Итак, предположим, что у нас есть и звездолет, и топливо, обеспечивающее постоянное ускорение.
      Сколько же понадобится времени для того, чтобы пролететь половину расстояния?..
      - Петя! - это голос Витькиной мамы. Она всегда удивительно кстати умеет вмешаться в самый интересный момент. - Петя! Подойди к нам, пожалуйста, на минутку.
      Когда Петр Алексеевич ушел, Никола схватил раскрытую записную книжку.
      - Стой, Витька, давай сами посчитаем, пока дядя Петя не пришел.
      - Да ну, не стоит. - Витька поворачивается и кричит: - Па, ты скоро?
      Но Николой уже завладела мысль. Он торопливо припоминает формулу ускоренного движения.
      - Витька, Витьк, ты не помнишь формулу, ну, на физике нам еще рассказывали: если тело движется равномерно ускоренно, то его путь равен...
      Виктор смотрит на приятеля бездумным взором, и Никола с досадой машет рукой. И тогда Витька вдруг без всякого труда объявляет:
      - Путь равен произведению ускорения на квадрат времени, деленному на два.
      - Правильно, - подтверждает Никола и с удивлением смотрит на товарища. А тот думает про себя: "Еще бы не правильно, если я про ускоренное движение четыре раза у доски отвечал..."
      Но Никола уже торопливо записывает формулу и размышляет дальше:
      - Значит, отсюда можно найти время... Оно будет равно корню квадратному из удвоенного расстояния, поделенного на ускорение. Вот так;
      Виктор придвигается к другу и внимательно следит за его расчетами. Еще бы, ведь это он вспомнил формулу. А после такой удачи любое дело своим собственным и интересным покажется.
      Никола некоторое время шевелит губами, пальцами, записывает на уголке листочка длинные и унылые, как день без завтрака, строчки цифр. И наконец объявляет:
      - Примерно сто тридцать шесть миллионов секунд.
      - А сколько это?
      - Это?.. Это примерно... четыре года, ну там еще один месяц и десять суток. А за это время корабль разгонится до скорости... Ну-ка, Витьк, формула скорости...
      - Скорость равна произведению ускорения на время.
      - Правильно, ну ты даешь! Здорово запомнил. Так, значит, скорость будет в десять раз просто больше... Это метры. А чтобы получить в километрах, надо сократить на тысячу. Во!
      Виктор с напряжением следил за быстрыми расчетами Николы. А тот уже писал ответ:
      - Во! Гляди, миллион триста шестьдесят тысяч километров в секунду!
      - Чего, чего? - Виктор подпрыгнул в кресле и вцепился в плечо приятеля. А как же сам говорил, что скорости быстрее света не бывает? А она триста тысяч километров в секунду. Что ж, твой корабль свет обогнал?
      Но Никола и сам обнаружил несоответствие расчетов законам физики. И теперь усердно обгрызает авторучку.
      - Что случилось? - к ребятам подошел Витькин отец. - Э-э-э, братцы, так считать нельзя. Когда вы имеете дело со скоростями, приближающимися к скорости света, ученые называют их субсветовыми или релятивистскими, формулы должны быть другими. Тут уже надо пользоваться теорией относительности.
      Никола растерянно посмотрел на Петра Алексеевича.
      - А если мы ее не знаем?
      - Там ничего особенного нет. Просто формулы для расчета другие. И понятия не такие наглядные, к каким мы привыкли в нашем мире. Скорость света остается всегда постоянной, а время и расстояние меняются. Время для пассажиров ракеты, летящей с субсветовой скоростью, течет медленнее, чем для оставшихся на Земле, а расстояние сокращается.
