Командир Dartmouth, видя противника разделившимся на две группы, бросился с Quarto преследовать Helgoland и направил Casque и его дивизион на Czepel и Triglaw. Но Czepel скрылся; Casque, не замечая, что Triglaw оставлен, обстрелял его артиллерийским огнем и, выпустив торпеду, потопил; затем дивизион направился на дымы, которые были видны на юго-западе.
      Это преследование, временами сопровождаемое перестрелкой, продолжалось все послеполуденное время. Helgoland, имея небольшое превосходство в скорости над крейсерами союзников, направился к итальянскому берегу, чтобы попытаться выиграть расстояние и уйти к северу; однако, каждый раз, как он начинал уклоняться к северу, расстояние уменьшалось и стрельба становилась более действенной.
      В результате нескольких попаданий снарядов с Dartmouth, австрийский крейсер получил только легкие повреждения и его скорость не уменьшилась; Czepel, очистивший винт и восстановивший свою скорость, присоединился к отряду в 16 ч. 45 мин. Nino Bixio и Weymouth, так же как и французский дивизион, следовали на некотором расстоянии от противника вместо того, чтобы отрезать ему путь; он все больше приближался к итальянскому берегу, по мере чего росла для него и опасность. В 17 часов, находясь только в пяти милях от Бари, он начал уклоняться от своего пути. Дистанция уменьшилась, и союзники вновь открыли артиллерийскую стрельбу с 9000 м: огонь был беглым, но очень рассеянным. Однако наступила ночь; в 17 ч. 30 мин. темнота сделалась почти полной, и австрийцы, находясь на расстоянии только 7000 м от ближайшей группы, ускользнули от своих противников и возвратились в Себенико экономическим ходом с почти пустыми угольными ямами. Kaiser Karl VI, Budapest, Aspern, Novara и около десяти миноносцев, которые вышли из Каттаро, чтобы прикрыть их отступление, не имели случая вмешаться. В Бриндизи бригада броненосных крейсеров, а также дивизион эскадренных миноносцев находились в готовности выйти в море; однако, отсутствие точных сведений и опасение каких-либо недоразумений помешали посылке подкреплений, которые несомненно сыграли бы решающую роль, если бы они были введены в дело в послеполуденное время.
      Противник потерял два из своих лучших эскадренных миноносцев, что было для него чувствительным ударом, который сделал его, по крайней мере в течение некоторого времени, менее предприимчивым и заставил воздержаться от новых авантюр. Союзники, однако, имели в этот день в море тройное превосходство в силах над противником. Им недоставало единства руководства, которое могло бы дать им полную победу.
      * * *
      Начиная с середины декабря, сделалось очевидным, что реорганизация сербской армии на восточном побережье Адриатики в целях возобновления борьбы невозможна и что остатки этой армии, крайне уставшей, многократно уменьшенной в результате болезней, потерявшей в значительной мере свою материальную часть, должны быть переброшены для этой цели в какой-либо пункт, удаленный от театра военных действий.
      Военная французская миссия, во главе которой находился генерал де Мондезир, высадилась 22 декабря в Сан-Джиовани-ди-Медуа. Сербский король Т1етр, прибывший в Дураццо, был доставлен в Валону в сопровождении франко-итальянского дивизиона эскадренных миноносцев; сербское правительство и князь сербский Александр находились в Скутари и передали в наши руки судьбу их страны и их армии. Генерал Мондезир, в согласии с политическими представителями союзных держав в Албании, стремился добиться, чтобы эта армия была реорганизована в Валоне; итальянцы отказали в этом, вследствие трудностей сообщения и недостаточности местного снабжения; тогда решили, несмотря на несочувственное отношение к этому греческого правительства, перебросить ее на Корфу. Однако, согласие союзников по этому вопросу еще не было полным, и 26 декабря был отдан приказ начать переброску сербской армии в Тунис. Броненосные крейсера Jules-Michelet и Victor-Hugo отправились в Бриндизи с тремя французскими пароходами, чтобы начать эту эвакуацию; другие суда должны были следовать за ними в ближайшее время; однако итальянский главнокомандующий использовал сначала эти пароходы, так же как и несколько своих, для перевозки в Сицилию австрийских пленных, которых сербы гнали перед собой во время отступления.{47} С другой стороны, итальянцы считали погрузку в Сан-Джиовани-ди-Медуа слишком опасной и весьма неудобной, так как суда не могли там швартоваться; они настаивали на том, чтобы эвакуация происходила исключительно через Дураццо и Валону, куда сербы должны были добираться сухим путем. Они настаивали также, из опасения эпидемий, на том, чтобы военные корабли не использовались для эвакуации; они заявляли, наконец, что для обеспечения безопасности конвоев являлось необходимым сильное прикрытие и что поэтому необходимо было сохранить наши броненосные крейсера в Бриндизи.
