Шагах в шести от нас индианка остановилась, словно не решаясь подойти ближе. До сих пор она не проронила ни единого слова, так же как и охотник, если не считать его невольного восклицания, когда он ее заметил: она здесь, и в такое время? Теперь охотник спросил слегка дрожащим голосом:
      - Су-ва-ни?
      По-видимому, это было ее имя, но она ничего не ответила.
      - Су-ва-ни! - повторил мой спутник громче. - Это ты?
      - Разве Белый Орел лишился зрения, любуясь на бледнолицых красавиц Суомпвилла? На небе луна, и лицо Су-ва-ни повернуто к ней. Пусть Белый Орел взглянет на него. Оно не так красиво, как лицо метиски, но того лица Белый Орел никогда больше не увидит.
      Я заметил, что слова ее произвели впечатление на молодого охотника. Он нахмурился и вздохнул; видно было, что ему хочется прекратить этот разговор.
      - Уже поздно, - проговорил он после короткого молчания. - Зачем ты сюда пришла?
      - Су-ва-ни пришла не зря. Она ждет Белого Орла уже много часов. Нежные руки бледнолицых девушек очень долго задержали его в Суомпвилле.
      - Ты меня ждала? Что тебе надо?
      - Пусть Белый Орел попросит незнакомца отъехать в сторону. Су-ва-ни хочет говорить с Белым Орлом наедине.
      - Ты можешь говорить при нем. Это мой друг.
      - Разве Белый Орел хочет, чтобы знали его тайны? Не все из них можно рассказать даже другу. Су-ва-ни может открыть Белому Орлу еще одну тайну. Когда он ее узнает, его щеки станут алыми, как цветы красного клена.
      - У меня нет никаких тайн, которые надо скрывать от других.
      - А метиска?
      - Я не хочу слышать о ней.
      - Белый Орел лжет. Он очень хочет знать, что стало с пропавшей Мэриен. Су-ва-ни может рассказать ему о ней.
      При последних словах поведение охотника внезапно изменилось. Теперь он порывисто наклонился вперед, как будто страстно желал услышать то, что она собиралась сообщить. Заметив это, индианка вновь указала на меня и спросила:
      - Должен ли бледнолицый незнакомец знать сердечные тайны Белого Орла?
      Мне показалось, что мой спутник уже не хочет, чтобы при их разговоре кто-нибудь присутствовал. Не ожидая его ответа, я повернул лошадь, намереваясь отъехать назад, и увидел при этом его лицо, которое по-прежнему выражало испуг. Я не ошибся - когда я проезжал мимо, он наклонился и шепнул озабоченно:
      - Не отъезжайте далеко, сэр. Я ей не доверяю. Она на все способна.
      Я кивнул и, вернувшись на тропинку, остановился в тени огромного дерева.
      Я находился шагах в десяти от охотника и хорошо видел его, но поросль белой магнолии заслоняла от меня индианку, в то же самое время скрывая от нее меня и мою лошадь. Стрекотание цикад заглушало разговор, но отдельные слова вполне отчетливо долетали до меня, и благодаря им я понял, о чем идет речь. Я хотел было отъехать дальше, но, вспомнив странную просьбу молодого охотника, остался на месте.
      С первых же слов я догадался, что они говорят о Мэриен Холт, старшей дочери скваттера, о которой я уже слышал от моего спутника, и легко понял эту часть разговора, а также и то, что Мэриен - возлюбленная охотника, или, вернее, была его возлюбленной до того, как покинула этот край.
      Несколько месяцев назад она не то уехала, не то кто-то ее увез, - словом, девушка исчезла самым таинственным образом, не оставив никаких следов. Кроме того, я узнал, что прекрасная Мэриен вышла замуж, причем за очень странного человека. Индианка говорила о нем с презрением. Его фамилия, насколько я мог разобрать, была не то Стивенс, не то Стеббинс, и прежде он был школьным учителем в Суомпвилле.
      Пока индианка разговаривала с охотником, я не спускал с него глаз и заметил, что он ничего не знал об этом браке. Он побледнел и пошатнулся в седле. Но, очевидно, он все же что-то подозревал, потому что, услышав фамилию мужа, воскликнул сдавленным голосом:
      - О боже! Я так и думал, что это он увез Мэриен! Бедняжка!..
