Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Декабристы

ModernLib.Net / Историческая проза / Толстой Лев Николаевич / Декабристы - Чтение (стр. 3)
Автор: Толстой Лев Николаевич
Жанр: Историческая проза

 

 


Но разговор все не клеился.

Перед обедом Наталья Николаевна с детьми поехали к старой тетке, брат с сестрой остались вдвоем, и он стал рассказывать свои планы.

– Соня большая, ее надо вывозить; стало быть, мы будем жить в Москве, – сказала Марья Ивановна.

– Ни за что.

– Сереже надо служить.

– Ни за что.

– Все такой же сумасшедший. – Но она все так же любила сумасшедшего.

– Надо сидеть здесь, потом ехать в деревню и детям показать все.

– Мое правило – не вмешиваться в семейные дела, – говорила Марья Ивановна, успокоившись от волнения, – и не давать советов. Молодому человеку надо служить, это я всегда думала и думаю. А теперь больше, чем когда-нибудь. Ты не знаешь, что такое теперь, Петруша, эта молодежь. Я их всех знаю. Вон князя Дмитрия сын совсем пропал. Да и сами виноваты! Я ведь никого не боюсь, я старуха. А нехорошо… – И она начала говорить про правительство. Она была недовольна им за излишнюю свободу, которая давалась всему. – Одно хорошо сделали, что вас выпустили. Это хорошо.

Петруша стал было защищать, но с Марьей Ивановной было не то, что с Пахтиным; ему было не сговорить. Она разгорячилась.

– Ну что защищать! Тебе ли защищать? Ты все такой же, я вижу, безумный.

Петр Иваныч замолчал с улыбочкой, показывавшей, что он не сдается, но что спорить с Марьей Ивановной он не хочет.

– Ты улыбаешься. Это мы знаем. Ты со мной, с бабой, спорить не хочешь, – сказала она весело и ласково и так тонко, умно глядя на брата, как нельзя было ожидать от ее старческого, с крупными чертами лица. – Да не соспоришь, дружок. Ведь седьмой десяток доживаю. Тоже не дурой прожила, кое-что видела и поняла. Книжек ваших не читала, да и читать не буду. В книжках вздор!

– Ну, как вам мои ребята нравятся? Сережа? – сказал Петр Иваныч с той же улыбкой.

– Ну, ну! – грозясь на него, ответила сестра. – На детей-то не переводи, об этом поговорим. А я тебе вот что хотела сказать. Ты ведь безумный, так и остался, я по глазам вижу. Теперь тебя на руках носить станут. Такая мода. Вы теперь все в моде. Да, да, я по глазам вижу, что ты такой же безумный, как был, – прибавила она, отвечая на его улыбку. – Удаляйся ты, Христом-богом тебя прошу, от всех этих либералов нонешних. Бог их знает, что они там ворочаются. Только все это хорошо не кончится. А правительство наше теперь молчит, а потом придется показать коготки, попомни мое слово. Я боюсь, чтоб ты опять не замешался. Брось это; все пустяки. У тебя дети.

– Видно, вы не знаете теперь меня, Марья Ивановна, – сказал брат.

– Ну, хорошо, хорошо, уж там видно будет, я ли тебя не знаю или ты сам себя не знаешь. Только я сказала, что у меня на душе было; послушаешь меня – хорошо. Вот теперь и о Сереже поговорим. Какой он у тебя? – «Он мне не очень понравился», – хотела было сказать она, но сказала только: – Он на мать похож, две капли воды. Вот Соня твоя так мне очень понравилась, очень… милое такое что-то, открытое. Милая. Где она, Сонюшка? Да, я и забыла.

– Да как вам сказать? Соня-то будет хорошая жена и хорошая мать, но Сережа мой умен, очень умен, этого никто не отнимет. Учился прекрасно, – немножко ленив. К естественным наукам он большую охоту имел. Мы были счастливы, у нас был славный, славный учитель. Ему здесь хочется в университет – послушать лекции естественных наук, химии…

Марья Ивановна почти не слушала, как только брат начал об естественных науках. Ей как будто вдруг грустно стало. В особенности когда дело дошло до химии. Она глубоко вздохнула и отвечала прямо на тот ряд мыслей, которые вызвали в ней естественные науки.

– Кабы ты знал, как мне их жалко, Петруша, – сказала она с искренней и тихой, покорной печалью. – Так жалко, так жалко. Целая жизнь впереди. Чего еще они не натерпятся!

– Что же, надо надеяться, что они проживут счастливее нашего.

– Дай бог, дай бог! Да жить-то тяжело, Петруша! Ты меня послушай в одном, мой голубчик. Не мудри ты! Какой ты дурак, Петруша, ах, какой ты дурак! Однако мне надо распорядиться. Народу-то я назвала, а чем я их кормить буду?

