Не менее десятка монолитовцев перебежками двигались к башне. У одного был гранатомет типа «Муха», его Курт и снял первым из снайперской винтовки. Остальные поняв что ближе подойти без потер врят-ли получиться, стали стрелять прямо на бегу, и тогда Курт отдал приказ открыть огонь.
      Не такой плотный как хотелось, автоматный огонь не давал им малейшего шанса на открытой территории, но фанатичные сектанты не в силах ослушаться приказа не все равно бежали к башне на ходу перезаряжая оружие.
      Пули зацокали по кирпичному парапету выбивая острую крошку и рикошетя с противным визгом. Этот град пуль невольно заставил Платонова со страхом спрятать голову но Курт криком заставил его подняться и стрелять, - сейчас каждый ствол пусть и не в очень умелых руках, был дороже золота…
      Монолитовцы приближались без перебежек единым и поредевшим потоком, тогда сталкер бросил винтовку и взял автомат. Все происходило очень быстро, и он ловя на мушку крепкие тела затянутые в камуфляж и нажимал на курок. Краем глаза он видел как профессор почти не целясь водил автоматом из стороны в сторону и его пули в большей степени не достигали цели но это было не главное, - на первом месте была плотность огня, чтобы не дать сектантам подойти в плотную к башне. Хоть она была не настолько высока чтобы создать у своего «подножия» мертвую для огня Зону, но все же никому не хотелось узреть как через лестничный проем на крышу влетит граната…
      Айдар с Милютиным грамотно беря свои цели на опережение быстро разделались с двоими сектантами, которые вздумали бежать крутыми зигзагами и даже несколько в этом преуспели… Эти двое были последними из всех кто пытался штурмовать водокачку, а еще один присев на колено и прицелившись выпустил гранату из подствольника. Он из всех своих покойных товарищей был единственным кто смог подойти к башне на такое близкое расстояние, и стреляя рисковал сам получить несколько осколков гранаты. Она взорвалась оглушительно громко, но все за мгновение до взрыва, увидели как стрелок сел на колено, и сделал не двусмысленный жест досылания гранаты из своеобразного трубчатого магазина под стволом новой, и современной винтовки рассчитанного на три заряда, по этому все успели спрятать головы, а голову Курта, Платонов, видно опасаясь за скорость его реакции, еще и очень отеческим жестом придавали к смолистому покрытию крыши. И если бы не время, за которое затвердевшая но по прежнему липкая смола превратилась в твердую, не хуже чем асфальт субстанцию, то Курт бы точно ближайшие несколько дней, а то и всю неделю походил бы на очень не осторожного асфальтоукладчика…
      Как только последовал взрыв, а и дым даже еще не успел рассеяться, то Курт оттолкнул Павла Аркадиевича и высунувшись по пояс стал стрелять в сектанта. Тот за это время успел подойти так близко, что пули Курта настигли его в тот момент, когда он уже почти забежал в водокачку, но все же достигли - несколько попало в предплечье монолитовца а еще одна или две с лязгом и искрами ударили в ствольную коробку его автомата.
      Сталкер не стал ждать пока осуществиться то фантазия с гранатой и все это он увидит в реальности, по этому он попросту оставив автомат на крыше и достав пистолет скрылся спрыгнул в лестничный проем.
      Спустя секунду, все услышали без всякой возни или криков захлебывающеюся, очень странную и другу чем ранее автоматную очередь поврежденного автомата монолитовца.
      Ни сталкер, ни сектант, не подавали признаков жизни, и Айдар не выдержав и отвергнув знак Милютина, - он красноречиво указывал на грану извлеченную из подсумка, - наставил на проем автомат и стал медленно и осторожно приближаться к черному провалу.
      Капитан хлопнул по плечу Платонова и знаком приказал ему следить за полем и лесом.
      На небольшом поле перед водокачкой, Платонов сосчитал восемь неподвижных тел.
      Он оглянулся и украдкой посмотрел на Милютина, - тот поднял винтовку Курта и озабочено осматривал лес. Его лицо выражало отнюдь не огорчение или страх, - нет, на оборот оно светилось азартом и приятным адреналином, для него этот благополучный бой был привычным делом - ведь он убивал и раньше. Платонов невольно смотрел на того светловолосого сектанта, которого он самолично отправил на тот свет. Он не был ярым пацифистом как некоторые его коллеги, нет, но сейчас он впервые убил человека… И самое странное было то, что ничего кроме нового, ранее не изведанного чувства он не ощущал, только пожалуй легкое спокойствие и умиротворение.
