Глава 20

Когда Джесон обещал мальчикам помочь отремонтировать пастушью избушку на западном краю пастбища, он и не подозревал, какую ношу взваливает на свои плечи. Теперь Марк и Крис не отставали от него ни на шаг, и Джесон понимал, что так будет продолжаться до тех пор, пока он не выполнит свое обещание. Вот и сегодня утром мальчики буквально вытащили его из постели и поволокли на пастбище, не дав даже выпить кофе.

Впрочем, Джесон был только рад провести лишние несколько часов со своим сыном. Это удовольствие он не променял бы ни на что на свете. Общаясь с Марком, Джесон старался не форсировать события, полагая, что их близость должна складываться постепенно и естественно. О том, что он — его родной отец, Джесон решил сказать Марку, лишь когда наступит подходящий момент, и ни часом раньше. А пока Джесону приходилось то и дело подавлять в себе желание схватить Марка на руки и крепко прижать его к своей груди.

Чем больше он присматривался к Марку, тем больше убеждался в том, что жизнь с Бэрри, слава богу, не наложила отпечатка на психику мальчика. Во всяком случае, он ничем не отличался от Криса. Оба приятеля без умолку болтали между собой, прятались в кустах с деревянными винтовками, изображая солдат, или часами наблюдали за жизнью ближайшего муравейника. Однако если Крис на любое замечание дяди Джесона реагировал бурно и открыто, то Марк каждый раз испуганно округлял глаза и замолкал. Таким же молчаливым и замкнутым он становился и тогда, когда Крис заводил разговор о вещах, которые любой мальчишка способен сделать только вместе со своим отцом.

Глядя на все это, Джесон поклялся, что, рассказав Марку, кто его настоящий отец, он будет проводить с ним все свободное время. И даже потом, когда у Марка появятся братики и сестрички — а в том, что они вскоре появятся, Джесон не сомневался, — Марк всегда будет занимать в его душе особое место.

Ему предстояло еще так много узнать о собственном сыне.

О Гвинет он всегда думал с любовью, к которой примешивалась ярость. Он не мог простить себе того, что не разыскал ее, не узнал всю правду много лет тому назад. Узнай он тогда обо всем, и никакие законы не помогли бы Найджелу удержать ни саму Гвинет, ни Марка. Он сумел бы отсудить у него своего сына. В случае необходимости мог надавить, напугать. Впрочем, вряд ли дело дошло бы до этого. Проще всего было бы заплатить Найджелу, и тот с радостью отпустил бы Гвинет и Марка на все четыре стороны. За это Джесон заплатил бы любые деньги.

Впрочем, теперь все это уже не имеет значения. Судьба подарила ему шанс вернуть сына. Джесон знал, каким трудным было детство Марка, знал, по чьей вине это произошло, и готов был все исправить. Гвин и Марк отныне принадлежат только ему, они одна семья, и он сумеет о них позаботиться.

Он может стать счастливым человеком, и он станет им.

Об этом Джесон размышлял весь обратный путь. Они с мальчиками уже подошли к самому дому, когда входная дверь распахнулась и появившийся на пороге слуга закричал:

— Как вовремя вы вернулись, сэр! У нас беда случилась!

— С кем? — резко спросил Джесон.

— С одним из грумов, сэр. Его зовут Расселл. Кто-то напал на него, — на одном дыхании выпалил слуга и бросился бежать, очевидно за доктором.

Он нашел их всех в спальне бабушки. Молодой грум по имени Расселл лежал на кушетке, а Гвинет, склонившись над ним, обтирала его лоб смоченной в холодной воде тканью и пыталась задавать вопросы. Точно так же Джесон расспрашивал Гвинет после того, как в нее стреляли. Брэндон и Джуди слонялись по комнате, а бабушка величественно восседала в кресле, то и дело прихлебывая из большого бокала янтарную жидкость, подозрительно похожую на бренди.