      В то время как развертывались эти дискуссии, сербская армия прибыла к берегу в катастрофическом состоянии. К счастью болгары не преследовали ее до конца; более 160000 солдат, почти уже не имевших военной организации, а также и беженцев, умиравших от голода, были распределены группами между Сан-Джиовани-ди-Медуа и Дураццо.{48} С другой стороны, ожидалась австрийская атака против Черногории; существовали опасения, что ее слишком вероятный успех мог повести к капитуляции королевства. В самом деле, 8 января 1916 г. противник, поддерживаемый артиллерией флота, пошел на штурм горы Ловчен; защищавшие ее 5000 человек, несмотря на свой героизм, были вынуждены отступить перед 30000 австрийцев, артиллерия которых имела не менее 500 пушек. Неизбежное продвижение противника к берегам озера Скутари составляло серьезную угрозу для севера Албании, где находились многочисленные сербские беженцы.
      Наконец, соглашение было достигнуто. 5 января союзники приняли окончательное решение эвакуировать сербскую армию на о. Корфу, который был 9 января занят одним из соединений французского флота, и использовать в качестве пунктов посадки Сан-Джиовани-ди-Медуа, Дураццо и Валону. Генерал Мондезир получил задачу организовать распределение сербов между тремя портами и обеспечить сношения с итальянскими и французскими властями. В Бриндизи были собраны все транспорты, которыми союзники могли располагать, и обеспечено прикрытие конвоев в море, в соответствии с планами капитана 1 ранга Какерэя, который заменил капитана 1 ранга Лежея в качестве командующего французским отрядом на Адриатическом море;{49} две линии английских дрифтеров, снабженных сетями с подрывными патронами, охраняли коридор вдоль берега, между Валоной и Корфу; дозоры итальянских и французских эскадренных миноносцев охраняли подходы к Сазено, Линьетта, Дураццо и район мыса Мендерс; эскортирующие миноносцы находились при каждом транспорте; подводные лодки занимали позиции у Далматинских островов, в Каттаро и в заливе Дрин. Кроме броненосных крейсеров Edgar Quinet и Ernest Renan, посланных в Бриндизи в качестве подкрепления на случай выхода австрийских крейсеров, наш флот предоставил в распоряжение командующего французским отрядом на Адриатическом море дивизион траулеров; число наших эскадренных миноносцев было доведено до пятнадцати, а число подводных лодок - до десяти. Английское адмиралтейство предоставило тральщики, два легких крейсера и четыре добавочные подводные лодки. Транспортный флот состоял из 42 пассажирских и грузовых пароходов, из которых 21 итальянский, 7 французских, 4 английских (вдобавок еще наши броненосные крейсера, делавшие рейсы в Бизерту) и 6 госпитальных судов, из которых 5 итальянских и одно французское; 30 союзных и нейтральных пароходов доставили в албанские порты 25000 тонн продовольствия и медикаментов; 70 военных кораблей и сотня траулеров и дрифтеров были использованы для непосредственного прикрытия.
      В Сан-Джиовани-ди-Медуа, кроме сербского и черногорского королей и членов правительства как сербского, так и черногорского, должны были погрузиться гражданские беженцы и солдаты, истощенные и бывшие не в состоянии продолжать свой путь к югу. Адмирал Трубридж, который принимал участие в обороне Белграда с британским отрядом и сопровождал сербскую армию в ее отступлении, руководил операциями в этом порту и обеспечивал порядок несмотря на большое скопление беженцев, делавшее его задачу трудной. Но Скутари был взят 22 января и нужно было покинуть Сан-Джиовани-ди-Медуа 25 января. Наши траулеры Mane-Rose и Petrel II, оставшиеся там последними под командой мичманов Куйлло и Оже, приняли еще 400 сербских солдат, 22 пушки и вывели на буксире, несмотря на атаку неприятельской подводной лодки, три шхуны.
