Владимир Михаилович Титов
      ДВЕРЬ НА ТОТ СВЕТ
      В установленный час станция МС-32 на связь не вышла, Поначалу событие это никого не взволновало. Подобные случаи на марсианских станциях нередки. В малочисленных их экипажах, как правило, не было штатных радистов, а ответственные за связь члены экипажей порой возвращались из дальних поездок с опозданием.
      Неладное почуяли на Фобосе через три часа, когда в контрольное время МС-32 снова не откликнулась. Еще через три часа с орбитальной базы на Фобосе стартовала малая транспортная шлюпка.
      Подняв плотное облако пыли, малая транспортная шлюпка мягко села почти у самого края тесной, зажатой скалами посадочной площадки, всего в пяти метрах от такого же летательного аппарата хозяев станции.
      - Приехали, - невесело сказал врач Павел Козлов и посмотрел на хмурые лица друзей: кибернетика Владимира Иванова и практиканта Игоря Скворцова.
      Владимир и Игорь ничего не ответили.
      Пыль за стеклами иллюминаторов стала редеть и вскоре исчезла совсем. Утро выдалось тихим и солнечным.
      Небольшой экипаж шлюпки выбрался наружу.
      Прилетевших никто не встретил.
      Темно-розовое, с фиолетовым отливом безоблачное небо застыло над тянущимся до самого горизонта бурым плато. Тавмасия. Далеко не самое ровное место на Марсе. Зато здесь, на плато, нет ненавистных для землян сыпучих, ползающих, коварных барханов. Здесь, на плато Тавмасия, вот уже несколько лет работала научная станция МС-32. В последние полгода на станции хозяйничали двое: биолог Борис Смирнов и геофизик Олег Федоренко.
      Первым делом Владимир осмотрел шлюпку хозяев - она оказалась исправной. Вездеходный отсек ее был пуст.
      - Выгоняй наш вездеход, - сказал Павел Игорю и тот скрылся в чреве еще дымящейся, не успевшей остыть шлюпки спасателей.
      С тихим шипением откинулся люк-трап грузового отсека и по нему осторожно сползла на землю голубая гусеничная черепаха, ощетинившаяся анализаторами, манипуляторами, локаторами, антеннами, излучателями и прочими премудростями.
      Игорь театральным жестом открыл толстую дверцу вездехода и чуть шутовски произнес:
      -Карета подана. Милости прошу.
      Павел поморщился от его слов как от кислой ягоды п, пройдя в кабину, уселся в водительское кресло. Владимир молча сел рядом. Игорю ничего не оставалось, как разместиться на широком заднем спденьп.
      Дороги от посадочной площадки до станции не было.
      Была более или менее ровная полоска земли между пятисотметровым обрывом эскарпа и диким нагромождением скал. Эта относительно ровная полоска больше подходила для состязаний по бегу с препятствиями, чем для езды на вездеходе: то и дело встречались трещины, каменные осыпи, а то и многотонные глыбы, через которые вездеход переползал, используя мощные руки-манипуляторы.
      Игоря на заднем сиденье отчаянно болтало, и поэтому он облегченно вздохнул, когда вездеход остановился, вздрогнул напоследок, а двигатели замолчали.
      - Приехали? - спросил практикант, впервые прилетевший на станцию МС-32.
      - Приехали, - зло ответил Павел, вкладывая в слово явно иной смысл.
      Они с Владимиром одновременно открыли дверцы и выпрыгнули из кабины. Ничего не понявший Игорь последовал за ними.
      До станции МС-32 - белоснежного диска, поквящегося на ажурных опорах, оставалось метров триста, но пути к ней не было: обрыв обвалился почти до самых скал.
      По оставшейся узкой полоске между обрывом и скалами могли бы, пожалуй, пробраться пешком люди, но только не вездеход.
      Павел выругался.
      - Этэго только и не хватало!
      Минуты две все стояли молча.
      - Там внизу их вездеход, - вдруг сообщил Владимир.
      - С чего ты взял? - удивился Павел.
      - След, - коротко сказал Владимир и показал на отпечатки гусениц, обрывающихся у кромки.
      - Они могли проехать здесь и до обвала.
      - Нет, - не согласился Владимир, - след у самой кромки смазан. Ребята, похоже, хотели в последнюю секунду затормозить, но не успели.
      Павел присел на корточки и внимательно изучил cтпечатки гусениц.
      - Пожалуй, ты прав, - проговорил он задумчиво и тяжело вздохнул. - Вот и разрешение загадки. Ребята попросту разбились.
      - Попробуем спуститься? - предложил Владимир.
      Павел молча кивнул.
      Вниз Павел взял с собой практиканта Игоря. Владимир контролировал их спуск у пульта лебедки.
      Вездеход хозяев станции МС-32 нашли без особых трудов металлоискателем, больше возились, откапывая его. В изуродованной кабине оказался только Олег Федоренко. Он лежал без сознания. Когда Павел с Игорем вытащили его на свет божий, Олег застонал и открыл глаза. Он долго непонимающе смотрел на спасателей, потом, с трудом разлепив потрескавшиеся губы, хрипло прошептал:
      - Нет больше Бориса. Там, у круглого кратера... Метеоритом... Прямо в скафандр... Я похоронил его, а он... - Олег всхлипнул, закрыл глаза и скривился ог боли. Помолчав немного, еле слышно прошептал: - Я не псих, но он... он разговаривал со мной... мертвый.
      Он хотел еще что-то сказать, но, обессилев, потерял сознание.
      Игорь испуганно посмотрел на Павла.
      - Что он такое говорит? Разве может мертвый?..
      - Он бредит. Разве не видишь? - оборвал Павел. - Помоги уложить его в люльку.
      Павел и Игорь осторожно перенесли Олега в прозрачную капсулу, прикрепленную к концу троса и устроились сами по бокам ее в специальных петлях-сиденьях, чтобы во время подъема не давать стукаться капсуле об обрыв.
      - Поднимай потихоньку, - сказал Павел по рации Владимиру и уперся в каменную стену руками и ногами.
      Игорь последовал его примеру.
      Владимир включил лебедку вездехода, и люлька медленно поползла вверх.
      Подъем прошел без осложнений.
      - В шлюпку его? - спросил Владимир, отцепляя трос от прозрачной капсулы с Олегом.
      Павел отрицательно покачал головой.
      - В таком состоянии он не перенесет стартовые перегрузки. Надо быстро доставить его на станцию и оказать первую помощь. Хорошо, хоть скафандр цел. Иначе он давно бы задохнулся.
      Владимир выдвинул из дна капсулы четыре ручки и зафиксировал их. Капсула превратилась в носилки.
      Павел пошел впереди, Владимир и Игорь, взяв носилки-капсулу, двинулись следом.
      На станции никого не оказалось. По-видимому, Борис действительно погиб, и Олег похоронил его. А уже после похорон на обратном пути Олег сорвался в пропасть.
      - Игорь, - сказал Павел и протянул практиканту черную коробочку. - Это блок маршрутной памяти их вездехода. Садись на нашу машину и пройдись по ;их маршруту. Проверь, действительно ли Борис... Ну, ты понял?
      Игорь кивнул, взял блок памяти и исчез в тамбуре станции.
      - Володя, - Павел обернулся к кибернетику. - Срочно свяжись с нашими на Фобосе, доложи о случившемся. Пееле этого займись их последними записями.
