1

Ани как раз собирала нежные побеги бибби, когда ее взгляд привлекло какое-то белое пятно, резко выделявшееся на яркой зелени лесной травы. Она указала на него Кирито и своему ситику Илто. Любопытство заставило их всех спуститься с дерева и отправиться на разведку.

Пятно оказалось двумя неизвестными животными, распростертыми на земле. Сначала Ани показалось, что оба животных мертвы. Белая скорлупа, покрывавшая их тела, была сделана из чего-то, что никогда не было живым. Она казалась гибкой, как скорлупа яиц ящериц, но только гораздо более прочной. Самый острый нож Кирито вспарывал ее с большим трудом.

Первое существо, с которого они сняли скорлупу, было мертво. Кирито проколола его кожу острой шпорой, расположенной на запястье, чтобы взять несколько чужеродных клеток в свое аллу, надеясь узнать, что же это за животное. Ее уши растопырились, выражая высшую степень недоумения. Порозовев от удивления и волнения, Кирито сделала знак Илто и соединилась с ним с помощью запястьевых шпор, чтобы разделить радость открытия. Илто тут же окрасился в цвет волнения подобно Кирито, а затем стал помогать ей освобождать второе создание от белого прочного покрова.

Уши Ани тоже поднялись от удивления. Ведь теперь Илто так редко волновался или удивлялся. За последние три года он растерял всю свою былую живость и впал в апатию. Судьба ситика очень тревожила Ани. Она была его бей. Илто избрал ее из множества тинок. Он взрастил ее и воспитал с тем, чтобы впоследствии она могла занять его место в рядах племени. Однако Ани еще не чувствовала себя готовой. Она все еще нуждалась в Илто и очень боялась, что он решит умереть, оставив ее не подготовленной к роли старейшины. Может, это странное существо восстановит интерес Илто к жизни?

Пока Кирито и Илто лихорадочно кромсали панцирь на теле второго животного, Ани осмотрела мертвый экземпляр. Его кожа имела розоватый оттенок и показалась ей очень странной — гладкая, как и у самой Ани, но сухая, как у ящерицы. Защитная слизь на Роже начисто отсутствовала, но зато ее покрывали редкие волоски, похожие на опушение цветка ики. Ани еще никогда не приходилось видеть животных, покрытых мехом. Она и представить себе не могла, зачем это могло понадобиться.

Ани погрузила свою шпору в плоть животного. Внутренние ткани его показались еще более невероятными, чем внешность. Разобраться в его клеточной структуре оказалось совершенно невозможным делом, и это было удивительно, учитывая, что животное погибло только что. Ани вроде бы могла получить всю нужную ей информацию.

Илто тихонько застрекотал, пытаясь привлечь ее внимание. Она подняла голову, чтобы узнать, чего он хочет.

— Этот жив! — сказал он, и цветные символы побежали по его коже так быстро, что Ани еле успевала улавливать их смысл. — Помоги мне снять с него кожуру.

Пораженная Ани помогла стащить защитный покров с тела второго животного. Этот экземпляр имел более темную кожу, волосяной же покров на ней был еще реже и мягче. Ростом оно тоже было меньше, а сложением стройнее, чем его компаньон. Илто приподнял жесткую скорлупу, открыв голову существа. Под похожим на маску головным покровом находилось плоское невыразительное лицо с мясистым носом, напоминавшим клюв птицы, и с толстыми распухшими губами. Волосы на голове были длинные и густые.

Теперь, освобожденное от верхнего покрова, существо выглядело еще более безобразным и неуклюжим. Оно было на три ладони выше любого тенду, как показалось Ани. Его толстые, ни на что не похожие ноги заканчивались крохотными слабыми пальцами, абсолютно непригодными для лазанья по деревьям. Неуклюжие кисти рук были столь же мало практичны, как и пальцы на ногах.

Оно лежало на земле, судорожно хватая ртом воздух, совсем как рыба, вытащенная на берег. И как только могло существовать животное, столь плохо приспособленное к окружающей среде?