      Вот смотрите. Предположим, я остался, а вы улетели. К моменту, когда вы пролетите половину пути, на Земле пройдет:
      или 5 лет 10 месяцев 9 дней. здесь с - скорость света 300 000 км/сек2,
      а - наше ускорение 10 м/сек2,
      s - расстояние в км,
      t - время в сек. За это время звездолет наберет скорость:
      Фантастическая скорость. Близкая к скорости света. Время на борту замедлит свой ход, и для вас - космонавтов - пройдет только
      или 3 года, 11 месяцев, 2 дня. Почти на два года меньше, чем для меня. Такая же разница будет и при торможении, когда вы будете подлетать к цели. И на обратном пути. Так что, когда вы вернетесь на Землю, вы оба будете почти на восемь лет моложе ребят, которые остались на Земле.
      Виктор поморщился.
      - Тогда лучше пускай старики летают. Вот ты, например, слетаешь три раза взад и вперед, а когда вернешься, - мы с тобой будем ровесники, да?
      - Это значит я-то старик?..
      - Да нет, па, это я к примеру. Ты еще не очень старый... Для Виктора, начитавшегося фантастических романов, парадокс времени не был неожиданностью. А может быть, просто он не вдумывался в него глубоко. Но Никола любую новую мысль переваривал медленно и основательно. Он, конечно, тоже читал о замедлении времени, об изменении расстояния и массы тела, летящего с субсветовой скоростью. Но так наглядно, "своими руками" ему удалось потрогать эту разницу впервые.
      - Дядя Петя, а пассажиры неужели никак не заметят этого замедления?
      - Нет, не заметят. Замедление времени - это не значит, что просто часы стали идти медленнее. В ракете затормозилось все! Медленнее стали дышать люди, реже бьются сердца. Удлинились сроки между завтраками и обедами. Медленнее переваривается пища в желудке. Медленнее текут мысли. Время замедлилось не только для людей. Все физические процессы затормозились. Зажгите свечку в ракете, она сгорит медленнее, чем на Земле. Дольше будет закипать чай в чайнике, таять в кипятке сахар. Все, все будет идти медленнее. Это могли бы заметить земляне, будь у них, к примеру, особый телевизор, мгновенно передающий на Землю то, что происходит в кабине звездолета. Тогда жизнь космического корабля была бы похожа на кинофильм, пущенный с большим замедлением. И это замедление было бы тем больше, чем ближе скорость ракеты подходила бы к световой.
      - Ну, теперь мне понятно, почему никакая ракета не может догнать свет, сказал Никола. - Ведь тогда все в ней должно было бы совсем остановиться. Все физические процессы... А полная остановка - значит смерть.
      Петр Алексеевич подумал немного, хотел было сначала возразить, но потом согласился.
      - Хоть и не совсем так, но примерно, в первом приближении... И в глазах Виктора авторитет товарища еще раз подпрыгнул вверх, перескочив даже за красную черту. Витьке стало грустно, почему он не такой умный. Однако такие мысли здорово смахивали на зависть, и он прогнал их. А когда прогнал, у него самого возникла неплохая идея.
      - Что же, - сказал он, - это очень удобно, такое замедление. Тогда надо летать, чтобы только чуть-чуть не догонять свет, ну, скажем, километров на тридцать - двести девяносто девять тысяч девятьсот семьдесят километров в секунду. Тогда на Земле, может, сто лет пройдет, а на ракете - неделя. Неделя - и на другой звезде!
      Петр Алексеевич засмеялся.
      - Хорошо бы. Беда в том, что ускорение корабля в таких условиях стоит невероятно больших затрат. Меняется не только время. Растет масса ракеты. Например, если на старте масса покоя корабля была тысяча тонн, то, достигнув предложенной тобой скорости, она должна вырасти примерно в двести раз. Попробуй-ка поразгоняй такую махину. Во сколько раз больше топлива и энергии понадобится. Да что говорить, это же нетрудно подсчитать. - Петр Алексеевич еще что-то немножко посчитал и продолжил: - Для разгона нашей ракеты до скорости двести девяносто девять тысяч девятьсот семьдесят километров в секунду на каждый килограмм массы, которая остается к концу разгона, нужно примерно двести килограммов горючего. В нашем полете четыре активных участка: разгон - торможение туда и разгон - торможение обратно. Значит, и горючего придется брать 200 X 200 Х 200 X 200 = 1 600 000 тон на каждый килограмм массы ракеты и оборудования. Я думаю, построить такую штуку невозможно...
