Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Товарищество кольца (Властелин колец 1, 2)

ModernLib.Net / Толкиен Джон Роналд Руэл / Товарищество кольца (Властелин колец 1, 2) - Чтение (стр. 10)
Автор: Толкиен Джон Роналд Руэл
Жанр:

 

 


      Сэм сидел, почесывая голову и широко зевая. Он был обеспокоен. Приближался вечер и он думал, что эта внезапная сонливость напала на них неспроста.
      -- За этим скрывается что-то большее, чем жара и усталость, - бормотал он. - Мне не нравится это большое дерево. Я ему не верю. Только послушать как оно напевает о сне! Это плохо кончится!
      Он заставил себя встать и посмотреть, что происходит с пони. Оказалось, что два пони ушли от тропы довольно далеко: он едва успел поймать их и привести обратно, как услышал два звука: один громкий, другой тихий, мягкий, но очень ясный. Громкий был всплеск от падения в воду тела, тихий - шум, подобный щелканью замка, когда осторожно затворяют дверь.
      Он побежал к берегу. Фродо погрузился в воду, один из корней, казалось, сталкивал его туда, но он не пробуждался. Сэм схватил его за куртку и оттащил от корня, потом с трудом вытащил его на берег. В тот же момент Фродо проснулся, закашлялся и начал отплевываться.
      -- Знаешь, Сэм, - сказал он наконец, - это злобное дерево сбросило меня в воду. И я чувствовал это. Большой корень согнулся и спихнул меня.
      -- Я думал, это вам приснилось, мастер Фродо, - ответил Сэм. - Не нужно сидеть в таком месте, если хотите спать.
      -- А как другие? - спросил Фродо. - Интересно, что им снится?
      Они обошли вокруг дерева, и Сэм понял происхождение слышанного им звука. Пиппин исчез. Щель, у которой он лежал, закрылась. Мерри тоже был пойман: другая щель закрылась, прижав его талию. Ноги его были снаружи, но все остальное в темном отверстии, края которого сжались, как челюсти.
      Вначале Фродо и Сэм устремились к тому месту, где лежал Пиппин. Они яростно пытались разжать края щели, сжимавшие бедного Мерри. Все было бесполезно.
      -- Что за глупость! - воскликнул в отчаянии Фродо. Зачем мы пришли в этот лес? Я хотел бы, чтобы мы все вновь оказались в Крикколлоу!
      Он изо всех сил пнул дерево. Едва заметная дрожь пробежала по стволу и ветвям, листва зашуршала, но теперь ее шелест был похож на смех.
      -- Есть ли топор среди нашего багажа, мастер Фродо? спросил Сэм.
      -- У меня есть небольшой топорик для того, чтобы нарубить щепок для костра, - ответил Фродо. - Он него будет мало проку.
      -- Минутку! - воскликнул Сэм, услышав о костре. - Можно разжечь костер!
      -- Можно, - с сомнением согласился Фродо. - Но, возможно, мы поджарим внутри Пиппина.
      -- Мы начнем с того, что напугаем дерево как следует, яростно сказал Сэм. - Если оно их не отпустит, я распилю его, разгрызу на куски!
      Он подбежал к вьючному пони и вскоре извлек из багажа два огнива и топорик.
      Они быстро собрали сухую траву, листья, куски коры: набросали груду сухих ветвей у ствола с противоположной от пленников стороны. Как только Сэм ударил по огниву, искра
      93
      попала на сухую траву, и поднялось пламя и облако дыма. Ветви затрещали. Листья над их головами, казалось, зашипели с болью и гневом. Язычки огня принялись лизать ствол ивы. Дрожь пробежала по всему дереву. Мерри издал громкий крик, а из глубины дерева послышался приглушенный крик Пиппина.
      -- Перестаньте! Перестаньте! - кричал Мерри. - Оно разрежет меня надвое, если вы не перестанете. Так оно говорит.
      -- Кто? Что? - закричал Фродо, обегая дерево кругом.
