Поднявшись на высшую точку плоскогорья, уланы направились по бесплодной пустыне.
      Так как заря только еще занималась и воздух был очень свеж, люди надели широкие ярко-желтые плащи. Эти развевающиеся накидки, блестящие уланские кивера с султанами и сверкающие пики придавали отряду крайне воинственный вид.
      Урага подозвал к себе ехавшего сзади Роблеса.
      - А немало удивится наш приятель Миранда, когда мы с этими пятьюдесятью молодцами въедем во двор его логовища! - засмеялся он. - А старик, доктор Просперо, как будет поражен!
      - Да, это будет интересное зрелище, - ответил Роблес и спросил: - А как вы думаете, окажет нам Миранда сопротивление или нет?
      - Вряд ли, и мне бы этого не хотелось.
      - Почему?
      - Господин адъютант, ваш вопрос бессмыслен. Если только Миранда поднимет руку, сделает движение - я убью его.
      - А... теперь я вас понимаю, - усмехнулся Роблес.
      - Я намерен взять в плен лишь женщин, а с мужчинами... покончить на месте.
      С этими словами негодяй пришпорил коня и поскакал вперед.
      XXXIV. Надвигающаяся туча
      Разлука для влюбленных всегда тяжела! Это одинаково почувствовали Гамерсли при прощании с Аделью и Вальтер, расставаясь с Кончитой.
      Неудивительно, что они с грустью в душе и с самыми печальными предчувствиями выехали в Дель-Норте.
      Тщетно полковник Миранда еще раз попытался отговорить Франка. Американец твердил все так же:
      - Я должен ехать, я не могу поступить иначе.
      Наконец наступил момент отъезда и после нежного сердечного прощания Франк и Вальтер расстались со своими друзьями... Адель и Кончита не могли сдержать слез.
      Как и обещал, Миранда отдал путешественникам двух своих мулов. Кроме того, он снабдил их мексиканской одеждой, чтобы они меньше привлекали к себе внимание.
      Друзья выехали на рассвете и рано утром успели добраться до высшей точки равнины. Они поднимались по долине, окруженной горами. До этого места их проводили Миранда и доктор Просперо. Попрощавшись еще раз, они вернулись на свою уединенную ферму, а путешественники продолжали путь по совершенно неизвестной им безлесной равнине.
      Добравшись до небольшого кустарника, достигавшего высоты не более роста человека, друзья слезли с мулов, чтобы воспользоваться хоть небольшою тенью, расседлали их и, сев на землю, с наслаждением закурили свои трубки и подкрепились едой. Пока путники отдыхали, они и не догадывались, какой бы подверглись опасности, если бы дым их трубок был виден на большом расстоянии. Если бы их заметили, то они бы не только никогда не достигли Дель-Норте, но и распростились бы с жизнью.
      Оседлав мулов, друзья уже собирались сесть на них, как вдруг зоркий глаз бывшего ранджера заметил что-то, что заставило его вскрикнуть. Вальтер указал Гамерсли на запад, и они стали наблюдать за тучей пыли, которая с невероятной быстротой увеличивалась в размерах, поднимаясь все выше и выше над равниной.
      Быть может, это ветер поднял сухой песок пустыни, что было обычным явлением на плоскогорьях Мексики? Нет, путники слишком хорошо знали, что это за туча.
      Вдруг сорвался необычайной силы порыв ветра, подхватил эту тучу пыли и отнес в сторону, обнаружив внизу целый отряд всадников. Они были хорошо вооружены и ехали сомкнутыми рядами с сияющими остриями пик.
      - Солдаты! - воскликнул Вальтер, - и, конечно, мексиканцы!
      - Но что могут они здесь делать? - удивился Франк.
      Вскоре их удивление сменилось тревогой. Отряд направлялся к рощице, из которой они выехали, вероятно, чтобы расположиться в ней лагерем. Если действительно таково было их намерение, то наши друзья не могли остаться незамеченными.
      - Франк, - взволнованно проговорил Вальтер, - взгляните на офицера, который едет впереди, ведь под ним ваша лошадь!