      Эвакуацию ускорили. Британская миссия построила вдоль берега дорогу с мостами из оказавшегося под руками материала, при использовании которой войска получили возможность быстрее продвигаться к югу. К концу января 3000 человек ежедневно отправлялись из Дураццо на транспортах, и вскоре количество эвакуируемых было удвоено; в отдельные дни имелась возможность отправлять до 12000 сербов. 26 января начали эвакуацию через Валону.
      Деятельность противника в течение этого времени была осторожной по причине воспоминаний, оставшихся у него от операции 29 декабря; его деятельность ограничивалась атаками самолетов на Дураццо, постановкой минных заграждений, обстрелом 3 декабря крейсерами района Ортона и двумя десятками атак подводных лодок, из которых ни одна не увенчалась успехом. Мины вызвали гибель трех пароходов со снабжением у Сан-Джиовани-ди-Медуа, шести траулеров, тральщиков или патрульных кораблей в районах Дураццо и Бриндизи, итальянского транспорта Citta di Palermo и двух английских траулеров, пришедших к нему на помощь, которые погибли перед Дураццо, а также госпитального судна Marechiara, перевозившего раненых сербов, которые все были спасены, благодаря самоотверженной работе команды. Koenig Albert (германский пароход, захваченный итальянцами и оборудованный под госпитальное судно), шедший из Сан-Джиовани-ди-Медуа с тысячью раненых и больных на борту, был остановлен подводной лодкой, отведен в Каттаро и затем освобожден. Два французских судна, каботажное - Jean-Bart и пассажирский пароход Memphis, погибли перед Дураццо, первый - в результате торпедирования подводной лодкой, а второй - подорвавшись на мине, поставленной U-24.
      Служба союзных флотилий была на должной высоте. 26 января французский эскадренный миноносец Bouclier, под командой лейтенанта Виселя, находясь у берега Албании с итальянским крейсером Puglia, ход которого не превышал 17 узлов, не поколебался покинуть эскортируемый им корабль,{50} чтобы броситься полным ходом преследовать австрийский крейсер Novara, который уклонился от боя, предполагая, что он имеет дело с серьезным противником. 6 февраля итальянский эскадренный миноносец Bronzetti преследовал неприятельский миноносец, пока последний не укрылся под защитой батарей Каттаро. 9 февраля Faulx, под командой лейтенанта Парсеваля, бомбами потопил в районе Дураццо австрийскую подводную лодку; масляные пятна появлялись на поверхности воды в течение трех дней после его атаки; Foucault торпедировал 13 января австрийский крейсер типа Novara, возвращавшийся в Каттаро, и причинил ему повреждения. Archimede, Franklin и подводная лодка H-1 выпустили торпеды по неприятельским кораблям, между Дураццо и Себенико, и если сами по себе их атаки не имели успеха, то во всяком случае их бдительность сделала в конце концов невозможным для австрийцев плавание вблизи албанского побережья.
      30 января 33000 сербов и черногорцев были уже эвакуированы (7000 в Бизерту, 21000 на Корфу, 5000 в Марсель и на Корсику); 20 февраля их уже было на Корфу 136000 и в Бизерте 13000; французское правительство, считая операцию близкой к завершению, отозвало свои транспорты, в которых оно имело острую потребность, для армии в Салониках.
      В это время над Дураццо нависла угроза развертывавшегося наступления австрийских войск. Этот порт был нужен единственно для того, чтобы облегчить эвакуацию сербских войск; для его сохранения нужно было бы сосредоточить значительные силы, которые могли быть более полезными в другом месте. Впрочем, укрепленный лагерь Валоны являлся в это время уже солидным, и итальянцы рассчитывали его энергично защищать, если бы противник до него дошел. Итальянское правительство, при наличии подобной обстановки, решило 16 февраля эвакуировать Дураццо, которое было покинуто последними сербами 10 февраля. Однако положение начало, казалось, изменяться к лучшему, и приказ об эвакуации был отменен; тем не менее 23 февраля он был отдан снова. Штормовая погода еще задержала эвакуацию, а противник уже достиг берега бухты; в результате 26 февраля оставшиеся в Дураццо 8500 человек, под огнем неприятельских батарей, в свою очередь обстреливаемых артиллерийским огнем итальянских крейсеров, были погружены при свежей погоде на 15 пароходов, не имея возможности захватить ни своих пушек, ни своих продовольственных запасов. Тральщик Monsone и два траулера взорвались на минах, транспорты же получили несколько попаданий артиллерийскими снарядами.