      Помолчав немного, охотник продолжал:
      - Скажи мне, куда они уехали? Ты ведь сказала, что знаешь все.
      Пронзительное стрекотание цикад заглушило ответ. До меня долетели лишь отдельные громко произнесенные слова "Юта" и "Большое Соленое озеро". Но этого было вполне достаточно.
      - Еще одно, - нерешительно сказал отвергнутый возлюбленный. - Ты не знаешь... она поехала с ним добровольно или... или ее силой принудил отец... или кто-нибудь другой?
      Я с нетерпением ждал ответа. Цикады умолкли, но молчала и индианка.
      - Ответь мне, Су-ва-ни! - с мольбой в голосе повторил молодой охотник. Скажи мне это, и я обещаю...
      - Обещает ли мне Белый Орел забыть девушку, потерянную для него навеки?
      - Нет, Су-ва-ни, этого я обещать не могу. Я никогда не забуду ее.
      - Можно не забывать, но ненавидеть.
      - Ненавидеть Мэриен? Нет, нет!
      - Даже если она изменила своим клятвам?
      - Откуда я знаю, что это так? Ты же не говоришь, сама она согласилась уехать или ее заставили?
      - Белый Орел сейчас узнает все. Его кроткая лань добровольно пошла в логово волка. Повторяю тебе - добровольно. Су-ва-ни может доказать это.
      Удар был настолько силен, что охотник вздрогнул и покачнулся в седле. Смертельная бледность покрыла его лицо, в глазах застыло отчаяние.
      - Теперь, - продолжала индианка, словно желая воспользоваться его растерянностью, - обещает ли Белый Орел больше не вздыхать об изменнице? Обещает ли он любить ту, которая будет ему верна?
      В голосе девушки вдруг прозвучала горячая мольба. Теперь наступила ее очередь ждать с нетерпением ответа. Но этот ответ глубоко ранил ее гордое сердце и развеял в прах сокровенные мечты.
      - Нет, нет! - воскликнул охотник в смятении. - Невозможно ни забыть, ни разлюбить Мэриен. Пусть даже она мне изменила... Все равно слишком поздно! Я никогда не полюблю другую!
      Послышался приглушенный, полный отчаяния крик, упреки и угрозы, произнесенные на индейском наречии и потому для меня непонятные. В тот же миг я увидел, что молодой охотник сильно натянул поводья и осадил лошадь, словно желая объехать индианку и двинуться дальше. Я решил, что мне пора вмешаться, пришпорил коня и рысью выехал на поляну. К моему величайшему удивлению, я увидел, что охотник один. Су-ва-ни исчезла!
      Глава XV
      ЧИСТОСЕРДЕЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ
      - Где она? Ушла? - удивленно спросил я, оглядываясь.
      - Да, ушла! Ушла! И с кем? С мормоном!
      - С мормоном?
      - Да, сэр. Прости ей бог! Мне было бы легче услышать о ее смерти, чем знать, что она вышла замуж за мормона, у которого, кроме нее, может оказаться еще двадцать жен.
      - Разве с ней был какой-нибудь мужчина? Я никого не видел.
      - Ах, сэр, извините меня. Вы имеете в виду эту индианку, а я говорил не о ней.
      - О ком же?
      Молодой охотник смутился. Не подозревая, что мне известна тайна его сердца, он понял, что я заметил его волнение, но сказать мне имя той, о ком он думал, значило открыть самые заветные тайны своей души. После короткого колебания он поборол смущение и ответил:
      - Не знаю почему, сэр, но я чувствую к вам доверие. И отчего бы мне не рассказать вам все, что произошло? Глупо, конечно, влюбляться в красивую девушку, но если бы вы ее видели!
      - Судя по вашим словам, она действительно красавица, - сказал я не совсем искренне. - Что же касается того, что глупо влюбляться в хорошеньких девушек, то никто из нас не застрахован от этой маленькой слабости.
      - Приходится только пожалеть об этом, сэр. Но поздно! Какой смысл запирать конюшню, когда коня уже украли? Она уехала, и все кончено. Наверное, никогда в жизни я ее больше не увижу, - грустно сказал он.