      - Правда, - удивился Гамерсли, - а на ней мерзавец Урага, с которым я дрался на дуэли!
      Узнав его, и американец и техасец пришли в ужас: им стало ясно, куда направляется отряд.
      - Да, - промолвил Вальтер, - они, без сомнения, ищут дона Валериана и направляются прямо к долине!.. Смотрите, ведь их ведет изменник Мануэль!..
      На лице Франка промелькнуло выражение бесконечной боли. Он ясно представил себе Урагу, и страх и тревога за свою возлюбленную и остальных друзей сжали его сердце.
      Вальтер, понимая муки, переживаемые товарищем, сказал:
      - Франк, не следует слишком убиваться о сеньорите. Ее наверняка будут беречь. И если ее надо спасти, вы это сделаете, друг мой!
      Гамерсли молча пожал его руку.
      - Да, - продолжал Вальтер, - и я отдам свою жизнь для спасения ее и Кончиты.
      - Если я не спасу ее, то покончу с собой! Лучше умереть, чем лишиться Адели!
      XXXV. Предусмотрительность
      Излишне говорить, что отряд, который увидели наши друзья, был отряд уланов под предводительством Ураги.
      - Пошлите эту скотину Мануэля впереди отряда, - приказал Урага.
      Мануэль, которому передали приказание, пришпорил лошадь и стал рядом с командующим офицером. Весь вид индейца говорил о том, что ему стыдно, что он сожалеет о том, что сделал, и о том, что ему еще предстоит сделать. Мануэль с горечью думал, что, в сущности, и дон Валериан и Адель всегда были для него добрыми и снисходительными господами, а он их предал. И что же ждет его, какое вознаграждение? Урага, выпытав все, что ему особенно было важно знать, совсем иначе стал к нему относиться, он смотрит на него, как победитель на побежденного, как господин на раба, заставляя идти все дальше и дальше по преступному пути.
      Но когда Мануэль думал о Кончите, когда вспоминал, как техасец целовал ее, тогда угрызения совести сменялись отчаянием, злобой, жаждой мщения.
      Место, выбранное отрядом для привала, находилось милях в пятнадцати от Франка и Вальтера.
      - Ах, - вздохнул Франк, - если бы они пробыли здесь всю ночь, мы бы успели доехать до ранчо, предупредить наших друзей и помочь им бежать.
      - Не надейтесь напрасно, Франк, - ответил Вальтер. - Нет сомнения, что с заходом солнца они отправятся в путь, чтобы в темноте незамеченными подойти к дому.
      - Боже, как ужасно быть так близко и не иметь возможности прийти на помощь! - воскликнул Франк.
      - Ничего не поделаешь, - промолвил Вальтер. - Пока мы ничего не можем предпринять. Но при малейшей возможности мы постараемся незаметно прокрасться в долину.
      Пришлось покориться необходимости и ждать. Прошло несколько медлительных, томительных часов. Солнце начало спускаться, и вскоре мексиканцы стали садиться на коней.
      - Мое предположение оправдалось, - сказал Вальтер. - Они подъедут к ранчо в полнейшей темноте.
      Друзья стояли, не спуская глаз с удалявшихся всадников, казавшихся гигантскими за сумеречным туманом. Постепенно они становились все меньше и меньше и, наконец, совсем скрылись из глаз.
      В то же мгновение Франк и Вальтер вскочили на мулов и поскакали за отрядом. Проехав немного, Вальтер остановился и сказал:
      - Дальше ехать нельзя. Они несомненно расставили здесь часовых, и нам нельзя будет проехать незаметно.
      Сойдя с мулов, разнуздав их и оставив пастись, друзья пешком пробирались дальше и дошли до ущелья, спускавшегося в долину. Идти дальше было нельзя; они услышали голоса и увидели огоньки трубок сторожевого поста.
      - Франк, к чему нам здесь стоять? Пока мы бессильны что-либо сделать. Вернемтесь на вершину горы. Если мулы не смогут взобраться на нее, то мы их оставим в какой-нибудь лощинке. Оттуда мы, по крайней мере, увидим проезжающих обратно негодяев, узнаем, кого они взяли в плен и последуем за ними.
