Другая важная роль этой камеры-уловителя заключается в концентрации полученных аминокислот, поскольку их количество очень мало. Если первая жизнь должна 'была зародиться в морях, то неизбежное. смешивание гигантских количеств воды 'с небольшим количеством сложных органических соединений, которые могли бы стать строительными блоками в зарождении жизни, дало бы в конечном результате практически чистую воду. Сложные органические молекулы никогда бы не сформировали ничего достойного внимания, поскольку они распадаются гораздо легче, чем формируются. Даже если бы они не распадались, а продолжали образовываться более или менее бесконечно, достичь сколько-нибудь вероятной концентрации необходимых органических соединений было бы невозможно, так как, согласно большинству гипотез о происхождении жизни, требуется довольно высокий процент аммиака и других азотосодержащих соединений в воде. Даже если бы весь мировой запас азота осел в морях, и, если бы этот азот стал объединяться в случайные соединения, концентрация любых азотосодержащих соединений, которые могли бы быть использованы в эволюции, представляла бы собой лишь незначительные следы в этом растворе.
Предположив, однако, что чудо произошло, и что желание эволюциониста сбылось, что в наличии имелось достаточное количество каждого элемента и нужные структуры создавались и не распадались, а в конце концов сумели превратить океаны в «органический суп», о котором говорят эволюционисты, дало ли бы это удовлетворительную концентрацию материалов, необходимых для возникновения жизни? Давайте разберем статистические шансы для появления только одного определенного протеина.
Из амино-кислотного ряда протеина, содержащего только 12 различных видов амнно-кислот с молекулярным весом равным 34 000 (в грубом приближении около 340 амино-кислот в молекуле относительно простого протеина) можно было бы составить 10300 различных группировок! Другими словами, на первобытной Земле могли были бы родиться 10300 различных молекул протеинов с молекулярным весом 34 000, составленные из всех тех же 12 амино-кислот. Если бы мы имели, хотя бы по одной молекуле каждого вида, их общий вес составил бы примерно 10280 граммов, тогда как общий вес Земли составляет лишь 1027 граммов. Если бы вся Вселенная была твердым телом, состоящим из протеинов подобного рода, то и там нам не удалось бы разместить все возможные виды молекул, даже по одному экземпляру из каждого вида».
Если бы нужное сочетание органических компонентов, носящихся в морях в нерастворенном виде, случайно соединилось на какое-то мгновение, им потребовалось бы нечто, способное удержать их вместе, в противном случае, море, которое соединило их, разъединит их опять. Таким образом, в какой-то точке на этом пути должны были бы возникнуть локализированные клеткообразные объекты.
К сожалению, сложные соединения, которые, как полагали, имели некоторые свойства клеток, что могло позволить им развиться в клетки, лишены настоящей оболочки и, в результате этого, легко разрушаются. Вместо того, чтобы с годами эволюционировать, они бы распались, а их составные части снова бы затерялись в океане.
В комментариях по поводу уникальности внешней оболочки Дж. Ратклиф дает клетке сказать за себя: «Наша внешняя оболочка столь же замечательна, как и наша внутренняя структура. Моя оболочка представляет собой тончайшую стенку толщиной 0.0000001 мм. До недавних времен ученые рассматривали это тончайшее покрытие, как нечто немного более сложное, чем крошечный целоффановый пакет. Благодаря электронному микроскопу, сейчас они поняли, что это — один из моих важнейших компонентов. Действуя как привратник, клеточная мембрана решает, что впустить, а что не допускать. Она обеспечивает для внутренней части клетки, взаимодействующей с окружающей средой, точный баланс солей, органических материалов, воды и др. компонентов. Жизнь находимся в абсолютной зависимости от нее. Какие исходные материалы нужны для производства протеина? Оболочка пропускает именно те, которые необходимы, не допуская посторонних. Ясно, что она обеспечена хорошо развитой системой распознавания».