      В проеме на конец показалась голова Курта с залитым кровью лбом а в левой руке у него был автомат поверженного врага и подсумок с патронами и гранатами.
      – Ну что, сталкер, ты же говорил что чувствуешь этих придурков? - Спокойно спросил Милютин.
      – Чувствую, но не на таком расстоянии.
      – Это зачем? - Спросил Айдар указывая на автомат с раскуроченной затворной коробкой.
      – Но подствольник то у него целый… Ну что ты там разглядел, капитан?
      – Нашу безвременную кончину, все, все, понял беру свои слова обратно… Монолитовцы, и по моему их там человек пятьдесят…
      – Ну как дай. -Он забрал у капитана винтовку и сам осмотрел лес на сколько это было возможно. Так и есть, среди деревьев двигались камуфлированные фигуры, но в атаку идти по чему-то не спешили. Курт поймал в перекрестье голову затянутую в небесно-голубую бандану, для верности пристроил винтовку на парапете и выстрелил.
      – Есть. Красиво упал…
      – Кого ты там?…
      – Скайдера, ну кто-то вроде политрука ихнего, идейный и духовный лидер… Если они сейчас пойдут в атаку, - а они пойдут, в четыре… три с половиной ствола мы их не остановим.
      – Почему они из леса, из тех же самых гранатометов нас не положили?
      – Радуйся что так… Зона это не горячая точка, где каждый второй бегает с РПГ, - он у них был, и сейчас лежит вон там. - Курт кивком указал на мертвое тело лежащее в обнимку с зеленной трубой. - Хоть и одноразовая «Муха», но нам именно одни раз и нужно…
      – Они окружают нас, - Сказал Айдар рассматривая местность сквозь специальные очки.
      – Точнее берут в подкову. - Курт обернулся назад и осмотрел местность за спиной. Там, сразу за узкой рекой, простилалась огромная заболоченная луговина, поросшая редкими островками камыша. Отступать по ней значило стать мишенями для монолитовцев.
      – Вертушку вызывать нужно. - Заявил Милютин и полез в рюкзак за КПК.
      – Нужно, только пока она долетит сюда от базы, пока там эти чертовы бюрократы согласуют все с Киевом… Одним словом нас уже положат.
      – Что ты предлагаешь?
      – Павел Аркадьевич, у вас есть знакомые коллеги в научном лагере? - Спросил Курт и все сразу поняли что тот замышляет.
      – Есть, сам научный руководитель лагеря мой хороший знакомый, мы с ним…
      – Вот и свяжитесь с ним и обрисуйте всю ситуацию, только по быстрее… Если у него возникнут вопросы, ссылайтесь что экспедицию курируют Перов, одним словом пусть шлет сюда вертушку и по быстрее.
      Курт забрал у капитана КПК, включил и протянул Платонову.
      – А куда…звонить?
      – Павел Аркадьевич, вас гранатой оглушило? В научный лагерь, поторапливайтесь!
      – Но кому? На кокой номер?!
      – Ах, ну да… Посмотрите в списках контактов, Перов наверняка отметил все номера, чьи владельцы могут нам помочь.
      Платонов дрожащим пальцем, неловко водил по сенсорному экрану.
      – Есть! - Радостно воскликнул он и приложил КПК к уху. - Леонид Андреевич?! Вас беспокоит Павел Платонов, мы с вами виделись на научной выставке в Киеве… да, да, именно я! Дело в том, что я сейчас нахожусь в Зоне, и не так далеко от вашего лагеря… да, экспедиция, можно и так сказать… И у нас такая проблема возникла… нет, нет, что вы!…
      Курт не вытерпел и забрал карманный компьютер и сам стал говорить.
      – Говорит Курт, вы должны меня помнить, я на данный момент являюсь проводником экспедиции, - нас осадил отряд монолитовцев в Черном лесу, возле водокачки, и мы просим огневой поддержки, долго мы не продержимся.
      Некоторое время микрофон КПК молчал, а затем после шипения и свиста ожил снова. - Почему не свяжетесь с базой, с вашим непосредственным начальством? - Спросил густой, но немного надтреснувший голос.
