«Алкиноос» - первоклассный корабль, способный перевезти на Землю пятнадцать тысяч тонн редких минералов с окраин Галактики, был оборудован двойной системой тяги, ставшей классической со времени прибытия Штольцев на Землю. На его борту, кроме трюма, было сто семьдесят пять первоклассных кают, способных вместить отряды космических шахтеров для работы в любых условиях. Эти люди, в большинстве своем авантюристы, вели очень суровую жизнь. В эпоху, когда на Земле наступил, наконец, мир, они заселяли безымянные планеты с невиданными климатическими условиями.
       Таких людей, как они, вечно не хватало. Набор удавался плохо, так как деньги можно было заработать и на Земле. Поэтому чаще всего приходилось обращаться к приговоренным обществом за какие-либо преступления. Год, проведенный на внеземных шахтах, засчитывался за пять лет заключения. Этим стоило заниматься, так как те, кто возвращался, получали небольшие сбережения. Но для разработки шахт Алонита-2 были нужны особо сильные люди…
      ВЫДЕРЖКИ ИЗ БОРТОВОГО ЖУРНАЛА КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ «АЛКИНООС»
       Командир: Коммодор Жорж Маоган. Алонит-2, 8 октября 2130 года. 8 часов - земное время. 40 часов - местное звездное время.
      «…мы уже загрузили 850 тонн стриферилла и «Алкиноос», безусловно, завтра будет готов к отправлению, если не возобновится сегодняшний бунт. Шахтеры потребовали, чтобы они были все до одного эвакуированы, как только закончится погрузка. Если мы уступим этому требованию, это будет означать, что мы бросаем на произвол судьбы нашу базу на Алоните-2, строительство которой в течение двух лет стоило огромных денег. И в то же время я должен признать, что обстановка на планете со времени нашего последнего посещения серьезно ухудшилась.
      Средняя температура на поверхности, которая ночью была 37 градусов, недавно подскочила до 40, хотя здесь сейчас в разгаре зима. Это, я думаю, связано с недавним увеличением содержания углеводородного ангидрида в атмосфере. Наступившая влажная жара стимулирует рост рыжеватых плор, этих липких растений со студенистыми листьями. Растения завоевывают все, и теперь прокладывать в них дорогу можно только с помощью огнемета каждый раз, когда приходится отправляться в шахту.
      Кроме того, не прекращается буря, покрывшая все небо зловещими зеленоватыми тучами и вздымающая совсем рядом в океане волны высотой в тридцать метров.
      Вода медного оттенка поднимается к подножью горы и желтоватые брызги долетают до самого корабля. Их кислотность разъедает все. Три рабочих транспортера для перевозки минерала вчера сломались, так как их оси были окончательно разъедены кислотностью воды. Единственный металл, который противостоит коррозии - это стриферилл. К сожалению, из него сделан только корпус «Алкинооса». Стриферилл - металл редкий. Я думаю, что постройки базы могут выдержать, если только эта буря не продлится до бесконечности. Но она усиливается!..»
       9 часов 20 минут
      «…Солнце только что взошло, и его безобразный вид придает пейзажу фантастические очертания. Как только оно взошло, радиосвязь стала почти невозможной. Магнитная буря все искажает и громкоговоритель издает лишь неясные хрипы…»
       9 часов 32 минуты
      «…Раздался сигнал тревоги. Ветер дует, не переставая, и с такой яростью, что шестисотпятидесятитонный корабль качается. Сейчас я пойду посмотрю, что творится на командном пункте…»
 

 

Глава 1

 
      Роллинг, старший штурман, указывал на солнце Жоржу Маогану.
      - Оно взрывается. Это больше не солнце, это Новая! Не отрываясь от окуляра небольшого телескопа, Ма-
      оган разглядывал рост короны голубой звезды.
      - Вы уверены, что она взрывается, Роллинг? Может быть, это только оптический обман?
      Не говоря ни слова, Роллинг протянул Маогану серию фотографий.
      - Взгляните, коммодор.
      Маоган быстро перебрал всю пачку.
      - Вы правы, Роллинг. Она взрывается.- Не проявляя никаких эмоций, Маоган сел.- Когда началось это явление?
      Его голос был спокойным и холодным. Роллинг так же бесстрастно отвечал ему. Это были люди, специально подобранные, что иногда оказывалось полезным в космосе.
      - Прошлой ночью, в 6 часов 40 минут.
      - Вы ввели данные в ЭВМ?
      - Да, коммодор.
      Прямо перед ними маленькое бюро из полированного металла украшала эмблема «Алкинооса» - гигантский орел, поднимающий в небо стальной шар. Роллинг взял с него карточку.
      - ЭВМ выдала два прогноза: мы имеем дело не с изменяющейся звездой, и не с переменной. Это самая настоящая новая, даже, без сомнения, сверхновая.
      - Скорость распространения газа?
      - 10 000 км/сек. Приблизительный диаметр звезды в настоящее время более чем удвоился и, теоретически, первые протуберанцы могли бы нас догнать через 27 часов 32 минуты.
      Роллинг положил карточку на место.
      - До сих пор тепловой эффект взрыва звезды был относительно невысоким, 200 градусов, 10 000 метров высоты. Но мои расчеты показывают сейчас повышение на 150 градусов в час.
      Жорж Маоган посмотрел на часы, показывающие местное время, затем поднял голову.
      - Конечно, все это теоретические расчеты,- продолжал Роллинг.- Никто из нас не наблюдал вспышку сверхновой вблизи.
      Маоган не ответил, он только что закончил в уме быстрый подсчет.
      - Итак, в 11 часов 30 минут температура атмосферы в верхних слоях достигнет 2700 градусов.
      - Теоретически это так.
      - А в космическом пространстве? Роллинг пожал плечами.
      - Действительно,- согласился Маоган.- Это невозможно предвидеть.
      Внешняя обшивка «Алкинооса» была выполнена из стриферилла, гофрированного таким образом, что она представляла собой как бы серии ячеек, что придавало ей чрезвычайную легкость и стойкость Весь корпус состоял из миллионов таких ячеек и каждая из них содержала окись стория. Теоретически этот материал гарантировал неприкосновенность корабля при температуре до 3200 градусов.
      Какое-то время Маоган размышлял.
      - Корпус выдержит.
      - На не система внутреннего охлаждения,- возразил Роллинг.
      - Я знаю,- сухо оборвал его Маоган.- Необходимо, чтобы мы в 11 часов 30 минут достигли второй космической скорости и перешли в состояние пространственно-временного сжатия.
      Роллинг с сомнением покачал головой.
      - Никто никогда не пытался перейти в состояние пространственно-временного сжатия внутри звездной системы. Даже Штольцы не осмеливались.
      Маоган сдвинул свой шлем назад.
      - У нас нет выбора, Роллинг. Займитесь посадкой людей, а я займусь взлетом.
      Он снова посмотрел на часы.
      - Роллинг!
      - Да, коммодор?
      - Входные люки должны быть окончательно задраены через 43 минуты без всякой милости к опоздавшим. Объявите это по радио.- После некоторого молчания: - Если можете.
      Штуфф Логан, обнаженный по пояс, работал в глубине шахты. Штуфф был необыкновенным человеком. 115 килограмм веса. Только мускулы. Из команды шахтеров он был единственным добровольцем - сложенный как носорог, Штуфф нуждался в упражнениях… На Земле люди такого типа не могли найти себе занятия по душе. Это было царство бычьих голов, как он часто говорил. Но для разработки девственных планет все еще нужны были люди с бицепсами за неимением емкого мозга.
      С помощью пневматического молота Штуфф откалывал куски минерала стриферилла. Он очень старался и красная пыль, обволакивающая его грудную клетку, придавала ему вид демона из преисподней за работой. Бадья была полной и, не зная, куда бросать минерал, он решил сделать передышку и пошел сделать несколько вдохов чистого кислорода.
      Затем он отправился к переговорнику.
      - Банда лежебок, чем вы там наверху занимаетесь?
      Ответом ему было полнейшее молчание. Немного удивившись, гигант начал нажимать различные кнопки и задействовал все рукоятки. Красная контрольная лампа продолжала регулярно мигать, доказывая этим, что вся система шахты функционировала нормально, но контрольный пост наверху, казалось, начисто вымер.
      - Эти негодяи, должно быть, опять начали свою революцию, - проворчал он.- Шайка грязных стервятников - они бросили меня на произвол судьбы, но у них ничего не выйдет.
      Он машинально вытер лоб. Жара стояла исключительная даже для него, и воздух был довольно неприятным. Несколько раз он вынужден был вдыхать чистый кислород.
      - Сволочная планета,- выругался Штуфф. Спотыкаясь о камни, он направился к подъемнику, находившемуся в глубине шахты. К его счастью, подъемник представлял из себя предельно простую автономную систему: два вертикально поставленных рельса, выходящих на поверхность, и кресло, которое скользили по ним. Небольшой реактор, расположенный в основании, выбрасывал кресло на поверхность планеты. Система была примитивной, но довольно эффективной. Штуфф взялся за широкую изогнутую ручку и нажал ее до предела. Кресло быстро взлетело наверх, его легкометаллическая конструкция сгибалась под тяжестью Штуффа, но тот не обращал на это никакого внимания, целиком поглощенный своими мыслями. Он достиг блестевшей зеленоватым светом вершины шахты. Шум реактора перекрывал шум бури и, когда Штуфф достиг поверхности, мощный порыв ветра, рыча, сорвал его с кресла и швырнул на землю. Штуфф должен был предположить, что товарищи не бросили его, а, должно быть, были унесены ураганом, который дул с удивительной яростью. Молнии, не переставая, расчерчивали небо, и повсюду мокрая земля дымилась в местах их ударов. Грохот, смешиваясь с рычанием ветра, производил впечатление конца света. Укрытие было сорвано со своего металлического цоколя и сила ветра была такой, что невозможно было стоять.
      Скользя по липким листьям плор, Штуфф добрался до скалы, которая защитила его от ярости урагана, и мало-помалу собрался с мыслями.
      Оказавшись в относительной безопасности под скалой, шахтер обратил внимание на новое явление: на жару. Иногда порывы ветра его прямо обжигали, и он задыхался. Никогда при таких условиях ему не удастся добраться до «Алкинооса». Корабль находился в шести километрах отсюда, если только он не улетел или не разрушился.
      В этот момент Штуфф увидел легкий летательный аппарат. Машина катилась сама собой, подталкиваемая ураганом. Она докатила до скалы, которая скрывала Штуффа. Он поднялся. Действуя на пределе своих сил, он, выбрав подходящий момент, затолкал машину в свое убежище.
      Ему повезло: она была исправной и внутри функционировал небольшой приемник.
      В потрескивании помех Штуфф различил голос Жоржа Маогана. Голос коммодора неустанно повторял одно и то же сообщение:
      - «Алкиноос» взлетит через 39 минут. Вам остается только это время, чтобы добраться до «Алкинооса»…
      Это сообщение одновременно вдохновило и ужаснуло Штуффа. Если «Алкиноос» так неожиданно взлетал, значит, ураган был чем-то ужасным, и он не утихал, а, наоборот, усиливался. Но Маоган дождется Штуффа. Надо добраться до корабля и спастись!
      Уже два раза молния ударяла рядом со скалой, от которой дул поток ледяного воздуха, а за ним последовал обжигающий порыв ветра, затем брызнула волна взбесившегося океана. Вода обожгла его кожу и, чтобы защититься от ожогов, Штуфф намазался липким соком плор. Он внимательно осмотрел машину и решил, что она в состоянии передвигаться. Мотор работал, но он понимал, что она недостаточно тяжела, и оказавшись снаружи, она может быть снесена ветром.
      Схватив первый попавшийся под руку металлический брусок, Штуфф начал отдирать весь механизм шасси, за исключением самих шасси и мотора.
      Он работал без остановки, издавая дикие звуки: «Ух-у-ух!». Закончив эту работу, Штуфф подкатил кусок скалы весом не менее 150 килограммов и, помогая себе бруском, поднял его и положил на пустые стойки шасси.
      Несмотря на свой вес, Штуфф работал быстро и точно.
      - «Алкиноос» взлетит через 22 минуты. Вам остается 22 минуты, чтобы добраться до «Алкинооса»,- объявил голос Маогана.
      Штуфф запустил мотор и осмотрел путь, по которому он должен был ехать.
      - Нет. Невозможно, ничего не выйдет!
      Легкие листья плор покрывали почву, превращая ее в каток. Ругаясь, шахтер добрался до стены постройки, поднял стальные цепи, служившие для буксировки минерала, и начал обматывать ими ведущие колеса. Когда он закончил свою работу, аппарат стал похож на сельскохозяйственный трактор, сделанный человеком каменного века. Затем Штуфф расстегнул свой шахтерский пояс и, усевшись на металлический каркас шасси, пристегнулся к нему. После этого, взявшись обеими руками за рычаги управления, он запустил этот кошмарный аппарат в поток бешеного ветра.
      На командном пункте «Алкинооса» царило безмолвие. Лицом к лицу с тремя сотнями переключателей и экранов контроля, которые непрерывно записывали серию из 380 операций, Жорж Маоган заканчивал расчеты, необходимые для взлета корабля. Система внутреннего охлаждения была только что запущена в замедленном режиме и люди заняли свои места в каютах. Входные люки были задраены. В любую минуту «Алкиноос» был готов к взлету. Но еще оставалось семь минут до назначенного срока, и Жорж Маоган не давал команды, так как Штуфф Логан отсутствовал на перекличке.
      Напуганные яростью урагана преступники, из которых состояла наземная команда, покинули шахту и побежали к кораблю, не предупредив Штуффа, который остался под землей. Маоган знал образ мыслей этих людей. Они ненавидели Штуффа только потому, что он был добровольцем. И еще потому, что он был против их вчерашнего бунта. Для них он был «желтым» и они, без сомнения, решили воспользоваться случаем и избавиться от него. И в данный момент Маогану оставалось только надеяться, что Штуфф доберется в срок, без опоздания.
      Он быстро просмотрел график температур, который ему только что передал Роллинг. Он соответствовал предполагаемым; напротив, интенсивность пояса радиации, казалось, возросла много значительнее, чем предполагалось, а в космическом пространстве еще появился фактор «ф». Жорж Маоган нажал на кнопку внутренней связи:
      - Роллинг, что из себя представляет этот фактор «ф»?
      - Я ничего об этом не знаю, коммодор.
      - А ЭВМ? А электронный мозг? Вы вводили данные?
      - Да, коммодор. Но у мозга не хватает информации для ответа. Фактор «ф», кажется, представляет из себя новый вид радиации, последствия действия которой невозможно предсказать.
      - Быстро ли возрастает ее уровень?
      - Да, коммодор, в три раза быстрее, чем температуры. Можно мне дать вам совет, коммодор? - спросил Роллинг после некоторого колебания.
      - Я вас слушаю.
      - Необходимо немедленно нажать кнопку, коммодор, немедленный взлет. Это будет более чем благоразумно.
      Маоган посмотрел на часы.
      - Остается четыре минуты, а Штуфф еще не вернулся.
      - Слушаюсь, коммодор. Но я высказал вам свое мнение.
      Маоган отключился. Затем, после некоторого раздумья, он включил экраны внешнего обзора. Несмотря на неразбериху открывшейся перед ними картины, кровь застыла у него в жилах.
      Неба вообще не было видно, так как разряды образовывали ковер, основой которого был гигантский блистающий купол, где время от времени появлялись черные трещины. На земле валялись последние, вырванные яростью урагана рыжие плоры, а океан казался теперь гигантским хаосом. Вода медного цвета поднималась волнами в шестьдесят метров высотой и билась в подножие горы, вырывая куски из скал и забрасывая их еще выше, в круговорот атмосферных воронок.
      Маоган содрогнулся. Если одна из таких воронок затянет «Алкиноос», то для корабля все будет кончено, да и для них тоже. Он посмотрел на часы. Роллинг был прав, оставалось всего две минуты, а Штуффа еще не было. Он собрался уже нажать кнопку, когда по радио раздался вызов.
      - Коммодор, я здесь.
      Глядя на экран телевизора, Жорж Маоган какое-то время искал место, откуда раздавался этот довольно слабый сигнал. Сначала он не увидел ничего, но потом в сотне метров от корабля он различил невиданный им доселе аппарат, который катился буквально в гуще вихря. Маоган вызвал по внутренней связи Роллинга.
      - Откройте люк, Роллинг.
      - Но, коммодор, уже пора. Я понимаю, что тяжело сделать такой выбор. Но у нас нет времени. Это невозможно…
      - Откройте люк, Роллинг,- твердо повторил Маоган.
      Три раза аппарат чуть было не перевернулся. Накрепко привязанный сверху, Штуфф вел его как парусник на гонках, наклоняясь вправо или влево, яростно пытаясь восстановить равновесие. Штуфф неплохо с этим справлялся, но теперь его силы были на исходе. Задыхаясь, он был вынужден искать убежища у холма, чтобы сделать вираж при ветре наперерез. Через свои шахтерские очки он заметил, что люк в корабле, все еще далеком, медленно открывается.
      «Нет, они никогда не откроют,- подумал он,- они были бы сумасшедшими!».
      В этот момент аппарат закачался, снова рухнул вниз, застыл на какое-то время в воздухе, потом завертелся вокруг своей оси. Гигантский разряд превратил в пыль скалу неподалеку от него, и Штуфф потерял сознание.
      Створки люка плавно открылись и транспортер для исследования вулканов двинулся в путь. Маоган приказал нагрузить на него почти тонну минерала. Он надеялся, что этого хватит, чтобы удержать транспортер на земле при порывах ветра. Нужно было действовать быстро. Маоган увеличил число оборотов до предела и двинулся в сторону аппарата.
      Штуфф оставался привязанным к перевернутой машине, и вытащить его оттуда, чтобы развязать, не представлялось возможным. С помощью переднего манипулятора транспортера Маоган выпрямил аппарат и, подавшись назад, обхватил его двумя передними манипуляторами. Таким образом аппарат получил некоторую устойчивость, благодаря устойчивости и весу транспортера. Убедившись в том, что аппарат Штуффа зажат наглухо, Маоган запустил транспортер на полную скорость.
      «Алкиноос» опаздывал уже на три минуты.
 