      Ну а я пойду в операционную. Надо немного подремонтировать Олега, прежде чем отправлять на базу.
      - Ну, как он? - Владимир оторвался от бумаг и посмотрел на вошедшего в центральный зал Павла.
      - Плохо. Опять бредил, уверяет, что мертвый Борис за что-то ругал его, Олега. Я его усыпил, чтобы срастить кости и заштопать раны.
      Оба замолчали. Павел откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Владимир снова принялся разбирать бумаги Бориса и Олега, вчитываться в неразборчивые, сделанные на скорую руку записи.
      Щелкнул динамик радиостанции. В зал ворвался гелос Игоря.
      - Я нашел круглый кратер, - сообщил он. - Возле него скала. У ее подножия, под плитой, вырезанной бластером, действительно похоронен Борис.
      После небольшой паузы он добавил:
      - Скала очень похожа на обелиск...
      На лица Павла и Владимира легла хмурая тень.
      Наступившую гнетущую тишину нарушали теперь только звуки, доносившиеся из динамика: шум радиопомех, какие-то слабые завывания и тяжелое дыхание Игоря.
      - Я спустился в кратер, - снова заговорил Игорь. - Удивительная штука. Внутренняя чаша его словно выточена. И... и... - Он замолчал, будто прислушиваясь к чему-то.
      - Что там еще? - забеспокоился Владимир.
      - Вы... что-нибудь слышите? - неуверенно спросил Игорь.
      Владимир и Павел переглянулись.
      - Что случилось, в конце концов?! Игорь! - не выдержал Павел.
      - Все в порядке, ребята. - Голос Игоря звучал все так же неуверенно. Если не считать... гудения. Странный звук... Это... Это... наверное, ветер гудит в кратере.
      - Игорь, - перебил Павел. - Заниматься кратером мы пока не можем. Сейчас же возвращайся. Нужно кое-что срочно обсудить.
      - Хорошо.
      Щелкнул-и перестал гудеть динамик.
      За окном-иллюминатором заметно удлинились тени.
      Павел нервно барабанил пальцами по крышке стола.
      - Мальчишка, - мрачно сказал он наконец. - Его не надо было отпускать одного.
      Владимир молча кивнул.
      Павел с Олегом улетели на Фобос ночью, часа через два после возвращения Игоря из кратера. С собой Павел увез кинопленки, бумаги, мапштозаписи - все, что накопилось на станции за полгода, а также только что отснятую у скалы-обелиска и в загадочном кратере кинопленку Игоря. Вернуться на станцию Павел пообещал через сутки.
      Проводив друзей, Игорь и Владимир отправились по своим каютам. Выбрали они их себе еще днем. В былые времена на станции работали сразу по 15-20 человек, так что пустых кают оказалось предостаточно.
      Владимир уже засыпал, утомленный бессонными сутками, когда дверь, ведущая из коридора в его каюту, начала медленно, с тихим скрипом открываться... На фоне слабоосвещенной стены коридора возник чей-то силуэт.
      Сон сняло как рукой. Преодолевая оцепенение и безотчетный страх, Владимир медленно подтянул к себе кобуру с бластером, лежащую в кресле поверх комбинезона, резко выдернул из нее личное оружие и включил евет.
      В дверях стоял Игорь.
      - Фу ты, черт! - выругался Владимир, пряча бластер в кобуру. - Напугал ты меня, Игорь. Что за шутки?
      - Извини, Володя, я думал, ты еще не спишь. - Игорь смущенно улыбнулся. - Мне нужно с тобой поговорить.
      - Может, завтра потолкуем?
      - Я боюсь, что до утра мне не выдержать - свихнусь.
      Игорь замолчал. Владимир внимательно посмотрел На него. Собравшись с мыслями, Игорь заговорил снова: - Я не случайно, когда был в кратере, спросил у вас с Павлом: слышите ли вы что-нибудь. Со мной разговаривал... Борис. Вернее... его голос. Он говорил громко, и я думал, вы его услышите. После разговора с вами я записал нашу с ним "беседу". Вернувшись на станцию, я тайком прослушал запись. Кроме моих слов ничего не оказалось...
      - Почему ты не рассказал ничего Павлу?
      - Потому и не рассказал. - Игорь нахмурился. - Вы ведь голоса не слышали, мне его записать не удалось, значит, это галлюцинация.
      - И все же ты должен был рассказать.
      - Зачем? - искренне удивился Игорь. - Чтобы попасть в дом сумасшедших? Мне туда еще рано. Просто я сутки не спал, наслушался сказок о загробных голосах, самому казаться стало. А там к тому же и могила Бориса рядом. И ветер в кратере выл, как собака по покойнику. У тебя есть что-нибудь от бессонницы? Боюсь, так просто мне сегодня не уснуть.
      - Возьми в стенном шкафу. Слева. В коричневом флаконе. Две таблетки за пять минут до сна, - почти механически ответил Владимир, думая о чем-то своем. И вдруг без всякой связи спросил:
      - А o чем вы с ним говорили?
      - С кем?
      - С Борисом.
      Игорь вздрогнул, чуть не выронив флакон, и испуганно посмотрел на Владимира.
      - О разном, - помедлив немного, ответил он. - И о тебе тоже... Я, собственно, из-за этого и пришел.
      - Обо мне? - насторожился Владимир.
      - Да. Борис, вернее его голос, спросил: кто еще кроме меня прилетел на станцию. Я ответил, что Павел и ты.
      - Ну, а он?
      Игорь переминался с ноги на ногу как нашкодивший мальчишка.
      - Он попросил, чтобы ты пришел к кратеру, извини, в кратер сам.
      - Ты спросил его: почему именно я?
      -Да.
      - И что он ответил?
      - Он сказал, что вы с ним вместе выросли и что ему с тобой нужно о чем-то очень важном поговорить.
      Игорь удивленно посмотрел на изменившегося в лице Владимира.
      - Володя! - Игорь попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. - Что с тобой? Неужели ты этому всему всерьез веришь?
      - Нет, что ты. - Владимир словно очнулся. - Я уверен, что голос Бориса тебе только показался. Нашел таблетки?
      Игорь кивнул и наконец-то улыбнулся, увидев вновь перед собой обычного Владимира.
      - Спокойной ночи, - сказал Игорь, выходя из комваты. - Разбуди меня, пожалуйста, завтра пораньше.
      - Хорошо. Спокойной ночи.
      - Да, - Игорь задержался в дверях. - А это прав,да, что вы с Борисом вместе выросли?
      - Нет, не правда, - соврал, даже не сморгнув глазом, кибернетик. - Мы с ним вообще не были знакомы. Спи спокойно, - сказал он, выключая свет.
      Яркое маленькое солнце медленно взбиралось на круЧу фиолетового неба. Черные тени становились все короче. Ветра почти не было. Но Владимир знал, что через неделю-другую погода резко изменится. Желто-красная пыль затянет небо почти на полгода, а ветер подует со скоростью 50-100 метров в секунду. Приближалось великое противостояние - время глобальных бурь.
      Владимир встал с холодного камня, тяжело вздохнул, еще раз бросив взгляд на скалу-обелиск и могильный камень, пошел к вездеходу. Задумчиво обошел его, осмотрел ходовую часть. Проверил, надежно ли к скобе вездехода привязан шнур и только после этого вызвал по радио станцию.
