- К черту весь этот спор! Забудьте об артиллерийском прикрытии. Забудьте о подсчете личного состава. Я полковник Эйден Прайд. Ставлю Соколиную Стражу за право взять оба моста!
      Хан Вандерван Чистоу поднял левую руку, чтобы Эйден попридержал язык.
      - Полковник, я не разрешал выдвигать заявки на эти объекты.
      - Да, Хан, - ответил Эйден. - Я понимаю. Но тем не менее Соколиная Стража требует для себя права взять мосты через реку Рилен.
      - Соколиная Стража? Ха! - воскликнул офицер, стоявший в нескольких метрах от Эйдена.
      Эйден тотчас узнал этот насмешливый тон, который ему так часто приходилось слышать.
      Он обернулся и увидел, что Марта внимательно его рассматривает. Она едва заметно кивнула, словно в знак одобрения.
      - Если заявки запрещены, то дайте Соколиной Страже приказ и вы сможете прекратить эти бесконечные споры.
      Возгласы протеста послышались и от остальных командиров.
      - Это позор для нас - разрешить Соколиной Страже вести Клан Кречета в бой, - заявила женщина, в которой Эйден узнал полковника-воительницу по имени Сенса Ортега. О ней говорили как об обладательнице одного из самых замечательных кодексов во всем клане.
      Другие поддержали ее, в том числе и генерал Май Кельми. Эйден почувствовал, что ведет в штабе заранее проигранное сражение. И Хан, и Май Кельми считали, что требование Эйдена было чистой бравадой. Конечно, Эйден Прайд понимал их точку зрения. Авангард клана имел огромное значение на этом рубеже военных действий. Мосты представляли собой первый, и главный, этап борьбы на Токайдо. Но все же несправедливо было судить его Соколиную Стражу за позор, перенесенный из-за Адлера Мальтуса. Выдвинув заявку, Эйден не мог просто так отступить.
      - Если вы не желаете поставить Соколиную Стражу во главе атаки, то, по крайней мере, прекратите эту глупую перебранку по поводу технических деталей. Любая часть Клана Кречета может достойно вести остальных. Сейчас мы теряем время. Давайте закончим споры и займемся делом!
      Удивительно, но эта страстная риторика вызвала одобрение многих воинов. Некоторые даже стали подталкивать друг друга, что-то возбужденно выкрикивая. И опять Хан поднял руку, требуя тишины.
      - Полковник Эйден Прайд сказал хорошо. Мы должны оставить пустую игру слов. Время драться!
      Повернувшись к Эйдену, он заговорил мягче:
      - Я должен похвалить тебя за желание драться, но еще не пришло время для воинов Соколиной Стражи вести в бой остальных. Этой чести вас удостоят где-нибудь на другой планете. Однако, полковник, столкновения с ком-гвардейцами уже начались, и я приказываю вам идти на прорыв, где только возможно, чтобы войти в Эйлал. Этой чести будет вполне достаточно для твоих воинов, даже если не вы первыми возьмете мосты.
      Возвращаясь к месту, где стояла Марта, Эйден прошел мимо нескольких офицеров, кидавших ему вслед насмешливые реплики и нелестные слова. Если битва за Токайдо не была бы так важна, Эйден рискнул бы затеять несколько дуэлей еще до того, как добрался до Марты.
      - Ты мало изменился, я вижу, - сказала она.
      - Речь идет о моей репутации прыгуна-выше-собственной-головы?
      - Возможно. Но, наверное, я назвала бы это некоторым недостатком проницательности. Будь ты более проницательным, то взял бы на вооружение некоторые приемы Внутренней Сферы.
      Эйден решил не продолжать дискуссию. Вместо этого он произнес:
      - Когда-то, Марта, когда мы были очень молодыми, ты сказала, что любишь меня. Детские разговоры, как позже ты заявила. Ты сказала, что воин клана не должен любить. Что ты ощущаешь теперь?
      - У меня нет мыслей по этому поводу. Могу сказать: то, что я чувствовала в сиб-группе, до сих пор правда. Тогда мы были близки. Но мы вышли из детского возраста. Думаю, что все-таки мы были друзьями.