      - Вальтер, - ответил Гамерсли, - делайте, что знаете. Я больше не в силах рассуждать.
      Заведя мулов в лощину, друзья взобрались на вершину скалы и сели среди кедрового кустарника, ожидая, когда отряд будет возвращаться.
      XXXVI. Добыча близка
      Ни Франк, ни Вальтер ни на секунду не закрыли глаз. Они говорили очень мало и только шепотом, понимая, что в тишине и безмолвии ночи малейший звук может их выдать.
      Они ясно слышали разговоры сторожевого пикета, расположенного под ними.
      Тем временем Урага с большей частью своего отряда направился к ранчо. Двигался он медленной осторожно; дорога, очень тяжелая даже днем, ночью требовала особых предосторожностей. Тем не менее благодаря предателю Мануэлю, указывавшему им путь, уланы хоть и медленно, но безошибочно продвигались к цели, рассчитывая подойти к дому в самую полночь, когда все будут спать и не смогут оказать никакого сопротивления.
      Все шло благополучно; ни один звук не доносился из уединенного жилища, не было даже слышно лая собак, только зловещий крик шакала и завывание хищных волков нарушали безмолвие ночи.
      Перед тем как подойти к ранчо, Урага скомандовал остановиться, чтобы дать отряду последние инструкции. Уланы натянули поводья. Они напоминали стаю коршунов, готовящихся расправить крылья, чтобы кинуться на свою жертву растерзать, заклевать, убить ее и насладиться ее беспомощностью.
      Дом, который недавно покинули друзья, не может быть ни веселым, ни оживленным. Так было и на ранчо, откуда уехали Франк и Вальтер.
      В ушах Адели продолжали звучать грустные слова разлуки, а в ее душе была тревога за любимого человека. Полковник Миранда также был опечален и озабочен. Со времени их бегства его опасения не были так велики. Он все время думал о словах Гамерсли относительно измены Мануэля и все больше убеждался в их справедливости. Тревога полковника Миранды была тем более основательна, что по его расчетам индеец давно должен был возвратиться.
      После отъезда Франка и Вальтера дон Валериан, Адель и доктор собрались в гостиной. Настроение было грустное и тревожное.
      - Дорогая Адель, - обратился полковник Миранда к сестре, - спой нам что-нибудь, чтобы рассеять нашу печаль.
      Готовая всегда исполнить желание брата, Адель и теперь повиновалась. Но ее голос, казалось, утратил свою обычную свежесть и звучность, и гитара звучала как-то глухо.
      Она не закончила начатого романса, когда легавые собаки, лежавшие у ее ног, вскочили, залаяли и мгновенно выскочили в открытую дверь. Пение прервалось, все встали испуганные и бледные.
      Лай сторожевой собаки где-нибудь в спокойном уголке цивилизованной страны не может дать малейшего представления о той тревоге, о той панике, которую производит тот же самый звук на отдаленной границе, по соседству с племенами диких индейцев.
      Легко представить, что почувствовали обитатели уединенного ранчо, тем более, что до их слуха донеслось ржанье лошадей, а между тем их единственная лошадка Лолита находилась в закрытом сарае за домом, откуда ее ржанье не было слышно.
      - Вероятно, Мануэль возвращается! - воскликнул доктор. - Выйдемте, дон Валериан, на воздух и выкурим перед сном по сигаре.
      - Нет, это не Мануэль, - ответил Миранда, - на него собаки бы не лаяли. Послушайте, ведь это кричит Хико!..
      За этим криком послышался отчаянный вопль Кончиты. Дон Валериан схватил шпагу, доктор - первое попавшееся оружие. Но прежде чем они подбежали к дверям, их встретили несколько улан с острыми пиками. Всякое сопротивление было бы бесполезно.
      - Сдавайтесь, мятежники! - закричал кто-то. - Отдайте оружие, если дорожите жизнью! Солдаты, арестуйте их!