Глава 2

 
      Оставшись в одиночестве на командном посту, Жорж Маоган снова надел свой скафандр. Внутри корабля эта одежда была не нужна, но при отлете нельзя было пренебрегать ничем. Какое-то мгновение его взгляд задержался на многочисленных контрольных экранах, затем он решительно нажал на рычаг, украшенный серебряным орлом. Этот рычаг управлял стартом корабля.
      Ничто внутри корабля не говорило о драме, которая разыгрывалась снаружи. Под тихое мурлыканье климатизатора стрелки начали описывать круги по циферблатам и диаграммы выписывали свои четкие кружева на экранах.
      Ураган не являлся препятствием для «Алкинооса», так же как и интенсивные электрические разряды. Диаграммы на экранах искажались при прохождении электрических полей, затем их кривая снова становилась нормальной. Эта часть взлета никогда не беспокоила Жоржа Маогана.
      Его беспокоили скорее последствия - нарушения привычных связей в космосе, где теперь оказался корабль, казались немного больше внушающими опасение, чем водовороты взбесившейся атмосферы Алонита-2, которая, не смотря на катаклизм, все еще выполняла свою защитную функцию. Особые опасения вызывал этот пресловутый фактор «ф».
      Маоган нажал на клавишу, заняв свое место перед микрофоном.
      - Всеобщий вызов,- сказал он.- С вами говорит Жорж Маоган. Мы только чТо стартовали и вот-вот выйдем в открытый космос. Температура за бортом 2700 градусов, но специальная смола - экзодубль-В - покрывающая корпус корабля, испаряется так, как нужно, обеспечивая тем самым нормальную температуру на борту. Я подчеркиваю: окись стория,.из которой состоят ячейки, может выдержать до 3200 градусов. Вы понимаете, что мы пока в полной безопасности, к тому же система климатизации работает пока не на полную мощность…
      Неожиданно в то время, как он говорил, резкое колебание диаграмм полета привлекло его внимание. Это производило впечатление того, что правый атомный двигатель заработал с перебоями. Но ничто в голосе Маогана не выдало его тревоги. Он продолжал говорить:
      - В то же время, учитывая особые условия использования этого вида оборудования, я прошу вас немедленно закрыть ваши камеры для анабиосна. Может так случиться, что нам придется перейти в состояние пространственного перемещения довольно скоро.
      Ручным приводом контроля Маоган попытался отрегулировать забарахливший двигатель. Но в это время стала ненормальной и кривая второго двигателя.
      - Как только ваши камеры будут закрыты, я пущу газ, который вас усыпит. Эта процедура абсолютно безвредна и вы от нее не пострадаете,- продолжая говорить, Жорж Маоган поставил кондиционер на предельную мощность, так как смола охлаждения целиком испарилась с поверхности корпуса.- Я прошу вас поспешить, у меня здесь есть работа.
      На этот раз все поняли, что произошло что-то катастрофическое. Почти одновременно зажглись лампы, сигнализирующие о том, что камеры закрыты.
      - И вот еще что,- продолжал Жорж Маоган.- Я включил автомат операции перехода. Если я вдруг погибну, корабль, достигнув скорости выхода в искривленное пространство, сам совершит переход. В этом случае, когда вы проснетесь, Том Роллинг принимает командование кораблем…
      С этими словами коммодор осторожно повернул рукоятку пуска газа в камеры. Их обитатели заснут сейчас тем самым сном, который позволяет человеческому организму сносно переносить переход. Закончив эту операцию, он взглянул в иллюминатор. Ставшее гигантским, солнце занимало теперь половину видимого горизонта, и контрольный термометр показывал, что температура за бортом достигла со стороны солнца 3200 градусов. Роллинг был прав, задержка взлета из-за Штуффа могла закончиться катастрофой. Необходимо было немедленно начинать переход.
      «Алкиноос» только пересек орбиту Феоба, спутника Алонита-2, очень похожего на Луну. Теоретически с этого момента нужно было ждать еще целый час, прежде чем начать переход.
      Но ждать было невозможно. Температура той части корпуса, которая была обращена к солнцу, достигала уже 3300 градусов, еще несколько минут, и окись стория начнет разлагаться.
      Жорж Маоган включил атомные реакторы и с помощью аварийных двигателей придал кораблю медленно вращательное движение. Температура на поверхности корпуса стала более равномерной и упала до 2900 градусов.
      Тем не менее Маоган задыхался в своем скафандре. Жара на командном пункте стояла невыносимая, хотя холодильные установки работали на пределе. Но Маоган не обращал на это внимания. Основной его задачей теперь, когда корабль находился в промежуточной позиции, было определение положения в пространстве. Маоган попробовал открыть створки космического секстанта. Но естественно, заклиненные от адской жары, они не сдвинулись с места. Это было катастрофой, так как из-за этого корабль при неудачном переходе мог затеряться в бесконечности космоса. Тогда коммодор бросил взгляд на магнетометр.
      Прибор словно взбесился. Поток нейтронов за бортом достиг невиданной плотности и внешняя радиоактивность превысила допустимый безопасный уровень.
      Ни на секунду не теряя присутствия духа, не сделав ни одного лишнего жеста, Маоган включил боковые двигатели и выправил положение корабля. Потом он сделал то, что совершил его предок, королевский корсар из Сан-Мало. Он склонился к иллюминатору и, повернувшись спиной к Алониту-2, который сверкал под лучами солнца, при помощи секстанта в руке определил местонахождение корабля. Через десять секунд он ввел данные в ЭВМ, а получив нужные результаты, передал их в электронный мозг корабля. Затем он посмотрел на часы. У него оставалось всего четыре минуты и тридцать секунд, и самое сложное, что надо было сделать.
      К счастью, бурители пространства легко вышли из своих гнезд, но несмотря на кажущееся спокойствие, Маоган содрогнулся от вида на экранах, которые контролировали их работу. Он понял, что на этом участке даже ход времени был спутан. Кораблю, может быть, удастся начать переход, но что с ним будет дальше? Даже самый совершенный мозг не мог бы это предсказать.
      Маоган решительно привел в действие устройство выдержки времени и, расстегивая скафандр, направился к своей камере. Менее чем через две минуты корабль начал переход.
 

Глава 3

 
      Чистый кислород, шипя, проникал в камеру Маогана, а над ним мигала лампа, сигнализирующая о том, что он мог выйти.
      Доля секунды понадобилась ему, чтобы понять, что произошло. И в то время, как воздух заполнял его легкие, память быстро возвращалась к нему. Он вспомнил вспышку звезды и катастрофическое бегство. Коммодор встряхнулся и, весь дрожа от нетерпения, нажал ручку люка своей камеры.
      На корабле все было спокойно. Коридоры были залиты светом голубых ламп. По одному из таких коридоров
      Маоган поспешил на командный пост. Там тоже все было в порядке, но оплавленный след на урдилоксе иллюминатора сказал о том, что корабль начал переход в самую последнюю минуту.
      Маоган все еще был одет в комбинезон, украшенный серебряным трезубцем. Такие комбинезоны были обязательны при нахождении в камерах. Он направился в гардероб, где висела его униформа. Переодевшись, он надел фуражку с галунами - отличие его чина - и медленно приблизился к иллюминатору, и был буквально ошеломлен открывшимся перед ним видом.
      Несколько секунд он думал, что у урдилокса, может быть, изменилась структура. Коммодор ничего не различал снаружи. Ни малейшего отблеска какой-нибудь звезды или далекой галактики. Жорж Маоган часто попадал со своим кораблем в зловещие межгалактические просторы, но всегда присутствие далеких миров, мигающих, как дружественные маяки в бесконечном пространстве, придавало ему оптимизм.
      Но на этот раз Маоган напрасно протирал глаза - он ничего не видел.
      Подумав о том, что иллюминатор выходит, может быть, в пустую часть пространства, Маоган направился к другому. Но повсюду не было ничего, кроме полнейшей тьмы.
      Тогда коммодор предположил, что урдилокс потерял свою прозрачность из-за перегрева или по какой иной причине. Вернувшись на пост, он включил камеры внешнего обзора и увидел абсолютную пустоту, заполнившую экраны. Где-то в уголке его мозга билась мысль, что и телевидение вышло из строя из-за жары. С нервозностью, необычной для человека его закалки, Маоган включил все приборы, способные служить кораблю глазами и ушами. По старой привычке он считывал ответы вслух:
      - Прямой обзор - 0. Телевидение - 0. Радиотелескоп…- он заколебался.- 0.
      Своим привычным жестом, щелчком, он сдвинул фуражку на затылок.
      - Это невозможно! Весь белый свет сошел с ума! Он продолжал свои исследования:
      - Магнетометр - 0.
      - Внешний термометр - абсолютный нуль.
      - Нуль! - выругался он,- нуль, нуль, везде только нуль!
      В первый раз за долгие годы он закурил сигарету и решительно двинулся к выходной камере.
      Скафандры находились в боксах внутри шлюзовой камеры, также освещенной небольшой синей лампочкой.
      В окружающей его со всех сторон тишине Маоган натянул свой скафандр, проверил, работают ли ракеты индивидуального двигателя. Тщательно осмотрел крепления шнура, соединяющего его с кораблем. Закончив эти приготовления, он вошел в люк, который почти не пострадал от жары, и провалился в пустоту.
      Маоган был космонавтом высшего класса. Тесты показывали, что четкость его мышления, хладнокровие и здравый смысл исследователя не могли быть поколеблены ни при каких условиях. Но сейчас, выбравшись наружу, он весь сжался, чтобы не завыть от тоски, нахлынувшей на него.
      Ужасающее впечатление от пустоты, полнейшего отсутствия жизни были настолько сильны, что уже через несколько секунд, объятый неудержимой паникой, Жорж Маоган потянул за шнур и вернулся в шлюзовую камеру.
      Он стянул с себя скафандр, надел униформу и вернулся в центральный пост. «Алкиноос», запущенный при отлете по произвольной траектории, затерялся в бесконечности. Он заблудился в пространстве и, может быть, во времени, и…
      Раздался шум шагов и в центральной рубке появился Роллинг. Как и полагалось, он был разбужен через полчаса после, пробуждения командира корабля.
      Когда штурман вошел в рубку, на его лице застыло рассеянное выражение, с которым обычно человек выходил из камеры анабиоза. Но увидев Маогана на своем посту, он радостно улыбнулся.
      - Ну как, коммодор? Можно сказать, что дело было жаркое, но мы выиграли.
      Маоган обернулся и некоторое время разглядывал Роллинга.
      - Старина, кажется, нам не до шуток. Мы вполне можем считать себя мертвецами.
      Вот уже два часа коммодор и штурман пытались хоть как-то прояснить ситуацию, в которой находились. Электронный мозг неустанно поглощал горы вводимой информации, но каждый раз они получали один и тот же ответ: «Расчет не может быть сделан, необходимы координаты места отлета».
      Посовещавшись, они решили не будить ни членов экипажа, ни шахтеров, до того момента, когда они смогут найти и предложить им мало-мальски приемлемое решение.
      Но чтобы найти это решение, мозгу требовались правильно поставленные условия, а этого они сделать не могли.
      Маоган снова включил климатизатор и они оба принялись за работу, засучив рукава. Роллинг, только что закончивший подъем гигантского зеркала оптического телескопа, повернулся к Маогану.
      - Это наш последний шанс, Жорж!
      С помощью рукоятки коммодор медленно и осторожно раскрыл купол обсерватории корабля. Нужно было быть очень внимательным при обращении с внешними приборами, так как было вполне очевидно, что они сильно пострадали при взлете. Жара, различные виды радиации, фактор «ф» - все это способствовало порче брони, которая, казалось, стала хрупкой, как стекло.
      - Купол раскрыт,- объявил Маоган. Послышался шум мотора телескопа.
      Роллинг не стал реанимировать прямой обзор, а начал запись на сверхчувствительную пленку. При этом Маоган поворачивал корабль так, чтобы телескоп мог охватить все пространство вокруг корабля.
      Как только осмотр закончился, Роллинг снял кассету и вставил ее в анализатор. При первом же взгляде на результаты он вскрикнул:
      - Коммодор, есть свечение! У нас появились данные для ЭВМ!
      Индикаторы подтверждали, прибор работал, и оба космонавта с тревогой ждали появления перфокарты, которая должна была вынести им приговор.
      Жизнь или смерть будут записаны этими простыми, знаками, и на этот раз машина, всегда быстро выдающая результаты, казалось, никогда не закончит работу. Когда же она, наконец, выбросила перфокарту, Маоган и Роллинг переглянулись. Ни один не решался взять ее первым.
      Тогда Маоган взял перфокарту.
      - Ну? - затаив дыхание, спросил Роллинг.
      - Можно сказать, что мы находимся в пространстве между двумя галактиками,- произнес Маоган сдавленным голосом.- Только какая-то дьявольская энергия могла забросить нас в такую невообразимую даль. Даже время здесь кажется спутанным и уменьшенным.
      Снова воцарилось молчание.
      - Самое близкое галактическое скопление расположено, кажется, на расстоянии в…
      Он посмотрел на Роллинга и его глаза приняли застывшее выражение, будто покрылись льдом.
      - …50 миллионах парсеков, и это скопление убегает от нас со скоростью 10 тысяч километров в секунду.
      Роллинг побледнел.
      - Это неслыханно. Мы все знаем, что Вселенная постоянно расширяется. Но только наиболее отдаленные от центра галактики перемещаются с подобной скоростью. Мы попали на край света. Это тот самый случай.
      - Я знаю,- кивнул Маоган.- Я сам с большим трудом это воспринимаю. Человеческий мозг устроен таким образом, что он не в состоянии воспринимать подобные пространства и времена… и расстояния.
      Продолжая разговор, Маоган забавлялся своей зажигалкой. Коммодор не курил, но он любил этот коллекционный предмет, который достался ему от предка. Это был искусно сделанный Данхил, купленный у известного ювелира в Париже в середине XX столетия. Раза три выпустив синее пламя, коммодор опустил зажигалку в карман.
      - Конец света, Роллинг. Это так, но с этим ничего не поделаешь. И, как говорил. один из моих предков, не тот, кому принадлежала зажигалка, а еще более древний, тот, который был королевским корсаром в Сан-Мало во времена деревянного флота! «Когда ветер надувает паруса, надо этим пользоваться, или наплевать на все и идти на риск».
      Он подтолкнул Роллинга в спину.
      - Ну! Встряхнитесь, старина, не делайте такой кислой физиономии, убедите себя в том, что если дьявол нас сюда забросил, дьявол нас отсюда и вытащит.
      Роллинг внимательно посмотрел на Маогана. Штурман выглядел довольно неуверенно.
      - Но, коммодор, если это дело рук не дьявола, то здесь речь идет о космической физике. Течение времени здесь перепутано. Оно замедлено. Оно почти не существует.
      Он потер лоб.
      - Вы прекрасно знаете, что когда «Алкиноос» начинает пространственный переход, время на нем останавливается. Вы только что говорили о паруснике. Мы как раз в таком положении - у нас больше не будет ветра, мы не можем на это рассчитывать.
      Взгляд Маогана стал суровым.
      - Ну конечно, Роллинг! Как раз именно это я и хотел сказать по поводу моего предка. Когда ветер слабеет, нужно ставить паруса. Вытащить «все наверх».
      - Все наверх? - ошеломленно переспросил Роллинг. Глаза его бегали, как шарики.
      - Конечно,- начал объяснять Маоган.- Паруса - это улавливатели, которые реагируют на ход времени. Ну что ж! Мы сделаем их гигантскими. У нас на борту достаточно материала, чтобы с этой задачей справиться.
      - Ну же, старина,- он потрепал Роллинга по плечу.- Разбудите мне специалистов. На борту этого корабля есть люди, которые умеют работать. С их помощью мы через десять дней соорудим улавливатели такой же величины, как фок-мачта.
      Роллинг посмотрел на Маогана странным взглядом. Он было подумал, что коммодор сошел с ума. Глаза Маогана блестели.
      - Чего вы ждете, Роллинг? Я, кажется, отдал приказ! Официальный тон встряхнул Роллинга, он выпрямился.
      - Слушаюсь, коммодор!- ответил он нейтральным тоном.
      Вот уже три дня, как специалисты работали, не покладая рук. Самым трудным для них было выходить из корабля в открытое пространство. В районе Земли такой выход был почти удовольствием: светящийся в солнечном свете шар жил своей жизнью около человека. В районе Млечного Пути; далеко от Солнца, такой выход имел своеобразную прелесть. Нереальный свет миллиардов звезд обладал почти волшебным успокаивающим свойством. Жизнь искрилась повсюду и давала об этом знать. Здесь же царствовала абсолютная ночь. Безнадежная и черная ледяная бездна. Ужас сжимал горло у самых закаленных, когда, заключенные в скафандры, они ныряли вслед за Роллингом в океан тьмы. К счастью, быстро установленные прожектора разрезали это ничто, ограничив своими лучами зону вокруг корабля, которая за несколько часов приняла вид строительной площадки.
      Время, казалось, остановилось и Маоган пытался определить местоположение корабля с помощью отражателя большого объема. В это время его позвал Генек, который сверлил отверстие для толстого кабеля высокого напряжения.
      - Простите, коммодор.
      Чтобы не беспокоить остальных, он только указал на трещину пальцем.
      - Металл везде такой,- пробормотал он в микрофон и протянул несколько кусков Жоржу Маогану.- Может быть, вам это пригодится.
      Маоган молча взял куски металла и, включив индивидуальный двигатель, направился к люку.
      Довольно скоро коммодор закончил анализ металла, из которого состоял корпус. Его внутренняя структура оказалась сильно измененной под влиянием потока частиц, излученных сверхновой. При этом жара не имела почти никакого значения, но под ее воздействием структура изменилась еще сильнее. Металл стал хрупким, как фарфор.
      Он нажал кнопку внутренней связи.
      - Роллинг, зайдите ко мне.
      Через несколько минут Роллинг разглядывал куски металла, которые рассыпались у него в руках.
      - Это конец! - вздохнул он.
      - Нет,- твердо сказал Маоган.- При мгновенном переходе корабль не подвергается опасности и с корпусом ничего не случится. Но, если, к счастью, нам удастся добраться до какой-нибудь галактики, опасность нашего разрушения намного возрастет. При столкновении с метеоритом средних размеров «Алкиноос» развалится на куски, как пустой орех. Вы сейчас увеличите число детекторов, Роллинг. Займитесь этим лично, не нужно, чтобы остальные знали об этом новом несчастье.
      - Я с удовольствием удвою детекторы,- вздохнул Роллинг.- Но как бы там ни было, мы больше нигде не сможем сесть. Первая попытка, которую мы предпримем, в любой атмосфере, будет фатальной для нас, мы все погибнем.
      - Только осторожней, Роллинг, и все будет в порядке. Штурман покачал бритой наголо головой.
      - Математически невозможно, так как физические законы…
      Маоган прервал Роллинга, положив руку ему на плечо.
      - Видите ли, Роллинг, вы замечательный техник. Без ваших обширных познаний корабль, без сомнения, потерпел бы крушение. Но техника вас ослепляет, старина.- И он пристально посмотрел на Роллинга своими ясными улыбающимися глазами.- Если бы Христофор Колумб знал теорию вероятностей, он никогда бы не отправился открывать Америку…- Маоган улыбнулся.- …А мы не попали бы сейчас в эту заваруху.
      Хмурое худощавое лицо Роллинга не прояснилось. С видом фаталиста он махнул рукой.
      - Как бы там ни было, у меня нет иллюзий, коммодор. Мы заблудились на вечные времена.
      Он протянул Маогану лист бумаги.
      - Я только что закончил расчеты. Абсолютно точно, что у нас есть один шанс на двадцать три миллиона семьсот тридцать две тысячи, что мы когда-нибудь увидим Землю.
      Маоган пожал плечами, направился к переборке и, достав что-то из контейнера, вернулся. В руке у него была бутылка.
      - Смотрите сюда, Роллинг. Я уверен, что в виски вы не разбираетесь. Как и все люди…- он взял два стакана и с изяществом их наполнил.-…Нужно десять лет, чтобы получить хороший напиток.
      Поднял стакан и с удовольствием посмотрел на янтарную жидкость.
      - Здесь у нас неуловимая смесь алкоголя, полученного из пшеничных зерен. Как он получается, проанализировать невозможно. Нужно, чтобы процесс шел сам собой, в старых дубовых бочках. Вот поэтому старое виски так редко…- он протянул виски Роллингу.- Это так же, как шампанское, бордо или некоторые сыры. Я не отказываюсь жить по законам моего времени, Роллинг, но когда-нибудь из ваших машин удастся произвести бутылку настоящего виски, я уйду на пенсию.
      Роллинг с тупым выражением лица держал свой стакан. Он не любил алкоголь. Да, по правде говоря, никто не знал, что любил этот человек с проницательным умом математического склада и большой любитель и знаток редких языков. Лукаво усмехаясь, Маоган чокнулся с ним.
      - Выпьем, Роллинг! За лаш успех, за возвращение на Землю!
 

