- Что за штука? - спросили Берт и Том, подходя к нему. Почем я знаю! Ты что за штука? - я - Бильбо Бэггинс, вз-з-хоббит, - ответил бедняга Бильбо, трясясь всем телом и пытаясь сообразить, как ему прокричать по- совиному, пока его не придушили. - Вззхоббит? - повторили тролли, насторожившись. Тролли соображают туго и поэтому с подозрением относятся ко всему незнакомому. - А чего, собственно, вззхоббиту понадобилось в моем кармане? - заметил Вильям. - А приготовить обед из него можно? - поинтересовался Том. - Попробуй узнаешь, - ответил Берт, берясь за вертел. - Шкуру ободрать, так, поди, и мяса-то на один укус останется, - проговорил Вильям, который только что плотно поужинал. - Может, поискать тут еще такие найдутся? Пирог бы состряпали, - сказал Берт. Эй, ты, много вас тут шныряет по лесу? Кролик ты несчастный, добавил он, поглядев на мохнатые ножки хоббита. Он схватил Бильбо за ноги и сильно встряхнул его. - Много, - пискнул Бильбо и тогда только спохватился, что нельзя выдавать друзей. - Нет, нет, никого, - быстро прибавил он. - Это как понять? спросил Берт, держа Бильбо в воздухе, но на этот раз за волосы.
      - Так и понять, - ответил Бильбо, переведя дух. Пожалуйста, любезные господа, не готовьте из меня ничего! Я сам хорошо готовлю, я лучше готовлю, чем готовлюсь, вы понимаете, что я хочу сказать? Я вам сготовлю превосходный завтрак, если вы меня не приготовите на ужин.
      - Заморыш несчастный! - сказал Вильям. Он и так уже за ужином наелся и напился пивом. - Заморыш несчастный! Берт, отпусти ты его! - Не отпущу, пока не объяснит, что значит "много" и "никого", - возразил Берт. - Не желаю, чтоб мне глотку во сне перерезали! Вот подпалю ему пятки над костром, живо заговорит! - А я этого не допущу, - сказал Вильям. - Я его поймал. - Вильям, говорил я тебе, что ты жирный дурак, - заорал Берт, - и еще повторю! - А ты хам! - Я тебе этого не спущу, Билл Хаггинс! - завопил Берт и двинул Вильяму кулаком в глаз.
      Тут началась зверская потасовка. Берт выронил Бильбо, и у того хватило ума отползти в сторону, чтобы его не растоптали. А тролли принялись отчаянно драться, громко обзывая друг друга всякими, надо сказать, весьма подходящими именами. Немного погодя они повалились на землю и, сцепившись, лягаясь и пинаясь, покатились прямо в костер, а Том колотил их обоих веткой, чтобы образумить, отчего они, естественно, еще больше разъярились. Тут бы хоббиту самое время улизнуть. Но его бедные мохнатые ножки сильно помял Берт своей лапищей, силы покинули Бильбо, голова кружилась, он лежал за кругом света, падавшего от костра, и отдувался. В самом разгаре драки вдруг появился Балин. Гномы издалека услыхали шум и, напрасно прождав Бильбо или уханья совы, по одному поползли на свет костра. Едва Том увидел в круге костра Балина, он испустил страшный вой. Тролли просто терпеть не могут гномов (во всяком случае - в сыром виде). Берт и Билл мигом перестали драться и зашипели: "Том, мешок, скорей!". И прежде чем Балин, соображавший, где тут в этой кутерьме найти Бильбо, понял, что происходит, на голову ему набросили мешок и он уже лежал на земле.
      - Сейчас еще полезут, - сказал Том, - или я здорово ошибаюсь. Это то самое и есть - много и никого. Вззхоббитов никого, а гномов - много. Я так кумекаю! - А ведь похоже, ты прав, - подтвердил Берт. - Давайте-ка отойдем от света.
      Так они и сделали. Держа наготове мешки, в которых таскали баранов и другую добычу, они притаились в темноте. Стоило появиться очередному гному и застыть в удивлении при виде костра, пустых кружек, обглоданных костей, как - хлоп! вонючий противный мешок опускался ему на голову, и гном валился на землю. Очень скоро Двалин лежал рядышком с Балином, Фили и Кили тоже лежали вместе, Дори, Нори и Ори были брошены один на другого, а Ойн, Глойн, Бифур, Бофур и Бомбур самым неудобным образом свалены в кучу у костра.
