ТОМАС Б. ДЬЮ
      ДЕВУШКА С ПУХЛЫМИ КОЛЕНКАМИ
      Глава 1
      Что бы Вы сделали ради старого друга? Друга давнишнего, большого, удачливого, полногрудого, тяжеловесного шалопая вроде Баки Фарелла? Да ещё в час ночи?
      Лично я сказал со вздохом:
      - Ладно, Баки, старик, я знаю, что могу сделать.
      И началось...
      Это был тот день месяца, когда Дженни собирается с силами чтобы помочь навести порядок. Дженни, столь любезная в конторе, становится порой колкой, как дикобраз, отстаивая свои мнения и интересы. Она также не против поразвлечься, так что я обычно отказываюсь в Тот День от попыток работать. Этим я даю ей возможность полностью проявить себя. Словом, мы подходим друг другу и в делах, и в удовольствиях.
      Начали мы блестяще. До половины двенадцатого Дженни успела сходить в банк и оплатить счета, уныло глядя на чековую книжку, которая становилась все тоньше. Пришло время ланча, во время которого я угостил её коктейлем из белого вина и шампанского, который приготовил сам.
      И увидел не ту кроткую Дженни, которой она была обычно, а взбалмошную особу, которая не пренебрегала ничем. В конторе она в какой-то мере смягчалась. Ей нужно было сохранить не только место, но и сделать прическу и маникюр, привести в порядок чулки, поговорить по телефону с друзьями. Так, мисс Фаббергласс, - сказал я, - давай-ка перейдем к делу. Даром в конторе денег не платят, ты же знаешь...
      Она медленно провела кончиком языка по губам, посмотрела насмешливо на меня, затянулась сигаретой и выпустила дым мне в лицо.
      - Так-то, - сказал я.
      Я перегнулся через заваленный стол, но она откинулась в кресле и увернулась. Я пошел к ней вокруг стола, она увернулась в другую сторону, и так мы сделали пару кругов вокруг стола. Некоторые бумаги упали на пол.
      - Сейчас, Пит...то-есть, босс, - сказала она.
      Я поймал её за блузку, Дженни вырвалась из моих рук, и блузка выдернулась из-за пояса юбки. Дженни кинулась к двери. Это был единственный путь к бегству, и успей она - игре бы конец. Я быстро захлопнул дверь каблуком и запер её.
      - Иди сюда, милая, - сказал я.
      Она снова высунула язык.
      - Слишком много ты хочешь, - сказала она.
      - Это не отнимет много времени.
      - Что не отнимет много времени? Я, между прочим, замужняя женщина.
      - Кто узнает?
      Я двинулся к ней. Она отскочила, плюхнулась в большое вертящееся кресло. Я даже замер, пока понял, что она не ушиблась. Тогда я повторил свой маневр. Теперь она вскочила на стол. Юбка у неё спустилась до бедер. Кремовая лента, обтягивавшая кожу поверх чулок, была так соблазнительна... Встрепенувшись и тяжело дыша, она плюхнулась обратно в кресло. Я склонился над ней.
      - Теперь, мистер Шофилд...
      - Да, миссис Шофилд?
      - Сначала дело, потом удовольствия.
      - Дитя, весь мир перевернут вверх дном.
      - А как насчет платы?
      Я начал расстегивать блузку. Она извивалась, как червяк.
      - Не суетись, - буркнул я.
      - Пит...
      - Теперь расслабься и получи удовольствие.
      - Подожди-ты не так...
      Она помогла мне справиться с пуговицами. Блузка распахнулась, обнажилась грудь. Я поцеловал её. Дженни вздрогнула.
      - Чем ты тут занимаешься без меня? - спросила она.
      Я промолчал. Я был слишком занят. Она снова стала извиваться.
      - Ну-ка дай я смажу это кресло!
      - Ненормальный!
      - Ой! Пожалуйста, убери сигарету.
      Она не спеша скомкала сигарету и отбросила её. Я расстегнул бюстгальтер.
      - Пожалуйста! ... - сказала она.
      - Да, малышка, мы по-быстрому.
