Итальянское правительство, оккупировавшее в конце декабря своими военными силами порт Валона, облегчило насколько возможно снабжение Черногории и воздействовало на албанцев, чтобы они ему не препятствовали. Однако Gaspare во время первого своего плавания, 19 марта, в результате шквала потерпел крушение. Пока не приходилось рассчитывать и на грунтовые дороги: инженер Мерсье, командированный для их осмотра, констатировал, что дороги между Сербией и Черногорией недоступны для колесных повозок и что даже вьючные животные могут ими пользоваться только после того, как стает снег. Сербское правительство приняло на себя обязательство перебросить этим путем, как только дороги сделаются доступными, все снабжение, которое будет выгружено в Салониках. В ожидании этого момента 5 апреля пришлось снова послать Whitehead для доставки съестных припасов, на этот раз в Сан-Джиовани-ди-Медуа; затем 20 апреля был послан в Дульциньо Numidia. Пароходы посылались каждый раз под эскортом миноносцев и крейсеров. В конце месяца, однако, Gaspare был заменен двумя малыми итальянскими пароходами Aurora и Immacolata, которые погрузились на Мальте для Сан-Джиовани-ди-Медуа, между тем как Whitehead выгрузил в Салониках военные материалы,. доставленные затем капитаном 2 ранга Виолетом по железной дороге до Ипека. Они прибыли по назначению по горным дорогам. Перевозки, наконец, наладились, хотя не без труда и задержек. Албанцы производили еще частые их срывы, сжигая шаланды на Бояне; иногда вмешивались и австрийцы, посылая миноносец или подводную лодку с целью сорвать разгрузку. Система снабжения была налажена, и наш флот не имел более необходимости рисковать для ее обеспечения.
* * *
В апреле 1915 г. в обстановке окончательно выявилось изменение, имевшее для нас исключительно благоприятное значение. Италия, которая оказала уже нам неоценимую услугу, отказавшись с первых же дней войны, присоединиться к германской агрессии, готовилась вступить в войну на нашей стороне. Всего несколько месяцев оказалось достаточным для того, чтобы настойчивость короля Виктора-Эммануила и государственных людей, руководивших итальянской политикой, создали на полуострове течение общественного мнения в пользу такого вмешательства. Представители обоих флотов начали прорабатывать вопрос о совместных морских операциях, и можно было надеяться, что союз скоро сделается совершившимся фактом.
Адмирал де Ляпейрер, допуская, что эта перспектива может побудить австрийский флот выйти в море, чтобы попытаться без объявления войны атаковать итальянские базы на юге, перенес линию блокады непосредственно к Отрантскому проливу. С 23 апреля там должны были соединиться обе легкие бригады, и командующий ими контр-адмирал получил приказание самым внимательным образом наблюдать за линией Леука - Паксос и, в особенности, за мысом Леука.
В ночь с 26 на 27 апреля, в 0 ч. 40 мин. Leon-Gambetta, следуя 6-узловым ходом, при штиле, ясном небе и полной луне, находился на блокадном посту милях в 15 к югу от Леука, когда две торпеды попали в его левый борт с интервалом всего в несколько секунд. Выпустившая их подводная лодка U-5 не была обнаружена. Первый взрыв сделал пробоину в отделении динамомашин, а второй - в задней кочегарке; внутреннее освещение погасло, паропроводы разорвало, радиоантенны упали на палубу. Leon Gambetta быстро кренился; не было никакой возможности ни сохранить плавучесть, ни вызвать помощь, так как поблизости не находилось ни одного миноносца. Однако на борту корабля не было никакой паники. По приказанию командира, экипаж перешел на правый борт, чтобы попробовать уменьшить крен корабля и получить возможность спустить на воду шлюпки; однако удалось спустить лишь одну, которая приняла 108 чел. 20 минут спустя, после торпедирования, Leon-Gambetta перевернулся и пошел ко дну. Контр-адмирал Сенес стоял на мостике рядом с командиром, капитаном 1 ранга Андрэ; бессильные спасти корабль, они, как и весь экипаж корабля, показали пример хладнокровия и презрения к смерти.