      Полковник Миранда узнал этот голос. Возможно, если бы он догадался раньше, то не так легко бы сдался, но теперь было слишком поздно сопротивляться. Он был обезоружен и стоял связанным перед человеком, которого имел основание бояться, - перед Урагой.
      XXXVII. Бессонная ночь
      Эта ночь, проведенная в томительном напряжении на вершине холма, показалась Франку и Вальтеру целой вечностью.
      Гамерсли все время уговаривал Вальтера спуститься и прокрасться мимо часовых, но ранджер не соглашался, считая это безумием.
      - Конечно, - говорил он, - нескольких мы бы непременно убили, но и сами бы погибли.
      - Но меня еще больше убивает сиденье здесь! - не унимался Франк. Подумайте только, что теперь происходит с Аделью?
      - Уверяю вас, что ни о ней, ни о Кончите беспокоиться нечего. Они обе будут целы, и в конце концов мы их вырвем из рук негодяев.
      Внезапно послышался отдаленный лай собак, перекатившийся в горах. За ним человеческий голос, моливший о пощаде, и затем все стихло.
      - Слава Богу, выстрелов не слыхать, - взволнованно проговорил Франк. Миранда понял, что он бессилен, и покорился. Вероятно, теперь все уже кончено, и они взяты в плен.
      - Пока они живы, не надо отчаиваться, - утешал Франка товарищ.
      Однако, хотя он и говорил спокойно, тем не менее скоро они оба впали в отчаяние.
      Около полудня следующего дня, как только рассеялся туман, товарищи увидели уединенное жилище, окруженное со всех сторон солдатами. Скоро раздалась команда, уланы, сев на коней, выровнялись и по два в ряд стали медленно отъезжать от ранчо, скрываясь за стволами деревьев, подобно гигантской змее, сверкающей чешуей.
      Наконец уланы приблизились к нашим друзьям и так близко проехали, что их отлично можно было разглядеть. Сердце Гамерсли забилось так, что рисковало выскочить из груди. Но ни он, ни охотник не приглядывались к уланам: они искали глазами своих невест. Вот проехала на своей Лолите молодая хозяйка, а рядом на муле Кончита. Их окружала стража. А вот появились дон Валериан и доктор со связанными сзади руками, крепко привязанные к седлам, и с двумя солдатами, ведущими за поводья лошадей. Подъехав к сторожевому пикету, отряд остановился. Одновременно у Франка и Вальтера мелькнула одна и та же мысль. Они быстро взглянули друг на друга.
      - Не воспользоваться ли нашими ружьями, Франк?
      - Я также думаю об этом. К сожалению, мы слишком далеко от них.
      Раздалась команда двигаться, и отряд вновь отправился в путь, возвращаясь туда, откуда пришел.
      XXXVIII. Мануэль
      Отряд продвигался так медленно, что и через час еще не скрылся из виду.
      Решив следовать за уланами, друзья накормили мулов, подкрепились сами и собрались двинуться в путь.
      Вдруг они услышали ржанье лошади. Спрятавшись за огромным валуном, они вытянули шеи и увидели слугу Мануэля.
      - Проклятая собака, - процедил сквозь зубы Вальтер, - что он тут делает и почему отстал от них?
      - Вероятно, замышляет какую-нибудь новую мерзость, - ответил Франк.
      - Во всяком случае здесь что-то неладно, и я хочу постараться поймать его. Быть может, мне удастся подъехать к нему так быстро, что он не успеет сесть на коня. А вы подождите меня здесь, Франк.
      - Но не убивайте его, Вальтер! Он может сообщить важные для нас сведения.
      Гамерсли остался один, и самые безотрадные мысли охватили его. Все меньше и меньше надеялся он на возможность освободить Миранду и был не вполне уверен, что вырвет из рук негодяя Адель до катастрофы, которая, он не сомневался, грозит ей.
      Более получаса провел американец в этих грустных размышлениях, как вдруг раздался условный сигнал - выстрел. Пришпорив мула, он быстро доехал до ранчо, где, как и предполагал, нашел Вальтера и индейца.