Другая проблема состоит в том, что необходимые для жизни молекулы большей частью очень сложны и, вообще говоря, чем они сложнее, тем сильнее в них тенденция к распаду на более простые составляющие. Уолд излагает это следующим образом:
«В огромном большинстве процессов, интересующих нас, момент равновесия сдвинут далеко в сторону распада. Этот так называемый спонтанный распад гораздо более вероятен и потому протекает много быстрее, чем спонтанный синтез. Например, спонтанное образование по стадиям амино-кислотных группировок, способных в дальнейшем сформировать протеин, является процессом с определенной небольшой степенью вероятности и поэтому такой процесс возможен только при достаточно большом промежутке времени. Распад же протеина или промежуточного продукта на компоненты амино-кислот гораздо более вероятен и, таким образом, протекает значительно быстрее. Ситуация, с которой нам приходится встречаться, напоминает Пенелопу, ожидающую Одиссея, и даже хуже того: Пенелопа каждую ночь распускала то, что было связано за предыдущий день, у нас же одна ночь может уничтожить работу года, а то и столетия».
Уолд продолжает: «Я считаю эту проблему наиболее трудной из всех встающих перед нами проблем, самым слабым звеном в нашей аргументации на сегодняшний день».
Встреча таких сложных молекул происходит не так часто и не так просто. Мы уже упоминали, что современная наука может синтезировать только небольшое число простейших из них. Это положение ясно указывает на необоснованность аргументов тех, кто считает, что в природе могут существовать какие-то комбинации, которые неизбежно ведут к формированию подобных молекул. Например, подобные сложные субстанции получаются только при обязательном участии особых катализаторов, делающих эти реакции возможными (ферменты).
Эти реакции не могут протекать изолированно. Каждая из них должна начинаться в определенной последовательности и прекращаться после получения должного количества специфических протеинов и т.п., которые надо было получть. Если эта реакция будет продолжаться бесконтрольно, она приведет к израсходованию всех материалов, подобно тому, как лесной пожар уничтожит лес, который предназначался не только для топлива, но также и для производства многих лесоматериалов.
Даже контролируемое производство протеина не даст нужного результата, если этот процесс происходил в клетке, не запрограммированной для его использования или даже в такой клетке, которая оказалась сделанной не в том порядке или не в том месте. Таким образом, здесь имеет место полное отсутствие какого бы то ни было удовлетворительного объяснения того факта, как эволюция сумела выработать разумную программу с тем, чтобы организовывать и контролировать необходимые химические реакции.
ДНК, которая программирует клетку, не появилась спонтанно, а если бы она и появилась, ее появление должно было бы, безусловно, совпасть с присутствием именно тех тротеинов, с которых ее программа начинает действовать, и все это в пределах, ограниченных пленкой, которая удерживала бы их всех вместе.
Если такое явление когда-либо случилось, оно должно было бы стать сильным доказательством наличия руководящего разумного начала, или конструктора!
С нашими сегодняшними знаниями о фантастической сложности процессов и условий, необходимых для существования клетки, было бы, по-моему, неразумно полагать, что первая клетка или, вернее, миниатюрная фабрика-клетка, способная производить другие клетки с аналогичными способностями, появилась случайно из неживой материи.
Жизнь в лаборатории
Время oт времени мы слышим, что ученым, наконец, удалось создать жизнь в лабораторной пробирке. Прочтя немного дальше, мы обнаруживаем, что на самом деле они не получили жизнь из неживой материи, но что их достижение — это часто одна из субстанций, из которой составляется живая материя. Одним из важнейших в этой серии было сообщение доктора Корнберга, которому удалось получить вирус. На самом же деле оказалось, что этот ученый открыл, как вирус образуется. И это открытие явилось результатом тяжелой и сложной работы, на которую ушли годы. Вирус использует живую клетку для получения других вирусов. Доктор Кернберг рассчитал момент, когда система способна переключить живую клетку на производство вируса, без использования при этом живого вируса как исходного материала.