Только в девять часов утра 27 апреля шлюпка крейсера пристала у маяка Санта-Мария-ди-Леука; сторожа, позаботившись о спасшихся, сообщили о событии итальянским морским властям, которые немедленно выслали из Бриндизи номерные миноносцы 33 и 36, а из Таранто - эскадренные миноносцы Impavido и Indomito. Прибыв к 14 часам на место несчастья, корабли приняли на борт 29 спасшихся, уцепившихся за обломки, и 58 трупов; среди последних находился и труп контр-адмирала Сенеса. Из 821 человека личного состава погибло 684, в том числе весь командный состав.
Флот узнал о гибели Leon-Gambetta лишь на следующий день от командира Ernest-Renan, который, обеспокоенный отсутствием сведений о нем, пошел на его поиски. Найденные обломки не оставили никаких сомнений в судьбе крейсера. Адмирал де Ляпейрер, информированный тотчас о происшествии, снова оттянул крейсера на параллель Наварина, где они с этого времени и крейсировали 14-узловым ходом и под эскортом миноносцев. Базирование их было перенесено на Мальту, а потом, когда этот порт оказался слишком перегруженным дарданельскими транспортами, они принимали уголь в Бизерте, которая сделалась также базой и линейных кораблей. Блокада у входа в Адриатику была заменена частыми, но эпизодическими походами к нему, вместо постоянного наблюдения. Благодаря этому Novara с дивизионом миноносцев получил возможность 6 мая отбуксировать до параллели Аргостоли U-8, первую, построенную в Германии подводную лодку, которая в разобранном виде была переброшена по железной дороге и затем собрана заводами Пола. U-9 проследовала за ней через десять дней до той же параллели на буксире Triglaw.
Французский флот ничего не знал об этих походах.
Вступление в войну Италии
Третья статья союзного договора, подписанного 26 апреля 1915 г. в Лондоне, была изложена следующим образом: "Флоты Франции и Великобритании окажут активное и непрерывное содействие Италии до уничтожения австро-венгерского флота или до заключения мира. Морское соглашение будет немедленно заключено с этой целью между Францией, Великобританией и Италией".
Запрошенный за несколько дней перед этим, в каком виде представляются ему совместные операции союзных флотов, адмирал де Ляпейрер предложил общий план, основные моменты которого сводились к следующему:
1. Подводные лодки, базируясь на Венецию, Анкону и Бриндизи, обеспечат тесную блокаду и непрерывное наблюдение в отношении австрийских портов: Пола, Себенико и Каттаро; французский флот смог бы для этого предоставить четырнадцать подводных лодок, отозвав их из Дарданелл; подводные лодки итальянского флота примут участие в этих операциях в той мере, в какой это окажется совместимым с их службой по охране своих портов; кроме того, Archimede и Gustave-Zede, обладающие большим радиусом действия, будут совершать рейсы между Бриндизи и Северной Адриатикой.
2. Две флотилии легких крейсеров и эскадренных миноносцев, базируясь, соответственно, на Венецию и Бриндизи, будут оперировать в Адриатическом море, чтобы преследовать и уничтожать неприятельские подводные лодки; разграничительной линией между зонами их операций явится линия мыс Планка Лисса - Пелагоза - Вьесте; итальянцы должны будут оперировать в северной зоне, а четырнадцать французских эскадренных миноносцев, при поддержке одного или двух итальянских крейсеров - в южной.
3. Наши эскадры линейных кораблей, обслуживаемые разведкой броненосных крейсеров, должны держаться в море, у входа в Адриатику, стремясь поддерживать контакт с союзным флотом, чтобы иметь возможность принять участие в атаке австрийского флота, если бы последний вышел из своих баз.
Итальянская точка зрения была сформулирована капитаном 1 ранга Грасси на конференции, имевшей место 2 мая в Париже, при участии представителей британского, французского, итальянского и русского флотов для разработки морского соглашения, предусмотренного союзным договором.
Эта точка зрения сводилась к тому, что прежде всего необходимо обеспечить тесное сотрудничество между итальянскими сухопутными и морскими силами, причем итальянский флот должен будет оказывать поддержку армии, в особенности тогда, когда войска поведут наступление на плато, которое продолжает к северу полуостров Истрию. Как только армия начнет атаку этого плато, итальянские эскадры направятся к северу и будут держаться в Венецианском заливе и на подступах к Триесту до того момента, пока австрийская эскадра не будет уничтожена.
