Глава 12

Рассвет следующего утра был серым и пророчил день для лежания в постели, как сообщил дамам хозяин гостиницы, хитро подмигнув, когда передавал записку от Рейвенсворта. Короткая, небрежно написанная записка извещала, что их светлости присоединятся к дамам не раньше полудня, поскольку оба плохо чувствуют себя из-за погоды.

Это не обмануло кузин. Посреди ночи их разбудил жуткий шум, когда лорды Рейвенсворт и Эйвери расходились после попойки по спальням. То, что джентльмены, наверное, страдают от последствий вчерашнего злоупотребления спиртным, вызвало довольные улыбки на лицах обеих кузин. Пока Рейвенсворт и Эйвери отказывали себе в удовольствии пить портвейн и бренди, они не позволяли девушкам отведать даже каплю чего-нибудь горячительного. Такое бесцеремонное обращение нельзя было назвать приятным.

– Вот она, справедливость! – обращаясь к Харриет, заметила Брайони, быстро просматривая до конца короткое письмо. Рейвенсворт также строго предупредил дам, чтобы те оставались вдали от чужих глаз (и от возможного вреда) в их отдельной гостиной до того момента, как джентльмены будут готовы продолжить путешествие. Их камеристка – жирно подчеркнуто несколько раз – должна все время быть вместе с ними, чтобы обеспечить им надежное сопровождение. Однако выполнить это последнее дерзкое требование было невозможно, поскольку Элис проснулась утром в жестокой лихорадке и не могла встать с постели.

Когда девушки закончили скромный завтрак из тостов и горячего шоколада, оставив копченую рыбу, ветчину и яичницу джентльменам, они удалились в комнату, которую занимали дамы, где на маленькой лежанке металась в жару Элис, обязанная наблюдать за приличиями. Как и следовало ожидать, лорды Рейвенсворт и Эйвери наслаждались роскошью отдельных спален.

Брайони с первого взгляда поняла, как тяжело страдает бедная девушка, и настояла, чтобы она немедленно легла в ее собственную кровать, которая была гораздо больше и удобнее. Харриет осталась в качестве сиделки, пока Брайони отправилась искать хозяина гостиницы, чтобы попросить миску жидкой каши и чашку горячего чая для больной. Ей пришлось нарушить предписание Рейвенсворта не появляться в публичных местах, но это мало заботило Брайони. Она рассудила, что было бы настоящим варварством не облегчить страдания бедной девушки.

Большую часть утра дамы по очереди ухаживали за несчастной служанкой. Надвигавшаяся гроза наконец разразилась, и дождь полился таким стремительным потоком, что Харриет и Брайони не могли, даже если бы захотели, скрасить однообразие своего дежурства прогулкой во дворе вопреки приказанию Рейвенсворта. Однако когда Элис забылась тяжелым сном, Брайони удалось смыть дорожную пыль с волос, и она оставила их сохнуть распущенными по плечам. По какой-то причине Рейвенсворт был категорически против распущенных волос Брайони, и в присутствии его светлости ей приходилось закалывать их в скромный гладкий пучок на затылке. Но, учитывая недомогание Рейвенсворта, Брайони осмелела.

Было уже далеко за полдень, но джентльмены так и не появились, а состояние Элис резко ухудшилось, и было необходимо вызвать доктора. В сложившихся обстоятельствах это была непростая задача. Буря, похоже, не собиравшаяся прекращаться, сделала непроходимыми дороги, и гостиница была переполнена путниками, пытавшимися найти ночлег. В отсутствие их светлостей Брайони пришлось самой идти искать их кучера, чтобы отправить его за доктором.

Она нерешительно стояла на лестничной площадке, прислушиваясь к шуму голосов, доносившемуся из общей столовой. По непристойным выражениям, долетавшим до ее ушей, Брайони поняла, что на первом этаже расположилась группа молодых щеголей и они собираются остаться на ночлег. Поблизости не оказалось ни одного лакея, которому можно было бы дать поручение. Пусть Рейвенсворту будет хуже, подумала Брайони с пробуждающейся яростью, что он оставил их в таком затруднительном положении.

Она подошла к его спальне и забарабанила в дверь.

– Рейвенсворт! – позвала она так громко, как только осмелилась. – Рейвенсворт! Вставайте, говорю вам! – Ничего не произошло. Она попробовала открыть дверь. Найдя ее незапертой, она со скрипом отворила ее. – Рейвенсворт! – гневно прошипела она. – Рейвенсворт, вы встанете? Нам нужен доктор для Элис. Если вы не встанете, я сама пойду и приведу его.

Рейвенсворт пошевелился. Он открыл один глаз и застонал от такого усилия.

