Гарри морщился, слыша голос своей секретарши. Потом послышались короткие птичьи трели. И вдруг, после щелчка, который означал то, что диктофон автоматически выключался и включался вновь, послышался немного хриплый голос дрозда-пересмешника, который вторил голосу Лоры. Гарри Трумен сразу узнал этот голос.

— Олт, Олт, — называл сам себя дрозд по имени. — Птичка Олт.

Потом снова пошли трели.

И вдруг вновь зазвучал голос Лоры:

— Мне больно, больно!

Все вздрогнули.

— Это голос Лоры Палмер.

— Да.

— Внимание!

Все насторожились.

— Мне больно, не надо, прекратите, прекратите.

Потом вновь наступило молчание. Дэйл смотрел на диктофон и все приговаривал:

— Ну же, ну же. Он должен будет сказать. Он должен сказать то, что нужно.

И тут вновь из диктофона послышалось:

— Мне больно! Нет, Лео, прекрати, Лео, не надо, не надо!

— Да, теперь мы знаем точно, — сказал Гарри Трумэн, — это был Лео.

Дэйл согласно кивнул головой.

— Ты оказал нам большую услугу. Прости нас, дрозд, — произнес Гарри Трумен.

В его голосе не чувствовалось ни иронии, ни издевки. Только сожаление.

— Прости меня, Олт, что я не выключил свет в своем кабинете.

Гарри вышел в коридор. Следом за ним вышли Хогг, Эд Малкастер и Дэйл Купер.

— Ладно, ребята, — сказал Дэйл, — мы же собирались ехать в казино.

— Да.

— Нам предстоит трудная работа. Так что не стоит терять времени. Олт, в самом деле, выполнил все, что только мог сделать. Теперь мы знаем, что это был Лео.

Мужчины молча сели в машину, и кадиллак, взятый напрокат, помчался сквозь дождь на север, туда, где располагалось казино «Одноглазый валет».

В казино, несмотря на дождь, было довольно многолюдно. Дэйл и Эд вошли в здание. В машине же их остались ждать Хогг и шериф. Осмотревшись, в теплом уютном помещении Дэйл обратился к Эду:

— Послушай, само казино, наверное, располагается где-нибудь на втором этаже. А здесь просто бар.

— Я тоже так думаю, — голосом знатока произнес Большой Эд.

Дэйл чуть не рассмеялся, глядя на Малкастера, настолько тот нелепо смотрелся в парике и с приклееными пышными усами.

Вокруг них сновали полуодетые официантки, мигали огни иллюминации, звучала негромкая музыка из магнитофона, стоявшего на барной стойке.

Бармен ловко разливал в большие стаканы коктейль, вставлял в них соломинки и вешал на край стакана, разрезанный вдоль ломтик лимона.

Одна из официанток с неприязнью рассматривала незнакомых ей посетителей. Дэйлу сразу стало понятно, что в этом казино довольно настороженно относятся к вновь прибывшим. Вся публика здесь была давно знакома между собой, и случайные люди попадались редко.

— Да, ничего здесь обстановочка.

— А мне нравится.

— Будь внимателен.

— Хорошо.

Но осмотреться получше Дэйлу и Эду не дала администратор этого заведения, пышногрудая, хотя и худощавая брюнетка с вьющимися длинными волосами.

Развязной походкой она подошла к двум озирающимся по сторонам мужчинам и сказала:

— Добрый вечер, ребята. Меня зовут Блэкки.

Эд немного растерялся. А Дэйл сразу же нашелся. Он поднес к губам поданную Блэкки руку, поцеловал ее и сказал:

— Рад познакомиться, Блэкки. Мне нравится твой стиль.

Женщина улыбнулась, но немного недовольно. Ей явно не понравилось упоминание о ее стиле. Ведь она сама себе прекрасно отдавала отчет, в том, что смотрится развязно.

— Вы, ребята, тут впервые? Первый раз приехали к нам? — поинтересовалась она.

Эд молчал, и тогда вновь поддерживать разговор пришлось Дэйлу.

— Да, приехали попытать счастья.

— Ну что ж, это неплохо. Тогда советую начать вам с легкой разминки. Может быть, и выиграете.