Чтобы прикрыть на это время свое Адриатическое побережье и обеспечить покрытие потерь, которым может подвергнуться ее флот, Италия считала необходимым предоставить в его распоряжение восемь линейных кораблей с 300-мм артиллерией к ходом не менее 17 узлов и двенадцати эскадренных миноносцев; эта группа должна базироваться на Таранто и Бриндизи. Кроме того она считала необходимым иметь для поддержки своих эскадр на севере двенадцать больших эскадренных миноносцев с 30-узловым ходом, тральщики, легкий быстроходный крейсер и авианосец с комплектом самолетов и пилотов. Главное командование на Адриатическом театре должно быть итальянским.
Представители британского и французского флотов выдвинули возражения по вопросу о размерах требующихся подкреплений, которые трудно было бы выделить в таком масштабе, а также по вопросу о возможности использования больших кораблей, что является слишком опасным и практически недопустимым в условиях ограниченного морского театра, и, наконец, по вопросу об организации командования.
Когда эти представители в свою очередь поставили вопрос об организации союзной морской базы в канале Сабиончелло, чтобы отрезать Пола от Каттаро, они узнали, что не только вопрос об этой базе был проработан итальянским командованием, но и что была даже заготовлена вся необходимая для нее материальная часть (пушки, сетевые заграждения и т. п.). Все же от идеи организации этой базы отказались, по крайней мере на время, потому что она была бы слишком удалена от Пола и к тому же, в связи с продвижением итальянской армии, ее пришлось бы перенести в сторону Истрии.{29}
В итоге, соглашение было достигнуто на основе сосуществования двух флотов, независимых, но согласующих свои операции, одного - итальянского, с включенными в него элементами британского и французского флотов, на Адриатическом море, и другого - французского, вне этого моря. 10 мая соглашение было подписано капитаном 1 ранга Грасси за Италию, вице-адмиралом де Жонкьером за Францию и адмиралом Джексоном - за Великобританию.
Наиболее деликатным вопросом, который предстояло урегулировать на конференции представителям союзных держав, как и вообще это бывает во всех коалициях,{30} являлся вопрос о командовании; главнокомандующий наших морских сил являлся с момента начала военных действий главнокомандующим союзных сил на Средиземноморском театре. Не могло быть и речи об отобрании у него этого звания. С другой стороны, Италия не могла допустить, чтобы верховное командование на Адриатическом морском театре не было бы итальянским. Из этого положения вышли путем компромисса, который свелся к оставлению обоих адмиралов независимыми друг от друга и к подчинению иностранных кораблей, постоянно действующих на Адриатическом море, непосредственно итальянскому главнокомандующему. На практике ценность таких соглашений зависит более всего от того, как практически относятся стороны к их реализации. Отметим тут же, что, по признанию самих итальянцев, никаких затруднений не возникало никогда в осуществлении командования "первым союзным флотом", где французы и англичане находились под командой итальянских адмиралов. Но гармония не была всегда столь же совершенной во взаимоотношениях двух главнокомандующих, потому что, с одной стороны, они не были определены с необходимой четкостью, а с другой - совершенное согласие не диктовалось обстановкой с такой же настоятельностью, как на севере.
* * *
Итальянские морские силы были под главным командованием герцога Абруццкого,{31} который непосредственно был подчинен начальнику морского генерального штаба (адмирал ди Ревель) и командовал в то же время 1-й эскадрой.
Последняя состояла из четырех дредноутов: Conte di Cavour (флаг главнокомандующего), Dante Alighieri (флаг вице-адмирала Кореи), Giulio Cesare и Leonardo da Vinci, к которым должны были присоединиться по окончании достройки Duilio и Andrea Doria. Четыре английских линейных корабля: Queen, London, Implacable и Prince of Wales под флагом контр-адмирала Тюрсби, были ему добавлены, так же как и четыре броненосных крейсера контр-адмирала Трифари. Эти силы базировались на Таранто.
На Бриндизи базировалась вторая эскадра, под флагом вице-адмирала Пресбитеро, состоявшая из четырех линейных кораблей второго ранга и четырех броненосных крейсеров с контр-адмиралами - младшими флагманами Кутинелли и Каньи.