Глава 4

 
      ВЫДЕРЖКИ ИЗ БОРТОВОГО ЖУРНАЛА
       «Алкиноос». По пробуждении
      «…Как обычно, Роллинг оказался слишком пессимистом. Наше путешествие в неизвестную галактику прошло очень хорошо.
      Эта галактика обладает фантастической красотой. Беспорядочное скопление звезд, расположенных намного ближе друг к другу, чем в нашем млечном Пути, придает космосу странный праздничный вид.
      Теперь мы будем искать планету, подходящую для посадки корабля и его ремонта…»
       «Алкиноос». 12 июня 2131 года
      «…Я только что посмотрел на часы и был ошеломлен, поняв, что гигантским уловителям энергии было нужно почти восемь месяцев для накопления энергии, достаточной для пространственного прыжка, который вывел нас из той ужасной бездны, где мы чуть было не подохли. Это рекорд по длительности. Обычно, путешествуя по Млечному Пути, мы укладывались в десять секунд…»
       «Алкиноос». 14 июля 2131 года
      «…Я не счел нужным будить людей, нам еще грозит много опасностей. Мы в полной неизвестности. Вот уже два дня оптический телескоп ищет для нас точку возможного приземления. Уже сделано шесть миллионов снимков звезд, которые ЭВМ непрерывно изучает…»
       «Алкиноос». 16 июля 2131 года
      «…Противометеоритная тревога. Детектор сработал вовремя - мы сманеврировали и избежали катастрофы. Роллинг и в самом деле первоклассный техник…»
       «Алкиноос». 17 июля 2131 года
      «…Победа! Мы отыскали звездную систему, аналогичную нашей. В конце путешествия нас ждет планета типа Земли. Спектроскоп определил, что атмосфера этой планеты содержит кислород, азот, есть вода.
      Конечно, есть риск, что такая планета обитаема. Мы можем встретить население. Но КОГО?
      Мы назвали ее Гадес. Это начальное имя навеяно бездной, из которой мы сейчас выбираемся…»
       «Алкиноос». 21 июля 2131 года
      «…Итак, мы на орбите Гадеса. Расстояние до него еще слишком велико, чтобы различить детали на поверхности. Но надо быть настороже…
      …Метеоритный детектор урчит. Включается автопилот, и мы избегаем столкновения.
      Это оказался не метеорит, а странный шар. Сейчас он летит рядом с «Алкиноосом». Я вижу его в иллюминатор. Абсолютно сферической формы, он, кажется, сделан из гладкого и очень блестящего металла. У шара нет ни иллюминаторов, ни антенны. Это удивительно, так как он летит по орбите, обычной для искусственного спутника.
      Но если это так, то для чего бы это он мог предназначаться? Пожалуй, он похож на большой игральный шарик, сильно светящийся. Диаметр его достигает примерно двух метров. Если это действительно искусственный спутник, то выглядит весьма примитивно.
      …Роллинг вышел, чтобы рассмотреть этот шар вблизи. Он взял с собой паяльник, сверло и другие приспособления.
      Он попробует взять кусочек металла для анализатора. Я вижу, как он парит в пространстве рядом с шаром. Кажется, шар движется не самостоятельно…
      …Ну вот, Роллинг возвращается…
      Оказывается, этот шар состоит из неизвестного нам металла, который невозможно ни расплавить, ни вырезать из него кусочек для анализа. Все, что мы можем сказать, так это то, что этот шар искусственный. Но он нем и беззащитен… с виду.
      Мы снова пускаемся в путь.
      Это оказывается не отдельный шар, а целая гирлянда, которая обвивает всю планету. Шары находятся на одинаковом расстоянии друг от друга и существует две гирлянды, перпендикулярных друг другу. Роллинг хотел во что бы то ни стало взять один из шаров на буксир, чтобы более тщательно его изучить, но я запретил. Мы не в таком положении, когда заводят себе врагов. Эти шары, конечно, для чего-то предназначены…
      …Роллинг упрям, ему удалось вырвать у меня разрешение снова выйти, чтобы исследовать один из этих шаров.
      На этот раз он вооружился микроскопом. Это весьма смешное зрелище - видеть, как он оседлал этот большой теннисный шар. Он соорудил немыслимую схему креплений, чтобы суметь воспользоваться своим микроскопом. Но, кажется, он что-то отыскал. И делает мне знаки…
      Шары покрыты мириадами микроскопических граней, любой комментарий кажется мне излишним и бесполезным.
      Между тем, мы расположились на околопланетной орбите, но делали это очень осторожно, опасаясь повредить корпус. Меня очень беспокоят шары. Если это какая-то система обнаружения, то мы уже давно раскрыты. Конечно, никто не атаковал. Это весьма успокаивающий фактор. Но все же я сейчас разбужу артиллеристов. Кто знает, как обернется дело…»
       «Алкиноос», 22 июля 2131 года
      «…Мы прождали целый день, опасаясь каких-либо действий с поверхности. Но так как ничего не случилось, я только что начал осторожно проводить «Алкиноос» сквозь облака верхних слоев атмосферы Гадеса. Только бы не перегреть корпус. Через несколько минут мы окажемся на планете…
      …Мы над океаном. Он синий и. безбрежный. Стоит хорошая погода. Теперь на небольшой скорости к экватору.
      …Высота полета пять тысяч метров. Показалась земля…
      …Земля пустынна. Скалы, кругом только скалы. Выходит, Гадес пуст? Теперь поднимемся к северу…
      …Мы крутимся вот уже несколько часов. Гадес - отличная планета. Горные цепи, покрытые снегом равнины, реки и озера проносятся у нас перед глазами. Но ни малейших признаков жизни. Тем не менее, кое-где идет дождь, здесь есть тучи, теплые и холодные страны, времена года, но на земле нет ничего живого. Сейчас мы летим на высоте максимум трехсот метров со скоростью двести километров в час. Ничего не видно. Эта планета - всего лишь огромная пустыня, но она легко могла бы превратиться в рай.
      Присутствие шаров становится все более загадочным. Кто их запустил? Зачем? Может быть, это следы исчезнувшей цивилизации?…
      …В то же время нас успокоило то, что планета пустынна. Теперь мы ищем подходящее для посадки место, где можно устроить стоянку. Нам нужно место с умеренным климатом, возле реки и рядом с месторождением железа. Запускаю детекторы…
      …Вот мы и нашли. Чудесное место. Река здесь впадает в море. Открытое месторождение железа, а неподалеку от него - месторождение меди. На горизонте горы с пологими склонами. Полдень по местному времени. Мы садимся…
      …То, чего я так опасался, произошло. При посадке корпус развалился. Но для этого мы и пришли сюда.
      …Нам не остается ничего другого, как приняться за работу. Сейчас я разбужу экипаж…»
 

Глава 5

 
      Звуками, похожими на мяуканье, сирена небольшой мощности извещала об открытии камер анабиоза. Преступники обменивались разнообразными остротами и похлопывали друг друга по плечу. Их последним воспоминанием было поспешное бегство перед неведомой опасностью и сейчас, глядя друг на друга, замечая похудевшие и заросшие бородами лица, они догадывались, что путешествие было нелегким.
      Сирена умолкла.
      - Мы просим минуту помолчать,- раздался голос Роллинга.- Послушайте инструкцию. Все вы сейчас должны принять душ, затем надеть рабочую одежду и построиться у выходной камеры для доклада. Коммодор Жорж Маоган, командир корабля, будет говорить с вами.
      Роллинг умолк, затем снова продолжил:
      - Просьба к членам экипажа и надсмотрщикам: выйти сейчас же. Все личные вещи должны быть оставлены внутри.
      После того, как прозвучало это сообщение, все застыли в ошеломлении. Люди поняли, что они не на Земле. Приказ идти принимать душ говорил о том, что на корабле была вода. Но сообщение о рабочей одежде и личных вещах обеспокоило их. Заключенные начали обсуждать эти распоряжения. В шуме голосов резко выделялся голос, принадлежащий Слиму Орвалу. Слим был осужден на двадцать лет за разбой. С помощью миниатюрной ракеты длиной девяносто метров и оборудованной сверхмощным излучателем, с экипажем из шести человек ему удалось захватить три грузовых корабля, которые перевозили Стриферилл, прежде чем космической полиции удалось его схватить.
      - Не беспокойтесь, ребята,- прогудел он своим каменным голосом,- если нам сделают какую-нибудь пакость, руки у нас будут развязаны. Нас не застанут врасплох. И я вас уверяю, что это не так уж трудно, водить такой корабль, как этот.
      С разных сторон раздались крики:
      - Ты прав, Слим! Мы с тобой, мы хотим вернуться домой!
      Штуфф, который вышел последним, направился к Слиму.
      - Я не согласен с тобой, Слим. Ты будоражишь людей из-за ерунды. Если командир отдал подобный приказ, то у него должны быть веские причины для этого.
      Он возвышался над Слимом всей своей огромной массой. Но тот, меньше ростом и коренастый, лицо которого было похоже на лезвие ножа, а глаза излучали коварство, не был напуган.
      - Тебе все-таки удалось выбраться оттуда, а, Штуфф? - протянул он.- А все же мыслишь ты так же.
      Он упер руки в бедра.
      - Сейчас я тебе ничего не отвечу. Напрасно ты ждешь, Штуфф.
      В толпе послышался ропот. Кто-то крикнул:
      - Тебе конец, Штуфф. Мы расправимся с тобой. Штуфф повернулся и направился к кричавшему. Перед ним все расступались. Наступила полная тишина. Штуфф подошел к человеку, который следил за ним, не решаясь сдвинуться с места, и, схватив его за зеленый комбинезон, одетый для пребывания в камере анабиоза, начал трясти.
      - Ну-ка, Джеф, повтори, что ты сказал! Неожиданно Джеф ударил его коленом. Он попал в низ живота и Штуфф согнулся от боли. На него сразу набросились несколько человек. Но Штуфф, на котором повисли трое, поднялся. Он схватил Джефа за шею и начал душить его, приговаривая:
      - Не повторяй больше этого, Джеф. Ты меня слышишь, а? Ты меня слышишь?
      - Будет лучше, если ты прекратишь это,- прорычал Слим.- Не время впутываться в истории.
      Целиком во власти охватившего возбуждения, преступники не заметили, как раздвинулись створки, маскирующие парализующие излучатели.
      Короткая вспышка боли и все оказались на полу, извиваясь от боли, как красные черви, разрезанные на куски.
      Свет погас. Раздался голос Маогана.
      - Сейчас не время заниматься глупостями. Я вас предупреждаю, что корабль потерпел аварию, и, следуя космическому кодексу, я объявляю военное положение.
      Глубокое молчание последовало за этим объявлением. Вне себя от изумления люди построились и направились к душевым.
      Только что выбритые, построенные рядами семьдесят пять заключенных стояли перед Маоганом. В теплом ветре, который поднимал на совсем близком море небольшие пенящиеся волны, эти люди осматривали новый мир, в который они только что попали.
      Стоя перед ними, коммодор, окруженный членами экипажа, одетыми в голубую форму для боя и с излучателями на поясах, рассматривал их как готовый бодаться бык.
      - Как я вам только что сказал, речь идет об аварии,- начал он голосом, в котором звучал металл.- Мы высадились на неизвестной планете.
      Коммодор сделал два шага вперед и поглядел на заключенных.
      - Вы не новички в космосе, но до сих пор вы встречались только с освоенными планетами. Мы же должны работать здесь одни, год или, может быть, два. И я хочу изложить вам правила, которым отныне вы будете подчиняться.
      Он отчеканил эту фразу, и, как будто чтобы лишний раз подчеркнуть ее значение, охранники в голубом, стоящие сзади коммодора, положили руки на излучатели.
      - Вы плохо начали,- продолжал Маоган,- но ваша нервозность объяснима. Но теперь, начиная с этой минуты, необходимо понять, что ваше возвращение на Землю будет зависеть только от вашей дисциплины. Вот мои распоряжения, и я хочу, чтобы до вас это как следует дошло! Ни в коем случае вы не должны выходить за пределы лагеря. Если произойдет какое-нибудь неизвестное или неожиданное явление, я прошу вас тотчас предупредить меня об этом. Не вступайте в контакт ни с одной формой жизни, если она даст знать о себе, не предупредив специалиста по освоению. Никогда не прибегайте к насилию, не делайте ничего такого, что может вызвать подозрения. Жорж Маоган замолчал. Никто не шелохнулся.
      - Запомните только одно. Эта планета выглядит мертвой, но мы ни в чем не уверены. В любой момент могут появиться враждебные нам силы, и мы, без сомнения, не окажемся самыми сильными. Теперь вам предстоит заставить ваши мозги поработать. Наша задача уйти незамеченными!
      Он повернулся к Слиму Орвалу.
      - А теперь я обращаюсь лично к вам, Орвал. Вы считаете себя очень хитрым, потому что вам удавалось заниматься разбоем на вашем маленьком корабле на расстоянии нескольких световых лет от Земли. Имейте в виду: здесь у вас ничего такого не выйдет. Мы находимся, без сомнения, на расстоянии нескольких миллионов парсеков не только что от Земли, но даже от нашей Галактики. Мы не только заблудились в пространстве, но, может быть, и во времени тоже.
      По рядам прошло движение.
      - Не думайте, что я вас обманываю, а думайте только об одном. Если нам не удастся отремонтировать корабль, наши кости останутся здесь. И мы не сможем оставить здесь потомство, я вас уверяю, что женщин тут нет.
      Оцепенев, со слегка округлившимися глазами, шахтеры внимательно слушали.
      Голубые охранники опустили излучатели.
      - Еще один вопрос,- продолжал Маоган.- У нас хватит продовольствия только на шесть месяцев. «Алкиноос» - быстроходный корабль, он не предназначен для освоения планет. На этой планете нет ничего съедобного. К счастью, мы захватили с собой, не желая этого, споры рыжих плор, буря проделала за нас эту работу. Эти растения с исключительной скоростью роста съедобны, даже калорийны. Необходимо их выращивать и довольствоваться этим. Если только океан не содержит жизнь, на что очень мало надежды.
      Ряды издали общий крик недовольства.
      - Ваш протест бесполезен, - сказал Маоган.- В конце концов вы мужчины и я предпочитаю говорить вам правду. Но ваше будущее в ваших руках. Чем быстрее мы будем работать, тем скорее увидим Землю. А теперь, разойдись!
      В тягостном молчании строй распался. Заключенные шепотом обсуждали услышанное и поочередно глядели то на разбитый корабль, то на небо, по которому пробегали нежно-белые облака.
      Шесть месяцев прошли относительно спокойно. Программа выполнялась беспрепятственно. Недалеко от «Алкинооса», на нескольких гектарах зеркально-гладкой пустыни процветали посевы рыжих плор наилучшего качества.
      Это был результат применения абсолютно нового способа удобрения. В бесплодную, предварительно вспаханную землю, Жорж Маоган ввел раствор синтетической пены на базе мочевины и древесной смолы и засеял все это спорами плор, найденных на борту «Алкинооса».
      Этот метод, коренным образом изменивший облик земных пустынь, а затем Луны и других планет, прежде бесплодных, великолепно сработал и на Гадесе.
      Ремонт «Алкинооса» также продвигался.
      Демонтировав атомный реактор, Роллинг построил вполне приемлемый литейный завод, а соединение железа со стрифериллом давало желаемые результаты.
      Работы по восстановлению корпуса «Алкинооса» были относительно просты. Дефектные плиты были одна за другой демонтированы, восстановлены и заботливо поставлены на место. Затем их сваривали на внутреннем остове, который совершенно не пострадал. Жорж Маоган полагал, что через три месяца все работы будут закончены.
      Другая сторона деятельности, самая секретная, давала более скромные результаты. Астрономическая обсерватория, установленная на ближайшей горе, работала без передышки, но результаты были равны нулю.
      Роллинг был в отчаянии.
      Найти Млечный Путь среди ста миллионов галактик, которые выглядели как скромные пятнышки на сверхчувствительной кассете, представлялось невозможным.
      Однажды утром заместитель командира корабля зашел в его каюту.
      - Мне никогда это не удастся, коммодор. Надо бы установить вторую обсерваторию в южном полушарии.
      - Я бы с удовольствием разрешил вам это, Роллинг,-после минутного раздумья ответил Маоган.- Вы бы взяли легкий флиттер и несколько человек, но видите ли, я нисколько не верю в успех этой операции, которая, тем более, представляет опасность. Будет лучше, если вы послушаетесь меня. Ведь ремонт скоро будет закончен. Как только мы окажемся в космосе, нам будет намного легче заниматься нашими исследованиями.
      Разговаривая, Маоган вертел в руках какой-то странный предмет, имеющий вид окаменелости, очень вытянутой и испещренной тысячами восьмиугольных бороздок.
      - Видите ли, Роллинг, я не могу признать, что эта планета мертва.
      Он бросил окаменелость на стол.
      - Мы нашли тут сотни следов жизни, в том числе останки очень высокой цивилизации. Не может быть, чтобы после такой интенсивной жизни эта планета стала стерильно чистой. Такой, какая она сейчас. Подумайте о том, что до нашего прибытия сюда здесь не было ничего живого, даже бактерий, вирусов - ничего. И все же она только и жаждет жизни.- И коммодор через иллюминатор указал на пляж.
      Море покрылось чем-то отдаленно похожим на желатин беловатого цвета. Это пятно простиралось очень далеко, почти до линии горизонта.
      - Посмотрите на это.
      - В этом нет ничего удивительного,- раздраженно ответил Роллинг.- Все бактерии, которые мы привезли с собой, нашли здесь абсолютно девственную планету и никакой конкуренции. Они стали размножаться со скоростью, немыслимой на Земле. У этого желатина нет другого происхождения. Через несколько лет Гадес будет покрыт плесенью от экватора до полюсов. Рыжие плоры завоюют все раньше других видов жизни, которых мы даже не можем себе представить. К тому же этот желатин имеет свои преимущества. Он съедобен и в данный момент заменяет рыбу. Ведь ничего опасного не выросло, не так ли? А это главное!
      - Это потому, что мы все были очень здоровыми, когда прибыли сюда,- с иронией произнес Маоган.
      Затем он снова стал серьезным:
      - Знаете, Роллинг, я шучу, но эта планета произвела на меня глубокое впечатление. Она была абсолютно выхолощена, когда мы прибыли сюда. Такое впечатление, что даже воду океанов вскипятили. Но до того, как испечься таким образом, эта планета жила своей напряженной жизнью.
      - Я признаю, что ваша теория была неверна. Если бы несколько тысяч лет назад здесь произошла атомная война, она бы не оставила после себя такую пустыню. И это солнце, которое нас освещает, никогда не вспыхивало. Вы же это проверяли, не так ли?
      Он пристально посмотрел на Роллинга.
      - Вы сейчас подумаете, Роллинг, что я сошел с ума, но иногда я спрашиваю себя, не была ли эта пустыня создана искусственно и не впутаемся ли мы однажды в неприятности после того, как мы ее засеяли.
      Он взглянул Роллингу в лицо.
      - Видите ли, у меня и так есть веские причины, чтобы не отпускать вас - вы мне нужны здесь. Все работы на литейном заводе закончены и скоро надо будет ставить на место атомный реактор, а вы единственный, кто может руководить некоторыми работами. И что-то говорит мне, что надо бежать отсюда, и как можно скорее.
      - Ну, вы же не будете убеждать меня в том, что верите в предзнаменования,- сухо ответил Роллинг, раздраженное лицо которого перекосила презрительная усмешка.
      - Я и не верю в предзнаменования, Роллинг… Скажем так: у меня больше опыта, чем у вас… То, что называется чутьем, вы признаете?
      - П-ф-ф! - произнес Роллинг, копаясь в своем бумажнике.
      - К тому же люди нервничают,- Маоган встал.- Им уже надоело питаться студнем из рыжих плрр. Они слишком долго были спокойны, и мне бы хотелось, чтобы они как можно скорее попали в свои камеры для анабиоза. С этого момента мы можем спокойно искать свой Млечный Путь.
 