Анализ общераспространенных научных знаний о вирусе показывает, что вирус, как кандидат на роль первого представителя жизни, исключается. Хотя он проще, чем самая простая клетка, он представляет слишком много проблем. Уже было установлено, что его единственной «пищей» являются живые клетки. Одного этого факта достаточно, чтобы признать его неспособным стать источником первоначальной жизни, хотя возможность подобной ситуации обсуждалась годами. Другая проблема для 'вируса состоит в том, и это общеизвестный факт, что он зависит от других клеток и в своем воспроизводстве. Этот факт убедил большинство ученых, что вирус является не источником жизни, а ее продуктом, и в своих работах ученые еще не пришли к полному согласию, можно ли считать вирус живой материей.
Большинство людей, верящих в эволюцию, должны были бы сейчас согласиться, что скорее простая клетка, чем вирус, должна была стать первой формой жизни, из которой развилось все остальное. Простая клетка на первый взгляд может показаться действительно очень простой, хотя она и сложнее, чем вирус. Такой взгляд, однако, подобен поверхностному взгляду на корпус компьютера. С виду это простая серая металлическая коробка, т. е. вещь, которую легко представить появившейся случайно, само по себе. Более тщательный осмотр показывает, однако, что клетка, как и компьютер, фантастически сложна. После долгих лет изучения ученые только начинают понимать кое-что о так называемой «простой» клетке. Каждый год добавляет перечень новых степеней сложности, о которых Дарвин не знал ничего и которые делают идею о «развитии жизни в стоячих водах в результате случая» еще менее вероятной.
Доктор В. Смит приводит иллюстрацию, разоблачающую логику, с помощью которой развитие синтетической жизни представляется как ниспровержение Бога. В книге «Происхождение человека» он пишет:
«Достижений в области синтетической жизни ожидают с тайным злорадством, как последнего гвоздя, чтобы вбить в гроб мертвого Бога. Можно ли назвать такую логику порядочной? Ежегодно я опубликовываю статьи о моих опытах по синтезированию при исследовании проказы и туберкулеза и сообщаю точные методы синтеза и биологических исследований полученных продуктов. Допустим теперь, что коллега читает мои статьи, находит их результаты интересными и решает повторить эту работу сам. Примерно год спустя он находит, что все мои методы точны (надеюсь!) и биологическая деятельность синтетических продуктов протекает правильно. Он, в свою очередь, сообщает о своих результатах в научной литературе и в заключение делает вывод, что он повторил мои эксперименты, нашел их правильными и на основании этого навсегда развеял миф о существовании В. Смита. Я в действительности не существую совсем, потому что он сумел повторить мою работу! Логика, конечно, непостижимая, но тем не менее, она представляет истинную позицию дарвинистов и нео-дарвинистов наших дней».
Заключительную мысль к этому разделу мне бы хотелось сформулировать так: если наука в конце концов сможет произвести жизнь из чего-то, в чем жизни не было, это произойдет не в результате случайности, но в результате работы тысяч лучших ученых, которые годами изучали эту проблему. И когда они в этом преуспеют, их успехом стихийность зарождения жизни будет опровергнута. Ибо как и их достижения, создание жизни явилось плодом труда разумного существа. Такое заключение не только логично, но оно согласуется с тем, о чем рассказала нам Библия: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт.1:1).
Вывод таков: на вопрос, откуда произошла жизнь, теория эволюции отсылает ее истоки в очень удаленное прошлое, что первая жизнь являлась простой формой. Писатели большинства учебников, по-видимому, надеются, что читатель не заметит, что такое объяснение на самом деле совсем не дает ответ на вопрос, откуда пришел источник жизни, они просто удаляют эту проблему во времени настолько, что их неспособность ответить на вопрос становится менее очевидной и менее важной.
Как произошли органы
Дарвин говорил: «Если бы можно было продемонстрировать, что существовал какой-нибудь сложный орган, который, возможно, не был образован многочисленными, благоприятными незаметными модификациями, моя теория была бы абсолютно разбита».
Поскольку он ничего не знал о мутациях и считал, что отклонения, обычно наблюдаемые среди представителей видов, способны вызвать необходимые изменения, эволюция не казалась слишком трудной. Однако, зная, как знаем мы, что эти нормальные отклонения не добавляют ничего нового, но только предлагают различные комбинации уже существующих свойств, сегодняшние эволюционисты должны полагаться на мутации, которые почти всегда губительны.