      Игорь ответил сразу же: - Володя, ты у скалы?
      - Да. Я написал тебе записку.
      - Но ведь Павел запретил...
      - Я помню.
      - А почему ты меня не разбудил?
      - Жалко стало - ты так сладко спал.
      Игорь обиженно замолчал.
      - Ну ладно, не обижайся. Я через два-три часа вернусь. Если с базы меня кто-нибудь запросит - переключи на мою радиостанцию.
      - Договорились, - без особой охоты согласился Игорь. - Скажи честно, Володя, ты поехал из-за голоса.
      -Да.
      - Ну, и?..
      - Пока - ничего.
      - Я же говорил: показалось мне, - облегченно-, вздохнул Игорь.
      - Наверное.
      Владимир отключил радиостанцию, проверил, крепко ли она держится на поясе, пристегнул к поясу второй конец шнура и подошел к кромке кратера.
      Идеально круглая выемка, метров сто в диаметре и около пяти глубиной, тускло блестела в лучах утреннего солнца.
      "Странно, - подумал кибернетик, - ни царапинки,, ни камешка - словно всю поверхность только что отшлифовали. Почему никто раньше не обратил .внимания: на такой необычный кратер?"
      Постояв минуты две у кромки, он спрыгнул вниз.
      Ноги легко спружинили, смягчили удар. "На Земле с такой высоты можно и пятки отбить", - усмехнулся про себя Владимир и осмотрелся. Дно кратера было ровным и гладким. Кибернетик присел на корточки и попробовал отбить кусочек "паркета" ультразвуковым геологическим молотком. От его попыток на полировке дна не осталось даже царапинки.
      - Ну и ну! А если его - бластером? - пробормотал он вслух.
      - Думаю, все равно ничего не получится.
      Владимир резко вскочил и обернулся. Ему показалось, что голос прозвучал где-то за спиной.
      Вокруг не было ни души.
      Владимиру стало не по себе, хотя он и готовился подсознательно к чему-либо подобному.
      -- Только не пугайся, пожалуйста, - голос теперьзвучал где-то в черепной коробке. - Здравствуй, Вовка! Это я, Борис. Жаль, не могу пожать твою руку.
      Владимиру показалось, что сияющий кратер и темнофиолетовое небо покачнулись. Он попятился и прислонился спиной к холодной стене.
      - Ну вот. И ты испугался, - в голосе Бориса послышалась печаль.
      - Но ведь тебя... три дня назад похоронил Олег, - выдавил наконец из себя Владимир, преодолевая противную дрожь.
      - Заговорил! Вот и молодец, - по голосу было слышно, что невидимый Борис обрадовался. - Ты, главное, успокойся. С ума ты пока не сошел. Мое тело действительно похоронено. Во всяком случае, я надеюсь, что это так. А сам я жив. Понимаешь, место, где ты сейчас находишься, как бы точка соприкосновения двух миров. Когда в меня попал метеорит, я стоял у кромки кратера. Я потерял сознание и скатился вниз. Очнулся в огромном зале. Меня, оказывается, скопировали - -синтезировали по готовой формуле. Кстати, ты ведь сейчас тоже стоишь в том же самом зале, а тебе кажется, что ты находишься в кратере. Только здесь, в зале-кратере, я теперь и могу общаться с людьми.
      Голос Бориса засмеялся.
      - Ты знаешь, старик, право, смешно было видеть, как ты вваливаешься ко мне через потолок и начинаешь ковырять в зале паркет.
      Владимир кисло усмехнулся про себя: "Его похоронили, а ему смешно!" А вслух спросил: - Как бы ты на моем месте поступил?
      Голос перестал смеяться и вполне серьезно ответил: - Наверное, так же.
      Владимир успел успокоиться и осмелеть.
      - Ты сказал, что тебя кто-то синтезировал заново. Кто?
      - Он называет себя Разумом.
      - Что Он из себя представляет?
      - Разум - очень сложная мыслящая система.
      - А люди в этом... твоем мире есть?
      - Нет.
      - Ну а какая-нибудь жизнь вообще?
      - Тоже нет. Планета идеально стерильная. Здесь нет даже микроорганизмов.
      - Кто же тогда создал систему по имени Разум?
      - Бывшие жители планеты.
      - Они погибли?
      - Нет. Они покинули планету несколько тысяч лет назад, когда она попала в область сверхжесткого межзвездного излучения. Люди ушли, все живое погибло, а машины, заводы, фабрики, системы жизнеобеспечения либо продолжают функционировать, либо выключены, но находятся в приличном состоянии. Как только- Разум меня оживил, он сразу же запустил одну из фабр.ик синтеза продуктов питания. Блюда - шикарнее, чем в "Астории".: Борис засмеялся. - Боюсь растолстеть!
      Владимир разозлился.
      - Ты смеешься, тебе смешно, а из-за тебя вчера отправили на базу Олега.
      - Что с ним?
      - Ты еще спрашиваешь? Он на грани сумасшествия. Сорвался на вездеходе в пропасть, переломал кости.
      Голос надолго замолчал, и Владимир успел пожалеть о сказанном. Наконец Борис заговорил снова, но как показалось кибернетику, на сей раз глухо и хрипло:
      - Поверь, я этого не хотел. Я же не знал, что для него стал невидимкой. Я окликнул Олега и бросился обнимать.
      - Ну, и?..
      - Ничего не получилось - я прошел сквозь него.
      - Что было дальше?
      - Я плохо помню. Кажется, я кричал и ругался, а потом выбежал из зала и долго не возвращался. Когда же вернулся, ни Олега, ни моего тела не было.
      - Твое тело? Оно было осязаемым?
      - Нет. Я сначала думал, что это мое голографическое изображение, оставленное мне на память Разумом, но потом догадался, что это было мое земное тело, и Олег его забрал.
      - Как, по-твоему, почему Разум синтезировал именно тебя?
      - Наверное, потому, что я погиб.
      - Но и до тебя земляне гибли на Марсе.
      - Да, но не в этом зале.
      - Не в этом кратере?
      - Это одно и то же.
      Владимир замолчал, что-то обдумывая, а потом вдруг спросил:
      - Значит, если я сейчас открою гермошлем скафандра, то попаду к тебе?
      - Наверное.
      - А назад?
      - Назад? В обратную сторону дверь пока не открывается.
      - Пока?
      - Хочется верить. Я, собственно, потому и позвал тебя.
      Владимир устало сел на пол и прислонился спиной к стене.
      - Разум мне рассказал, - снова заговорил Борис, - что местные жители, узнав о грозящей им опасности, стали искать подходящую для переселения планету. Времени было в обрез, и они решили перебраться на Марс, предварительно перекачав на него атмосферу своей планеты. Но когда установки для перекачки атмосферы были уже смонтированы и отлажены, местным жителям удалось отыскать в какой-то звездной системе более подходящую планету: с хорошей атмосферой, биосферой и, что очень важно, без разумной жизни. В оставшееся время они построили новый центр переброски.
      - А почему они не воспользовались уже имеющимся марсианским центром для переселения на другую планету?
      - Это практически невозможно. Центр такой рассчитывается и создается индивидуально, настроен жестко.
      Перенастроить его с планеты на планету во много раз сложнее, чем построить новый.