      - Но как же тогда быть?
      - Пока сказать трудно. Маршруты и конструкции фотонных кораблей волнуют не одних фантастов. Их вычисляют целые научно-исследовательские институты. Ими занимаются крупнейшие ученые нашего времени. Составлен даже график полетов в космос с различным ускорением. Хотите посмотреть, как он выглядит?
      - Конечно!
      Петр Алексеевич стал чертить в книжке график, а мальчишки со всех сторон заглядывали ему под руку. "Ракета" плавно скользила по спокойной воде, приближаясь к парку.
      - Вот смотрите. Так будет отличаться время астронавтов от времени жителей Земли в зависимости от выбранного путешественниками ускорения. Этот график построили, считая, что половину пути корабль летит, все время разгоняясь, а другую половину пути затормаживая. Но можно выбрать и другой режим полета. Например, разгоняться не половину, а меньшую часть пути. Затем лететь по инерции с выключенными двигателями. Это дает некоторую экономию топлива.
      Виктору такой режим понравился больше.
      - Такой полет интереснее. Пока ракета идет по инерции, в помещениях невесомость. Летай себе, пари... А надоело, снова включи двигатели. Опять тяжесть появляется.
      - Ну, выбор режима полета зависит не от желания пассажира. Его строго-настрого рассчитывают заранее на Земле вычислительные машины. Проверят тысячу раз - не вкралась ли ошибка. Ведь каждое отклонение от рассчитанной траектории потребует дополнительного топлива. А его особенно не запасешь...
      - Па, а почему в таком полете запасы топлива будут ограничены? Подумаешь, взять тонну, другую лишнего...
      - А вы представляете себе, на каком принципе ученые предполагают сконструировать фотонный двигатель?
      Ребята переглянулись. Виктор неуверенно спросил у Николы:
      - Представляем?
      Тот энергично помотал головой. Только после этого в голосе Виктора зазвучала твердость:
      - Не, пап, не представляем.
      - Ну ладно, тогда слушайте.
      ФОТОННЫЙ КОСМОЛАЙНЕР
      (Рассказ П. А. Молчанова, инженер-майора авиации)
      Идея
      Вы, наверное, замечали, что когда стреляют из охотничьего ружья, приклад здорово толкает в плечо.
      Это отдача. Порох сгорает, и пороховые газы, расширяясь, давят во все стороны одинаково. Но выход им есть только вперед. Туда по стволу и гонят они перед собой пулю, вырываясь вслед за ней на свободу. А назад? Сзади стенка приклад ружья. Газы толкают эту стенку - создают отдачу. Отдача есть у любого оружия. И не только у оружия.
      Вот вы стоите в лодке или на коньках. В руках у вас камни. Размахнитесь, отбросьте камни назад... Раз! Сразу поехали, заскользили вперед, как от толчка. Тоже отдача! Такая сила отдачи движет вперед и ракеты. Сгоревшие газы в одну сторону, ракета - в другую. Чем быстрее вылетают газы, тем быстрее летит и ракета.
      А теперь представьте себе обыкновенный электрический фонарик. С одной стороны бьет луч света, с другой - непрозрачный корпус. Свет - поток крошечных световых зернышек - фотонов - от раскаленной нити электрической лампочки. У фотонов только один свободный путь - вперед. Сзади преграда - зеркало. Фотоны хлопаются об него и отскакивают - отражаются. И каждый чуть-чуть подталкивает зеркало. Конечно, световые частицы очень маленькие, почти невесомые. Но чем мощнее поток света, тем их больше. И тем ощутимее толчок. Чем не реактивный двигатель? Если поставить мощный, но очень легкий фонарик на колеса и включить, то он должен двинуться вперед, подталкиваемый лучом света.
