Вот наконец и дно видно. Что-то кинулось с визгом прочь, услышав приближение Джуны. Она трижды дернула за веревку, прося прекратить спуск, и повисла в двух футах от покрытого пометом пола дупла. Убегавшее животное остановилось перед черной дырой норы. По виду и размерам оно походило на большую безволосую крысу, белую, с беспорядочно разбросанными желтыми пятнами и полосами. Это была гутара — амфибия, как и те летающие лягушки, что так испугали Джуну в начале спуска. Самка гутары откладывает яйца в сумку самца, находящуюся у него на животе. Там он их и оплодотворял. Потом яйца созревали в сумке, а затем в ней жила и вылупившаяся молодь, пока не наступало время жить самостоятельно. Джуна оттолкнулась от выступа древесины и качнулась на веревке к противоположной стене, где ухватилась за другой выступ, чтобы получше рассмотреть гутару, но та удрала в свою подземную нору.

Джуна опустила вниз бамбуковую палку и поковыряла в гуано, распугав целое море насекомых и червей, которые пытались скрыться в глубинах этого слоя. Да, для питания гутары тут корма хватало. Джуна стала копать дальше с целью установить толщину слоя гуано, а также характер пола — земляной он или деревянный.

Дно дупла она нащупала примерно на глубине пятнадцати сантиметров. Видимо, гуано было для дерева главным источником питательных веществ. Запрятанное в дупле гуано служило практическим нуждам одного хозяина — дерева. Именно это, должно быть, Джохито и хотела, чтобы Джуна выяснила.

Джуна отцепила свои грибки и осветила вход в туннель, образованный пустотелыми корнями дерева. Такие же ходы открывались и в других направлениях от центральной «пещеры». Джуне было интересно, какие еще звери используют эти туннели для выхода в джунгли. Она сунула грибки в горшочек с питательным раствором и повисла в темноте, прислушиваясь к любому шуму. Там — внизу — и вокруг нее раздавалось какое-то щелканье, поскрипывание, шорохи. Отверстие наверху казалось отсюда лишь слабым пятнышком света. Внешний мир не имел ничего общего с этим темным, вонючим, заселенным всякой нечистью адом.

Наконец глаза Джуны привыкли к темноте, и она смогла различить выступы и впадины в стенах дупла. Что-то вдруг прошуршало у нее за спиной. Джуна повернула голову, и от этого резкого движения веревка начала раскачиваться. Во тьме виделись лишь какие-то пятна. Она быстро вытащила свои грибки.

После купания в питательном растворе грибы горели особенно ярко. Этот свет выхватил из тьмы крупное, едва ли не вдвое длиннее руки Джуны, похожее на рака существо. Глаза существа пылали отраженным светом, а само оно пятилось в щель, размахивая своими длинными антеннами. Несколько других земляных раков выглядывали из туннелей. Вместо клешней у них были невероятно длинные и сильные, похожие на человеческие, руки. Джуна подскочила, как испуганная мышь, когда одно из этих существ схватило на полу большого белого многоногого жука величиной с ее ладонь. Джуна слышала треск хитинового покрова пытающегося вырваться жука, и тут же раздался весьма неприятный хруст — земляной рак безжалостно рвал на части жертву. Глаза его ни на миг не отрывались от Джуны.

Джуну всю передернуло. Она ненавидела жуков, а эта жуткая дыра прямо кишела ими. На нее внезапно обрушился приступ клаустрофобии. Время уходить. Надо надеяться, Джохито удовлетворится ее исследованием скрытого от глаз мира дерева.

К удивлению Джуны, солнце уже золотило вершины деревьев, когда она вылезла из дупла. Она всей кожей ощутила прохладу ветерка и радостно наполнила ею легкие. Никогда еще свежий воздух не казался ей таким прекрасным — и вкусом, и запахом. Моуки обнял ее свободной рукой, Анито погладила по плечу — цвет ее кожи говорил, что все тревоги позади. Моуки смотал веревку и повесил ее на плечо.

— Пошли, — сказала Джуна. — Мне надо найти ручей и выкупаться. — Она была черной от грязи и разукрашена бурыми пятнами и потеками гуано летающих лягушек.

