Выполняю вашу просьбу, высылаю фото отца.
Всего вам хорошего!»
Второе письмо прислал Николаеву его однополчанин из Свердловска Алексей Иванович Замяткиц.
«Здравствуй, дорогой Иван Николаевич!
Сегодня получил твое письмо. Ты называешь меня хранителем истории. Спасибо. Только какой же я хранитель, если не могу всего описать, что знаю, тут иадо владеть пером писателя.
Помню, дорогой, что у нас в 96-й особой были двое — мальчик и девочка, которые были повешены гитлеровцами, и помню разговоры о том, что их предали. Перехоронили мы их — это помню, а на какой улице — убей, забыл. Помню точно, что представляли мы их к правительственной награде, а к какой — не помню… Твой Алексей».
Эти два письма, к сожалению, ничем не могли помочь поиску. Если бы Владимир Андреевич Семенихин был жив, мы бы получили сведения из первых рук — он должен был хорошо знать довоенную биографию Марии.
Свидетельство Замяткина можно было использовать только как факт — еще один человек помнит. Замяткин не был впрямую связан с Сашей и Марией, поэтому в письме он даже не упоминает их имен.
Вскоре пришло письмо из Сочи, от Сергея Васильевича Шипоренко.
«Здравствуйте, мой дорогой фронтовой однополчанин Иван Николаевич! Спасибо Вам и редакции „Костра“ за письмо. Прошу простить, что немного задержался с ответом — болел. Боюсь, не сумею точно ответить на Ваши вопросы. Старый я уже стал, память уже не та. Ведь я постоянно сопровождал кого-нибудь на передовую, потому что наша разведрота в основном находилась в землянках около штаба бригады, который располагался в трубе, под полотном железной дороги. Помните нашу знаменитую „Трубу“? Интересно, сохранилась ли она сейчас? Я знаю, что Вы, Иван Николаевич, часто бываете в Волгограде. Напишите, что там осталось с того времени, можно ли что-нибудь узнать? Нас всегда посылал командир роты — кого-нибудь из радистов и наших бойцов, знающих расположение батальонов и рот бригады. И кого я сопровождал — фамилий уже не помню. Но пацана и девушку с ним помню хорошо, потому что переводил их не раз. Дело было ночью. С нами еще был, помнится, начальник штаба Аглицкнй, вы были, Иван Николаевич, Семенихин, кажется, Коля Степанов. А вот имен и фамилий этих ребят не знаю. Помню, ждали их, а они не вернулись…»
Четвертое письмо редакция получила нз Москвы, от бывшего начальника штаба Михаила Павловича Аглицкого.
«Уважаемые товарищи!
По вашей просьбе рассказываю о подвигах наших разведчиков Саши Филиппова и Маши Усковой. В октябре 1942 года, после ранения и контузии начальника штаба 96-й бригады подполковника Минеева В. И. я был назначен на его место. Шли ожесточенные бои, фашисты стремились любой ценой захватить Сталинград, но все их попытки разбивались о прочность нашей обороны. Мы постепенно обескровливали гитлеровцев и уже к середине октября вынудили их перейти к обороне. К этому времени бригада Занимала обороиу на участке с передним краем: правый берег Волги, балка Купоросная, и тыльная точка северной окраины Бекетовки.
Организацией разведывательных действий бригады руководил в то время лейтенант Николаев Иван Николаевич. Это был отважный, одаренный офицер-разведчик. На всем участке обороны бригады он умело организовывал службу наблюдения за действиями гитлеровцев, наблюдатели тщательно следили за передвижениями противника, за его поведением в течение суток, засекали огневые позиции пулеметов, минометных батарей и даже расположение вражеских снайперов.
Мы также организовывали глубинную разведку, засылая разведчиков непосредственно в Сталинград. И в этих делах организатором был лейтенант Николаев.