      - Не совсем клановское слово... друзья.
      - Да. Но я хотела бы, чтобы мы были близки всегда. Это не любовь, наверное. Но это правда.
      - Я буду рад этому. Марта.
      - И, наверное, после боя тебе стоит провести некоторое время в моем жилище. Или я могла бы прийти к тебе.
      Новый сюрприз! Ведь они не занимались сексом еще с кадетских дней.
      - Я хотел бы этого. Марта.
      - Хорошо. Оговорено и сделано.
      Наступил рассвет, и, следовательно, через час должно было начаться наступление. Наблюдая за тем, как утомленный совет заканчивает свое заседание, два бывших сиба некоторое время молчали. Затем Марта заговорила.
      - Военные советы и воины, - произнесла она. - Эти слова вместе звучат очень хорошо, но то, что они обозначают, не состыкуется. Воинам следует действовать, а не говорить. Именно так клан может избежать пустой траты времени и сил. Мы сохраняем материал: пытаемся сохранить жизни, заявляя как можно меньше сил и личного состава. Но нас не тошнит при пустой трате слов. Воут?
      - Ут. Марта, я боюсь, что кланам грозит потеря Токайдо. А почему? Потому что наша численность и боевые возможности слишком ограниченны? Нет, я так не полагаю. Но, может быть, мы уже потеряли планету, когда согласились на эту упорядоченную битву, да, потеряли, отдав слишком много уважения Внутренней Сфере?
      - Уважения? Я никого не уважаю. Никого из Внутренней Сферы.
      - Я тоже. - Он понизил голос. - Но, наверное, наши вожди уважают. Наверное, они обманулись причудливыми словами Внутренней Сферы. Марта, мы вторглись во Внутреннюю Сферу. Завоеватели ведут бои, берут связанных, принимают и оставляют шрамы на телах кланов. Мы завоевываем победу по собственным правилам. Теперь вдруг мы сражаемся по правилам сфероидов. Это неправильно, Марта! Вот в этом я более чем уверен. Это неправильно! Когда Хан согласился иметь дело с представителями противника, он пошел на компромисс с клановым образом жизни. Это все, что я знаю. Но я преданный клановый воин и вопреки своему знанию буду драться с не меньшей яростью.
      - Ты предпочел бы что-то вроде революции? Переворот?
      - Нет. Никогда. Это тоже в стиле Внутренней Сферы, но не по-клановски.
      - Да, я согласна.
      Они помолчали некоторое время. Эйден чувствовал себя как-то странно. Вдруг он обнаружил прежнее сходство с Мартой, как в те кадетские дни. Когда-то Эйден думал, что их пути разошлись окончательно. И хотя полковника мучили сомнения по поводу ведения войны, от тайного союза с Мартой он чувствовал некоторое удовольствие.
      Военный совет начал расходиться, и Марта с Эйденом побрели к флайерам. Они дошли до флайера Марты. Когда женщина повернулась к нему, ее лицо частично скрывалось в тени.
      - Что с тобой, Эйден? - спросила она, приведенная в замешательство выражением его лица.
      - В этом свете ты очень похожа на одного из воинов Соколиной Стражи. Ее зовут Диана.
      - Наверное, в ее сиб-группу вошли гены наших Маттлова или Прайда.
      - Она вольнорожденная.
      - У меня никогда не было детей.
      - Что ты говоришь!
      - Я знаю. Клановые воины редко становятся родителями. Ты им был когда-нибудь?
      - Даже мысль об этом пугает меня. Я ощущаю неловкость от одних только слов, которые относятся к естественному рождению.
      - Если я нанесу визит в Соколиную Стражу, ты покажешь мне этого воина, воут?
      - Ут.
      Марта начала было забираться в кабину флайера, но затем обернулась.
      - Я хотела сказать... ну, я считала бы честью идти в бой вместе с воинами Соколиной Стражи, или "Гордости Прайда".
