В чем же, однако, эта разгадка? Разве выпытаешь что-нибудь об этом у генерала Хазарда? Профессора же Писфула запрятал он куда-то так надежно, что даже самые опытные репортеры "Сирены" не смогли до него добраться. А вот Каннинг, кажется, пронюхал что-то: за его газетой в часы ее выхода выстраиваются теперь очереди. Были бы у Каннинга достаточные средства, он смог бы в такой обстановке без труда удвоить тираж. Нужно как-то опередить его в подаче разоблачительного материала.
      Охваченный тревогой и жаждой деятельности, мистер Хэйт энергично нажал кнопку электрического звонка и вызвал своего личного секретаря.
      - Ну, что сегодня нового у Каннинга? - спросил он вошедшего в кабинет высокого молодого человека в сверхмодных очках. - Раскрыл он, наконец, тайну Оливера Хазарда?
      - Вы же знаете этого хитреца, мистер Хэйт, - усмехнулся секретарь, отчего продолговатое лицо его приобрело угодливое выражение. - Он ведь ничего не утверждает и преподносит публике только факты.
      - Какие же?
      - Сегодня, например, перепечатал краткое официальное сообщение советского научного журнала об обнаруженных русскими метеорологами радиоактивных частицах в верхних слоях земной атмосферы.
      - И только? - удивился мистер Хэйт.
      - Да, но завтра он может перепечатать уже целую статью из советской военной газеты. А в ней советский генерал технических войск дает подробное объяснение, каким образом в этих верхних слоях могли появиться радиоактивные частицы.
      - А такая статья действительно напечатана в советской военной газете? - насторожился мистер Хэйт.
      - Да. Мне только что перевели ее.
      - И это проливает свет на тайну космических телепередач?
      - Почти полностью объясняет их.
      Мистер Хэйт задумчиво зашагал по кабинету, похрустывая подагрическими суставами. Хорошо вымуштрованный секретарь его, не получив приглашения сесть, все еще стоял у стола в почтительной позе. Служба его у Хэйта была не легкой, зато хорошо оплачиваемой, можно было ради этого постоять перед своим боссом.
      Прошло уже несколько минут, а издатель "Сирены" все еще шагал из угла в угол. Видимо, нелегко ему было принять решение...
      "Когда же, наконец, этот старый деспот перестанет скрипеть?.." - с неприязнью думал о нем секретарь, переминаясь с ноги на ногу.
      - Вот что! - решительно заявил наконец мистер Хэйт. - Эту статью из советской газеты перепечатаем мы! Не всю, конечно, а основные ее положения.
      Секретарь сделал удивленные глаза, собираясь что-то возразить, но мистер Хэйт сердито махнул на него рукой:
      - Да, именно так мы и поступим! А ктонибудь из наших ученых пусть прокомментирует ее таким образом, чтобы начисто все опровергнуть. Этим самым мы продлим период существования тайны космических передач. Что вы на это скажете, молодой человек?
      - Да, но... - смущенно забормотал секретарь, - статья русского генерала инженерно-технической службы чертовски убедительна. И потом неизвестно, как еще посмотрит на все это наше военное министерство...
      - В нашей стране, слава богу, существует еще свобода печати, - высокомерно проговорил мистер Хэйт. - Во всяком случае, мои миллионы дают мне право на такую свободу. Никто не запретит мне печатать то, что интересует публику, ибо на этом я зарабатываю деньги. И мне плевать на то, можно это печатать или нельзя, по каким бы там ни было соображениям.
      Потом, остыв немного, он добавил уже спокойным деловым тоном:
      - А что касается комментаторов статьи советского генерала, то задача их будет состоять в том, чтобы напустить побольше тумана. Запутать все так, чтобы сбить с толку всех наших умников и обезоружить тем самым Каннинга. А одновременно с опровержением советского разоблачения мы будем продолжать печатать новые версии происхождения "космической агрессии". Главное - побольше тумана, чтобы никто не смог ни в чем разобраться. Может быть, даже намекнуть на какие-нибудь сверхъестественные силы.