В населенном пункте в Бекетовке в то время находилась часть жителей города Сталинграда. Они всеми силами старались чем-то нам помочь. Среди них были комсомольцы Александр Филиппов и Мария Ускова, которые не раз ходили в тыл врага. Я их и сейчас хорошо помню, потому что сам лично провожал их в разведку в Сталинград. Александр Филиппов — парень невысокого роста, подвижный, находчивый. Мария Ускова — неприметная девушка, светловолосая, по характеру настойчивая.
мужественная, обладала отменной наблюдательностью и памятью…
Оба они хорошо знали расположение улиц, закоулков, оврагов. После тщательной подготовки на местности Филиппова и Ускову 11 или 12 декабря на участке обороны первого батальона бригады по обрывистому берегу Волги в три часа ночи при полной тишине отправили в Сталинград. В эти часы бдительность у немцев притуплялась. Я, лейтенант Николаев, старший лейтенант Семенихин и несколько бойцов в то время находились на месте их перехода.
Тогда мы не предполагали, что видим их в последний раз.
О том, как погибли Филиппов и Ускова, мы узнали позже. При выходе батальонов бригады к реке Царица в январе сорок третьего года мне сообщили, что нашими разведчиками найдены трупы Александра Филиппова и Марии Усковой. Отдельные местные жители, оставшиеся в Сталинграде, рассказывали, что их захватили гитлеровцы, долго держали в подвале, водили на допросы, жестоко пытали.
Были организованы по-фронтовому скромные похороны Саши я Марии.
Если мне не изменяет память, они были представлены к награде: ордену Отечественной войны I степени — посмертно.
Вот все, что я мог вспомнить о героическом подвиге отважных комсомольцев Александра Филиппова и Марии Усковой.
Чтобы найти официальное подтверждение подвига Филиппова и Усковой, нужно, на мой взгляд, сделать следующее: командировать сотрудника редакции либо Николаева в город Подольск, в Центральный архив Министерства обороны СССР. Может быть, имена разведчиков мелькнут где-нибудь в разведдо-несеннях.
Всего вам хорошего!
Генерал-майор в отставке М. П. Аглицкий».
Редакция командировала Николаева в Подольск. Задача: восстановить последовательность событий и фактов осени — зимы 1942/43 года, найти разведдонесения.
Глава 5
НЕ ВЕРНУЛИСЬ ИЗ БОЯ
Хроника событий осени — зимы 1942/43 года перед началом наступления 64-й армии на участке Купоросная балка — Елыпан-ка — роща «Квадратная» — роща «Топор». Восстановлена И. Н. Николаевым по материалам Центрального архива Министерства обороны СССР.
23 октября 1942 года
Бригада, укомплектованная моряками Тихоокеанского флота, бойцами пограничных и внутренних войск НКВД, курсантами I военных училищ и фронтовиками, закончившими лечение в госпиталях, после перевозки из поселка Тепла Гора Молотовской области по железной дороге и марша сосредоточилась в пригороде Сталинграда — Бекетовке.
Над городом сплошные облака дыма. Разрывы мин, снарядов, бомб не прекращаются ни на минуту. Фашистские самолеты с чер-I ной свастикой гоняются даже за отдельными машинами. В брига-1 де появились первые раненые. Пока мы во втором эшелоне кор-I пуса. Впереди перешли в наступление 422-я стрелковая дивизия, 93-я и 97-я отдельные стрелковые бригады. Необстрелянные бойцы и командиры «кланяются» каждой случайной пуле и снаряду.
29 октября
Бригада перешла в наступление, продвинулась вперед на 500–800 метров и была остановлена организованным огнем противника. Полковник Артемьев приказал уточнить, какие именно части противника обороняются перед фронтом наступления бригады.
1 ноября
За день было произведено 11 налетов вражеской авиации, группами по 5–6 самолетов. Район КП бригады два раза подвергался обстрелу нз шестиствольных минометов. Командир требует от разведчиков новых данных о противнике. Ночной поиск в первом батальоне был неудачным. Погиб разведчик Михаил Селиванов.