      - Что если кто войдет?
      - Дверь заперта.
      - А у скольких человек есть ключи?
      - Ты знаешь лучше меня.
      - Но я ещё кое-что знаю. Мне ещё мама говорила:"Голубушка, если ты запустишь мужчину под юбку, ты пропала".
      - Прекрасно, давай пропадем вместе.
      Приятно прошли несколько минут. Она хихикнула.
      - Помнишь первый раз, когда мы потерялись?
      Я расстегнул молнию на юбке.
      - Ты имеешь ввиду первый раз вместе?
      Она шлепнула меня.
      - Квиты за вопрос о ключах, - сказал я.
      - Нет. Ты не расквитаешься...
      - Ха!
      - Сам ты ха! Обрадовался.
      Она двинула меня коленкой в желудок. Когда она вскочила, юбка у неё упала к лодыжкам и я схватил её прежде, чем она из неё выскочила.
      - Сюда, милая, - сказал я.
      Я повел её к кушетке, освободив от юбки. Она шла сама, что-то её заинтересовало.
      - Какое место для работы! - сказала она.
      - Да, с социальным страхованием и вообще лучшее, что может желать девушка.
      Она развалилась на кушетке в туфлях, чулках, поясе, хмуро пялясь на меня.
      - Как мужчина избегает начетов за обслуживание жены в своем подоходном налоге? - поинтересовалась она.
      Движением плеч я сбросил рубашку и, извиваясь, выскочил из брюк.
      - Это одна из многих несправедливостей в налоговом законодательстве, сказал я. - Давно собираюсь внести поправки. Я двинулся к кушетке. Она попыталась увернуться.
      - Запомни, босс, - сказала она, - я на самом деле не такого сорта девушка...
      Я поднажал коленкой.
      - Дженни? - сказал я.
      Ее проказливое лицо в обрамлении рыжих волос продолжало игру, но руки стали податливее.
      - Что, босс?
      Я приступил к делу. Она схватила меня за руку.
      - Тпру, вернись, - сказала она.
      - Я не ухожу.
      - Пит...
      - Да, Дженни?
      - О - да, Пит, любимый, сладкий...
      Она что-то сделала.
      - Повтори, - сказал я.
      - Так?
      - Так!
      Я уперся коленями в софу, и время разговоров кончилось.
      Вдруг зазвонил телефон.
      Я сказал несколько нехороших слов, но он зазвонил снова.
      Пришлось сказать несколько слов покрепче. Дженни открыла глаза.
      - Ну, - сказала она. - Ты собираешься это сделать? Или только говоришь?
      - Надо снять трубку, - сказал я.
      Теперь Дженни произнесла несколько слов.
      - Не будь дурой, - сказал я. Проклятый телефон звонил. Я начал подниматься с тахты, а Дженни прижималась ко мне. Плотно, обеими руками.
      - Не отвечай.
      - Заставь его замолчать.
      Наконец она меня отпустила. Я подошел к столу, взял трубку и сказал:
      - Да, Пит Шофилд слушает.
      Голос был женский, дрожавший от волнения. Но я тоже был сильно взволнован, так что в этот момент, боюсь, говорил несколько раздраженно.
      - Я подруга Баки Фаррела, - сказала она.
      - О! Извините! Баки говорил мне...
      - Я сейчас здесь, на углу, в заведении, которое называется "Аллиенс". Давайте с вами выпьем.
      Я взглянул на тахту, где энергично жестикулировала Дженни.
      - Давайте встретимся через час, - сказал я. - Я сейчас занят.
      - Через час, мистер Шофилд, я надеюсь покинуть город.
      - Что это значит "надеюсь"?
      - От вас зависит, какая участь меня ждет.
      "- Ах ты, Баки, здоровенный слюнтяй!" - думал я.
      Мне стало холодно и я вдруг сообразил, какую нелепую картину представляю собой, стоя голым у телефона в разгар рабочего дня.
      - Хорошо, - сказал я, - через десять минут.
      - Благодарю.