      - Постой, постой, - Владимир встал и заходил взад-вперед вдоль стены. - Ты хочешь сказать, что марчсианский центр можно запустить, и ты вернешься на Марс?
      - Да. Но не только во мне дело. Мы можем дать .Марсу жизнь, перекачав на него атмосферу теперь уже мертвой планеты.
      - Мы?
      - Да, мы. Система управления агрегатами и установками для перекачки атмосферы и переброски людей И грузов не подключена к Разуму. Когда-то некоторые агрегаты были подсоединены и перебрасывали на Марс и с Марса разведчиков и тех, кто готовил там приемный кратер. Но потом, за ненадобностью, и эти агрегаты почти все отключили. Разум управляет сейчас только системами слежения, настройки и информационно-аварийной. Так что попасть сюда можно, только... умерев в кратере. Да и то появишься здесь в синтезированном виде. Подключить все остальные системы, установки и агрегаты можно, но я, ты же знаешь, почти не разбираюсь в схемах.
      - Ясно, - сказал Владимир и надолго замолчал, обдумывая услышанное.
      - Послушай, Борис, - спросил он задумчиво через некоторое время, почему ты уверен, что с атмосферой мы дадим Марсу жизнь. Ведь одной атмосферы мало, на барханах и скалах яблони не зацветут.
      - Я забыл тебе сказать: здесь огромные подземные склады забиты техникой и другими грузами, созданными специально для освоения Марса. За год-два вся эта армада машин, заводов, фабрик превратит марсианские барханы в плодороднейшие пашни. Останется только их засеять. Местные жители собирались капитально осваивать Марс. Теперь им это ни к чему. Они не вернутся на старую планету. Сырьевые ресурсы ее почти полностьюисчерпаны, рано или поздно они все равно бы ее бросили. Покинутая планета для них не первая и не последняя. И самое главное, ты представляешь, какой толчок в развитии получит наша земная наука, если мы откроем эту чертову дверь?
      - Предположим, я... переберусь к тебе... А если хоть один из агрегатов центра неисправен? Не забывай, сколько им лет!
      - Конечно, полной гарантии быть не может, но ты определишь, какой именно агрегат неисправен, а Разум; произведет необходимые расчеты, расконсервирует один из заводов-автоматов и даст взамен неисправного агрегата - новый. Хотя, впрочем, ты можешь отказаться - я лишь предложил, а уговаривать не намерен - не тот случай.
      - Почему ты уверен, что Разум во всем будет нам помогать? Ведь он создан чужими разумными существами.
      - У меня нет причин не доверять ему - он спас мне жизнь.
      - ...и сделал своим пленником!
      - Досадное недоразумение. Он не виноват в том, что, покидая планету, ее жители почти полностью заколотили ненужную им дверь. Разум они не могли забрать с собой - он контролировал весь процесс переселения.
      - Ну, хорошо, - Владимир посмотрел на часы. - Мне пора возвращаться на станцию.
      - Ты уходишь насовсем?
      - Я пока не обещаю тебе ничего, но завтра утром, что бы ни случилось, приду сказать "да" или "нет". Извини,,, мне надо собраться с мыслями, обдумать все и, если я все же решусь, хотя бы написать завещание.
      - Прощай.
      - До завтра.
      "...Уберите мой труп из кратера и больше в кратер не приходите. Не осуждайте меня строго - поступить иначе я не мог". - Голос Владимира умолк.
      Павел выключил магнитофон и посмотрел на притихшего Игоря.
      - Бред. Он свихнулся!
      Игорь задумчиво покачал головой, но промолчал.
      Павел вынул микрокассету из магнитофона и легонько подбросил ее на ладони.
      - Это и есть его завещание.
      - Павел, а Владимир и Борис были раньше знакомы?
      - Знакомы?! Да они друзья детства, выросли вместе, - ответил Павел и, помолчав, добавил: - Собирайся, Игорь. Через час мы улетаем с этого проклятого места. Станцию придется законсервировать. Хватит с нас сумасшедших и... самоубийц.
      Прошли годы. Многие уже успели забыть о драматических событиях, разыгравшихся в свое время на затерявшейся где-то на плато Тавмасия станции МС-32.
      Но вот однажды утром перенаселенная Земля была потрясена новостью, переданной с Марса. Наблюдатели сообщили, что гигантский фонтан чистейшего, богатоге кислородом воздуха забил из стометрового жерла кратера, расположенного у самого подножья естественного обелиска, молчаливо стоящего над могилой друзей.
      НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
      Голос начальника базы с трудом прорывался сквозь треск радиопомех: Долго вы еще копаться будете?
      - Минут через тридцать отправимся, - сердито буркнул Вадим, нажимая на защелку контейнера с образцами пород. Контейнер упрямо не желал замыкаться.
      - Что-что? - не расслышал начальник.
      - Да сейчас! - зло огрызнулся Вадим. - Закончим погрузку образцов и поедем.
      - Поторопитесь, - кричал начальник, стараясь перекричать помехи. Надвигается буря!
      - Знаю. У нас она уже началась.
      И словно в подтверждение его слов тяготение исчезло.
      Вадим в этот момент пытался закрыть упрямую защелку контейнера ударом каблука. Потеряв вес, он крутанулся вокруг собственной оси и взлетел к потолку. Контейнер, став вдруг невесомым, отлетел к стене, ударился и раскрылся. Стальные пеналы с образцами разлетелись по всей комнате. Ударяясь о стены, пол, потолок, они меняли траектории полета, сталкивались в воздухе, кувыркались.
      Вадим чертыхнулся, нащупал на поясе регулятор гравитатора и сдвинул рычажок вправо. Приобретя таким образом относительный вес, он спикировал и приземлился, словно кошка. Пеналы и другие невесомые предметы продолжали метаться по комнате. Вадим не успел встать на ноги, как его вновь бросило на пол. Все вокруг вновь обрело вес, и эта перемена сделала Вадима в два раза тяжелее - ведь он не успел отключить гравитатор. Пеналы, разом рухнув наземь, больно ударили по спине и левой ноге.
      Кряхтя и охая, Вадим дотянулся до пояса и сдвинул рычажок в нейтральное положение. Вес его стал нормальным. Вадим лег на спину и стал медленно сдвигать рычажок гравитатора в противоположную сторону, создавая для себя режим антигравитации. Он знал, что за антигравитационным всплеском последует всплеск перегрузок.
      Они не застали его врасплох.
      "Кажется, гравибуря сегодня будет сильной", - с тоской подумал Вадим, вставая с пола. Кряхтя словно старик - гравитационные перепады он всегда переносил болезненно, - Вадим принялся собирать разбросанные по всей комнате пеналы и складывать их в контейнер.
      Открылась дверь тамбура, и в холл ввалился Сергей.
      - Вот это болтануло! - восхищенно выпалил он с порога. - Меня выше станции бросило! Даже сейчас качает, как пьяного.
      Вадима тоже качало. Это затихал гравивсплеск.
      - Помогай складывать, - сказал он сухо. - Начальство сердится и требует, чтобы мы немедленно отчаливали.
      - Пожалей машину, Вадик! Вездеход и без этого контейнера с места не сдвинется. Ты его перегрузил - дальше некуда! Полтысячи кэмэ - это тебе не чашку щей схлебать.
      - Не спорь со старшими, - отрезал Вадим.
