109. В. В. Стасову

1904 г. Февраля 19. Ясная Поляна.

Душевно порадовался, дорогой Владимир Васильевич, известию о том, что горизонт ваш очищается и что близкие вам люди перестанут страдать . Еще больше порадовался вашему намерению посетить нас на святой . Как сухие листья осенью, сыпятся мои друзья сверстники: Боборыкин , Чичерин . Покуда мы с вами держимся на ветке, будем видеться. Я своей жизнью очень доволен. Не стою того. До свиданья.

Лев Толстой.

19 февраля 1904.

110. П. И. Бирюкову

1904 г. Апреля 15. Ясная Поляна.

Получил ваше письмо, милый друг Поша, и радуюсь тому, что вы освободились от испытания, и хорошо освободились .

Биография ваша лежит еще не читанная. Хочется читать ее в таком настроении, при котором бы был в состоянии и охоте делать примечания, поправки, вообще отнестись с полным вниманием. На днях сделаю это.

1) Сколько помню, ездил за границу два раза. В первый раз сушей один, должно быть, в 1857 , и второй раз с сестрой на Штетин морем, должно быть, в 1860-м . Помню, что уехал из Лондона в Россию в день объявления воли.

2) Смертную казнь видел в первую поездку .

3) На Кавказ поехал с братом по Волге через Астрахань. После брата,в том смысле, что он был уже на Кавказе, и я поехал с ним, когда он возвращался .

4) Вызывал я Тургенева на дуэль гораздо позже, у Фета, где мы были вместе . А в Париже ничего подобного не было.

5) С Герценом я видался в бытность в Лондоне 1Ѕ месяца (кажется) почти каждый день, и были разговоры всякие и интересные. Записанного, кажется, ничего нет, впрочем, посмотрю в дневниках. Герцен, когда я уезжал в Брюссель, дал мне туда письмо к Прудону , которого я видал в бытность там и который мне очень нравился. Там же был у Лелевеля, который жил дряхлым стариком в большой бедности. В Брюсселе чаще всего я бывал у Дундуковых-Корсаковых. Князь Дундуков был жив, его жена и дочери. Одну из них я видел в Крыму. Она замужем за псковским земским деятелем графом Гейденом.

6) Назарьева сведение о карцере верно . Сидел за непосещение лекции Иванова, профессора истории, почему-то возненавидевшего меня.

7) В «Воспоминания» прибавилось чуть-чуть и еще только описание лиц в детстве.

8) Песни были две. Я пришлю вам то, что мне прислала дама .

Привет милой Паше.

Очень помню и люблю вас обоих.

Л. Толстой.

15 апреля.

О войне написал, хотя не обращение к обоим народам, но смысл общий, ныне закончил заключительную главу .

111. С. Н. Толстому

1904 г. Апреля 19. Ясная Поляна.

Я тоже огорчался, что давно нет от тебя прямых известий, а сам не догадался написать. Спасибо, что ты это вздумал. Про смерть Александры Андреевны ничего не знаю подробностей, знаю только, что ей было 87 лет, чего я никак не думал. Она была слаба, но до самой смерти духовно свежа. Только жалко все меня обращала в Марии Михайловны веру . Вера хорошая, как бывает и полушубок хороший, да в него никак не влезешь. Народ все мрет. Умер наш сосед Адлерберг . Андрюша , живя по кабакам, встретился там с Скрыдловым , который в пьяном виде хотел мне посылать телеграмму: пьем за ваше здоровье и т. д. Но Андрюша отговорил его, так что Андрюша оказался благоразумнее начальника нашего флота.

Если успею, пошлю тебе книжки: одну с записками Лорера декабриста , другую Ахшарумова петрашевца .

Погода прекрасная, и, разумеется, мечтаю приехать к вам. Боюсь Машу взволновать и не еду теперь и даже не писал ей.

Очень бы советовал тебе побольше быть на воздухе, на солнце. Как ни упорна твоя болезнь, это — воздух, солнце больше всего подкрепляет, освежает нас, стариков. Пока прощай. Целую Верочку и Марию Михайловну.

Л. Т.

Саша все к вам собирается. Михаил Сергеевич уехал, а Таня еще у нас. Едва ли она, бедная, доносит. Жаль ее. Миша с женою приезжают жить. Книжку «Подражание Христу» посылаю Марии Михайловне . Журналы оба возвратите.

112. А. П. Новикову

1904 г. Апреля 22. Ясная Поляна.