      - В наш-то век термоядерной энергии, искусственных спутников и кибернетики?..
      - Я взял вас на работу, как человека образованного, раздраженно прервал секретаря мистер Хэйт, в упор глядя в его сразу же оробевшие глаза, - не старайтесь, однако, быть образованнее, чем это мне необходимо!
      12. Последняя сенсация
      Генерал Рэншэл изо всех сил старался казаться спокойным, но это ему не очень удавалось. Поддерживало его лишь сознание того, что вряд ли еще когда-либо представится такой случай не только испытать свое мужество, но и прослыть храбрым человеком. Ведь, по сути дела, все министерство оставлено было (если не сказать брошено) на него, так как министр еще вчера утром уехал инспектировать воинские части, расположенные на юге страны. Уехали в различные учреждения министерства и другие его помощники. Даже генерал Хазард, заваривший всю эту кашу, исчез куда-то.
      В городе, между тем, происходила настоящая паника. Почти все, у кого были машины, уезжали из Грэнд-Сити. На поезда, идущие на юг, нельзя было достать билетов. Гражданская авиация ввела почти на всех своих авиалиниях рекордное количество дополнительных рейсов и, видимо, неплохо на этом зарабатывала.
      А виной всему была идиотская погоня некоторых столичных газет и радиовещательных компаний за сенсациями. И потом еще этот прогноз метеоролога Хинкли, опубликованный во вчерашней вечерней газете...
      Помощник военного министра невольно вздрогнул, представив себе, что предсказание Хинкли может сбыться. За себя лично он, впрочем, почти не беспокоился: ему было где укрыться в случае, если стрелка счетчика Гейгера минует границу предельно допустимой радиоактивности. Страшно было другое - паника, которая станет еще ужаснее, если только сбудется прогноз метеоролога.
      Нажав кнопку электрического звонка, генерал вызвал майора Райта. Майор явился тотчас же. Он был, как всегда, подтянут, отлично выбрит и совершенно спокоен.
      "Вот кому нельзя не позавидовать, - подумал Рэншэл. - Кажется, это самый хладнокровный человек в нашем министерстве..."
      - Ну, как дела, Райт? - неестественно бодро спросил он и, стараясь ничем не выдавать своего беспокойства, приветливо улыбнулся.
      - Все нормально, сэр, - спокойно ответил Райт, но Рэншэлу показалось, что он немного бравировал.
      - А бегство из города?
      - Бегут ведь не все. И потом - это не впервые. Помните, перед войной тоже было нечто подобное. Тогда передавали по радио инсценировку фантастического романа Герберта Уэллса, но по техническим причинам в эфир не попало начало этого спектакля. Передача сразу же началась с воплей актеров, сообщавших о приближении к Грэнд-Сити воинственной флотилии марсиан. Ну, тут и началось...
      - Да, да, я помню этот печальный случай, - недовольно прервал майора Рэншэл. - Однако повод для паники теперь куда существенней. Кто же все-таки бежит из города?
      - В основном народ состоятельный.
      - Ну, а народ в буквальном смысле?
      - Если вы имеете в виду рабочих, то они работают, как обычно.
      - Ну, а что говорят в городе о "космических" телепередачах?
      - Считают их спектаклем для устрашения слабонервных. Новым трюком для разжигания атомного психоза.
      - А насчет военного бюджета?
      - Говорят и об этом. Не сомневаются почти, что "космические" телепередачи имеют к нему прямое отношение.
      - Ну, а вы что об этом думаете?
      - Полагаю, что при утверждении военного бюджета "угроза из космоса" действительно может сыграть какую-то роль...
      - Вы, значит, полагаете, - сурово спросил генерал Рэншэл, - что "космические" телепередачи - всего лишь мистификация, рассчитанная на достижение определенной политической цели?