      Сергей обиженно засопел. Он был моложе Вадима всето на год, но тот при каждой возможности стремился подчеркнуть разницу в годах. По службе механик-водитель -Сергей Наумов тоже должен был подчиняться геологу Вадиму Зябрину. Во всяком случае, здесь, на периферийной геологической станции. На базе у Сергея свое начальство, у Вадима - свое. Там Сергей за такую наглость послал бы Вадима куда следует. Но здесь, увы, Вадим Петрович какой-никакой, а все ж таки начальник. Инструкция же требует беспрекословного подчинения начальству.
      Сергей протяжно вздохнул и стал собирать продолговатые пеналы, складывая их на изогнутую руку как дрова.
      Выехали со станции только через час после последнего разговора с начальником базы. Мало было забрать все необходимое: образцы, блоки памяти всевозможных приборов и тому подобное. Надо было еще и законсервировать, станцию. Проще всего обесточить все системы и закрыть дверь тамбура на ключ. Так советовал поступить начальник базы. Но Вадиму и Сергею жалко стало станцию, вкоторой они прожили почти полгода. Они знали, если станция останется без защитного поля, сегодня же ночью в нее нанесут визит плавильщики. А после их визита станцией больше нечего будет делать. Вадиму и Сергею не верилось, что земляне уходят насовсем. Именно поэтому они перевели все системы станции в дежурный режим и оставили ее под защитой поля. Топлива в реакторе хватит на сотни лет. Чем черт не шутит: вдруг земляне еще найдут управу на плавильщиков, и станция пригодится когданибудь людям?
      Радиосвязь исчезла. Через рев помех невозможно было услышать что-либо вразумительное. Так здесь бывает всегда, когда начинается гравитационная буря. Грависвязь отказывала еще раньше: за час-другой до начала бури.
      Уже почти пять часов гусеничный вездеход несся с приличной скоростью по мертвой каменистой равнине. ЭВМ вездехода едва успевала реагировать на каверзы и выверты гравитационного поля планеты: то утяжеляя, то облегчая машину гравитатором при гравивсплесках, противостоя боковым и лобовым порывам гравитационноговетра.
      До базы оставалось еще почти двести километров. Вадима и Сергея, впечатанных специальными присосками вкресла, отчаянно тошнило. Земляне очень плохо переносили гравитационную болтанку, резкую смену гравитационного вектора. Не помогали никакие пилюли.
      - Не гони так быстро, - попросил Вадим, борясь сочередным приступом тошноты.
      - До ночи надо успеть на базу. Нельзя рисковать, - угрюмо ответил Сергей до белизны в суставах пальцев вцепившийся в штурвал. По лбу его струились капли пота
      - Боишься плавильщиков?!
      - Да, боюсь.
      - К черту их! Не гони так! Плавильщики в бурю не сунутся.
      - В бурю не сунутся. А если буря кончится?
      - Прорвемся.
      - Хорошо бы.
      - Я же просил: не гони так! - почти прокричал Вадим. От болтанки лицо его стало бело-зеленоватым.
      Сергей сбавил скорость.
      - Даже если ты ляжешь на землю - легче тебе не станет. Это же гравибуря! - проворчал Сергей.
      - Ради бога, не учи ученого! - простонал Вадим. - Без тебя тошно! Остановись.
      Сергей остановил вездеход.
      Вадим корчился от тошноты. Сергея тошнило не меньше, но он умел лучше держать себя в руках. Казалось, что внутренности взбеленились. Они то подкатывали к горлу, то их с силой дергало вниз, то вдруг резко бросало куда-нибудь вбок. Дергался и вздрагивал весь вездеход.
      Отчаянно гудел гравитатор, по командам ЭВМ резко переходя с одного режима работы на другой, отвечая на гравиудары противоударами.
      Бесспорно, гравитатор, управляемый ЭВМ, гасил удары разбушевавшегося гравиполя планеты, не давал вездеходу оторваться от поверхности, когда он вдруг терял вес или, хуже того, приобретал отрицательную массу. Не позволял раздавить машину вместе с людьми, когдавдруг обрушивались колоссальные перегрузки, защищал вездеход от горизонтальных рывков гравитационного ветра. Но делал он все это с микрозапозданиями - ЭВМ не могла предвидеть каждую очередную каверзу гравибури. Этих долей секунды - между началом действия гравиполя планеты и началом противодействия гравитатора - вполне хватало землянам, чтобы чувствовать себя неимоверно отвратительно.
      - Ну что? - спросил Сергей через минуту. - Едем дальше?
      - Как хочешь, - прохрипел Вадим, откинув голову на спинку кресла.
      Сергей положил руку на кнопку пуска ходовых двигателей, но нажать на нее не успел. Справа по борту раздался оглушительный треск: многотонная каменная плита отломилась от ближайшей скалы, вздыбилась и метнулась вверх. Но в ту же секунду вектор гравиполя резко сменился, и плита рухнула на вездеход. Гравитатор не успел отразить удар. Глыба снесла его шарообразную антенну, установленную на крыше вездехода.
      - А, черт! - только и успел крикнуть Сергей.
      Вездеход, лишенный защиты гравитатора, метнулся вправо, врезался в скалу, потом дернулся вперед, подпрыгпул метра на два вверх и, с силой ударившись о каменную поверхность, перевернулся.
      Что было дальше, ни Сергей, ни Вадим не помнили.
      Они потеряли сознание.
      Первым пришел в себя Сергей Наумов. Все тело нестерпимо ныло, словно его, Сергея, били железными палками. С трудом открыв глаза, механик-водитель невольно зажмурился: низкое ярко-белое светило слепило до рези в глазах.
      Несколько секунд Сергей сидел неподвижно в ожидании очередного, возможно, последнего для них, гравиудара, но поле планеты успело успокоиться. Гравибуря закончилась, как всегда, неожиданно. Преодолевая боль во всем теле, Сергей дотянулся до пульта управления, затемнил лобовое стекло кабины. Теперь, когда светило больше не било прямой наводкой в глаза, Сергей осмотрелся.
      Вадим неподвижно лежал в кресле. Маленький световой индикатор жизни на нагрудном кармане геолога показывал, что Вадим жив, но потерял сознание.
      Вездеход стоял почти нормально: не на спине и не на боку, а чуть завалясь на правую гусеницу. Похоже, он перевернулся еще несколько раз и под конец все же встал па ноги.
      Сергей нажал клавишу контроля систем вездехода.
      Дисплей на пульте вспыхнул, и ЭВМ начала показывать одну за другой схемы важнейших систем, комментируя их состояние и повреждения. Герметизация кабины не нарушилась. Большинство систем функционировало нормально. Гравитатор лишился силовой антенны, а значит стал бесполезным. Вышла из строя правая гусеница. Не работала радиостанция.
      "Это плохо, - подумал Сергей тоскливо и поморщился от боли. - До заката меньше-двух часов. Связи с базой нет. Помощь вовремя не подоспеет".
      Сергей отключил присоски-фиксаторы кресла, проглотил обезболивающую таблетку и занялся Вадимом. Минуты через две гео.лог открыл глаза, несколько секунд не5 Фантастические рассказы понимающе смотрел на Сергея, попытался пошевелиться, но тут же скривился от боли и застонал. Сергей дал ему обезболивающее.