      Затем она исчезла в темной кабине. Эйден пошел к своему флайеру и по пути вновь уловил ворчание офицеров. Ему показалось, что один из них назвал Соколиную Стражу "Недоразумением Прайда".
      Диана наблюдала, как отец покинул флайер и направился на командный пункт. Она сопровождала его во время поездки в ставку командования, чтобы получить запасную панель для своего боевого робота. Наблюдая за встречей Эйдена и Марты Прайд, Диана не знала, как к этому относиться.
      Хотя она прилагала все усилия, чтобы стать настоящим воином, ей было сложно избавиться от некоторых сексуальных представлений. Среди низших каст было меньше случайных связей, чем среди клановых воинов, а кроме того, существовало табу на сексуальные контакты между членами одной и той же семьи. Но клановые воины, члены одной и той же генетической ветви, одной сиб-группы, спаривались без ограничений. Она не завидовала сексуальному опыту отца, но ей было неловко думать о том, что, может быть, он занимался этим именно в своей сиб-группе.
      Затем ей пришла в голову одна мысль, которая поразила девушку. Ведь она сама является отпрыском Эйдена и другого члена той же сиб-группы Пери! Ранее это никогда не казалось чем-то значительным или зловещим. Пери была ее матерью, и Диана выросла, восхищаясь ею, хотя та часто отсутствовала. Диана вспомнила, как Пери однажды сказала дочери, что слова, использующиеся для обозначения отношений "родители - дети", считаются в сиб-группе ругательством и поэтому Диане не следует называть ее мамой. Пери выросла в убеждении, что это слово запрещено и что любое аналогичное понятие предано анафеме. Хотя Пери по собственному желанию стала матерью, отказавшись от контроля за беременностью, чтобы зачать ребенка от Эйдена, однако постепенно приучила дочь называть ее по имени, а не мамой.
      - В этот вечер ты выглядишь задумчивой, воин Диана.
      Она обернулась и увидела, что это был элементал Селим из первого звена, звеньевой тринария "Дельта". Высокий темнокожий человек с сильно выдающимися скулами и толстыми губами, самый высокий из всех элементалов Соколиной Стражи, наклонился над Дианой, так как был слишком высок для воина. Он всегда нравился Диане, потому что не выглядел таким резким и грубым, как прочие элементалы, и всегда производил впечатление серьезного человека, чем тоже отличался от большинства своих товарищей. Диана никогда не видела, чтобы Селим занимался грубыми развлечениями с другими членами его касты. Он держался в стороне от всего этого.
      - Хочешь доложить, что ты думаешь о выполнении моего долга, звеньевой Селим, да?
      - Нет. Я не вижу никаких нарушений долга. Просто я обратил внимание на выражение твоего лица. Наверное, ты думаешь о чем-то важном?
      - Да. Но это личные мысли.
      - А-а... Я не хотел вмешиваться.
      - Вовсе нет. Я рада, что ты отвлек меня.
      - Рада? Ты, воин Диана?
      - Почему ты говоришь это?
      - Потому что обычные воины склонны к простоте.
      - Я вольнорожденная.
      - Этим можно объяснить многое.
      - А ты не находишь, что другие воины тоже сложны? Ты не думаешь, что наш полковник, например, не прост?
      - Да, нахожу. Но он не похож на тебя, он другой. Проверь его кодекс. Ни одной типичной военной записи.
      Они немного поболтали. Когда Селим собрался уходить, Диана заметила:
      - Ты ничего не сказал по поводу моей внешности, Селим. Мужчины обычно делают это.
      - Мужчины-элементалы?
      - Ну, нет. Не мужчины-элементалы.
      - Ты попала в точку. Мы даже не ищем друг в друге красоты. А если и нашли бы, то сразу ее возненавидели.
      - Я ненавижу красоту, а я не элементал.
      - Ты, воин Диана, генетическая неудача, - сказал Селим с улыбкой, превратившей его слова в комплимент. - А сейчас хочу пожелать тебе спокойной ночи.
      И высокий элементал, грациозно поклонившись, вернулся на место сбора своего звена.