      Трудности
      Идея фотонного двигателя заманчива. Скорость, с которой летят световые частички, лучше не придумаешь - 300 000 километров в секунду. Почему же не построили его до сих пор?
      Очень уж фотоны легки. Если при взрыве атомной бомбы собрать весь свет и взвесить его, получится масса меньше... одного грамма. А для реактивного двигателя нужно отбрасывать массы побольше, чем весит корабль.
      Выходит, что целый океан ослепительного света не может двинуть вперед даже пустого спичечного коробка. Инженеры подсчитали: при использовании термоядерного горючего на каждый килограмм света придется затрачивать не меньше тонны ядерного горючего. А сколько весит космический корабль для полета в другую солнечную систему? Сотни, может быть, тысячи тонн... И находиться ему в полете не один год... Нет, с таким топливом фотонная ракета не сможет сдвинуться с места. Как же быть?
      Антимир
      Вы, наверное, знаете, из чего состоит атом. В середине - массивное ядро, составленное, как ягода малина, из тяжелых частиц, а вокруг - легонькие облачка - электроны. Частицы в ядре заряжены положительным электрическим зарядом. Электроны - отрицательным. Так и у нас на Земле, и на Солнце, и даже на звездах. Словом, всюду в той части космического пространства, где мы живем и которую знаем.
      Но вот что удивительно. Иногда, правда, очень редко, ученым, изучающим космические лучи, удается поймать странных гостей.
      По массе - обыкновенные частицы, составляющие ядра наших атомов. А заряжены - наоборот.
      Подумали ученые и назвали их античастицами. Но если есть античастицы, почему бы не предположить антиатомов? И даже целых антимиров?..
      В этих мирах все может быть устроено так же, как и у нас. Только перед каждым словом надо поставить приставку "анти": антижелезо, антивода. Может быть, даже античеловек. Какой-нибудь Антиникола или Антивиктор.
      Попробуйте когда-нибудь соединить два полюса электрической батарейки положительный и отрицательный. Вы увидите, как между пластинами проскакивает искорка и слышится треск.
      Искорка - молния. Ведь молния тоже рождается, когда отрицательно заряженная туча приближается к положительно заряженной.
      Но искра и молния - пустяки, по сравнению с тем, что могло бы произойти при встрече вещества с антивеществом.
      При столкновении каждой частицы с античастицей на их месте появляются два фотона. Частицы вещества переходят в частицы света. Это превращение физики называют "аннигиляцией", то есть полным уничтожением.
      При аннигиляции каждый грамм вещества переходит в грамм света. Чтобы получить такое же количество фотонов, нам сегодня пришлось бы взорвать две атомных бомбы или сжечь двести вагонов первосортного каменного угля одновременно. Вот какое хорошее горючее " вещество+ антивещество". Но помните, если вам в далеких путешествиях встретится антикосмонавт, не спешите протягивать ему руку. Рукопожатие будет таким горячим, что испепелит и вас самих и все окружающее на многие, многие сотни и тысячи километров.
      Антигорючее
      Дай физикам волю - они превратят земной шар в лабораторию. Что из того, что в пределах ближнего космоса нет антивещества. Физики бы его создали. Немного расчетов на электронных машинах. Немного опытов на синхрофазотронах гигантских ускорителях. И - энергия.
      Подсчитали, что для получения десяти килограммов антивещества нужно, чтобы все электростанции Советского Союза работали на эту затею семь лет без передышки.
      Семь лет страна должна сидеть без света. Остановятся заводы, городской и железнодорожный транспорт. Замолчат радиостанции и телевизионные центры. Закроются даже кинотеатры.
      Нет, пожалуй, слишком дорогая цена за десять-то килограммов!.. Конечно, физики бы согласились. Ради своих опытов они могут не есть и не спать. Но...
      Спасает нас "но". Дело в том, что пока сами физики не знают, что им делать с антивеществом. Как его хранить?.. В чем? Ведь каждое соприкосновение антивещества с любым веществом - взрыв!