      – Слишком долго и много волокиты, к тому же такой случай не был предусмотрен…
      – Вы должны понимать, что я начальник научных сотрудников, а не военной охраны… Я сделаю все возможное, но думаю что волокиты будет не меньше чем если бы вы связались с базой, - наша охрана бундесвер, - сплошные педанты, - честно говоря я бы назвал их по другому но очень похоже… Чья страна ваш куратор?
      – Украина.
      – Плохо. Сами понимаете, пока две не очень дружественной страны буду обсуждать варианты и согласовывать все…
      – Я так понял, помощи нам ждать не откуда?
      – Я сделаю все возможное. - Искренне произнес собеседник и возникла неловкая пауза. - В случае удачи, я дам вам знать.
      – Хорошо.- Сказал Курт и отключился.
      – Ну что? - Спросил Айдар.
      – Ничего, вертолета ждать неоткуда.
      – И что делать? - Платонов озадаченно подбросил в руках автомат с оттянутым назад затвором.
      – Стрелять, что советую и всем остальным. А вы, Павел Аркадьевич, хоть бы автомат перезарядили.
      Ученый покраснел и принялся поспешно перезаряжать оружие.
      Весть о том что вертолет врят-ли прилетит им не помощь, и то что они окружены и отступать неуда повергло всех в уныние. Из леса внезапно донеслись выстрелы и по бревнам башни защелкали пули. Милютин в ответ зло стал палить по массиву пока Курт не напомнил о том, что патроны нужно экономить. Видимо монолитовцы видевшие как погибли их товарищи больше не спешили идти в атаку, и теперь испытывали нервы сталкеров разрозненными выстрелами. Время шло, и так же медленно как и оно из леса по сталкерам стреляли. Стреляли лениво и как будто через силу, и чем больше тянулось это своеобразное затишье, тем сильнее напрягались нервы всех, а когда одна пуля чиркнула по плечу Айдара который слишком не осторожно высунулся из укрытия. Вреда она ему не причинила, только сильно дернула в сторону и в большей степени ударила по нервам, и теперь тот больше не высовывался.
      Курт сидел у парапета и анализировал свои чувства. Это всегда помогало ему собраться и принять ответственное решение или перешагнуть через своеобразный порог сознания.
      Нет, он ни сколько не жалел о том, что ввязался во все это, - в его душе по-прежнему было казалось давно забытое чувство долга и ответственности, самой идеи, когда за нее ты готов сложить голову. Так было и сейчас, - Курт осознавал, что Унгера нужно остановить любой ценой, и дело не только в идее, но и в том, что тот врят-ли потерпит конкуренции, когда сталкер снова станет владельцем артефакта всевластия… Одно воспоминание о том, что он переживал, что он видел, умел и мог, будило в душе сладкую истому ожидания того момента, когда он снова сможет все это испытать.
      Он открыл глаза и заново оценил ситуацию, - сектанты по прежнему не высовывались из леса и иногда оттуда постреливали, - нехотя, с ленцой. Страха Курт не ощущал, почти не ощущал. Да и то, это был не страх, а свойственный всем инстинкт самосохранения, который при желании можно было легко подавить. Не было ощущения безвыходности и того, что в ближайшие часы он погибнет, может это было следствием проведенных лет в Зоне, когда все потусторонние вещи и сама смерть переставал страшить, но Курт был склонено полагать иначе, - он верил что выход есть, и по крайней мере он выживет. И вдруг он понял что это за выход, выход в прямом смысле слова. Это было так дико и ужасно, что он лег на крышу, запрокинул голову и захохотал загробным смехом. Все непонимающе смотрел на него.
      Вдруг он почувствовал совсем рядом присутствие монолитовца, и хотел об это сказать но не успел.
      Айдар сидел на корточках боком к проему, и по этому не успел заметить когда из черного провала вылезла окровавленная рука и ухватила его за рукав и сталкер с криком полетел в низ.
      – Что за!?… - Курт сам бросился на помощь сталкеру и когда спрыгнул в них с пистолетом на готове, увидел как оживший монолитовец мертвой хваткой вцепился пальцами в матерю куртки Айдара, а тот в свою очередь что есть силы лупит его кулаком по голове.
      – Айдар! - Крикнул он и бросил ему свой пистолет. Поймать его на лету тот не смог, а просто подобрал с земли и несколькими выстрелами в бок заставил сектанта отпустить свой рукав.