Глава 6

 
      Через четыре дня Жорж Маоган обнаружил первую пластинку. Надо сказать, что вот уже некоторое время обстановка в лагере была напряженной. Несколько раз голубые охранники были вынуждены подавлять жестокие драки. Все свое свободное время заключенные проводили за игрой в покер. Скудный рацион оказывал влияние на ставки в игре. Это развлечение помогало плохо воспитанным типам переносить тяготы космической катастрофы.
      К тому же началась подпольная торговля алкоголем. У коммодора была уверенность, что некоторым заключенным удалось найти способ дистиллировать сок рыжих плор, из которого они начали делать пальмовое вино. И, конечно же, Слим Орвал стоял во главе этой торговли. Уже четыре раза охранники находили на территории шахты типов, которые были явно пьяными. Но было очень трудно взять их с поличным. У каторжников всех времен всегда была некоторого рода гениальная способность прятать то, что им надо, и эти тоже не были исключением из правил.
      Все было обшарено, но перегонный куб так и не нашли. Именно выполняя операцию по розыску в окрестностях базы на транспортере, предназначенном для пересеченной местности, один из охранников обнаружил пластину и передал ее Маогану.
      Сделанная из такого же полированного материала, что и спутники, пластина имела тридцать метров в поперечнике. Она была расположена во впадине и ее покрывал тонкий слой пыли. Это объяснило то, что до сих пор ее не заметили. Охранник случайно проехал прямо по пластине, транспортер заскользил, как по льду, и удивленный охранник остановил его.
      Теперь Роллинг рассматривал пластину в микроскоп. - Она покрыта мириадами микроскопических граней, так же правильно расположенных, как грани на спутниках,- сказал он, поднимаясь.
      Окружающие пластину скалы были сглажены еще больше, чем в других местах. От исчезнувших скал на почве остался оплавленный слой, толщина которого местами достигала трех-четырех миллиметров, и расстилающийся кругом пейзаж ослепительно блестел под лучами солнца. Небо, отражаясь в пластине, окрашивало ее в голубой цвет застывшего взбесившегося океана, у которого волны кое-где вздымались на высоту гор.
      Внимательное изучение пластины Маоганом и Роллингом показало, что она не могла служить входом в подземный мир. Было видно, что она давно и прочно была установлена здесь, и ничто не могло повредить ее. Когда она уложена? На это не было ответа. Сотни тысяч лет назад, быть может. Но все это было тщательно рассчитано. Плите был придан небольшой уклон, чтобы дождевая вода не скапливалась на ней. Были видны следы эрозии вдоль места слива воды. Но сглаженная скала не обладала такой сопротивляемостью эрозии, что должны были пройти века, чтобы она приобрела свой теперешний вид.
      Закончив исследование пластины, Маоган и Роллинг вернулись на базу и сразу же вскочили на флиттер.
      Не колеблясь ни минуты, Маоган направил флиттер на юго-восток. Ориентируясь точно по линии спутников, флиттер медленно летел на высоте примерно ста метров. Пейзаж был везде одинаков, кристалловидные горные скалы, насколько хватало взгляда, гладкие и блестящие, отражающие небо. Время от времени отсвечивали красноватым блеском глинистые пласты, яркость которого ослепляла пилота, затем все становилось голубым.
      Через три часа полета от места расположения первой пластины они нашли вторую, а затем и третью. Пластины были разбросаны на одинаковом расстоянии по прямой, точно так же, как и шары. Посчитав, что дальнейший полет не имеет смысла, Маоган повернул и тронулся в обратный путь. Было время, когда солнце начало опускаться за близлежащие горы, и снег, который покрывал их подножия, окрасился в мягкие розовые тона. В этих краях стояла сейчас зима, климат был похож на марсианский, но Жорж Маоган, казалось, не замечал всей прелести этого спокойного полета. Он вел флиттер с нахмуренным лицом. Первым нарушил молчание Роллинг:
      - Коммодор, я хотел бы попросить прощения,- сказал он.
      - А? - отозвался Маоган, который думал о другом и едва расслышал.
      - Действительно, вы были правы насчет чутья, помните, тогда?
      Маоган посмотрел на него с неудовольствием, как будто его неожиданно разбудили.
      - Вы знаете, что это за штука, Роллинг?
      - Я думаю, что понял, коммодор, и мне это нравится все меньше и меньше.
      - Мне тоже. Я бы даже сказал, что мне это совсем не нравится.
      Резким движением Маоган увеличил высоту и скорость полета.
      - Роллинг, нужно покинуть эту планету и как можно быстрее…
      Он указал рукой на море, которое, насколько хватало глаз, было покрыто беловатым желе.
      - Если то, что мы предполагаем, верно, можете представить весь вред от этого.
      - Прекрасно представляю, коммодор. Если их могущество таково, как мы его представляем, то я не дам и ломаного гроша за нас, если они решат с нами разделаться.
      Аппарат подлетел к базе, и Маоган значительно снизил скорость. В наступающих сумерках он заметил огни.
      - Скажите, Роллинг, мне это кажется или они действительно разложили костры из ископаемого дерева?
      - Кажется, да,- ответил Роллинг, склонившись к иллюминатору.
      Раскрыв камеру-арсенал, Маоган вытащил оттуда два мощных бластера и один из них протянул Роллингу:
      - Вы сможете воспользоваться им, если понадобится?
      - Для чего? - удивился Роллинг.- Вы думаете, что они нам понадобятся?
      - Я еще ничего не знаю. Но эти костры, которые горят на земле, явное свидетельство отсутствия дисциплины.
      - Можно было бы вызвать посты охраны, прежде чем сесть, и узнать, что там происходит,- предложил Роллинг.
      Маоган улыбнулся.
      - Вы же хорошо знаете, что это запрещено, Роллинг. Я же сам принял такое решение. Если мы будем передавать что-нибудь по радио, это будет наилучшим способом обнаружить нас для тех, кто установил эти пластины, если, конечно, они еще существуют.
      Переведя флиттер на бреющий полет, он облетел лагерь.
      Люди, расположившись правильным полукругом, внимательно следили за пламенем.
      - Мне кажется, что это не так уж серьезно,- сказал Роллинг.- Они развлекаются, а надо признать, жизнь здесь не такая уж веселая.
      Маоган по-прежнему был настороже. Вместо того, чтобы сесть на обычном месте, он облетел «Алкиноос» и сел за кораблем.
      Несмотря на то, что место было пустынным, коммодор, ступив на землю, приготовил свой бластер.
      - Будет лучше, если вы последуете моему примеру, Роллинг.
      Не успели они сделать и нескольких шагов, как из темноты возник силуэт охранника.
      - Что происходит? - требовательно спросил Маоган.
      - Ребята развлекаются,- ответил охранник вкрадчивым голосом.
      Он подошел и внезапно в темноте блеснул разряд бластера.
      Сраженный наповал Маоган рухнул, в то время как Роллинг падал, как бы сложившись пополам.
      Когда Маоган пришел в себя, то обнаружил, что его перенесли в центр базы, туда, где горели костры из ископаемого леса. Его руки были закованы в наручники, прикрепленные к металлическому стержню, специально установленному для этого. Тот, кого они приняли за охранника, оказался не кем иным, как Слимом Орвалом, а большинство заключенных были пьяны. Воздух был наполнен странной смесью запахов жареного мяса, дыма и алкоголя.
      Запах жареного мяса! Жорж Маоган спрашивал себя, в порядке ли у него органы обоняния?
      И все-таки, да! Теперь он разглядел… Над огнем поворачивались вертела и огромные куски мяса медленно поджаривались на них, в то время как сок стекал в импровизированные подносы. И время от времени один из заключенных подходил и брал большую порцию этого экстравагантного блюда.
      Подошел Слим Орвал. Он казался менее пьяным, чем другие. В руке он держал нож, на острие которого был наколот кусок жареного мяса. Он поднес его к носу Маогана:
      - Понюхайте-ка, коммодор. Это не ваша размазня. Полный отвращения, Маоган посмотрел на него, затем
      выругался.
      - Вы с ума сошли, Орвал, но вы за это заплатите. Орвал разразился презрительным смехом.
      - Это было бы удивительно, коммодор. Теперь здесь командую я! - подняв кусок мяса, он откусил, и сок потек у него по подбородку.- Видите ли, коммодор, вашим охранникам пришел конец.
      Орвал оскалился.
      - Да,- сказал Джеф, который подошел сзади,- это было красивое зрелище. А, Слим?
      - А у тебя никто не спрашивает, что ты об этом думаешь,- ответил Орвал, отодвигая его рукой.
      Теперь Маогана окружало примерно полдюжины заключенных.
      - Вы все сошли с ума,- крикнул им Маоган.- Где вы нашли это мясо? Почему вы не предупредили меня?
      - Ну, конечно,- оскалился Орвал.- Если бы мы предупредили вас, коммодор, вы бы, конечно, были против.
      И, повернувшись к остальным, он спросил:
      - Не так ли? А, ребята?
      - Ты прав, Слим,- раздалось в ответ.
      Они дружно рассмеялись, похлопывая себя по ляжкам.
      - Позже вам будет не до смеха,- сказал им Маоган.- Вы совершили безрассудный поступок. И на что вы теперь надеетесь? Кто вас выведет из этой помойки? Вы об этом подумали?
      Окружающие его заключенные, время от времени передававшие друг другу посудины, полные жидкости, которая, казалось, имела все свойства серной кислоты, снова разразились неудержимым'смехом.
      Взгляд Слима теперь выражал вызов.
      - Я умею управлять кораблем, вы как-то об этом забыли, коммодор. «Алкинооо теперь починен. Починен! Роллинг закончит установку реактора под нашим контролем.
      Он наклонился над Маоганом и прошипел ему прямо в лицо:
      - И вы тоже, коммодор. Вы тоже будете сотрудничать с нами, если хотите вернуться на Землю.
      Забыв про свои оковы, Маоган попытался выпрямиться. Но страшная боль в запястьях заставила его сморщиться.
      - Вы ошибаетесь, Слим. Если я вернусь на Землю, вы будете осуждены за разбой… Вы окончите свои дни на Вильмуре.
      При простом упоминании Вильмура группа преступников задрожала. Давным-давно смертная казнь на Земле была отменена. После первого преступления те, кто поддавался психолечению, становились космическими шахтерами. После второго преступления ссылались на Вильмур.
      Вильмур! Такая же планета, как и многие другие, и не такая уж плохая. Но дело было в том, что преступники жили там свободно, без охраны, подчиняясь своим же собственным законам. На Вильмуре были только заключенные, и не было кораблей, чтобы на них сбежать.
      Вокруг планеты космическая гвардия бдительно несла охрану .пространства. На Вильмуре не доживали до старости. Но на Слима это не произвело впечатления.
      - Вы умрете, прежде чем я попаду на Вильмур,- проговорил он по слогам.
      И снова Маоган повернулся к группе заключенных.
      - Не верьте ему, он сошел с ума. Он никогда не выведет нас в нашу галактику. Мы забрались так далеко, что мне самому это будет трудно сделать.
      - Вы слышите? - крикнул Слим.- Он опять за свое! Окружающие опять начали хлопать себя по ляжкам
      и обмениваться толчками в спину. Глаза у них покраснели от алкоголя, и теперь они были только стадом диких зверей, не способных воспринимать даже самых простых доводов.
      - Бесполезно, коммодор,- крикнул Джеф.- Мы знали, что вы нас накололи!
      - Да, да,- повторил Слим.- Коммодор нас обманул, чтобы мы вели себя спокойно. Он думал, что мы поверим в эту сказку, как глупые ребятишки.
      Он снова повернулся к Маогану, глаза его горели злобой.
      - Вы не один здесь такой хитрец, Маоган. Мы хорошо поработали, хорошо отремонтировали «Алкиноос»…- он откусил кусок мяса.- но для нас самих!
      - Ты прав, Орвал,- крикнул какой-то молодчик.- Это прекрасный корабль. Как только он будет нашим, нам незачем будет лететь на Вильмур!
      И только сейчас Маоган обратил внимание на то, что все преступники носили на поясах бластеры. Значит, они разоружили охрану и весь экипаж, и теперь приходилось рассчитывать только на случай. Огни костров затухали. Сзади слышались песни и шум драки. Но один за другим люди, сраженные алкоголем, от которого они отвыкли, засыпали тяжелым сном.
 