Любой орган, какой бы мы ни выбрали для рассмотрения, достаточно сложен и, чем сложнее орган, тем труднее для него появиться на свет без разумного плана. Для иллюстрации этой проблемы рассмотрим только крошечную часть уха. Представим себе, что по плану или по случайности наружное ухо, барабанная перепонка и все внутреннее ухо уже находятся на месте. Все, что мы требуем от эволюции — это дать нам три маленькие косточки, расположенные вместе таким образом, чтобы образовался сложный рычаг, соединяющий барабанную перепонку и мембрану внутреннего уха, косточки, помогающие нам слышать немного лучше, чем без них. Даже в том случае, если эти крошечные косточки были сделаны мутациями совершенными и число их было достаточными, чтобы три из них соединились случайно таким образом, чтобы получился сложный рычаг, они, возможно, очутились бы в неподходящем для их функций месте и в конце концов были бы вынуждены отмереть. Поэтому эволюционисты постарались выработать теории, согласно которым мутации могли изменять существующие структуры таким образом, чтобы любой орган был полезен организму на всех стадиях его развития и, благодаря этому, не был бы отвергнут. В органах со сложными функциями это становится все более и более неправдоподобно. В случае с ухом утверждается, что эволюция его брала начало от одного из типов рептилий под названием терапсид, у которого уже имелась маленькая косточка в голове, которая передавала вибрации от одной из больших костей головы к другой. Таким образом, остается найти еще только две другие маленькие косточки. Одна из них должна была образоваться из сустава нижней челюсти, который находится на конце довольно толстой кости. Предполагается, что этот кусок кости отошел от челюсти и изменил свою форму и позицию так, чтобы присоединиться к другой косточке, которая уже здесь была. Это вынудило нижнюю челюсть начать работу над развитием нового сустава. Поскольку одна из костей предположительно произошла из окончания нижней челюсти, источником другой принято считать верхнюю челюсть. Каким образом подобный процесс решает проблему этих косточек, когда постоянно прибавляется что-то новое в способностях животного в течение этого процесса так, чтобы оно не было уничтожено в борьбе за существование, остается для меня неясным и поэтому я процитирую часть из лучшего высказывания по этому вопросу, которое сумел найти для меня один из руководителей исследовательских организаций США. Говоря об этих двух последних костях, этот специалист заявляет:
«Не нужно большого напряжения воображения, чтобы разглядеть суставной и костный (квадратная кость) разрыв между, так сказать, противоречивыми требованиями жевательной я слуховой функций — первой требуются массивные, прочные, покрытые мускулами кости, второй — нежные, колеблющиеся от воздуха косточки. Если эта соломонова дилемма действительно существовала, из этого следует, что млекопитающие обязаны самим своим существованием какому-то неизвестному терапсиду, которому удался вдохновенный компромисс, примиряющий жевательную функцию с качественно новым суставом для того, чтобы приспособить противоречащие кости к попранным нуждам воздушно-чувствительного слуха».
Мне кажется очевидным, что это был не тераспид, а Создатель, Который увидел потребность и разработал детали. Какой бы орган ни взялись рассматривать, трудно найти объяснение его развития с точки зрения и методами эволюции.
Воспроизводство
Если мы на мгновенье вообразим, что нечто появилось на свет путем спонтанного (стихийного) зарождения, это нечто должно быть способным к процессу потребления питательных веществ к дальнейшему изменению их в материалы, необходимые для поддержания его существования с последующим удалением отходов, мы затем встретимся с довольно трудной проблемой. Поскольку воспроизводство в любой форме — процесс очень сложный, то первая клетка смогла достичь необходимой для воспроизводства стадии развития должно было пройти много поколений ее эволюции. Какого рода мутация продвинула этот процесс до необходимой стадии? Зародилась ли клетка стихийно с генами и хромосомами, которые часто сравниваются с компьютерами, так как они программируют и направляют развитие и воспроизводство живой материи? Из-за сложности их молекулярной структуры это едва ли кажется возможным и, если это не так, то как иначе можно было решить эту проблему? как все это передавалось через необходимое число поколений до того момента, когда возникла возможность воспроизводства? Если клетка зародилась уже с этой способностью, заключенной в ней, то нам представляется, что уже при стихийном зарождении появились сложные существа. В действительности, сложный функциональный аппарат может быть разрушен в результате случая, но не может быть создан этим путем.