Увидев Джесона, она сделала попытку приподняться и воскликнула:

— Хорошенькое дело! С каких это пор на людей начали нападать прямо возле нашего дома, да еще среди бела дня? Что происходит, Джесон?

— Не знаю, бабушка. А где остальные?

— Отправились в Брайтон за покупками.

— Странное дело, Джесон, — сказал Брэндон. — Если бы мы с Джуди решили вернуться домой не берегом моря, а по дороге, одному богу известно, чем бы это все закончилось.

Джесон отыскал глазами Гвинет, спросил отрывисто:

— С тобой все в порядке?

Не успела она ответить, как вновь заговорил Брэндон:

— Он явно охотился за ней. Никаких сомнений.

Кошмар, с которым, казалось, было покончено навсегда, вернулся вновь. Бабушка о чем-то говорила ему, но Джесон не слышал ее слов, думая только о том, что теперь даже крепкие стены Хэддоу не могут быть гарантией безопасности для Гвинет и Марка.

Гвинет увидела гримасу, перекосившую лицо Джесона, и поспешила успокоить его:

— Со мной все в порядке, Джесон, честно.

— Ты не могла бы ненадолго подменить Гвин? — спросил Джесон, обращаясь к Джуди. — За доктором послали? Отлично. Гвин, Брэндон, пойдемте со мной.

Он провел их через холл в библиотеку, запер за собой дверь и приказал:

— Теперь рассказывайте. С самого начала и во всех подробностях.

Гвинет взглянула на Брэндона, кивнула и начала:

— Я поехала кататься верхом, как обычно. Держалась, как мы и договаривались, ближе к берегу, а не к холмам. Берег хорошо просматривался.

— И с тобой был Расселл, — сказал Джесон.

— Точно.

— Продолжай.

— Все было нормально, — пожала плечами Гвинет, — и я, как обычно, свернула на тропинку, ведущую к заливу…

— Которая идет через перелесок?

— Да, — Гвинет облизнула пересохшие губы. — Вдоль берега я пустила лошадь рысью и придержала ее только у перелеска. Оглянулась посмотреть, где Расселл, и обнаружила, что он исчез.

Она встала со стула и нервно прошлась по комнате, прижимая руки к груди.

— Зато теперь на берегу был другой всадник. Мужчина на гнедом жеребце.

— Ты сильно испугалась? — тихо спросил ее Джесон.

— Сначала не очень. В конце концов, мало ли кто может проезжать по берегу? В первую минуту я решила, что это кто-то из соседей. Тогда меня больше волновало, куда пропал Расселл. Я подумала, что его лошадь подвернула ногу, и решила вернуться посмотреть, что с ним, но тот всадник приближался, и чем дольше я всматривалась в него, тем больше мне становилось не по себе. Я не знала, что мне делать. Ведь для того, чтобы вернуться и посмотреть, что случилось с Расселлом, мне пришлось бы проехать мимо незнакомца.

Пока она говорила, Джесон стоял возле письменного стола, рассеянно крутя в пальцах стеклянное пресс-папье. Слушая рассказ Гвинет, он живо представлял все происшедшее и с холодной яростью думал о том, что Хэддоу стал теперь для нее не более безопасным местом, чем дом на Саттон-Роу. Все они едва не совершили непоправимую ошибку, успокоившись и ослабив бдительность.

Он с хрустом поставил пресс-папье на прежнее место и как можно спокойнее спросил:

— Что было дальше?

— Мне не хотелось, чтобы тот всадник заметил, как я встревожена, и я пустила свою кобылу вперед рысью. Вскоре обернулась и увидела, что он преследует меня. Обнаружив это, я перестала скрываться, пришпорила лошадь и что есть силы помчалась от него: Думала я тогда только об одном — как бы мне добраться до тропинки, что идет через пролом в изгороди и поворачивает к вершине утеса. В ту же секунду я увидела появившихся на берегу Брэндона и Джуди. Об остальном тебе расскажет Брэндон.