– Убирайтесь! – слабо выговорил он. – Я не могу помочь вам. Разве вы не видите, что я на грани смерти? Делайте все, что сочтете нужным.

Ярость Брайони достигла точки кипения. Она с грохотом захлопнула дверь и для большего эффекта дернула болтающуюся ручку двери так, что она задребезжала. Услышав слабые стоны Рейвенсворта, она поджала губы от злорадного удовольствия. В глубоком возмущении, с развевающимися волосами она отправилась вниз по лестнице, чтобы найти неуловимого хозяина гостиницы. Обнаружив его в кухне, она раздраженно приказала ему найти кучера его светлости и немедленно послать его в личную гостиную маркиза. Испуганный хозяин не узнал даму и изумленно глазел на видение с каскадом золотых волос, горящими глазами и вздымающейся грудью, гадая, какому счастливчику может принадлежать эта сногсшибательная женщина.

Брайони с достоинством вернулась тем же путем, начиная верить, что страхи Рейвенсворта за даму без сопровождения в общественном месте были беспочвенны. Ее передвижения, считала она, остались незамеченными. В этом Брайони ошибалась.

Когда она достигла первой лестничной площадки, путь ей преградил пижонистый джентльмен возраста Рейвенсворта. Он небрежно прислонился к дверному косяку, поправляя складки галстука. Брайони помедлила, но, увидев, что интерес джентльмена сосредоточен не на ее персоне, она попыталась пройти мимо него, скромно опустив глаза.

– Прошу прошения, – сказала она, терпеливо ожидая, когда джентльмен подвинется.

Он медленно выпрямился и окинул ее оценивающим взглядом.

– Мисс Лэнгленд? – спросил он, растягивая слова, – Мисс Брайони Лэнгленд, не так ли?

Брайони вопросительно заглянула в его глаза, но то, что она прочла в них, заставило ее щеки тревожно запылать.

– Я не знаю вас, сэр, – ответила она, ее голос был холоден как лед.

– Я буду счастлив исправить это упущение, – вкрадчиво ответил джентльмен. – Полагаю, у нас есть общие знакомые.

– Да? – переспросила Брайони, слегка задыхаясь. Джентльмен многозначительно улыбнулся ей.

– Мисс Харриет Уилсон. Я был в ее ложе в тот вечер, когда вы почтили ее своим присутствием. Харриет не представила нас – досадная оплошность. Я Реджинальд Овертон, граф Графтон, ваш покорный слуга, мадам. – Его голос ласкал ее.

– Мисс Уилсон оказала мне большую услугу, сэр, – сухо ответила Брайони, стараясь незаметно пробраться мимо него. Было что-то неприятное, слишком наглое в том, как его глаза ощупывали ее фигуру. Брайони съежилась.

Джентльмен придвинулся ближе, и Брайони почувствовала его ненавистное дыхание на своей щеке.

– Черт, а вы очаровательная маленькая штучка, – сказал он, протягивая руку, чтобы погладить ее по волосам. Брайони отпрянула, но он схватил ее за плечи и неумолимо заключил в объятия.

Какое-то мгновение Брайони была слишком удивлена и испугана, чтобы сопротивляться, но когда в удушающем объятии его горячие губы накрыли ее рот, она со всхлипом откинула голову назад. Он тихонько рассмеялся и увлек бы ее через дверь туда, что, как она теперь поняла, было спальней – его спальней. Всепоглощающая паника дала Брайони силы противостоять ему. Он наклонился снова, чтобы поцеловать ее, и она изо всех сил укусила его губу. Графтон взвизгнул, но прежде чем он успел оправиться, Брайони вонзила высокий каблук своей туфли в его ногу и со всей силой толкнула его в грудь. Джентльмен с проклятием отшатнулся назад, и Брайони, сбросив туфли, взлетела вверх по лестнице.

Она не медлила ни секунды. Она инстинктивно чувствовала, где будет в безопасности, и направлялась туда, как возвращающийся домой голубь. Она промчалась мимо двери своей спальни и комнаты Эйвери и направилась прямо к Рейвенсворту. Графтон едва не наступал ей на пятки. Хватая воздух ртом, она распахнула дверь Рейвенсворта и бросилась, всхлипывая от облегчения, в объятия его светлости.

Рейвенсворт был, мягко говоря, ошарашен. Когда Брайони ушла, ее слова стали медленно доходить до его сознания, и он сразу же протрезвел. Он вылил себе на голову кувшин холодной воды и лихорадочно застегивал пуговицы на рубашке, когда Брайони влетела в комнату. Он крепко прижал испуганную девушку к себе. Взглянув в открытую дверь, он увидел графа. Графтон шагнул в комнату, и Брайони сильнее прижалась к защищающим рукам Рейвенсворта.