6 ноября
Разведчик Николай Комиссаров с группой проник в расположение противника, уничтожил несколько гитлеровских солдат, одного офицера, захватил карту, письма, фотографин и благополучно вернулся. Получены ценные сведения. Перед фронтом бригады обороняется 371-я немецкая пехотная дивизия. Погибли разведчики Иван Барталин и Иван Сарыкилин.
7 ноября
Бригада зарывается в землю. Противник контратакует небольшими подразделениями. Зачем? Командир бригады требует пленных. Разведчики пока не научились брать «языка». Михаил Пахолкин с группой ворвался в окоп противника, убил обер-лейтенанта, забрал документы, личное оружие. Все нужно, но это не «язык».
11 ноября
Опять у Пахолкина ничего не вышло с захватом «языка». Он с группой разведчиков и взводом стрелков из 3-го батальона пробился на южную окраину Купоросного, блокировал два дома с немецкими солдатами, уничтожил пулемет с расчетом и с боем отошел на свой передний край. Не возвращаюсь с переднего края. В штабе бригады меня ждут с «языком». Не вернулся из боя Анатолий Волков.
17 ноября
Разведгруппа 2-го батальона захватила «языка». Третий батальон в районе Купоросной балки вел разведку боем. Уточнена огневая система противника. Понесла большие потери разведрота. Не вернулись из боя: Иван Баланин, Михаил Алексеев, Петр Ковалев, Александр Волок, Николай Борисов, Григорий Пономарев, Владимир Степанов, Петр Чайкин, Иваи Ночевный.
23 ноября
Наши войска ванялн Калач. Армия Паулюса оказалась в окружении. Бригаде приказано не допустить планомерного отхода противника. Организовать сильный разведотряд с задачей выйти на рубежи железной дороги, южная часть Сталинграда, станция Садовая. Всем батальонам бригады быть в готовности развить успех разведотряда.
30 ноября
Попытка уничтожить окруженного противника в районе Сталинграда успеха не принесла. Частям фронта и армии было оказано упорное сопротивление. Части армии, в том числе и бригада, перешли к жесткой обороне. Противник ведет окопные работы перед всем фронтом бригады: строит дзоты, ставит проволочные заграждения, устанавливает минные поля. Разведка, разведка. Пленные нужны перед фронтом обороны каждого батальона.
Из разведотдела штаба корпуса и армии сообщили, что принято решение: для разведки в глубине обороны противника привлекать местных жителей.
Для подготовки местных жителей к ведению разведки в глубине обороны противника был назначен старший лейтенант Семе-нихин Владимир Андреевич, прибывший в бригаду из резерва на должность командира 2-й стрелковой роты 2-го особого батальона.
Перед ним поставлена задача: найти в Бекетовке дом, покинутый жителями, и оборудовать его для подготовки будущих разведчиков из числа местных жителей. В доме был сделан запас продуктов, доставлено необходимое количество посуды, запасы постельного белья. Привезли также машину дров. В помощь Се-менихину был назначен один из бойцов с легким ранением.
О наличии такого дома в Бекетовке знал очень узкий круг людей. Для жителей в соседних домах была разработана особая «легенда».
В командование бригадой к этому времени вступил майор Четвертухин. На совещании у командира бригады, на котором присутствовали старший батальонный комиссар Поляков, начальник штаба капитан Аглицкий, начальник разведки бригады Николаев, старший лейтенант Семенихпн, были сформулированы задачи для лиц, засылаемых в тыл противника. Переправа их через линию фронта, встреча разведчиков после выполнения задания была возложена на начальника разведки бригады. Основными задачами для разведки были:
количество и размещение танков, артиллерии, штабов противника в районе Елынанка, Дар-гора, завод Петрова до реки Царица включительно;
скопление пехоты в этих районах, наличие оборонительных сооружений (окопов, траншей, дотов, дзотов), наименование частей противника, в том числе и по условным знакам на машинах, одежде, танках. Особенно — наличие румынских частей в этих районах;
расположение огневых позиций артиллерии большой мощности, в том числе позиции шестиствольных минометов, и другие задачи, для каждой группы отдельные, порой частные.