      -- Прекратите! Прекратите! - молил Мерри. Ветви ивы начали яростно извиваться. Все остальные деревья вокруг тоже зашевелились, как будто в лесу поднялся ветер, и по всему лесу, как от брошенного камня, пробежали волны гнева. Сэм пнул костер и принялся затаптывать искры. Фродо, не зная, чего он ждет и на что надеется, побежал по тропе с криком: "На помощь! На помощь! На помощь!" Ему казалось, что он сам с трудом слышит пронзительный свой голос: голос его, вылетая изо рта, тут же тонул в ветвях и листве окружавших деревьев. Он чувствовал отчаяние.
      Внезапно он остановился. Ему показалось, что он слышит ответ: он доносился откуда-то из глубины леса. Он повернулся и прислушался. Вскоре в этом не было сомнений. Кто-то пел песню. Глубокий ровный голос беззаботно и счастливо напевал, но в его словах не было никакого смысла:
      Гей до! Мерри дол! Звучит донг дилло!
      Звенит донг! Звенит донг! Далеко видно!
      Том Бом, веселый Том, Том Бомбадилло.
      Почувствовав надежду и одновременно опасаясь встретить новую опасность, Фродо и Сэм теперь оба стояли неподвижно. Внезапно после долгой песни бессмысленных слов (так им казалось) голос поднялся выше, и стал громче, и прозвучала такая песня:
      Гей! Вперед, Мерри дол! Дерри дол! Дорогая моя!
      Свет горит над землей, где гуляет ветер,
      Вниз по холму, в свете солнца,
      К входу в дом, где живет моя прекрасная леди.
      Дочь речной женщины, стройна как ствол ивы,
      Чище, чем речная вода.
      Старый Том Бомбадил принес водяные лилии.
      Он теперь идет домой. Слышите, как он поет?
      Гей, вперед Мерри дол! Дерри дол! И Мерри-о,
      Голдбери, голдбери, мерри-дерри-о,
      Бедный старик Ива, он раскинул свои ветки!
      Том сейчас торопится, приближается вечер.
      Том несет домой водяные лилии.
      Гей, вперед, дерри дол! Слышите, как он поет!
      Фродо и Сэм стояли, как очарованные.
      Листва вновь повисла на ветвях неподвижно. Вновь послышалась песня, а затем внезапно подпрыгивая и пританцовывая на тропе, появилась над тростником старая изорванная шляпа с высокой тульей и длинным синим пером. При следующем прижке стал виден и сам человек. Во всяком случае он был слишком велик и тяжел для придставителя Высокого народа, хотя шума он производил предостаточно, топая большими желтыми башмаками на толстых ногах, пробиваясь через траву и тростник, как корова, спешащая на водопой. У него был синий плащ и длинная
      94
      коричневая борода: глаза его были синими и яркими, а лицо красное, как яблоко, изборожденное сотнями морщин смеха. В руках он держал большой букет водяных лилий.
      -- На помощь! - закричали Фродо и Сэм и побежали ему навстречу с распростертыми руками.
      -- Эй! Эй! Постойте на месте! - воскликнул старик, поднимая руки, и они остановились, как будто их ударили. - Эй, мои маленькие приятели, куда вы бежите, отдуваясь и пыхтя? В чем дело? Вы знаете, кто я? Я Том Бомбадил. Расскажите, что случилось! Том торопится. Не трогайте мои лилии.
      -- Мои друзья пойманы ивой, - почти беззвучно крикнул Фродо.
      -- Мастера Мерри зажало щелью, - крикнул Сэм.
      -- Что? - воскликнул Том Бомбадил, подпрыгивая в воздухе. - Старик Ива? Ничего хуже не случилось? Это легко поправить. Я знаю для этого мелодию. Старый серый патриарх Ива! Я заморожу его, если он будет плохо себя вести. Я выдерну его корни. Я нашлю на него ветер, который сорвет с него листья и ветви. Старик Ива!
      Осторожно положив лилии на траву, он подбежал к дереву. Здесь он увидел ступни ног Мерри - остальное было втиснуто внутрь. Том приложил к щели рот и начал что-то тихонько напевать. Они не могли разобрать слов, но, очевидно, Мерри что-то почувствовал: ноги его начали дергаться. Том отпрыгнул в сторону и, подобрав ветку, стегнул ею по стволу.