Блэкки смерила придирчивым взглядом насупленного Эда.

— Послушай, парень, ты слишком похож на полицейского, — сказала она.

Но тут нашелся Дэйл. Он сунул руки в карманы брюк и заслонил собой приятеля.

— Нет, полицейский — я. Неужели не похож?

Блэкки рассмеялась, настолько не вязался строгий смокинг и очки на холеном лице Дэйла со словом полицейский.

— Ну вот уж и нет, — Блэкки провела согнутым пальцем по атласному лацкану смокинга Дэйла, — ты, парень, больше похож на кинозвезду. Меня не обманешь. Кстати, ребята, а как вас зовут?

— Барни и Фрэд, — небрежно назвался Дэйл сам и представил своего приятеля. — Мы тут проездом, — добавил он.

— А чем ты, парень, занимаешься? — спросила Блэкки у Эда.

— У меня бензоколонка, — не задумываясь, признался Эд, но тут же вспомнил, что он никакой не Эд, а Барни, и спохватился. — Ну, короче, я стоматолог, приехал сюда

развлечься.

Блэкки сразу поняла по искреннему лицу Эда, что тот не умеет врать. Но, в конце концов, какое ей дело до того, чем в самом деле занимается этот парень. Ведь ясно, что он приехал сюда поразвлечься и совсем необязательно ему тут называться своим именем и говорить о своей настоящей профессии. Пусть, если хочет, называется врачом-стоматологом, если ему нравится.

И она решила поддержать игру.

Дэйл с укором глянул на Эда. Ну, в конце концов, что можно взять с этого простецкого провинциала, хотя и очень располагающего к себе парня.

Блэкки предложила:

— Слушай, Барни, если ты уж врач-стоматолог, то у меня для тебя есть работа. Возле казино припаркован мой новый шевроле. Так вот, у него в зубе есть огромное дупло. Если хочешь, можешь залечить.

Но она промахнулась, думая, что Эд — Барни сейчас смутится. Тот прекрасно поднаторел в таких развязных разговорах с клиентками на своей бензоколонке.

— Знаешь что, красотка, — ответил Эд Малкастер, — я бы не отказался почистить канальчик для начала и с удовольствием заглянул бы тебе под капот.

— А ты, Барни, парень ничего, — расплылась в довольной улыбке Блэкки. — Так с чего вы начнете, ребята?

— А что ты нам можешь предложить? — спросил Дэйл.

— О, у нас тут всего хватает, — подмигнула ему Блэкки. — У нас есть кости, карты, рулетка. А если, ребята, вы и в самом деле приехали сюда почистить канальчик, то и это найдется.

— Нам бы начать с легкой разминки, — сказал Дэйл. — Где тут у вас казино, мы столько слышали о нем.

— Казино — там, — махнула рукой в сторону Блэкки, — так что, ребята, начинайте, желаю вам удачи. Пусть вам повезет.

— Везенье тут ни при чем, мы люди серьезные, — погрозил ей пальцем Эд.

Когда Блэкки отошла от мужчин, чтобы встретить новых клиентов, Дэйл прошептал на ухо Эду:

— Ты здорово это сказал, здорово придумал «почистить канальчик».

— В самом деле? — обрадовался Эд.

— Да, — признался Дэйл, — я бы до этого никогда не додумался.

— Правда? — Эд радостно заулыбался.

— Ну конечно. Ты же хозяин бензоколонки.

Дэйл и Эд остановились на пороге казино.

Дэйл придирчиво осмотрел небольшое помещение, которое утопало в клубах табачного дыма. Между столов ходили полуобнаженные девушки, разнося на подносах прохладительные напитки и выпивку. Лица игроков были сосредоточены. Крупье коротко называли французские слова, раскладывая карты, предлагали делать ставки. Дэйл приподнял левую руку и зашептал в микрофон:

— Эй, Хогг, ты слышишь меня? Думаю, что да. Так вот, казино представляет собой небольшое помещение. Барная стойка находится слева, столы — посередине. В конце помещения есть лестница, которая ведет бог знает куда. В этом казино не только играют. Я чувствую, тут предлагают массу всяческих удовольствий. Тут можно прожить всю жизнь и ни в чем не нуждаться: ни в выпивке, ни в еде, ни в девочках. Так что, Хогг, для начала мы попробуем бросить кости. Я сыграю в блэк-джек.