      Оставалось только эвакуировать сербскую кавалерию (13000 человек и 20000 лошадей), которая и была переброшена из Валоны на Корфу в течение марта месяца.
      В дальнейшем первые реорганизованные части сербов покинули 12 апреля Корфу и были переброшены в Салоники, а уже 30 мая, благодаря отличной организации этой переброски французским флотом, 130000 сербских солдат, великолепно снаряженных и физически и морально оправившихся, присоединились к восточной армии, где они сыграли весьма значительную роль в прорыве балканского фронта. Это возрождение - результат великолепного морского усилия, первый этап которого был импровизирован под давлением противника.
      Второстепенные боевые столкновения
      Итальянское правительство благоразумно отказалось от проекта использования своих линейных сил в Верхней Адриатике для поддержки продвижения армии вдоль берега. Тем не менее, оно всегда придавало исключительное значение сотрудничеству военно-морских и военно-сухопутных сил и следующим образом уточнило те цели, которые оно ставило для операций своего флота:
      1. Содействовать обеспечению правого фланга итальянской армии на пути к Триесту вдоль берега.
      2. Противодействовать обеспечению левого фланга неприятельской армии и прибрежному плаванию судов противника.
      3. Препятствовать тралению итальянских мин, поставленных у австрийского берега с тем, чтобы избежать неожиданностей.
      4. Противодействовать операциям противника против итальянского побережья (декларация адмирала Пини, помощника начальника морского генерального штаба, на междусоюзнической конференции на Мальте 2 марта 1916 г.).
      Таким образом итальянское правительство содержало в Венеции бригаду броненосных крейсеров, половину своих эскадренных миноносцев и миноносцев и десяток подводных лодок как для обеспечения этого пункта против возможных попыток противника, так и для продолжения сухопутного фронта в водах Триестского залива. Сухопутное главное командование настойчиво высказывало пожелания о более эффективном содействии со стороны флота, и военный совет, собранный под председательством генерала Кадорна, требовал такового от адмирала ди Ревеля, вступившего в исполнение обязанностей командующего морскими силами в Венеции. Однако последний, вполне основательно полагая, что операции крупного масштаба в этом районе, где малые глубины особо благоприятствовали использованию мин заграждения, были бы настолько же опасными, насколько и бесполезными, отказался их предпринять без специального приказа морского министра. Таким образом, между сухопутным и морским командованием выявилось расхождение во взглядах по этому вопросу, подобное тому, какое за год перед тем имело место в прибрежной зоне Фландрии. Как там, так и здесь это расхождение явилось результатом недостаточности знания сухопутным командованием средств и возможностей морских сил и тех опасностей, с которыми приходится иметь дело военным кораблям. Возвращение бригады броненосных крейсеров в Бриндизи 6 апреля 1916 г. означало окончательный отказ от первых концепций.
      Вместе с тем, однако, адмирал ди Ревель стремился к тому, чтобы, насколько это окажется возможным, обеспечить армии содействие флота. Он всячески стремился ускорить постройку мониторов, разведчиков и больших эскадренных миноносцев, которые он заложил на заводах, будучи начальником морского генерального штаба, организовывал бронепоезда, чтобы возместить отсутствие постоянных батарей на побережье, и значительно активизировал операции легких сил Венеции.
      В ожидании окончания постройки мониторов, адмирал ди Ревель распорядился вооружить 150-и 200-мм орудиями понтоны и использовал их для участия в наступлении на фронте Изонцо. В то же время для воспрепятствования операциям австрийцев в Триестском заливе были поставлены минные заграждения: патрули мешали работе тральщиков противника, а итальянцы производили смелые налеты на неприятельское побережье. Так, миноносец 24-OS проник до порта Триеста, Zeffiro под огнем береговых батарей разрушил в Паренцо базу гидросамолетов; наконец, из маленького порта Градо, который адмирал ди Ревель распорядился привести в готовность к обороне, почти ежедневно отправлялись на разведку миноносцы и гидросамолеты; служба эскортирования обеспечила безопасность морских сообщений между Верхней и Нижней Адриатикой.