      Но мы с вами не физики. Мы - астронавты, строители космических лайнеров. Давайте считать, что антивещество у нас в кармане. Приготовлено, упаковано и лежит на складе, ожидая погрузки в звездолет. А теперь по ракетам - и экскурсия на стапель.
      Фотонный космолайнер
      Вот он. Смотрите. На фоне черного неба и немигающих звезд неподвижно висит громадная конструкция. Вокруг, словно лодки рядом с океанским кораблем, снуют ракеты. На Земле они казались нам огромными. А здесь - карлики. Но зачем понадобилось строить верфь в космосе? Разве не проще строить и стартовать с Земли?
      Давайте подлетим поближе, чтобы рассмотреть гигантский корабль. Заодно свяжемся по радио с главным инженером.
      - Алло! Будьте любезны, дайте нам несколько цифр для характеристики вашего корабля.
      - Пожалуйста! Длина космолайнера от "десантной шлюпки", - так мы называем маленькую носовую ракету, - до кормового рефлектора составляет почти семь километров. В условиях Земли вес несущих конструкций был бы равен сотням тысяч тонн. Тут даже не подсчитаешь, какой нужен запас прочности. На Земле наш лайнер просто расплющился бы под действием силы собственной тяжести. Не говоря уж о том, что взлет с Земли был бы совершенно невозможен. Потому мы и собираем его в условиях невесомости.
      - Спасибо! А теперь не объясните ли вы назначение основных частей корабля.
      - Главной частью ракеты является огромная отражающая "чаша" - рефлектор, в фокусе которой расположен источник фотонов. Волны света, отражаясь от зеркала назад, будут стремительно толкать лайнер вперед. Зеркало-рефлектор завершает корму корабля. Оно отделяется от остальной части конструкции специальными экранами и защитными полями, защищающими экипаж от вредной радиации, которая возникает в процессе работы двигателя.
      По обводу кормы расположились также несколько небольших ракетных двигателей на атомном горючем. Они служат для управления полетом, отклоняя корабль в ту или иную сторону. Все управление автоматизировано и ведется из рубки.
      Сразу же за рефлектором находятся резервуары с топливом - веществом и антивеществом. Резервуар для хранения вещества поменьше, так как мы предполагаем пополнять его запасы в полете.
      Дальше за зоной защитных экранов располагаются оранжереи и заводы синтетической пищи.
      Затем идут мастерские, складские помещения и впереди - белый огромный шар. На долгие годы, может быть - десятилетия, для находящихся на корабле людей он будет всем: домом, планетой.
      Космический дом - планета
      Мы высадились у главного причала. Длинная суставчатая рука закрыла за нами тяжелую дверь из белого металла.
      Загудели приборы, накачивая в камеру воздух. Жилище путешественников снова окуталось голубоватым сиянием мощной электромагнитной защиты. Это поле будет защищать людей от вредных космических излучений, которые особенно усилятся при достижении кораблем предельной скорости.
      Цепляясь за скобы, мы поднялись по неподвижным в условиях невесомости эскалаторам и прошли по всем этажам жилища. Лаборатории и библиотеки. Кинозалы и даже стадион с постоянной искусственной тяжестью, такой же, как на родной Земле, и большим бассейном для плавания.
      Длинный цилиндрический коридор, похожий на туннель метрополитена, привел нас в штурманскую рубку - мозг гигантского корабля.
      Сложнейшие электронные автоматы, бесчисленные экраны, пока темные и безжизненные, окружали нас. Сюда, в центральный пост управления, сходятся все "нервы" системы управления.
      Здесь же день и ночь будут нести вахту штурманы звездолета. Отсюда, облачившись в скафандры, будут уходить в выносные обсерватории дежурные астрономы.
      Старт
      На самом носу звездолета в ажурном гнезде сидит ракетоплан - атомный космический корабль для околопланетных рейсов. Когда звездный гигант войдет в систему звезды и выберет нужную орбиту, с борта его соскользнет атомная "десантная шлюпка" и высадит первых людей на поверхность чужой планеты.