Они отправились к ближайшему водопаду. Джуна стояла в его струях под лучами заходящего солнца, с наслаждением ощущая, как холодная вода смывает прочь слои грязи с ее кожи. Она нырнула в заводь ниже водопада и вышла на берег — чистая и усыпанная капельками воды. Взглянув вверх, она заметила, что ночные птицы и летучие лягушки уже мелькают в ветвях деревьев. Джохито, должно быть, уже ждет их там — на другом дереве. Внезапно в голову ей пришла озорная мысль. Джуна засмеялась. Пусть Джохито подождет. Она вспомнила о другой части экосистемы, о которой почти ничего не знает.

— Анито, нельзя ли нам сегодня построить гнездо на том дуплистом дереве гаувар? Я хотела бы посмотреть, что там происходит ночью.

Анито выразила согласие.

— Тогда надо поторопиться. Уже темнеет.

Они соорудили гнездо на том самом дереве, в дупло которого спускалась Джуна. Всю ночь по очереди они вели наблюдения, прислушиваясь к шорохам снаружи, а потом быстро выхватывая светящиеся грибки, чтобы посмотреть — кто это. И часто наградой им был вид убегающего животного. Они закаталогизировали пять видов крупных животных, новых для дерева, и множество насекомых, привлеченных светом грибков.

Джохито встретила их, когда они — усталые, но счастливые — вернулись в деревню.

— Где вы были ночью? — спросила Джохито. Охряный цвет тревоги на ее коже смешивался с желтыми пятнами раздражения.

— Изучали твою атву, — ответила Анито.

— Мы узнали очень много нового, — добавила Джуна. — Рассказать сейчас же или ты подождешь до вечера? — Она показала сумку, полную еды — фруктов и дичи. — Мы принесли завтрак. Пустяки, но…

— Спасибо, — ответила Джохито. — Могу выслушать и сейчас.

Вслед за Джохито они прошли в ее комнату и сели. Моуки и бейми Джохито стали готовить завтрак.

— Итак, что вы узнали о дереве? — спросила Джохито, игнорируя обычные в этом случае любезности.

Джуна рассказала о своем путешествии в дупло дерева гаувар и о ночных наблюдениях. Перечислила животных, которых обнаружила, не забыла о питательных веществах, которые дерево получает из гуано животных, живущих в его недрах. Она даже не взглянула на еду, стоявшую перед ней, хотя в желудке у нее бурчало от голода.

Когда она кончила, Джохито долго сидела, пристально глядя на них.

— Что ж, — сказала она наконец, — ешьте как следует — у нас сегодня длинный день впереди. Вам многое предстоит узнать.

Джуна поглядела на Анито, которая кивнула ей. Итак, первый бой выигран. Джохито будет ее обучать проблемам своей атвы.

Джуна ела много — победа делала пищу еще вкуснее. Когда она кончила, Джохито повела их к своему дереву и показала Джуне, что та упустила в своем изучении дерева гаувар.

К радости Джуны, большая часть того, о чем ей сказала Джохито, относилась к числу вещей, которые непосредственно не поддавались наблюдению. Так, поскольку дерево сейчас не цвело, то сложное взаимодействие опылителей, похитителей пыльцы, хищников и паразитов сейчас изучить было невозможно. Отсутствовала сейчас и огромная колония жуков дарру, они должны были появиться в дупле только за месяц до следующего сезона наводнений.

Были и сюрпризы, вроде сложного симбиоза между ночными арау и яркими птицами нгулла. Нгулла питались определенным видом насекомых, которые откладывали яйца на детенышей арау, подрывая их жизнестойкость и даже убивая их. В свою очередь, арау подавали сигналы спящим нгулла при приближении ночных хищников. Такие тонкие виды зависимостей требовали для открытия многих месяцев наблюдения.

Весь день они провели на дереве гаувар, сделав перерыв лишь на завтрак из фруктов, меда и зелени. Мозг Джуны, к тому времени как солнце зашло за верхушки деревьев, гудел от полученных сведений. Джохито же, казалось, готова была провести тут целую ночь. Вмешалась Анито, которая пожаловалась на усталость.

— Мы не спали всю ночь, пене, — сказала она. — Не думаю, что две ночи подряд без сна были бы полезны.

— Тогда до завтра, — согласилась Джохито. — Мы встретимся в моей комнате за завтраком. Иирин и Моуки расскажут мне о том, что они узнали сегодня. Если все будет хорошо, мы продолжим наши уроки.

Джуна порадовалась, что успела записать всю лекцию Джохито. Они с Моуки смогли кратко просмотреть ее еще вечером, пока не свалились с ног от усталости.