      -- Выпусти их, старик Ива! - сказал он. - О чем ты думаешь? Тебе не следовало просыпаться. Ешь землю! Углубляйся в нее! Пей воду! Усни! С тобой говорит Том Бомбадил!
      Он схватил Мерри за ноги и потащил его из внезапно раскрывшейся щели.
      Послышался сильный треск и раскрылась вторая щель. Из нее вылетел Пиппин, как будто его вытолкнули. Затем с громким щелканьем обе щели вновь закрылись. По дереву от вершины до корней пробежала дрожь, и вновь наступила тишина.
      -- Спасибо! - один за другим сказали хоббиты.
      Том Бомбадил разразился смехом.
      -- Ну, мои маленькие друзья! - сказал он, наклоняясь и заглядывая им в лица. - Вы пойдете ко мне домой! Стол полон маслом, медом, белым хлебом. Голдбери ждет. Подошло время для вопросов за обеденным столом. Идите за мной как можно быстрее.
      С этими словами он подобрал свои лилии, взмахнул рукой и, подпрыгивая и пританцовывая, двинулся по тропе на восток, громко и бессмысленно распевая.
      Слишком ошеломленные и обрадованные для того, чтобы говорить, хоббиты заторопились за ним. Но их скорости не хватило, и Том вскоре исчез из виду, а звук его пения впереди становился все слабее и слабее. Потом они снова услышали его громкий голос.
      Вперед, мои маленькие друзья, вдоль по
      Витивиндл!
      Том идет впереди, показывая путь.
      Солнце заходит, скоро будет темно,
      Когда поползут ночные тени, перед вами
      раскроется дверь,
      Откуда вырвется приветливый свет.
      Ничего не бойтесь! Не бойтесь старика Ивы!
      Том топает перед вами.
      95
      Гей Мерри дол! Мы ждем вас!
      После этого хоббиты ничего не слышали. Почти немедленно солнце зашло за вершины деревьев. Они вспомнили, как приходит вечер на брандивайн, как загораются сотни окон в Баклбери. Большие тени упали на траву: стволы и ветви деревьев темными тенями нависали над ними. Над поверхностью реки начал подниматься туман и заползать на берег.
      Стало трудно идти по тропе, они почувствовали сильную усталость. Ноги их, казалось, налились свинцом. Странные таинственные звуки раздавались в кустах и тростнике с обеих сторон тропы: посмотрев вверх, на бледное небо, они увидели странные уродливые лица, глядящие на них из тьмы с вершин деревьев. Им начало казаться, что их окружает нереальный мир и что они бредут в зловещем сне, который никогда не кончится.
      Когда ноги их начали спотыкаться и они почувствовали желание остановиться, местность начала подниматься. Послышалось журчание воды. Во тьме они уловили белезну пены там, где на реке начались небольшие водопады. Внезапно деревья кончились, туман расступился. Они вышли из леса и оказались на широкой травянистой поляне. Река, быстрая и узкая, весело бежала им навстречу, сверкая при свете звезд, которые уже показались на небе.
      Трава под их ногами была ровной и короткой, как будто ее подстригли. Лес сзади стоял ровной сеной. Тропа была отчетливо видна, гладкая и выложенная по краям камнем. Она, казалось, вела на вершину травянистого бугра, теперь серого при бледном свете звезд: и там, высоко над собой, они увидели мигающие огни дома. Тропа спустилась, потом вновь поднялась по длинному ровному подВему, направляясь к свету. Внезапно из открывшейся двери ударил широкий желтый луч. Перед ними был дом Тома Бомбадила. За ним, серые и обнаженные, поднимались темные контуры склонов, уходящие в ночь на восток.
      Хоббиты и пони заторопились. Усталость и страх отступили.
      -- Гей! Вперед, мерри дол! - донеслось до них.
      Гей! Вперед, мерри дол! Торопитесь,
      Хоббиты! Пони! Мы рады вам.
      Пусть начнется веселье. Давайте споем вместе!
      Послышался другой чистый голос, молодой и звонкий, как весна, подобный весеннему ручью, бегущему с холма:
      Пусть начинается песня! Споем все вместе!
      О солнце, о звездах, луне и тумане,
      дожде и облачной погоде,
      О свете дня, о ветре над холмами,
      О звоне сердца и шелесте тростника
      Над затемненным прудом,
      О лилиях над водой.