Дэйл опустил рукав и обратился к Эду:

— Ну что, Эд, давай сыграем. Надеюсь, сегодня тебе больше повезет, чем тогда, когда ты играл в школе, и ты сможешь вернуть мне триста долларов. А верх оставишь себе на память.

В центре казино мужчины разошлись в разные стороны. Специальный агент ФБР решил сыграть в карты, в очко, а Эда направил к столу, за которым велась игра в кости.

Дэйл удобно устроился напротив крупье, который сдавал карты.

Крупье с виду был помесью китайца с негром. Он ловко вскрывал нераспакованные колоды карт, быстро тасовал их и, не глядя, бросал играющим.

Дэйл поставил триста долларов. Крупье принялся сдавать. Когда на стол легла четвертая карта, Дэйл перевернул ее и показал рукой крупье, что, мол, у него двадцать одно. Крупье согласно кивнул головой и подвинул к Дэйлу невысокую стопку разноцветных фишек.

Когда Дэйлу уже в четвертый раз подряд выпало очко, и когда уже почти все фишки крупье перекочевали к нему, к столу подошел раздосадованный Эд, нагнулся и зашептал в ухо:

— Слушай, я проиграл, я спустил все доллары.

— Ничего, не расстраивайся. Я думаю, моего выигрыша хватит, чтобы покрыть все твои затраты. Знаешь, Эд, я один, как мне кажется, мог бы содержать весь аппарат ФБР, чтобы только они меня ссуживали деньгами для начала игры.

На лице Купера блуждала лукавая хитрющая улыбка.

Крупье вытирал вспотевшее лицо. Он никак не ожидал, что кто-нибудь может четыре раза подряд обыграть его и сорвать весь банк.

— Я буду играть дальше, — обратился Купер к крупье.

Но тот развел руками и подозвал к себе толстого напарника:

— Жак, замени меня, пожалуйста, что-то у меня не клеится.

Жак устроился напротив Купера и с хрустом разломил свежую колоду карт.

— Эд, а ты не хочешь сыграть в очко?

— Нет, я в очко… Я вообще, в карты… Я не люблю играть, я слишком много проигрываю, — честно признался Эд.

— Господа, делайте свои ставки, — тонким голосом сказал крупье и принялся сдавать карты.

Эд прикоснулся указательным пальцем к своей переносице, подавая условный знак Куперу, что перед ними человек, которого они ищут — Жак Рено.

Купер выждал минуту, посмотрел две карты, сданные Жаком, и обратился к крупье:

— Слушай, тебя зовут Жак? Жак Рено?

— Да, меня зовут Жак, а что, — сказал крупье, бросая Куперу третью карту.

— А дело в том, Жак Рено, что я опять выиграл. У меня, как видишь, двадцать одно.

И действительно, на зеленом сукне лежали туз, девятка и валет.

Жак Рено от неожиданности поморщился.

— Извините, господин, но у вас двадцать два, — сказал Жак Рено и сгреб карты.

Но в этот вечер не только специальный агент ФБР Дэйл Купер выбирал одежду, в которой ему появиться в казино. С таким же пристрастием думала о своем гардеробе Одри Хорн.

Она была девушкой сообразительной и вспомнила, какое платье выбрал для ее подружки управляющий магазином, мистер Беттис.

Девушка подошла к прилавку и взяла себе в универмаге своего отца черное платье с глубоким декольте и с полуоткрытой спиной. Она приложила его к своей фигуре и сразу же решила, что это именно то, в чем стоит появиться в заведении «Одноглазый валет».

Ни Эд, который проигрывал за зеленым столом, ни Купер, который опустошал кассу казино, не заметили, как туда вошла Одри Хорн.

Переговорив с девушками, которые обслуживали клиентов, она поднялась на второй этаж и вошла в шикарно обставленный кабинет управляющей казино, кучерявой брюнетке, назвавшейся Дэйлу и Эду Блэкки.