      Я направился к двери. Дженни визжала и хлопала себя по животу. Вспомнив, я вернулся и оделся. В кабинете я собрал упавшие со стола бумаги. Когда я вернулся, Дженни стояла у открытой двери с панталонами, поднятыми до колен, как будто она ещё не могла решить - надеть их, или снять.
      Я похлопал её по попке.
      - Забавная встреча, - сказала она.
      - Думай о тех счетах, которые нам ещё надо оплатить.
      Дженни фыркнула и надела панталоны.
      - Куда ты?
      - За угол. Управляйся.
      Она заправила блузку в юбку и подтянула чулки.
      - Ладно, милый, - сказала она. - Желаю тебе успехов.
      Я поцеловал её в нос и в губы.
      - Завтра, обещаю, - сказал я. - А сейчас мне надо привести в порядок бумаги.
      Она дала мне пинка.
      - Иди, великий любовник. Проваливай.
      Я поцеловал её снова, шлепнул по задику и вышел.
      * * *
      "Аллиенс" представляла собой обычную пивнушку, не слишком чисто убиравшуюся, с тусклым освещением весь день напролет. Там было с десяток посетителей, большинство из которых я знал в лицо, потому мне не трудно было скрыть свои намерения.
      Я сразу увидел её в том месте, которое отводилось более изысканной публике. Она сидела в кабинке, в темной части зала, и казалось, сама излучает свет. Золотистые волосы были прекрасно уложены на хорошенькой головке, а агатово-черные глаза опасно сверкали. Рот же походил на мягкий алый бутон, щечки-нежнее персика, над шикарным декольте шея возносилась как классическая колонна. На вид ей было лет двадцать.
      "-Баки, - подумал я, подъезжая к ней, - у тебя есть секреты".
      - Меня зовут Пит Шофилд, - сообщил я.
      Оказалось. что ещё одно её достоинство - спокойствие. Она курила дорогую сигарету с серебряным мундштуком и внимательно изучала меня некоторое время, прежде чем заговорить.
      - Вы можете это доказать?
      - Это нужно?
      - Не знаю. Судя по словам Баки, я ожидала человека постарше.
      - Ну, Баки у нас молод душой. Может быть, я уже кажусь ему старым.
      - Он преувеличивает.
      Она затянулась. У неё были длинные пальцы с покрытыми серебряным лаком ногтями. Я к ним оставался равнодушен. По части женских ногтей я был консерватором. Но зато мягкий алый бутон её губ был полон соком. В нем пряталась загадочная улыбка.
      - Что Вы делали, когда я позвонила?
      - Что я делал?
      - Вы как-будто задыхались.
      - О...это все шкаф для документов... Вечно портит мне настроение. Ящики застревают.
      - Понимаю. Ящик застрял...
      - Ага.
      - Это может изрядно расстроить.
      - Да уж... Ну, давайте перейдем к вашей проблеме.
      - Мистер Шофилд, моя проблема очень проста. Мне кажется, кто-то пытается меня убить.
      Подошел бармен и я заказал для неё ещё бренди, а для себя виски.
      - Между прочим... - начал я.
      - Меня зовут Пэт, сокращенно от Патриция.
      - Очень рад.
      Глава 2
      Бармен принес напитки.
      - Почему же кто-то хочет убить такую привлекательную девушку?
      Ее глаза резко сузились и оставались такими достаточно долго, чтобы показать, что ей безразлично мое мнение о её внешности.
      - Может быть, на самом деле они не хотят меня убивать. Может, они получили приказ.
      - Кто "они"?
      - Двое, которые всюду преследуют меня.
      - Ну, и как далеко это зашло?
      - Я не то имею в виду...
      - Баки знает об этом? Он по этому поводу хотел меня видеть?
      - И да, и нет. Я имею в виду, он знает, что меня преследуют, но не знает - почему. Он звонил не поэтому.
      - Допустим.
      - Баки думает, что меня преследует бывший муж.
      - Это не так?
      - Конечно. Мой бывший муж - хороший парень. У него много денег... и девочек. Почему он должен меня преследовать?
      - Не знаю. Что заставило Баки так думать?
      - Мне не хотелось бы беспокоить Баки.