Подумав так и желая узнать, сходятся ли ощущения, полученные от живых клеток, с ощущениями от мертвых, Ани протянула руку, чтобы взять пробу своей запястьевой шпорой. Но Илто перехватил ее руку раньше, чем она успела проколоть кожу животного.

— Нет, — сказал он, — надо сначала убедиться, безопасно ли это.

— Оно умрет, если нам не удастся стабилизировать его, — предупредила Кирито.

Илто окрасился в цвет согласия.

— Кто из нас двоих займется этим? — Серо-голубая рябь, пробежавшая по телу Кирито, ясно свидетельствовала о страстном желании, но ее кожа тут же побурела от стыда за проявленный эгоизм.

Илто протянул сжатый кулак и тут же окрасился в цвет разбавленного водой пурпура. Он предлагал разыграть привилегию в кенджу.

Заложив руки за спины, они сосчитали до четырех, а затем одновременно выбросили их вперед. Ладонь Кирито была полураскрыта, как пасть, ладонь Илто — плоская как лист. Пасть ест лист. Кирито выиграла право работать с неизвестным животным. Рябь темно-зеленого удовольствия пробежала по ее коже.

Илто и Ани стоя наблюдали, как Кирито вошла с ним в контакт. Она сконцентрировала все силы; мигательные перепонки до половины прикрыли пустые, расфокусировавшиеся глаза. Постепенно затрудненное дыхание существа выправилось, а потом стало совсем спокойным.

Кирито вытащила шпоры из тела животного, вздохнула глубоко и поглядела на Илто.

— Я немножко помогла, но необходимо провести глубинный зондаж, чтобы добиться полной стабилизации. Поможешь мне?

Уши Ани от удивления встали торчком. Глубинный зондаж — дело опасное. Она припомнила тот случай, когда впервые приняла в нем участие. Она вошла с той птицей в такой прочный контакт, что сердце Ани потеряло свойственный ему ритм, а метаболизм полностью нарушился. Несмотря на тщательный мониторинг Илто и его быстрое и решительное вмешательство, Ани целые сутки пролежала в коматозном состоянии. И еще шесть суток понадобилось ей, чтобы вернуть тело к обычному состоянию. И вот теперь Кирито и Илто собираются провести глубинный зондаж существа, чья клеточная структура совершенно непонятна и чужда им. Даже для них здесь таилась серьезная опасность, даром что они самые искушенные старейшины всей деревни. Оранжевая полоса испуга медленно прошла по спине Ани.

— Ты уверена, что хочешь заняться этим, Кирито? — спросил Илто.

— Я готова, — ответила та. Ее тело приобрело оттенок шартреза, что говорило о спокойной и необратимой решительности. — Киха займет мое место, если я умру.

— Я тоже готов, — отозвался Илто. — Ани уже давно могла бы стать старейшиной.

Полоски страха на спине Ани слились в одну широкую полосу.

— Нет, сити! Еще нет! — молила она, ее слова стали от ужаса бледно-серыми. — Я многого еще не знаю! Я совсем не готова! — Вертикальные полоски — знак отрицания — пробежали по груди Илто.

— Если я умру, ты займешь место старейшины, — сказал он, весь бирюзовый от гордости и от любви к ней. — Все остальное, что мне известно, узнаешь сама.

— Надо поторапливаться, — заметила Кирито, вкладывая в слова оттенок нетерпения. — Животное очень слабое, стабилизация продержится недолго.

— Не беспокойся, — сказал Илто. — Я не умру. Во всяком случае, не сегодня. Сначала мне необходимо понять, что это за животное.

Ани отвернулась, не желая больше читать его слова. Илто погладил ее по плечу костяшками пальцев и направился к Кирито и неизвестному существу, чтобы помочь той в глубинном зондаже.