Командующему второй эскадрой подчинялась также разведывательная дивизия под флагом контр-адмирала Милло, базировавшаяся на Бриндизи и имевшая в своем составе: три новых быстроходных крейсера, шесть старых крейсеров, четыре вспомогательных крейсера, два дивизиона эскадренных миноносцев по 800 тонн и четыре подводные лодки. К этой дивизии были приданы легкие английские крейсера (Dartmouth, Weymouth, Dublin и Amethyst) и французский отряд под командой капитана 1 ранга Лежея. Последний отряд состоял из шести эскадренных миноносцев по 800 тонн 6-го дивизиона, шести миноносцев по 400 тонн 2-го дивизиона и семи паровых подводных лодок, к которым вскоре присоединились: дивизион малых миноносцев из Тулона и десять траулеров{32} из Ля Рошели, оборудованных под тральщики, которых не хватало в итальянском флоте. Marceau, ошвартованный в порту Бриндизи, служил базовым кораблем нашего отряда.
Наконец, в Венеции были собраны под флагом контр-адмирала Патриса шесть старых линейных кораблей и крейсеров, двенадцать эскадренных миноносцев, тридцать миноносцев, от 120 до 200 тонн, и тринадцать подводных лодок. Это соединение было образовано, по приказанию главнокомандующего вооруженными силами генерала Кадорна, чтобы поддержать продвижение его армии в приморской зоне и обеспечить от возможных атак австрийских кораблей.
С пополнениями, выделенными союзниками, итальянский флот обладал ярко выраженным превосходством над флотом противника; вступление в строй в первые месяцы войны около десяти эскадренных миноносцев от 800 до 1500 тонн и около пятнадцати больших подводных лодок должно было еще более оттенить это превосходство. Корабли, в особенности легкие силы, были в великолепной готовности.{33} Разведывательная дивизия, во главе которой находился энергичный и активный флагман, составленная из наиболее быстроходных элементов, где единое командование обеспечивало тесное взаимодействие, была отлично помещена для наблюдения за Отрантским проливом и операций в нижней Адриатике. Организация баз была замечательной. В течение периода нейтралитета порт Бриндизи оборудовали для базирования значительного флота, произвели различные работы в Венеции и установили несколько береговых батарей.
Что касается французского флота, то он сделался до некоторой степени резервом. Он был заинтересован в том, чтобы занять позицию вблизи Отрантского пролива с целью иметь возможность преградить путь австрийскому флоту в случае, впрочем невероятном, если бы последний вышел по назначению в восточную часть Средиземного моря, не будучи обнаруженным итальянцами. Рейд Порта-Аугуста в Сицилии, на который сначала рассчитывали, было слишком трудно обеспечить от подводных лодок. Был также проект базирования наших линейных кораблей на Таранто, но чтобы их там разместить, пришлось бы использовать большой рейд - "Большое море" и начать с сооружения барража для его прикрытия. На конференции, которая имела место 27 мая в Таранто, герцог Абруццкий и адмирал де Ляпейрер пришли к соглашению, что лучшими стратегическими позициями явились бы Аргостолио и Наварин; но последний рейд имел те же неудобства, что и Порт-Аугуста; с другой стороны, греческое правительство еще не разрешало союзникам постоянно пользоваться своим побережьем. Наши линейные корабли и большие крейсера должны были продолжать довольствоваться своими отдаленными базами, Мальтой и Бизертой, где они держались в готовности для того, чтобы вмешаться в случае, если бы обстоятельства этого потребовали.
* * *
Объявление Италией войны Австро-Венгрии последовало 23 мая. Уже с 19 мая быстроходные крейсера Amiral Spaun и Helgoland, сопровождаемые каждый четырьмя эскадренными миноносцами, установили дозор поперек Адриатики на высоте Пелагозы. Линейные корабли были в Пола, так же как и крейсера Sankt Georg (флаг контр-адмирала Ганза, командующего легкой эскадрой), Novara, Saida и шесть других крейсеров более ранней постройки; в Каттаро находились крейсера Aspern и Kaiser Karl VI и старые броненосцы береговой обороны типа Monarch. Миноносцы были распределены между Пола, Каттаро и Себенико. Экипажам напоминали предания 1866 г.{34} и старались пробудить в личном составе стремление нанести первый удар.
К вечеру 23 мая все силы, находившиеся в Пола, снялись с якоря и взяли курс на порты итальянского берега.{35} На рассвете следующего утра семь линейных кораблей бомбардировали Анкону, хотя итальянское правительство официально поставило в известность австрийское правительство о том, что город не укреплен, в то время как другие корабли и два самолета атаковали Фано, Пезаро, Римини, Порто-Корсини и мосты железной дороги. Батареи открыли огонь, и Novara получил несколько снарядов. В Анконе подводная лодка Argonauta при попытке выйти из порта потеряла много времени, зацепившись винтом за леер, протянутый поперек канала, и не успела атаковать. Австрийские корабли не затягивали своей демонстрации, единственной целью которой являлось воздействие на настроение прибрежного населения, и утром возвратились в Пола.