— Сначала я ничего не понял и не оценил опасность, — признался Брэндон. — Я подумал, что всадник — это Джерри, который сопровождает сегодня Гвин на прогулке. Первой опасность почуяла Джуди. Она рванула вперед, я — за ней.

— Вы с Джуди появились на берегу случайно? — без тени улыбки спросил его Джесон.

— Совершенно случайно, — ответил Брэндон и едва заметно покраснел. — Видишь ли, я знал, что Джуди собирается навестить сегодня Гвин, и подумал о том, что будет спокойнее, если я сам провожу ее до Хэддоу. Рано утром я выехал в Брайтон, встретился там с Джуди, а свернуть вниз и проехать по берегу мы решили уже по пути.

— Понятно, — кивнул головой Джесон, немного подумал и спросил: — Ты стрелял в него?

— Поначалу нет. Тогда, издали, он показался мне совершенно безопасным. Оружия при нем я не видел. Только позже, когда мы нашли Расселла, я понял, в какую переделку попала Гвин.

— И тогда ты выстрелил. Что дальше?

— Услышав выстрел, всадник круто развернул своего жеребца, пришпорил его и помчался словно ветер. Я пытался догнать его, но не смог.

Джесон помолчал, походил взад-вперед по библиотеке и наконец спросил:

— Как он выглядел? Вы могли бы узнать его, если бы встретили?

— Примерно моих лет, — пожал плечами Брэндон и беспомощно посмотрел на Гвинет. — Честно говоря, я к нему не присматривался.

— Мне кажется, я уже видела его раньше, — сказала Гвинет.

— Где? Когда? — мгновенно подобрался Джесон.

— В Брайтоне, — ответила Гвинет и облизнула губы. — Вчера. Когда мы ездили за покупками. Он стоял возле обувного магазина, пока мы примеряли шляпки в модной лавке на другой стороне улицы. Но когда мы вышли, его уже не было.

— Ты ничего мне не сказала, — упрекнул ее Брэндон.

— Не думала, что это может быть важно.

— Так вы ездили за покупками в Брайтон? — гневно переспросил Джесон.

Брэндон и Гвинет снова переглянулись, и Брэндон ответил, прокашлявшись:

— Я решил, что это вполне безопасно.

— Это я уговорила Брэндона поехать, — поспешила на выручку Гвинет. — Он не отходил от нас, так что мы были в полной безопасности. Джесон, пойми, я все равно не смогу всю жизнь провести взаперти. Тогда лучше уж отошли меня в тюрьму.

Джесон решил, что сейчас не время разбираться в том, кто виноват. Кроме того, в словах Гвинет была доля истины. Она действительно не может провести остаток дней под замком.

— Это был тот же самый человек, что напал на тебя в твоем доме? Гарри? — спросил он у Гвинет.

— Я уже думала об этом, — ответила она и покачала головой. — Пожалуй, нет. Тот, что был сегодня, постарше Гарри и… более солидный, что ли. Не знаю, — она беспомощно посмотрела на Брэндона.

— Повторяю, у меня не было возможности как следует рассмотреть его, — сказал он.

— Что ж, — тяжело вздохнул Джесон. — Посмотрим, не сможет ли Расселл помочь нам чем-нибудь.

Но и грум не рассказал ничего нового. Он помнил, как ехал следом за миссис Бэрри, затем почувствовал удар по голове и очнулся уже в спальне миссис Рэдли. Джесон еще битый час провел на конюшне, расспрашивая грумов и конюхов, не встречал ли кто-нибудь из них в последние дни незнакомца в окрестностях Хэд-доу-Холла, но никто из них так ничего и не припомнил. После этого он прошел в библиотеку, обдумал все, что ему было известно, и постепенно отдельные кусочки начали складываться в цельную картинку. Всадник на гнедом жеребце оказался на берегу именно в тот момент, когда Гвинет была практически беззащитна. Это означало, что незнакомец какое-то время наблюдал за ней и точно знал ее распорядок дня. Знал, что она выезжает на верховую прогулку по утрам. Знал ее маршрут и заранее притаился в засаде. Появление Брэндона и Джуди оказалось для него полнейшей неожиданностью, а для Гвинет — настоящим подарком судьбы.