      Диана почувствовала себя несчастной. Ночь, которой следовало наполниться звуками яростного боя, была наполнена словами. Сначала быстрым шагом, а затем бегом она бросилась к своему боевому роботу, чтобы приготовиться к атаке. "Ну, - подумала она, - по крайней мере, хоть теперь слов больше не будет".
      27
      Плато Презно резко обрывалось в бездну, и это напоминало Эйдену древнее терранское поверье, по которому мир был плоским и люди, подошедшие к его краю, могли сорваться и упасть. А это можно было бы сделать частью неплохой стратегии, подумал Эйден, рассматривая изображение обрыва на главном экране. Что если Внутренняя Сфера сумела создать такой плоский мир и кланы сейчас галопом несутся к самому краю пропасти? Образ производил огромное впечатление: войска кланов в сверкающих боевых роботах срываются с края обрыва и исчезают в космосе. На мгновение он закрыл глаза и увидел, как сотни машин растворяются в пустоте.
      Неожиданно зазвучавший по частному каналу голос Жеребца нарушил покой Эйдена.
      - В поле зрения - мосты, и силы противника на Перекрестке Робина открыли огонь по двенадцатому соединению Клана Кречета. Завязался бой, сэр.
      Двенадцатое соединение добилось чести вести штурм моста. Зная, что этой частью в свое время командовал Май Кельми, когда был еще полковником, Эйден решил: выбор сделали по политическим мотивам. Это его разозлило, так как Прайд считал, что позицию следовало сделать открытой для ставок, в которых могли принять участие все подразделения Клана Кречета, в том числе и Соколиная Стража. Другое соединение, седьмое, направилось ко второму мосту - Мосту Пахаря. По сообщению Жеребца, оно подошло к объекту, но бой там еще не начался.
      Оба моста были еще вне поля зрения наступавших воинов Клана Кречета, так как река текла по долине. Чтобы добраться до мостов, необходимо было спуститься по скалистому склону. Рекогносцировка показала, что шагающие боевые роботы не смогут этого сделать, так что вперед послали боевые машины, способные прыгать. Они вошли в долину и ответили огнем противнику.
      Эйден вывел на главный экран изображение боя у Перекрестка Робина. Из-за яркого света солнца на Токайдо оно выглядело очень бледным. На Перекрестке Робина боевые роботы Ком-Гвардии, яростно защищая подступы к мосту и сам мост, заставили двенадцатое соединение отступить. Ракетный удар взорвал одну машину Клана Кречета и серьезно повредил другую, броня с нее была содрана и висела клочьями. Эйден выругался, когда увидел, что командир двенадцатого соединения отдал приказ об отступлении к подножию склона, чтобы прикрыть спуск тяжелых боевых роботов.
      - Плохо, да? - спросил Жеребец.
      - Они их так сгрудили, будто хотели предложить ком-гвардейцам попрактиковаться в стрельбе.
      - Нам везет, что это частный канал.
      - Я бы сказал это и самому Хану Чистоу.
      Жеребец вздохнул.
      - Да, ты бы сказал.
      Продолжая наблюдать за картиной на своих экранах, они продвигались к месту боя. Вдруг Эйден произнес:
      - Ну, время!
      - Что ты имеешь в виду?
      - Наступило время выполнять приказы. Когда завяжется бой, мы должны прорваться, помнишь? Мы поможем двенадцатому соединению взять мост.
      - Прими мои одобрения вкупе с энтузиазмом.
      Эйден открыл линию связи и приказал подразделениям Соколиной Стражи развить максимальную скорость. Когда их часть проходила мимо двух других боевых соединений, она держала достойный зависти строй, вызвавший в мыслях многих воинов Клана Кречета проклятия в свой адрес.