Глава 7

 
      Четыре часа утра. Всю ночь Маоган пытался освободиться от своих оков. Прежде, чем отправиться спать в свой угол, Орвал вернулся, чтобы надеть ему кандалы и на ноги.
      Свалившись где попало, преступники, усыпленные алкоголем, громко храпели.
      И все-таки у Жоржа Маогана складывалось впечатление, что в лагере что-то двигалось. Этот шум слышался позади, а вскоре почти возле него послышался неуловимый шорох. Неожиданно он почувствовал тепло на своих запястьях, затем расплавленные оковы распахнули свои железные объятия и со слабым звоном соскользнули на землю. Маоган почувствовал, что ему в руки вкладывают какой-то предмет. Это был бластер! Он еще не был в состоянии повернуться, чтобы узнать, кто же это действовал, а в это время человек очень осторожно пополз к его ногам.
      Пламя выстрела вспыхнуло лишь на какую-то долю секунды, затем соскочили и ножные кандалы. Тогда Маоган узнал огромный силуэт Штуффа.
      Не говоря ни слова, Штуфф сделал знак следовать за ним. Трудно было поверить в то, что такая масса может двигаться с такой легкостью. Штуфф как бы сливался с землей. В полнейшей тишине он провел Ма-
      огана к спасательному люку. Двое преступников, поставленных для его охраны, лежали в причудливых позах с разбитыми черепами. В этом месте Штуфф сделал знак Маогану, что он может подняться.
      Дверь в центральной боевой рубке была открыта. Еще один труп валялся в помещении, где стены были заполнены точными приборами и экранами радаров.
      - Здесь нам никто не помешает,- прошептал Штуфф.- Я здесь всех успокоил, прежде чем идти искать вас, коммодор.
      Он подмигнул, и улыбка озарила его широкое лицо.
      - Я не пил с ними и видел, как они совершили свой переворот. Они и меня искали, да только я успел убежать и спрятаться за холмами! Я ждал до тех пор, пока они насмерть не упились…
      Чтобы восстановить кровообращение, Маоган несколько раз сжал и разжал кулаки. Затем он направился к установке встроенных излучателей. Это была установка фантастической мощности, способная посылать смертоносные волны на расстояние нескольких тысяч километров. Сложность устройства этих аппаратов была такова, что один человек разобрался бы в них только к концу своей жизни.
      Маоган скрупулезно отрегулировал настройку. Затем он включил генератор с выдержкой. Послышался щелчок, словно ночная бабочка ударилась об электрическую лампочку. Медленно открылись наружные створки. В лагере поднялся переполох.
      - Тревога! - раздался голос.
      Шум нарастал. Послышался топот многих ног. Затем голос Слима Орвала. Маоган нажал на рычаг. Тотчас наступило молчание. Штуфф помчался к выходу. На мгновение блеснула вспышка, затем раздался звук падения.
      - Одной из этих свиней удалось спрятаться от излучения,- раздался его резкий голос, а вскоре и сам он появился в рубке.
      - Не хотелось бы этого говорить, коммодор, но вам надо было ударить зарядом полной мощности. Они не заслуживают того, чтобы жить дальше.
      - А где охранники? - спросил Маоган.
      Штуфф в замешательстве переступал с ноги на ногу. Как только операция закончилась, стало заметно, что он почему-то стесняется смотреть в глаза Маогану.
      - Ну… то есть… дело в том, что эти сволочи разграбили арсенал. Они хорошо подготовились к своему перевороту. Когда вы улетели, охранники ничего не подозревали.
      - Но куда же они их запрятали? Штуфф сжал себе горло.
      - Для охранников они применили не излучатели, коммодор, а… Зет-4, тепловые, с ультрафиолетовой вспышкой.
      Маоган побледнел. Теперь до него дошло. Охранники… превращенные в дым… и всего за десятую долю секунды. А теперь они в виде пыли летели в атмосфере Гадеса… У Маогана вспотели ладони и он лихорадочно сжал приклад своего бластера.
      - А экипаж?
      - Они оставили в живых специалистов по улавливателям, оператора радара и астронома. Остальные были уничтожены вместе с охранниками,- он закашлялся. - Полный заряд в них, говорю я вам, коммодор. Полный заряд.
      - Успокойся, Штуфф, это всегда успеется. Они останутся лежать, пока излучатель функционирует, а он установлен на длительное действие. Сначала найдем тех, которые остались. Где они?
      - Я ни в чем не уверен,- ответил шахтер.- У меня не было времени искать. Но я думаю, что они заперты в шестом складе, за установкой радара.
      - Пошли туда.
      Преступники не оставили в арсенале ни одного излучателя Зет-4. Для восьмерых, избежавших смерти, это было дополнительной проблемой, так как идти в лагерь, чтобы искать оружие, было невозможно. Лагерь находился под воздействием силового поля, а снимать его и тем самым приводить в сознание заключенных, было слишком опасно. Контролировать их можно было только с помощью излучателей, причиняющих боль. А заставить слушаться их могла только угроза смерти.
      - Так это же очень просто,- сказал Роллинг.- Мы пошлем туда телеуправляемый транспортер. Сила поля сейчас такова, что она может парализовать людей, но не моторы! Собрать оружие манипуляторами будет просто детской забавой.
      - Роллинг, вы правы,- сказал после некоторого раздумья Маоган.- Юри, включите все прожекторы.
      Операция по сбору оружия произошла именно так, как и предсказывал Роллинг. Заместитель коммодора оборудовал транспортер детекторами, чувствительными к энергоблокам излучателей. И как большое, хорошо выдрессированное животное, транспортер пробирался сейчас между парализованными телами заключенных, останавливался, как бы в раздумье, брал очередной излучатель, и снова принимался за свою охоту. Маоган, с неподдельным интересом наблюдавший за этой операцией, повернулся к Роллингу.
      - Вы знаете, старина, а мне пришла в голову одна идея. Можно было бы вывести еще один транспортер и с таким же успехом собрать заключенных!
      - Вполне осуществимо,- согласился тот.
      - В этом случае все проблемы будут решены - нам останется только отвезти их в камеры анабиоза. Мы их заморозим и они проснутся на Земле.- Он задумался.- Нам больше не нужна сейчас массовая рабочая сила?
      - Нет, коммодор, осталось только поднять атомный реактор. Но всем нам это будет под силу. Что же касается всего остального, то нам с Гевенечем и Юри понадобится всего пятнадцать дней для подгонки оборудования корпуса.
      - Скажите-ка, Штуфф, вы не знаете, где они нашли это мясо? - обратился Маоган к шахтеру.
      - Я не мог этого знать, коммодор, так как они меня опасались. Но мне кажется, что торговля мясом длилась уже давно. И только ликвидировав охранников, они решились устроить небольшой «пикничок» в ожидании вас с Роллингом. Это Слим подал идею. Он отправился за продуктами в легком флиттере. Животное должно было быть уже заколотым, так как Орвал отсутствовал недолго, самое большее - час. Он сказал, что хочет вернуться, чтобы встретить вас лично.
      - А в каком направлении он улетел?
      - К северу. К «Лунным горам», как вы их называете. Маогану стало не по себе. «Лунные горы» представляли собой скопление мрачных ущелий, очень извилистых, состоящих из красных слюдяных и биотитовых пород. Вся эта горная цепь была похожа на кошмарный лабиринт и с первого взгляда казалась абсолютно безжизненной.
      - В таком случае необходимо поднять Слима Орвала и заставить его говорить. Нам остается минимум пятнадцать дней пребывания на этой планете. Мы не можем все время пребывать в неизвестности, обязательно нужно узнать, что Слим там обнаружил.
      Орвал заговорил. Он не был трусом, но применение волн, вызывающих боль, способствовало убеждению самых крепких натур.
      Сейчас, накрепко привязанный к центральной стойке кокпита, он указывал путь среди неровных красноватых ущелий флиттеру, в котором, кроме него, находились Маоган, Роллинг и Штуфф.
      Остальные остались охранять «Алкиноос» и на этот раз Маоган отдал приказ воспользоваться радио при малейшей тревоге.
      Флиттер подлетел к горному цирку, окруженному скалами с резкими очертаниями. Зеленый водопад спускался каскадами в небольшое тихое озеро.
      - Купол находится за озером, выше метров на сто,- разъяснил Орвал.
      Преступник потел и объяснялся с трудом. Он с ужасом думал о ярости Маогана, когда тот все обнаружит.
      Флиттер быстро преодолевал подъем.
      И вот на зеркально-гладком плато перед ними открылся «купол». Щель, которую проделал Орвал, уже наполовину закрылась. Казалось, что он говорит правду об этом «живом» куполе.
      Все сошли на землю.
      Купол был серого цвета и насчитывал метров тридцать в диаметре. Он был изготовлен, казалось, из живой кожи… Из кожи, похожей на носорожью, или даже еще более толстой. В самом деле, клетки, из которых она состояла, были видны через лупу.
      Маоган повернулся к Орвалу и показал на широкую щель, которая уже начала зарубцовываться.
      - Вы что же, насмехаетесь надо мной, Орвал? Это не может быть съедобным!
      Орвал опустил голову, потом поднял ее. В глазах его светился вызов.
      - В конце концов, коммодор, вам нужно самому сходить туда и посмотреть.
      Маоган подавил порыв гнева. В конечном счете, черт с ним, с этим Орвалом! Такие человеческие индивидуумы, как он, наследие тяжелого прошлого общества, попадались все реже и реже, и не стоило делать из этого драму. Побежденный Орвал дал нужную информацию, и с этого момента его жизнь не стоила и гроша.
      Убедившись в том, что преступник не сможет убежать, Маоган направился к Роллингу, который внимательно изучал основание купола, выросшего из скалы, как гриб и пригнанного к своей выемке с точностью до миллиметра.
      В центре разрез. В глубине разреза было видно образование новых клеток, почти заметное глазу.
      - Это нечто живое, но не съедобное. Вы были правы, коммодор,- сказал Роллинг, заканчивая осмотр.
      Жорж Маоган был несколько озадачен.
      - Может быть, мясо внутри,- сказал он.
      - Откройте снова, Роллинг. Надо в этом окончательно разобраться.
      «Кожа» оказалась чересчур твердой и им пришлось применить сверлильный агрегат. Неожиданно сверло провалилось в пустоту, и Роллинг не смог его удержать. Он потерял равновесие и зашатался. Сначала не было слышно ни звука, затем послышался треск разбиваемого сверла, но далеко, очень далеко внизу. Подхватив в последний момент Роллинга, Маоган помог ему подняться. Заместитель командира был бледен.
      - Там бездна, коммодор,- едва выдохнул он дрожащим от волнения голосом.
      Громкий хохот Слима прервал молчание. Рука Штуффа потянулась к бластеру.
      - Не надо бластера, Штуфф. Рукой, если тебя это удовлетворит.
      И в то время, как звук двух сильных пощечин раздался сзади, Маоган пытался прозондировать бездну. Он повернулся к Орвалу, из носа которого шла кровь.
      - Ты спускался вниз?
      - Я же говорил, чтобы вы сами посмотрели, коммодор. Огромная ручища Штуффа опустилась еще раз.
      - Ты будешь отвечать, а? Ты будешь отвечать? Слим сопел, но молчал. Штуфф ударил его еще раз.
      - Ну?
      - Ладно,- сказал, наконец, Слим, с трудом переводя дыхание.- Прекрати это…
      Он посмотрел на Маогана.
      - Приспособление для спуска спрятано слева, под скалой. В шахте вы найдете перегонный куб и все остальное,- он опустил голову и вытер окровавленные губы о плечо.
      - Радуйтесь теперь, коммодор.
      …Вот уже несколько секунд Маоган спускался по тонкой капроновой лестнице в темную бездну, которую освещал только тонкий луч фонаря его шлема. У него больше не было никаких сомнений в том, что эта шахта была искусственного происхождения, и по этой причине наличие купола становилось все более загадочным. Сначала Маоган думал, что это форма неизвестной растительной жизни, что-то вроде гриба из кожи, но сейчас ему пришлось отбросить эту гипотезу. Купол из кожи служил крышкой шахты с металлическими стенами.
      - Я на дне,- объявил Роллинг, и голос его отразился от гладких стен шахты многократным эхом.
      - Я нашел куб,- снова раздался его голос.- Но здесь нужен мощный прожектор.
      - Спустите прожектор, Штуфф, - сказал Маоган в микрофон.
      Заключенные хорошо устроили свои дела. Их система спуска, хотя и весьма примитивная, функционировала отлично. Всего за несколько минут Штуфф, оставшийся на поверхности, спустил им мощные портативные прожектора и их лучи разорвали темноту, царящую в шахте. Маоган и Роллинг застыли в ошеломлении.
      Зал имел форму идеального полушария и достигал размеров кафедрального собора. А в центре - ничтожный перегонный куб и бочки с самогоном. В глубине были видны бронированные ворота колоссальных размеров, но которые можно было открывать рукой, что становилось ясным при виде широченных колес с рукоятками, которыми они были снабжены.
      Это место было пустынным уже давно. Преступников здесь никто не беспокоил, так как было видно, что куб функционировал здесь уже несколько недель.
      Но кроме куба здесь была оборудована и закусочная! Потрясенный, Маоган направился к дверям. До него никак не могло дойти, что люди оказались настолько примитивными, что в таком открытии не усмотрели ничего другого, кроме возможности грабежа и укрытия перегонного куба… Это напоминало грабителей пирамид и воровство надгробий. В этих тупых головах остались все пережитки прошлых поколений, вызванные эгоизмом и алчностью.
      Прежде чем открыть двери, Маоган вызвал Штуффа.
      - Штуфф!
      - Слушаю, коммодор.
      - Спроси у Орвала, что он там нашел и что он об этом думает.
      Ответа пришлось ждать несколько минут. Маоган задал свой вопрос с очень простой целью. Он еще не знал, что он найдет за гигантскими воротами, но ему было любопытно, как такой бедный, как у Орвала, мозг может воспринять это явление. Послышался вызов:
      - Коммодор, он говорит, что это умный, но беззащитный зверь. Это животное неподвижно, и вы можете спокойно идти туда. Он говорит, что именно поэтому он там и расположился. Если бы не это, то он расположился бы в другом месте. Хотите еще что-нибудь узнать, коммодор?
      - Нет, этого пока достаточно, Штуфф. Направляясь к дверям, Маоган спрашивал себя, как неподвижный зверь, каким бы умным он ни был, мог все это построить. Могло, конечно, быть и так, что двери были очень старыми и животное, о котором шла речь, расположилось там впоследствии.
      По мере приближения к дверям, коммодора все более и более поражали их гигантские размеры. Тем не менее, легкий толчок Роллинга заставил их приоткрыться. Только гений металлургии мог рассчитать их с такой точностью, так как каждая створка должна была весить несколько тонн.
      Сейчас Роллинг походил на мышь возле двери в амбар.
      У помощника Маогана вырвался крик:
      - Это невероятно, коммодор!
      Маоган вошел.
      За дверью простирался полукруглый зал размером с добрую сотню метров в поперечнике, стены его были сделаны из того же металла, что и входная шахта. В отверстиях, обнаруженных при ближайшем рассмотрении, оказались входы в туннели высотой примерно в два метра. Сам же зал был заполнен металлическими этажерками, которые поддерживали прозрачные колпаки, соединенные между собой посредством множества прозрачных трубок, в которых циркулировала какая-то ярко-желтая жидкость. Весь комплекс дополняла сеть эластичных волокон. И под каждым прозрачным колпаком, в центре подставки правильной кубической формы - блок мяса, свежего, красного, живого.
      Преступники опрокинули много таких колпаков. И там, откуда они вытащили мясо, образовывались новые куски!
      В каждом углу, куда бы Маоган и Роллинг ни заглянули, они встречали все те же блоки мяса под колпаками, неимоверное переплетение трубок и волокон, и, казалось, что этому не будет конца.
      С большой предосторожностью пробираясь вперед, чтобы не заблудиться в этом удивительном лабиринте, Маоган обратил внимание на то, что каждый проход выходил в новый полукруглый зал, который, в свою очередь, переходил в пятьдесят горизонтальных проходов и во столько же вертикальных шахт, по которым проходили огромных размеров каналы из черных волокон. Везде была одинаковая температура и в господствующем повсюду мраке и молчании система производила звук, похожий на бульканье. Кое-где в некоторых проходах блоки мяса были продолговатыми или пирамидальными, но их расположение под прозрачными колпаками повсюду было одинаково.
      Вот уже более часа Маоган и Роллинг бродили по пещере, и за это время они не обменялись ни словом. В таком же молчании возвратились они в первый зал, туда, где Орвал и компания обделывали свои делишки. С целью попытаться сделать анализ этого удивительного вещества, Роллинг отрезал несколько кусочков. Зло было совершено, куском больше или меньше, значения не имело. Они как раз пересекали порог гигантских дверей, когда послышался вызов Штуффа:
      - Коммодор, коммодор,- кричал он.- Торопитесь! Поднимайтесь быстрее, это снова начинается!
      Маоган посмотрел на Роллинга.
      - Что снова начинается, Штуфф? Опять заключенные? Они что, сбежали?
      - Нет, коммодор, это опять что-то с солнцем, как на Алоните. Садитесь в подъемник, я подниму вас как можно быстрее.
      - Но, Штуфф,- ответил Маоган,- подъемник не выдержит сразу двоих.
      - Доверьтесь мне, я крепкий и подниму вас. Надо спешить!
      Казалось, что Штуфф совсем сошел с ума. Роллинг и Маоган забрались в крошечную бадью, которая тотчас же начала подниматься.
      - Штуфф тронулся, - сказал Роллинг.- Ведь Новые невозможно каждый день наблюдать вблизи. Он, наверное, бредит.
      - Если только это не что-нибудь другое,- ответил Маоган, у которого от волнения сжималось горло.
      - Я знаю, о чем вы думаете, коммодор, но не могу в это поверить,- сказал Роллинг, лихорадочно сжимая маленькую коробочку с магнитным замком, где лежали взятые им пробы.- Это было бы слишком ужасно!
      На это Маоган ничего не ответил, и они молча продолжали подъем. Но в их головах постепенно складывалось представление о гигантских сглаживателях и стерилизаторах планеты.
      Штуфф указал на юг, где разрастался зловещий красноватый отблеск.
      - Что-то жарко, коммодор.
      - Быстрее во флиттер,- приказал Маоган.
      Не теряя ни секунды, коммодор поднял флиттер вертикально в воздух. Когда отроги гор оказались позади, они увидели «Алкиноос». Вокруг корабля бурлило море огня и поднимались клубы белого дыма. Это горел океан, а желе, сгорая, добавляло в хаос, царящий вокруг корабля, клубы черного дыма.
      Пылающая стена продвигалась и вскоре достигла суши, моментально поглотив лагерь. Силуэт «Алкинооса» как бы деформировался, затем растаял и расползся по земле, как покрывало из блестящей ртути. Земля вдруг заколебалась, а вырвавшийся неизвестно откуда огненный луч направился к флиттеру.
      Маоган чудом успел отвернуть, и гребень утеса принял на себя удар. Но флиттер, казалось, попал в огненное кольцо, все пространство вокруг него было пронизано красноватым блеском. Маоган опять сумел увернуться и, выжимая из флиттера все, на что тот был способен, устремился к куполу.
      Гигантский луч пока еще не достигал отверстия шахты, но как только Маоган посадил флиттер и люди начали выскакивать из него, скала под ним неожиданно треснула.
      - Это лазер, который ищет нас,- крикнул Роллинг. Он был прав. Луч теперь совсем рядом разрезал землю в поисках исчезнувшей цели. В какой-то момент огненное дыхание как будто прикоснулось к ним, и их накрыло осколками разлетающихся скал, в то время как земля, раздираемая невидимым лезвием, раскрылась перед ними исполинской фантастической траншеей…
      - Спустимся в шахту,- предложил Маоган.- Как только мы окажемся там, жара нам уже будет не страшна и, кто знает, может быть нам удастся заключить мир?
      Они уже начали спуск, как вдруг Маоган крикнул:
      - Я отпущу Орвала!
      - Вы с ума сошли, коммодор,- прорычал Штуфф. Но Маоган не слушал его. Тогда, совсем не понимая, в чем тут дело, Штуфф направился за ним.
      Луч лазера не проникал в глубь шахты, но неожиданно его направление изменилось, раздался звук, похожий на щелчок, и «купол» развалился. Чтобы спастись, люди спрятались за гигантскими воротами. В этом теплом помещении все было спокойно, и у них появилось ощущение безопасности.
      Роллинг, едва дыша, старался подтолкнуть и закрыть своим телом дверь. Это была, конечно, ненужная и смехотворная попытка, так как луч не мог достать его здесь, а дверь закрыть было невозможно. Но Роллинг, уже на пределе своей нервной энергии, не мог спокойно переносить вид металла, который расползался, как гнилая ткань.
      Маоган, как всегда невозмутимый, манипулировал переключателями своей минирации в надежде установить контакт с невидимым агрессором.
      Вдруг Штуфф вскрикнул. Двери закрылись сами! Раздался щелчок идеально сконструированного замка, затем пали створки со стороны коридора.
      Глухой звук их падения долго перекатывался под сводами, затем наступила тишина. Неверный свет лампы, зажженной коммодором, прорезал темноту. Бесполезный жест отчаяния. Глухой шум доносился из недр планеты, и трепетание сотен синтетических каналов продолжалось в том же надоедливом ритме. Людям казалось, что они запрятаны в желудке огромного и коварного животного, которое готовится их переварить.
      Голос Роллинга нарушил тишину:
      - Коммодор, температура повышается постоянно!
      - Как быстро?
      - Четыре градуса в минуту, и если мы в течение десяти минут не уберемся отсюда, то нам конец…
      Время шло. Ловушка была идеальной. Не было оставлено никакого выхода. Через десять минут на пределе своей выносливости земляне начали задыхаться в обжигающем воздухе…
 