Старший лейтенант Семенихин был ознакомлен и снабжен справочными материалами о частях гитлеровской армии, их опознавательных знаках. Особое внимание было обращено на знание порядков в оккупированных частях города, пропускной системе, какие введены «аусвайсы», о чем должны говорить разведчики при встрече с полицаями, немецкими патрулями. Обращалось внимание на одежду, какие и сколько можно брать с собой продуктов с учетом снабжения продуктами местного населения. Каждая «легенда» должна быть предварительно согласована с разведчиками штаба бригады, а при необходимости с командиром бригады или начальником политотдела бригады.
Старший лейтенант Семенихин приступил к подготовке людей для переброски через линию фронта.
10 декабря
Старший лейтенант Семенихин доложил, что очередная группа в составе Саши Филиппова и Марии Усковой готова для выполнения задания в городе Сталинграде. Это уже не первая их разведка. До этого они ходили в город в основном порознь и всегда приносили интересные данные о противнике. Неоднократиая проверка всегда подтверждала эти сведения. Вместе они идут в город уже третий раз.
11 декабря
Начальник штаба бригады капитан Аглицкий беседовал с Сашей и Марией. В эту же ночь вышли на передний край, к берегу Волги, где было намечено переправить их через линию фронта. Группу сопровождали разведчики Михаил Рахимов, Николай Степанов, Сергей Шипоренко, старший лейтенант Семенихин, капитан Аглицкий и я. Последнее наставление, и разведчики благополучно перешли линию фронта. На переднем крае остались Рахимов и Степанов. Порядок возвращения разработан до мельчайших подробностей. Предупреждены все бойцы и командиры, обороняющиеся на этом участке.
17 декабря
Прошли все сроки возвращения Саши и Марии. Их нет. Что могло случиться? Трусость исключается. Михаил Рахимов продолжает дежурство на месте назначенного перехода. Предупреждены все командиры рот на переднем крае о возможном переходе на их участке двух разведчиков.
23 декабря
Через линию фронта переправлена опытная разведчица Фе-досья Михайловна Пирогова. Дополнительно поставлена задача: выяснить причину невозвращения Саши и Марии. Даны явки, адреса.
28 декабря
Вернулась из Сталинграда Федосья Михайловна Пирогова. Ее донесения позволили уточнить группировку противника. В городе немцы голодают. Румыны съели почти всех своих лошадей. Немцы сократили им паек до минимума.
Сообщила, что 23 декабря на Дар-горе немцы повесили наших разведчиков — Машу Ускову, Сашу Филиппова, а с ними какого-то неизвестного парня. Об этом ей сообщила ее соседка, которая хорошо знала Сашу Филиппова. Об Усковой она слышала от полнцая, который был на месте казни. Его фамилию Пирогова не выяснила, имя — Андрей. Даргоринцы его хорошо знают, и иначе, как собакой, не кличут. Жители, которые видели казнь, сообщили, что Саша и Мария были изуродованы. Видимо, их пытали.
24 января
Последний этап по уничтожению вражеской группировки начался 10 января. Пятьдесят пять минут велась артиллерийская обработка переднего края и глубины обороны противника. Когда артиллерия в последний раз по графику перенесла огонь в глубину обороны, на правом фланге армии пошли в атаку танки и пехота.
Наши части овладели Дар-горой. Вой идет на Рабоче-Крестьянской улице. Старшему лейтенанту Семенихину с группой разведчиков поставлена задача: пройти по маршруту Марии Усковой и Саши Филиппова, найти их тела, организовать похороны. Разыскать свидетелей их гибели.