      - Мне показалось, он был сильно расстроен, когда звонил мне. Почему вы сами не пришли ко мне, если не хотели беспокоить Баки?
      - Я ничего не могла поделать. Что-то случилось.
      - Что случилось?
      Она посмотрела на часы.
      - Подожди. Можно объяснить по пути? Уже поздно...
      - По пути куда?
      - По дороге в Спрингс. Разве я не сказала?
      - Нет. Вы имеете в виду Палм-Спрингс?
      Люди, имеющие отношение к пустынному оазису, именуемому Спрингс, делятся на две группы: те, которые в нем обитают и те, которые хотели бы там обитать. Простые смертные называют его Палм-Стрингс.
      - Мне надо успеть туда к ужину. К семи, - сказала Пэт.
      - Говоришь, тебе нужен телохранитель?
      - Баки так думает.
      - Чем собираешься ехать?
      - У меня машина.
      Я посмотрел на нее.
      - Мне не надо извиняться?
      Она поднялась.
      - Если ты слишком занят, забудь.
      Я протянул руку, но удержался от прикосновения к ней.
      - Нет, нет, я пошутил. Извини, мне надо позвонить мисс Фаббергласс.
      - Мисс кому?
      - Мисс Фаббергласс, моей секретарше.
      - Хорошо.
      Я пошел, потом вернулся.
      - Между прочим, - сказал я, - у мисс Фаббергласс другого времени может не оказаться, а она любит Палм-Спрингс, и я только что подумал...
      Девушка по имени Пэт, сокращенно от Патриция, посмотрела на меня уничтожающе.
      - Я не против. Но моя машина мала, там всего два места.
      - О...
      Я вошел в кабину и позвонил Дженни. Сказал, что задержусь на работе и к обеду не приду. Попросту, я отпускал её домой, но не так-то просто было от неё отговориться.
      - На какой работе?
      - Короткая поездка в горы и обратно.
      - Куда?
      - В Палм-Спрингс, милая. Быстро съезжу туда и вернусь.
      - На чем съездишь? Как я попаду домой?
      - Я не на своей машине...
      - Тогда на чьей?
      - Друга Баки Фаррела...
      - Что это за друг?
      - Настоящий...
      - Как ты вернешься?
      - Я возьму у Баки машину. Без проблем.
      - Ладно. Подожди меня пять минут. Я поеду с тобой.
      - Нет! Я имею в виду... Видишь ли, малышка, машина двухместная.
      - Я помещусь.
      - Одноместная.
      - Что это значит?
      - Я сказал "одно..."
      - Пит Шофилд...
      - Пока, милая, я вернусь. Поддержи огонь.
      Я повесил трубку. Мне это не нравилось, но выбора не было. Не объяснишь же своей жене до женитьбы, что такое - старый друг. К тому же Баки мне заплатит, а Дженни видела своими собственными глазами, как нам нужны деньги. И к тому же дело было в принципе.
      Сзади волосы Патриции были собраны на манер птичьей гузки. Но в походке её ничего птичьего не было, и я с удовольствием последовал за ней. Она сунула свои длинные пальцы в мою ладонь и повела меня прочь от бульвара Голливуд к стоянке на следующем углу.
      Через несколько домов от пивной стоял шестиместный седан. В нем сидели два мускулистых, как медведи, тридцатилетних бугая. Они сидели на передних сидениях, ничего не делали, только курили и глядели исподлобья по-медвежьи.
      - Они? - спросил я, когда мы проходили мимо.
      - Угу.
      - Ну, если они не тронутся с места, схлопочут штраф.
      Она не засмеялась. Я решил, что получилось не слишком смешно. Мы добрались до угла и подождали, пока транспорта станет меньше.
      Ее машина была в дальнем конце огромной стоянки. Когда мы, наконец, вырулили на улицу, большой седан завернул за угол и двинулся за нами.
      Патриция, с тонким, как паутинка, шарфом на волосах, управляла машиной очень осмотрительно, что было мне по душе. Девушка прекрасно знала что делать, и машина мчалась, как ракета. Сиденья были низкими и удобными. Я смотрел то на седан позади нас, то на прелестные коленки Пэт, которые она не старалась скрывать.