      - Где мы? - прохрипел Вадим, приходя в себя. - Далеко от базы?
      - Далековато.
      - Что с вездеходом?
      - Не работает радиостанция, отлетела антенна гравитатора, что-то случилось с правой гусеницей.
      - Сколько до заката?
      - Часа полтора-два.
      - Плохо.
      - Чего уж хорошего.
      Сергей нацепил прозрачный шаровой шлем скафандра и сказал Вадиму:
      - Посиди. Пойду, гляну, что там с гусеницей.
      Он втиснулся в тесный тамбур, стравил из него гюзллх и открыл внешнюю дверь.
      Белое косматое чудовище - звезда Фомальгаут, она же альфа Южной Рыбы казалось, неподвижно висело на черном небосклоне, заливая ослепительно белым молоком каменистое плато. Здесь, на планете Потерянных Надежд, самым надежным средством передвижения оказались гусеничные вездеходы. Отсутствие атмосферы не позволяло использовать самолеты, вертолеты и дирижабли. Гравитационные бури и ямы разбивали гравилеты и ракетные шлюпы.
      Впрочем, порой гибли и гусеничные вездеходы. Всего неделю назад в гравибурю погибла группа Громова. Их вездеход попал в расщелину. Его там заклинило. Гравибуря закончилась только ночью. Спасатели с базы опоздали. В вездеходе уже побывали плавильщики...
      Сергей, пошатываясь, обошел вездеход, остановился возле правой гусеницы и присвистнул. Гусеницы как таковой не было. Сиротливо торчали опорные и натяжные катки, ведомая передняя звездочка, а гусеничное полотно и ведущее мотор-колесо исчезли. Сергей беспомощно осмотрелся, ища взглядом недостающие части вездехода.
      Увы, только мифический бог мог знать, куда их забросило гравибурей.
      "Так, - прикидывал Сергей в уме. - Мотор-колесо с ведущей звездочкой, предположим, у меня в запасе есть.
      А из чего лепить гусеничное полотно? В грузовом отсеке лежит 15-16 запасных траков, но ведь этого не хватит. Если только укоротить гусеницы? Перебросить часть траков с левой гусеницы на правую и сдвинуть передние звездочки назад, а мотор-колеса - вперед?"
      Сергей вздохнул. Вездеход с укороченными гусеницами будет задевать грунт носом на подъемах и кормой - на спусках. Но это хоть какой-то шанс добраться до базы!
      Сергей еще раз вздохнул и пошел к люку грузового отсека в корме машины. Открыв люк, он с минуту ошарашенно рассматривал содержимое отсека. Мотора-колеса и запасных траков с пальцами там не оказалось. Весь отсек был забит контейнерами с образцами пород.
      Злость, обида и отчаянье захлестнули Сергея. Он готов был убить Вадима, собственноручно задушить его. И когда только успел геолог выбросить запчасти и заменить их своими дурацкими булыжниками?!
      Сергей захлопнул люк и в бессильной злобе стукнул по нему кулаком.
      "Ну, Вадик! Ну, удружил, начальничек", - сквозь зубы процедил Сергей и сел наземь. Хотелось по-бабьи зареветь. Теперь-то уж они точно обречены. Если бы хоть работал гравитатор! Его поле на несколько часов сдержало бы натиск плавильщиков. Авось, успела бы подмога.
      Посидев немного, Сергей встал и тяжелой походкой пошел к тамбуру. В вездеходе он скинул шлем скафандра и молча сел в кресло водителя. Он думал, как лучше сообщить Вадиму, что по его милости им суждено сегодня ночью погибнуть. Сказать безразличным тоном, словно ничего и не случилось? Или дать выход злости, наорать?
      А может, врезать ему по шее как следует? Сергей криво усмехнулся, представив, что будет, если он и в самом делеударит Вадима. Вадим наверняка сочтет его психом.
      Интересно, даст ли он сдачи? Вряд ли. Вадим не из таких, кто дает сдачи. Он наверняка прочтет нудную лекцию о том, что рукоприкладство - это жуткий рецидив нашего далекого животного прошлого и что оно несовместимо с моралью нашего коммунистического общества.
      Сергей посмотрел на Вадима. Тот с бледным лицом изучал карту.
      - Что там новенького обнаружил? - поинтересовался механик-водитель с плохо скрываемым раздражением в голосе.
      - Ты знаешь, где мы находимся? - вопросом на вопрос ответил Вадим. Голос его дрожал.
      - Скажи. Узнаю.
      - Здесь на прошлой неделе погибла группа Громова.
      Внутри у Сергея неприятно похолодело от такого совпадения.
      - Что, именно на этом месте? - спросил он немного охрипшим голосом.
      - Да.
      - Но... - Сергей помнил видеозапись, снятую спасателями, которую на следующее утро после трагедии транслировали на все периферийные станции. Но там была какая-то расщелина...
      - Она за скалой. В сотне метров от нас.
      Посидели минуты две молча. Потом Сергей предложил неуверенно:
      - Давай сходим, посмотрим.
      - Зачем? - испуганно спросил Вадим.
      - Так... просто. Хочу своими глазами увидеть, как будет выглядеть наш вездеход завтра утром.
      Вадим сглотнул и задышал тяжело.
      - Ты хочешь сказать, что у нас... безнадежно?
      Сергей молча кивнул.
      - Что с гусеницей?
      - Полотна гусеницы нет. И мотор-колеса тоже.
      - Как нет? - глаза Вадима округлились. - Почему нет?
      - Оторвало, когда врезались в скалу. А может, позже.
      - А запасные... - Вадим не договорил, наскочив на холодный взгляд Сергея.
      - Какой же я дурак! - Геолог сдавил виски ладонями и замотал головой. - Но я же хотел как лучше. Жалко было бросать образцы. Я же не знал, что такое может случиться!
      Сергей протяжно вздохнул и положил свою тяжелую руку на плечо Вадиму.
      - Чего теперь скулить? Собирайся. Неплохо бы найти вездеход Громова. Может, у них уцелела хоть одна гусеница.
      Вездеход группы Громова они увидели сразу, как только вышли к краю каменной трещины. Плато разверзлось под ним на секунду-другую, и вездеход успел провалиться метра на два. Но тут щель попыталась захлопнуться. До конца ей это не удалось, помешал сверхпрочный корпус вездехода...
      - У них тоже отлетела антенна гравитатора, - мрачно проговорил Вадим.
      - Конструкторы недоработали. Впрочем, у серийных вездеходов гравитаторов не было вообще. Их уже здесь начали устанавливать. Кто же мог знать заранее, что попадется планета с бешеным гравиполем.
      Постояли молча.
      - Что будем делать? - спросил геолог.
      - Я спущусь, а ты подстрахуешь тросом.
      Сергей пристегнул карабин троса к поясу, уменьшил индивидуальным гравитатором свой вес до минимума и плавно спрыгнул вниз.
      В броне вездехода зияло чернотой оплавленное отверстие - след посещения плавильщиков. Эти бестелесные твари каким-то непонятным образом могли размягчать любой сверхпрочный сплав до жидкого состояния. Делали они это молниеносно и без всякого нагревания. Просто холодный металл в точке контакта с плавильщиком вдруг становился жидким и под действием давления воздуха кабины с огромной силойвыплевывался наружу, в безвоздушное пространство. В открывшуюся брешь облакообразные плавильщики бросались всей стаей... После их посещения в вездеходах, станциях, лишившихся почему-либо защитного поля, всюду, где только что были люди, находили пустые скафандры. Внутри скафандров лежала одежда исчезнувших космонавтов, порой еще хранящая тепло и запах тел. Исчезали и все металлические детали скафандров.