      Старый Том Бомбадил и Дочь реки ждут вас!
      С последними звуками этой песни хоббиты вступили на порог, и их со всех сторон окружил золотой свет.
      96
      Глава vii
      В ДОМЕ ТОМА БОМБАДИЛА
      Четверо хоббитов переступили через широкий каменный порог и стояли неподвижно, мигая от яркого света. Они находились в длинной низкой комнате, залитой светом ламп, свисавших с балок потолка. На столе темного полированного дерева стояло множество высоких свечей, ярко горевших.
      В кресле, в дальнем конце комнаты, лицом ко входу сидела женщина. Ее длинные волосы рассыпались по плечам, зеленые как молодой тростник, усеянные серебром, как каплями росы: на ней был золотой пояс, в форме переплетенных лилий и незабудок. У ее ног в широком сосуде плавали белые водяные лилии, так, что она казалась сидящей на троне посередине пруда.
      -- Входите, добрые гости! - сказала женщина, и они поняли, что именно ее чистый голос слышали они только что. Они сделали несколько неуверенных шагов вглубь комнаты и начали низко кланятся, чувствуя странную неловкость, как если бы они постучали в дверь придорожного дома с просьбой о воде, а им открыла дверь королева эльфов в платье из живых цветов. Но прежде чем они сказали что-нибудь, она встала, легко перепрыгнула через лилии и со смехом побежала ним навстречу: платье ее мягко шелестело, как вода в берегах реки.
      -- Входите, дорогие гости! - повторила она, беря Фродо за руку. - Смейтесь, будте веселы. Я Голдбери, дочь реки. Она легко обошла их, закрыла дверь и повернулась к ним, протянув свои белые руки. - Закроемся от ночи! - сказала она. Может вы все еще боитесь тумана, древесных теней и глубокой воды? Ничего не бойтесь! Ведь сегодня вы под крышей дома Тома Бомбадила.
      Хоббиты удивленно смотрели на нее, она по очереди с улыбкой оглядела их.
      -- Прекрасная леди Голдбери! - сказал наконец Фродо, чувствуя, что сердце его наполняется непонятной ему самому радостью. Он был очарован ее голосом.
      -- Прекрасная леди Голдбери! - повторил он. - Теперь радость, заключавшаяся в песнях, которые мы слышали, мне понятна.
      О, более стройная, чем ствол ивы!
      О, более чистая, чем чистая вода!
      О, прекрасная дочь Реки!
      О, весна, а за нею лето и вновь весна!
      О, ветер над водопадом и смех листвы!
      Внезапно он остановился, охваченный удивлением при звуках своего голоса. Он поет такую песню! Но Голдбери засмеялась.
      -- Добро пожаловать! - сказала они. - Я не знала, что народ Удела так сладкоязычен. Но я вижу, что ты друг эльфов: об этом говорит блеск твоих глаз и звук твоего голоса. Счастливая встреча! Садитесь и ждите хозяина дома! Он скоро будет. Он заботится о ваших усталых лошадках.
      97
      Хоббиты с готовностью сели рядышком на стулья с изогнутыми спинками, а Голдбери занялась столом: их глаза неотрывно следили за нею: грация и красота ее движений заполняла их сердца восторгом. Откуда-то из-за дома донеслись звуки пения. Вновь и вновь улавливали они среди множества слов д е р р и д о л, м е р р и д о л и р и н г, и д и н г д и л л о повторяющиеся снова и снова.
      Старый Том Бомбадил веселый парень.
      Куртка его ярко-голубая, а ботинки желтые.
      -- Прекрасная леди! - сказал спустя некоторое время Фродо. - Ответь нам, если мой вопрос не покажется тебе глупым, кто такой Том Бомбадил?
      -- Он это он, - сказала Голдбери, прерывая свои быстрые движения и улыбаясь.
      Фродо вопросительно посмотрел на нее.
      -- Он тот, кого вы видите, - сказала она в ответ на его взгляд. - Он хозяин леса, воды и холма.
      -- Значит, вся эта земля принадлежит ему?