Ани зарядила духовую трубку и настороженно огляделась. Полуденный ливень переместился к горам, и неподвижный воздух был насыщен жаркими испарениями, запахами гниения и листвы, слабым ароматом цветов, распустившихся где-то высоко-высоко в самом верхнем ярусе леса. Откуда-то послышался пульсирующий звук зова ящерицы гудды. Ему ответили еще более далекие крики. Ани внимательно присматривалась к веткам. Она не ожидала ничего опасного — хищники тут немногочисленны и вряд ли так глупы, чтобы напасть на тенду, но все же лучше быть настороже.

Неприятный мокрый шлепок заставил ее поглядеть вниз. Кирито приобрела тот же странный тусклый цвет кожи, что и животное. Сильные конвульсии сотрясали ее тело. Левая нога согнулась под невероятным углом — может быть, сломалась во время судорог.

Каждая мышца, каждая жилка на теле Илто напряглись в попытке вернуть Кирито к гармонии с миром. Он побледнел от шока и ощущения неудачи. Если он сейчас не разорвет контакт с Кирито, он последует за ней в глубины смерти.

Ани в остолбенении смотрела, как ломается предплечье Кирито. Потом она вырвала шпору Илто из руки Кирито, таким образом разорвав связь между ними. Илто вскрикнул от боли, по его коже мчался каскад ярких цветов, сменяющих друг друга — бессловесный вопль мучения. Последняя мощная конвульсия смяла в комок изломанное тело Кирито, острые обломки костей прорвали ее кожу, на траву хлынул невероятно алый поток крови. Теперь Кирито лежала неподвижно, ее кожу медленно серебрила бледная краска смерти. Влажный воздух тут же пропитался соленым горячим запахом крови и болотной вонью опустошенного кишечника Кирито.

Илто некоторое время лежал без движения, глядя на Ани снизу вверх. Его рука покоилась в ее ладони мягко и мертво. Он стоял на пороге гибели. Потом, отказавшись от помощи Ани, медленно попытался сесть. Охряно-желтая Ани с болью смотрела, с каким огромным трудом он принимает сидячее положение. Наконец это ему удалось. Несколько минут Илто сидел неподвижно, потом протянул руки и слегка коснулся костяшками пальцев плеча Кирито.

— Мне будет ее не хватать, — сказал он, печально серея. — У нас много общих воспоминаний. Теперь в деревне только моя память уходит в такие далекие времена.

Илто дотянулся до руки странного животного. Кровь каплями вытекала из ранки, нанесенной шпорой Кирито. И прежде чем Ани успела удержать его, Илто соединился с организмом неизвестного существа.

— Сити! Не надо! Ты слишком слаб! — Ани потянулась, чтобы отвести его руку, но Илто уже сам разорвал связь, прежде чем она успела вмешаться. Он внимательно оглядел неизвестное животное, потом перевел взгляд на останки Кирито. Серая вуаль печали легла на его тело, когда он с трудом встал на ноги.

— Действия Кирито были успешны. Стабилизация достигнута, — произнес Илто. — Оно проживет до того времени, когда мы доставим его в деревню, где предстоит еще большая работа. — Слова на коже Илто были едва различимы — бледны и неясны от усталости. Ани еле-еле читала их. Она погладила его плечо костяшками пальцев, и Илто повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Прости меня, сити, что я разорвала связь, но мне показалось, что Кирито уносит тебя за собой.

Неясный рисунок отрицания пробежал по груди Илто. Он как-то осел, потом опустился на землю; ноги были слишком слабы и плохо держали его.

С большим усилием он сфокусировал свое внимание.

— Мне нужна твоя сила, бей. — Тело приобрело светло-коричневый тон — он стыдился своей слабости. Илто протянул к ней руки — шпорами вверх.

Ани соединилась с ним — это была лечебная связь аллу-а. Кровь Илто стала кислой от усталости, резервы энергии почти исчерпались, опустились до опасно низкого уровня. Ани послала сахар в его истощенную систему кровообращения, чтобы восстановить энергетический баланс. Затем принялась разрушать яды, попавшие в кровь. Когда токсины усталости ушли, она проверила все более тщательно, пытаясь выйти на еще более высокий уровень исследования. Именно тогда она и обнаружила слабый, но непонятный привкус в его крови. Это встревожило Ани, но Илто разорвал контакт, прежде чем она успела заглянуть поглубже.