      По мере развития итальянской авиации, стали происходить как частые бомбардировки военных объектов Триеста и Пола, так и многочисленные воздушные бои. В порядке репрессалий была атакована Венеция, причем в ее обороне принимали участие и сухопутные самолеты, принадлежавшие французской армии.{51} Наша эскадрилья гидросамолетов принимала участие в мере, которая допускалась ее слабым составом, доходившим, время от времени, до двух-трех аппаратов, и часто производила бомбардировку кораблей в море или на неприятельских рейдах. Однако, она понесла при этом тяжелые потери: 15 августа 1916 г. мичман Жан Рулье, направлявшийся бомбардировать Триест, был убит недалеко от Мирамар в воздушном бою с австрийским гидросамолетом; итальянский торпедный катер, под огнем противника, подобрал его тело и спас гидросамолет; 31 декабря, в результате случайного взрыва бомбы, были убиты лейтенант Рейно, мичман Хариа и 16 французских и итальянских матросов, ранено 17 человек и выведены из строя два гидросамолета.
      Несмотря на опасность минных заграждений, итальянские подводные лодки производили частые вторжения в неприятельские воды, где Atropo потопила миной австрийский пароход. Во время одной из таких экспедиций Pullino потерпела 1 августа 1916 г. крушение на скалах острова Галиола, вблизи Фиуме; ее экипаж оказался вынужденным покинуть корабль. В свою очередь 2 августа подводная лодка Salpa, посланная разрушить артиллерийским обстрелом остатки Pullino, торпедировала неприятельский эскадренный миноносец Magnet, кормовая часть которого была разрушена взрывом.
      Весной 1916 г. вступили в строй первые сверхбыстроходные торпедные катера (25 узлов, осадка 50 см, две самодвижущиеся торпеды), которые сделались ценным дополнением для патрульных сил. Некоторые из них ставили мины в самых входах в порты противника. В ночь с 1 на 2 ноября одному из них удалось преодолеть бон у Фазана, при входе в Пола, с помощью миноносца 9-PN, который был оборудован приспособлением, специально предназначенным, чтобы погрузить этот бон в воду; торпедный катер выпустил две торпеды в корабль, стоявший на якоре на рейде, и благополучно ушел. Торпеды не взорвались, но впечатление от этого случая в Италии было очень сильное.
      * * *
      После эвакуации Дураццо, база, которую итальянцы организовали в Валоне, была под угрозой нападения австрийских войск. Итальянцы организовали там обширный укрепленный лагерь, гарнизон которого в течение 1916 г. последовательно был доведен свыше чем до 100000 человек; флот выделил для защиты этого лагеря от атак со стороны моря бригаду из четырех линейных кораблей типа Regina Elena, к которым вскоре были присоединены четыре броненосных крейсера, дивизион эскадренных миноносцев, миноносцы, подводные лодки, вспомогательные суда и авиационная станция. Кроме того, легкие силы Бриндизи почти ежедневно обеспечивали эскортированием многочисленные транспорты, которые доставляли снабжение в укрепленный лагерь.
      Эта служба противолодочных патрулей и дозоры на линии Отрантского барража оставляли мало свободных кораблей для набеговых операций в Адриатике. Состав легких сил, однако, увеличивался; в 1916 г. в итальянском флоте вошли в строй: крейсер, два эскадренных миноносца, двадцать девять миноносцев и двадцать подводных лодок. Наш отряд все время сохранял в своем составе двенадцать эскадренных миноносцев, но теперь все они были типа 800-тонных; эскадренные миноносцы в 400 и 600 тонн не имели ни скорости хода, ни наступательной силы, соответствовавших тем операциям, которые предусматривались. Почти постоянное пребывание в море, при неблагоприятном климате, отражалось на личном составе и на состоянии материальной части. Неисправность кораблей часто имела место, а ремонтные средства, которыми располагали итальянцы в Таранто и в Бриндизи, были едва достаточны для текущего ремонта столь многочисленного флота. Благодаря инженеру флота Локу, который добился максимальной утилизации весьма ограниченных ресурсов плавучей мастерской Marceau, последняя оказалась в состоянии успешно выполнять и весьма трудные работы, например, временное исправление эскадренного миноносца Cimeterre, получившего тяжелые повреждения в результате посадки на мель; тем не менее, наши корабли иногда бывали вынуждены отправляться для ремонта в Тулон или в Бизерту, а английские - на Мальту, что ослабляло состав сил, целиком поглощаемых текущей службой.