      -- Конечно, нет, - ответила она и улыбка ее увяла. Это было бы слишком тяжелой ношей, - добавила она как бы про себя. - И деревья, и травы, и все растущее или живущее здесь принадлежит только себе. Том Бомбадил хозяин. Никто не видел Старого Тома бродящим в Лесу, идущим вброд по воде, взбирающегося на вершину холма в свете и тенях. Он не знает страха. Том Бомбадил - хозяин.
      Дверь отворилась и вошел Том Бомбадил. Теперь он был без шляпы и его густые каштановые волосы были увенчаны осенними листьями. Он засмеялся, и подойдя к Голдбери, взял ее за руку.
      -- Это моя прекрасная леди! - сказал он, кланяясь хоббитам. - Это моя Голдбери, одетая в зелень и серебро с цветами у ног. Стол готов? Я вижу хлеб и масло, мед и молоко, сыр и фрукты, и ягоды собраны. Довольно ли этого для нас? Готов ли ужин?
      -- Готов, - ответила Голдбери, - но, может быть, гости еще не готовы?
      Том хлопнул в ладоши и воскликнул.
      -- Том! Том! Твои гости устали, а ты забыл об этом! Идемте мои веселые друзья. Том освежит вас. Ваши грязные руки станут чистыми, лица освежаться: сбростьте свои плащи и положите узлы!
      Он открыл дверь, и они пошли за ним по короткому коридору и завернули за угол... Тут была низкая комната с наклонной крышей (казалось, это пристройка, находящаяся к северу от дома). Стены каменные, увешанные зелеными и желтыми занавесями. Пол был выслан плитами и покрыт свежим зеленым тростником. На нем лежали четыре пышных матраса, покрытых белыми одеялами. Матарсы лежали в ряд у стены. У противоположной стены стояла длинная скамья с широкими глиняными тазами, рядом со скамьей стояли кувшины, полные воды, холодной и горячей. Стояли наготове у каждой постели мягкие зеленые комнатные туфли.
      Вскоре умытые и посвежевшие, хоббиты сидели за столом, по двое с каждой стороны, а с противополжных концов сидели Голдбери и хозяин. Это был длинный и веселый ужин. Хоббиты ели так, как может есть уважающий себя хоббит, в еде не было недостатка. Напитки в их стаканах казались чище родниковой холодной воды, однако действовали на них, как вино, веселили
      98
      сердца и развязывали языки. Гости вдруг обнаружили, что весело распевают, как будто это легче и более естественнее, чем говорить.
      Наконец Том и Голдбери встали и быстро очистили стол. Гостям велели спокойно сидеть на месте, каждому к усталым ногам была поставлена скамеечка. В широком очаге перед ними горел огонь, от которого доносился приятный запах, как будто горели стволы яблони. Когда все было приведено в порядок, все огни в комнате погасли, за исключением одной лампы и пары свечей с каждой стороны каминной полки. Голдбери подошла и остановилась перед ними, держа в руке свечу. Она пожелала всем доброй ночи и крепкого сна.
      -- Отдыхайте в мире до утра! - сказала им она. - Не бойтесь ночных звуков! Ничто не проникает в дверь и окна, кроме лунного и звездного света и ветра с вершины холма. Доброй ночи!
      С шелестом и блеском прошла она по комнате. Звуки ее шагов были как ручеек, легко падающий с пригорка на камень в ночной тиши.
      Том некоторое время сидел рядом с ними молча, и каждый из них набирался храбрости, чтобы задать множество вопросов, пришедших в голову за ужином. Наконец заговорил Фродо:
      -- Вы услышали мой крик, мастер, или не просто случайность привела вас к нам в такой момент?
      Том вздрогнул, как человек, пробудившийся от приятного сна.
      -- Что? - спросил он. - Слышал ли я ваш крик? Нет, не слышал: я пел в это время. Простая случайность привела меня, если это можно назвать случайностью. Впрочем, я вас ждал. Мы слышали о вас и знали, что вы пускаетесь в странствия. Мы так и думали, что вы придете к реке - все дороги ведут сюда, к Битвиндл. Старик Ива, он могучий певец: маленькому народу трудно избежать его хитроумного колдовства. Но у Тома было там дело, которое нельзя было откладывать.