      Сергей лишил себя веса полностью и, хватаясь за выступающие части вездехода, стал осторожно перебираться под его днище, чтобы осмотреть ходовую часть.
      Обе гусеницы уцелела, но к левой невозможно было подобраться. Зато правую, хоть и с огромным трудом, выполняя над пропастью самые немыслимые акробатические этюды, Сергей все же сумел демонтировать. Вспотевший и усталый механик-водитель обвязал страховочным тросом полотно гусеницы и мотор-колесо с в.едущей звездочкой, прикрепил к ним запасной миниатюрный антигравитатор и легко подпихнул всю связку вверх. Ставшие невесомыми, траки и мотор-колесо взлетели ввысь, как воздушные шарики.
      - Не зевай! - крикнул Сергей геологу.
      Вадим подтащил связку к себе и вернул ей вес.
      "Ну вот, а ты боялся! Полдела сделано", - довольно подумал Сергей, перебираясь из-под брюха вездехода на его крышу. Отдав конец страховочного троса, он двигался крайне осторожно - в любой момент гравиполе планеты могло выкинуть какую-нибудь шутку.
      Взобравшись на купол вездехода, Сергей хотел уже оттолкнуться и всплыть на поверхность, как вдруг заметил нечто такое, отчего глаза полезли на лоб, а волосы встали дыбом.
      Рваное, оплавленное отверстие в корпусе вездехода, проделанное плавильщиками, и еще двадцать минут назад зиявшее жуткой чернотой, теперь поблескивало серебряной лужицей! Кто-то аккуратно залепил его металлопластом!
      Сергей не считал себя трусом. Но сейчас необъяснимый и необузданный страх сковал мышцы и парализовал мозг.
      В опустевшей разом голове затравленно металась одинокая мысль: "В вездеходе кто-то есть! Кто-то чужой!"
      - Ты чего застрял? - крикнул сверху геолог, склонившись над краем обрыва. - Вылезай быстрее. Скоро стемняется.
      - Тише, - хрипло прошептал Сергей. - Там кто-то есть.
      - Где? - не сразу понял Вадим.
      - Там, - почти беззвучно выдохнул механик-водитель, указывая на купол вездехода.
      - Не говори глупостей. Все, что осталось от ребят, давно уже на базе. А что от нас обычно остается - сам знаешь: разобранный скафандр, комбез да нижнее белье.
      - Там кто-то чужой, - упрямо повторил Сергей. - Я чувствую.
      - С чего ты взял?
      - Когда я спустился, в корпусе была дыра. Сейчас ее кто-то залатал изнутри.
      - Тебе просто показалось.
      - Нет.
      - Тогда залезь внутрь и посмотри.
      - Боюсь.
      - Ну ты даешь! - почти прорычал Вадим. - Нашел время для шуток! Посторонись!
      Геолог уменьшил свой вес и спрыгнул на купол вездехода.
      - Вы меня удивляете, товарищ Наумов, - проговорил он не то иронически, не то презрительно и направился к тамбуру.
      Сергей остановил его за рукав.
      - Я не шучу, там действительно кто-то есть!
      Страх механика наконец передался и геологу. Он понял, что Сергеи и в самом деле не шутит. Постояли, помолчали, не зная, что предпринять.
      - Может, уйдем? - нерешительно предложил Вадим. - Доберемся до базы, сообщим своим...
      Сергей отрицательно помотал головой.
      - Так нельзя.
      - А если внутри плавильщики?!
      - Они делают, а не заделывают дыры.
      - Что же нам делать? - с дрожью в голосе проговорил Вадим.
      - Надо зайти в вездеход.
      - Пойдем вдвоем.
      - Нет, - не согласился Сергей. - Вдвоем мы не поместимся в тамбуре.
      - Давай откроем аварийный люк.
      - Нет. Я почему-то уверен, что вездеход нельзя лишать герметизации. Ведь не зря же ОНИ заделали дыру.
      Снова помолчали.
      - Подстрахуй меня снаружи, - предложил Сергеи хрипло. - Я пойду.
      Преодолевая противную дрожь в теле, Сергей взялся за ручку двери тамбура. Дверь открылась легко. Вспыхнула небольшая аварийная осветительная лампочка.
      Сергей зашел в тамбур и медленно закрыл за собой внешнюю дверь. С легким шипением в тамбур пошел воздух. Нервы механика-водителя были напряжены до предела. Дикий животный страх цепко держал за горло. Громко пульсировала в ушах кровь.
      Сергей снял с предохранителя гравипистолет, включил на всякий случай нагрудный фонарь и, когда вспыхнула на стене надпись: "Можете входить", пихнул левой, свободной рукой дверь. Она открылась беззвучно.
      В кресле водителя, спиной к Сергею сидел человек.
      Человек был без скафандра.
      - Кто здесь? - хрипло спросил Сергей.
      Человек не ответил и не обернулся на слова механика.
      Сергей осторожно подошел к креслу, держа наготове пистолет.
      В кресле сидел... Игорь Громов. Он был без сознания и без... одежды. Совершенно нагой.
      Сергей обессиленно сел в соседнее кресло. Сердце еще яростно колотилось, но напряжение постепенно спадало, затихал шум в ушах. Сергей ожидал встретить здесь кого угодно: плавильщиков, монстров, чертей, но только не исчезнувшего неделю назад товарища.
      Немного успокоившись и уняв дрожь в руках, Сергей попытался привести Игоря Громова в себя. Игорь в себя не приходил. Сергей сообразил, что долго задерживаться в вездеходе не может. Чего доброго Вадим, не дождавшись его, Сергея, откроет аварийный люк, и Громов погибнет.
      Механик-водитель пошел к выходу.
      Снаружи нервничал Вадим. Он и в самом деле хотел уже открыть аварийный люк.
      - Ну, что там? - спросил он нетерпеливо, как только, качаясь, Сергей вышел из тамбура.
      Сергей рассказал. Вадям не поверил и полез в тамбур сам. Вернулся бледный и осунувшийся.
      - Вот что, - распорядился Сергей, - ты тащи к вездеходу запчасти, а я поищу у них в вездеходе спасательный мешок и заберу с собой Игоря.
      Вадим кивнул, выбрался из трещины и попытался утащить мотор-колесо и гусеничное полотно волоком. Ничего не получилось, они оказались неподъемными. Вылезший из трещины Сергей чертыхнулся и включил прикрепленный к запчастям антигравитатор.- Детали потеряли вес, и Вадим от неожиданности растянулся. Молча вскочив, он резво понесся к скале, за которой стоял вездеход. Метрах в двух над ним, ослепительно сияя в лучах заходящего солнца, болтались в такт шагам мотор-колесо и извивающаяся лента гусеничного полотна.
      Игорь Громов был жив, но находился в каком-то странном; похожем на анабиозное, состоянии. Привести его в чувство Сергею так и не удалось. Чтобы не терять попусту времени, механик-водитель запаковал его в прозрачный спасательный мешок, снабженный автономной системой жизнеобеспечения, и перенес Игоря в свой вездеход.