      - Я не имею права делать такие предположения, сэр, - смиренно проговорил Райт. - Передаю только слухи, которыми полон Грэнд-Сити.
      - Вы явно намекаете на что-то, майор Райт. Или вы тоже поддались коммунистической пропаганде? Это они, кажется, писали, что, как только будет утверждено увеличение. ассигнований на военные расходы, "космические корабли", устрашась мощной суммы этих ассигнований, сами собой растворятся в космосе. Если не желаете иметь неприятности, рекомендую вам помалкивать об этом.
      - Спасибо за совет, сэр, - смущенно поблагодарил майор Райт и хотел уже было попросить разрешения выйти из кабинета, но генерал, будучи человеком отходчивым, протянул ему коробку с сигарами и спросил уже более мягким тоном:
      - Вы должны были сделать мне более полный перевод статьи русских о телевизионных "марсианах". Где же он?
      - Пожалуйста, сэр. - Райт торопливо открыл свою папку и подал Рэншэлу лист бумаги с отпечатанным на машинке переводом статьи из советской военной газеты.
      - Так-так, - проговорил Рэншэл, пробежав. текст глазами. - Они, значит, полагают, что в ионосферу были запущены сверхвысотные ракеты и там, с помощью ядерного взрыва, распылен порошок, усиливающий электронную концентрацию ионосферы на большом пространстве? А лучевая болезнь, по их мнению, значит результат оседания этого порошка на Землю? Вы консультировались по этому поводу со специалистами, Райт?
      - Да, сэр. Они не оспаривают этого предположения. Порошок хотя и чрезвычайно мелкий, и каждая частица его обладает совершенно ничтожной радиоактивностью, но отдельные крупицы под влиянием электрических. сил и атмосферных условий могут, видимо, соединяться друг с другом, увеличивая тем самым свою радиоактивность. По наведенным мною справкам, в ту ночь, когда заболели рыбаки, находящиеся на излечении в больнице Красного Креста, над океаном шел дождь. А это способствовало, конечно, слипанию частиц оседающего радиоактивного порошка и усилению его активности. По этой-то причине, наверно, и заболели рыбаки, попавшие под такой радиоактивный дождь.
      - А почему же не заболели лучевой болезнью другие люди, находившиеся в океане? - недоверчиво спросил Рэншэл. - Не могло же случиться так, что в океане были в ту ночь только эти рыбаки?
      - Конечно, сэр, в океане были, видимо, и другие люди. Но ведь другие находились, по всей вероятности, на пароходах или какихлибо иных крытых судах, а эти рыбаки вышли на лов на легких моторных лодках. У них, оказывается, даже простого кубрика не было. И потом, кто знает, сэр, может быть, вскоре обнаружатся и другие больные... При малых дозах облучения болезнь эта, как известно, не сразу дает о себе знать.
      - Ну, хорошо, допустим, что все это действительно так, снова нахмурился генерал. - Но как же, однако, решились опубликовать подобное разоблачение наши газеты?
      - Не газеты, сэр, а всего лишь одна газета. И не какая-нибудь коммунистическая, а вполне лояльная. Издатель ее - Хэйт, видимо, просто не поверил советской гипотезе происхождения "космических телепередач" и, перепечатав основные положения ее, попытался даже иронизировать над нею. Профессор Дональд, с которым я беседовал сегодня утром, очень удачно воскликнул по адресу этого незадачливого издателя: "О санкта симплицитас!" *
      - Ну, если это о Хэйте, то не такая уж это "простота", усмехнулся Рэншэл. - Я-то этого "простака" хорошо знаю.
      - На сей раз он, видимо, действительно попал впросак, заметил на это майор Райт. - Советский генерал, автор статьи в советской военной газете, с помощью незадачливого мистера Хэйта достаточно убедительно доказал
      * О святая простота! (лат.).