22 апреля 1904.

Адриан Петрович,

Получил ваше письмо и вашу рукопись . Рукопись в высшей степени интересна, и в ней много хорошего: прекрасно описаны жизнь в деревенской нужде и потом в глупой барской роскоши. Недостатки следующие: 1) Слишком часто подчеркиваются нелепости барства. Это ослабляет впечатление. 2) Рассуждения в Берлине о рабстве слишком длинны и однообразны. Надо сократить, оставив десятую часть. 3) Рассказ о Казерио ненатурален. Тоже сократить или выпустить. Желательно же было бы прибавить: 1) подробности женитьбы и семейной жизни, 2) очень хорошо бы было описать прием в военную службу и самую службу. В общем же, гораздо больше очень хорошего, чем слабого. И вся вещь производит сильное и хорошее впечатление. Советую вам переработать ее, и тогда опять дайте мне просмотреть . Вашу мысль, окончив статью, послать экземпляр княгине я не одобряю. Зачем без пользы раздражать.

Любящий вас

Л. Толстой.

113. Н. В. Орлову

1904 г. Апреля 22. Ясная Поляна.

Спасибо вам, дорогой Николай Васильевич, за присылку фотографии . Я ждал хорошего, но ваша картина превзошла мои ожидания. Все прекрасно и в целом и порознь. Не унывайте и продолжайте работать в том же направлении. Ваш замысел телесного наказания превосходен. Такая картина, да и все ваши — не только картины — это добрые дела, картина же телесного наказания должна быть событием . Я ни одного художника русского взятого в целом не знаю равного вам. Не унывайте, все минется, правда останется. А ваши произведения правда, и трогательная правда.

Жена обещала послать вам собрание моих сочинений. Простите, что давно не догадался послать.

Любящий вас

Л. Толстой.

22 апреля.

Хороший вам сюжет: рекрутская ставка: присутствие, голый рекрут трясется под меркой, геморроидальный воинский начальник, доктор степенный в очках . Сходите на набор в уезде.

114. В. В. Стасову

1904 г. Апреля 22. Ясная Поляна.22 апреля 1904.

Дорогой Владимир Васильевич,

Что от вас давно нет весточки. Здоровы ли вы? и успокоились ли о ваших страдающих близких? Напишите. Только и знаю про вас по вашим статьям в «Новостях» .

Посылаю с благодарностью обратно: «Кавказский сборник» , Ничше и собрание указов . У меня осталось много книг: Bernhardi , Gerlach , Custine и «Русская старина». Желал бы подержать еще первые три, а «Русскую старину» на днях вышлю.

Будьте так добры, если это нетрудно, верно ли я перечислил находящиеся у меня книги? Нет ли еще каких?

Хотелось бы получить некоторые записки декабристов, изданные за границей, именно: Трубецкого, Оболенского, Якушкина и вообще таких, которые не изданы в России. Если хоть малейшее затруднение, не посылайте. Je crains d’abuser . Наши вам кланяются и вас помнят и любят.

Прощайте пока.

Лев Толстой.

115. А. Ф. Кони

1904 г. Мая 1. Ясная Поляна.

Письмо ваше и оттиски получил, дорогой Анатолий Федорович, и благодарю вас.

Особенно тронула меня ваша заботливость о таких пустяках, как подробности одежд при Николае . Жена утверждает, что она помнит плюмажи в 50-х годах. Может быть, они оставались у генералов, а государь уже не носил их. Постараюсь при случае справиться по портретам Николая 50-х годов. «Судебную этику» я прочел, и хотя думаю, что эти мысли, исходящие от такого авторитетного человека, как вы, должны принести пользу судейской молодежи, я лично не могу, как бы ни желал, отрешиться от мысли, что как скоро признан высший нравственный религиозный закон, категорический императив Канта, так уничтожается самый суд перед его требованиями. Может быть, и удастся еще повидаться, тогда поговорим об этом.

Дружески жму вашу руку.

Лев Толстой.

1 мая 1904.

116. В. В. Стасову

1904 г. Мая 8. Ясная Поляна.

Спасибо за присылку книг , Владимир Васильевич, и за длинное письмо .

Не отчаиваюсь увидать вас. Будет очень хорошо. Вашего Шейлока еще не прочел, но непременно прочту. Я теперь совсем отстал от Шекспира и занят другим. Только что окончил статью о войне и занят Николаем I и вообще деспотизмом, психологией деспотизма, которую хотелось бы художественно изобразить в связи с декабристами .