      Эти слова сопровождались тяжелым вздохом, и я понял, что передо мной человек, искренне любящий и сильно страдающий.
      "Вероятно, - подумал я, - дело объясняется просто. Молодой охотник беден, а школьный учитель немного зажиточнее. Во всяком случае, настолько, чтобы практичная красотка предпочла его".
      - Но вы еще не сказали мне, - обратился я к моему спутнику, - кто ваша возлюбленная. Раз это не индейская девица, с которой вы только что расстались...
      - Нет, сэр, не она, хотя в той, кого я люблю, тоже есть индейская кровь, поэтому Су-ва-ни и назвала ее метиской. Но это неправда. У нее мать была метиска.
      - Как же зовут вашу любимую?
      - Ее звали Мэриен Холт. Теперь ее зовут Мэриен Стеббинс. Я только сейчас узнал, что она вышла замуж.
      - Нельзя сказать, что ее новая фамилия благозвучнее, - заметил я.
      - Она дочь скваттера Холта, - продолжал охотник, - того самого, к которому вы едете. У него есть еще одна дочь, помоложе, ее зовут Лилиен.
      - Красивое имя. Так вы говорите, что старшая хороша собой?
      - Я никогда никого красивее не видел.
      - А младшая похожа на нее?
      - Как белка на енота.
      - Значит, младшая некрасива?
      - Ну, это зависит от вкуса. Многим Лилиен нравится больше. Но не мне. Кроме того, Лил совсем девочка. Ей еще и семнадцати нет.
      - Но, если она тоже хороша собой, почему бы вам не влюбиться в нее? В Мексике, где я недавно был, есть хорошая пословица: "Un clavo saca otro clava", что в переводе означает: "Клин клином вышибают". Иными словами, от любви есть лекарство: другая любовь.
      - Ах, сэр, - вздохнул охотник, - это, может быть, годится для Мексики, в наших же лесах есть другая пословица, противоположная ей: "Два медведя в один капкан не попадают".
      - Ха-ха-ха! - рассмеялся я. - Пословица ваших лесных дебрей, пожалуй, правильнее и больше мне по душе. Но вы не рассказали еще, что же случилось у вас с Мэриен. Вы говорите, она уехала отсюда?
      - Сейчас все узнаете, сэр.
      Охотник начал свой печальный рассказ, а я время от времени прерывал его вопросами, хотя многое уже знал, а об остальном догадывался. Он был влюблен в Мэриен Холт и думал, что она отвечает ему взаимностью. Они часто встречались в лесу, на той самой поляне, где мы теперь находились. Холт ничего не знал об их свиданиях. Он недолюбливал охотника, и, опасаясь его гнева, молодые люди скрывали от него свои чувства.
      Таков был пролог рассказа моего спутника. Эпилог же я передаю его собственными словами.
      - Это случилось как-то утром месяцев пять назад. Мэриен обещала встретиться здесь со мной, и я ожидал ее, сидя вон на том бревне. Через поляну прошли двое индейцев и с ними девушка, которую вы сейчас видели. Она несла продавать красивую сумку для пуль. Я ее купил. Индианка захотела сама надеть ее на меня, и тут черт меня дернул ее поцеловать. И как раз в эту минуту выходит на поляну Мэриен! Я поцеловал индианку шутя, а Мэриен приняла это всерьез. Она и раньше меня ею попрекала, потому что девчонка и правда недурна собой. Я хотел попросить у Мэриен прощенья, но она не стала меня слушать и ушла. Больше я ее не видел. А сейчас индианка сказала мне, что Мэриен вышла замуж и уехала к мормонам. Кто-то из индейцев видел ее в прерии и рассказал об этом Су-ва-ни.
      - А что было дальше с индианкой?