30 января
Пленные, пленные. Вой идет на реке Царица. Уничтожаются последние группы немецких солдат, оказывающих сопротивление. Вот уже третий день регистрирую пленных — количество и из каких частей. Уже зарегистрировано шесть тысяч. Колонну пленных до Бекетовки, где определен пункт сбора пленных, сопровождает, как правило, одни боец. Отдельные колонны идут под командой немецких офицеров.
2 февраля
В Сталинград пришла победа. Наступила тишина. Кругом развалины, среди них тысячи трупов немецких солдат и офицеров, еще не захороненных русских солдат.
3 февраля
В штаб бригады прибыл старший лейтенант Семенихин со своими разведчиками. Тел Сашн и Марии нигде не обнаружили.
Побывали на Дар-горе, в Елынанке, где была немецкая комендатура, на Рабоче-Крестьянской улице. Многие из жителей приступили к раскопкам развалин своих домов. Кое-где выползают спрятавшиеся немецкие офицеры. Где же искать Сашу и Марию? Начальник политотдела бригады старший батальонный комиссар Поляков приказал продолжить поиски.
4 февраля
Митинг на площади Павших борцов. Рядом — развалины бывшей гостиницы, универмага, драматического театра, вокзала. Мороз, а в воздухе мелькают шапки, кого-то качают, подбрасывая высоко вверх, где-то играет гармоника, кто-то отбивает чечетку, поют частушки. На спешно построенной трибуне генералы Чуйков, Родимцев, Шумилов, гражданские и военные люди. На всю площадь, как клятва, звучат слова первого секретаря обкома партии, председателя комитета обороны Сталинграда Алексея Семеновича Чуянова:
— В боях с ненавистными захватчиками наш город превратился в груды развалин. Сегодня мы клянемся нашей Родине, партии и правительству, что наш город мы возродим…
5 февраля
Бригада сосредоточилась в поселке Карповка, на окраине Сталинграда. Всему личному составу предоставлен пятидневный отдых. Нет только отдыха разведчикам. Допросы еще скрывавшихся, позже пойманных солдат и особенно офицеров, захоронение погибших разведчиков, поиски лиц, перебежавших к немцам во время оборонительных боев.
12 февраля
Старший лейтенант Семенихин доложил, что тела повешенных разведчиков Саши Филиппова и Маши Усковой найдены и по предложению секретаря Ворошиловского райкома ВЛКСМ Александры Павловны Модиной доставлены в Комсомольский садик на Рабоче-Крестьянской улице, что в районе кинотеатра «Гвардеец».
Начальник политотдела приказал организовать похороны разведчиков со всеми воинскими почестями. Создать комиссию по расследованию зверств немецко-фашистских захватчиков. В состав комиссии включить представителей Ворошиловского райисполкома, родителей или родственников Маши Усковой и Саши Филиппова, медицинских работников и разведчиков, командира взвода похоронной команды. Связь с Ворошиловским райисполкомом взял на себя комиссар Поляков.
Семенихину было поручено отыскать родственников Саши Филиппова, мне — Маши Усковой. Похороны назначены на 14 февраля.
13 февраля
Прибыв в Бекетовку, на улицу Прибарачная, я нашел домик, в котором жила Маша Ускова. Он был уже полуразрушен. Соседи сказали, что никаких родственников у Машн не осталось, мать умерла год назад, старшая сестра Марфа перед войной ушла куда-то, и ее больше не видели.
14 февраля
Вырыта могила, рядом обелиск из досок, увенчанный красной звездой. На обелиске надпись:
Мария Ивановна Ускова 1917–1942 г. Филиппов Александр Александрович 1925–1942 г. Повешены фашистами на Дар-горе.
В строю — оркестр бригады, взвод автоматчиков.