Глаза маркиза сузились, когда он заметил капли крови на подбородке Графтона и запачканный кровью галстук. Граф прижимал платок к порванной губе и не заметил опасного блеска в глазах Рейвенсворта.

– Вы не сказали мне, мисс Лэнгленд, – с ноткой обиды в голосе сказал граф, – что вы с Рейвенсвортом. Мы могли бы прийти к соглашению. Мы все еще можем договориться, с согласия Рейвенсворта, разумеется.

Брайони была в недоумении от слов графа, но маркиз прекрасно понял их злонамеренный смысл. Он отодвинул от себя Брайони, не обращая внимания на ее протесты, и шагнул к Графтону. Брайони услышала звук удара, но не видела, что произошло. Рейвенсворт, тяжело дыша, склонился над распростертым на полу неподвижным лордом Графтоном.

– Если ты еще хоть раз прикоснешься к этой леди, – произнес Рейвенсворт самым ласковым тоном, какой Брайони когда-либо слышала от него, – я убью тебя. Если желаешь сатисфакции, назови свое оружие и секундантов.

Граф, подавляя злость, посмотрел на своего обидчика. Он сел, держась рукой за челюсть.

– Откуда мне было знать, – капризно спросил он, – что дама под твоим покровительством?

– Рейвенсворт, – сказала Брайони, в голове ее мелькнуло понимание. – Лорд Графтон видел меня в обществе Харриет Уилсон. Если мы все ему объясним...

– Ш-ш, Брайони! – раздраженно ответил Рейвенсворт.

Граф, пошатываясь, поднялся на колени, потом встал на ноги.

– Ты должен извиниться перед дамой, Графтон, – произнес Рейвенсворт со скрытой угрозой в голосе.

Брайони заговорила снова.

– Рейвенсворт, – строго потребовала она, – объясните нашу ситуацию лорду Графтону.

– Объяснить что, любовь моя? – спросил Рейвенсворт, удивленно глядя на нее.

Брайони нахмурилась от такого проявления нежности, но решила игнорировать его.

– Скажите ему, сэр, что моя камеристка путешествует с нами, нас сопровождают и в нашем поведении нет ничего неприличного.

– Ты слышал, что сказала дама, – послушно подтвердил Рейвенсворт.

Графтон с трудом скрывал презрение.

– Я прошу прощения, мисс Лэнгленд, за мое импульсивное поведение. Я совершенно неправильно понял ситуацию. – Он осторожно стал отступать к двери. – Прошу извинить мое вторжение, Рейвенсворт. Вполне естественная ошибка в суждении, думаю, ты согласен?

Рейвенсворт ничего не ответил. Брайони рассердили намеки в разговоре. Она шагнула вперед.

– Лорд Графтон, прошу вас выслушать меня. Мы путешествуем не одни. Мои спутники...

– Я сказал хватит, Брайони! – взревел Рейвенсворт. Брайони испуганно умолкла.

Когда Графтон ушел, Рейвенсворт запер за ним дверь.

– Итак, мадам, – начал он нарочито мягким тоном. – Уверен, у вас заготовлен отличный предлог, чтобы объяснить эту последнюю эскападу?

Только сейчас Брайони осознала, что его светлость одет только в бриджи и рубашку и что эта рубашка распахнута до талии, открывая густые темные волосы на его груди. Она почувствовала непреодолимое желание протянуть руку и коснуться их. Брайони беспощадно подавила этот импульс. Она была одна с мужчиной в его спальне. Она испугалась бы до полусмерти, если бы оказалась в такой ситуации с Графтоном. Заглянув в потемневшие глаза Рейвенсворта, она в волнении опустила взгляд на свои руки, надеясь, что он не смог прочитать ее мысли. Он кашлянул и, прикрыв глаза, застегивал свой черный сюртук.

– Он поцеловал вас, и вы укусили его, – без всякого выражения заметил Рейвенсворт.

– Он приставал ко мне! – резко ответила Брайони. – Это было отвратительно!

Рейвенсворт удивленно поднял брови.

– Что? Никакого трепета? – вежливо поинтересовался он, продолжая одеваться.

Брайони покачала головой.

– Тошнотворно! – сказала она, передернувшись от отвращения при воспоминании, как его горячие губы прилипли к ее губам.

– Интересно, что же это значит? – насмешливо поинтересовался Рейвенсворт, завязывая галстук узлом, названным в его честь.

– Что? – спросила Брайони, глядя на него с искренним любопытством.

Уголки рта Рейвенсворта опустились вниз.

– Брайони, иногда вы не слишком сообразительная девочка. Ну, а теперь расскажите, как это случилось.

Брайони рассказала. Она ждала вспышки ярости, но он только усмехнулся.