      Закончил ремонт гусеницы Сергей уже затемно. Вадим, прикрывавший его гравипушкой из вращающейся башни вездехода, успел отбить две, пока еще не смелых, атаки плавильщиков.
      Запросив у ЭВМ состояние ходовой, Сергей удовлетворенно крякнул, услышав, что все в порядке.
      - Ну держись, Вадик! - крикнул он геологу, окопавшемуся в башне. Будем прорываться.
      Взвыли моторы. Вспыхнули экраны ночного видения.
      Послушный рукам Сергея вездеход, легко и стремительно набирая скорость, понесся в сторону базы.
      С каждой минутой все чаще и чаще вздрагивал корпус машины от выстрелов гравипушки. Плавильщики, поняв, что добыча может ускользнуть, устремились к вездеходу со всех сторон. В скорости они не уступали машине землян.
      Уже через пятнадцать-двадцать минут Вадим самым натуральным образом взмок в башне, едва успевая отбивать орды плавильщиков. Жарко стало и Сергею. Он не только вел вездеход по сильно пересеченной местности, но и успевал крушить из курсовых гравипушек полупрозрачные, светящиеся тела врагов, пытавшихся броситься наперерез.
      Такого количества плавильщиков сразу земляне еще не видели. Весь горизонт превратился в сплошную светящуюся белую полосу. Стало светло, как днем.
      Когда земляне прилетели на планету Потерянных Надежд, плавильщиков здесь не было. Во всяком случае, об их существовании почти полгода никто даже не подозревал. Не было поначалу и гравибурь. Появились плавильщики месяц назад и заявили о своем появлении нападением на самую дальнюю периферийную станцию. Погнили трое землян. Потом они напали еще на одну станцию, но их атаку удалось отбить.
      С каждым днем плавильщиков становилось больше и больше, а сами плавильщики становились все агрессивнее и наглей. Увеличилось число несчастных случаев. Поймать хотя бы одного плавильщика пока не удавалось. Никто не знал, что они из себя представляют и откуда взялись. С появлением плавильщиков участились гравибури. С каждым разом они становились все сильнее и сильнее. Тогда и было принято решение эвакуировать людей с наиболее уязвимых, дальних станций. База была самой защищенной и надежной цитаделью землян на планете Потерянных Надежд. База да еще звездолет, зависший над ней на стационарной орбите.
      Вадим и Сергей эвакуировались последними.
      Помощь подоспела как нельзя кстати, когда уже начало казаться, что через светящееся море плавильщиков не прорваться, когда силы начали покидать Сергея и Вадима.
      Отчаянные ребята с базы, несмотря на протесты начальника, вылетели навстречу вездеходу на гравилетах, рискуя ежесекундно напороться на гравитационную яму или попасть в гравибурю и разбиться. Они зависли над машиной Сергея и Вадима, прикрыв их сверху своими гравнпеяями. Еще примерно через час подоспели спасатели на вездеходах.
      На базе Сергея Наумова и Вадима Зябрина встретили как героев. Со всех периферийных станции исследователи успели эвакуироваться еще до начала бури. За Сергея и Вадима, естественно, переживали. Встретить их в вездеходный ангар пришло почти все население базы, все начальство. Сергея и Вадима буквально затискали в объятиях и засыпали вопросами.
      Когда страсти немного улеглись, начальник базы наигранно строго спросил:
      - А теперь докладывайте, почему задержались?
      - Мы попали в аварию. Почти возле самого вездехода групвы Громова, объяснил Вадим.
      В ангаре повисла гробовая тишина.
      - Вездеход мы забрали еще четыре дня назад, - медленно, с расстановкой проговорил начальник базы, - Мы никогда не бросаем машины на месте происшествия. Их изучает группа экспертов. Вот он, вездеход Громова, кивнул он куда-то вправо.
      Встречающие расступились, и Сергей с Вадимом увидели тот самый вездеход, из которого три часа назад извлекли своего обнаженного товарища.
      - Но... - Вадим явно ничего не понимал. - Громов... в нашем вездеходе, - проговорил он неуверенно.
      Вадим замолчал, встретив десятки непонимающих, осуждающих и сочувствующих взглядов.
      - Если не верите, - тихо предложил Вадим, - загляните в нашу машину.
      Никто не шелохнулся. Все стояли и угрюмо смотрели на геолога Зябрина и механика-водителя Наумова, несущих кощунственную чушь.
      "Да нас, кажется, принимают за сумасшедших", - сообразил Сергей.
      Он дернул Вадима за рукав и молча полез в вездеход через аварийный люк. Геолог последовал за ним. И только когда они вынесли из вездехода в зал ангара прозрачный спасательный мешок с Игорем Громовым, люди зашумели и бросились помогать.
      Игоря быстро перенесди в реанимационное отделение здравпункта базы. Вскоре удалось вывести его из состояния анабиоза. Открыв глаза, Игорь несколько сеКУНД смотрел на склонившихся над ним людей молча, потом тихо, но внятно проговорил: - Они требуют нашей немедленной и полной энакуаиин с планеты.
      - Кто они? - уточнил начальник базы. - Плавильщики?
      - Нет, те, кто проводит здесь эксперимент. Когда-то очень давно они нашли эту живую, но неразумную планету. Они наделили ее .зачатками разума и уже сотни лет со стороны наблюдают за тем, как она развивается. Наше появление здесь нарушило чистоту эксперимента. Своим присутствием мы раздражаем гравиполе и магнитосферу планеты. Гравибури и плавильщиков она изобрела для борьбы с нами. Для мыслящей планеты мы значим не больше, чем для человека насекомые-паразиты. Она не успокоится, пока не уничтожит всех нас до последнего.
      - Игорь, что с тобой?! - легонько похлопывая по щеке Громова, спросил начальник базы. - Где ты пропадал целую неделю? Где твои ребята? Что с ними?
      - Те, кто проводит эксперимент, не враги нам, - словно не слыша, продолжал Игорь. - Но они живут в другом пространственно-временном измерении, а потому не в состоянии помешать планете уничтожать нас или чем-то помочь нам. Они считают, что мы должны немедленно покинуть планету. Когда-нибудь они сами найдут способ вступить в настоящий контакт с землянами.
      Игорь вновь потерял сознание.
      - Да он же бредит! - заявил начальник базы. - Он сошел с ума. Где вы его взяли? - обратился он к Сергею и Вадиму.
      Вадим пожал плечами.
      - В вездеходе.
      - А где вездеход?
      - В расщелине.
      - Надо срочно послать туда группу экспертов.
      - Не надо, - устало проговорил Сергей.
      - Почему?! - удивился начальник базы.
      - Вездехода там наверняка теперь нет.
      - С чего ты взял?
      - Мне так кажется. Пойдемте со мной, - предложил Сергей. - Я вам кое-что покажу.
      Он повел всех в ангар, к своему вездеходу. Сергей и сам не знал толком, что именно увидит там, но предчувствие не обмануло его.
      Правой гусеницы как таковой не было. Сиротливо торчали опорные и натяжные катки, ведомая передняя звездочка, а гусеничное полотно и ведущее мотор-колесо исчезли.
      Вбежавшая в ангар медсестра из реанимационного отделения, теряя сознание, прокричала, что Громов у нее на глазах бесследно испарился.