Последний, прощальный залп из автоматов. Установлен обелиск. Старший лейтенант Семенихин идет провожать домой мать Сашн Филиппова. Начальник штаба бригады капитан Аглицкий обращается к капитану Симоненко:
— Срочно совместно с Николаевым составьте наградные листы на Сашу Филиппова и Машу Ускову. К ордену Отечественной войны I степени — каждого.
15 февраля
Наградные листы на Сашу и Марию сданы начальнику 4-й части штаба бригады капитану Рогожкину Алексею Николаевичу.
12 марта
Объявлен приказ командира бригады о готовности к передислокации в другой район.
Глава 6
УДАЧА
Мы не могли считать первую часть поисков законченной — документа, подтверждающего работу Марии Усковой в разведке, не было. Впрочем, такого документа не было и на Филиппова, но это уже другой разговор. Да, появились свидетели, люди, знавшие и помнившие Марию, их воспоминания необходимы в нашем деле. И все-таки — документа не было. Архив 96-й бригады сохранился только частично, так что Николаев не смог обнаружить в Подольске ни одного своего разведдонесения — в оставшихся документах ни разу не упоминались фамилии Сашн и Марии.
Поиски застопорились. Мы переписывались с ветеранами, но ничего нового эта переписка не давала. Николаев уже собирался ехать в Волгоград, оформлял командировку, как вдруг редакция получила письмо из Свердловска, от Григория Исаевича Цаура.
«Уважаемые товарищи! По просьбе Ивана Николаевича посылаю свои скромные воспоминания. Может быть, они пригодятся вам.
Имена Саши Филиппова и Марии Усковой имеют для меня особое значение. Так вышло, что мне пришлось участвовать после окончания боев в Сталинграде в перезахоронении этих героев-комсомольцев. Я был в то время начальником похоронного бюро. Я еще и еще раз пересмотрел документы своего личного архива, записи, письма друзей-ветеранов, чтобы подробнее восстановить те события. В то время Николаев И. Н., Семенихин В. А. и я находились в одной воинской части, а именно — 96-й отдельной стрелковой бригаде. Суть подвига Саши и Марии пересказывать не буду — она вам известна. Тем более, что я с ними не работал и не видел их живыми.
Хоронили мы Сашу и Марию 14 февраля 1943 года, под вечер. Был траурный митинг, на котором старший лейтенант Семенихин произнес небольшую речь, рассказал о подвиге юных героев. Был дан салют из автоматов. Специальная комиссия составила акт осмотра трупов. Сколько человек было в этой комиссии, уже не помню точно, но я этот документ подписывал. Из участников комиссии, которые подписали акт, хорошо помню мать Саши Филиппова, Евдокию Афанасьевну, военфельдшера Назарова.
В акте осмотра трупов значатся только Саша и Мария. Но на самом деле мы обнаружили три трупа — вместе с Сашей и Марией был повешен еще один неизвестный парень. Мы похоронили его в той же могнле. В акте он не упоминается потому, что мы не знали, кто это.
Если этот документ найдется, это будет неопровержимым доказательством подвига Марии Усковой.
К сожалению, память об отважной разведчице Марии Усковой нигде не увековечена, и имя ее практически нигде не упоминается. Все это и побудило меня взяться за перо и дополнить известные факты о Марии Усковой…»
— Я уже несколько лет не имел о Цауре никаких сведений, — сказал Николаев, прочитав письмо. — Последний раз мы виделись в Волгограде, на праздновании 30-летия Победы. Написал ему на всякий случай. И вот видите, какой результат. Вообще Григорий Исаевич удивительный человек. На фронте он потерял ногу, инвалид 1-й группы. А после войны стал знаете кем? — геологом! Правда, трудно себе представить геолога без ноги? Но вот — геолог. И не просто теоретик, нет, в экспедиции ходил. Потом, конечно, занялся научной работой, написал несколько книг по геологии, сотни статей… Если нам удастся найти акт, о котором он пишет, можно считать, полдела сделано…
Так совпало, что Николаева командировали по его работе в Волгоград.