      Том кивнул, как будто сон вновь начал овладевать им, но он продолжал мягким певучим голосом:
      У меня было там поручение: собирать водяные лилии,
      Зеленые листья и белые лилии,
      чтобы доставить удовольствие,
      Моей прекрасной леди,
      В последний раз перед тем,
      как они укроются от зимы.
      Расстелить их у ее прекрасных ног,
      Где они будут цвести пока не расстает снег.
      Каждый год, когда кончается лето,
      я собираю их для нее.
      В широком пруду, глубоком и чистом,
      вниз по Битвиндл.
      Впервые они здесь рассцветают весной
      и дольше всего цветут осенью
      У этого пруда я когда-то нашел Дочь Реки,
      Прекрасную юную Голдбери, сидящую в тростнике.
      Сладким было ее пение, а сердце так билось!
      Он открыл глаза и блеснул на сидящих хоббитов синевой:
      И для вас это оказалось хорошо
      Потому что я больше не пойду,
      Не пойду на протяжении всей зимы,
      99
      Пока год еще стар, не буду я проходить,
      Мимо старины Ивы до самой весны,
      До веселой реки, когда дочь Реки,
      Начнет свои веселые танцы, чтобы разбудить воду.
      Он вновь замолчал, но Фродо не удержался и задал еще один вопрос, на который ему больше всего хотелось получить ответ.
      -- Расскажите нам, мастер, о Старике Иве, кто он такой! Я никогда не слышал о нем раньше.
      -- Не нужно! - сказали вместе Мерри и Пиппин, внезапно распрямляясь. - Не сейчас! Подождем до утра!
      -- Правильно! - согласился старик. - Теперь время отдыха. Некоторые вещи опасно слушать, когда на землю падают тени. Спите до утра, отдыхайте на подушках! Не бойтесь ночных звуков! Не бойтесь серой ивы!
      С этими словами он задул огонь в лампе и, взяв в обе руки по свече, повел хоббитов в их комнату.
      Матрацы и подушки были мягкими, и сделаны из белоснежной шерсти. Не успев лечь и закрыть глаза, хоббиты уснули мертвым сном.
      Фродо спал. Ему приснился восход золотой луны: в ее свете перед ним оказалась черная каменная стена, в которой была похожая на большие ворота темная арка. Фродо казалось, что он поднимается на стену и видит, что это кольцо холмов, а внутри кольца - равнина, а посредине равнины возвышается остроконечная каменная башня. На вершине ее видна человеческая фигура. Восходящая луна, казалось, на мгновение повисла над головой человека и сверкнула на его белых волосах, которые шевелились от ветра. С темной равнины снизу доносились странные голоса и вой множества волков. Внезапно тень в форме огромного крыла легла на луну. Человек на башне поднял руку, и из того предмета, что он держал в руке, сверкнул луч света. Могучий орел слетел сверху и унес его. Голоса закричали, волки завыли. Послышался шум как от сильного ветра, его покрыл топот копыт, приближавшийся с востока. "Черный всадник!" - подумал Фродо, пробуждаясь и все еще слыша топот копыт. Он подумал, хватит ли у него храбрости вновь покинуть безопасность этих каменных стен. Он лежал, неподвижно, прислушиваясь: все было тихо, наконец он повернулся и снова уснул, погрузившись в сон, от которого у него не осталось воспоминаний.
      Рядом с ним спал Пиппин и видел приятные сны, но вот в его снах наступила перемена, он повернулся и застонал. Внезапно он проснулся или подумал, что проснулся. Он все еще слышал в темноте звук, потревоживший его сон, звук, похожий на трение друг о друга ветвей на ветру, скрип деревянных пальцев о стену и стекло окна - скрип, скрип, скрип. Он подумал, не растет ли рядом с домом ива. Внезапно его охватила пугающая уверенность, что он не в обычном доме, а внутри ивы и снова слышит ужасные сухие голоса, смеющиеся над ним. Он сел, ощутил мягкую постель и снова лег успокоенный. Ему показалось, что он слышит: "Ничего не бойся! Отдыхай! В мире до утра! Не бойся ночных звуков!" Он снова уснул.