      теперь нашим гражданам, что с усилением электронной концентрации ионосфера начинает отражать ультракороткие волны. Вот, видимо, почему все, что по заданию генерала Хазарда (именно его имя теперь называют всюду, сэр) было заснято в киностудии на пленку, а затем направленной антенной послано в ионосферу, вернулось оттуда уже как "космическое явление". С технической точки зрения все это вполне осуществимо. Вот почему попытка Хэйта высмеять разоблачение русских не увенчалась успехом. Все поверили именно этому разоблачению, а не его опровержению.
      Рэншэл угрюмо молчал, не находя, что возразить. Похоже было, что все именно так и произошло, как докладывал Райт. Досаднотолько, что в это скандальное дело было замешано имя Хазарда. Сам Рэншэл давно уже недолюбливал этого слишком уж предприимчивого генерала. Имя его, однако, числилось в ряду наиболее известных деятелей военного ведомства, и генералу Рэншэлу не хотелось бы видеть его скомпрометированным. Нужно будет, пожалуй, посоветовать министру поговорить с Хазардом и предостеречь его от подобных поступков...
      А майор Райт выкладывал все новые и новые факты.
      - И, знаете, что еще создало большуюубедительность разоблачению русских, сэр? Опубликованный недавно доклад совещания экспертов по изучению методов обнаружения ядерных взрывов. В нем прямо так и сказано, что для определения ядерных взрывов, произведенных на больших высотах, могут быть использованы искусственные спутники. А ведь советские искусственные спутники, как вы сами знаете, сэр, чертовски у нас популярны. Им приписывается даже такое, чем они и не обладают вовсе... К тому же в докладе этих экспертов сказано еще, что именно в результате ядерного взрыва, произведенного в верхних слоях атмосферы, создается область повышенной ионизации, влияющая на распространение радиоволн. А если добавить к этому еще и специальный порошок...
      - Ну, хорошо, майор, - прервал его генерал Рэншэл, - можете считать, что вы уже убедили меня. Вот только что мне не понятно: должны же были лица, осуществившие все это, предпринять какие-то меры предосторожности и постараться избежать радиоактивного заражения. Ведь именно это радиоактивное заражение не только способствует их разоблачению, но может грозить нам еще и большими неприятностями.
      - Я полагаю, сэр, что их подвел метеорологический фактор, - спокойно ответил майор Райт.
      - Какой же именно?
      - Ветер, сэр. Неожиданно изменилось его направление. В общем, произошло, видимо, то же самое, что и во время испытания водородной бомбы в атолле Бикини. "Направление ветра, - писалось тогда в официальном сообщении, - к сожалению, не оправдало прогноза, и фронт радиоактивных осадков распространился к югу, так что на пути его оказались острова Ронгелап, Ронгерик и Утирик". А в результате этого неоправдавшегося метеорологического прогноза серьезно пострадало, как вам небезызвестно, население всех этих островов. На одном только острове Ронгелап заболело лучевой болезнью двести тридцать жителей. Кто знает, может быть, и мы не гарантированы от подобных неприятностей...
      - А какими же мотивами руководствовался метеоролог Хинкли? - спросил Рэншэл. - За каким чертом понадобилось ему опубликовывать свой прогноз в такой обстановке?
      - Он, оказывается, человек религиозный, вот и решил спасти если не все человечество, то хотя бы Грэнд-Сити, - пояснил майор Райт. - По его данным, на наш город должен обрушиться сегодня чуть ли не тропический ливень. И если гипотеза русских верна, то в каждой капле этого ливня должна содержаться какая-то степень радиоактивности. Дождь, следовательно, будет радиоактивным.