      Как и приличествует командиру, Эйден Прайд направил своего "Матерого Волка" прямо на гребень склона, ведущего к Перекрестку Робина. Достигнув гребня - края странного мира плато Презно, он замедлил ход машины, а затем пустил ее вниз быстрыми, грациозными скачками. Еще в шаттле он приказал техам оборудовать "Матерого Волка" модулями реактивных прыжков. Для этого пришлось пожертвовать несколькими пушками и лазерами, обычно находившимися в торсе машины; но Эйден слишком привык к прыжкам "Разрушителя", своего бывшего боевого робота. Он не мог отказаться от них только из-за того, что прыжковые установки не являлись стандартом для "Матерого Волка".
      Боевые роботы Жеребца и Марго, воинов командной группы Соколиной Стражи, тоже могли прыгать. Они всегда находились вместе с полковником, и сейчас их машины летели шаг в шаг за рванувшимся вперед "Матерым Волком". На гребне Эйден, включив реактивные ускорители, взмыл вверх и пролетел над машинами двенадцатого соединения Клана Кречета, пока не опустился ближе всех у Перекрестка Робина. Появление "Матерого Волка" в стане противника вызвало некоторое смятение.
      Спускаясь, Эйден обстрелял ком-гвардейские боевые роботы, оборонявшие подступы к мосту. Они не ожидали атаки сверху, и эта внезапность дала Эйдену и его Соколиной Страже значительное преимущество.
      Находясь в прыжке, он выстрелил в полете в "голову" тяжелого боевого робота. Компьютер определил этот тип машины - "Головорез". Прицелившись из тяжелых лазеров, Прайд произвел прямое попадание в "голову" "Головореза" и, несомненно, прикончил водителя. У полковника не было времени смотреть, как подбитый боевой робот зашатался у перил моста и свалился в глубокие воды вспенившейся реки Рилен. Фонтан брызг был настолько высок, что окатил поверхность моста, оставив повсюду лужи.
      Внимание Эйдена сосредоточилось на другом боевом роботе врага, гладком большеногом "Часовом", который как раз поднимал свою пушку, чтобы открыть огонь по "Матерому Волку". Но его атаковать не пришлось: выстрелив через "плечо" боевого робота Эйдена, Марго на легком "Ягуаре" метким выстрелом попала в центр "торса" "Часового", а затем добила его несколькими ракетами. Вражеский боевой робот, объятый бушующим пламенем, упал на землю.
      Жеребцу удалось во время спуска вывести из строя два боевых робота, в то время как Эйден заставил отойти вражеского "Стрелка".
      К тому времени когда троица приземлилась, оборона противника уже пришла в полное смятение. Эйден приказал своей группе двигаться вперед, и это заставило воинов Клана Кречета, находившихся у склона, тоже возобновить наступление.
      Противник, похоже, понял, что Клан Кречета выиграл этот этап боя, так как уцелевшие вражеские боевые роботы начали отступать. Они быстро ретировались с Перекрестка Робина, и лишь хромающий "Стрелок" немного задержался. Вскоре мост очистился и тем самым как бы приглашал воинов Клана Кречета пройтись по его сверкающим на солнце лужам на ту сторону реки, где их ожидали вожделенные города.
      - Есть донесения о тяжелом бое на Мосту Пахаря, - доложил Жеребец. Но, по-видимому, сегодня мы возьмем и его.
      - Прекрасно! Давай совершим небольшую прогулку на другую сторону Перекрестка Робина? Воут. Жеребец?
      - Подожди-ка минутку, полковник Эйден Прайд, - раздался еще один голос по общему каналу.
      Эйден узнал его. Это полковник Сенса Ортега, которая на совете заявила о том, что нельзя допустить, чтобы запятнанная позором Соколиная Стража вела в бой всю армию Клана Кречета.
      Она вышла вперед на своем свирепого вида "Карателе". За ней следовали два боевых робота ее командного звена, словно пара бандитов за своим главарем.
      - Ты не можешь быть первым на Перекрестке Робина, Эйден Прайд. Это право двенадцатого соединения. Это мое право.
      Эйден глубоко вздохнул. Он представил себе Сенсу Ортега, ее бледное, словно у привидения, лицо, тело, наклонившееся вперед, словно корпус многотонного боевого робота.
      - Твое право, ты говоришь?