      Мерри в своем спокойном сне не слыхал шуршания воды. Вода мягко стекала вниз, заполняя все вокруг дома и превращая местность в глубокий бассейн. Она журчала у стен и поднималась медленно, но непреодолимо. "Я утону! - подумал он. - Вода ворвется в дом, и тогда я утону". Он чувствовал, что лежит в мягком скользком иле. Подпрыгнув, он сел, опустив
      100
      ноги на холодный камень. Тут он вспомнил, где находится, и снова лег. Он вспомнил: "Ничто не проникнет в дверь и окна, кроме лунного и звездного света и ветра с вершины холма". Легкий порыв воздуха шевельнул занавес. Мерри глубоко вздохнул и снова уснул.
      Сэм, насколько он мог вспомнить, проспал всю ночь в глубоком удовлетворении, если только бревно может испытывать удовлетворение.
      Все четверо проснулись одновременно в свете утра. Том двигался по комнате, насвистывая, как скворец. Услышав, что они шевелятся, он хлопнул в ладони и воскликнул:
      -- Гэй! Вперед, мерри дол! Дерри дол! Я приветствую вас!
      Он отодвинул желтый занавес, и хоббиты увидели, что занвесы с обеих сторон комнаты закрывали окна, и одно из них выходило на восток, а другое - на запад.
      Они вскочили, чувствуя себя полностью отдохнувшими. Фродо подбежал к окну и увидел огород, серый от росы. Он смутно ожидал увидеть подходящий к самым стопам дерн, покрытый следами копыт. На самом деле поле зрения ему закрывал высокий частокол, над ним далеко-далеко на фоне восходящего солнца поднимались вершины холмов. Утро было бледное, на восточном горизонте лежали длинные узкие облака, окрашенные в желтый цвет. Небо говорило о приближении дождя. Быстро светало, и красные цветы бобов начали сверкать на фоне влажных зеленых листьев.
      Пиппин смотрел в западное окно на океан тумана. Туман совершенно скрыл Лес. Было похоже на то, что смотришь сверху на сплошной слой облаков. В одном месте туман распадался на множество струек и волн - это была долина Битвиндл. Туман сбегал со склонов холмов и исчезал в белых тенях. Под окном был виден цветник и живая изгородь, увитая серебрянными нитями, а за ней ровно скошенная трава с каплями росы. Никакой ивы не было видно.
      -- Доброе утро, веселые друзья! - восклинул Том, шире раскрывая восточное окно. Холодный воздух ворвался в него, он пах дождем. - Я думаю, солнце не часто будет показывать сегодня свое лицо. Я еще до рассвета походил вокруг, взбирался на вершины холмов, прислушивался к ветру и погоде, к влажной траве под ногами и влажному ветру над головой. Я разбудил Голдбери песней под ее окном. Но ничего не могло разбудить хоббитов ранним утром. Ночью маленький народ пробуждался во тьме, а утром к нему пришел сон. Ринг о динг дилло! Вставайте, мои веселые друзья! Забудьте ночные звуки! Ринг о динг дилло дол! Дерри дол! Мои дорогие! Если придете вскоре, найдете завтрак на столе. Если опоздаете, получите траву и дождевую воду!
      Нужно ли говорить, хотя угроза Тома звучала шутливо, что хоббиты пришли вскоре, но нескоро оставили стол, только тогда, когда он уже выглядел пустым. Ни Тома, ни Голдбери не было. Том чем-то гремел на кухне, ходил вверх и вниз по лестнице, напевал то в доме, то снаружи. Окна комнаты выходили на запад, на затянутую туманом поляну, и окно было раскрыто. С крутой тростниковой крыши капало. Прежде чем они кончили завтрак, облако сбилось в непробиваемую крышу и начался сильный проливной дождь. За его занавесом лес был совсем невидим.
      Когда они смотрели в окно, до них донесся мягкий чистый, как будто падавший с неба вместе с дождем голос Голдбе
      101
      ри, которая пела где-то наверху над ними. Они разобрали всего несколько слов, но им стало ясно, что это дождевая песня. Хоббиты с восхищением слушали: и Фродо радовался всем сердцем и благославлял ненастную погоду, потому что из-за нее откладывался их отВезд. С самого пробуждения он с тоской думал о необходимости уезжать, но сейчас решил, что в этот день они не уедут.