      ...В два часа дня действительно пошел довольно сильный дождь. Он, правда, почти не задел Грэнд-Сити и ушел дальше на северовосток. Ученые, выехавшие в районы, омытые дождем, чувствительными счетчиками Гейгера обнаружили в этих местах некоторую радиоактивность почти всех предметов, попавших под дождь. Степень радиоактивности была, однако, очень неравномерна - от совершенно безвредных доз до нескольких рентгенов в час. А это уже могло вызвать заболевание лучевой болезнью. Опасные районы оказались, к счастью, малонаселенными. Их тотчас же оградили запретительными знаками специальные подразделения войсковой разведки.
      Ходили также слухи, будто радиационная разведка обнаружила и более высокую степень радиоактивного заражения, но об этом строжайше было приказано молчать.
      В газетах же на следующий день появилось сообщение, из которого следовало, что даже при самом тщательном обследовании местности, по которой прошел дождь, дозиметрическими приборами не было зарегистрировано ни одного рентгена радиации и что будто бы в связи с этим разоблачение русских сплошная пропаганда, как и утверждала это еще накануне газета "Сирена".
      Но никто, кажется, и на этот раз не поверил опровержению мистера Хэйта, ибо достоверность разоблачения русских, также как и предсказания коммунистов, подтвердилась полным прекращением "космических телепередач" вскоре после утверждения Конгрессом бюджета на текущий год. На сей раз, правда, прошло это не так гладко, как прежде. Конгрессмены изрядно пошумели и, не стесняясь в выражениях, критиковали военное министерство. Мало того - размер ассигнований на военные нужды в результате этой критики, а еще более под давлением общественности, пришлось несколько урезать.
      А по военному министерству тотчас же поползли слухи, что генералу Хазарду теперь не сдобровать. Однако военный министр, возвратясь с заседания Конгресса, вызвал к себе своего помощника генерала Рэншэла и распорядился:
      - Тут о генерале Хазарде ходят разные слухи, так я прошу самым решительным образом пресекать их и не назначать никакого расследования. Надеюсь, вы понимаете, генерал, что Хазард руководствовался в своих поступках лишь патриотическими побуждениями.
      Заметив некоторое недоумение на лице Рэншэла, он добавил, слегка повышая голос:
      - И потом не настолько же вы наивны, чтобы не догадываться, что не за собственный только страх и риск решился Хазард на этот патриотический поступок.
      Помощник военного министра и сам давно уже сообразил все это, не понимал он только одного - достаточно ли серьезно представляют в военном министерстве всю сложность будущей атомной войны? Не только ведь атомные бомбы решат ее исход, но и самоотверженные, преданные родине солдаты. А разве граждане его страны, живущие в обстановке непрерывного психоза, смогут, став солдатами, успешно выдержать испытания атомной войны? Разве бросишь этих неврастеников в стремительную атаку через районы, подвергшиеся атомной бомбардировке? А без такой атаки любая атомная бомбардировка будет бесполезна. Следовательно, в будущей войне, как и во всех прошлых, главной силой по-прежнему останется храбрый, мужественный, верящий в правое дело солдат.
      Все эти трезвые мысли генерала Рэншэла постепенно переключились, однако, на собственную персону, и он не без тревоги подумал, что может, пожалуй, иметь неприятности из-за своего недоброжелательного отношения к генералу Хазарду, ставшему теперь в глазах некоторых высокопоставленных лиц чуть ли не национальным героем.
      "А что если поправить дело предложением наградить Хазарда?" - мелькнула вдруг счастливая мысль.
      И, вздохнув еще тяжелее, Рэншэл принялся сочинять проект представления генерала Хазарда к правительственной награде.
      А в это время Керри Демпси сидела в кабинете Чарльза Каннинга и сокрушенно говорила:
      - Ах, какая досада, мистер Каннинг, опередила нас "Сирена"... Как же это так получилось, мистер Каннинг? Вот уж буквально - загреб Хэйт жар чужими руками!
      - Вы так думаете? - хитро прищурился Чарльз Каннинг.
      - А что теперь думать, - безнадежно махнула рукой Керри. - Факт налицо - Хэйт ведь напечатал разоблачение русских раньше нас.