Эволюционисты, должно быть, горюют временами о добром старом времени, когда «простая» клетка действительно считалась простой.
Если кто-то способен просто принять на веру, что каким-то неизвестным путем наша первая клетка сумела преодолеть эти препятствия, то затем, вместо решения проблемы, он увидит, что проблема еще более усложнилась. Теперь перед ним встанет задача-объяснить происхождение организмов, которые воспроизводят себя сексуальным путем. Разрыв между бесполыми организмами и организмами, обладающими мужским и женским началами, настолько велик, что трудно поверить, чтобы его можно было преодолеть с помощью одной великой мутации. Если, с другой стороны, здесь имели место несколько мутаций, снова встает та же самая проблема, что и в случае с эволюцией любого органа. Эта проблема звучит так: «Почему естественный отбор сохранял качество, которое не несло никакой функции?". Если же кто-то представит себе, что это свойство имело функции, он подойдет к настоящей проблеме. В то же самое время, когда происходило при поддержке дружеского случая развитие мужского организма, должен был независимо развиваться организм женский и, кроме того, в пределах территориальной достигаемости для первого. Кроме этого, половой механизм не только не должен был быть функциональным в том смысле, что однажды оплодотворенная женская клетка продолжала бы развиваться, чтобы дать жизнь первому организму, полученному сексуальным путем, но этот механизм должен был бы быть наделен способом, позволяющим привести мужскую и женскую клетку в контакт. Весь этот процесс оказался бы недейственным и исчез бы со временем, если бы в него не было заложено сексуальное влечение. Поскольку мы не можем применять многое из того, во что верит эволюционист, нам остается только восхищаться его великой верой.
Происхождение материи
Материалисты, не способные поверить в вечность Бога, легко верят в вечность материи. Говоря словами эволюционистов, всякая стадия развития требует предыдущей стадии. Существуют, однако, веские научные доказательства, что материя не всегда существовала.
Наше Солнце, например, теряет вес со скоростью 6 000 000 тонн в секунду. Продолжался ли этот процесс вечно? Если да, то где-то в прошлом был такой момент, когда Солнце было 'безграничным и заполняло всю Вселенную. Если бы звезды сжигали водород или какой-то другой элемент радиоактивными или какими-либо другими известными способами неограниченно долго по времени, весь водород в конце концов был бы израсходован и горение прекратилось бы.
«Солнце и миллиарды звезд, которые составляют нашу Вселенную, — крайне горячи, в то время как межзвездное пространство — предельно холодно, а тела, подобные Земле, находятся между ними. Но горячий металл (или любая другая материя) не может сохранить свое тепло в холодной воде неограниченно долго, это только вопрос времени, чтобы температура двух субстанций установилась на равном уровне. Таким образом, если Вселенная неограниченно стара, вся материя в ней должна была бы достигнуть теплового равновесия. Однако, этого не произошло. Следовательно, материя не может быть безгранично старой или вечной» (Дж. By).
Или возьмем, к примеру, радиоактивные элементы, хотя бы уран. Они постоянно распадаются и любое данное количество уменьшается вполовину в пределах определенного числа лет (пусть это будет число «X»). «X» лет тому назад, таким образом, на свете было вдвое больше урана, чем сейчас. 2 Х лет тому назад его было больше в 4 раза и т.д., пока неограниченно увеличивая время мы не дойдем до безграничного количества урана или других радиоактивных элементов, выбранных по нашему усмотрению, что едва ли возможно.