В районе Пелагозы Helgoland и Spaun на заре захватили. врасплох итальянский эскадренный миноносец Turbine, отделившийся от своего дивизиона. В результате неравного боя Turbine был охвачен огнем и имел многочисленные пробоины ниже ватерлинии. Захватив в плен 3 офицеров и 35 матросов, австрийцы покончили с кораблем торпедой и удалились до подхода к противнику подкреплений.
Итальянцы, имевшие в море только несколько миноносцев, в условиях пока еще неорганизованной разведывательной службы, были захвачены этим нападением австрийцев врасплох.
Итальянцы в свою очередь отвечали обстрелом, который произвели эскадренные миноносцы Венеции, района Монфальконе. Один из их дирижаблей 26 мая сбросил бомбы на Себенико, а 30 мая на Пола. Zeffiro вошел в канал Порто-Бузо, произвел там некоторые разрушения и захватил пленных.
31 мая имел место первый выход итальянской разведывательной дивизии. В то время как четыре французские подводные лодки и итальянская Nereide блокировали проходы у острова Цури перед Себенико, крейсера Quarto, Nino Bixio, Dartmouth и Dublin, каждый имея при себе дивизион эскадренных миноносцев, вышли в Адриатику, следуя группами, на дистанции 15 миль одна от другой, со скоростью в 24 узла. На следующее утро группы соединились по две для обстрела семафоров Лиссы и Курцолы, после чего возвратились в Бриндизи, не встретив ни одного неприятельского корабля.
Quarto вытащил упавший в море, после сбрасывания бомб на Бриндизи и Бари, австрийский гидросамолет.
В это время Amiral Spaun и несколько миноносцев ходили на разведку подходов к Венеции; никого там не встретив, они поставили мины в Триестском заливе.
Это явилось началом целой серии набеговых операций, направленных той и другой сторонами против портов и железных дорог противника, - без встреч друг с другом. Австрийцы обстреливали Римини, Фано и Пезаро. Итальянцы из Венеции, стремясь облегчить продвижение своих войск к северу, усеивали минами прибрежный район Пола; разведывательная дивизия атаковывала Далматинские острова, перерезала телеграфные кабели и выводила из строя маяки, как мы это делали несколькими месяцами раньше. Spahi помешал неприятельской подводной лодке атаковать английский крейсер Amethyst. Но в Триестском заливе итальянский миноносец 5-PN был потоплен подводной лодкой U-1I; австрийский самолет вынудил снизиться и разрушил дирижабль Citta di Ferrata; 8 июня Dublin был торпедирован подводной лодкой U-4, которой удалось пройти между ним и эскадренными миноносцами, которые его эскортировали: торпеда попала в ватерлинию в районе кочегарки, где было убито четырнадцать человек, но корабль удержался на плаву и вернулся в Бриндизи.
Неприятельские флотилии, так мало активные в предшествующий период военных действий, теперь часто выходили в море и искали случая проявить себя однако избегая опасных встреч Их эскадренные миноносцы были разбиты на две группы: одна, состоявшая из эскадренных миноносцев типа Tatra, наиболее сильных и наиболее быстроходных, с крейсером Helgoland, находилась в Себенико; другая, сформированная из эскадренных миноносцев типа Huszar с крейсером Amiral Spaun - в Каттаро; каждая группа имела кроме того до 30 мореходных миноносцев. Большинство подводных лодок и остальные крейсера базировались на Пола. Однако это распределение не являлось жестким, и корабли, за исключением линейных кораблей: часто меняли свое место. Хорошо обученные, находившиеся в великолепном состоянии, располагавшие сетью внутренних фарватеров Далматинских островов, которые давали им убежища, легко поддающиеся защите, эти флотилии находились в исключительно благоприятных условиях, чтобы без большого риска атаковать итальянское побережье и расставлять западни союзникам.
Вокруг Пелагозы
Тотчас после объявления войны итальянское правительство объявило блокаду австрийского побережья.