      Мы проскользнули по окраинным улочкам Голливуда, и через несколько минут я позволил себе подумать, что мы уже избавились от хвоста. Но когда мы выскочили на фривей, они оказались позади нас.
      Пока мы двигались, можно было не беспокоиться. Это даже развлекало. Подол её платья сдуло до верха чулок, и не было лучшего зрелища, чем это. Кроме того, из-за рева её спортивной машины и шума транспорта вокруг, её обещание рассказать подробности было ни к чему. Если я хочу объяснений, надо ждать минутки поспокойнее. Я поглубже погрузился в сиденье и восстановил в памяти ночной разговор по телефону...
      "-Пит, малыш, послушай!"
      Баки всегда так начинал. Бог знает, почему. Эта фраза всегда звучала смешно и особенно в полночь по телефону. Конечно, у Баки были странности в характере. Я ещё не очнулся ото сна, и он повторил свою фразу.
      - Пит, малыш, послушай! Это Баки Фаррел.
      - Какого черта ты не даешь мне доиграть пьесу в четыре ноги?
      - Какую пьесу?
      Как вы догадались, Баки, хоть и милейший человек, особо смышленным не был.
      - Не обращай внимания, - вздохнул я. - В чем дело?
      - Точно не знаю. Моя Куколка...
      - Твоя кто?
      - Моя подруга. У меня появилась новая, - застенчиво сказал он. - Я зову её Куколка.
      - Понял. Дальше.
      - Что-то у неё стряслось... Поговори с ней, малыш.
      - Ладно. Сентиментален ты стал... Что за проблема?
      - Ну... она не говорит прямо... но у меня есть подозрение и оно мне не нравится. Что-то там не так, Пит.
      - Если она не хочет говорить, что поделаешь?
      - Я думаю, может быть она расскажет кому-то другому.
      - Кому?
      - Да тебе же. Я ей предложил позвонить тебе.
      - Да?
      - Да. Я сказал ей:"-Слушай, Куколка, если ты не хочешь говорить мне, расскажи Питу Шофилду. Старик - мой лучший друг."
      - Так. И что она ответила?
      - Она сказала: "-Может быть". Больше ничего кроме "Может быть".
      - М-да.
      - Сейчас она где-то в Лос Анджелесе. Вернется утром. Короче, я ей посоветовал поговорить с тобой, хорошо?
      Я дремал.
      - Что? - промямлил я.
      - Я спросил: хорошо?
      - А-а. Ладно, Баки. Я подумаю.
      Он говорил ещё что-то, но я не мог уже бороться со сном и положил трубку.
      Я уронил голову.
      - Что? - спросила Дженни.
      - Ничего, малышка, спи.
      Она была приятная и теплая, как буханки хлеба, вынутые из печи.
      - Мне показалось, ты сказал, что собираешься спать.
      - Да. Мне представилось, что я уговорил тебя лечь спать и воспользовался твоей беззащитностью.
      - Ладно, - сказала она и повернулась ко мне. - Желаю, чтобы ты увидел меня во сне.
      К сожалению, я не мог очнуться даже ради Этого.
      Глава 3
      Я смотрел на колени Куколки Патриции. Движение транспорта постепенно прекратилось, и колени на несколько секунд расслабились. Я обозревал пространство между ног, насколько позволяла моя шея.
      - Баки что-то не досказал.
      - Что?
      Я перевел глаза с ног на её лицо.
      - Ты мне сказала причину, а Баки знает что-то из того, что случилось.
      - О, да, - сказала она, облизывая свои алые губы. - Вот что случилось. Это произошло вчера около трех часов дня. Я принимала душ.
      Я настолько ярко это представил, что пропустил несколько следующих слов.
      - Прости, - сказал я. - Где это было?
      - У меня дома, в Спрингс.
      - У тебя собственный дом?
      Ледяная пауза.
      - Разумеется.
      - Ну конечно. И ты в это время, разумеется, была одна?
      - Продолжать?