      - Прежде всего, - сказал Франк, взглянув на лежащего на земле связанного Мануэля, - надо выпытать у него все, что только возможно.
      - Предоставьте уж это мне, - усмехнулся Вальтер.
      И, приставив к груди индейца нож, охотник без особенного труда добился его признания. Зная благородство этих людей, Мануэль объяснил причину, заставившую его поступить так гнусно. Он пошел еще дальше, выставив негодяем Урагу. Но он не мог ответить на вопрос, который больше всего интересовал Франка и Вальтера: что Урага предполагал сделать с пленниками? Индеец только слышал, что не предполагалось везти в Альбукерке ни дона Валериана, ни доктора. Но про женщин он решительно ничего не знал, хоть слышал, что Урага что-то говорил Роблесу и сеньорите.
      XXXIX. Аквилон
      Тем временем отряд улан продолжал свой путь. Подозвав к себе адъютанта, Урага сказал:
      - Мануэль узнал от своего товарища слуги, что наши американские друзья отправились в Дель-Норте. Разве неудивительно будет, если мы встретимся с ними там? Но я ручаюсь, что ни тот, ни другой не выедут живыми из Новой Мексики.
      - А что вы предполагаете сделать с нашими мексиканскими друзьями?
      - Когда придет время, я вам скажу. Во всяком случае, смерть Миранды неизбежна. А теперь поговорим о чем-нибудь более интересном. Скажите-ка, как вам нравится моя очаровательница?
      - Донья Адель?
      - Ну конечно. Кто же еще способен очаровать меня?
      - Без сомнения, она самая красивая пленница, какую мне случалось когда-либо видеть.
      - Пленница! - прошептал Урага. - Я бы хотел, чтобы она была ею в другом смысле.
      - Что такое, Фернандес? - спросил он подъехавшего к нему старика-солдата.
      - Господин полковник, вы приказали готовиться к выступлению, но вы видите это облако? - обратился к Ураге солдат, показывая на небо.
      - Облако? Я не вижу никакого облака. Не имеете же вы в виду это небольшое пятнышко на горизонте?
      - Именно его, господин полковник. Сейчас оно небольшое, но минут через десять заволочет все небо и нас вместе с ним, и разразится страшная буря.
      - Почему вы так думаете? Это что, аквилон?
      - Без всякого сомнения. Я часто его видел, слишком часто. Поверьте моему опыту, полковник.
      - В таком случае нам лучше остаться здесь, - сказал Урага. - Прикажите немедленно разбить палатки.
      Скоро предсказание старого солдата оправдалось. Солнце, до сих пор сиявшее на ясном небе, скрылось под темно-свинцовой, закрывшей все небо тучей, и тьма ночи внезапно окутала бесплодную равнину. Невыносимо жаркий воздух стал очень холодным и температура с сорока градусов опустилась до нуля.
      Но не ночь принесла эту беспросветную тьму и не ветер - холод. Это был аквилон - атмосферное явление, обычное для техасского плоскогорья, внушающее панический страх путешественникам.
      XL. Старые знакомые
      Узнав у Мануэля все, что можно, друзья решали, что с ним делать, как вдруг услышали ржанье лошадей.
      - Неужели Урага возвращается на ранчо? - спрашивали они друг друга, бледные от волнения.
      Вбежав в дом, они закрыли наскоро двери, забаррикадировали их, чем смогли, и встали с ружьями в руках у двух окон. Время шло, но никто не показывался. Наконец, друзья услышали топот лошадей и увидели направлявшихся к ранчо двух всадников. Но это не были уланы. Увидев дом и лежащего на земле связанного человека, всадники, похоже, удивились, но тем не менее продолжали двигаться к ранчо. За первыми двумя показались еще двое, и еще, и еще, пока их в общем не набралось до пятидесяти человек.
      Прежде чем всадники достигли дома, Вальтер распахнул дверь и выбежал им навстречу, крича от радости. Его возгласы громким эхом перекатывались до самых отдаленных мест долины.
