Честно говоря,ожидал большего от "продолжения" Антираспада,Мартин Паад в той книге показался куда более сообразительным и интересным,а здесь автор не удосужился хоть как-то раскрыть его образ,наоборот,загнал его в жесткие стероетипные рамки..
Сюжет,в целом-неплох,но здесь вы не найдете того остроумного и неожиданного юмора,как в Антираспаде,а развязка,в общем,оставляет желать лучшего..Ни по эффектности,ни по логической завершенности..
Впрочем,можно поставить четверочку..
****
Я не большой любитель электронных носителей – итак пол-жизни за компьютером.
Но тут и тема зацепила, и язык вкусный затянул, и построение сюжета густое завлекает.
Временами изложение не так просто, как нынче принято :-) , но очень интересно.
За последнее время из прочитанного также сильно понравился только Прилепин.
Но тут совсем другое: не личные переживания за Душу человеческую на основе
жизненных впечатлений и автобиографических событий, а есть общее страдание
за судьбу нации и страны, переживаемое как самое что ни есть своё родное.
Понравилось очень. Дай Бог автору сил с этим жить. Желаю счастливой реализации
в своём творчестве. И чуточку легче думать о том, что жизнь хоть и уходит своими
корнями глубоко под землю, но шевелит зелеными листьями над её поверхностью.
Очень занятная книга. Понравилась. Наверное буду ещё раз перечитывать.
Но уже только на бумаге. Спасибо.
Ошибка автора: танкового лафета не бывает. Лафет бывает у арторудий.
Книга редкостная, очень своевременная. Утверждение, что зло вечно - идеологически точно. Поздравляю автора с этой вещью и желаю ему дожить до конца обещанной трилогии. Я буду ждать продолжения с нетерпением. Только художественность не надо ослаблять. Восприятие темы ухудшится. Панин В.В. 13 мая 2012 года.
"О своем отце Том помнил лишь что у него черные усы и большая теплая рука..." - странное совпадение, я когда был маленьким, тоже ждал своего отца, который должен был приехать с Дальнего Востока. Мне было 3 года, и однажды поздно вечером, когда я уже спал, мой отец вошел в комнату и поцеловал меня. Я проснулся и сказал: "Папа!" У него были большие рыжие усы и теплые руки... Потом всю жизнь мама и бабушка убеждали меня, что я не мог этого помнить. Но я помнил, и помню до сих пор, это ни с чем не сравнимое ощущение счастья.
И повесть Грина так необычайно попала в резонанс с моей душой, что мелкие несоответствия - ведь я совсем не был похож на маленького Тома - никак не повлияли на мое восторженное восприятие этого чудесного произведения.
У меня совершенно особое отношение к этой вещи, я не вижу в ней недостатков, я вместе с мальчиком готов кричать: "Я убил твой гнев!"
И спасибо что я смог еще раз прочитать эту восхитительную повесть.