      - И вы думаете - это его заслуга?
      - А чья же?
      - Мне почему-то казалось, что наша.
      - Наша?..
      - Ну да. Разве Хэйт стал бы печатать разоблачающий материал из советской газеты, если бы мы его к этому не вынудили?
      - Вынудили?..
      - Вне всяких сомнений. Он ведь страшно любит быть во всем первым. А тут вдруг мьг начинаем публиковать материалы, проливающие свет на тайну "космических" телепередач. Каково ему было видеть это? Мог ли он не опасаться, что мы не сегодня-завтра вообще рассекретим всю эту "космическую" аферу? Вот и поспешил.
      - И вы ему это позволили? - все еще ничего не понимала Керри. - Могли ведь и мы эту статью опубликовать.
      - Могли, - согласился Каннинг, - да поостереглись. Не очень-то безопасно перепечатывать статьи из советских военных газет. Нас бы сразу обвинили за это в подрывной деятельности. А о Хэйте никто этого и не подумает. Он для наших правителей свой брат-капиталист. Но не считайте, что мы тут что-нибудь проиграли! Напротив - для пользы дела выгоднее даже, что разоблачение мистификации генерала Хазарда было опубликовано тиражом такой газеты, как "Сирена".
      - О, теперь я вижу, какой вы хитрый! - воскликнула Керри, готовая по-детски захлопать в ладоши от восхищения.
      - Не будь я таким хитрым, - усмехнулся Каннинг, самодовольно поглаживая свою гладко выбритую голову, - нашу маленькую газетку давно бы съели такие шакалы, как бывший ваш босс мистер Хэйт.
      - А как же все-таки вам удалось подсунуть ему советскую газету с этой разоблачительной статьей? - все еще не могла прийти в себя Керри. - Разве сами они не выписывают советских газет?
      - Выписывать выписывают, да не так читают, как нужно. Вот я их и надоумил. Пришлось подсказать кое-что личному секретарю мистера Хэйта. А уж дальше все пошло своим естественным путем. Ну так что, мисс Керри, по-прежнему вы настаиваете, будто мистер Хэйт загреб жар нашими руками?
      - Что вы, мистер Каннинг! - оживленно отозвалась Керри. Совсем наоборот!
      - Все вам теперь ясно?
      - Все, кроме одного: кто же практически осуществил "космическую" авантюру? Не сам же генерал Хазард?
      - Ну, это было ему ни к чему! - усмехнулся наивности Керри Каннинг. - В его распоряжении был ведь весь технический корпус вашей армии.
      КАТАСТРОФЫ НЕ БУДЕТ, ЕСЛИ...
      1. Опасный эксперимент
      Местность вокруг была совершенно голой: песок да колючие кактусы - настоящая пустыня. Солнце жгло немилосердно - как и полагается в пустыне. Генерал Хазард давно уже снял свой пробковый шлем и держал его на коленях. Раскаленный воздух, врывавшийся в штабную машину сквозь боковые окна, лишь усиливал духоту. Закрыли бы к чертовой матери такую вентиляцию! Хазард чувствовал" что еще полчаса езды - и ему будет совсем худо...
      - Как вы только не изжаритесь тут? - проворчал он, косясь в сторону полковника Причарда, все еще сидевшего в кителе, застегнутом на все пуговицы.
      - Привычка, сэр, - хладнокровно ответил Причард.
      - Сколько еще до базы?
      - Мили три с половиной.
      Генерал налил себе газированной воды из большого сифона и вытер влажным платком испарину, тотчас же выступившую на лбу. Он знал, что жажды все равно не утолить, но ничего уже не мог с собой поделать и пил почти через каждые пять минут. А вот сухопарый полковник Причард, видимо, чувствовал себя в этом пекле самым превосходным образом. Он не только не пил, но даже и не взглянул ни разу на сифон с газированной водой. И лоб его, несмотря на застегнутый китель, был совершенно сух.