Она всхлипнула, отвернулась и позвонила.

– Позвать Тараса.

– Все у вас старик? – спросил брат.

– Все он; да что же, ведь он мальчишка в сравнении со мной.

Тарас был гневен и чист, но взялся все делать.

Скоро, пышащие холодом и счастьем, вошли, шумя платьями, Наталья Николаевна и Соня. Сережа остался за покупками.

– Дайте мне на нее посмотреть.

Марья Ивановна руками взяла ее за лицо, Наталья Николаевна рассказывала.

Комментарии

(В. Я. Линков)

«Декабристы». – Главы неоконченного романа, были впервые опубликованы в сб. «XXV лет», СПб., 1884, изданном в честь юбилея «Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым (литературный фонд)», одним из учредителей которого был Толстой.

Относительно даты начала работы над произведением существуют две точки зрения и обе основаны на словах самого писателя. Из письма Толстого к Герцену от 14/26 марта 1861 года следует, что «Декабристов» он начал писать в ноябре 1860 года (см. с. 463 наст. тома).

А в наброске предисловия к «Войне и миру» Толстой сообщает: «В 1856 году я начал писать повесть с известным направлением, героем которой должен был быть декабрист, возвращающийся с семейством в Россию…» (т. 13, с. 54). Из двух дат следует предпочесть первую, поскольку здесь ошибка памяти маловероятна, тогда как во втором случае вполне возможна. Но замысел произведения о декабристах мог возникнуть именно в 1856 году, когда декабристы возвращались из ссылки. В 60-е годы от замысла «Декабристов» писатель перешел к «Войне и миру». Вновь к работе над произведением о декабристах Толстой обратился в конце 70-х годов, после окончания «Анны Карениной».

Писатель встречается с бывшими участниками движения, переписывается с ними, интересуется судьбами их товарищей, подробностями быта и отношений между декабристами.

Так в письме к декабристу П. Н. Свистунову Толстой расспрашивает его о различных событиях личной жизни людей той эпохи: «Что за человек был Федор Александрович Уваров, женатый на Луниной?… Какое было его отношение к обществу?… На какой дуэли, – с кем и за что, – Лунин, Михаил Сергеевич, был ранен в пах?» (т. 62, с. 459).

«Работа моя, – писал Толстой в том же письме, – томит, и мучает меня, и радует, и приводит то в состояние восторга, то уныния и сомнения; но ни днем, ни ночью, ни больного, ни здорового, мысль о ней ни на минуту не покидает меня» (там же). Однако и на этот раз писатель оставил «Декабристов» и обратился к эпохе Петра I. В письме к Фету 16…17 апреля 1879 года Толстой сообщает: «…«Декабристы» мои бог знает где теперь, я о них и не думаю» (там же, с. 483).

Но весной 1904 года писатель снова возвращается к историческим событиям, так интересовавшим его почти всю жизнь, и просит В. В. Стасова прислать ему «записки Декабристов, изданных за границей, именно: Трубецкого, Оболенского, Якушкина…» (т. 75, с. 86).

В газете «Новое время» (1904, № 10148, 3 июня) появилась заметка, утверждавшая, что Толстой «не нашел в фигурах декабристов достаточно характерных русских черт, да и вообще достаточной важности, чтобы можно было из них сделать центр большого эпического создания».

Внук декабриста Г. М. Волконский послал Толстому вырезку из газеты и письмо с просьбой ответить на вопрос: «Неужели это верно?» «Декабристы, – ответил писатель, – больше, чем когда-нибудь, занимают меня и возбуждают мое удивление и умиление» (т. 75, с. 135). Толстой так и не завершил свой труд. Он трижды обращался к декабрьским событиям, в 1860, 1878 и 1904 годах, то есть в наиболее острые и напряженные моменты истории России. Видимо, Толстой стремился в революционном движении прошлого открыть причины современных событий.

Привлекал художника и нравственный облик дворянских революционеров. «В моем начатом романе «Декабристы», – писал Толстой в письме к П. И. Бирюкову 6 марта 1897 года, – одной из мыслей было то, чтобы выставить двух друзей, одного, пошедшего по дороге мирской жизни, испугавшегося того, чего нельзя бояться, – преследований, и изменившего своему богу, и другого, пошедшего на каторгу, и то, что сделалось с тем и другим после 30 лет: ясность, бодрость, сердечная разумность и радостность одного и разбитость и физическая и духовная другого…» (т. 70, с. 49).

В 1895 году Толстой написал статью «Стыдно», в которой выражал протест против закона, позволявшего подвергать крестьян и солдат телесному наказанию. Одно из предполагаемых названий статьи– «Декабристы и мы»-точно выражало ее главную мысль о нравственном превосходстве лучших дворян эпохи 1825 года над современниками писателя. Толстой называет в статье декабриста С. И. Муравьева «одним из лучших людей своего, да и всякого, времени» (т. 31, с. 72).