— Нет, бей, — сказал он мягко. — Ты сделала достаточно. Я уже шел к смерти по следам Кирито, но ты вернула меня назад. Ты искусна, как старейшина, даже, пожалуй, больше некоторых.

Ани отвернулась, несколько напуганная возможными последствиями такой фразы. Потом снова взглянула на Илто.

— Я не хотела терять тебя, сити. Я счастлива быть твоей бей. И еще не готова стать старейшиной.

— Ты давно уже готова к этому, — ответил он. — А обо мне не надо беспокоиться. Со мной все будет в порядке. — С этими словами он снова сел — все еще бледный, но явно чувствующий себя лучше. Он нуждался в пище — в мясе и фруктах, прежде чем сможет пуститься в путь. Ани вытащила несколько ярко-голубых тумби из своей сумки для сбора провизии и отдала их Илто. Сок стекал по подбородку Илто, когда он с жадностью впился в мякоть сочного плода. Ани помогла ему добраться до ствола ближайшего дерева и усадила между двумя толстыми опорными корнями.

— Неподалеку отсюда мы видели одно из деревьев на, принадлежащее Ханто. Вернусь туда, поймаю нейри и возьму меду, — сообщила Ани. Она быстро вскарабкалась по стволу и помчалась по вершинам, пока не достигла мощного ствола дерева на. Рой тиланов с жужжанием завихрился вокруг Ани, но вскоре разлетелся, почуяв знакомый запах ее племени. Деревья на, принадлежащие тенду, тщательно охранялись. Если бы пчелы не узнали Ани, они окутали бы ее облаком жгучей ярости. Вряд ли нашлось бы существо, которое рискнуло бы вторично приблизиться к охраняемому талонами дереву на.

Ани остановилась перевести дыхание. Аллу-а с Илто утомило ее. Она вытащила из сумки парочку плодов тумби, съела один из них, а второй разломила на куски для тиланов. Пчелы густо облепили фрукт. Туманно-серый цвет сожаления проступил на теле Ани. При нормальных обстоятельствах она напоила бы их медвяной росой из своих шпор, но Ани все еще ощущала тяжелую усталость после лечения Илто.

Она забралась в пустотелый ствол на, спустилась по его стенкам мимо гудящих ульев тиланов и наконец достигла небольшого водоема на дне колоссального дупла. И хотя необходимость подгоняла, она ощутила стыд, что берет еду с дерева, принадлежащего старейшине, берет без разрешения. К счастью, дерево принадлежит Ханто, и эта моложавая старейшина очень уважает Илто. Она будет гордиться, что оказала ему услугу.

Ханто хорошо ухаживает за своими деревьями, с восхищением констатировала Ани. Тиланы процветают, светящиеся грибы, освещающие дупло, в превосходном состоянии. Вода в прудике чиста и прозрачна. Значит, нейри, плавающие в глубине, упитанны и сильны.

Ани скользнула в темную, насыщенную питательными веществами воду, всей кожей ощущая вибрации испуганных нейри, торопящихся скрыться в своих норах на дне водоема. Она нырнула за ними, запустила обе руки в толстый слой рыхлых осадков, покрывавший дно, когтями вцепилась в бьющуюся нейри и положила конец борьбе одним уколом шпоры. Илто высоко ценился как производитель. Так что эта нейри вполне могла быть одним из его собственных потомков. Илто с лихвой мог бы отплатить Ханто, отдав ей нейри из собственного помета.

Ани помедлила на краю водоема, чтобы отложить кучку неоплодотворенных яиц для подкормки оставшихся нейри. Особой необходимости в этом не было, но Илто внушил ей понятия добродетельной щедрости. Когда нейри была выпотрошена, Ани завернула ее в лист и положила в сумку. Затем она взяла несколько больших кусков сотов из ульев. Один кусок она съела, с наслаждением глотая сладкий жидкий мед, а воск оставила тиланам, которые охотно его поедали, чтобы снова пустить в дело в своих ульях.