      "Обжились тут, - с непонятным раздражением подумал о нем Хазард. - Совсем в черномазых скоро превратятся..."
      Ему вспомнилось, что когда-то, еще накануне второй мировой войны, военное министерство усомнилось почему-то в чистоте расы Причарда, бывшего тогда еще в чине майора. Подозревалось, что в жилах не то бабушки его, не то прабабушки текла негритянская кровь. Расследование, однако, не подтвердило этих подозрений, и Причард был оставлен в кадрах штабных офицеров спецкорпуса. После этой проверки стал он лишь еще более жестоким к солдатам-неграм и карал их за малейшую провинность.
      - Ну-с, - после продолжительного молчания обратился Хазард к Причарду, - кого же вы обрекли на это дело?
      Слово "это" он произнес таким тоном, что полковник сразу же понял, что Хазард имел в виду.
      - Джека Адамса, - ответил он равнодушным тоном.
      - Негра?
      - Да, сэр. Только этот негр - робот.
      - Робот? - удивленно поднял кустистые брови генерал Хазард.
      - Совершенно верно, сэр. Нам сконструировал его ваш друг профессор Писфул...
      - За каким чертом? - грубо оборвал полковника генерал. Ему не понравилось, что тот назвал Писфула его другом.
      - Для работы в складах термоядерного оружия. Он делает все безукоризненно точно. Отлично управляем на расстоянии с помощью телевизионной аппаратуры, установленной в его корпусе. Оператор, передающий ему специальные команды, видит все перед собой как бы глазами "Джека Адамса".
      - Похоже, что старик Писфул придумал полезную штуку, одобрительно проговорил Хазард, снова наливая стаканчик газированной воды из сифона. - Ну, а почему же считаете вы этого робота негром?
      - Я специально просил сделать его цветным, ибо негры прирожденные слуги белых, - убежденно заявил полковник Причард. - И потом, он ведь говорящий робот. Ваш Писфул... Простите, сэр, - профессор Писфул вмонтировал в него какую-то ленту с магнитной записью. В нужный момент она приходит в действие и Джек начинает говорить. Вернее, говорил, высказывал даже какие-то соображения.
      - Говорил? А теперь что же - потерял дар речи?
      - Нет, сэр. Просто я попросил Писфула сделать его не таким болтливым. Нам достаточно, чтобы он только отвечал на вопросы, и притом возможно лаконичнее. Теперь на все команды оператора он отвечает только: "Ясно, сэр", "Слушаюсь, сэр".
      - Нельзя сказать, чтобы все это было очень остроумно, иронически усмехнулся Хазард, - но в общем - сойдет. Ну, а базу вы, значит, уже передислоцировали?
      - Да, сэр. Все наши бомбардировщики, техническая часть и личный состав окончательно перебазировались вчера на новое место в строгом соответствии с приказом генерального штаба.
      - Значит, эксперимент мы проведем теперь здесь безо всякого ущерба?
      - Совершенно верно, сэр. Мы оставили тут только разную ни на что не годную рухлядь.
      - А последствия радиоактивного заражения?..
      - Все учтено, сэр. Во-первых, вокруг - голая пустыня. Во-вторых...
      - Ну, хорошо, - хмурится генерал Хазард, - не будем сейчас вдаваться в подробности. Мне важно, чтобы не произошло никаких сюрпризов. Чтобы вообще было как можно меньше шуму вокруг этого эксперимента. Когда же мы, однако, прибудем на место?
      - Уже прибыли, сэр.
      Машина действительно тотчас же остановилась возле какого-то холма, покрытого зарослями колючей растительности.
      Генерал Хазард, несмотря на свою тучную фигуру, довольно легко выпрыгнул из машины и с удивлением стал оглядываться по сторонам.
      - Как, это разве здесь?
      - Да, сэр. Прошу за мной.