Примечания

1

На этих страницах Толстой дает общую характеристику эпохи. Используя необычный синтаксический период в 698 слов, писатель стремится, по словам А. В. Чичерина, «…обнять и связать в одно целое беспорядочное и бурное течение русской жизни…» (А. В. Чичерин. Возникновение романа-эпопеи. М., «Советский писатель», 1975, с. 128). Весь этот фрагмент (начало гл. 1) проникнут авторской иронией и полон намеков на лица и события, требующие расшифровки.

2

…Москва встречала и поздравляла… – 17 февраля 1856 г. в Москве состоялась торжественная встреча севастопольских моряков, во время которой им подносили хлеб-соль на серебряном блюде.

3

…Россия в лице дальновидных девственниц-политиков оплакивала разрушение мечтаний о молебне в Софийском соборе… – Здесь имеются в виду камер-фрейлина А. Д. Блудова и фрейлина А. Ф. Тютчева, разделявшие настроения славянофильских кругов, мечтавших о захвате Константинополя и молебне в Софийском соборе.

4

…потерю двух великих людей… – «Один великий человек»– А. Н. Карамзин, командовал полком, погиб в Малой Валахии в 1854 г. «Другой великий человек» – M. H. Вьельгорский, был председателем комиссии, наблюдавшей за провиантом и госпиталями в Севастополе. Умер от тифа в ноябре 1855 г.

5

…на юбилее московского актера упроченное тостом явилось общественное мнение… – 26 ноября 1858 г. в Москве был торжественно отмечен 50-летний юбилей театральной деятельности знаменитого русского актера М. С. Щепкина. На обеде К. С. Аксаков провозгласил тост «в честь общественного мнения».

6

…укротительные меры против красноречия целовальника… – Под целовальником подразумевается откупщик-миллионер В. А. Кокорев, после речи которого 15 января 1858 г. правительство запретило обеды с речами.

7

…журналы, развивающие европейские начали на европейской почве, но с русским миросозерцанием… – Имеется в виду «Русский вестник», издаваемый Катковым.

8

…когда появилось вдруг столько журналов… – Резкое увеличение периодических изданий в 60-е годы в России было характерной чертой эпохи. Вот несколько красноречивых цифр о количестве новых изданий по годам: в 1856 г. – 10, в 1857 г. – 22, в 1838 р.– 32, в 1859 г. – 38, в 1860 г. – 43. Среди перечисленных Толстым названий журналов в действительности не было «Наблюдателя» и «Звезды». Под «Вестником», «Словом» и «Беседой», видимо, следует понимать «Русский вестник», «Русское слово» и «Русскую беседу».

9

…наука бывает народна и не бывает народна… – Речь идет о полемике «Русской беседы» с «Московскими ведомостями» в 1856 г.

10

…художников, описывающих рощу и восход солнца, и грозу, и любовь русской девицы, и лень одного чиновника, и дурное поведение многих чиновников… – Имеются в виду Фет, Тургенев, Гончаров и Салтыков-Щедрин.

11

«Sie pjlegen und weben // Himmlische Rosen ins irdische Leben» (Они лелеют и вплетают небесные розы в земную жизнь (нем.)). – Несколько измененные две строки из стихотворения Ф. Шиллера «Доблесть женщины».

12

Вот старый плут (франц.).

13

Ну, Абдель Кадер, ха-ха-ха. Ну, Калиостро… Ну, Петр Третий… – Абдаль-Кадир (1803–1883) – полководец, оратор, поэт, глава национально-освободительного движения алжирского народа. Граф Калиостро – известный авантюрист XVIII в., осужденный на пожизненное заключение. Петр III (1728–1762) – русский император. В 1762 г. был свергнут с престола гвардейскими офицерами и через месяц тайно убит по приказу Екатерины II. Все названные лица имели необычные судьбы, породившие немало легенд.

14

…про Шекспира, который написал «Энеиду». – Как известно, автор «Энеиды»– римский поэт Вергилий. Толстой иронизирует над героем, знающим Лабазова понаслышке.

15

знать, как к этому относиться (франц.).

16

Он был «один из стаи славных»… – Видимо, не совсем точная цитата из стихотворения А. С. Пушкина «Перед гробницею святой…»: «Сей остальной из стаи славной // Екатерининских орлов».

17

костюмированный бал (франц.).

18

Что делает прекрасная неаполитанка? (франц.).

19

смешно (франц.).

20

изысканно (франц.).

21

…простоять двенадцать евангелий… – Название службы православной церкви в страстной четверг, во время которой читают составленное из двенадцати евангельских отрывков жизнеописание Христа.

22

великосветской дамой (франц.).

23

кредо (франц.).

24

извини (франц.).


  • Страницы:
    1, 2, 3