Через неделю Иван Николаевич вернулся. Ничего не рассказывая и не объясняя, он положил мне на стол этот страшный документ.
АКТ
1943 года 14 дня февраля месяца, г. Сталинград
Мы, нижеподписавшиеся, комиссия в составе:
Капитана Снмоненко В. А.
Ст. лейтенанта Семенихина В. А.
Нач. похоронного бюро мл. лейтенанта Цаура Г. И.
Военфельдшера Назарова И. С.
Капитана Марьясина.
6. Члена исполкома Ворошиловского райисполкома депутатов трудящихся тов. Герасимова М. И.
7. Гражданки этого же района Филипповой Е. А. составили настоящий Акт в том, что комиссией в вышеуказанном составе от 12.02.43 г. произведена откопка и обследование трупов повешенных 23.12.42 г. гитлеровскими извергами в районе Дар-гора города Сталинграда.
1. В результате обследования мужчины — Филиппова Александра Александровича, 1925 г. рождения, жителя г. Сталинграда, ул. Брянская, 83, установлено:
Нижняя челюсть сдвинута вправо-вниз, рот приоткрыт. Язык прикусан, кровоподтеки в области обоих глаз, что свидетельствует об ударах твердым предметом. В правом углу губ имеется резаная рана длиной 1,5 см.
На шее затянут обрывок веревки, что свидетельствует о повешении на веревке.
2. Труп женщины — Ускова Мария Ивановна, 1917 года рождения, житель г. Сталинграда, пос. Ермана, ул. Прибарачная, 4.
Выколот правый глаз, рот открыт, язык высунут, наличие кровоподтеков в области левого глаза, что свидетельствует об ударах твердым предметом, затянутый на шее обрывок веревки свидетельствует о повешении на веревке.
Указанным товарищам как участникам разгрома фашистских войск в Сталинграде воинской частью сделаны гробы, они похоронены в сквере по ул. Рабоче-Крестьянской г. Сталинграда.
В чем и составлен настоящий Акт в двух экземплярах.
Подписи: 14.02.43 г.
Где вам удалось найти акт?
В таком месте, что никогда бы не догадался. Я зашел в школу имени Саши Филиппова, познакомился с преподавателями, просмотрел документы о Саше, и представьте, среди них был и этот. У меня было двойственное чувство. С одной стороны — крупная удача, неопровержимое доказательство подвига и гибели Марии. С другой — какое-то тяжкое недоумение. Как же так? Столько лет в школе существует точная информация — вместе с Сашей была повешена и Мария Ускова, есть год ее рождения, есть ее довоенный домашний адрес — и не сделано никаких попыток что-либо узнать о ней!
А если такие попытки были?
В том-то и дело, что не было. Я спросил об этом пионервожатую, и знаете, что она мне ответила? Дословно: «Мы не ставили перед собой такой задачи». Я хотел было сказать: «Но ведь у вас в школе есть поисковая группа, почему же, черт возьми, она не ставила такой задачи?» Но посмотрел на эту вожатую, на ее сонно-равнодушное лицо и ничего не сказал. Понял — вразумительного ответа мне не добиться.
Как эта бумага попала в школу?
В школе находится фотокопия, а оригинал — в Волгоградском областном архиве. Как попал этот документ в школу, не знаю. Да это и не важно. Главное сделано, можно приступать ко второй части поиска…
Часть вторая
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СОЛДАТСКИЕ ВДОВЫ
Глава 7
ВОЛГОГРАД
Первая часть поиска была закончена. Теперь предстояло восстановить довоенную биографию Марин. Что мы знали?
Знали год ее рождения — 1917-й. Мария была ровесницей революции. Те три женщины, с которыми Николаев встречался в сорок третьем году, рассказывали, что руку Мария искалечила, работая на гвоздильном заводе. Николаев записал и сохранил их имена и фамилии. Но живы ли они? Где находится гвоздильный завод? В каком году Мария работала там? Где родилась Мария? Кто были ее родители?