      – Мать вашу, чуть копыта не откинул, до сих пор мурашки по всему телу! - Выглядел тот не самым лучшим образом, да его можно понять, - не всякий день тебя хватает за рукав мертвец с перебитыми шейными позвонками. Айдар сел на деревянные ступени лестницы и тяжело дыша попытался закурить, но не успел. В следующую секунду произошло то, от чего даже у Курта по спине пробежало крупное стадо мурашек, а разум заполнил ужас. Монолитовец теперь снова приподнялся на локте, так же схватил его за куртку, и свалил с лестницы прямо на свое тело. Сталкер от ужаса почти потерял способность к сопротивлению, и тупо взирал на залитое кровью, потемневшее лицо сектанта. Свободной рукой, той самой в которую угодило несколько пуль, он согнул в локте и ее прижал к своему лицу лицо Айдара.
      Курт спрыгнул с лестницы, но опоздал на несколько мгновений, - монолитовец произнес короткую фразу на непонятном, мертвом языке, вибрирующим и очень густым голосом, и Курт увидел как и его и тело Айдара окутывает темный призрачный туман, который спустя мгновение растаял в воздухе а сектант бессильно откинул на землю голову и расслабил руку, которая теперь повисла плетью на шее Айдара. Последний что -то с ужасом закричал и принялся бить лбом в переносицу уже мертвого сектанта.
      Он откинул его руку с шеи, подобрал пистолет Курта и если бы не сталкер, то все оставшиеся девять пуль выпустил бы в мертвое тело.
      – Все, все! - Курт прижал к себе вздрагивающего в бессильном и сухом плаче Айдара и знаком приказал скрыться показавшемуся в проеме Платонову.
      – Успокойся! - Крикнул сталкер и хорошенько встряхну напарника, а когда убедился что это не помогает легонько ударил его ладонью по щеке. Затем еще раз и сильнее. Но только после хорошего глотка спиртного он пришел в себя, перестал вздрагивать и плакать. Видимо он не отдавал отчета в происходящем кода был в этой короткой истерике, потому как теперь густо покраснел, и стесняясь своей слабости отвернулся и стал комком бинта стирать с лица кровь и слезы.
      – Что? Что это было? - Спросил он срывающимся голосом имея в виду тот темный туман.
      – Это?… Это… Он передал тебе часть своей силы, темной силы, как это делаю перед смертью колдуны, целители и прочая шелуха. Но дело в том, что это к сожаление не шарлатан, а настоящий… монолитовец, который хранил в себе часть энергии Зоны.
      – И что теперь?
      – У тебя два выхода, - либо отбросить все лишнее и стать такими же сумасшедшими фанатиками как и они, либо ты в ближайшие несколько дней сойдешь с ума. Но ты не трусь, все не так страшно, - любой мало-мальски опытный шаман Зоны тебя спасет. Наверное.
      Айдар сейчас после шока мало что понимал, да и это было к лучшему… Дальше им предстояло испытать такое, что и врагу не пожелаешь и в страшном сне не увидишь.
      Курт высунул голову в проем, осведомился о положении сил противника, и получив нейтральный ответ приказал всем быстро спускаться.
      Низу Милютин встал у стены и поминутно высовывал голову оценивая обстановку.
      – И что у тебя за идея? - Спросил Милютин закуривая и очень подозрительно смотря на сталкера.
      – Помниться, вы Платонов, интересовались куда ведут эти норы карликов?
      – Ну да… А что? - Кажется профессор о чем - то догадался и заранее побледнел.
      Курт изменился, - голос тал тверже, взгляд ледяным и вест его вид выражал отчаянную решимость. Сейчас он был именно таким, каким становился один на один с Зоной. Без малейшего налета обыденности.
      – Жить все хотят? Все я спрашиваю?
      Все разрознено но довольно решительно ответили «да».
      – Ну вот и отлично, тогда за мной. - Сказал он и спрыгнул игнорируя меленькую лестницу на нулевой этаж.
      – Предупреждаю сразу, - выберемся может и все, карлики очень боятся галогенного света фонарей, - но врят-ли в здравом уме…

      Спустя полтора часа четверо грязных и обезумевших сталкеров бухнулись их пролома в стене подвала на его бетонное покрытие заросшее колониями мягкой и безвредной плесени.
      – Капитан! Капитан твою мать! Вставай! - Он расправил затекшие руки и ноги которые ломило и шатаясь, стал приводить в чувство лежащего на плесени Милютина.