Постоянное расширение Вселенной, когда звезды и галактики кажутся разбегающимися из какого-то центра, где они все были первоначально образованы, также подразумевает время зарождения. Подсчитано, что если бы Вселенная разбегалась с такой скоростью, как сейчас, даже в течение всего одной пятой от исчисленного возраста Солнца, в ней бы практически не осталось видимых галактик. Эта проблема оказалась настолько непреодолимой для атеистов, что некоторые из них вынуждены были изобрести теорию, что Вселенная проходит через циклы расширения и сжатия постоянно. Однако, поскольку они не могут найти причины этого и не имеют доказательств в поддержку своей теории, данная теория еще не может стать общепризнанной. Такое положение, однако, показывает, что им приходится признавать, что этот факт свидетельствует о времени возникновения Вселенной и что другие теории о происхождении Вселенной в результате взрыва или охлаждения газов не дают ответа на вопрос: откуда появилась взорвавшаяся материя или откуда появился этот газ? Эта теория показывает нам, что хотя бы некоторые атеисты понимают, что с привычным атеистическим заявлением — «не Бог создал Вселенную» — сейчас становится трудно согласиться, поскольку никуда не уйти от упрямого факта, что Вселенная когда-то все-таки началась. Они сознают потребность найти иное объяснение начала, поскольку нормальное объяснение, что Вселенная была создана Богом, ими должно быть опровергнуто в силу их убеждения. Эволюция, этот заменитель веры, довольно поверхностна, и она прибегает к уверткам вместо ответов на самые главные вопросы.
Порядок во Вселенной
На прелестной лужайке сидел однажды атеист, глядя на травку, листья клевера и цветы. Чем больше он вглядывался в эту мирную картину, тем мрачнее становился сам, потому что все, на что он глядел, выискивая случайность и хаос, излучало гармонию. Действительно, чтобы он ни взял для исследования, от крошечного атома до великой солнечной системы, всюду вместо хаоса он нашел бы порядок.
Приводим высказывания выдающихся ученых.
«Взгляните на Землю, на которой мы живем. Она наклонена под углом в 23 градуса. Если бы это было не так, все испарения от океанов стекались бы к северному и южному полюсам, конденсировались там и нагромождали бы горы льда. Если бы Солнце давало тепла вполовину меньше, мы все вымерзли бы, тогда, как, если бы оно грело вдвое сильнее, мы бы все поджарились».
«Земля вращается вокруг своей оси со скоростью 1000 миль в час на экваторе. Если бы она вращалась только со скоростью 100 миль в час, продолжительность дня и ночи увеличилась бы в 10 раз, растения были бы выжжены за день, а рассада вымерзла бы за ночь… Если бы Луна находилась только в 50 000 миль от Земли; прилив затопил бы сушу, включая высокие горы… Если бы океан был глубже, двуокись углерода и кислород были бы полностью поглощены и растения не смогли бы существовать. Если бы атмосфера была тоньше, чем сейчас, миллионы метеоритов, которые обычно сгорают в воздухе, обрушились бы на Землю, вызывая ужасные пожары».
«В то время как большинство веществ при замерзании сжимаются, вода, наоборот, расширяется на одну одиннадцатую своего первоначального объема. Это приводит к тому, что лед плавает на поверхности озера, предохраняя его от полного замерзания и защищая рыб от гибели. Тот самый атеист, который оспаривает порядок во Вселенной, бессознательно устанавливает свои часы по инструментам, которые, в свою очередь были установлены по регулярным орбитам звезд, наблюдаемым обсерваторией в Англии или по атомным часам, доказывающим еще одним фактом регулярность и гармоничность окружающего нас мира».
Что создает во Вселенной порядок вместо хаоса? Только ли это случайность? Человек будет напрасно сидеть на траве перед воротами свалки, ожидая, что часы, лодка или простой домик сформируются из кучи ржавого металлолома. Порядок не приходит. Для получения порядка требуется, чтобы кто-то его установил. Разум, который восстает против веры в Бога, должен верить, что сложная и удивительно гармоничная Вселенная, в которой он находится, случилась сама по себе, а не явилась продуктом работы разума и плана. Это то же самое, что верить, что взрыв на свалке металлолома может произвести на свет прекрасные швейцарские часы.