Напугали вы меня описанием своей дурноты. Но all is well what ends well . Также очень well освобождение вашей крестницы . Нынче получил известие об освобождении просидевшего без всякой причины моего приятеля Никифорова, старика, очень почтенного человека. Книг пока никаких не нужно. Получили ли посланные вам?

Прощайте пока.

Лев Толстой.

8 мая 1904.

117. В. Г. Черткову

1904 г. Мая 13. Ясная Поляна.

Не скрою от вас, любезный друг Владимир Григорьевич, что ваше письмо с Бригсом было мне неприятно . Ох, эти практические дела. Неприятно мне не то, что дело идет о моей смерти, о ничтожных моих бумагах, которым приписывается ложная важность, а неприятно то, что тут есть какое-то обязательство, насилие, недоверие, недоброта к людям. И мне, я не знаю как, чувствуется втягивание меня в неприязненность, в делание чего-то, что может вызвать зло.

Я написал свои ответы на ваши вопросы и посылаю . Но если вы напишете мне, что вы их разорвали, сожгли, то мне будет очень приятно. Одно, что в вашем обращении ко мне не было неприятно мне, это ваше желание иметь от меня непосредственное обращение к вам с просьбою после смерти рассмотреть, разобрать мои бумаги и распорядиться ими. Это я сейчас и сделаю.

Вот вы пишете, что будете откровенны, не сетуйте и на меня (я знаю, вы не будете), что я тоже вполне высказываю, что думаю и чувствую.

Вы мне задали трудную задачу с текстом переводов эпиграфов . Постараюсь это сделать. Я смутно чувствовал, что это нужно было сделать, и сам виноват, что не сделал этого тогда же. Прощайте пока. Привет вашим и Ольге . Радуюсь, что ей и детям хорошо.

Лев Толстой.

1904, 13 мая.

Нужно было к этому письму прибавить три пункта. Два вспомнил, а третий забыл. Один пункт то, что вся эта переписка, как с моей, так и с вашей стороны, останется для всех тайной.

Второй пункт в том, что, как мне бы ни хотелось содействовать материальному успеху ваших изданий, то есть моих писаний, мне было бы очень тяжело отступить от принятого и очень для меня приятного решения не печатать ничего художественного до моей смерти. Вообще всякое практическое отношение к моим писаниям, — мое участие в нем — для меня прямо болезненно. Знаю, что вы поймете меня и не осудите.

Третье, хотя не то, что я забыл, это то, что я перечел вашу статью и надеюсь написать предисловие краткое .

118. В. Г. Черткову

1904 г. Мая 13/26. Ясная Поляна.1904. Мая 13–26.

Владимиру Григорьевичу Черткову.

Дорогой друг Владимир Григорьевич.

В 1895 году я написал нечто вроде завещания , то есть выразил близким мне людям мои желания о том, как поступить с тем, что останется после меня. В этой записке я пишу, что все бумаги мои я прошу разобрать и пересмотреть мою жену, Страхова и вас. Вас я прошу об этом, потому что знаю вашу большую любовь ко мне и нравственную чуткость, которая укажет вам, что оставить, что выбросить и когда и где и в какой форме издать. Я бы мог прибавить еще и то, что доверяю особенно вам еще и потому, что знаю вашу основательность и добросовестность в такого рода работе и, главное, полное наше согласие в религиозном понимании жизни.

Тогда я ничего не писал вам об этом, теперь же, после девяти лет, когда Страхова уже нет и моя смерть, во всяком случае, недалека, я считаю нужным исправить упущенное и лично высказать вам то, что сказано о вас в той записке, а именно то, что я прошу вас взять на себя труд пересмотреть и разобрать оставшиеся после меня бумаги и вместе с женою моею распорядиться ими, как вы найдете это нужным.

Кроме тех бумаг, которые находятся у вас, я уверен, что жена моя или (в случае ее смерти прежде вас) дети мои не откажутся, исполняя мое желание, не откажутся сообщить вам и те бумаги, которых нет у вас, и с вами вместе решить, как распорядиться ими.