      Это диктуется мерами предосторожности. Во-первых, гигант не может опуститься. Во-вторых, звездолет должен бояться даже издалека коснуться выбранной планеты огненным хвостом. Это будет равносильно убийству.
      Погибнет не только все живое. От страшной жары оплавятся горы. Вскипят и унесутся прочь в виде гигантских облаков пара океаны и моря. Сорванная с поверхности атмосфера рассеется в космосе. Вот что может случиться, если столб света от рефлектора пройдет по планете.
      Теперь понятно, почему строительная верфь космического гиганта вынесена так далеко и от Земли? Когда сборка будет закончена, обычные ракеты отведут космолет на стартовую орбиту - куда-нибудь на расстояние нескольких миллионов километров от Земли. Потом они повернут гигантский корабль в направлении звезды Эпсилон Эридана. Жилые отсеки заполнят астронавты-исследователи.
      И лишь когда Земля отойдет в абсолютно безопасную зону, космолайнеру будет дан старт!
      Тихо сидят мальчишки. Перед ними на листе белой бумаги рисунок будущего корабля. А в глазах звезды, туманности и безграничная романтика дальних полетов. Но вот снова голос Петра Алексеевича:
      - Конечно, такой космолайнер еще не скоро возьмет старт с околосолнечной орбиты. Пока есть только идея. Идея и масса трудностей. Но если бы не было затруднений, неинтересно было бы жить, правда?..
      Никола первым сосредоточенно кивает головой. Виктор колеблется.
      - Я бы хотел строить такой звездолет. Все равно - конструктором или сварщиком... - Никола смущен. Желание стать конструктором - такое заветное, о котором редко говорится вслух.
      Но Виктор выручает:
      - Ну, строить... Вот путешествовать! Я бы хотел стать космолетчиком. Астронавигатором на фотонном корабле.
      - И двадцать пять лет мчаться в черной пустыне? Без встреч и потасовок, без дворовых приключений и фантастических выдумок? Не верю! - Петр Алексеевич смеется, хватает сына за нос... Впрочем, тут же другой рукой он ворошит Николкин ежик. Потом стаскивает обоих ребят с кресел и кружит, кружит по каюте, как на центрифуге. "Славный отец достался Витьке, - думает про себя Никола, - такого что не любить..."
      - Нет, пацаны. Чтобы стать космонавтами, надо с детства начинать воспитывать в себе необходимые качества. Почитайте, как тренировались наши космонавты, - вот пример! А для многолетнего полета и этого, пожалуй, маловато. Так-то.
      Глава XI
      В СТАНЕ ВРАГОВ
      - Ур-ра! На абордаж! - Пиратская бригантина ткнулась в нос купеческого фрегата. Волна яростных головорезов хлынула, и на юте и на полубаке завязалась кровавая битва. Высокая стройная фигура молодого атамана мелькала то там, то здесь, подбадривая нападающих. Его верный ятаган разил налево и направо. Мгновение - и палуба очистилась от вражеской команды. - Капитана на рею!..
      - Стой, Витька, кончай толкаться! - Никола вытер потный лоб и поправил рубаху. "Ракета", коротко прогудев сигналом, остановилась у пристани.
      - Давай выходить.
      Короткая схватка на борту отняла часть накопившейся энергии, и на берег Центрального парка сошли уже не враждующие ценители моря, а прежние друзья до гроба.
      На аллеях тишина. Сонно стоят неподвижные пруды. Народ сюда собирается больше по вечерам погулять, пройтись на Стрелку. Днем - никого. Впрочем... Вдалеке протрубил горн.
      - Вот что, - сказал Петр Алексеевич, - у меня есть предложение: сейчас на пляж. Поваляться. Потом - пообедать. И к семнадцати тридцати подрулить к лагерю. Возражений нет? Но возражения были.