      - Техасские ранджеры, - кричал он, - вы явились как нельзя более кстати! Благодарение Богу!
      Нечего и говорить, что Вальтер не ошибся, и всадники действительно оказались ранджерами. Привел их сюда Барбато.
      - Неужели это не сон? - повторял Вальтер. - Смотрите, Франк, вот мой бывший начальник, капитан Гайн, а это мой старый товарищ, Кулли!
      - Мы ведь шли хоронить вас, - сказал Кулли.
      - Нет, старый гусь, - со смехом ответил ему Вальтер, - мне еще рано умирать!
      Кулли слез с лошади и, крепко обнимая Вальтера, передал ему ружье.
      - Я ничего не понимаю, - удивился старый охотник, - откуда у вас мое ружье? Расскажите, в чем дело. - И Кулли рассказал о сражении с краснокожими под предводительством Лизарда и повторил все, о чем поведал Барбато.
      - А теперь вы расскажите нам о своих приключениях, Вальтер.
      Как ни кратко было изложение Кулли, Вальтер ухитрился сделать свой рассказ еще короче, несколько распространяясь лишь о Франке, которого он рекомендовал как своего лучшего друга.
      Прибытие ранджеров именно в это время было странной и счастливой случайностью. Появись они на несколько минут позже, и ранчо оказалось бы пустым, так как наши друзья решили его покинуть, взяв с собой Мануэля.
      Когда друзья обо всем переговорили, было решено на следующее утро отправиться вслед за отрядом Ураги. Нечего и говорить о радости, охватившей Франка и его друга.
      - Но зачем же терять нам время? - спросил Гамерсли. - Не лучше ли выступить, пока отряд улан не успел уйти слишком далеко?
      - Но представьте себе, что произойдет, если они увидят нас раньше, чем мы подойдем совсем близко? Они просто-напросто ускачут, захватив с собой пленных. Поэтому необходимо дождаться темноты, - ответил капитан Гайн.
      Франк не стал спорить, поскольку справедливость этих слов была очевидна.
      XLI. Ураган
      Пока ранджеры сидели за ужином, приготовленным тут же на дворе на углях костра, совершенно безоблачное голубое небо стало темно-свинцовым, как будто произошло затмение солнца.
      Ранджеры сразу поняли, в чем дело:
      - Аквилон, ураган!
      Меньше чем через десять минут ураган был в полном разгаре. Чтоб защититься от него, людям пришлось войти в дом, лошадей же оставили на произвол судьбы. Животные приютились под деревьями, дрожа от страха, и жалобно ржали. Собаки лаяли и выли, а издали доносились голоса диких обитателей бесконечной равнины. Теснясь в этой небольшой постройке, ранджеры нетерпеливо ждали окончания урагана. Гамерсли же буквально не находил себе места от все более охватывавшего его отчаяния и страха за судьбу своей возлюбленной.
      Вдруг он вскрикнул и вскочил на ноги.
      - Что с вами, господин Гамерсли? - спросил капитан.
      - Господа, - ответил тот с волнением, - если мы сейчас не выедем, будет слишком поздно!
      С этими словами он бросился к двери мимо ранджеров, смотревших на него, как на помешанного. Но Вальтер понял Франка и, не медля ни секунды, бросился за ним, крича остальным:
      - Торопитесь! Торопитесь!
      Ни сверкающая молния, ни раскаты грома, ни яростный ливень, ничто не могло остановить Франка и Вальтера. Когда к ним присоединился весь отряд, охотник объяснил капитану причину их стремительного выступления.
      - Наша дорога, - говорил он, - лежит вдоль русла реки и после ливня вода так поднимается, что заливает все вокруг, не оставляя никакой дороги. Поэтому, если мы сейчас же не выберемся из долины, нам придется прождать несколько дней.
      - Да, друзья, - продолжал он, обращаясь к ранджерам, - нельзя терять ни секунды!