Интерьер кабинета, куда провела полуобнаженная девушка Одри, напоминал шелковую обивку очень шикарного гроба, так много в нем было всевозможных рюшек, сборок, складок, так много тканей свисало со стен.

За ореховым полированным столом сидела в своем черном платье миссис Блэкки, которую все в этом заведении называли Черной Розой. Она скептично взглянула на Одри. Та, вихляющей походкой, покачивая бедрами, мусмерть раскрашенная самой лучшей косметикой, которая только была в магазине мистера Хорна, смело направилась к столу.

Она сжимала в руках небольшой, сложенный вдвое листок бумаги.

Но ни один мускул на лице Блэкки не дрогнул. Она видела еще и не таких развязных девушек.

Одри остановилась, не дойдя до стола всего полшага, и, медленно подняв руку, подала Черной Розе сложенный листок бумаги.

— Что это?

— Мой послужной список, — сказала Одри и вскинула голову.

Пока Черная Роза разворачивала сложенную бумагу, Одри кокетливо передернула плечами, поправила челку, упавшую на глаза и стала ждать. Блэкки принялась читать бумагу.

— Надеюсь, ты не скромница, дорогая, — на мгновенье оторвалась от чтения Блэкки.

— Ну конечно, — сказала Одри и еще сильнее закрутила бедрами.

— Хэстер Прин, — прочитала Блэкки, — неплохое имя для девушки.

— Ну конечно же, — сказала Одри и улыбнулась как можно более развязно и ей это удалось.

— «Мэттл Хауз» в Ванкувере, — принялась читать список заведений Черная Роза, в которых, якобы, работала Одри. — «Роял» в Чикаго, Калгари — целых два года, — удивленно сказала Блэкки. — Послушай, дорогая, а где именно ты работала в Калгари?

— Ну, понимаете, за два года я поработала во многих местах, — задумалась Одри.

Она, чтобы как-то выиграть время, принялась устраиваться поудобнее в большом мягком кресле, стоящем у письменного стола.

— Назови хотя бы одно из этих мест.

Одри тут же придумала название:

— «Ранчо затерянных душ».

— А, ну конечно же, это знаменитое место, — сказала Черная Роза, — и как там поживает Эмми?

— Эмми? Отлично! — сказала Одри.

Ей этот разговор начинал не нравиться. Она понимала, что Черная Роза сможет ее словить на неточности. Но в то же время Одри радовалась, что пока она вполне благополучно выпутывается из этого сложного разговора.

— Так вот, девочка, — Блэкки скомкала лист бумаги и бросила его на середину стола, — Эмми — это кличка моей собаки. Ясно? И никакого «Ранчо затерянных душ» в Калгари не существует. Я-то эти места знаю отлично.

Одри испуганно взялась за спинку кресла. Но тут же подумала, что ничего страшного в том, что ее словили на вранье нет. В конце концов, она могла быть и начинающей проституткой, которая просто для вящей убедительности составила себе ложный послужной список. Она как смогла смело посмотрела прямо в глаза Черной Розе.

Та продолжала:

— Я как и ты, детка, когда-то училась в школе. Как и ты на уроках литературы я проходила роман «Алая буква».

— Не знаю, как в ваше время, но у нас роман «Алая буква» по программе не проходят. Его мы читали тайком, под столами.

— Ну конечно, я тоже читала этот роман. И оттуда, дорогая, ты и взяла название ранчо. И что ты, красавица, умеешь делать? — спросила Черная Роза.

Одри, не спеша, встала с кресла, вынула из стоявшего на столе Блэкки стакана соломинку, засунула ее себе в рот. Затем заложила руки за спину и, глядя прямо в глаза управляющей казино, завязала пластиковую соломинку на узел лишь одним языком.

Двумя пальцами Одри взяла завязанную на узел соломинку и покрутила перед самым лицом Блэкки.

— Ну что ж, неплохо, — не скрывая своего восхищения, сказала Черная Роза, выдвинула шуфлядку стола и достала бланк анкеты.

— Такие девушки нам подойдут. Мне неважно, где ты работала до этого, но явно в хороших местах, раз тебя там научили таким штукам. Подпиши, это — контракт. С этого дня ты работаешь в заведении «Одноглазый валет». Успеха!