Всем этим бумагам, кроме дневников последних годов, я, откровенно говоря, не приписываю никакого значения и считаю какое бы то ни было употребление их совершенно безразличным. Дневники же, если я не успею более точно и ясно выразить то, что я записываю в них, могут иметь некоторое значение, хотя бы в тех отрывочных мыслях, которые изложены там. И потому издание их, если выпустить из них все случайное, неясное и излишнее, может быть полезно людям, и я надеюсь, что вы сделаете это так же хорошо, как делали до сих пор извлечения из моих неизданных писаний, и прошу вас об этом.

Благодарю вас за все прошедшие труды ваши над моими писаниями и вперед за то, что вы сделаете с оставшимися после меня бумагами. Единение с вами было одной из больших радостей последних лет моей жизни .

Лев Толстой.

1. Желаете ли вы, чтобы заявление ваше в «Русских ведомостях» от 16 сентября 1891 г. оставалось в своей силе и в настоящее время и после вашей смерти?

Желаю, чтобы все мои сочинения, написанные с 1881 года, а также как и те, которые останутся после моей смерти, не составляли бы ничьей частной собственности, а могли бы быть перепечатываемы и издаваемы всеми, кто этого захочет.

2. Кому вы желаете, чтобы было предоставлено окончательное решение тех вопросов, связанных с редакцией и изданием ваших посмертных писаний, по которым почему-либо не окажется возможным полное единогласие?

Думаю, что моя жена и В. Г. Чертков, которым я поручал разобрать оставшиеся после меня бумаги, придут к соглашению, что оставить, что выбросить, что издавать и как.

3. Желаете ли вы, чтобы и после вашей смерти, если я вас переживу, оставалось в своей силе данное вами мне письменное полномочие как единственному вашему заграничному представителю?

Желаю, чтобы и после моей смерти В. Г. Чертков один распоряжался бы изданием и переводами моих сочинений за границею.

4. Предоставляете ли вы мне и после вашей смерти в полное распоряжение по моему личному усмотрению как для издания при моей жизни, так и для передачи мною доверенному лицу после моей смерти все те ваши рукописи и бумаги, которые я получил и получу от вас до вашей смерти?

Передаю в распоряжение В. Г. Черткова все находящиеся у него мои рукописи и бумаги. В случае же его смерти полагаю, что лучше передать эти бумаги и рукописи моей жене или в какое-нибудь русское учреждение, — публичную библиотеку, академию.

5. Желаете ли вы, чтобы мне была предоставлена возможность пересмотреть в оригинале все решительно без изъятия ваши рукописи, которые после вашей смерти окажутся у Софьи Андреевны или у ваших семейных?

Очень желал бы, чтобы В. Г. Чертков просмотрел бы все оставшиеся после меня рукописи и выписал бы из них то, что он найдет нужным для издания.

Лев Толстой.

Ясная Поляна.

1904. 13 мая.

119. M. H. Милошевич

1904 г. Мая 18. Ясная Поляна.

Милостивая государыня.

Возникшая в «Новом времени» полемика о том, кому принадлежит авторство севастопольских песен , заставило меня вспомнить и прочесть мой ответ вам по этому же вопросу .

Я отвечал вам, что обе песни принадлежат мне, теперь же статья «Нового времени» напомнила мне, что первая песня сочинена не мною одним, а что в сочинении ее принимали участие несколько человек.

Сообщая об этом вам, присовокупляю еще несколько поправок, исключений не моего, и прибавлений пропущенного ко второй песне, сочиненной мною одним.

С совершенным почтением остаюсь готовый к услугам

Лев Толстой.

18 мая 1904.

120. Л. И. Филипповой

1904 г. Июня 10. Ясная Поляна.

Милостивая государыня

Марья Николаевна .

Я прочел роман вашего покойного мужа «Осажденный Севастополь» и был поражен богатством исторических подробностей.

Человек, прочитавший этот роман, получит совершенно ясное и полное представление не только о Севастопольской осаде, но о всей войне и причинах ее. И с этой стороны его вполне можно рекомендовать издателям. Я же не могу взять на себя рекомендовать его, так как воинственный и патриотический дух, которым проникнут роман, находится в полном противоречии с моими много раз выраженными взглядами.

В книге, которую вы мне передали, недостает в IV-й части одного листа от стр. 128 до стр. 145. Книга была у меня, я один читал ее; листы в этом месте были не разрезаны, и я получил ее с недостающим 9-м листом 4 тома. Книгу возвращаю и очень сожалею, что не могу исполнить вашего желания.

С совершенным уважением готовый к услугам

Лев Толстой.

1904, 10 июня.

* 121. П. А. Картавову

1904 г. Июня 12. Ясная Поляна.