      - Пожалуйста.
      - Я услышала звуки позади дома. Сначала я подумала, это у соседей и не волновалась. Дверь была не заперта, чтобы бакалейщик мог оставить коробки в кухне.
      Машина рванулась вперед, взревела и остановилась.
      - Ты что-то сказал? - спросила она.
      Я не мог вспомнить, чтобы я что-то сказал.
      - О...я спросил: ты всегда оставляешь дверь открытой, когда принимаешь душ?
      Ее глаза усмехались.
      - Ты настолько глуп или прикидываешься?
      - Так, для порядка. Так ты думала, что это бакалейщик.
      - Так я подумала.
      Еще рывок. Мы проехали с полсотни ярдов.
      - Итак, давай по порядку. Ты вышла в кухню. Бакалейщика там уже не было. Так?
      - Ну, ты совсем меня запутал!
      - Я начинаю понимать, - протянул я.
      - Не сомневаюсь.
      Я видел, что она с трудом управляется с рулем. Громыхание машины заглушило мой следующий вопрос. Когда она остановилась, я услышал свой пронзительный крик:
      - Кто же это был? Если не бакалейщик?
      - Пожалуйста, не кричи.
      - Извини. Ты узнала, что был за шум?
      - Да. Шум, доносившийся от задней двери, издавала машина, которая подъехала и потом уехала. Это в самом деле была доставка, но не из бакалеи.
      - Что это было?
      - В кухне на полу лежал сверток.
      - Большой?
      - Средних размеров. Хорошо упакованный, как для пересылки по почте. Адресовано на мою фамилию. Девичью фамилию, представляешь?
      - Конечно.
      - Мне пришлось воспользоваться ножом, чтобы открыть его. И я догадалась, почему не слышала тиканья.
      - Тиканья?
      - Да.
      - Но ты не слышала, пока не открыла?
      - Нет. В этом весь смысл. Там были часы.
      - Часы...
      - Обычный старомодный будильник.
      - Ладно, значит там были часы. Настоящие.
      - Думаю, это дурацкая шутка...Понимаешь, ведь на свете немало безумцев. Я пыталась представить, кто бы это мог прислать мне будильник, но не могла.
      - И все это время он тикает?
      - Да, но я перестала о нем думать. В конце концов, это просто часы. И даже показывают точное время.
      - Отлично. И что потом?
      - Я вынула часы из коробки и увидела записку. Это была не шутка.
      - Что было в записке?
      - В ней было написано:"В следующий раз тоже будет тикать, но уже не часы".
      - С подписью?
      - Нет. Отпечатано на клочке желтой бумаги.
      - И все?
      - И все.
      - Ты кого-нибудь подозреваешь?
      - Нет.
      Я оглянулся и увидел седан, который стоял на нашей стороне через пять машин от нас.
      - Кто, по-твоему, может желать тебя убить?
      - Не знаю.
      - У тебя нет врагов?
      - Может и есть. Кто знает?
      - Ты можешь кого-то назвать?
      - Я не знаю никого, кто бы мог настолько меня ненавидеть, чтобы желать убить. Есть ребята, от которых я отказалась, но не думаю, что из-за этого они пошли на такое.
      Мы снова двинулись и на Сан-Бернардино фривей развили высокую скорость. Но через некоторое время я опять увидел наш хвост. Нас продолжали преследовать.
      Пэт часто дышала.
      - Похоже, ты опаздываешь к ужину, - сказал я.
      - Те два бандита все ещё преследуют нас?
      - Да. Ты уверена, что это бандиты?
      - Они ведут себя, как бандиты и похожи на них.
      - Скажи, а бакалейщик приходил?
      - Какой бакалейщик?
      - Тот, о котором ты подумала, когда слышала шум.
      - Да, приходил. Позже.
      - Намного позже?
      - Через несколько минут.
      - Ты в хороших отношениях с бакалейщиком?
      Она покосилась на меня.
      - Меньше страсти, - сказал я. - Спрашиваю, потому что он мог видеть машину, которая доставила часы, и может что-то сказать.
      - Я не говорила ему о часах.