      - Ах, сэр! - снова вздохнул охотник. - Вот это еще одна беда, которую я навлек своим легкомыслием. С того самого дня, как я ее поцеловал, она пристает ко мне и всюду меня преследует. Я все время встречаю ее в лесу. Она пришла бы в мою хижину, если бы не собаки, которые могут разорвать ее на куски. Их она боится больше, чем меня, несмотря на все мои угрозы. Я сердился на нее за Мэриен, хотя сам был виноват больше, старался избегать ее и долго с ней не разговаривал. Она разозлилась и грозила отомстить. Однажды ночью я ехал из Суомпвилла, как раз в такое же время, как сейчас, - только тогда было темно, как в горшке с дегтем. Я выехал сюда, на поляну, как вдруг моя старая кляча рванулась вперед, и меня сзади что-то сильно кольнуло. Кто-то ударил меня ножом чуть повыше бедра, и кровь так и потекла ручьем. Я узнал, кто это сделал, только утром, когда вернулся и нашел здесь следы мокасин.
      - Следы Су-ва-ни?
      - Конечно. Мне они хорошо известны. Я не раз видел их на берегу Илистой речки.
      - Вы приняли какие-нибудь меры, чтобы наказать ее?
      - Нет... не принял.
      - Почему же? Я думаю, было бы благоразумнее это сделать, хотя бы для того, чтобы подобные нападения больше не повторялись.
      - Сказать по правде, мне было стыдно. Поступи так мужчина, я бы, конечно, отплатил ему. Но все говорят, что девушка влюблена в меня, - конечно, по-своему, на индейский лад, - и мне не хочется ей мстить. Да и, кроме того, я сам во всем виноват: не надо мне было шутить с ней.
      - И вы полагаете, что она перестанет преследовать вас?
      - Не знаю. Особенно после того, что случилось сейчас. Су-ва-ни опять грозила мне уходя. Я было решил, что она уже не думает о мести, ведь она знает, что мне все известно. Я сам сказал ей об этом при первой же встрече. Она вроде как бы обрадовалась, что я не донес на нее в полицию. Она сказала, что Белый Орел - так называют меня люди ее племени; их тут еще осталось несколько человек - великодушен. Она вроде как обещала, что не будет больше меня беспокоить, но я ей не очень верю. Вот почему, сэр, я просил вас не отъезжать далеко.
      - По-моему, вам следует быть начеку. Видимо, эта индианка довольно вспыльчивая девица, и, судя по вашему рассказу, от нее можно всего ожидать. И, кроме того, она чрезвычайно странно проявляет свою любовь к вам. Конечно, вы дали ей повод.
      - Что правда, то правда, сэр.
      - Однако это недостаточное оправдание для ее поведения. Я вижу, вы несчастливы в любви. Одна любит вас чересчур пылко, а другая, по-видимому, недостаточно. Но как же вы не постарались увидеть ее еще раз? Я имею в виду Мэриен.
      - Видите ли, я не в очень хороших отношениях с Хиком Холтом, и мне было неловко пойти к нему. Кроме того, я решил держаться подальше от Мэриен, пока она не успокоится и не поймет, что я только шутил с индианкой.
      - Вполне естественно.
      - А через две недели я узнал, что она уехала. Я ни от кого не мог добиться, почему. Никто не знал, зачем и куда. Это было известно только Холту, а он умеет держать язык за зубами. Теперь я это знаю, и мне легче было бы услышать, что она умерла.
      Охотник тяжело вздохнул, и я понял, что его грустный рассказ окончен.
      Я ничего не сказал, так как видел, что моему спутнику сейчас слишком тяжело продолжать этот разговор, и мы молча поехали по тропе через поляну.
      Перед тем как снова углубиться в лес, охотник вдруг остановил свою лошадь и устремил пристальный взгляд на противоположную сторону поляны. На что он смотрел? Нигде не было ничего примечательного. Но последовавшие за тяжким вздохом слова объяснили мне его странное поведение.
      - Там, - воскликнул он, указывая на место, где тропинка выходила из леса, - там я в последний раз видел Мэриен!
      Глава XVI
      ТРЕВОЖНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
      На протяжении первой полумили после поляны тропинка была настолько широка, что мы снова могли ехать рядом. Но, несмотря на это, никто из нас не проронил ни слова. После встречи с индианкой мой спутник стал еще более печальным. Он ехал, опустив голову на грудь, и, казалось, не замечал, ни где он находится, ни куда он едет. Я молчал, зная, как бесполезны в таких случаях утешения.
      У меня самого мысли были невеселые. Правда, сердце мое было свободно и я не терзался любовными муками, но будущее рисовалось мне в довольно мрачных красках. То, что я узнал о скваттере Холте, не могло не обеспокоить меня. Несколько раз я порывался рассказать охотнику о своем деле.