Линейные корабли в Таранто находились в трехчасовой готовности и проводили в заливе эволюции и стрельбы; легкие корабли крейсировали между Бриндизи и Албанским берегом; подводные лодки союзников продолжали терпеливо позиционную службу перед входами в Каттаро или в Себенико; после торпедирования Dublin эскадренные миноносцы вели поиски подводных лодок в нижней Адриатике; дозоры миноносцев, подводных лодок и паровых катеров, снабженных противолодочными бомбами, были установлены вокруг Бриндизи и в заливе Таранто. Что касается разведывательной дивизии, то помимо своих налетов на Далматинские острова она прикрывала снабжение Черногории, которое производилось через Сан-Джиовани-ди-Медуа и устье Бояны. Наконец, непрерывное крейсерство производилось на блокадной линии Корфу - Отранто; задерживались все нейтральные суда, которые могли быть заподозрены в том, что они отправлялись в австрийские порты; но эти суда, проходившие нередко с бумагами в полном порядке, часто видели с наблюдательного поста на горе Ловчей входившими в Каттаро под эскортом миноносцев после симуляции захвата.
Северная группа первого союзного флота высылала на позиции подводные лодки, ставила длинные заграждения и обстреливала неприятельские позиции на берегу. Высшее командование итальянской армии желало бы даже более активного содействия, подобно тому как наше сухопутное командование желало того же на побережье Фландрии восемнадцатью месяцами раньше, и добилось посылки в Венецию четырех броненосных крейсеров адмирала Каньи, которые и пришли в конце июня. Переход их был обеспечен нашими подводными лодками Messidor, Mange и Fresnel, занимавшими позиции перед Пола. Однако, плавание в этих мелководных районах для больших кораблей являлось слишком рискованным, и поэтому пришлось ограничиться обстрелом время от времени объектов на австрийском побережье эскадренными миноносцами и с понтонов, вооруженных каждый одним орудием среднего калибра.
Ввиду того, что итальянский флот еще не располагал авиацией, шесть французских гидросамолетов были откомандированы с 25 мая в распоряжение морского префекта Венеции. Они доставляли полезные разведывательные сведения об обстановке в Триестском заливе, бомбили австрийские позиции и вели воздушные бои; 1 июля один из них, пилотируемый мичманом Рулье, атаковал с небольшой высоты и повредил подводную лодку U-11.
Таким образом появилось два резко разграниченных центра оперативной активности морских сил: с одной стороны - вокруг Венеции, с другой - в районе Бриндизи и Таранто. Такое положение предполагалось самой конфигурацией итальянского побережья: между обоими центрами тянулось 400 миль берега, на котором порты являлись редкими и незначительными. В этом для наших союзников крылась причина невыгодности их военно-географического положения по сравнению с противником. Сообщения союзников вдоль этого побережья оказались весьма подверженными ударам, так как оно во многих местах отстояло от Далматинских островов не более, чем на 60 миль.
Противник этим воспользовался. В ночь с 6 на 7 июля флотилия из Себенико выставила к востоку от Вьесте три линии мин заграждения на поверхности, Ampere и Papin открыли и уничтожили это заграждение, при возвращении с поста у острова Цури, Римини и Пезаро снова подверглись обстрелу; австрийские эскадренные миноносцы потопили торговый пароход Grazia вблизи итальянского берега. Наконец гибель крейсера Amalfi, потопленного 7 июля с 66 членами экипажа, когда он возвращался из Анконы в Венецию, подчеркнула опасность, с которой было связано для больших кораблей плавание в этих ограниченных водах, где, впрочем, они не имели никакого шанса встретить такие же корабли противника. Англичане получили подобный урок в Северном море, мы повторили опыт на Адриатике, но подобные уроки по-видимому учитываются только тогда, когда их сам испытываешь на деле. Amalfi не имел охраны и был торпедирован в момент, когда он шел на соединение с дивизионом миноносцев, назначенных для его противолодочной обороны.
Чтобы воспрепятствовать операциям австрийцев и помешать им свободно пользоваться сообщением между Пола и Каттаро, нужно было бы осуществить проект, разработанный еще до вступления Италии в войну, и устроить союзную морскую базу в Далматинском архипелаге, в южной его части, между Меледой и Лиссой. Таким образом для австрийцев Адриатическое море оказалось бы разделенным на два бассейна, северный и южный, и борьба с подводными лодками была бы значительно облегчена. Этот план не являлся неосуществимым, но его реализация требовала значительного содействия со стороны армии, между тем как итальянское сухопутное командование не считало возможным отвлекаться от своей основной задачи в районе Изонцо. Флот, используя свои собственные средства, был не в состоянии реализовать столь значительный план. Однако итальянское морское главнокомандование желало, по крайней мере, сделать первый шаг к организации будущей базы и решило занять остров Пелагозу. Эта обрывистая скала, длиной в 1300 м при ширине в 400 м, находящаяся на равном расстоянии (30 миль) от Вьесте и Лагоста, исключительно удачно расположена для наблюдения за движением кораблей: с ее маяка, построенного на высоте 105 м над уровнем моря, видят в ясную погоду на севере Лиссу, на юге - Гаргано; австрийцы не предприняли на нем никаких оборонительных работ, и овладение островом не должно было представить затруднений.