      - Будут знать, - сказал Том. Бифур и Бомбур доставили им массу неприятностей, сопротивляясь, как бешеные (все гномы в минуту смертельной опасности сопротивляются, как бешеные). Последним показался Торин, и его-то уж не захватили врасплох.
      Он уже ожидал худшего, и ему не надо было видеть ноги своих соратников, торчащие из мешков, чтобы понять, что дела идут не слишком блестяще. Он остановился поодаль, в полумраке, и проговорил:
      - Что тут творится? Кто расправился с моими людьми? - Это тролли! - подал из-за дерева голос Бильбо. Они прячутся с мешками в кустах.
      - Ах так! - сказал Торин и бросился к костру так быстро, что тролли не успели накинуть на него мешок. Он выхватил из костра большую горящую ветку и ткнул ею Берту в глаз. На некоторое время Берт выбыл из строя. Бильбо тоже не зевал обхватил Тома за ногу, с большим, надо сказать, трудом, так как нога была толщиной с молодое дерево. Но тут же кубарем отлетел и упал прямо в куст, потому что Том, размахнувшись, подбросил ногой в лицо Торину ворох углей. За это Том получил поленом в зубы и потерял передний зуб. Ну и завыл же он! Но в эту самую минуту Вильям подкрался сзади и набросил на Торина мешок. На этом бой закончился. В плачевном положении очутилась вся компания: гномы лежали, аккуратно увязанные в мешки, в двух шагах сидели трое обозленных троллей, притом двое в ожогах и синяках, и спорили - зажарить гномов на медленном огне целиком, или накрошить и сварить, или просто сесть на каждого и раздавить в лепешку. Бильбо лежал на кусте; одежда на нем была изорвана, весь в ссадинах, он не смел шелохнуться, боясь, что его услышат.
      И тут-то появился наконец Гэндальф. Но никто его не заметил. Тролли как раз порешили изжарить гномов сразу, а съесть погодя. Это была идея Берта, и после долгих пререканий другие двое с ним согласились. - Чего хорошего - жарить сейчас, всю ночь провозимся, - послышался чей-то голос.
      Берт подумал, что говорит Вильям. - Не начинай снова-здорова, Билл, - огрызнулся он, - а то и впрямь всю ночь провозимся. - Кто начинает? - отозвался Вильям, думавший, что те слова произнес Берт. - Ты начинаешь, - ответил Берт. Врешь, - возразил Вильям, и спор начался сначала. В конце концов они договорились искрошить гномов и сварить. Тролли притащили огромный черный котел и достали ножи. - Да не стоит их варить! Воды под рукой нет, а до колодца топать далеко, раздался голос.
      Берт и Вильям решили, что говорит Том. - Молчи! - оборвали они его. - А то мы так никогда не кончим. Будешь болтать, пойдешь за водой. - Сам молчи! - отозвался Том, который думал, что говорил Вильям. - Кто болтает? Ты и болтаешь! - Балда! сказал Вильям. - Сам балда! - отрезал Том.
      И они опять заспорили еще яростнее, чем прежде, но в конце концов пришли к соглашению сесть на каждый мешок по очереди и расплющить гномов, а сварить как-нибудь в другой раз. - На кого первого сядем? - спросил голос.
      Берт думал, что говорит Том. - Давайте сперва на последнего, - ответил Берт, которому Торин повредил глаз. Чего ты сам с собой разговариваешь? - сказал Том. - Хочешь на последнего - садись на последнего. Где он тут? - В желтых чулках, - сказал Берт. - Ерунда, в серых, - послышался голос, похожий на Вильямов. - Я нарочно запомнил - в желтых, настаивал Берт. - Точно, в желтых, - подтвердил Вильям. - Так чего ты говоришь - в серых?! - возмутился Берт. - Не говорил я. Это Том сказал. - Я-то при чем? - завопил Том. - Сам ты сказал! - Один двоих не переспорит, заткнись! - скомандовал Берт. - Ты это кому говоришь? - крикнул Вильям. - Ну хватит! - сказали Том и Берт вместе. - Ночь кончается, скоро рассвет. За дело! Рассвет вас застанет - и камнем всяк станет! - сказал голос, похожий на голос Вильяма. Но говорил не Вильям.