      - Наше право.
      - Это ты подбила четыре вражеские машины, а остальные заставила отступить? Двенадцатое соединение подбило хоть одного боевого робота? Сенса Ортега и ее войны берут Перекресток Робина?
      - Все это чушь, и твоя бравада не повлияет на приказ о марше через мост. Двенадцатое соединение заслужило честь перейти его первым всей своей боевой историей. Мы должны первыми вступить в следующий этап боя на той стороне.
      Эйден просто кипел злостью от пренебрежительного тона Сенсы Ортега.
      - Что это за вольнорожденческая чушь! - заорал он в микрофон. - Да как ты смеешь...
      - Полковник, полегче... - вмешался в диалог Жеребец.
      - Извини за выражение. Жеребец. Я просто...
      - Забудь о выражении. Я не обижаюсь. Я не собираюсь читать лекцию о манерах, но советую успокоиться. Нет смысла двум достойным и мужественным командирам...
      - Достойным? Мужественным? Жеребец, она не имеет права отнимать у нас...
      - Мои приказы ясны, - холодно прервала Эйдена Сенса Ортега. - У нас нет причин переваривать твои мелкие вспышки раздражения. Хан постановил, что двенадцатому соединению следует вести остальных через мост, и так будет. Полковник, позволь мне поблагодарить тебя за боевые достижения. Они получат достойную оценку в моем донесении о взятии моста.
      - Я польщен, - пробормотал Эйден, но Сенса Ортега, по-видимому, не заметила сарказма.
      Игра слов не входила в обычаи воинов Клана Кречета, и часто они ее просто не воспринимали.
      - Наверное, вы позволите мне внести предложение, - опять вмешался Жеребец. - Если после того как мы захватили объект, между вами все еще остаются какие-то трения. Испытание Отказа, возможно, вам подойдет. Хотя я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь своего командира от этого шага, но, к сожалению, таков путь клана.
      - Твой подчиненный хорошо говорит, Эйден Прайд. Давай оставим споры. Я сделаю одну уступку. После того как двенадцатое соединение пересечет мост. Соколиная Стража может воспользоваться честью идти следующей.
      Эйден подавил свой гнев.
      - Мы с уважением отклоняем эту честь, полковник Сенса Ортега, ответил он бесстрастно.
      - Как пожелаешь. Освободи путь.
      Пока двенадцатое соединение собиралось вокруг Сенсы Ортега, пока находившиеся на гребне холма машины с трудом спускались, чтобы присоединиться к своей части, Эйден, Жеребец и Марго отошли в сторону.
      Сенса Ортега и ее командное звено пошли первыми. Эйден с горечью смотрел на то, как боевые роботы двенадцатого соединения осторожно переступали через лежащие машины противника. Своими движениями они напоминали ему крестьян, тщательно старающихся не наступить на лошадиный навоз. Ему стало любопытно, будут ли они так же обходить лужи на мосту. Он проклинал себя за эти неклановские мысли, но ничего не мог с собой поделать.
      Жеребец продолжал следить за сообщениями с Моста Пахаря.
      - Части Ком-Гвардии там тоже отступили, понеся меньшие потери, чем здесь. Сейчас мост переходит седьмое соединение Клана Кречета.
      Эйден улыбнулся.
      - Звучит так, словно они посягают на честь, отданную двенадцатому соединению, хотят первыми перебраться на ту сторону реки. Большое достижение, Жеребец. Они... что такое?
      Вдалеке раздался грохот, затем он повторился, а вскоре прозвучала целая серия перекрывающих друг друга тяжелых взрывов.
      - Что-то случилось на Мосту Пахаря, - заорал Жеребец. Ком-гвардейцы, должно быть, заложили...
      И словно в подтверждение слов Жеребца на Перекрестке Робина начали взрываться установленные ком-гвардейцами заряды. Первый взрыв произошел как раз тогда, когда боевые роботы Сенсы Ортега достигли середины моста.