      Ураган не утихал, но отряд не обращал на него внимания и быстро подвигался вперед. Дорога становилась все тяжелее, и никакие шпоры не могли заставить лошадей быстро двигаться, тем более, что начинало темнеть. Наконец, ранджеры подъехали к бешено бурлившему потоку, поднявшемуся метра на полтора и разлившемуся на большое пространство.
      Лишь только Гамерсли взглянул на него, он понял весь ужас и безвыходность положения.
      - Опоздали, опоздали! - с отчаянием повторял он, схватившись за голову.
      Отряду ничего другого не оставалось, как вернуться на ранчо, где и ожидать, пока вода не войдет вновь в свое нормальное русло...
      Два дня ранджеры просидели дома, по нескольку раз в день отправляясь на исследование дороги. Наконец вода убыла настолько, что храбрецы решились пуститься в путь.
      Вначале приходилось ехать прямо наугад, так как дорога была занесена. Несмотря на всевозможные препятствия, всадники довольно быстро добрались до рощи, хорошо известной Гамерсли и Вальтеру. Въехав в нее, ранджеры поняли, что не так давно здесь стоял лагерь. Кулли уверял, что не прошло и дня после его ухода.
      Всего один день! Какое это было бы счастье! Значит, они могут надеяться нагнать отряд Ураги, тем более, что путешествуя с пленными, он, вероятно, продвигается очень медленно.
      На следующее утро ранджеры подъехали к перекрестку двух дорог. Одна из них вела на север, вдоль реки, другая - на запад, в горы. На дорогах ясно отпечатались копыта лошадей. Очевидно, Урага разделил свой отряд на две части: одна часть, человек сорок, направилась в Альбукерке, а меньшая, человек десять - в Санта-Фе.
      Не зная, по какой дороге ехать, техасцы в нерешительности остановились. Кулли и Вальтер слезли с лошадей и, склонившись к земле, сосредоточенно разглядывали следы лошадиных копыт. Вдруг Вальтер радостно воскликнул:
      - Гамерсли, нет сомнения, что Урага с пленными отправился по направлению в Санта-Фе. Посмотрите, как ясно видны следы Лолиты, а рядом с ними - мула, на котором ехала Кончита. Братцы, медлить более нельзя, едемте!
      XLII. Лагерь
      В долине на одном из притоков величайшей реки Мексики - Рио-Гранде, среди роскошной растительности расположился лагерем отряд Ураги. Возле одной из палаток стояли часовые; несколько дальше солдаты, расположившись у костра, готовили себе пищу. Шагах в пятидесяти от них лежали связанные Миранда и доктор.
      Разделив свой отряд, Урага основную его часть направил в Альбукерке, а сам с адъютантом, пленными и десятком солдат возвращался на север. Дойдя до этой прелестной долинки, окруженной полями и рощами, он решил в ней отдохнуть. Долина была расположена у самой опушки леса, покрытого густой, зеленой листвой; невдалеке пробегал серебряной лентой журчащий ручей. Нельзя было и вообразить более живописного, более привлекательного местечка! Но, конечно, не эта причина заставила Урагу здесь остановиться; у него были совершенно иные побуждения.
      - Адъютант, - обратился лежащий на раскинутой на траве шкуре Урага к Роблесу, сидевшему рядом на складном стуле, - вы приказали выставить сторожевой пост?
      - Да, полковник. Но кого, собственно, вы опасаетесь?
      - Я пока не могу ответить.
      Урага задумался, рассматривая клубы дыма своей сигары.
      - А сколько времени вы предполагаете пробыть здесь, полковник?
      - Это зависит от многих причин. В любом случае пленных мы с собою возьмем.
      - Вы решили их освободить?
      - Конечно, нет, они должны умереть! Я не говорю, само собой разумеется, о женщинах, тем более об Адели! Какой же муж может желать смерти своей жены... до медового месяца? Адель должна быть моей и будет!
      - Но, полковник, для этого вовсе не нужно убивать ее брата. Попытайтесь добиться у Миранды согласия на этот брак, и он, зная, что его жизнь в ваших руках, конечно, согласится.
      - Здесь он согласится, - возразил Урага, - но мы едем в Санта-Фе, и там...