      В эту самую минуту занялась заря и в ветвях поднялся птичий гомон. Вильям уже ничего не мог сказать, ибо, нагнувшись к Торину, превратился в камень, а Берт и Том уставились на него и тоже окаменели. Так и стоят они по сей день, совсем одни, разве что птицы на них садятся. Вам, может быть, известно, что тролли обязаны вовремя спрятаться под землю, чтобы рассвет их не застиг, в противном случае они превратятся в скалы, в горную породу, из которой произошли, и застынут навсегда. Именно это и случилось с Бертом, Томом и Вильямом. - Превосходно! - проговорил Гэндальф, выступая из-за деревьев и помогая Бильбо слезть с колючего куста. И тут Бильбо все понял. Чародей Гэндальф! вот чей голос заставил троллей пререкаться так долго, что рассвет наступил и покончил с ними. Гэндальф и Бильбо развязали мешки и выпустили гномов. Те чуть не задохнулись и были в крайне раздраженном состоянии. Еще бы! Разве приятно лежать и слушать, как тролли обсуждают - зажарить тебя, раздавить или искрошить? - Нашел время лазать по карманам, - проворчал Бомбур, - когда главное для нас - найти огонь и пищу! - Уж чего-чего, а этого у них тебе бы все равно не получить без боя, - сказал Гэндальф. Но так или иначе сейчас вы теряете время. Ясно, что у троллей должна быть выкопана где-то яма или пещера, куда они прятались от солнца! Не мешает в нее заглянуть!
      Они поискали-поискали и вскоре нашли следы каменных сапог, которые вели в лес. Они шли по этим следам вверх по склону холма, пока не дошли до запрятанной в кустах большой каменной двери, которая закрывала вход в пещеру. Но открыть ее не могли, сколько ни толкали все вместе и сколько ни пробовал Гэндальф всякие заклинания. - Может быть, это подойдет? - спросил Бильбо, когда они совсем выбились из сил и разозлились. - Я нашел его на земле, там, где дрались тролли. И он протянул большущий ключ, который Вильяму, наверное, казался крохотным и незаметным. Ключ, на их счастье, должно быть, выпал у Вильяма из кармана до того, как тролль обратился в камень. - Так что же ты раньше молчал? - закричали все хором. Гэндальф выхватил у Бильбо ключ и сунул его в замочную скважину. Один мощный толчок всей компанией каменная дверь отворилась, и они вошли внутрь. На земле валялись кости, в пещере отвратительно пахло, но среди беспорядочного нагромождения всевозможных трофеев - от медных пуговиц до стоявших в углу горшков, полных до краев золотых монет, - на полках и на земле путники нашли груды еды. По стенам висело много раз ной одежды, троллям она была явно мала и, боюсь, принадлежала их жертвам. Еще там имелись мечи самой разной выделки, формы и длины. Два из них сразу бросились в глаза благодаря своим красивым ножнам и рукоятям, усыпанным драгоценностями.
      Гэндальф и Торин забрали себе эти два меча, а Бильбо взял кинжал в кожаном чехле. Для тролля этот кинжал был все равно что маленький карманный ножичек, но хоббиту он мог служить мечом. - Сразу видно - клинки отличные, - сказал чародей, наполовину вытаскивая мечи из ножен и с любопытством разглядывая их. - Их ковали не тролли и не люди из здешних краев, и сделаны они не в наше время. Когда разберем руны, узнаем о них больше. - Уйдем поскорей отсюда, тут такой омерзительный запах, - взмолился Фили.
      Они унесли горшки с монетами и ту снедь, которая выглядела съедобной. А также полный бочонок эля. Они уже были весьма не прочь позавтракать и не стали воротить нос от запасов троллей. Ведь съестного у них оставалось мало. Они подкрепились хлебом и сыром, вдоволь выпили эля и поджарили на углях копченой свинины. Затем легли спать. Как вы понимаете, после такой ночки поспать не грех. Проотдыхав почти до вечера, они привели пони, погрузили на них горшки с золотом, перевезли подальше и закопали невдалеке от тропы, шедшей вдоль реки. Они тщательно заколдовали это место и произнесли много заклинаний, рассчитывая вернуться сюда за золотом. Покончив с этим, они сели на пони и затрусили опять по дороге, ведущей на восток.