      Противник со своей стороны имел, по существу, только одну цель - по мере возможности обеспечивать подводные лодки, преимущественно германские, которые направлялись в Средиземное море для операций против морской торговли союзников. Правда, время от времени появлялись сведения о намерении австрийского флота выслать в море свои линейные корабли, чтобы соединиться с турецкой эскадрой или с германским флотом, который должен был прорваться в Средиземное море; но это были возможности весьма мало вероятные, учитывая значительность тех сил, которые блокировали Дарданеллы и Северное море, и когда союзные адмиралы коснулись этих возможностей на конференции, состоявшейся на Мальте 2 марта 1916 г., они единогласно признали, что единственная новая мера, которую можно было бы провести, заключалась в приближении французского флота к Адриатике путем переноса его базирования на рейд Аргостолио. Эта мера была реализована во второй половине апреля.
      К этому времени в Таранто пришел Andrea Doria, прибытие которого довело до шести число линейных кораблей типа дредноут 1-й итальянской эскадры; австрийцы имели их только четыре, но чтобы обеспечить еще более решительным образом превосходство союзников, итальянское адмиралтейство требовало, чтобы бригада из трех линейных кораблей типа Danton, постоянно находившаяся или в Аргостолио или на Корфу, была готова присоединиться к главным силам герцога Абруццкого в момент, когда последний признает это необходимым. Это предложение не было принято ввиду неудобств, которые могло бы повлечь рассредоточение французских линейных кораблей. Тем не менее, адмирал Дартиж де Фурнэ обещал, что по крайней мере одна из его дивизий будет находиться на Корфу, чтобы быстрее оказать содействие в случае выхода противника с большими силами. В действительности австрийцы и не думали выходить в море с линейными кораблями. Они ограничивались только высылкой время от времени в море легких крейсеров и миноносцев в поисках легких успехов. Их разведывательная служба была организована значительно лучше, чем у итальянцев, вследствие чего могли иметь место лишь редкие, совершенно случайные встречи между легкими силами обеих сторон. Поэтому случаи, заслуживающие быть отмеченными, относятся почти исключительно к области подводной войны.
      Непрерывно поддерживаемое наблюдение за подходами к Бриндизи не смогло помешать противнику ставить перед портом минные заграждения; в начале марта на них погибли два английских траулера, а 16 марта UC-12 сама взорвалась на одной из мин, поставленных ею вблизи входного фарватера порта.
      Со своей стороны, наши союзники ставили также много мин, как у берегов Албании, чтобы помешать австрийцам использовать албанские порты, так и у своих собственных побережий, чтобы сделать таковые более недоступными для кораблей противника; одновременно они устроили барражи перед Бари, Барлетта, Термоли, Ортоной, вокруг Валоны и в каналах Далматинского архипелага. Как итальянские, так и неприятельские мины{52} часто срывались с якорей и плавали по Адриатике, делая судоходство опасным, таким образом 17 мая погиб итальянский пароход Stura, экипаж которого был спасен Faulx.
      18 марта, в 7 милях к юго-западу от Дураццо, подводная лодка U-6 торпедировала Renaudin, который находился в патруле и шел 25-узловым ходом с двумя другими французскими эскадренными миноносцами и тремя итальянскими; корабль, получивший попадание в машинное отделение, был разорван на две части; Commandant-Bory, под командой лейтенанта Карель, уклонился от двух других торпед того же противника и, маневрируя с ловкостью и решимостью, смог спасти командира дивизиона капитана 2 ранга де Буазанже, его помощника, капитана 3 ранга итальянского флота де Робиланта, и часть личного состава; однако лейтенант Гарди, командир Renaudin, два офицера и сорок пять матросов погибли. В тот же вечер Papin отправился в крейсерство на место катастрофы, а капитан 1 ранга де Какерэй произвел с шестью эскадренными миноносцами разведку, которая все же не обнаружила противника.
      В мае произошли новые изменения в высшем командовании итальянского флота;{53} вице-адмирал Каньи сделался главным командиром в Бриндизи, вице-адмирал Милло - главным командиром в Валоне, контр-адмирал Пини командиром разведывательной дивизии; в сентябре последний был заменен контр-адмиралом Актоном.