      - Но вы забываете, что можете обвенчаться и по дороге, в первой же попавшейся церкви.
      Урага закурил новую сигару, думая о совете Роблеса.
      - А если он мне откажет? - спросил он.
      - Тогда вы сделаете то, что хотели.
      - Я попробую воспользоваться вашим советом, - промолвил Урага.
      XLIII. Тяжелые испытания брата
      - Эй, - крикнул Урага солдату, очевидно, сержанту, - подойди сюда!
      Солдат, приложив руку к козырьку, подбежал к своему начальнику.
      - Прикажи готовиться к выступлению. Поезжайте к реке и посмотрите, где удобнее ее перейти. Возьми с собой всех людей, кроме Гальвеса, который следит за пленниками.
      Скоро отряд двинулся, а Урага позвал Гальвеса и дал ему какие-то приказания.
      Через несколько мгновений часовой вернулся к своим пленным, развязал ноги доктору, приказал ему встать и отвел в сторону. После того к лежащему Миранде приблизился Урага.
      - Сеньор Миранда, - начал он, - я приказал увести вашего товарища, чтобы остаться с вами наедине. Мне надо сказать вам нечто очень серьезное. Знаете ли вы, что жизнь ваша в моих руках? Если я сейчас приставлю пистолет к вашей голове и размозжу ее, то меня за это не привлекут к ответственности. Кроме того, я могу предать вас суду, которым вы будете приговорены к смерти за измену правительству.
      - Я все это знаю, - ответил Миранда, - и знаю, что теперешнее правительство не признает ни справедливости, ни закона.
      - Да, это так! Вот поэтому я и надеюсь, что вы согласитесь на предложение, которое я хочу вам сделать. Отдайте мне свою сестру и я сохраню вам жизнь.
      От негодования Миранда не смог произнести ни слова.
      - Быть может, вы не поняли меня, дон Валериан Миранда? - продолжал его мучитель. - Ведь я прошу вашу сестру в жены и, если только вы не будете противодействовать, она согласится, чтобы спасти вашу жизнь.
      Миранда продолжал молчать, что окончательно вывело Урагу из себя.
      - Если вы откажетесь, то не увидите завтрашнего солнца. Отвечайте мне сию же минуту: да или нет?
      - Нет! - почти прокричал Миранда. - Мучайте меня, пытайте, мне это будет легче перенести, чем видеть вас мужем моей сестры! Вам не удастся уговорить ни меня, ни мою благородную Адель. Она предпочтет умереть вместе со мной!
      - Ха-ха-ха! - расхохотался Урага, но в его смехе звучало отчаяние. - Мы еще посмотрим! Женщины не так глупы и ваша сестра лучше оценит честь, которую я ей хочу оказать. Для своего же спасения пожелайте мне удачи!
      XLIV. Тяжелые испытания сестры
      Раздраженный отказом брата, Урага решил во чтобы то ни стало сейчас же добиться ответа сестры.
      Без всяких церемоний он вошел в палатку Адели и тоном, не допускающим возражений, приказал Кончите выйти. Адель обернула к нему свое похудевшее, измученное лицо.
      - Дон Урага, - сказала она, - объясните мне, пожалуйста, для чего вам надо было остаться со мной наедине?
      - Прошу вас, сеньорита, не говорить со мной таким тоном. Я пришел к вам как друг, хотя некоторое время и действовал, как враг. Но в свое оправдание могу сказать, что я исполнял лишь приказания начальства.
      - Сеньор, вы уже не раз оправдывались этим, - недоверчиво промолвила Адель. - Я думаю, вы явились сюда для чего-то другого.
      - Вы угадали. Но я не могу решиться сказать, боясь расстроить вас.
      - После того что произошло, мне странно, что вы думаете об этом. - Адель старалась выглядеть спокойно, но внутри трепетала от страха.
      - Донья Адель, мой долг заставил меня арестовать вашего брата, а теперь я должен привести в исполнение приговор местных военных властей и подвергнуть его казни, - проговорил Урага.