      - Где вы изволили пропадать, если не секрет? - спросил Торин у Гэндальфа дорогой. - Разведывал, что впереди, - отвечал тот. - А что вас заставило вернуться так вовремя? - Привычка оглядываться назад. - В самом деле! - пробормотал Торин. - А нельзя ли поясней? - Я пустился вперед обследовать наш путь. Имейте в виду, дорога очень скоро станет опасной и трудной. Меня также беспокоил вопрос, где пополнить наш скудный запас провианта.Только я отъехал, как мне повстречались двое знакомых из Ривенделла. - Где это? - вмешался Бильбо.
      - Не прерывай! - отозвался Гэндальф. - Если нам повезет, ты туда скоро попадешь и сам все узнаешь. Как я уже сказал, я встретил двоих людей Элронда. Они мне и рассказали, что три тролля спустились с гор, обосновались в лесах неподалеку от большой дороги, распугали всех обитателей в округе и подстерегают путников. У меня сразу возникло ощущение, что там, позади, во мне нуждаются. Оглянувшись, я увидел в отдалении костер и поехал прямо на него. Вот теперь вы все знаете. Пожалуйста, в другой раз будьте осторожней, а то мы никуда не доберемся!
      - Мы вам весьма признательны! - проговорил Торин.
      Передышка
      Погода исправилась. Но ни в этот день, ни на следующий, ни еще через один путешественники не пели и не рассказывали историй. Им чудилось, будто над ними нависла угроза. Они ночевали под открытым небом, и пони их ели сытнее, чем они сами, так как трава вокруг росла в изобилии, а тюки опустели запасов, пополненных в пещере троллей, хватило ненадолго. Однажды утром они переправились через реку в мелком месте, где с грохотом перекатывались камни и по воде несло пену. Противоположный берег был крутой и скользкий. Когда они наконец с трудом взобрались на него, ведя под уздцы пони, то увидели высокие горы. Горы словно надвигались на них - казалось, до ближайшей не больше дня пути. Темной и мрачной выглядела эта гора, хотя на ее бурых склонах кое-где лежали полосы солнечного света, а за ней торчали снежные пики.
      - Та самая гора? - воскликнул Бильбо, с благоговением глядя на нее округлившимися глазами. В жизни ему не приходилось видеть ничего громаднее. - Ну что ты! - возразил Балин. - Это начинаются Туманные Горы, а нам надо перебраться через них или под ними. Только тогда мы попадем в Дикий Край. И даже оттуда еще далеко до Одинокой Горы, где Смог стережет наши сокровища. - Ах так! - произнес Бильбо. И в эту минуту он вдруг почувствовал такую усталость, какой не испытывал прежде. Он опять вспомнил свое удобное креслице у камина в любимой гостиной и услышал, как поет чайник.
      Теперь поход возглавлял Гэндальф. - Если пропустим дорогу, мы пропали, - сказал он. - Прежде всего нам нужна провизия, а потом отдых в достаточно безопасном месте. К Туманным Горам нужно приступать, зная правильную дорогу, а то легко и заблудиться.
      Когда они спросили, куда он их ведет, Гэндальф ответил : Вы подошли, как некоторым из вас, вероятно, известно, к самой границе Дикого Края. Где-то впереди прячется прекрасная долина Ривенделл, там, в Последнем Домашнем Приюте, живет Элронд. Я послал ему весточку через своих знакомых, и нас ждут.
      Звучало это приятно и утешительно, но туда надо было еще дойти, а не так-то легко отыскать дорогу в Последний Домашний Приют. Местность впереди неуклонно и постепенно повышалась к подножию ближайших гор; ничто не нарушало ее однообразия - не было ни деревьев, ни расщелин, ни холмов, лишь широкий склон цвета вереска и крошащиеся скалы с редкими зелеными пят нами травы и мха, свидетельствовавшими о присутствии воды.
      Утро миновало, день перевалил за середину, но по-прежнему в безмолвной пустыне не появлялось никаких признаков жилья. Путешественников обуяло нетерпение. Прямо под их ногами вдруг открывались лощины с обрывистыми склонами, где внизу, к их удивлению, росли деревья и протекали речки. Возникали расщелины, такие узкие, что на первый взгляд их ничего не стоило перепрыгнуть, но они были невероятно глубокие, и на дне их клокотали водопады. Встречались темные овраги, через которые нельзя перепрыгнуть и куда нельзя спуститься. Попадались трясины, с виду казавшиеся зелеными и веселыми лугами в ярких цветах. Но если на них ступал пони с поклажей, он исчезал навсегда.