      Ждавшие очереди выйти на мост, остальные боевые роботы двенадцатого соединения отпрянули назад. Из-за ударной волны некоторые машины столкнулись друг с другом и попадали, как костяшки домино.
      Хотя Эйден и двое его бойцов находились довольно далеко от моста, они тоже ощутили удар взрывной волны. Всем троим удалось удержаться в вертикальном положении, но "Ягуар" Марго получил осколок в верхнюю часть корпуса. Несмотря на удар, машина устояла, но корпус бессильно сместился вниз. Медики, которые потом появились на поле боя, обнаружили, что Марго все еще сидит в кресле за рычагами управления. Женщину убило металлическим осколком, пробившим кабину и угодившим ей прямо в висок.
      Эйден узнал об этом позже и сожалел о смерти Марго. Она была одним из лучших воинов, которых он когда-либо встречал.
      28
      Как во время ночных наскоков ком-гвардейцы таинственно появлялись из-под земли, так внезапно они возникли и теперь из клубов дыма и пыли, поднятых взрывами на мосту. Длинный, пологий склон холма на противоположной стороне реки Рилен оказался вдруг кишащим боевыми роботами, штурмовыми глайдерами и наземными силами Ком-Гвардии.
      Над холмом появилась эскадрилья флайеров-истребителей, которые сделали круг, а потом спикировали вниз на боевые роботы Клана Кречета, находившиеся на берегу реки.
      Первым заходом они окончательно уничтожили мост, низко пройдя над его тлеющим, дымящимся остовом, и атаковали остатки двенадцатого соединения, обрушив на них ракеты ближнего действия и лазерные лучи. Несколько боевых роботов, прижатых к крутому обрыву, стали легкой добычей врага. Один взорвался, два других упали.
      Находившиеся внизу недалеко от моста Эйден и Жеребец еще не поняли, что воин Марго убита.
      Из-за крутых склонов речной долины флайеры-истребители не могли подобраться к боевым роботам Клана Кречета достаточно близко. Чтобы не разбиться, им приходилось менять курс. Днища истребителей были хорошей целью, и водитель "Разящего Волка" уничтожил одного из них ракетным залпом: флайер-истребитель упал в стремительную реку, и волны быстро поглотили его.
      Во время второго захода флайеров их ракеты ближнего и дальнего действия легли в опасной близости от боевых роботов Эйдена и Жеребца.
      - Я думаю, здесь у нас ничего хорошего не выйдет, - заметил Жеребец. - Нам следует убраться отсюда, пока можно.
      - Останемся мы здесь или нет, проблемы у нас все равно будут. Если останемся, то получим противостояние противника с огромным численным превосходством. Если отступим, нам заблокируют путь свои же силы: они сейчас пытаются перевалить через холм. Если будем уходить прыжками, то превратимся в "подсадных уток" для следующей атаки флайеров.
      - Что ты предлагаешь, Эйден?
      - Река, пожалуй, самое безопасное место. Я вывел ее изображение на экран. Она сразу же становится глубокой, как только отойдешь от берега.
      - Ненавижу управлять боевым роботом под водой.
      - Приму жалобы позже, а сейчас - немедленно в воду. Ты поняла это. Марго? Марго!
      - Что-то случилось, Эйден. Может быть, мне вылезти за ней?
      - Нет времени, придется ее оставить.
      После небольшой паузы Жеребец тихо ответил:
      - Да, сэр.
      - Мы идем под водой два с половиной километра, а затем вылезем и воспользуемся нашим шансом. Воут?
      - Ут.
      Одновременно прыгнув, они погрузились в воду как раз в тот момент, когда над ними пронеслась волна истребителей. Один быстро среагировал на два взлетевших боевых робота и послал в них цепочку ракет ближнего действия. Но было уже поздно: ракеты попали в землю, подняв фонтаны грязи. А оба боевых робота рухнули в воду, и только по кругам можно было понять, где они погрузились.
      Джоанна и Диана неожиданно оказались в хаосе боя. Мимо них, беспорядочно отступая, пронеслись остатки двенадцатого соединения, подгоняемые огнем артиллерии Ком-Гвардии. Без командира воинская часть потеряла боеспособность.