      - Понимаешь, па, нам надо тут кое-что еще сделать. Тут наш председатель совета отряда... - Голос Витьки был скучен до невозможности. Весь его вид показывал, что он обременен поручением, которое с радостью свалил бы на кого угодно другого. Но вот... Никола притворяться не умел и стоял рядом молча, следя взглядом за яхтами, разворачивающимися в заливе.
      - Ну что ж, дела так дела. Только помнить - в шестнадцать обед. Встречаемся у ресторана.
      И, повернувшись, обе группы разошлись в разные стороны, вполне довольные сложившейся ситуацией.
      "КРАСНЫЕ ЛАЗУТЧИКИ"
      В лагере у ворот дежурные сказали, что на территории никого нет. Все отряды в парке на военной игре, посвященной празднику. Путем долгих дипломатических переговоров Витьке удалось выяснить номер отряда, в котором числился Валерка Шустов. И после непродолжительного блуждания по аллеям оба приятеля наткнулись на группу ребят, окружавших красный треугольный флажок на тоненьком прутике. На флажке стояла цифра "3".
      Здесь пришлось объясняться еще дольше. Лишь когда Витька пригрозил, что он тут же уедет домой и увезет отца, им показали направление, в котором следовало искать Шустова.
      Снова они ходили по аллеям и берегам каналов и прудов, заглядывали под легкие ажурные мостики и взбирались на деревья, низко склонившиеся над спокойной водой каналов. Валерки нигде не было.
      - Знаешь, - Никола махнул рукой, - так мы его все равно не найдем. Подождем до вечера. На празднике, наверное, увидимся, а сейчас, - и он выразительно постучал себя по животу. Витька согласился.
      - Ладно. Давай еще разок покричим и побежим обедать. Он приставил руки рупором ко рту и заорал во всю глотку;
      - Валерка-а-а! Шустов!
      Зашелестели кусты, и сдавленный шепот произнес:
      - Чего орете? Айда сюда.
      Ребята оглянулись. В кустах возле старой ивы торчало лицо Валерки Шустова. Виктор удивился.
      - Во здорово, ты что здесь делаешь?
      - Тс-с. Тише. Я в секрете. А вы чего?..
      - Приехали, просто так, - ответил Никола, подавая знак Витьке не вдаваться в подробности. Зачем Шустову знать о них раньше времени?
      Однако Валерке было не до обычной подозрительности. Он потянул обоих приятелей в кусты и жарко зашептал:
      - Слушайте, у нас военная игра: "Красные и синие". Нужно разведать штаб противника. Вас никто не знает. Валяйте проберитесь, а потом мне скажете. Мы как нагрянем! А?..
      У Виктора загорелись глаза. Он подмигнул Николе.
      - А где их штаб?
      - Чудак, если б я знал...
      Никола заколебался. С одной стороны, ему хотелось побыстрее уладить дело с бумагами, но с другой - он не знал, как к нему подступиться. Предложение Валерки открывало эту возможность. Но Никола не был убежден, что поступит честно, если, не участвуя фактически в игре, возьмет на себя роль лазутчика. Зато Витька не сомневался ни минуты. Плюс ко всему, в просьбе Валерки он усматривал реальную возможность побегать...
      - Ладно, ты здесь будешь? - Ага.
      - А как мы узнаем, кто "синие"?
      Валерка протянул левую руку и показал красную повязку.
      - У них повязка на рукаве синяя. Только вы не очень долго. Через сорок минут - жду.
      - Договорились.
      Валерка снова зарылся в середину куста, а Виктор побежал к главной аллее разыскивать родителей, чтобы сообщить им о своем превращении в красного лазутчика, чтобы те обедали пока без них.
      ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ
      На берегу канала возле бездействующих качелей с разноцветными лодочками торчит длинный шест. На макушке синий вымпел с красными буквами "ШТ". Это штаб "синих". Под раскидистым деревом стоит легкий алюминиевый столик и несколько стульев с брезентовыми спинками и сиденьями. Сейчас стулья пусты. Все члены штаба - на операции.