Ответы нужно было искать в Волгограде.
…В Волгоград прилетели ночью, в два тридцать по местному времени. В гостинице оказались около четырех. Дорога была утомительной, и мы, даже не наметив план действий на завтра, легли спать.
Когда я проснулся, Иван Николаевич уже сидел за столом и что-то писал. Я спросил, сколько времени.
— Восемь, — ответил он. — Вы спали четыре часа, а я на час меньше. Людям моего возраста нужно спать как можно меньше, времени маловато остается. Вставайте и идите на балкон.
Я вышел на балкон. Прямо передо мной, метрах в двухстах,
блестела на солнце Волга. У берега белели паруса яхт. Справа навстречу солнцу пробирался по реке какой-то чумазый буксир.
— Волга, — негромко сказал Иван Николаевич, — в сорок втором году она была совсем не такой… Мы с вами поедем в Бе-кетовку, это направо по берегу, я все вам покажу: и Купоросную балку, и штаб нашей бригады, и линию обороны…
Мы отправились на железнодорожный вокзал, там у нас была назначена встреча с однополчанином Николаева, председателем Совета ветеранов 96-й бригады Александром Алексеевичем Бы-чиком.
Александр Алексеевич уже ждал нас, поглядывая на часы.
Непорядок, Иваи, — сказал он. — Вы опоздали на пятнадцать минут. Стареешь.
Виноват, Саша, — улыбнулся Николаев. — Сколько мы с тобой не виделись?
Три года.
Ну вот, а ты сразу ворчишь.
И опять ты не прав, Ваня. Вы же не на прогулку с товарищем приехали, дело серьезное. Тут нужна точность. Я хоть ворчу, а попробуй ты опоздай на встречу с Аглицким!
Ну да, вы же старые штабисты… Кстати, ты обратил внимание на схему, которую нарисовал Аглицкий? Я тебе ее высылал. Схему перехода Сашн и Марии в тыл?
Она меня поразила. Все до мелочей запомнил. Там только одна неточность — он поменял местами железную дорогу и шоссейку, а в остальном все идеально. Вот что такое штабист. Так что у нас на сегодня?
— Едем в Бекетовку.
Бекетовка. Улица Казака, дом пять. Мы пришли к сестрам Марии Алексеевне Персидской и Прасковье Алексеевне Пинской. Их адрес узнал в адресном бюро Александр Алексеевич.
Дверь нам открыла пожилая, совершенно седая женщина.
— Здравствуйте, Прасковья Алексеевна, — поздоровался Иван Николаевич.
Здравствуйте, только я Мария Алексеевна. А вы кто?
Я — участник Сталинградской битвы, Николаев Иван Николаевич. Этот товарищ — мой фронтовой друг, а это — сотрудник журнала «Костер». Мы к вам по очень важному делу.
Мария Алексеевна пригласила нас в комнату.
Скажите, Мария Алексеевна, а сестра ваша жива? — спросил я.
Прасковья-то? Сейчас я ее позову. С соседским ребенком нянчится.
Прасковья Алексеевна вошла в комнату с грудным ребенком. Младенцу было месяца четыре, он сучил ногами и орал.
— Есть хочет, — объяснила Прасковья Алексеевна. — Мария, беги на кухню, каша пригорит. Это Галки, соседки нашей, ре-бенок. Побежала в парикмахерскую, прическу делать, а этого разбойника мне оставила. А у меня уже силы не те, скоро восемьдесят стукнет…
Младенец успокоился только тогда, когда получил бутылочку с соской.
Я уже забыла, как с такими управляться, — сказала Прасковья Алексеевна. — У меня двое своих было, в войну померли. А у Марии — четверо. Дак я сестриных деток воспитывала. Мы с Марией уже сорок три года вместе живем. Мужей на вой-ие потеряли, а дети давно выросли.