Однако невозможно представить, чтобы незнакомец мог крутиться возле Хэддоу на протяжении многих дней и при этом остаться незамеченным. Кто-то должен был его видеть, у кого-то он должен был жить все это время. Ах, как жаль, что никто не сумел толком рассмотреть его лица!

Теперь еще один вопрос: сколько их, преступников, — один или двое? Первым был Гарри, вторым — тот человек возле обувного магазина. Разные это люди или один и тот же человек? Если один и тот же, то он большой мастер маскироваться. Быть может, актер? Или просто человек, хорошо знакомый с искусством грима?

Он не пользовался пистолетом, и это было очень умно, потому что на звук выстрела тут же сбежались бы из Хэддоу все грумы и все конюхи. Этот негодяй совершенно точно вычислил, что если убивать — то только беззвучно.

Безмолвное убийство. На этот раз он зарезал бы Гвинет или просто проломил бы ей череп.

При этой мысли по спине Джесона пробежал холодок, заставив его подняться и нервно заходить по комнате.

Да, загадка оказалась со многими неизвестными, и непонятно пока, за какую ниточку нужно потянуть, чтобы начать разматывать весь этот клубок.

А может быть, единственный способ поймать негодяя — это заманить его в ловушку? Но при этом Гвинет должна будет сыграть роль приманки…

Нет, на это он не согласится ни при каких условиях.

«Сука! Сука проклятая!» — крутилось в голове Гарри, когда он что есть силы гнал своего жеребца по крутому склону холма. Правда, сегодня он был не Гарри, а мистером Саундерсом, лошадиным барышником, приехавшим сюда покупать лошадей для перепродажи в Хэмпшире. Остановился он в Хоуве, в какой-то миле от побережья, но появлялся в гостинице только затем, чтобы переночевать. Пробирался к Хэддоу и возвращался от него всегда кружным путем, желая быть уверенным, что его никто не выследил.

Кровь в его жилах пульсировала в такт ударам конских копыт. Встретившись с неожиданностями во время первого нападения на эту миссис Бэрри, он испытал восторг и возбуждение. На этот раз все было иначе. Эта сука опять провела его, но теперь на ее стороне оказалось простое везение. Судьба, черт побери!

Он вернулся в свой номер, который снимал в «Красном льве», уложил немногочисленные пожитки, внимательно осмотрел комнату, проверяя, не оставил ли чего-нибудь, что могло бы навести на его след, удовлетворенно кивнул и спустился вниз заплатить по счету. О том, что уедет сегодня, он предупредил хозяина гостиницы еще вчера, поэтому его отъезд не вызвал ни у кого ни малейшего удивления. Правда, он надеялся уехать с побережья победителем, а приходилось уезжать ни с чем.

Но только не нужно нервничать и волноваться. Счастье переменчиво. Сегодня оно было на стороне этой суки, завтра переметнется на другую сторону. Он еще доберется до ее горла.

Конечно, обидно, когда тебя оставляет в дураках какая-то баба. Но это, хотя и неприятно, однако не смертельно.

Она у него еще попляшет, попляшет, черт побери! Он не из тех, кто умеет забывать и прощать!

Она сидела в постели, скрестив руки на груди, и даже не шелохнулась, когда негромко скрипнула дверь и в спальню вошел Джесон. Он был в темно-синем халате, с зажженной свечой в руке.