      Высоко вверху западный ветер гнал облака, чтобы они пролились дождем на голую поверхность склонов. Вокруг дома ничего не было видно, кроме падающего дождя. Фродо стоял у открытой двери и следил, как белая меловая тропинка превращается в молочную реку и, покрытая пузырьками от капель, устремляется вниз, в долину. Из-за угла дома вышел Том Бомбадил, махая руками, словно бы разводя в стороны от себя дождь, и, действительно, когда он поднялся на порог, он был совершенно сухим, исключая лишь башмаки. Их он снял и поставил к очагу. Потом сел в самое большое кресло и подозвал к себе хоббитов.
      -- Сегодня у Голдбери стиральный день, - сказал он, осенью она все чистит. Слишком сыро для хоббитов, пусть они пока отдохнут! Сегодня хороший день для длинных рассказов, для вопросов и ответов, и поэтому Том начинает разговор.
      И он рассказал им много занимательных историй, иногда как бы обращаясь к самому себе, иногда поглядывая на них из-под густых бровей яркими голубыми глазами. Часто он начинал петь, вставая с кресла и пританцовывая. Он рассказал им сказки о пчелах и цветах, о жизни деревьев, о странных созданиях Леса, о злых и добрых, дружественных и недружественных, жестоких и приветливых существах, прячущихся в зарослях ежевики.
      Слушая, они начинали понимать жизнь леса, где они были чужаками, а все остальные чувствовали себя так как дома. В рассказах Тома постоянно фигурировал Старик Ива, и Фродо многое узнал о нем, слишком многое, ибо это был не слишком уютный рассказ. Слова Тома обнажили мысли и сердца деревьев, которые часто были мрачными и необычными, полными ненависти к существам, которые свободно передвигаются по земле, грызут, кусают, рубят, ломают, жгут - то есть разрушители и узурпаторы. Старый Лес назывался так не без причин, он был действительно древним, остатками давно забытых лесов прошлого: и в нем жили еще, старея не быстрее холмов, отцы отцов деревьев, помнящие времена, когда они были господами мира. Бесчисленные года наполнили их гордостью, мудростью и злобой. Но никто из них не был так опасен, как великий Старик Ива: сердце у него сгнило, но вот сила сохранилась у него молодая, и он был хитер и коварен, и опытен в колдовстве, а песни его и мысли слышны были в лесу по обе стороны реки. Его жаждущая серая душа черпала силу из земли, далеко простирая свои корни, выпуская в воздух невидимые пальцы, и держала в своей власти почти все деревья Леса от Высокой стены до самых склонов.
      Внезапно рассказ Тома ушел в сторону от Леса и, как холодный ручей, с журчащими водопадами, прыгающий через булыжники и обломки скал, извивающийся среди травы, повернул к склонам. Хоббиты слышали о Больших Курганах, о великих могильных насыпях, о каменных кругах на холмах и в ущельях между холмами. На склонах холмов блеяли овцы в стадах. Возвышались зеленые и белые стены. На возвышенностях стояли крепости. Короли маленьких королевств воевали друг с другом,
      102
      и молодое солнце, сияло как огоно, на красном металле их прожорливых новых мечей. Были победы и поражения: подали башни, горели крепости, и пламя вздымалось к небу. Золото грудой насыпали на гробы королей и королев, и могилы поглощали все, каменные двери закрывались, и все заростало травой. Вначале овцы бродили по холмам и щипали траву, но вскоре все опять опустело. Тень издаека пала на холмы, и кости в могилах зашевелились. Духи курганов начали бродить в ущельях, звякая золотыми цепями и кольцами на ледяных пальцах. Каменные круги выступили из земли, улыбаясь в лунном свете, как сломанные зубы.
      Хоббиты задрожали. Даже в Уделе было известно о духах с Больших Курганов за Лесом. Эти рассказы хоббиты не любили слушать, даже сидя дома у пылающего очага. Четверо хоббитов внезапно осознали то, что изгнало всякую радость из их сердец: том Тома Бомбадила стоял как раз над самыми этими смертоносными курганами. Они утратили нить его рассказа и заерзали, беспокойно поглядывая друг на друга.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31