Приободрившись после завтрака, Ани пустилась в обратный путь, прыгая с дерева на дерево с опасной для жизни скоростью. Она торопилась вернуться к Илто. Оставлять его одного, такого слабого, было небезопасно.

Но беспокоилась она напрасно — Илто сидел там же, где она его оставила, пережевывая корни бибби, которые он извлек из своей сумки.

Хорошая трапеза восстановила их силы. Потом Илто отослал Ани в деревню за помощью. Чтобы перенести домой странное животное, им потребовалось двенадцать тенду. Илто был еще слишком слаб, чтобы помочь, и Ани пришлось все организовывать самой. Она боялась, что старейшины будут бранить ее за то, что она указывает им, как и что надо делать, но они безропотно покорились ее распоряжениям. Их мягкая готовность признать ее право на руководство беспокоила Ани. Это означало, что они все согласны: она должна занять место Илто.

Они уложили находившееся в коме животное на спальный помост в комнате Илто. Ани успокоила любопытных селян и помогла своему измученному ситику лечь в постель. Странное животное все еще было без сознания. Оно могло пробыть в коме без всякого вреда для себя по крайней мере полмесяца, если будет получать через аллу влагу и питательные вещества.

На следующее утро Илто проглотил чудовищно обильный завтрак, а затем принялся за работу. Следующие четыре дня он провел, сидя на корточках рядом с животным, не видя и не слыша ничего окружавшего его, без остатка погруженный в тесный контакт со своим найденышем. Ани помогала ему, работая в очередь с другими старейшинами, чтобы успеть хоть немного отдохнуть и поесть. Ей было необходимо экономить силы, дабы снабжать ими Илто, который нуждался в непрерывной энергетической подпитке для поддержания глубинного контакта с неизвестным существом.

Ани с восхищением следила, как Илто постигает малейшие детали сложнейшей физиологии животного. Прошел целый день, прежде чем он решился приступить к изменению этой физиологии. Сначала он изменил физиологические процессы тела так, чтобы оно перестало столь остро реагировать на чужеродные вещества. Это далось сравнительно легко. Потом он улучшил зрение и слух животного, чтобы оно могло видеть в темноте и слышать почти так же хорошо, как слышат тенду. Затем Илто задался целью удлинить ему пальцы ног, чтобы они стали функционально полезны, причем так, чтобы не вызвать изменений в других частях скелета. Это было нелегко, но зато дало понимание того, каким образом можно изменить кожу существа, сделать ее достаточной защитой от опасностей жизни в лесу.

Кожа оказалась самой трудной задачей. Она должна была защищать существо от всех опасностей, перед которыми была бессильна его собственная кожа, и при этом по-прежнему сосуществовать с телом, которое покрывала, и получать от него нужные питательные вещества. Когда дело было кончено, кожа обрела непосредственную связь с пищеварительным трактом и с легкими, защищая их от пищи, которая могла бы принести им вред, и от невидимых белковых соединений, содержавшихся в воздухе: они-то чуть не убили животное, прежде чем тенду его отыскали.

Илто придал коже способность отражать внутреннее эмоциональное состояние. Ани сомневалась, что животное окажется достаточно разумным, чтобы полноценно пользоваться таким даром, но поостереглась знакомить Илто со своими мыслями на сей счет. Еще больше она сомневалась в верности решения Илто дать животному такие же жалящие полоски, которыми обладали тенду, но тоже не решилась заговорить об этом. Сейчас Илто был счастлив, счастлив куда сильнее, чем когда-либо; радость от преодоления трудностей переполняла его. Сильный сладкий привкус этой радости наполнял ее аллу, когда она помогала Илто. Старейшины говорили о нем в тонах почтительного восхищения. Смотреть на него было все равно что наблюдать рождение легенды.