Опрос на следующее утро был дотошен и свиреп. Джуна припомнила свою мучительную защиту докторской диссертации. В сравнении с Джохито ее официальные оппоненты были ленивы и легковесны. К тому времени, как Джохито кончила экзамен, Джуна чуть не обзавелась медвежьей болезнью.

Последующие дни были ничуть не легче. Несколько раз Джохито резко обрывала уроки и отсылала Моуки и Джуну прочь, чтобы они проверили все, что узнали раньше. И всегда отыскивала какую-нибудь мелочь, которую они не приняли во внимание. При этом кожа Джохито всегда сохраняла свой нейтральный цвет. Ее слова были всего лишь черными символами на невыразительном серовато-зеленом фоне. Так что определить, как идут их дела, было просто невозможно. К концу месяца нервы Моуки и Джуны были на пределе. Они зло набрасывались друг на друга при малейшем недоразумении. Даже слияние и то не могло снять напряжения.

За четыре дня до того, как Джохито должна была огласить свое решение, появился Укатонен. Он только взглянул на них и тут же воспользовался преимуществами своего ранга, заявив, что они нужны ему для какой-то работы, которую он ведет в диких джунглях. Укатонен привел их к чудесному местечку в диком лесу и потребовал подробного рассказа.

— Неудивительно, что вы так выдохлись. Отдыхайте, ешьте, сливайтесь. Вам всем это необходимо.

— Но Джохито… — начала было Джуна.

— Джохито переживет, а вам необходимо прийти в гармонию. Жаль, меня тут не было, чтобы помочь.

— Но мы хорошо справились, — сказала Анито. — Иирин и Моуки усвоили невероятное количество сведений об атве Джохито.

— Не сомневаюсь, но может, и я пригодился бы.

— Лучшего договора нам все равно не удалось бы добиться. Я по крайней мере получила возможность прожить еще месяц в Нармоломе.

— Джохито пока еще не изгнала нас из деревни, — возразила Джуна. — Но мы не знаем, о чем она думает. Может быть, она все же оставит нас?

— Вся деревня только и говорит о том, как много вы работаете, — сказал Укатонен. — Джохито потеряет лицо, если не сможет доказать, что вы не знаете ее атвы.

Анито эта мысль подбодрила.

— Значит, ты думаешь, что мы сможем остаться тут?

— Возможно. Все зависит от Джохито, но никто не знает, что она думает. И все равно вам нужно отдохнуть и успокоиться к тому времени, когда пойдете за решением. Оставайтесь здесь и наслаждайтесь жизнью. Завтра мы вернемся, и я подумаю, нельзя ли сделать что-либо, действуя неофициально.

Они вернулись в деревню, чувствуя себя отдохнувшими, успокоенными и менее издерганными. Джохито приветствовала их так, будто они никуда и не исчезали. Полдня они провели с ней, изучая какие-то растения-паразиты, селящиеся на деревьях кандар, тоже входящих в атву Джохито. Некоторые из этих растений употребляются в пищу, другие — важный элемент пищевых ресурсов для животных из других отв. С ними пошел и Укатонен, но его присутствие не имело значения для Джохито. Она продолжала обучать их с тем же отсутствием выражения на коже, как и весь предыдущий месяц. На закате они вернулись в деревню, поужинали и сели повторять урок. На следующий день Укатонен остался в деревне, решив попробовать прояснить ситуацию в беседах с деревенскими.

Когда они вернулись домой, то их уже ждал приготовленный Укатоненом ужин.

— Сделать ничего не могу. Миато дал мне понять, что дело это внутреннее, и решает его деревня.

Уши Анито поднялись в удивлении.

— Миато прав, — продолжал Укатонен. — Если меня никто не просит о решении, я могу лишь советовать, а я у деревни и так в долгу.

— Я могла бы… — начала Анито, но Укатонен рябью выразил отрицательное отношение к ее словам.

— Тебе лучше не просить меня о решении. Я все равно откажусь. — Он потемнел от стыда. — Я стал слишком близок к вам, чтобы быть беспристрастным. Даже если б я чувствовал, что могу таким быть, все равно мое решение можно было бы оспорить.

Джуна коснулась плеча Анито.

— Укатонен прав. Я хочу, чтобы это была моя собственная победа. Если я одержу ее без заступничества, она будет дороже для меня и станет больше значить для деревенских.

Анито долго смотрела на нее, потом высветила эквивалент пожатию плеч.

— Пусть будет так.