      Усилия адмирала Каньи с момента вступления в должность сосредоточились на максимально активном использовании входивших в строй торпедных катеров. 7 июня, во время первой ночной операции, два из них, шедшие до албанского берега на буксире миноносцев и прикрываемые с моря дивизионом французских эскадренных миноносцев, торпедировали на рейде Дураццо австрийский пароход; 15 июня, вследствие сообщения о происходящих, якобы, войсковых перевозках, эскадренные миноносцы были высланы в Сан-Джиовани-ди-Медуа, однако никого там не встретили; 25 июня после обнаружения воздушной разведкой в Дураццо двух больших пароходов, два торпедных катера ходили ночью их торпедировать: один из пароходов был потоплен, а другой поврежден, несмотря на беглый огонь установленных на берегу батарей.
      В свою очередь, австрийская подводная лодка U-5 торпедировала 8 июня вблизи Лингетта транспорт Principe Umberto, на котором находилось 2800 итальянских солдат; 2000 из них утонули. 23-го числа австрийская подводная лодка U-15 потопила в 20 милях к востоку от Отранто вспомогательный крейсер Citta di Messina; наш эскадренный миноносец Fourche, который его эскортировал, сбросил бомбы и считал, что ему удалось потопить лодку, потому что на поверхности воды появились масляные пятна; затем командир миноносца лейтенант Бинос де Помбарат организовал спасение погибавших. Однако, в то время как Fourche маневрировал среди обломков, он был, в свою очередь, разорван надвое взрывом другой торпеды и пошел ко дну менее чем через минуту. Только по истечении трех часов прибыла помощь из Бриндизи и Валоны; девятнадцать человек с Fourche погибли; остальные продержались на воде и были спасены.
      В ближайшее после этого время союзники понесли и другие потери. 28 июня итальянский миноносец Serpente пошел ко дну в результате столкновения с Citta di Bari; 9 июля Impetuoso во время крейсерства в Отрантском проливе вместе с Insidioso был торпедирован подводной лодкой, причем погибла половина его экипажа; 14 июля итальянская подводная лодка Balilla, кончавшая свои испытания, была уничтожена у мыса Планка после жаркого ночного боя с несколькими австрийскими миноносцами, причем ее командир, капитан 3 ранга Фаринати, подобно нашему Морилло, нашел в этом бою геройскую смерть со всей своей командой. 15 июля на мине около Каттаро взорвалась английская подводная лодка H-3. Наконец, 2 августа большой линейный корабль Leonardo da Vinci пошел ко дну в порту Таранто в результате возгорания в одном из его погребов, вызванного злоумышленником. Более двухсот человек, в том числе двадцать один офицер, погибли вместе с кораблем.
      В этот же день дивизион эскадренных миноносцев в составе Commandant-Bory, Bisson, Ardito и Impavido, под командой капитана 2 ранга Фрошо, возвращался в Бриндизи с итальянским катером, произведшим атаку на приткнувшийся к мели в Дураццо пароход, который австрийцы использовали в качестве наблюдательного поста. Когда командир дивизиона узнал, что два неприятельских эскадренных миноносца (это были Wildfang и Warasdiner) обстреляли на рассвете Мольфетта, он взял курс на Меледа, чтобы отрезать им путь отступления. Адмирал Каньи выслал из Бриндизи Nino Bixio с тремя итальянскими эскадренными миноносцами, затем Liverpool с четырьмя французскими эскадренными миноносцами и, наконец, Abba и Ardente из флотилии Валоны, которые находились в море, эскортируя воздушную разведку, приняли участие в преследовании противника. Commandant-Bory и Abba открыли огонь на большой дистанции по австрийским кораблям, но Aspern, вышедший из Каттаро с двумя миноносцами на помощь, соединился с ними и прикрыл их ранее появления союзных крейсеров. Наши эскадренные миноносцы были вынуждены прекратить преследование в 15 милях от Каттаро. При возвращении они были безрезультатно атакованы подстерегавшей их подводной лодкой. Ввиду отсутствия в этот день союзной подводной лодки у Каттаро, противник вернулся в порт без потерь.
      Немного спустя, 27 августа, Италия объявила войну Германии. Положение на Адриатическом море сделалось, таким образом, более определенным, и итальянские корабли получили с этого момента возможность вместе с союзными преследовать общего врага.
      * * *
      В течение 1916 г.