 

Глава 8

 
      В будуаре с большим потолком, который поддерживали фигуры двадцати бронзовых эфебов, Ноозика, Самая Красивая, осмотрев себя в зеркале, оправленном кантом, пришла к выводу, что ее красота не поблекла.
      Это был государственный закон, неукоснительно выполняемый Ноозикой - всегда оставаться красивой, самой красивой. Во «Дворце с семью дверями» малейший дефект внешности становился причиной безжалостного изгнания. Но вот уже много тысяч лет Ноозика сохраняла свое превосходство.
      Сейчас она лениво поглаживала свои волосы опалового цвета; волосы, в манере укладки которых чувствовалась бездна тонкого вкуса, и которые плавными локонами ложились на прекрасные плечи, надушенные амброй.
      Привычным жестом, повторенным уже тысячи раз, Ноозика откинула волосы так, как она всегда делала в течение всей своей жизни. Блеск ее глаз был выбран среди сотен нюансов блеска, предложенных наукой о красоте.
      - Принея,- позвала Ноозика.
      Как и у ее хозяйки, у Принеи были огромные глаза без зрачков, похожие на омуты, в которых цвет воды, казалось, изменялся при каждой ее мысли. Она приблизилась танцующим шагом.
      - Желаете ваши драгоценности, госпожа?
      - Ах! - вздохнула Ноозика.- Я хотела бы золотые кольца, чтобы заковать свои лодыжки и напомнить себе, что я всего лишь рабыня. У меня сегодня плохое настроение.
      - Рабыня?! Госпожа! - воскликнула служанка.- Как вы можете так говорить? Все женщины Империи Семи тысяч Планет завидуют вам. Вот уже тысячелетие, как вы царите в сердце господина и руководите его развлечениями. Настоящий повелитель Империи - это вы, госпожа. Архос в этом не ошибается.
      - Архос? Что он там еще придумал?
      Принея заканчивала туалет Ноозики, надев на нее снежно-белую тогу и опоясав ее талию порфировым поясом, на котором переливались четыре таинственно-темных драгоценных камня невиданной красоты.
      - Архос привел к Повелителю двух этих дрожащих животных, которые, кажется, живут на Тамере, планете на самом конце света. Повелитель без ума от этих животных, которые так легко умирают.
      Служанка воткнула в опаловые волосы Ноозики широкий гребень.
      - Архос очень хочет, чтобы Повелитель вас забыл,- продолжала она.- Еще вчера он привел к нему шесть женщин со Стира. Они такие черные и волосатые! И это после эфебов с Иксора и живых колон с Жаспа.
      Ноозика разразилась смехом.
      - Ты беспокоишься из-за ерунды, Принея. Это же просто развлечения,- она уставилась на служанку своими огромными, с неимоверным блеском, глазами.- Ты была еще ребенком, когда Повелитель покорил Мозг. Ты не знаешь, каким был мир до этого. Когда еще не было ни гипнозов, ни игр, ни изобилия. Тогда надо было воевать, люди старились и еще рождались дети, а каждый год к Империи прибавлялось десять новых планет.
      Она наклонилась к Принее и погладила ее волосы.
      - Если бы ты, малышка, знала это, ты бы поняла, что этот самый Архос не более опасен, чем искусный фокусник.
      Теперь Принея принялась ухаживать за руками Ноозики. За руками, которые казались такими хрупкими, что могли служить только для ношения драгоценностей.
      - Это все потому, моя госпожа, что я очень часто думаю об этом. Что же я буду делать, если мне придется покинуть «Дворец с семью дверями»? Там, снаружи, жизнь такая грустная. Никто не работает, делать нечего. Только и остается, что ходить на игры…
      Она вздохнула.
      - Вы хотите сказать, моя госпожа, что до того, как Повелитель покорил Мозг, все было по-другому? Я столько раз слышала, что, совсем наоборот, кругом царил хаос. Совет Семи разумных был больше не в состоянии править. Тогда было все так сложно. Далекие планеты без конца восставали, катастрофы следовали одна за другой, в пространстве хозяйничали пираты, а на расстоянии нескольких световых лет нас подстерегали варвары, неожиданно появлявшиеся для новых и новых грабежей. Мозг повсюду установил порядок, а Повелитель дал нам изобилие, игры и мир.
      Ноозика внимательно слушала мелодичную речь своей служанки.
      - Ты все это хорошо излагаешь, Принея, и все-таки ты грустна, сама не зная, почему.
      - О, нет! - возразила Принея.- Я отлично знаю, почему я грустна. Ваша красота вам для чего-то служит. Повелитель любит наслаждаться вашей красотой. Ну а на меня никто не глядит, и когда я иду по городу, я вижу, что мужчины предпочитают мне свои гипносны. Никогда ни один мужчина не поднимет глаз на женщину. Никогда он не будет терпеливо выбирать для нее одну из тех пластинок с миллионами ячеек, которые так красиво могут смотреться, когда их вешаешь на грудь. Дети больше не нужны, потому что мы больше не умираем. Поймите меня, госпожа. Если мне придется покинуть дворец, я предпочту умереть.
      Она снова вздохнула.
      - Но другим женщинам это безразлично, они ведь тоже смотрят гипносны,- ответила Ноозика и, поднявшись, направилась к клетке с четырьмя решетками, где спали три ЛИНКСА приятной карминовой масти, и открыла ее. Разбуженные крошечные животные поднялись в воздух и наполнили его нежной мелодией.- Видишь ли, Принея, Повелитель усыпил мир, но не спас его, как ты думаешь, к тому же посмотри на дворец: это единственное место в Империи, где нет гипнотических аппаратов. Есть, конечно, игры, которые возбуждают, когда их смотришь. Здесь нужно двигаться, работать, следить за своей красотой и нравиться другим. Животные, которых предпочитает Повелитель, это трепещущие с Тамора, ты совсем недавно это подметила. А знаешь, почему?
      - Нет,- ответила Принея,- не знаю.
      - Так вот, это потому, что они так легко умирают. Мозг мог бы, конечно, найти способ сделать их бессмертными, как и мы. Но тогда Повелитель не смог бы больше играть с ними из боязни, что они не умрут, как бы он с ними ни обращался. И тогда он заскучает.
      - Да, конечно,- согласилась Принея.- Но я не могу представить, что все это будет длиться века и века. Однажды Мозг найдет новый чудесный способ, чтобы развлечь нас. Такой способ, какой я даже не могу себе представить.
      Блестящие глаза Принеи, казалось, могли объять в этот миг весь несуществующий мир, придуманный ею, и она улыбнулась.
      - Не верь этому, - сухо сказала ей Ноозика.- Повелитель никогда не попросит у Мозга чего-нибудь подобного. Он и так счастлив, так как он могущественен, а он это любит. Когда он в гипноснах появляется перед народом, он разукрашен такими цветами, что эти несчастные думают, что перед ними появился бог, и, чтобы еще больше убедить их в этом, он напоминает им несчастья прошлых веков.
      Резким движением Ноозика ударила по струнам гиперлиры, которая издала пронзительный и стонущий звук.
      - Видишь ли, Принея, у моего терпения есть смысл. Здесь ни один человек не способен желать ничего другого, кроме этой застывшей вечности. У нас во дворце те, кто знает, что к чему, как, например, Архос, думают только о том, как сохранить свое место. Те, кто живет в городе, довольствуются гипноснами и играми. Другие планеты так же слепо подчиняются общим законам, и никакая эволюция там невозможна.- Глаза Ноозики застыли, и стали похожи своим цветом на расплавленное олово, когда оно выливается из тигеля.- Я терпеливо жду, Принея, подходящего случая. Однажды я дам команду Мозгу, уж не знаю, будет ли для него это благом или нет. Но я вырву Вселенную из ее сна и изобилия. Нужно сделать так, чтобы однажды мы перестали вариться в собственном соку и начали созидать…
      …Трепещущая чахла от пожирающего ее жара, и Феакс наклонился над ней. Это был высокий мужчина с тонкими руками. На его худощавом лице блестели зеленые глаза с зрачками, которые он никогда не соглашался изменить.
      - Ты действительно страдаешь,- сказал он, обращаясь к животному.
      Осторожным движением он покрыл тело животного тонким одеялом. В глазах животного, покрасневших от жара, появилось выражение смутной благодарности. В течение нескольких секунд ее одышка стала менее заметной.
      - Архос,- сказал Феакс.- Принесите мне бинт и порошок с Курада. Это животное страдает от пневмонии, я сейчас сделаю компресс. Если это не поможет, я сделаю ему прокол.- Он выпрямился.- Поторопитесь, Архос. Я очень привязан к этому животному, и мне трудно будет успокоиться, если оно исчезнет.
      Затянутый в свой придворный мундир, который оживляли только четыре выточенных из серебра пуговицы, Архос стоял, вытянувшись.
      - Что такое? - удивился Феакс.- Что случилось? Ты хочешь мне что-нибудь сказать, Архос?
      Вид у Архоса был странно смущенный, он переступил с ноги на ногу.
      - Дело в том, Повелитель, что я пришел к вам с плохой новостью.
      Глаза Феакса вспыхнули.
      - Ну, говори!
      - В это почти невозможно поверить,- пробормотал Архос, руки которого лихорадочно терли одна другую.- Это…
      - Что значат все эти разглагольствования?! - воскликнул Феакс.- Переходите к делу!
      - Это произошло на Гмуре, на расстоянии семидесяти двух световых лет отсюда, десять минут назад. Два Гипера-Т столкнулись на скорости двадцать пять тысяч километров в час… Триста тысяч жертв…
      - Ты говоришь, два Гипера-Т? А ты проверил это сообщение? С тех пор, как Мозг взял на себя управление движением, такого не случалось ни разу.
      - Я все проверил, Повелитель. Архос сжал себе горло.
      - Это еще не все, Повелитель…
      Феакс молча глядел на него, затем сказал:
      - Что же еще?
      - Поле, изолирующее диких гигантских УРВАЛОВ на планете Тиор-2, исчезло. Они вырвались на свободу и разрушают все вокруг. Центр космической связи молчит.
      Феакс пытливо, с подчеркнутым вниманием смотрел на своего собеседника.
      - Архос!
      - Да, Повелитель!
      - Ты случайно не начал смотреть гипносны?
      - О, нет, Повелитель! - яростно возразил Архос.- Вам только нужно пройти со мной на центральный пункт Мозга, и вы сможете все проверить сами. Происходит нечто немыслимое. Я не знаю, что и подумать. Можно сказать, что Мозг болен.
      Лицо Феакса стало бледным.
      - Ты говоришь, Мозг?!
      Оцепеневший от страха при виде ярости Повелителя Архос только кивнул головой. Но Феакс не взорвался гневом. Наоборот, он положил руку на плечо Архоса.
      - Не будем драматизировать события, Архос. Такое тоже может произойти. А может быть, там окажется нечто, что нас хоть немного развлечет, а то я начал было скучать…
      Ноозика как раз водворяла линксов в их клетку, когда к ней вошла Принея. Молодая служанка еле переводила дыхание, щеки ее порозовели.
      - Госпожа,- с трудом проговорила она взволнованным голосом.- Повелитель хочет видеть вас. Там такое происходит, такое происходит…- Она понизила голос.- Он ждет вас в центральном пункте Мозга… Может быть, пришел день, о котором вы мечтали, госпожа?
      Феакс разглядывал Ноозику. И каждый раз, когда он встречался с ней глазами, в его взгляде можно было прочесть все чувства, которые испытывал он, когда любовался этой красотой вечной юности. Но на этот раз любование длилось недолго. Жестом он указал ей на блестящую дверь, за которой крутились миллионы запоминающих кассет.
      - Входи, Ноозика. Я не хотел лишать тебя этого единственного в своем роде спектакля.
      - Невероятно,- с иронией проговорила Ноозика,- разве за этой дверью что-нибудь происходит?
      Когда Архос увидел входящую девушку, он с трудом подавил гримасу неудовольствия на своем лице. Ненависть, которую он испытывал к Самой Красивой, не знала границ и он не понимал, как это Повелитель может привлекать такую ничтожную личность к такому невероятному событию, которое только что произошло.
      - Повелитель,- сказал он, привлекая к себе внимание Феакса и явно игнорируя присутствие Ноозики.-
      Разразилось еще одно бедствие, на этот раз на планете Гирос. Гипнотические аппараты, все до одного, вышли из строя. Там разразился бунт!
      После непродолжительного молчания он неуверенно продолжал:
      - Видите ли, Повелитель, создается впечатление, что болезнь Мозга прогрессирует. В начале была затронута лишь ничтожная часть четвертого сектора, но болезнь захватила и другие области в этом секторе. В других местах, к счастью, пока все нормально.
      Ноозика повернулась к Феаксу.
      - Так Мозг болен?
      Она с трудом смогла скрыть удовольствие, которое доставила ей эта новость. Но все же ей это удалось, так как Феакс внимательно смотревший на нее, ничего не заметил.
      - Это ужасно!
      - Слово «ужасно» здесь не подходит,- поправил ее Феакс,- в данный момент задета только миллионная часть Мозга. Скоро болезнь будет нейтрализована.
      - Но,- спросила Ноозика как можно равнодушнее,- известно ли, что вызвало эту болезнь?
      - Пока нет. О бактериологическом заражении нечего и говорить, если иметь в виду принятые предосторожности.
      - Может быть, это сделал кто-то специально? - с сомнением в голосе сказала Ноозика.- Например, те граждане, которые решили покончить с Мозгом…
      Феакс разразился смехом.
      - Это невозможно, моя дорогая. Разум наших подданных отрегулирован таким образом, что никому из них в голову не могли даже прийти подобные мысли!
      - Это верно,- согласилась Ноозика. Она поколебалась, затем продолжила.- Но тогда… может быть, что кто-то Чужой?
      Она произнесла эту фразу с сомнением, не очень-то веря в подобную возможность.
      - Об этом не может быть и речи, Ноозика. Мы очистили все планетные системы на сто тысяч парсеков от границ Империи. Если бы существовала такая могущественная сила, которая могла бы нанести удар по Мозгу с такого огромного расстояния, мы бы об этом знали…- продолжая говорить, он повел Ноозику в зал, где мерцали гигантские экраны.- … Но мы сейчас все это узнаем. Мы начали телепоиск.
      - Повелитель, посмотрите! - воскликнул Архос. Он поперхнулся.- Это чужие! Это они напали на Мозг!
      - И корабль тут же…- Архос внимательно изучал изображение.- …Примитивный корабль… Повелитель, это варвары!
      - Невозможно!-воскликнул Феакс.- Варвары давно покорены!
      - Невероятно! - сказал Архос.- Это чужие варвары. Значит, они пересекли Большой Барьер?!
      Мертвенно бледный Феакс придвинулся к экрану, на котором виднелась удивительная картина.
      - А у их корабля есть название! - и он максимально увеличил изображение.- «Алкиноос».
      Он смотрел на Ноозику, но не видел ее.
      - «Алкиноос»! Это легендарное имя, которое выходит из самых глубин нашей истории.
      Он замолчал и Ноозика видела, как его рука теребила край позолоченной УГЛЫ, в которую он был одет.
      - «Алкиноос»… Варвары, которые не принадлежат к Империи Антефаэс и все-таки это люди!
      Увеличенное до предела изображение теперь показывало людей, которые, сидя у костра из ископаемого дерева, готовили себе угощение.
      - Они питаются нашим Мозгом,- констатировал Феакс прерывающимся голосом.
      Затем он зарычал:
      - Но откуда же они?!
      - О, пожалуй, это просто, Повелитель,- ответил Архос.- Мне кажется, я понял. Это потомки одного из наших корабельных экипажей, потерпевших крушение в те времена, когда наши корабли еще терялись в пространстве. Они, должно быть, размножились там, по другую сторону Большого Барьера пятьдесят или шестьдесят тысяч лет назад. От отца к сыну они передавали наши легенды, и мало-помалу их потомки научились жить заново.
      Феакс снова поглядел на изображение.
      - Их корабль не настолько мощный, чтобы пересечь Большой Барьер,- сказал он.- Но тем не менее, они могли появиться только оттуда, иначе наши детекторы сработали бы.
      .Повелитель понемногу успокаивался. Он начал разглядывать изображение с любопытством палеонтолога.
      - Просто удивительно, какими они остались примитивными! - буркнул он.
      - Не такими уж и примитивными, как вы думаете, Повелитель,- сказал Архос.- Посмотрите!
      Он перенес изображение.
      - Эти следуют по линии пластинок. Они их исследуют и не так уж далеки от того, чтобы все понять.
      - Но,- спросила Ноозика, которая с большим трудом скрывала охватившее ее возбуждение,- что вы собираетесь делать с этими существами?
      Феакс оторопело посмотрел на нее. Казалось, что этот невинный вопрос его страшно шокировал.
      - Но, моя дорогая, здесь нет никакой проблемы. Мы нейтрализуем большую часть Мозга, стерилизуем затронутые области, а что касается варваров, то мы, конечно, их уничтожим.
      - Не вступая с ними в контакт? - спросила Ноозика на всякий случай.
      - Я не думаю, что это представляет какой-либо интерес,- ответил Феакс.
      - И все-таки, эти люди могли бы нам сказать, откуда они,- продолжала настаивать девушка.- Это позволило бы нам нейтрализовать их планету.
      Феакс задумался.
      - Нет! Это ни к чему. Невероятный случай привел их сюда, а что-нибудь подобное может повториться лишь раз за много веков. Я считаю, что лучше всего их уничтожить, и прямо сейчас!
      Ноозика приблизилась к экрану. С неослабевающим вниманием она рассматривала сложение этих существ, пришедших из неведомой дали. Как они отличались от граждан Антефаэса! Особое впечатление на девушку произвела их сила.
      - И все-таки, мне кажется, это было бы интересно - изучить этих людей. Они ведут себя как господа, а не как слуги. Посмотрите, как они действуют. Они свободны…- на губах Феакса появилась многозначительная усмешка.- У вас светлый ум, моя дорогая. Эти существа независимы, автономны. Именно поэтому я и не оставляю им ни малейшего шанса.
      Не произнеся ни слова, Архос кивком головы подтвердил сказанное. Не стараясь больше скрыть свое волнение, Нрозика покинула зал.
 