— Спасибо вам, — сказала Одри, поставила неразборчивую подпись внизу контракта.

А в это время в одном из каминных залов гостиницы Хорна шло веселье.

Сам Бенжамин Хорн веселил гостей. Это были не обычные посетители-туристы, прибывшие полюбоваться живописными окрестностями Твин Пикса. Это была группа норвежцев, которые хотели вложить в туристический бизнес в Твин Пиксе свои капиталы.

И Бенжамин Хорн делал все от него возможное, чтобы угодить им. Сейчас норвежские бизнесмены с большими кружками пива в руках распевали одну из своих национальных песен.

Бенжамин, если бы ему не нужно было поддерживать хорошие отношения с этими людьми, давно бы состроил недовольную мину. Но сейчас он прямо-таки расплывался в блаженной лучезарной улыбке и дирижировал нестройным хором подвыпивших бизнесменов. Как и водится в таких компаниях, среди мужчин крутилось уже несколько молодых девушек, которые не знали ни слова по-норвежски, но старались попасть в мелодию и подхватить припев.

Брат Бена Хорна, худощавый Джерри, в спортивной кепочке с большим козырьком и в длиннополом плаще, сновал между гостями, подливая в их бокалы пиво.

— Это просто великолепно! — стонал Джерри. — Я обязательно выучу слова вашей норвежской песни. Она мне так нравится!

Довольные бизнесмены хохотали, кивали головами, поднимали вверх большие пальцы. И непонятно к чему относился этот жест: то ли к пиву, то ли к словам Бена Хорна, то ли к округлым формам девушек.

Наконец, длинная песня кончилась.

Бенжамин радостно захлопал в ладоши:

— Просто чудесно! Я в восхищении. А теперь, Джерри, не будешь ли ты так любезен, провести гостей в столовую?

Бен никогда так любезно не разговаривал с Джерри. Никогда он не говорил ему ни «спасибо» ни «пожалуйста». А теперь был сама любезность.

Джерри понимающе закивал головой, распахнул двери столовой и подтолкнул туда одну из девушек.

— Ну, пошла же, скорее! Слышала, что говорит мистер Хорн, — зло зашипел он. Давай! Проваливай отсюда! И смотри, чтобы гости были тобой довольны.

Выпроводив гостей в столовую, Джерри вернулся к мистеру Хорну с большим ананасом в руках.

— Послушай, Бен, видел бы ты их лица, когда они осматривали земельный участок.

— А что такое, Джерри?

— Да ты даже не представляешь себе, как они смотрели на деревья.

— Что такого особенного в наших деревьях?

— Да эти идиоты, норвежцы, они прямо молятся на деревья, как будто это идолы какие-нибудь, — говорил Джерри, поглаживая ананас.

— А какие деревья им понравились? Ели Добсона? — спросил мистер Хорн.

— А черт их знает, елки, да и все. Я в этом ни черта не понимаю, — сказал Джерри.

— Ладно, Джерри, все это, конечно, очень хорошо, но мне нужно совсем другое, ты же знаешь.

— Ну еще мне нужно немного времени, — начал клянчить Джерри.

— Нет, Джерри, нам нельзя откладывать. Скажи мне прямо, они готовы подписать контракт?

— Да, понимаешь, Бен, они прямо-таки уже застыли с ручкой возле контракта, они уже вот-вот готовы поставить свою подпись.

— Так в чем же дело?

— Ну, их еще нужно, ну, совсем немножечко, подтолкнуть.

— Как это, подтолкнуть? Чего им еще не хватает? — возмущался Бен Хорн.

— Им нужно устроить шикарную вечеринку, так, чтобы они напились до беспамятства. Эти норвежцы любят напиваться как свиньи и тогда они подпишут что угодно. Я же говорю, они готовы.

— Так, — задумался Бен Хорн, прикидывая в уме, сколько будет стоить подобная вечеринка.

Бенжамин беззвучно шевелил губами и загибал пальцы.

— И где ты хочешь устроить это мероприятие? — спросил мистер Хорн.