Илто разорвал контакт с животным где-то в середине четвертой ночи. Он так ослаб, что Ани пришлось помочь ему добраться до постели. Илто позволил нескольким старейшинам передать ему часть их силы, съел немного кашицы из кауи и йаррама, после чего уснул глубоким целительным сном. Ани укрыла его покрывалом из листвы, обеспечивающим телу влагу и тепло. Потом поглядела, в порядке ли животное, после чего зарылась в собственную постель и уснула.

Утром Илто разбудил Ани рано. Он горел желанием продолжать работу над существом. Ани удалось уговорить его подождать, пока она не принесет ему завтрак, причем пообильнее. Вообще-то она хотела, чтобы Илто отдохнул целый день, но он твердо решил продолжить свое дело.

Лихорадочная деятельность выматывала Илто. Несмотря на обильные и частые трапезы, которые его заставляла поглощать Ани, и на питательные вещества, которые она перекачивала из своей ому в его тело, у Илто на костях оставалось все меньше и меньше мяса.

Странный привкус в его крови становился все явственнее, но Илто был так зачарован работой над неизвестным существом, что не желал останавливаться и принимать нужные меры. Он отказал Ани в разрешении удалить это незнакомое вещество из его крови. Боясь за судьбу своего ситика, она обратилась к Нинто — единственной из старейшин, знавшей Илто даже лучше, чем Ани.

— Он гонит себя во весь опор, — сказала она Нинто. — И не хочет отдыхать.

— Он упрямей старого кулара, — ответила высокая стройная старейшина.

Зеленовато-голубые тона улыбки окрасили кожу Ани. Ей было нетрудно представить себе Илто в виде колючего раздражительного муравьеда.

— Нет смысла спорить с ним, когда он в таком настроении, — продолжала Нинто. — Таким он был и тогда, когда я была его бейми. Не думаю, что он сильно изменился за те годы, которые прошли с тех пор. Если уж он что-то решит, так уговорить его бросить это дело просто немыслимо.

Ани постаралась подавить бурый цвет испытанной ею неловкости, когда Нинто мельком упомянула о своей былой связи с Илто. Большинство старейшин воспитывали себе только одного бейми, и когда тот или та были подготовлены, ситики умирали или покидали деревню. Но однажды старейшина умер, не оставив после себя бейми, которая могла бы его заменить. И тогда вождь деревни выбрал бейми Илто — Нин — чтобы она заняла место умершего старейшины. Нин стала старейшиной Нинто, а десять лет спустя Илто выбрал вторую бейми. Таким образом Нинто стала тариной Ани.

Ани пробыла с Илто многие годы. Высаженные ими вместе в первый год деревья теперь шелестят листвой под солнечными лучами в самом верхнем ярусе лесных джунглей. И все-таки Нинто была раньше нее. Она знала Илто и как ситика, и как соратника-старейшину. Нинто и Ани были единственными тортами в деревне, что выделяло Ани среди прочих бейми.

Нинто любовно провела костяшками пальцев по плечу Ани и отложила в сторону сумку для сбора пищи, которую плела все это время.

— Погляжу, что тут можно сделать, — подбодрила она Ани.

Илто находился в контакте с неизвестным животным, когда они обе вошли в его комнату. Нинто подсоединилась к нему и мягко заставила выйти из аллу-а.

Илто от возмущения стал ослепительно желтым.

— Ты что, не видишь, что я занят и меня нельзя беспокоить! — накинулся он на Нинто. — Я полагал, что воспитал тебя куда лучше! — И произнес целую тираду насчет плохих манер, обращаясь к Нинто так, будто она все еще была его бейми.

К удивлению Ани, та выслушала его вполне почтительно, и лишь голубоватая рябь смеха, пробежавшая по ее спине, говорила, как мало значения придает она брани Илто. Уши Ани насторожились, и она с трудом подавила собственный смешок.

— Кене, — сказала Нинто, когда Илто наконец смолк. — А ведь ты стал эгоистом.

— Это с каких же пор? — спросил Илто. Его тон был суров и официален в соответствии с титулованием, употребленным Нинто.