Джуна и Моуки работали далеко за полночь и легли спать, лишь когда Анито пригрозила, что заберет у них компьютер. Анито соединилась с ними, погрузив обоих в глубокий сон без сновидений. На следующее утро Джохито велела им прийти к пруду, что на дне дупла. Там их уже ждала группа старейшин во главе с Джохито. Джуна узнала их. То были старейшины, которые или разделяли атву с Джохито, или работали с близкими атвами.

— Расскажи нам о моей атве, — начала Джохито.

Весь день Джуну и, в меньшей степени, Моуки допрашивали об атве Джохито. Им принесли сюда и завтрак, и обед, но экзамен шел без перерыва. Джуна выдохлась, кожу саднило, казалось, она высохла от необходимости изображать бесчисленные ответы.

Наконец вопросы иссякли. Джохито и другие старейшины собрались в кружок, чтобы посоветоваться. Джуна прислонилась к стене, слишком усталая, чтобы тревожиться о том, что туземцы могут заметить ее изнеможение. Она так устала, что даже решение Джохито и то потеряло для нее значение. Анито села рядом и протянула ей кусок сота. К тому времени, когда старейшины кончили совещаться, Джуна чувствовала себя уже лучше.

Старейшины уселись, кроме Джохито, которая выступила вперед.

— Иирин знает достаточно, чтобы удовлетворить меня, — объявила она. — Моуки надо подучиться, но он еще молод. Иирин может остаться.

Джуна обняла Моуки, осоловевшего от работы и нервного напряжения. На какое-то мгновение они застыли в объятии, а потом Джуна встала и сказала:

— Благодарю тебя, кене, ты хорошо учила меня. — В каком-то смысле ее слова были правдой. С тех пор как Джохито решила, что Джуна достойна обучения, она была требовательным и упорным учителем, даром что не потратила на них ни единого слова ободрения.

Джохито высветила приятное удивление комплиментом. Джуна же постаралась поглубже спрятать свой гнев. Ведь она могла потерять все уважение, заработанное таким каторжным трудом.

— Извините нас, кене, мы слишком устали. — Джуна сделала знак Моуки, и оба медленно побрели наверх в свою комнату, оставив Анито произносить вежливые извинения за их поведение, если таковые потребуются. Она хотела только спать, спать, спать целую неделю и даже дольше, если ей позволят. И проснуться где-нибудь, где все знакомо и где от нее никто ничего не станет требовать.

Она проспала до полудня следующего дня. Встав, обнаружила приготовленный для нее завтрак. Кожа все еще болела, говорить было трудно. Она поела, умылась, потянулась, посидела, наслаждаясь одиночеством. Подумала, не послушать ли музыку, не почитать ли, но она столько работала с компьютером в последние дни, что у нее не хватило решимости включить его. В конце концов она заползла в постель и снова заснула.

Джуна проспала всю ночь. Анито разбудила ее к завтраку. Было чудесно: можно было наслаждаться завтраком и не думать, что после него будут уроки.

— Что будем делать днем? — спросила она у Анито.

— Укатонен зовет нас на охоту, — ответила та.

Они встретились с энкаром на главной развилке деревенского дерева, и все вместе скрылись среди ветвей верхнего яруса джунглей. Там Джуна обнаружила жирную муву, которая беззаботно грелась на солнышке, вцепившись в ветку задними лапами, а голову спрятав между передними. Джуна убила ее как раз в то мгновение, когда мува проснулась. Они с Моуки сели на развилке большой ветви и стали разделывать добычу. Вскоре явились Укатонен и Анито, неся целую связку крупных птиц, которых тут же выпотрошили и повесили в тени, чтобы дать стечь крови. Они сидели на ветке и ели, а кровь добычи кропила листву на земле.

— Время возвращаться в Лайнан, — сказал Укатонен.

— Так скоро? — удивилась Анито.

— Почти кончается сухой сезон. Я бы не хотел ждать дольше.

Анито затуманилась, ей не хотелось покидать Нармолом. — Ты прав, но мне так мало осталось жить в Нармоломе…

— А почему бы тебе не остаться? — предложила Джуна. — Укатонен присмотрит за нами. Ты ведь заслужила немножко свободы.

Анито взглянула на энкара. Уши прижаты, кожа розовая от неожиданности.

— Почему бы и нет? Ты много работала. Отдых был бы полезен.

— Но Иирин — моя атва!

— И будет твоей атвой еще много лет в будущем. Как ты говоришь, времени у тебя мало. Радуйся ему.

Они ушли через пять дней. Анито провожала их до границы диких джунглей. Они нежно распростились с ней и отправились к берегу.