      - Ты сохранила обертку от свертка?
      - Нет... подожди... да. И записку. Эту записку нашел Баки. Вот как он узнал о том, что случилось.
      - Баки нашел записку?
      - Да. Я положила её на полку в кухне. Я хотела отнести её копам.
      - Но ты этого не сделала?
      - Пока нет.
      - Как Баки нашел записку?
      - Вчера он пригласил меня на обед. Рано, потому что мне надо было на самолет, и вышел в кухню, чтобы приготовить выпить...
      - Выпить! Какой напиток он готовил?
      - Для меня!
      - А-а. Ладно, продолжай.
      - Он увидел записку и спросил меня о ней. Я все рассказала. Но я не хотела его беспокоить.
      - Ты рассказала ему, что твой бывший муж плохо с тобой обращался?
      - Между прочим, да, но шутя. Я не имела в виду, что бывший муж может меня убить.
      - Но ведь вполне может быть, что часы прислал твой бывший муж.
      - Сомневаюсь.
      - Кем он работает?
      - Он агент. Талантливый импрессарио.
      - Не отвечай, если это слишком личное, но... почему вы разошлись? Слишком много претензий?
      - Нет. Я хотела войти в шоу-бизнес, он мне не стал помогать."-Только не моя жена, - сказал он, - займись своими делами". Мы разошлись.
      - Да-а, - протянул я, - вот как рушится настоящая любовь...
      Она презрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
      Мы ехали быстро. Я не хотел отвлекать её разговором, да и было слишком шумно. Я обернулся, что бы убедиться, что два бандита продолжают нас преследовать. После Помоны она прибавила скорость до максимума. Возможно, она успеет к ужину. Интересно, с кем она будет ужинать. Если с Баки, она сказала бы. Но Баки тренируется на ранчо и вернется только через три дня. Я сомневался, что Куколка любила сельские ужины на ранчо.
      Все эти мысли приходили мне в голову от безделья-состояния, которое никогда не доставляло мне удовольствия. Я отодвинулся. Мне перестала нравиться наша поездка в пустыню, где зимний туман сменяется изморозью. Машина ехала быстро и когда я взглянул на часы, то решил, что она не опоздает ни на минуту.
      Однако я был шокирован, когда она внезапно изменила направление, съехав с фривея и направив машину в сторону Риверсайда. Верно, она могла попасть в Палм-Спрингс кружным путем, но это отнимает больше времени. Я решил, что это её сугубо личное дело. Может быть, из-за транспорта, который не давал ей возможности оторваться от преследователей. Мы устремились вниз к Риверсайду, но вскоре они снова появились позади нас.
      На главной улице она твердо заявила:
      - Мне надо остановиться здесь на несколько минут.
      - Ты хозяйка.
      Она проехала два квартала и остановилась напротив отеля "Мансанита".
      - Хочешь пойти со мной, или останешься в машине?
      - Останусь в машине. Сколько я буду тут сидеть, зависит от наших двух друзей.
      - Я скоро вернусь.
      Она пошла через улицу к отелю. Седан стоял на расстоянии полуквартала от нас. Оба бугая вышли из машины и уставились на нее. Когда она скрылась, они бросили сигареты и снова сели в машину.
      Прошло минут пять. Предобеденное время, на улице тишина. Дверь открылась. В тот же момент один из них вышел из машины. Я наблюдал. Он был больше, чем казался в машине. По комплекции он напоминал боксера или охранника. Он был здоровее и тяжелее Баки Фаррела, но на ногах держался как-то нетвердо. На нем было широкое пальто, и я не мог определить, есть ли у него оружие. Он постоял, посмотрел вокруг, затем бросил недокуренную сигарету, затоптал её и сел обратно в машину.
      Я слышал цокание каблуков по асфальту. Патриция возвращалась к машине. Я вышел, перешел на её сторону и открыл дверцу.
      - Если ты попытаешься быстро развернуться, мы оторвемся от них, прежде чем покинем город.
      Она подумала и сказала:
      - Черт с ними. Я никогда ни от кого в своей жизни не бегала. Не собираюсь бежать и сейчас.