Исторические доказательства
Доктор Давид Виллис, профессор биологии и председатель отделения общих наук при Орегонском государственном университете, в докладе, представленном преподавателям-участникам дискуссии по поводу учебника 1972 года, проходившей в Калифорнии, включает следующую интересную линию доказательств:
«Давайте теперь рассмотрим исторические литературные доказательства. Вопросы о происхождении и прошлом жизни всегда интриговали людей. Большинство культур создали фольклорное объяснение того, как началась Земля и жизнь. Эти истории фантастичны до крайности и не несут никакой связи с реальным миром. В этих мифах многочисленные божества, вступающие в действие при 'странных обстоятельствах, дают начало миру и его флоре и фауне.
Особенно интересны истории Ближнего Востока, где археологические исследования высокоразвитых цивилизаций были наиболее интенсивными. Одной из наиболее длинных и хорошо сохранившихся является Вавилонская версия сотворения, записанная клинописью на 7 глиняных досках. Доктор Александр Хейдел из Чикагского университета сделал полный перевод и подробный анализ этих дощечек («Вавилонское бытие»). Даже беглый взгляд на эти повествования показывает их полную несовместимость с научным взглядом на мир.
Как прямая противоположность этим историям, книга Бытия в иудейско-христианском Святом Писании представляет сжатое, но величественное сообщение о происхождении Земли и организмов. Это сообщение рисует с полнотой и ясностью серию творческих актов, совершенных сверхъестественным существом (Богом) и близко совпадает с современным научным миропониманием. Этого нельзя сказать о любой другой древней версии творения. Чудеса и элементы фантазии в Бытии практически отсутствуют. Вступительное заявление начинается в таком тоне: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт.1:1).
Древность происхождения «Бытия» неоспорима. Его существование, без сомнения, вызывает вопрос: «Как мог его автор быть столь точным в своих заявлениях, что тысячи лет спустя они с полным основанием могут считаться приемлемым изложением последовательности событий, связанных с происхождением?» Нельзя рассматривав «Бытие» как просто счастливую догадку, так как в сравнении с современными ему историями о сотворении, найденными у соседних культур, эта книга уникальна. Ее нельзя сбросить со счета. Она устанавливает точный порядок исторических фактов. Само ее существование и точность требуют того, чтобы она принималась во внимание, когда рассматриваются проблемы происхождения.
Если сверхъестественный разум (Бог) действительно наблюдал за происхождением жизни и если Он желал передать общую информацию об этих событиях своему разумному творению (человеку), то именно «Бытие» было бы наиболее похожим решением для данной задачи. Никаким другим путем человек не смог бы получить информацию о тex событиях.
Более того, «Бытие» утверждает, что именно оно само и есть эта летопись. Если мы вспомним, что даже такие гениальные люди, как Аристотель, достигшие вершин древних знаний, допускали много научных ошибок, то, по нашему мнению, к этим сведениям действительно надо отнестись с полным доверием и вниманием».
4. Объяснения
Чего может достичь естественный отбор на базе мутационных усовершенствований?
Мы уже рассмотрели оба вида доказательств — за эволюцию и против и пришли к выводу, что эволюции не под силу объяснить многое из окружающей нас жизни. Значит ли это, что естественный отбор, действующий на базе случайных мутаций, совсем ни на что не способен? Нет, не значит. Существуют веские доказательства того, что он может производить подлинные изменения за определенный период времени. Если бы таких доказательств не существовало, думающие ученые никогда не признали бы теорию эволюции. Эти доказательства, однако, говорят об ограниченном количестве изменений. Нетрудно заметить, просмотрев несколько искренних и честных учебников, что после достижения определенной точки в дискуссии, далее текст пестрит такими выражениями как «кажется», «возможно», «вероятно» и т.п. Эволюционисты находят факты для доказательства определенных изменений, таких, как изменение формы раковины моллюсков и т.п. и считают, что на базе этих фактов они способны допустить продолжение линии этих изменений назад в прошлое, вплоть до простой клетки. Мы решительно отвергаем такое заключение.