      На поверку от брода до гор оказалось намного дальше, чем путники предполагали. Единственная тропа была отмечена белыми камнями - и совсем маленькими, и большими, наполовину скрытыми мхом и вереском. Гэндальф то и дело нагибался с коня, мотая бородой, и выискивал белые камушки; остальные следовали за ним. День начал склоняться к вечеру, а поискам не было конца. Давно прошло время чая, быстро смеркалось, луна еще не взошла. Пони под Бильбо начал спотыкаться о корни и камни. И вдруг они очутились на краю крутого обрыва, да так неожиданно, что конь Гэндальфа чуть не кувырнулся вниз. - Ну вот, мы и пришли! - воскликнул волшебник, и все столпились вокруг него и заглянули вниз. Там они увидели долину, услышали журчание воды, спешившей по каменному ложу. В воздухе стоял аромат зелени, по ту сторону реки виднелись огоньки. Бильбо никогда не забыть, как они скользили и скатывались в сумерках по крутой извилистой тропе вниз, в укромную долину Ривенделл. Делалось все теплее, сосновый дух подействовал на Бильбо усыпляюще, он поминутно клевал носом, чуть не падая с пони, и несколько раз ткнулся носом ему в холку. По мере того как они спускались, настроение у них подымалось. Сосны сменились буками и дубами, потемки убаюкивали. Когда они выехали на прогалину совсем близко к потоку, стало темно, все краски померкли.
      - "Хм-м, пахнет эльфами!" - подумал Бильбо и посмотрел вверх на звезды. Они мерцали ярким голубым светом. И тут среди деревьев неожиданно, как взрыв смеха, зазвучала песня:
      Да что вы, да что вы,
      Куда вы, куда вы? Сносились подковы,
      Тут всюду канавы, Манит вас опушка,
      Журчит здесь речушка,
      Ха-ха!
      Останьитесь-ка лучше, По нашему зову. Костер лижет сучья, Лепешки готовы. Тра-та, тра-та-та-та, В долину, ребята, Ха-ха!
      Куда ж вы, бедняги? В лесу что-то рыщут, Трепещут, как флаги, У них бородищи.
      И Фили, и Кили
      На пони вскочили
      В лесу, Ха-ха!
      У нас бы остались, Чем мчаться в тревоге, Ведь пони устали И сбились с дороги. День клонится к ночи, Останься, кто хочет, И песенке этой Внимай до рассвета,
      Ха-ха! Здесь и дальше стихи в переводе Г.Усовой.
      Там, в деревьях, какие-то существа хохотали и пели и, признаться, мололи порядочную чепуху. Но их это не смущало, и если бы вы им сказали об этом, они бы рассмеялись пуще прежнего. Конечно, то были эльфы. Бильбо даже разглядел их в сгущавшейся темноте. Он немножко побаивался эльфов, но в то же время они ему нравились, хотя он редко сталкивался с ними.Гномы - те не очень ладят с эльфами. Даже такие рассудительные гномы, как Торин и его друзья, считают эльфов глупыми (а считать эльфов глупыми - как раз и есть самая настоящая глупость). Эльфы их раздражают, потому что любят дразнить гномов и подшучивать над их бородами.
      - Вот так потеха! - сказал какой-то голос. - Вы только поглядите! Хоббит Бильбо верхом на пони! Какая прелесть ! Чудеса да и только!
      Тут они принялись петь новую песню, такую же несуразную, как и та, что я записал дословно.Наконец высокий молодой эльф вышел из-за деревьев и поклонился Гэндальфу и Торину. - Добро пожаловать в долину! - произнес он. - Благодарим вас! чуть-чуть сердито ответил Торин. Но Гэндальф уже сошел с лошади и весело болтал с эльфами.
      - Вы немного сбились с дороги, - сказал первый эльф, если, конечно, вы ищете дорогу, которая ведет через реку к дому на той стороне. Мы вам ее покажем. Но к мосту и через мост лучше идти пешком. Не хотите ли немножко побыть с нами и попеть? Или поедете дальше сразу? Там готовят ужин, - добавил он, - от костров тянет дымом.
      Как ни устал Бильбо, он с удовольствием задержался бы в лесу. Пение эльфов июньской ночью под звездным небом стоит послушать, если вам нравятся такие вещи. Бильбо хотелось перекинуться несколькими словами с этими существами, которые знали, как его зовут и кто он такой, хотя он их никогда раньше не видел. Эльфам известно многое, они, как никто, подхватывают новости на лету и быстрее, чем падает водопад, узнают обо всем, что творится на земле.