* * *
11 июля, на заре, экспедиция, вышедшая накануне из Бриндизи, прибыла на видимость Пелагозы. Ни одного неприятельского корабля поблизости не было. Итальянские миноносцы протралили подход к острову, под прикрытием Quarto и дивизиона эскадренных миноносцев, которые держались на севере; затем вспомогательный крейсер Citta di Palermo высадил сто моряков. В течение этого времени крейсер Marsala и 6-й дивизион французских эскадренных миноносцев пошли к Лагоста, где они разрушили авиационный парк, a Bisson под огнем противника перерезал телеграфный кабель; итальянские подводные лодки Vellela и Nereide заняли позиции, одна - у Пелагозы, а другая - у мыса Планка; Monge держалась в погруженном состоянии перед Каттаро.
Десять австрийских моряков, составлявших весь гарнизон острова, не оказали никакого сопротивления. Предполагая временную высадку, они скрылись, без оружия, но с запасом продовольствия, в пещерах, где их и нашли итальянцы.
Тотчас же была организована оборона острова. У двух единственных доступных для высадки пунктов острова (Стара Влака на северо-западе и Садло - на юго-востоке) итальянцы устроили траншеи, протянули проволочные заграждения, заложили фугасы и подняли на вершину острова две 75-мм и одну зенитную пушки. Затем они установили в бухте Садло мертвый якорь для стоянки подводной лодки, которая должна была торпедировать приближающиеся корабли противника. Эта стоянка лодки на якоре, по своему положению, была связана с опасностью атак неприятельских подводных лодок, но именно здесь являлась наиболее легкой связь с наблюдательными постами на скалах. Предполагалось, впрочем, поместить при входе противолодочные сети.
13 июля утром со стороны Лиссы появился самолет; он сбросил бомбу и удалился, не заметив Fresnel, которая, находясь на посту в бухте Садло, снялась с якоря и погрузилась. Спустя три часа самолет возвратился в сопровождении Tatra, который обстрелял остров из своих 100-мм пушек, держась на востоке, вне пределов досягаемости артиллерии обороны. Fresnel начала маневрировать, чтобы выйти на позицию для атаки; благодаря прозрачности воды за всеми ее движениями следили с вершин скал; однако, ее заметил и самолет, который неудачно сбросил четыре бомбы и предупредил Tatra; последний удалился раньше, чем наша подводная лодка смогла, выйти на позицию.
В течение следующих двух недель Пелагоза пользовалась затишьем, лишь время от времени появлялись самолеты, сбрасывавшие бомбы около стоявшей на посту подводной лодки. Гарнизон Пелагозы каждую ночь наблюдал обмен световыми сигналами между мысом Гаргано и Далматинскими островами. Контрразведывательная работа привела к аресту в окрестностях Виести многочисленных шпионов; больше уже не оставалось сомнений в том, что только хорошо организованная противником агентурная разведка позволяла австрийцам быть информированными обо всем, что происходило на итальянском побережье.
Таким образом они были заблаговременно осведомлены об операции, проведенной 13 июля: четыре броненосных крейсера адмирала Трифари, сопровождаемые двенадцатью эскадренными миноносцами, рано утром бомбардировали Рагузу и железную дорогу между этим городом и Каттаро; Marsala с 6-м дивизионом наших эскадренных миноносцев обстрелял вокзал Гравозы, так же как и расположенные поблизости военные объекты, в то время как адмирал Мило на Quarto, эскортируемом тремя итальянскими эскадренными миноносцами, разрушил радиостанцию Джипара. Во время обстрела неприятельские самолеты летали над крейсерами; едва обстрел закончился, как флагманский корабль Garibaldi получил два попадания торпедами с U-4; он перевернулся и пошел ко дну в несколько минут; миноносцы спасли 540 офицеров и матросов из 590.{36}