      И, слегка пригнувшись, Причард пролез в узкий, хорошо замаскированный кустарником вход в подземное убежище. Рослый генерал последовал за ним, сердито ворча:
      - Да вы меня просто в преисподнюю какую-то ведете. Посветили бы хоть...
      - Сейчас выберемся в освещенное помещение, сэр. Там установлена наша телевизионная аппаратура.
      Вскоре они действительно выбрались в довольно просторный каземат, обложенный изнутри стальными тюбингами. В тусклом свете синих ламп, подвешенных под потолком, Хазард разглядел большой стол, на котором стояли два включенных цветных телевизора конструкции профессора Писфула. Штабные офицеры спецкорпуса, находившиеся здесь, тотчас же подали генералу и полковнику складные походные стулья. Один из них, с погонами майора, негромко стал что-то докладывать Причарду. Другой офицер, в чине капитана, принялся настраивать телевизор, стоявший против генерала Хазарда.
      - Это что там такое, капитан? - спросил его Хазард, кивнув на экран.
      - Общий вид бывшей базы тяжелых бомбардировщиков, сэр.
      - У вас, конечно, есть связь с оператором?
      - Так точно, сэр.
      - Передайте ему, пусть покажет возможно крупнее все ее участки.
      - Слушаюсь, сэр.
      Пока капитан связывался по радиотелефону с оператором передающего телевизионного пункта, Хазард повернулся к Причарду:
      - Ну, что там у вас?
      - Все готово, сэр. Прикажете начинать?
      - Покажите мне на экране, где это все должно произойти.
      Причард подошел к телевизору Хазарда.
      - Вот тут, сэр, - указал он на небольшой продолговатый холмик полуовальной формы.
      - Сколько их там?
      - Одна, сэр. Причем небольшого калибра. Остальные вывезены на новую базу.
      Генерал некоторое время молча наблюдал за экраном, на котором оператор все еще демонстрировал различные объекты бывшей базы тяжелых бомбардировщиков. Потом он посмотрел на часы и кивнул Причарду.
      - Ну что ж - начинайте.
      - Слушаюсь, сэр.
      Причард подошел к радиотелефону.
      - Дежурный! - коротко бросил он в микрофон.
      Слышно было, как кто-то отозвался.
      - Готов ли ваш Джек? - спросил Причард. - Пошлите его в склад сектора Зет-15.
      Вернувшись к своему телевизору, Причард приказал майору потушить свет.
      Изображение на экранах стало четче, контрастнее. На них крупно демонстрировался теперь вход в дежурное помещение бывшей базы тяжелых бомбардировщиков. Оно находилось в подземном каземате, но бетонированный вход в него, перекрытый сложной системой металлических заслонов, возвышался над землей и был хорошо виден.
      Медленно раздвинулись половинки его наружных дверей, и из каземата не торопясь вышла угловатая фигура, облаченная в военную форму.
      - Дайте крупнее! - отрывисто приказал Хазард.
      - Крупнее уже невозможно, сэр, - ответил Причард. - Мы и так используем самый совершенный наш телеобъектив.
      Капитан, все время напряженно стоявший позади генерала, торопливо стал подкручивать ручку фокусировки изображения. Тонкие пальцы его заметно дрожали.
      - Оставьте аппарат в покое, капитан! - раздраженно проговорил Хазард - ему тоже передалось нервное напряжение окружающих. - И не дышите, пожалуйста, мне в затылок.
      Капитан поспешно отошел от Хазарда на несколько шагов и замер на месте.
      Джек, между тем, довольно естественно, совсем как живой, шагал по территории базы. Похоже было даже, что он насвистывал что-то.
      - Оператор! - нервно крикнул Причард в микрофон. - Почему не работает передающая радиостанция Джека?
      И почти тотчас же из динамиков телевизоров послышалась мелодия популярной негритянской песенки, которую беспечно насвистывал Джек.