      Но гномы единодушно стояли за ужин, притом не откладывая, и потому не пожелали задерживаться. Они двинулись дальше, ведя пони под уздцы. Эльфы вывели их на хорошую тропу на самый берег реки. Она бежала быстро, с шумом, как все горные потоки в летние вечера после того, как солнце весь день растапливает снег на вершинах. На тот берег шел каменный мостик без перил, такой узкий, что пони с трудом могли по нему пройти. Пришлось продвигаться осторожно, по одному, ведя за собой пони. Эльфы светили им яркими фонариками и пели веселую песенку, пока вся компания переправлялась через реку.
      - Не обмакни бороду в воду, папаша! - кричали эльфы Торину, который шел через мост, согнувшись в три погибели. - Ее смачивать не надо - она и так выросла длинная! - Следите, чтобы Бильбо не съел все кексы! - кричали другие. - Такой толстяк не пролезет в замочную скважину ! - Тише, тише, Добрый Народ! Спокойной ночи! - остановил их Гэндальф, который замыкал шествие. - И долины имеют уши, а некоторые эльфы - чересчур длинные языки. Спокойной ночи! Наконец они подошли к Последнему Домашнему Приюту, двери которого были гостеприимно распахнуты. Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются долгими и захватывающими. Путешественники провели в гостеприимном доме немало дней, по меньшей мере четырнадцать, и покидать его им не хотелось. Бильбо с радостью оставался бы там еще и еще, даже если бы мог без всяких хлопот по одному только желанию перенестись домой, в хоббичью норку. И все же рассказать об их пребывании там почти нечего. Хозяин дома Элронд был друг эльфов и предводитель тех людей, у которых в предках числились эльфы и открыватели Севера. Он был благороден и прекрасен лицом, как повелитель эльфов, могуч, как воин, мудр, как колдун, величествен, как король гномов, и добр, как нежаркое лето. Дом Элронда был само совершенство; там было хорошо всем - и тем, кто любит поесть и поспать, и тем, кто любит трудиться, и кто любит слушать или рассказывать истории, петь или просто сидеть и думать, и тем, кому нравится все понемножку. Злу не было места в долине. Наши путешественники и их пони за несколько дней отдохнули и набрались сил. Настроение у них исправилось, одежду им починили, синяки и царапины залечили, наполнили мешки едой, легкой по весу, но очень питательной, и надавали много полезных советов. Так они дожили до кануна иванова дня и с восходом солнца в иванов день должны были отправиться дальше. Элронд в совершенстве знал руны. За день до отъезда он осмотрел мечи, найденные в логовище троллей, и сказал: - Их ковали не тролли. Мечи старинные, работы древних великих эльфов, с которыми я в родстве. Мечи делали в Гондолине для войны с гоблинами. Должно быть, они застряли в сокровищнице какого-нибудь дракона или стали добычей гоблинов - ведь драконы и гоблины разрушили город Гондолин много веков назад. Этот меч - знаменитое оружие, Торин, на языке рун он именуется Оркрист, что в переводе на гондолинский означает Сокрушитель Гоблинов. А этот меч, Гэндальф, зовется Глемдринг - Молотящий Врагов некогда его носил король Гондолина. Берегите их !
      - Интересно, как они попали к троллям? - проговорил Торин, с любопытством разглядывая свой меч. - Наверное сказать нельзя, - ответил Элронд, - но можно догадаться, что ваши тролли ограбили других грабителей или раскопали остатки чужих трофеев, припрятанных где-то в горах.
      Торин задумался над его словами. - Я буду беречь его как зеницу ока, - сказал он. - Да сокрушит он гоблинов, как встарь! - Вашему пожеланию, возможно, суждено сбыться, едва вы очутитесь в горах, - заметил Элронд. - Теперь покажите карту!
      Он развернул ее и долго разглядывал, качая головой. Элронд не очень одобрительно относился к гномам - вернее, не очень одобрял их любовь к золоту, - но он ненавидел драконов, их жестокость и коварство. С сожалением он вспоминал веселые колокола города Дейла, так как видел потом его развалины и опаленные берега реки Быстротечной. На карту падал свет широкого серебряного месяца. Элронд поднял карту кверху и посмотрел на просвет.