      "Почему бы мне этого не сделать? - думал я. - Как искренне и честно он доверил мне свою печальную и самую сокровенную сердечную тайну! Почему бы мне не ответить ему доверием на доверие, тем более что моя тайна далеко не так важна?"
      Я уже упоминал, почему я не сделал этого раньше. Теперь я уже не сомневался, что он будет скорее моим союзником. Во всяком случае, я был уверен, что могу рассчитывать хотя бы на дружеский совет, который был бы для меня очень ценен. Я уже собрался сказать ему о цели моего приезда и просить его помощи, когда он вдруг остановил лошадь и повернулся ко мне. Я тоже придержал коня.
      - Дорога здесь разветвляется, - сказал он. - Левая тропинка ведет к вырубке Холта, а правая - к моей хижине.
      - В таком случае, позвольте мне поблагодарить вас за любезную услугу и попрощаться с вами, - ответил я.
      - Нет, сэр, погодите прощаться. Я провожу вас до места, откуда видна хижина Холта. Проводить вас до самого дома мне неудобно - я уже говорил вам, что мы с ним не в ладах.
      - Но я не могу допустить, чтобы вы делали крюк, особенно в столь поздний час. Я сам немного следопыт и как-нибудь найду дорогу.
      - Нет, сэр! Тут есть места, где тропинка прерывается. Вы можете заблудиться. Она проходит в такой глухой чаще, что туда не проникает даже свет луны. Кроме того, это место опасное, потому что рядом большое болото. А поздний час меня не пугает - я, бывает, ложусь еще позднее. От хижины скваттера есть другая дорога - вдоль ручья, - по которой можно проехать к моему дому. Но я остановился не для того, чтобы попрощаться с вами.
      "Для чего же?" - подумал я, стараясь понять, с какой целью он начал разговор.
      - Вы не обидитесь, - продолжал охотник другим тоном, - если я вам задам один вопрос?
      - Конечно, нет.
      - Вы уверены, что сможете переночевать у Холта?
      - Сказать по правде, нет. Но это неважно. Со мной мой старый плащ и седло. Спать под открытым небом мне приходилось сотни раз, так что это будет не впервые.
      - Я вас спрашиваю вот почему. Если вас не приютит Холт, то в моей хижине для вас найдется медвежья шкура, если вы ею не побрезгаете.
      - Вы очень добры, и, возможно, мне придется воспользоваться вашей любезностью. Должен сказать, я не очень рассчитываю на ласковый прием у вашего соседа.
      - Да?.. Но...
      Тут мой спутник замялся, как бы размышляя и словно не решаясь меня о чем-то спросить.
      - Мне очень неудобно, - продолжал он после небольшой паузы, - но я хотел бы задать вам еще один вопрос, который все время вертится у меня на языке.
      - Я буду рад ответить на любой вопрос, который вы найдете нужным мне задать.
      - Если бы не ваше разрешение, я никогда не осмелился бы на это. Вас об этом уже спрашивали сегодня вечером, и я слышал, как вы ответили.
      - Что за вопрос вы имеете в виду?
      - По какому делу вы хотите видеть Хика Холта? Можете быть уверены, сэр, что я спрашиваю не из любопытства.
      - Расскажу вам все с удовольствием. Более того: я сам собирался посвятить вас в свои дела, прежде чем расстаться, и хотел заодно просить вашего совета.
      И без дальнейших предисловий я рассказал охотнику, зачем еду на Илистую речку. Он выслушал меня, ни разу не перебив. По выражению его лица я понял, что у меня очень мало шансов на миролюбивое соглашение со скваттером.
      - Знаете, - сказал он, когда я кончил свой рассказ, - я догадывался, что вы приехали сюда за этим. Вот почему я и сказал вам, что я не стал бы покупать эту землю у него за спиной.
      - Почему? - возразил я не без некоторого беспокойства, вспомнив, что говорил мой нэшвиллский друг о щекотливом "праве первой покупки".
      - Видите ли, сэр, я уже говорил вам, что с Холтом лучше не связываться, особенно в таком деле.
      - Вы имеете в виду его право первой покупки?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.