Увидев, что в спальне уже горят несколько свечей, он задул свою, поставил на стол и сказал:

— Столько света. Надеюсь, это означает, что ты ждала меня.

Она не улыбнулась, не повернула головы и сказала, глядя прямо перед собой:

— Мне нужно поговорить с тобой.

Джесон сделал вид, что ничего не происходит. Он запер дверь, улыбнулся и весело сказал:

— А я, честно говоря, пришел сюда совсем за другим. Давай поговорим позже, — и он поцеловал Гвинет в щеку.

— Мы будем говорить сейчас.

Джесон немного подумал, вздохнул и сказал, присаживаясь на край постели:

—Ну?

— Весь вечер сегодня ты молчал. Ни слова не сказал ни мне, ни кому другому. Ты что-то задумал, не так ли? Что именно?

Он взял руку Гвинет, перевернул ладонью вверх и нежно поцеловал.

— Завтра утром уезжают Джерри и Триш, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы с Марком поехали с ними.

Теперь ей все стало понятно.

— Думаешь, это их остановит? Если они нашли меня в Хэддоу, найдут и в Норфолке.

— На этот раз мы уже не будем такими беспечными. Тебя будут хорошо охранять.

— Другими словами, новая тюрьма будет охраняться лучше, чем прежняя. И сколько это будет продолжаться? Месяц? Год?

Молчание Джесона растянулось на целую минуту, а затем он наконец выдавил из себя:

— У нас нет выбора.

— Ну-ну, Джесон, — с грустью посмотрела на него Гвинет. — Ты же знаешь, что это не так. Есть один надежный способ поймать этих негодяев.

— Если ты имеешь в виду то, о чем я думаю, то ответом будет «нет».

— Ты прекрасно знаешь, что другого способа нет и быть не может. Им нужна я. Вот вокруг меня и нужно соорудить мышеловку.

— Гвин, они хотят убить тебя!.

— Я знаю, — спокойно ответила Гвинет. — А ты не дашь им этого сделать.

Он потер затылок, покачал головой и сказал:

— Слишком рискованно. Кроме того, убийца может быть не один.

— Джесон, пойми, — подняла плечи Гвинет, — я не могу поехать с Триш и Джерри. За мной по пятам следует опасность — куда бы я ни приехала. Сегодня из-за меня едва не погиб Расселл, мог погибнуть Брэндон. Если я поеду в Норфолк, под угрозой окажутся и Триш, и Крис, и Джерри… и Марк. Тебе самому тоже, между прочим, небезопасно находиться рядом со мной.

— Ты думаешь, меня это волнует?

Слова Джесона согрели душу Гвинет, но не изменили ее решения.

— Мы вместе с тобой отправимся в Лондон. Затеряться там проще, чем в любом другом месте. Марка можно отправить вместе с Триш и Джерри. Он будет только рад. Можно будет сказать бабушке и Софи, что мне нужно повидаться со своим адвокатом, а на самом деле мы сразу же направимся к Мейтленду. Ты сам говорил, что он хотел увидеться со мной. Ведь тебе в любом случае нужно встретиться с ним?

Негромко завывал за окном ночной ветер, потрескивали в камине догорающие угли, мерцали свечи, заливая спальню медовым светом.

— Да, — после долгого молчания сказал Джесон.

— Тогда я еду с тобой, — Джесон хотел что-то возразить, но Гвинет успела прижать палец к его губам. — Что бы ни узнал за это время Мейтленд, это касается в первую очередь меня, а не тебя. Быть может, этот разговор поможет мне припомнить что-то новое. Я должна ехать, понимаешь?

— Дай мне подумать.

— Здесь не о чем думать. Я все уже решила.

— Гвин…

— Нет! И ни слова больше. А теперь давай займемся любовью.

Джесон посмотрел на Гвинет так, словно хотел ей возразить, но вместо этого поднялся на ноги и скинул с себя халат. Гвинет увидела бронзовое, прекрасное в своей бесстыдной наготе тело Джесона и хрипло спросила:

— У тебя нет ночной сорочки?