– Пусть это будет вам уроком, – наконец сказал он, как будто не имел ничего против того, что ей пришлось пережить такой кошмар. – Женщина должна быть под защитой мужчины, который знает, как позаботиться о ней. Если бы все знали, что вы принадлежите мне, ничего этого не произошло бы.

Брайони разочаровалась в нем. Возможно, он все еще лелеет надежду убедить ее принять его отвратительное предложение. Эти притязания она прекратит раз и навсегда.

Она выпрямилась.

– Тогда я выйду замуж, – с язвительной ноткой в голосе сказала она. – Я найду какого-нибудь юношу-квакера – человека одного со мной круга, который будет уважать мои принципы и заботиться о моем счастье. Такой муж прекрасно подойдет мне. Я буду наслаждаться свободой, в которой отказано большинству женщин.

– Это не поможет, – спокойно произнес Рейвенсворт, его брови сошлись вместе. – Нет на земле мужчины – не важно, квакер он, индус или святой с небес, – который позволит своей женщине перечить его власти.

Брайони рассердила его манера подчеркивать свое мужское превосходство.

– Вы не знаете квакеров, – снисходительно ответила она.

– А вы не знаете мужчин, – резко возразил Рейвенсворт. – Кроме того, я уже говорил, что вам предназначено. Лучше привыкайте. – Он озорно улыбнулся ей.

Брайони сжала губы. Рейвенсворт, казалось, ничего не заметил и взял ее под руку.

– Не присоединиться ли нам к остальным? – Он открыл перед ней дверь, и Брайони проплыла мимо него.

За дверью они встретили испуганного Эйвери и Харриет, идущих из разных концов коридора. Они не могли не заметить, что их друзья уединялись в спальне Рейвенсворта. Эйвери смотрел в сторону, но Харриет изумленно открыла рот. Она, заикаясь, пробормотала что-то вроде приветствия.

Брайони попыталась исправить ошибочное впечатление кузины.

– Харриет, – нервно начала она, – за мной гнался отвратительный джентльмен. Он принял меня за... за близкую подругу Харриет Уилсон. – Ее голос дрожал от волнения, когда она рассказывала всю историю. – Я прибежала в комнату Рейвенсворта, чтобы спастись. Он поцеловал меня и пытался затащить в свою спальню, но я укусила его.

– Не меня, как вы понимаете, – сказал Рейвенсворт с одобрительным блеском в глазах, – а другого джентльмена. Она вломилась в мою спальню без приглашения.

– Конечно, – сказала Брайони, раздраженная несерьезностью Рейвенсворта. – Я прибежала к вам за защитой.

– Это все объясняет, – продолжал в том же духе Рейвенсворт. – А теперь не заняться ли нам тем, что послужило причиной всей этой авантюры? Что-то случилось с Элис, как я понял?

У Брайони росло убеждение, что Рейвенсворт наслаждается ее затруднительным положением. Несколько его веских слов объяснили бы ее странное поведение. Но каждая фраза, которую он произносил, похоже, была призвана создать впечатление, что она выдумала мифического джентльмена, который так пылко преследовал ее. Вскоре она оставила попытки оправдать свое присутствие в комнате Рейвенсворта, поскольку считала, что сама допустила ошибку, оставшись с ним, после того как угрожавшая ей опасность миновала.

Харриет холодно сообщила ей, что они с Эйвери искали ее добрых пять минут, и не один раз проходили мимо закрытой двери Рейвенсворта в своих бесплодных поисках. Брайони обратилась за помощью к Рейвенсворту, но этот одиозный джентльмен только улыбался и ничего не говорил, оставляя ей все бремя объяснений. Она выбросила из головы весь эпизод, как не стоящий того, и остаток дня пряталась за томом «Гордости и предубеждения». Но вскоре с горечью и разочарованием заметила, что по какой-то необъяснимой причине его светлость был в великолепном расположении духа.

У Элис был такой сильный жар, что доктор запретил тревожить ее еще целый день. Брайони испуганно ждала, что Рейвенсворт может сказать о такой задержке, но, похоже, ничто не могло испортить любезного настроения его светлости. Таким образом, поездка, которая в обычных условиях заняла бы два дня, растянулась на четыре.

Глава 13

Несмотря на храбрые слова девушек, что они будут считать свое временное пребывание в Бате веселым приключением, приближение к этому приятному городу, где угрожающе присутствовали их родители и опекуны, заставляло их все чаще умолкать и погружаться в раздумья. Когда карета въехала в центр города, разговор между ними замер окончательно. Джентльмены, ехавшие верхом большую часть пути, были поглощены тем, что помогали кучеру сдерживать нервных передних лошадей, ибо, как Рейвенсворт коротко бросил им через открытое окно кареты, прекрасный город Бат – мечта для пешеходов, но кошмар даже для самого умелого кучера.