      Некоторое время Соколиная Стража пыталась противостоять врагу и держать строй. Они смогли бы выстоять, но Джоанна, которая теперь выполняла функции командира, так как местонахождение Эйдена Прайда оставалось неизвестным, увидела, что боеприпасы на исходе. Она приказала Соколиной Страже присоединиться к общему отступлению, которое одобрил сам генерал Май Кельми.
      Бой продолжался почти весь день. Пока ком-гвардейцы безжалостно расстреливали все на своем пути ракетами дальнего действия, их аэрокосмическое крыло продолжало наносить тяжелый урон отступающей армии. Однако в конце концов воины Клана Кречета научились уходить от оружия Ком-Гвардии. По приказу Мая Кельми они еще больше растянули свои ряды. Ком-Гвардия решила прекратить огонь, а истребители, израсходовав все боеприпасы, вернулись на свои шаттлы.
      Когда воины остановились на отдых, Джоанна заметила, что они находятся всего в двадцати километрах от того места, где приземлились. Быстро просмотрев карты местности, она увидела, что в результате почти двадцатикилометрового отступления расстояние до объектов увеличилось пятьдесят километров! Джоанна подумала, что ей не хотелось бы находиться на месте того, кому придется брать на себя вину за провал операции.
      К счастью. Соколиная Стража не понесла серьезных потерь. У некоторых боевых роботов откололась броня, кое-где перегрелось и требовало немедленного ремонта оружие, но в целом Соколиная Стража перенесла контратаку врага лучше, чем большинство частей Клана Кречета.
      За исключением воина Фалька, выбывшего из строя в предыдущем бою, тяжелораненых не было. Трое считались пропавшими без вести. Прискорбно, но в эту тройку входил командир Соколиной Стражи. Джоанна много лет третировала Эйдена, но сейчас она искренно надеялась на то, что полковника погубила подлая стратегия врага, а не собственная ошибка.
      Стремительное течение реки Рилен сделало и без того трудный переход под водой мучительным. Боевые роботы никогда еще не двигались эффективно даже в самых спокойных водах. Своей неуклюжестью и медлительностью под водой боевые машины напоминали людей, которые, уже потеряв форму, пытаются воспроизвести простое гимнастическое упражнение.
      Однако река им благоприятствовала, увеличивая скорость движения. Она так подталкивала боевые роботы, что, даже находясь в кабине, Эйден чувствовал это. Из-за мутной воды видимость была плохой. Полковник не мог с уверенностью определить их местоположение в данный момент: ни по показаниям датчиков, ни по свету, исходящему из кабины Жеребца. Эйден просто двигался вперед, следя за левым берегом реки. Пузыри, плававшие вокруг, переливаясь мутным свечением, были, как полагал Эйден, различными живыми существами. Ничего похожего на рыбу не попадалось.
      Довольно скоро два с половиной километра были пройдены. Взглянув на берег реки, Эйден увидел, что он оказался достаточно отлогим, чтобы позволить боевым роботам выйти из воды. Однако первая попытка оказалась неудачной, и "Матерого Волка" потянуло обратно в реку. Сначала Эйден хотел использовать под водой реактивные прыжки, но понял, что вода, заполнившая воздухозаборники, привела бы к взрыву машины. Терпеливо, осторожно он предпринял вторую попытку. Теперь ему удалось вылезти на поверхность, поставить одну "ногу" боевого робота на склон, а затем и вторую. Скоро за ним вылез Жеребец.
      В этой части реки все казалось спокойным. Посмотрев назад, они увидели дым.
      - Выглядит плохо, - заметил Эйден.
      - Полагаю, что мы туда не вернемся.
      - Нет, мы хотим быть храбрецами, но не самоубийцами. Сначала пройдем вдоль фланга, поглядим, что можно сделать, и попытаемся воссоединиться с Соколиной Стражей.
      - Надеюсь, воины Соколиной Стражи вышли из боя с меньшими потерями, чем двенадцатое соединение.