— Ты пренебрегаешь будущим нашей деревни тем, что плохо относишься к своей бейми.

Ани так и подпрыгнула от возмущения.

— Ничего подобного!

На ее слова никто не обратил внимания. Только по спине Нинто скользнул узор, предупреждавший Ани о необходимости хранить полное молчание.

— Посмотри, как она похудела и устала! Ты требуешь от нее слишком многого! — Нинто указала на Ани, которая выступила из тени.

Илто соединился с Ани. Она ощущала, как он тщательно проверяет ее физическое состояние. Багровая краска раскаяния прошла по телу Илто, когда он разорвал контакт.

— Ты права, — сказал он Нинто. — Завтра я погружу это существо в джетхо. — Серый цвет сожаления скрыл символы на его груди.

— Не завтра, — возразила Нинто. — Дай Ани день для отдыха, прежде чем ты снова начнешь возиться с этим созданием. Оно уже стабилизировано. Может и подождать денек.

— Но… — начал было Илто.

Ани, понимая, что, дав ей день отдыха, Илто и сам будет принужден отдыхать, прервала его, прикоснувшись к плечу ситика.

— Пожалуйста, сити; я не смогу делать это завтра. Слишком устала. — И она побледнела, став болезненно белой, но одновременно презирая себя за ложь. — Прости меня, сити. — А вот это уже было правдой!

Ани бросила взгляд на спину Нинто. По ней пробежала еле заметная рябь одобрения.

— Завтра Ани отдыхает. Мы погрузим это животное в джетхо послезавтра, — объявил Илто, который ни за что не признался бы, что изменил свои планы под чьим-то давлением.

Ани взглянула на Нинто; способность той управлять действиями Илто произвела на Ани глубокое впечатление. Она подумала, что, может, когда-нибудь она станет такой же умной. Нинто поймала ее взгляд и махнула ухом.

— Илто прав, — сказала она Ани, когда та вышла проводить Нинто. — Ты уже готова стать старейшиной. Ты уже оказываешь на него влияние. — Туман сожаления затянул цвет ее слов. — Мне будет очень не хватать Илто, когда он уйдет.

— Думаю, Илто скорее умрет, чем покинет дерево, — задумчиво произнесла Ани.

— Разницы нет, — отозвалась Нинто. — Так или этак, но для нас он умрет.

Ани не согласилась. Ей хотелось бы думать, что Илто жив, что он просто живет где-то очень далеко, так что она никогда не сможет его увидеть. Но она промолчала. Нинто — старейшина, а со старейшинами не спорят.

Нинто погладила костяшками плечо Ани.

— Спасибо, что обратилась ко мне за помощью. — Она помолчала, и на ее груди мелькнул узор, будто она хотела добавить еще что-то. Вместо этого она круто повернулась и стала быстро спускаться по стволу.

В поддень Илто взял Ани и какую-то тинку в лес, чтобы собрать еду для ужина. Охота шла хорошо. Они убили двух жирных, покрытых чешуей митьяков, беззаботного молодого модара, чье оперение горело брачной расцветкой. Тинка нашла гнилое бревно, кишевшее личинками жуков, и набила сумку ягодами бардара. Сегодня они отлично поедят. Прежде чем повернуть домой, они остановились и разложили пасту из йаррама и раздавленных корней динди — приманку для манту. Вернувшись в деревенское дерево, они щедро наградили тинку полосками сухого йаррама и частью собранной сегодня еды, после чего пошли в свою комнату.

Ели они много. Каждый раз, когда Илто переставал жевать, Ани протягивала ему какой-нибудь особо соблазнительный кусок. Ей хотелось быть уверенной, что Илто наелся до отвала, прежде чем он вернется к своей работе над этим новым животным. Илто, в свою очередь, заставлял ее есть как можно больше. Когда живот Ани был набит так плотно, что стал выдаваться вперед, она почувствовала, что больше есть не может. Усталая Ани зарылась в кучу влажных жарких листьев спальной подстилки и крепко уснула.