— Да не я хочу. Мне все равно. Эти норвежцы хотят подписать контракт обязательно в «Одноглазом валете». Они уже мне все уши прожужжали про это заведение, все просят и просят, чтобы я сводил их туда. Ведь они знают, что на границе с Канадой очень лихие нравы, так что видишь, Бен, про наше заведение слава распространилась даже в Европе.

— Ну и черт с ними, — сказал Бенжамин Хорн, — делай, как они хотят.

Джерри выглянул в столовую. Норвежцы уже кончали ужин.

— Друзья, внимание! — радостно закричал Джерри и схватил большой бокал пива. — Внимание! Сейчас мы все садимся в автобус и отправляемся на экскурсию, на границу с Канадой.

Джерри так спешил, что зацепился за порог и расплескал пиво на дорогой ковер, устилавший пол. Норвежцы засмеялись, Бенжамин Хорн недовольно скривился.

— Друзья! Спешите, автобус уже ждет, сейчас отправляемся! — кричал Джерри.

Норвежцы радостно замахали руками и вновь хором затянули свою заунывную народную песню. Мистер Хорн заткнул уши руками.

Когда крики стихли, Бенжамин встал, прошелся по кабинету. Он никак не решался подойти к телефонному аппарату. Наконец, тяжело вздохнул, взял трубку и набрал номер.

— Алло, это ты, Джози? — спросил он.

— Конечно, я, Бен, — ответила Джози Пэккард.

— Она там? — спросил Хорн.

— Нет, я только что вернулась, — ответила Джози, — ее там нет.

— Обязательно нужно, чтобы она была на лесопилке, позаботься об этом.

— Да, я позабочусь, я постараюсь вытащить ее туда, — ответила Джози. — Это произойдет сегодня? — переспросила она.

— Да.

— Тебе лучше не звонить сюда какое-то время.

— Хорошо, я знаю, — ответил Хорн.

— Ты одна? — спросил Бен.

— Конечно.

— Ну хорошо, мы теперь уже обо всем договорились. Я постараюсь не звонить тебе в последние дни. Надеюсь, ничего непредвиденного не произойдет.

Бен повесил трубку в полной уверенности, что Джози была одна. Джози Пеккард тоже повесила трубку. Но она соврала Бену. Рядом с ней сидел Хэнк. Он радостно улыбался. Все шло так, как он и предполагал. Джози с укором посмотрела на него.

— Ничего, не волнуйся, — сказал Хэнк, — все хорошо, все получится как надо.

Уже почти весь Твин Пике был погружен во мрак. Стояла поздняя ночь, шел дождь, и ветер шумел в кронах деревьев. Голые ветки стучали по крышам домов, улицы были пусты. Лишь изредка проносились машины по почти пустынному шоссе. Звуки моторов отдавались гулом на пустынных улицах и тонули в шуме дождя.

Лишь в редких домах горел свет. Одним из таких неспящих домов и был дом Палмера. Сам хозяин дома, Лиланд Палмер, сидел в гостиной на первом этаже и смотрел на экран телевизора. Он ничего не понимал из происходящего на экране. Там проносились машины, слышались взрывы, гремели выстрелы. Кто-то кого-то убивал, кто-то гнался, настигая жертву.

Лиланд Палмер смотрел на это и думал о своем. Он думал о своей дочери Лоре, о том, что ее больше нет с ним, и что его жизнь прожита зря, что он, обладая большими деньгами не смог дать дочери счастья, не мог уследить за ней, не смог предотвратить несчастье. Ему было очень тяжело. Он упрекал себя в том, что слишком много времени уделял бизнесу и почти не уделял времени своей семье.

— Лора, — шептал он, — я никогда себе не прощу этого.

Мистер Палмер раскачивался из стороны в сторону. Ему было невыносимо тяжело и одиноко.

— Хоть бы Сарра была здесь рядом, — шептал Лиланд.

Но жена лежала наверху в спальне. Она спала после успокаивающего укола, который ей сделал доктор. И мистеру Палмеру некому было сказать о тяжелых мыслях, которые навестили его в этот вечер. Он услышал наверху шаги и встрепенулся. На какое-то мгновение ему показалось, что он слышит шаги Лоры, ведь звук доносился из ее спальни. Но потом он встряхнул головой.