      У стола возится невысокий паренек, прикручивая провода к клеммам полевого телефона. Здесь же рукописные карты, планы и прочая документация.
      - Стой! Сюда нельзя!
      - Чего? - Ребята даже не заметили, как рядом с ними выросла фигура часового.
      - Поворачивай, говорю.
      - А ты что, купил здесь участок?
      - Купил не купил, а поворачивай. Других аллей мало? В живот Виктора, как более длинного, упирается ствол деревянного ружья. Не больно грозно. Но если часовой, забыв правила обращения с огнестрельным оружием, треснет прикладом, мало не будет. А вид у пацана с деревяшкой весьма решительный. Никола тянет приятеля в сторону.
      - Ладно, брось связываться. Не видишь, здесь детский сад в солдатики играет.
      Провожаемые подозрительным взглядом, оба друга отходят на почтительное расстояние.
      - Ну что, бежим к Валерке? Теперь понятно, где штаб. Но Виктор не отвечает. Взгляд его рассеян. В голове зреет очередная гениальная идея.
      - Слышь, Никол. Штаб-то пустой... Карты, планы... Но Никола и слушать не хочет.
      - Не, это не наше дело. Мы ведь не "красные". Это будет не по-честному. Может, будь мы в игре, нас и близко сюда не допустили...
      Витька продолжает соблазнять:
      - Да чего ты, боишься, что ли? Это же военная хитрость. А их всего двое: часовой и вон - парень с телефоном. Я возьму на себя часового, а ты жми туда. Вся документация будет захвачена. Дела на минуту, а двух зайцев сразу убьем. Тут уже Валерке вовсе нечем крыть будет. И пожалуйста, простой обмен: бумага на бумагу.
      Никола скребет затылок, потом поднимает глаза на приятеля и медленно моргает.
      - Айда!
      КЮК
      Комната похожа на класс. Доска, график дежурств на стене. Только вместо обычных парт - столы со стульями. В углу накрыта чехлом какая-то конструкция. В помещении сумрачно. Впрочем, это и неплохо. А то слишком ярко выделялись бы непредусмотренные природой украшения на лицах приятелей. Губа у Витьки распухла, ухо похоже на горячую-горячую оладью. А у Николы болит плечо и густой синевой наливается под глазом фонарь. Оба молчат.
      Гремит снаружи ключ. Дверь распахивается. В комнату арестованных влетают двое мальчишек.
      - Ну что, долго еще нам здесь сидеть? - бурчит Виктор. Мальчишки не обращают никакого внимания ни на слова, ни на присутствующих. Они снимают чехол и вытаскивают из-под него маленький, но тяжелый ящик. Глаза у Николы широко раскрываются, даже, кажется, выскочат вперед, как у рака. Он весь подается вперед.
      - Ребята, вы куда это?..
      Мальчишки не отвечают. Они заняты и деловиты. Ухватившись с двух сторон за ручки ящика, тащат его вместе с длинной бухтой тонкого провода к двери.
      Уже скрываясь, один из них все-таки поворачивается и мимоходом показывает приятелям крепкий кулак. И снова гремит ключ в замке.
      - Видал?
      - А что это они поволокли?
      - Эх ты, лопух. Это же подрывная машинка. Где-то что-то будут взрывать.
      Виктор подходит к окну. За стеклом на большой поляне суетятся ребята. Центр площадки расчищен от травы. Утрамбован и даже залит вроде бетоном. Тут же на двух столбах приколочена вывеска: "Полигон КЮК".
      Те же таинственные буквы висят и над классной доской: "КЮК".
      - Никол, а что такое КЮК?
      Никола не отвечает. Во-первых, он сердит на Витьку за то, что тот сагитировал его напасть на штаб "синих". Конечно, поблизости оказалось полно ребят - и незадачливых диверсантов скрутили, предварительно намяв им бока, и доставили на территорию лагеря, где и заперли в этом КЮКе до вечера, до конца игры.
      Во-вторых, Николе покоя не дает подрывная машинка. Зачем?