Ее разбудила Нинто. Тошнотворный запах болезни заполонил комнату. Кожа Нинто туманилась тревогой. Ани взглядом отыскала Илто. Его дыхание было неровным и тяжелым, а кожа имела тусклый серебристый оттенок, говорящий о серьезности болезни.

— Он дал тебе снотворного, чтобы заснула, а сам вернулся к работе над этим существом, — сказала Нинто. — Обнаружила его какая-то тинка. А так как разбудить тебя она не смогла, то позвала меня. Но Илто не позволил мне оказать ему помощь. Он прерывает контакты со мной.

Ани соединилась с Илто. Чужеродный элемент в его крови ощущался еще сильнее. Теперь она поняла, что это такое — какие-то клетки из тела животного попали в кровь Илто и теперь атакуют его организм.

— Можешь что-нибудь сделать? — спросила Нинто.

Пораженная этим вопросом, Ани долго смотрела на Нинто, прежде чем ответить. Если это выходит за рамки возможностей Нинто, то уж наверняка превосходит и способности Ани. И все же она попытается. Она сделает для Илто все, что в ее силах.

— Это глубинная работа, — сказала она. Ей никто и никогда не помогал, кроме Илто.

— Я подсоединюсь к тебе, — ответила на ее невысказанный вопрос Нинто.

Ани вошла в контакт с Илто и закрыла глаза. Присутствие в контакте Нинто почти не ощущалось, как и присутствие самого Илто в прежние времена. Это ободрило ее, и она пошла вглубь, чтобы получить образец крови Илто.

Без всякого предупреждения контакт прервался. Нинто помогла Ани удержать равновесие, а затем мягко отключилась и сама.

Ани открыла глаза и села. Потом протянула руку, чтобы возобновить контакт.

Глаза Илто мигнули. Его рука отодвинулась от руки Ани.

— Тебе нельзя, — произнес он, и его слова были почти неразличимы под мертвенно-серебристым налетом болезни. — Ты заболеешь. Я сам о себе позабочусь. А животное уже готово. Так что начинай и помещай его в джетхо.

— Сити, пожалуйста, — начала было Ани, но его глаза закрылись, и он снова потерял сознание. Она посмотрела на Нинто, ожидая помощи.

— Он велел нам не вмешиваться, — сказала Нинто. Ее кожа окрасилась в серо-оливковый цвет — знак подчинения чужой воле. — Мы можем лишь одно — оставить его в покое и надеяться на лучшее. — Она взяла тумби и протянула его Ани. — Поешь-ка. Тебе еще понадобятся силы. Нам нужно опустить эту штуку в джетхо, пока он не оправился и не начал дурить с ней опять. Я попросила Ханто приглядеть за Илто, пока мы будем действовать.

Целая стая крапчатых бурых манту мирно кормилась на приманке, которую они разложили прошлым вечером. Нинто и ее бейми Баха помогли Ани поймать две дюжины. Манту сразу же прятались в свои овальные раковины, как только их брали в руки.

Вернувшись в деревню, они вытащили из склада огромное корыто. Взяв манту из сумки, Ани приподняла роговую заслонку, запечатавшую вход в раковину. Потом запустила шпору в мягкую, податливую плоть и впрыснула туда энзим, стимулирующий процесс превращения манту в джетхо. Раковину она бросила в корыто. Нинто присела рядом и тоже занялась обработкой собранных манту.

Под влиянием энзимов мясо манту начало таять. Баха удалил раковины, роговые заслонки и нерастворяемые внутренности из серой слизистой массы. Ничего из тела манту не должно пропасть. Раковины когда-нибудь превратятся в тарелки, роговая заслонка пойдет на изготовление инструментов и украшений, органику скормят нейри.

Когда сумки опустели, Ани прислонилась к корыту. Она чувствовала себя опустошенной и близкой к обмороку — так много сил ушло на выработку энзимов. Обычно манту требовалось мало, но новое животное требовало большого количества джетхо.