      Мы выехали на улицу. Я был раздосадован. Здорово быть мужественным, когда тебя ничто не подстерегает. Я смотрел назад, пока не увидел седан. А когда повернулся вперед, то понял, что мы едем в сторону от фривея.
      - Куда ты, черт побери, едешь? - крикнул я.
      - Не кричи!
      - По старой дороге?
      - Да.
      - Почему?
      - Потому что люблю старую дорогу.
      - Ты опоздаешь к обеду.
      - Мне все равно.
      Ну что ж. Если ей все-равно, то какая мне забота? Я развалился на сиденьи. Настроение было мрачное. Стало темно и я не мог видеть её коленки. К тому времени, когда мы выехали из города и по старой дороге отправились в степь, стало совсем темно. Не то что коленки Патриции, я не видел наших преследователей. Позади светило с полдюжины фар, и я не знал, какие принадлежат им.
      "- Проклятье, - думал я, - ехала бы по фривею..."
      Но она не хотела ехать по фривею. Она, видите ли, любила старую дорогу!
      Глава 4
      Темнело. Фары позади нас гасли одни за другими, или обгоняли нас, пропадая впереди за извивами горной дороги. Было холодно, как у ведьмы в заднице, ветер бил нам в лицо.
      Мы одолели перевал около семи часов вечера и она расслабилась. Мне хотелось выйти из машины. Так было безопаснее. Не дорога была опасна сама по себе, это была прекрасная дорога. Но она была извилистой, ночь - темной, а за обочинами, я знал, кое-где были глубокие овраги. А мы - в этой маленькой машине.
      Я больше не смотрел назад. Я знал - они там. Фары освещали нас миля за милей на одном и том же расстоянии. Я поглядывал на Патрицию. Ее шарф развевался. На лице её застыла упрямая улыбка, от которой по моему телу бегали мурашки.
      "- Баки, старик, - думал я, - если я когда-нибудь доберусь до Палм-Спрингс, мы с тобой поговорим."
      Но мили пролетали, стало светлее - мы въехали в небольшой городок по дороге в Спрингс. Так приятно было видеть огни и какие-то признаки жизни после одинокой горной дороги.
      На развилке мы свернули на Палм-Спрингс. У последнего фонаря я опять покосился на Куколку.
      Я ей восхищался - так блестяще она справилась с извилинами дороги в кромешной тьме.
      Вокруг Палм-Спрингс лежала равнина. Дорога была почти прямая. Лишь в одном месте она огибала невысокую гору. Машин на дороге не было, кроме нашей и той, в которой сидели два джентльмена. Та следовала за нами в двухстах шагах. Мы начали огибать гору, когда я заметил, что фары позади нас стали ярче. Они приближались. Патриция тоже заметила это. Она посмотрела в зеркало и снизила скорость, давая им возможность обогнать нас. Они тоже снизили скорость. Кажется, это её взбесило. Она резко рванула машину и я ударился о приборную доску.
      Мы приближались к середине поворота вокруг горы. Справа чернела скала. Я уже собирался прокричать какой-то совет, когда фары позади нас качнулись в сторону. Седан проскочил слева и рванулся наперерез. Я успел заметить разинутый рот Патриции на обрамленном развевающимся шарфом испуганном лице. Она резко затормозила. Меня бросило к ней, потом обратно к двери. Передок машины врезался в кучу щебня. К счастью для машины, не сильно. Она проскочила гравий и оказалась на каменистой склоне перед скалой. Дверца с моей стороны открылась. Патриция попыталась развернуть машину назад, но не смогла. Она резко крутанула руль, и я вылетел из машины.
      Главное, что я ощутил в полете, было негодование. Сумасшедшие женщины-водители! К счастью, машина была низкой и полет оказался коротким. Мне удалось принять удар на правое бедро и плечо и прикрыть голову. Я вскочил, оглянулся и кинулся в тень. Куколка выбралась из машины и побежала. Один из бандитов кинулся за ней. Я метнулся в тень, чтобы преградить ему путь. Я не знал, где был другой, и где их машина.