— Есть, несколько дюжин. Но зачем надевать ночную сорочку, чтобы тут же снять? Одна морока. — Он забрался в постель и обнял Гвинет. — Мне спокойно только тогда, когда держу тебя в своих руках.

Она тоже обхватила Джесона, притянула его к себе. На глазах у нее заблестели слезы. Никто и никогда не был с ней таким нежным, как Джесон. Гвинет было хорошо и спокойно в его объятиях, но вместе с тем ей тоже хотелось защитить Джесона от тех опасностей, что поджидали его на каждом шагу.

Их губы слились, руки и тела переплелись, вздохи сменились тихими стонами, дыхание становилось все чаще и тяжелее. Они плыли по волнам страсти, подобно лодке, отдавшейся на волю стихии.

Наконец Джесон проник в лоно Гвинет, и спокойное движение тел сменилось бешеным ритмом, в котором растаяли на время все тревоги сегодняшнего дня и все мысли о дне грядущем.

Спустя некоторое время Гвинет заснула, свернувшись калачиком возле Джесона, а он продолжал лежать, уставившись неподвижным взглядом в потолок и вспоминая все, что сегодня случилось, и все, что было сказано. Да, Гвинет была права — если они нашли ее в Хэддоу, выследят и в Норфолке. Бежать ей некуда.

От гнева у него пересохло в горле. И почему они охотятся за Гвинет, а не за ним? Он охотно согласился бы занять место Гвинет, лишь бы не подвергать ее опасности. Впрочем, к чему эти пустые мысли? Ведь от них все равно ничего не изменится, и Гвинет по-прежнему будет в опасности — всегда и везде.

Наверное, им и впрямь придется прибегнуть к этой крайней мере — устроить охоту на живца, но теперь нужно будет все тысячу раз продумать, проверить и взвесить, потому что в прошлый раз они упустили какие-то мелочи, которые едва не обернулись трагедией.

Его мысли переключились на Марка. Едва он успел найти сына, как им предстояла разлука.

«Что будет с Марком, если вдруг меня не станет? — подумал Джесон. — И что будет с Гвинет?»

Он сел в постели и растолкал Гвинет. Она поморгала, просыпаясь, затем вгляделась в лицо Джесона и спросила с тревогой:

— Что случилось?

— Нам немедленно нужно обвенчаться. Я хочу быть уверен в том, что, если со мной что-нибудь случится, вы с Марком будете обеспечены до конца дней.

Гвинет долго смотрела на Джесона, затем села в постели рядом с ним.

— С тобой ничего не должно случиться, — пылко сказала она. — Мы найдем его раньше, чем он посмеет что-то сделать.

— Плевать мне на этого мерзавца. Все равно мы должны обвенчаться, — улыбнулся Джесон. — И лучше сделать это как можно скорее, вот и все.

— Ах, Джесон, в какую же историю я тебя втравила!

— Ничего, я не жалуюсь.

— Может быть, нам с Марком все же лучше уехать куда-нибудь, где нас никто не знает?

От гнева глаза Джесона приобрели стальной оттенок.

— Вот что я тебе скажу на это, — твердо начал он. — Никогда не смей забывать о том, что я отец Марка, понятно?..

— Я не имела в виду…

— Чего ты не имела в виду?

— Прости, я не подумала, — виновато сказала Гвинет, кладя руку на плечо Джесона. — Я никогда не стану разлучать тебя с Марком.

— А я позабочусь о том, чтобы вы с ним были в безопасности, — смягчился Джесон. — Обещаю тебе, Гвин.

Гвинет откинулась на подушки.

«Почему он думает, что защищать нужно только нас с Марком? — думала она, глядя на профиль Джесона. — Он и себя подвергает опасности, оставаясь рядом с нами. Нужно будет попросить его быть осторожнее».