Глава 9

 
      Пытаясь уйти от все возрастающей жары, Маоган и его спутники спустились в один из самых глубоких коридоров, чьи бесчисленные ответвления уходили в недра планеты.
      - Как все это странно,- сказал Роллинг, который хотя и задыхался, но не переставал восхищаться устройством этой установки.- И как это наводит на мысль, что перед нами гигантский искусственный Мозг, размером с целую планету. Пластины - передающие антенны. Шары - реле, а каждая микроскопическая ячейка должна соответствовать каналу информации.
      - Это похоже,- согласился с ним Маоган, поворачиваясь к Орвалу, лицо которого приняло фиолетовый оттенок, и который вот-вот, казалось, потеряет сознание. - Эти блоки «мяса» заменяют кристаллы наших электронных устройств. Нужен килограмм наших лучших кристаллов, чтобы выполнить работу одного миллиграмма этой массы, которую вы, Орвал, все еще несомненно перевариваете.
      Слим, которого Маоган и Штуфф в последний момент вытащили из флиттера, прежде чем гигантский лазер добрался до него, не ответил ни слова.
      - Этот мозг в состоянии управлять целой Вселенной, а мы его заразили,- продолжал Роллинг.- Планета была стерильной, а мы ее засеяли. Я с трудом осмеливаюсь думать о катастрофах, которые мы вызвали…
      - Да,- сказал Маоган,- с трудом вдыхая раскаленный воздух,- но теперь нам конец. Они сейчас уничтожат часть мозга, которую мы, как бациллы, затронули. Они сжигают ее. Это тот способ, который я сам бы применил, не колеблясь, если бы отвечал за подобное устройство…
      И в то же время, вопреки всякой логике, коммодор продолжал манипулировать своим микропередатчиком. Существовал один шанс из миллиона, что радиоволны смогут проникнуть сквозь толщу скал, под которыми они были погребены, и еще меньше шансов на то, что они будут поняты. Но Маоган раз и навсегда усвоил, что надеяться надо всегда, и только сама смерть может этому помешать.
      Однажды, когда они были еще молодыми космонавтами, руководитель собрал их и сказал:
      - Мальчики, сегодня вы пройдете решающий тест. Те, кто его одолеет, будут приняты, а остальные безжалостно отсеяны…
      После этого он раздал им коробки, на которых было примерно двадцать запоров, десять кнопок и несколько других приспособлений.
      - Вас запрут на два дня с этой коробкой. И вы должны будете открыть ее к тому времени, когда надо будет выходить.
      В течение двух дней Маоган напряженно и интенсивно думал. Под безжалостным взглядом телекамеры, которая следила за ним, он перепробовал множество комбинаций. К концу срока, потея от ужаса перед коробкой, которая упорно не открывалась, он все еще продолжал свои попытки. Затем раздалась команда: «Время истекло!».
      Жорж Маоган положил коробку на пол и вышел, невесело посвистывая, уверенный в том, что его так и не начавшаяся карьера благополучно закончена. Он был принят первым, так как коробка не открывалась вообще! Это был цельный металлический блок, а запоры на нем служили только для того, чтобы возбуждать ужас кандидатов…
      Некоторые курсанты к концу первого дня топтали свои коробки, пытаясь открыть их с помощью силы, другие пробовали огнестрельное оружие или просили выпустить их до истечения срока, чтобы пойти напиться.
      С этого дня Маоган научился ценить хладнокровие, особенно тогда, когда кажется, что все потеряно.
      - Вы напрасно стараетесь,- прошептал Роллинг. Он расстегнул свой изолирующий комбинезон и уселся
      напротив возвышающейся блестящей этажерки. Рядом с ним с раскрытым ртом напрасно пытался перевести дыхание Штуфф. Орвал не выдержал первым, он покатился по земле, потеряв сознание.
      Маоган продолжал крутить ручки рации. Он прекратил свои попытки вступить в прямой контакт и посылал теперь математические формулы - единственное средство всеобщего общения. Может быть, они там, наверху, поймут?
      Во всяком случае, это теперь не будет длиться слишком долго. Коммодор ощутил, как у него начинает кружиться голова. Его горящие легкие втягивали воздух со звуком, похожим на хрип, издаваемый кузнечными мехами.
      Он уже собрался бросить свою рацию, когда миниатюрный громкоговоритель издал нечто, похожее на свист.
      - Мы услышали вас,- сказал механический голос.- Мозг перевел ваш язык. Мы только что решили оставить вас в живых.
      При этом сообщении четверо землян воспрянули духом.
      - Идите к выходу,- продолжал тот же голос.- Мы будем все там ждать.
      Несколько секунд они смотрели друг на друга, не говоря ни слова.
      - Температура понижается,- сообщил Роллинг, посмотрев на свой термометр,- на десятую долю градуса в секунду.
      - Лишь бы нас не хватил тепловой удар, и не подцепить бы насморк,- пошутил Маоган, отвешивая две сильные пощечины Орвалу, чтобы привести того в чувство, и, подняв его за воротник комбинезона, так и держал.
      - Нужно идти по четвертому коридору направо, а затем по каждому первому коридору налево, чтобы добраться до выхода,- сообщил Роллинг, поворачиваясь к Маогану.- Вы видите, я все время надеялся, несмотря ни на что. Я верил, что мы выберемся из этой заварухи!
      Они медленно продвигались вперед, освещая себе путь прожекторами. Штуфф, которому Маоган доверил охрану Орвала, добрался до дверей первым.
      Рация молчала. Жорж Маоган сообщил, что они прибыли, но ответа не было. Он уже хотел было попробовать открыть двери, когда раздался щелчок гигантского замка, и двери медленно начали открываться.
      Четверо землян, как зачарованные, стояли и смотрели на интенсивный зеленый свет, который наполнял входную шахту почти материально. Маоган медленно двинулся вперед.
      Как только все они вышли, двери закрылись. Перед ними все было зеленым и зелень эта была шелковистой и податливой. Постепенно стали вырисовываться формы…
      Маоган увидел «Алкиноос». Корабль был полностью восстановлен и, казалось, что все члены экипажа ожили. Роллинг приблизился к нему.
      - Я нашел точку отсчета, коммодор. Мы теперь сможем вернуться на Землю,- и он протянул Маогану карту с точными расчетами отлета.
      На карте был обозначен Млечный Путь…
      …В тот же самый миг Роллинг обнаружил, что он вернулся на Землю.
      Перед ним раскрылась двухстворчатая дверь Школы реальной кибернетики, в которой он был одним из самых способных студентов, и где он провел самый счастливый период своей жизни. Директор, совершенно лысый, без единого волоска, улыбаясь, ждал его.
      - Добро пожаловать, Роллинг. Я рад снова увидеть вас…
      …Штуфф с удовлетворением узнал, что назначен директором борных шахт Урсталя. Он приближался к своим будущим шахтерам.
      …А Орвал понял, что прибыл на Вильмур. Он тоже приближался…
      Мозг Маогана силился освободиться от того, что, как он быстро понял, было гипнозом и мало-помалу картины перед глазами стали таять и, наконец, исчезли.
      Он снова стоял в шахте, по-прежнему рядом с ним стояли его спутники, но теперь перед ним был какой-то новый предмет, и на сей раз вполне реальный.
      Это была сфера высотой примерно метров шести, кричаще-красного цвета. И именно к ней шли его спутники с закрытыми глазами, как автоматы. Маоган увидел, как они один за другим вошли в сверкающий шар. Но у этого шара не было двери. Уж в этом-то коммодор был уверен. Сначала он увидел Роллинга, растворяющегося в этой ярко-красной массе, потом Штуффа, который продолжал поддерживать Орвала.
      Теперь в шахте Маоган остался один. Что-то или кто-то приказывал ему войти в сферу, и он снова увидел, как перед его глазами стали возникать зеленые картины, но он опять отбросил их, ибо знал, что они нереальны.
      Он не знал, что представляет из себя эта сфера. Средство передвижения?
      Может быть. Но это могло быть и не средство передвижения, а нечто иное, грозящее смертью…
      Коммодор прилагал все усилия, чтобы спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. Это было не так уж легко, потому что картины снова и снова старались завладеть его мозгом, и ему- казалось, что сфера - это самый желанный предмет на свете, в котором нужно немедленно раствориться.
      - Я не пойду,- решил Маоган.- Если бы намерения этих существ были бы чистыми, они вполне могли бы поговорить с ними по радио.
      Сфера продолжала блистать перед ним, как срочный вызов.
      Он колебался.
      - Нет, я не пойду. Если они решили нас сохранить, они сделают это, что бы там ни было. А если они решили разделаться с нами, им придется найти другой способ захватить меня.
      Как бы услышав это решение, сфера неожиданно погасла и… исчезла.
      Феакс оторвался от экрана и повернулся к Ноозике.
      - Вы должны быть довольны, моя дорогая, я уступил вашему капризу.
      Молодая женщина так резко повернулась к нему, что ее волосы растрепались.
      - Все это ерунда,- довольно сухо ответила она.- И легко отдаю вам ваших дрожащих, ваши живые колонны с Жаспа, не говоря уже обо всем остальном. Вы должны признать, что у моих капризов больше вкуса, чем у ваших, Повелитель!
      Феакс иронически улыбнулся.
      - Я не строю себе иллюзий в отношении вас, Ноозика,- ответил он.-Я знаю, что вы меня ненавидите.
      Он повернулся к Архосу, глаза которого блестели.
      - Ноозика - ядовитый цветок, и именно поэтому она продолжает забавлять меня.
      Затем он снова повернулся к Ноозике:
      - Очень красивая, дикая и всегда готовая укусить - вот какой я люблю вас, моя дорогая.
      Он жестом указал на экран.
      - Посмотрите же на ваших протеже. Это же дикари. Их примитивный мозг чувствителен к гипнозу уже первой стадии.
      Он презрительно рассмеялся.
      - Ни один гражданин Антефаэса, каким бы ограниченным он ни был, никогда не среагирует на внушение такого типа. Посмотрите на них, сейчас все они мечтают о родном мире.
      Ноозика перевела взгляд на экран.
      - Все? Нет, смотрите, среди них есть один, которому удалось устоять!
      Казалось, что фраза ударила Феакса, как электрический разряд. Он приблизился к экрану.
      - Ей богу! Вы правы…
      Он в задумчивости повернулся к Архосу, потом к Ноозике.
      - Ну что ж! Этого я сохраню для себя.
      После исчезновения сверкающей сферы, Жорж Маоган с трудом сопротивлялся охватившей его панике. Он остался в чужом мире один. Чтобы занять себя чем-нибудь, он попробовал с помощью подъемника выбраться из шахты. К счастью, подъемник не был задет лучевым ударом гигантского лазера. Купол из живой кожи исчез и, когда коммодор выбрался на поверхность, он увидел, что вокруг вообще ничего не было. Вдали, там, где было озеро, торчали голые скалы. Адский жар испарил это озеро, а также поток, который его наполнил.
      Не имея ни малейшего представления о том, что же делать дальше, Жорж Маоган уселся на камень и принялся манипулировать своим микропередатчиком. Когда исчезло солнце, он было подумал, что сейчас начнется гроза. Но подняв кверху глаза, увидел продолговатый силуэт гигантского корабля. Детали было трудно различить, так как корабль появился со стороны солнца. И, хотя он и казался гигантским, он, должно быть, летел очень высоко в стратосфере.
      Маоган прекратил свои манипуляции.
      К нему кругами спускалась другая сфера. На этот раз из серого металла, и она плясала в воздухе, как детский воздушный шарик, носимый ветром, но, на самом деле, она искала Маогана и, установив его местонахождение, легко опустилась в нескольких метрах от камня, на котором он сидел. Раскрылся люк, на землю опустилась лестница. Затем наступила тишина.
      Какое-то мгновение Жорж Маоган ждал, что появится пилот, но все оставалось неподвижно. Внутренность сферы была освещена белым ярким кругом, диаметром метра два, который находился в самом центре сферы. Внутри сферы никого не было.
      Маоган вошел. Раздался едва слышный щелчок, за которым последовал едва заметный толчок, и сфера оказалась под брюхом звездолета. Через прозрачный купол сферы Жорж Маоган различил циркулярные рефлекторы, которые, по всей видимости, служили для посылки зеленого излучения. С близкого расстояния казалось, что они состоят из несметного множества прозрачных чешуек, каждая из которых была изолирована маленькой черной рамкой. Размер каждой чешуйки не превышал и десяти сантиметров, но любой из рефлекторов имел размеры «Алкинооса». Маоган насчитал двенадцать рефлекторов, у каждого из которых находилось какое-то приспособление, похожее на колбу керосиновой лампы. Маленькая сфера, двигавшаяся теперь очень медленно, казалась затерянной под брюхом этого чудовища. Было темно, так как лучи местного солнца сюда почти не проникали.
      Но вот перед сферой открылась крышка люка, она была небольшой, ее можно было сравнить с булавочной головкой, но сфера проникла туда и остановилась. Какое-то время Маоган ждал, что кто-то будет его встречать, но это ожидание было напрасным. Коммодор покинул сферу и оказался во внутренних отсеках корабля. Первое помещение, которое перед ним открылось, было средних размеров, как и сфера, шарообразной формы и с тем же освещением. Оно было абсолютно пусто: без какой бы то ни было мебели.
      Маоган пересек его, и звук его шагов эхом отразился от блестящих плит пола. Коммодору потребовался час, чтобы обойти весь корабль. И повсюду пустые помещения следовали друг за другом, соединенные короткими коридорами.. Центральная же часть корабля представляла собой блок, в который оказалось невозможным проникнуть, и который, по всей .видимости, содержал источник энергии и механизм управления. И он был бесшумным.
      В конце своего путешествия Жорж Маоган попал в помещение командного отсека. На стальной стене, метров двадцати высотой, мерцали экраны. Их количество превышало всякую человеческую возможность усваивания информации. К тому же за ними никто не следил. Жорж Маоган чувствовал себя в этом зале ничтожным, и он понимал, что доверие, которое ему якобы было оказано, так как его оставили здесь одного, не имело ни малейшего смысла. Ведь никакое вредительство, никакое изменение траектории нельзя было произвести руками человека, который был здесь.
      В центре зала пол был таким же прозрачным, как купол сферы, которая доставила его сюда. В этом месте у Маогана возникло ощущение, что он плывет в пространстве. Он висел над Гадесом, который весь был охвачен яростным пламенем!
      Гигантские лазеры снова принялись за работу. Их огненные лучи вспахивали планету, которую он только что покинул, уничтожая малейшие следы, оставленные человеком. Даже сам воздух сгорал, он наполнился дымом и вращался с головокружительной скоростью.
      Рассматриваемая операция казалась весьма простой, особенно с такой высоты. Покрасневшая планета была похожа на кусок расплавленного металла, вытекающего из высокой доменной печи в снопах искр.
      Было очень странно наблюдать, как это гигантское устройство работало само по себе с завидной точностью и методичностью, ничего не оставляя после себя. Количество затрачиваемой энергии казалось бесконечным, и тогда Жорж Маоган понял, как эти люди могли позволить себе такую роскошь, как стерилизовать целую планету и постоянно поддерживать эту стерильность. Такое техническое совершенство давало возможность предположить, что Мозг скоро будет починен стерильными роботами, и ни одно живое существо не будет высаживаться на Гадес…
      С трудом оторвавшись от этого впечатляющего зрелища, Маоган вновь принялся бродить по кораблю. Он смутно надеялся на то, что пропустил какой-нибудь укромный уголок, где могли находиться его товарищи. Он уже довольно долго занимался этими поисками, как вдруг из громкоговорителя, скрытого за одной из стен, раздался голос:
      - Возвращайтесь к выходу, корабль ждет вас там.
      Это был все тот же механический голос, он не мог принадлежать человеку.
      У люка Жорж Маоган обнаружил сферу, которая перенесла его к кораблю. Было ясно, что большой корабль с рефлекторами служил в качестве спутника связи. Ему предстояло еще долго кружиться над Гадесом, чтобы закончить свою работу.
      Маленький корабль представлял собой уменьшенную копию большого - все те же круглые помещения с кольцами света, и все то же отсутствие жизни. Рулевая рубка, или то, что по земным понятиям должно было быть ею, была оснащена несколькими сидениями, расположенными прямо напротив смотрового купола.
      Едва Жорж Маоган уселся, как аппарат тронулся с места.
      Никогда еще коммодор не ощущал ничего подобного.
      Гадес исчез мгновенно. Не нужны были, оказывается, ни камеры анабиоза, ни сложнейшие маневры. Ощущение движения создавалось только неожиданным исчезновением планеты. Затем Маоган подумал, что он снова вернулся обратно. Он снова видел Гадес.
      Но нет, это был не Гадес, а неизвестная планета, полная жизни, огромных зданий, которые этаж за этажом поднимались вверх и переплетались в запутанном лабиринте. По широким улицам катились потоки машин, регулируемые с невероятной точностью.
      Корабль медленно подлетал к тому месту, которое должно было быть космопортом. Маоган посмотрел на часы. Перелет был практически мгновенным. Теперь коммодор отлично различал город. Его строения росли вверх. Их было неисчислимое количество, но особым разнообразием они не отличались. Казалось, что все построено из одного и того же материала. Но что удивило Маогана больше всего, так это вращающиеся круги. Они были везде. Да, светящиеся круги того красного цвета, что и сфера, поглотившая его спутников…
      Круги были везде, все самые глухие уголки города были заполнены ими. Вдали ступени каменного цирка образовывали мрачную возвышенность, полностью увешанную светящимися зелеными кругами.
      Между тем корабль подлетел к космопорту, заполненному сотнями похожих кораблей, с названиями, сверкающими на их полированных корпусах. Жорж Маоган узнал символы, посредством которых были написаны светящиеся слова. Это была клинопись.
      Корабль сел, и Жорж Маоган направился к выходному люку. Казалось, что космопорт совершенно безлюден, но какое-то средство передвижения уже ждало его с открытой дверью и целиком освещенное. Прежде чем сесть, Маоган окинул взглядом простиравшийся перед ним космопорт. Он уже видел нечто подобное. Эти огромные каменные блоки, которые не могла поднять ни одна машина…
      В его мозгу молниеносно возник ответ. Баальбекская веранда! Это была именно она. Эту планету населяли те, кто построил пресловутый Баальбек на Земле.
      Это открытие потрясло Маогана. Итак, по воле космической катастрофы, уничтожившей «Алкиноос», ему удалось найти потерянную расу тех, кто когда-то посетил Землю и оставил свои легенды. Но волнение Маогана длилось недолго. Эти люди на своих сказочных кораблях могли бы часто посещать Землю, если бы они этого захотели. Но они больше не появились. Почему?
      В глубокой задумчивости Маоган забрался в машину, которая ждала его.
      Машина так стремительно рванулась с места, что окружающий пейзаж слился перед глазами коммодора в одно целое.
      Неожиданно машина остановилась. Перед глазами Маогана возвышалось здание, резко отличающееся от всех остальных.
      Изолированное от города, довольно мрачное, оно было похоже на дворец с тысячью башен. И в стене исполинской ограды, сложенной из черного мрамора, виднелось семь открытых дверей…
 