— Нет, это же Мэдлин, как же я забыл. Чудес на свете не бывает и Лора мертва.

Мистер Палмер вновь уставился в телевизор, ничего не понимая в происходящем на экране.

А его племянница Мэдлин в это время запаковывала в сумку довольно странный набор: белокурый парик, короткую шубу Лоры. На ноги она надела сапоги своей покойной двоюродной сестры.

Она выглянула за дверь и прислушалась. В доме разносились лишь звуки фильма, идущего по телевизору.

Крадучись Мэдлин спустилась по лестнице. Она увидела, как сидя па диване ее дядя раскачивается из стороны м сторону, обхватив руками голову. Стараясь ступать беззвучно, на цыпочках, Мэдлин пробралась к входной двери и отворила ее. Сразу же ей в лицо ударил холодный влажный ветер, смешанный с дождем.

Лиланд Палмер встрепенулся, прислушался.

— Да нет, вроде бы почудилось, — сказал он.

Но по ногам явственно потянуло сквозняком.

Мэдлин неслышно закрыла входную дверь и побежала к автомобилю, стоящему у самых ворот особняка. Лиланд Палмер вышел в прихожую.

— Да нет, все мне чудится, дверь закрыта, да и куда могла пойти Мэдлин в такое время. Она же сейчас наверху. Все мне чудятся шаги Лоры.

Лиланд вернулся в гостиную.

Мэдлин сняла машину с ручного тормоза, и та неслышно покатила с горы. Лишь в самой ложбине она включила зажигание, заработал мотор, и она выехала к центральной площади городка. Мэдлин припарковала машину возле старинного, литого из чугуна, пожарного гидранта. Она всматривалась в темноту сквозь мелькание дворников на лобовом стекле.

Наконец, из-под навеса магазина выбежала Донна. На ней была спортивная кепка с длинным козырьком и толстая теплая куртка.

— Привет, Мэдлин, — сказала Донна впрыгивая в машину.

— Куда теперь? — спросила Мэдлин.

— Сначала тебе нужно переодеться, — сказала Донна. Надеюсь, ты прихватила все, о чем мы договаривались?

— Конечно, — Мэдлин перегнулась и взяла с заднего сиденья сумку.

Донна доставала одну за другой вещи. Она критично осмотрела белокурый парик. Примерив его себе, она посмотрела на себя в зеркальце водителя.

— Да, такой должен подойти. Ну-ка, давай, переоденься тут, а то потом будет Джозеф. Он должен увидеть тебя сразу в наряде Лоры.

Мэдлин принялась переодеваться. Через полчаса она уже очень сильно напоминала свою двоюродную сестру Лору, и неудивительно, ведь они были очень похожи, да и в детстве росли вместе. Так что почти все жесты и повадки Лоры Мэдлин знала наизусть. Донна достала расческу и поправила парик на голове Мэдлин.

— Ну вот, теперь все в порядке, теперь можно приступать к осуществлению нашего плана. Давай, трогай.

Мэдлин, волнуясь, запустила двигатель машины, и они проехали еще пару кварталов.

В конце улицы стояла небольшая беседка. Под навесом ее крыши горела яркая лампочка. Прислонившись к столбу, прячась под козырек от дождя, подняв воротник черной кожаной куртки, стоял Джозеф.

Когда машина остановилась невдалеке и распахнулись дверцы он вздрогнул: у машины рядом с Донной стояла Лора.

Парень протер глаза и встряхнул головой. Холодок пробежал по его спине и сковал на какое-то время его движения. Джозеф стряхнул с себя оцепенение и еще раз, но уже более придирчиво, оглядел Мэдлин, которая издалека была как две капли воды похожа на покойную Лору. Та же одежда, те же светлые прямые волосы, та же походка.

— Боже, боже, не может быть, — прошептал Джозеф.

Мэдлин медленно шла ему навстречу. И Джозеф, вновь преодолев оцепенение, сковывавшее его, двинулся к ней навстречу, все пристальнее вглядываясь в лицо девушки, как бы пытаясь найти то, чем Мэдлин отличается от Лоры. Но ни одна деталь и ни один жест не выдавали резкого отличия. Только, может, Мэдлин была чуть выше ростом. Но для операции, которую они задумали, это не имело никакого значения.