      - Что это? - воскликнул он. - За простыми рунами, говорящими: "Пять футов двери вышиною, пройти там трое могут в ряд", - проступают лунные буквы! - Что за лунные буквы? Хоббит не мог долее сдерживаться. Я уже говорил, как ему нравились карты. Еще ему нравились руны и вообще всякие необычные буквы и затейливые почерки. У самого у него почерк был не ахти какой.
      - Лунные буквы - те же руны, но обычно они не видны, ответил Элронд. - Их разглядишь только в лунные ночи, когда луна светит на них сзади, а есть такие хитрые лунные буквы, что видны только при той фазе луны, в какой она была, когда их начертали. Их изобрели гномы и писали серебряными перьями. Эти надписи, очевидно, сделаны в такую, как сегодня, ночь - в канун Иванова дня.
      - Что они означают? - спросили Гэндальф и Торин одновременно, немного раздосадованные тем, что Элронд обнаружил такую вещь первым, хотя и то сказать: до сих пор такого случая не представлялось. - "Стань в Дьюрин день у серого камня, когда прострекочет дрозд, - прочел Элронд, - и заходящее солнце бросит последний луч на дверную скважину". - Дьюрин, ну как же! - промолвил Торин. - Он был старейшим из старейшин древнего рода гномов Длиннобородых и моим самым первым предком. я потомок Дьюрина. - Что же такое Дьюрин день? - поинтересовался Элронд.
      - Как всем должно быть известно, мы называем Дьюриным тот день, когда последняя осенняя луна и солнце стоят в небе одновременно. Боюсь, что нам это знание не очень-то поможет, так как в наше время утрачено умение вычислять, когда же наступит такой день.
      - Это мы посмотрим, - вмешался Гэндальф. - Что-нибудь еще написано? - При сегодняшней луне больше ничего не разобрать, ответил Элронд и отдал карту Торину. После чего все спустились к воде посмотреть, как пляшут и поют эльфы.
      Утро Иванова дня было такое прекрасное, о каком можно только мечтать: на голубом небе ни облачка, лучи солнца танцевали на воде. Путешественники выехали в путь, сопровождаемые прощальными песнями и добрыми напутствиями. Они были готовы к дальнейшим приключениям и твердо знали дорогу, которая их выведет через Туманные Горы в лежащую за ними страну.
      Через гору и под горой
      Десятки тропинок вели в горы, изрезанные множеством расселин. Но тропинки по большей части оказывались ложными или заводили в тупик. В расселинах же гнездилась всякая нечисть и подстерегали страшные опасности. Много дней и много миль пролегло между нашими путешественниками и Последним Домашним Приютом. Они поднимались все выше и выше, тропа была трудная, опасная, путь окольный, пустынный, бесконечный. Если глянуть назад - внизу расстилалась местность, которую они не так давно покинули. Далеко-далеко на Западе, в сиреневой дымке лежала родная страна Бильбо, мир безопасный и уютный, и в нем - его собственная хоббичья норка. Становилось все холоднее, между скал свистел пронзительный ветер. Порой со склонов скатывались камни, вырвавшиеся из растопленного дневным солнцем снега, и проскакивали между путешественниками или пролетали над головой. Ночи были промозглые, неуютные, путешественники не смели петь и громко разговаривать, так как эхо раскатывалось самым жутким образом, и тишина явно хотела, чтобы ее не нарушало ничто, кроме шума воды, воя ветра и стука камней. "Там внизу разгар лета, - думал Бильбо, - косят траву, устраивают пикники... Мы еще с гор не начнем спускаться, а там уже пойдет жатва и сбор ягод".
      Остальным приходили в голову не менее унылые мысли. А между тем с Элрондом они прощались в самом радужном настроении и предвкушали, как перевалят через горы и быстро поскачут дальше. Они даже рассчитывали добраться до потайной двери в Одинокой Горе той же осенью в новолуние. "Может быть, как раз поспеем в Дьюрин день", - говорили они.
      Только Гэндальф качал головой и помалкивал. Гномы уже много лет не ходили этой дорогой, но Гэндальф бывал тут и знал, что с тех пор, как драконы выжили отсюда людей и гоблины расселились здесь после проигранной гномами битвы при рудниках Морайи, зло безнаказанно царит в Диком Краю и путников всюду подстерегают опасности. Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.