— Что с тобой, Гвин? Почему ты так смотришь?

— Мне ни о чем не хочется думать, — ответила она. — Ни о чем не хочется говорить. Хочется забыть обо всем. Помоги мне забыть, Джесон, ты знаешь, как это сделать.

Он ласково улыбнулся, крепко обнял Гвинет и нежно занялся с ней любовью.

Глава 21

Войдя в свой кабинет, Ричард Мейтленд приветственно кивнул головой троим мужчинам, которые дожидались его возвращения. Ричард только что приехал из Оксфорда, где занимался делом студентов, организовавших тайное общество для того, чтобы взорвать здание парламента. Больших дураков ему еще не приходилось видеть. Раскрыть их примитивный заговор не составило никакого труда, все общество развалилось, словно карточный домик, стоило лишь арестовать пер. вого из его членов. Дальше, дрожа за свою драгоценную шкуру, они пошли выдавать друг друга наперегонки.

Конечно, по большому счету, заговором это назвать было нельзя, и угрозы национальной безопасности эти юнцы не представляли. Просто мальчишки, заигравшиеся мальчишки. Правда, игра, которую они затеяли, была опасной, и для того, чтобы навсегда отбить охоту к подобным играм, их пришлось арестовать, продержать пару дней в тюрьме, а затем раздать на руки отцам — людям уважаемым, солидным, имеющим немалый вес в обществе. Они, несомненно, сумеют довести до конца дело, начатое Ричардом, и выбьют из своих сыновей остатки мальчишеской дури. А пока их просто выгнали из Оксфорда без права на обратное зачисление, и «заговорщики» могли считать, что им чертовски повезло.

Дело, казалось, было закончено, однако Ричард до сих пор продолжал бурлить. Его всегда приводила в ярость любая, даже самая безобидная, на первый взгляд, попытка покуситься на устои и законы Империи.

Ну а сейчас ему предстояло вернуться к расследованию убийства Джонни Роуленда. В отсутствие Ричарда этим делом занимался его помощник Месси, посвященный во все подробности. Правда, опросить миссис Бэрри Ричард ему не поручал, предполагая, что сам сделает это. После поездки в Оксфорд Ричард должен был вернуться к кабинетной работе, которая казалось ему самой трудной, потому что нет ничего хуже, чем сидеть на месте, когда остальные занимаются интересным делом.

Сказать по правде, Джонни Роуленд мало интересовал Ричарда. Ему нужен был Гарри.

Ричард уселся в свое кресло, посмотрел на зевающего в кулак лорда Айвена и спросил:

— Танцевали до утра, лорд Айвен?

Лорд Айвен испуганно вздрогнул и выпрямился на стуле.

— Нет, сэр. Всю прошлую неделю колесил по Англии, собирал сведения о гостях, бывших в тот вечер в доме Сэквилла. Многие из них живут не в Лондоне.

— И далеко ли пришлось ездить?

— Хоршэм. Виндзор.

Ричард заметил, что щеки лорда Айвена слегка покраснели, и решил пощадить его. Над светской жизнью лорда Айвена в их отделе не подтрунивал только ленивый. Однако нужно признать, что, несмотря ни на что, лорд Айвен старался, очень старался. Младший, третий сын в семье, он выбрал для своей карьеры армию, а уже оттуда перешел в Особый отдел. Он очень старался, но тем не менее Ричард не раз пожалел о том, что лорд Айвен решил в свое время стать офицером, а не адвокатом или священником.

— И вам удалось переговорить со всеми, лорд Айвен?

— Да, за исключением миссис Бэрри и ее родственников. Мистер Месси сказал, что с ними вы будете говорить сами.

— Да, и сделаю это как можно скорей. Хорошо. Теперь вы, Месси. Что нового у вас?

Месси обладал феноменальной памятью, способной удержать каждое слово, любую, самую мелкую, деталь.