— Послушай, Джозеф, а здесь достаточно света? — скептично оглядывая беседку и лампу под козырьком, поинтересовалась Мэдлин.

— Думаю, что да. Пленка довольно чувствительная, да и камера может снимать при зажженной спичке.

— Я как-то сомневаюсь, — сказала Донна.

— Не сомневайся, я уже снимал этой камерой. Так что, давайте, быстро!

Он вытащил из полиэтиленового пакета видеокамеру, сунул руку за пазуху и достал из нее сегодняшнюю газету.

— Вот, возьми эту газету, Мэдлин, стань у беседки, а я попробую снять.

Мэдлин послушно встала возле беседки.

Джозеф отошел метров на двенадцать, положил камеру на плечо, навел фокус и принялся снимать. Но первый дубль чем-то ему не понравился, и пришлось переснимать заново.

Наконец, когда съемка была закончена, Джозеф вытащил из камеры видеокассету, аккуратно вложил ее в большой конверт из плотной зеленоватой бумаги и заклеил его липкой лентой.

В доме, где жил психиатр местной больницы, доктор Лоуренс Джакоби, тоже горел свет. Доктор сидел в глубоком мягком кресле. В одной руке он держал бокал с коктейлем, а другой нажимал на клавишу дистанционного управления. На экране его телевизора шла видеозапись одной из кассет Лоры. На экране было очень крупное лицо девушки. Она смеялась, глядя прямо в объектив.

— Не стоит забывать старых друзей, — раздался голос за кадром.

И прямо перед лицом Лоры появился высокий бокал с таким же коктейлем, который сейчас держал в руках доктор Лоуренс.

— Джакоби.

Но просмотр видеокассеты прервал резкий телефонный звонок.

Доктор недовольно отставил бокал с коктейлем, нажал на клавишу дистанционного управления, экран погас, и он лениво потянулся к телефону, не вставая с кресла.

Наконец, он взял трубку, приложил к уху и громко сказал:

— Алло, доктор Джакоби вас слушает.

В ответ несколько секунд было молчание. Доктор слышал только тяжелое дыхание абонента. Потом, он услышал голос:

— Как дела, док? Еще несколько слов перед сном.

Услышав этот голос, доктор вздрогнул. Его сердце учащенно забилось в груди. На какое-то мгновение ему показалось, что он задыхается, и что ему вдруг стало не хватать воздуха. Доктор теснее прижал трубку к уху, прикрыв микрофон рукой, чтобы тот, кто с ним разговаривает, не слышал, как доктор тяжело вздыхает.

— Я чувствую, что сегодня ночью мне приснится странный сон, — слышался из трубки такой знакомый голос. Голос, который несколько минут тому назад раздавался из динамика его телевизора, голос, принадлежащий покойной Лоре Палмер.

— Это будет один из тех снов, док, который тебе так нравится.

— Ты не Лора, ты не Лора! — почти закричал в трубку доктор и только потом сообразил, что он зажимает микрофон рукой.

Он убрал руку и зашептал в трубку: Ты не Лора, ты не Лора, я не верю.

— Прежде всего, тебе нужно открыть дверь. Ну, иди же, иди и открой дверь — звучал голос Лоры.

Доктор дернулся к своему письменному столу и выдвинул ящик. Его рука мгновенно нащупала холодную сталь револьвера.

— Ну, иди же, иди, — вновь послышалось из трубки.

Доктор поднялся из кресла, снял предохранитель револьвера и поспешил к входной двери. Он опасливо приоткрыл ее и посмотрел. За дверью никого не было.

Тогда доктор, пряча пистолет за спиной, раскрыл дверь шире и глянул под ноги. Прямо на крыльце у самой двери лежал большой конверт из плотной зеленоватой бумаги. Доктор глянул на липкую ленту, которая заклеивала конверт, и поднял его. По всему было видно, что конверт положили только что. На нем было только несколько свежих дождевых капель. Доктор тут же на крыльце, прямо у двери, разорвал липкую ленту и запустил руку в конверт. Там лежала видеокассета без футляра.