Милостивый государь, П. А.

Получил ваше интересное издание Растопчинских афиш и благодарю вас за него .

Готовый к услугам

Лев Толстой.

1904, 12 июня.

122. Г. М. Волконскому

1904 г. Июля 1. Ясная Поляна.

Кн. Григорию Волконскому.

Спасибо «Новому времени» . Благодаря его неточным сведениям, я получил от вас весточку.

Декабристы, больше чем когда-нибудь, занимают меня и возбуждают мое удивление и умиление. Читал ваше письмо . Очень хорошо. Что вы делаете теперь?

Любящий вас

Л. Толстой.

1904. 1 июля.

123. В. В. Стасову

1904 г. Октября 25. Ясная Поляна.

Дорогой Владимир Васильевич,

Извинитесь за меня перед любезным г-м Половцевым, что не отвечал ему еще . А вот просьбы: нет ли у вас книги или книг: биографии великих добродетелью людей — вроде житий неканонизированных людей, или книг, из которых можно выбрать их . Если есть таковые — пожалуйста, пришлите с женой, которую вам рекомендую. Еще нет ли, кроме Валишевского, об Екатерине книг, описывающих ее пакости. У меня есть «Le roman d’une impйratrice» только . Смотрите будьте здоровы и сдержите обещание.

Л. Толстой.

Гинцбургу милому привет.

124. Л. Н. Андрееву

1904 г. Ноября 17. Ясная Поляна.

Я прочел ваш рассказ , любезный Леонид Николаевич, и на вопрос, переданный мне вашим братом, о том, следует ли переделывать, отделывать этот рассказ, отвечаю, что чем больше положено работы и критики над писанием, тем оно бывает лучше. Но и в том виде, каков он теперь, рассказ этот, думаю, может быть полезен.

В рассказе очень много сильных картин и подробностей, недостатки же его в большой искусственности и неопределенности.

Я в настоящее время очень напряженно занят и не совсем здоров, поэтому буду рад увидаться с вами и побеседовать не теперь, а когда буду свободнее. Прошу верить тем добрым чувствам, с которыми остаюсь готовый к услугам

Лев Толстой.

17 ноября 1904 г.

125. Л. О. Пастернаку

1904 г. Ноября 22. Ясная Поляна.

Спасибо, любезный Леонид Осипович, за присланные рисунки . Особенно мне понравились два: за ужином и особенно лицо женщины — это 5+. Также 5 за последний рисунок женщины с двумя девочками.

Хорош и барин — тот труд, с каким он вытягивает ногу.

Первый рисунок не удовлетворил меня, потому что тело ангела слишком телесно. Правда, задача невозможная: ангела в теле. То же и в рисунке сапожника — слишком телесен. Но вообще прекрасный, как все ваши рисунки, и я вам благодарен за них.

Поклон вашей милой жене. Надеюсь, что дети растут и здравствуют.

Ваш Л. Толстой.

22 ноября 1904.

126. В. В. Стасову

1904 г. Декабря 19. Ясная Поляна.

Книгу «Отщепенцы» с благодарностью возвращаю. Она очень плоха. Получил письмо от Кобеко и напишу ему . Ваше предложение о бумагах декабристов me fait venir l’eau а la bouche . Если можно, пришлите маленькую партию, чтобы я мог знать, какого рода матерьял.

Про себя вы пишете нехорошо . Нехорошо то, что вы мрачно смотрите на мир. Все очень хорошо, и чем больше живу и чем ближе к большой перемене, тем мне радостнее и доживать и переменяться. С Новым годом нынче. Надеюсь через 13 дней поздравить вас лично с нашим Новым годом. Так до свидания, Владимир Васильевич.

Л. Толстой.

Нет ли у вас Валишевского «Елизавета» .

Если можно, пришлите.

127. M. П. Новикову

1904 г. конец — 1905 г., начало.

Прочел вашу рукопись, дорогой Михаил Петрович. Интереснее всего разговоры солдат (хотя первые разговоры слишком книжны) и в особенности баб. Если время будет, пишите. Чертков, я думаю, напечатает . Только старайтесь быть как можно правдивее. Я знаю, как это трудно, описывая прошедшее. Забыл, и невольно придумываешь. Лучше ничего не сказать, если забыли, чем восстановить из головы и не вполне вероятно. Подрывается доверие к остальному.

Дружески жму вам руку.

Лев Толстой.

1905