Глава 10

 
      Жорж Маоган никогда не мог предположить, что существуют такие красивые женщины. Она предстала перед ним, нереальная, почти божественная. Больше всего коммодор был поражен почти неуловимым рисунком ее губ, коралловых, совсем прозрачных.
      - Мне приказано принять вас от имени повелителя Антефаэса,- сказала она.- Меня зовут Ноозика.
      Девушка объяснялась на поющем языке со множеством слогов. Маогану очень понравилась эта музыкальная речь, но он наверняка ничего не понял бы, если бы перевод мгновенно не раздавался в его ушах. Его удивление должно было быть слишком явным, так как Ноозика улыбнулась.
      - Это вас удивляет, не так ли?
      - Да, в самом деле,- признался Маоган.
      - Это одно из чудес Мозга,- объяснила девушка.- Того самого Мозга, который из-за вас заболел…
      - Этот случай достоин сожаления,- ответил Жорж Маоган.- Но мы не знали… и некоторые из моих людей не подумали…
      Ноозика пытливо рассматривала коммодора. В ее взоре можно было прочесть благожелательную иронию.
      - О! Вы знаете,- сказала она,- болезнь Мозга ни для кого не была здесь драмой.- Она улыбнулась.- Но я до сих пор не знаю вашего имени.
      - Жорж Маоган,- ответил коммодор, спрашивая себя, почему Ноозика говорит все это ему?
      - Ну что ж! Имейте в виду, что я не сержусь на вас за то, что вы заразили Мозг, Жорж. Наоборот, меня это развлекло!
      В то время, как она говорила, ее служанки хлопотали вокруг. На стол из драгоценного металла с тонкой чеканкой они ставили блестящие корзинки, наполненные фруктами ярких расцветок и серебряные кубки, наполненные пурпурной жидкостью.
      Затем в бронзовой стене повернулась створка и появился небольшой бассейн с очень глубокой водой.
      У бассейна ожидали три служанки. В руках они держали мази, масла и пурпурную тогу.
      - Вам нужно умыться,- пропела Ноозика. Маоган колебался. Такой церемониал смущал его.
      К тому же у него не было привычки разоблачаться при такой публике.
      - Это у нас такой обычай,- сказала Ноозика,- когда мы принимаем путников.
      Она в упор посмотрела на Маогана, с трудом переносившего блеск ее глаз. Но это было также обязательным законом космического кодекса: «Везде и всюду действовать строго по обычаям». На этот раз обычаи мира, куда он попал, казались довольно приятными, и Жорж Маоган начал раздеваться под безразличными взглядами служанок.
      - Я должна сказать вам,- проговорила Ноозика,- что мы уже давно не принимаем путешественников. Вре-
      мена приключений окончились для империи Антефаэс уже несколько тысячелетий назад…
      Она произнесла эту фразу с явной тоской.
      - Почему?
      - Из-за всеобщего усовершенствования окружающих нас условий жизни уничтожило Его Величество Случай. А без случая приключения невозможны.
      - И вы сожалеете об этом?
      - Ах! У вас будет полная возможность судить об этом самому,- вздохнула она.
      Маоган с удовольствием проплескался добрых полчаса. Это доставило ему чрезвычайное удовольствие и, в то же время, было неожиданно. При выходе служанки натерли его мазями, которые тотчас же уничтожили его усталость. Затянутый в пурпурную тогу, коммодор почувствовал, что его тело, словно обновленное, полно забытой энергией.
      - А теперь, садитесь и закусите,- сказала Ноозика.- По обычаю гость только тогда встречается с Повелителем, когда как следует отдохнет от своих странствий.
      Служанки пододвинули ему удобное кресло, очень тонко отделанное, и поставили перед ним дымящееся блюдо. И тем не менее, коммодор чувствовал себя не в своей тарелке, натянуто.
      Ноозика склонилась к нему. Появились три довольно странных существа с очень широкими лбами и огромными глазами. Они начали играть на гиперлире.
      - И какому народу, какой расе вы принадлежите? И с какой вы планеты? - спросила Ноозика.
      Маоган, как зачарованный, любовался молодой женщиной и не отвечал.
      - Я спрашиваю потому, что ваше прибытие - большое событие для меня,- объяснила Ноозика.- Никогда и никто из жителей Антефаэса не мог с такой силой сопротивляться действию гипноза, как вы…
      - Что это за гипноз?
      - О! Это так просто, Жорж. Когда пылающая сфера опустилась перед вами, вы не пошли. Это ваше сопротивление дало мне возможность оценить силу вашего характера и психики. Вам было трудно сопротивляться воздействию этого гипноза, по правде говоря, довольно элементарного. Зеленые круги, вообще-то, легко завладевают мозгом тех, кто не встречал их ранее.
      Музыка гиперлир все ускоряла свой ритм и становилась прямо-таки колдовской. Мало-помалу, несмотря на все свои усилия, он почувствовал, что отрешается от реальной действительности. Но он находил их идею устроить им проверку с помощью гипнотестов возмутительной и не мог не высказать своего неудовольствия по этому поводу.
      - Но для чего поступать с нами таким образом? Мне эта процедура показалась очень неприятной! - сказал он с возмущением.
      - Да, я знаю,- вздохнула Ноозика.- Но видите ли, Повелитель правит Империей с помощью гипноза. Так повелось не сразу. Когда Империя стала разрастаться, ею правили семь старейшин, поэтому в этом дворце семь дверей. Каждый из старейшин, избираемых народом, входил во дворец через свою дверь. Но однажды все стало слишком сложным. Огромная Империя выходила из-под контроля людей. Слишком много всего, слишком много событий происходило в одну и ту же секунду в разных местах. Никакие, даже самые современные приборы и методы больше не помогали семи старейшинам управлять Империей. Варвары, космические бандиты, контрабандисты и пираты устанавливали свои законы. И тогда семь старейшин решили построить Мозг. Мозг отвечал всем их требованиям. Он установил порядок. Но семь старейшин забыли об одной вещи.
      Ноозика сделала небольшую передышку, выпила глоток пурпурной жидкости и протянула кубок Маогану.
      - Они забыли, что Мозг, каким бы совершенным он ни был, все-таки остается машиной; машиной, которая повиновалась одному хозяину,- она в упор посмотрела на Маогана.- Именно это Феакс, теперешний Повелитель Антефаэса понял очень быстро. И в один прекрасный день он свергнул старейшин. Он заставил Мозг работать на себя.
      Маоган пил пурпурную жидкость маленькими глотками, но мысль его работала очень интенсивно, возможно, сказывалось действие этого странно-приятного напитка.
      - Что же произошло потом? - спросил он.
      - Цивилизация Мозга, действительно, родилась в тот момент,- сказала Ноозика.- Все было механизировано до предела, людям больше нечего было делать, и тогда Мозг изобрел гипносны. Сначала их смотрели всего несколько часов в день. Затем люди начали смотреть их постоянно. Здесь же, во дворце, жизнь осталась прежней. Так как Феакс предпочитает пользоваться благами обыкновенного существования. Он не будет смотреть гипносон даже секунду. У него свои капризы и его жизнь бесконечна.
      - Бесконечна? - удивленно воскликнул Маоган.
      - О! Ну, конечно, мы можем умирать. Достаточно того, что какой-нибудь несчастный случай уничтожит наш собственный мозг. Но медицина нашла способ стабилизировать наш возраст на каком угодно уровне, вылечивать и восстанавливать наши тела. Это может длиться тысячелетиями, так как при наличии Мозга несчастные случаи стали просто невозможными.
      - Но меня поражает одна вещь,-сказал Маоган.- Жители этого дворца мне кажутся покорившимися навязанной им жизни.
      - Конечно, Феакс отнюдь не сумасшедший. Механизированная жизнь годится для народа. У него гипносны и определенные правила жизни. Мы же здесь делаем все, что хотим. Единственный живой островок во всей Империи - это Дворец Семи Дверей. А за его пределами все настолько грустно, что я даже не осмеливаюсь об этом думать.
      - А народ? Он понимает?
      - Нет, он ничего не знает. В течение многих веков он дремлет перед своими аппаратами гипносна. В действительности, Феакс убил его. Граждане Антефаэса всего лишь живые мертвецы.
      Она склонилась к Маогану.
      - Вы скоро познакомитесь с Феаксом. Может случиться так, что он вас приблизит к себе. У него с вами связаны какие-то грандиозные планы.
      Маоган внимательно вглядывался в девушку и вдруг на его лицо набежала тень.
      - А что стало с моими спутниками? Ноозика грустно улыбнулась.
      - Успокойтесь. С ними сейчас все в порядке, но я очень за них беспокоюсь, Жорж, у них нет такой большой моральной и психической силы, как у вас.
      Жорж Маоган продолжал любоваться трепетной красотой Ноозики. Он без труда понял, что она хотела ему сказать, и это его серьезно обеспокоило.
      Часом позже Феакс, чье прибытие было ознаменовано торжественными звуками семи охотничьих рогов пастухов с равнин Умара, появился перед Ноозикой и Маоганом. Он был одет в пурпурно-красный СЮРИЛ, украшенный единственной драгоценностью - алым рубином. Рядом с ним шел Архос, а сзади него компактной группой держались Роллинг, Штуфф и Орвал.
      Что больше всего удивило Маогана, так это внешний вид Роллинга. Одетый в черный сюрил он, казалось, чувствовал себя весьма неплохо, и выступал даже с какой-то важностью. Вид Штуффа и Орвала привел
      Маогана в прекрасное расположение духа, но радость быстро погасла при виде Феакса, к тому же товарищи коммодора не были свободны. Не только эфебы окружали Орвала и Штуффа, но у этих двоих был тусклый взгляд людей, которые слишком долго смотрят гипносны, и которые отравлены ими. Что касается Роллинга, то он во всем старался походить на Архоса, а это было весьма удивительно.
      Когда звук рогов затих, Феакс приблизился к Маогану, который встал, очень изумленный этим архаическим церемониалом.
      - По обычаю Повелитель Антефаэса сам подходит к знатному гостю,- сказал Феакс торжественным голосом,- и я приветствую в вашем лице хозяина «Алкинооса».
      Маоган раскусил Феакса с первого взгляда. Привычка повелевать ясно читалась во всем его облике. Сейчас он хотел выглядеть сердечным и гостеприимным хозяином, но было ясно, что это не входит в его обычаи.
      - Вы мне делаете большую честь,- так же торжественно ответил Маоган.
      - Дражайшая,- обратился Феакс к Ноозике,- я уверен, что вы приняли нашего гостя как полагается. Сейчас я хочу поговорить с ним с глазу на глаз, и обсудить серьезные проблемы.
      Он произнес эту фразу с оттенком презрения, и в глазах Ноозики мелькнула искра ярости.
      Феакс еле заметно усмехнулся и указал рукой на Орвала и Штуффа.
      - Вот ваши протеже, и их я вам оставляю. Он немного подумал.
      - Но, после некоторого размышления, я решил, что Роллинг останется со мной. Ваш помощник,- на этот раз он обращался к Маогану,- парень с будущим. Вы знаете, на Земле он изучил финикийский язык, и он понимает нас без переводчика-Мозга.
      Жорж Маоган внимательно посмотрел на Роллинга. На лице его штурмана не было заметно никаких эмоций и коммодор спрашивал себя, какое же средство Феакс дал ему, чтобы изменить таким образом.
      Ноозика, которая до этого момента спокойно сидела в кресле, резко поднялась с места. С горящими глазами и дрожащими губами, молодая женщина напоминала дикого зверя, готового укусить.
      - Феакс, вы не умеете держать своего слова,- прошептала она.- То, что вы забираете Роллинга, мне безразлично. Я вполне разобралась в этом человеке - он
      ничего не стоит. Ну, а двое других? Их-то зачем держать под гипнозом?
      - Но, дорогая, речь идет об элементарной предосторожности. Я произвел анализ психики этих людей.- Он указал на Орвала.- Этот - дикий зверь. Он обладает мышлением, реакцией и способностью к анализу, точно такими же, как наши урвалы. Что же касается этого,- он указал на Штуффа,- он спокойнее, а его мыслительные способности на уровне гигантского канекса. Когда он будет выдрессирован, вы сможете освободить его из-под влияния гипноза. Он даже сможет оказывать вам различные мелкие услуги.
      Жорж Маоган подошел к Феаксу и посмотрел ему прямо в глаза.
      - Я что-то не понимаю, Феакс,- произнес он сухо.- Вы говорите, что я ваш гость, но обращаетесь с людьми так, что это невозможно переносить.
      Он понизил тон.
      - Я требую, чтобы вы немедленно предоставили им свободу мышления!
      Феакс сделал миролюбивый жест.
      - Я понимаю вашу озабоченность, коммодор. Поверьте, мне страшно жаль, что я не могу тотчас же выполнить ваше требование. Но, к сожалению, закон формален. Никакой чужой разум не может здесь быть свободен.- Он указал рукой на обоих землян.- В данный момент они опасны. Слишком примитивны и безмозглы. Немного позже, когда они будут воспитанными, посмотрим.
      Он положил руку на плечо Маогана.
      - Но что касается вас, то это иное дело. Пойдемте со мной в мой кабинет, и мы обсудим все проблемы в деталях.
      То, что Феакс назвал своим кабинетом, представляло собой просторную комнату, весьма отличную от всего того, что Маоган видел до сих пор. Здесь не было никаких уступок моде прошедших времен. Напротив, оригинальная овальная комната, которая, казалось, крутится вокруг своей оси. На стене мерцал и переливался всеми цветами радуги замысловатый символ.
      - Это символ Империи Антефаэс, управляемой Мозгом,- объяснил Феакс.- Но он, как вы, вероятно, подумали, не абсолютно бессмысленный.
      Он указал Маогану на прямоугольное отверстие в стене, отгороженное множеством переливающихся лучей различных цветов.
      - Это считывающее устройство, которое постоянно дает информацию об изменениях символов. При малейшем нарушении пульсации считывающее устройство подает сигнал тревоги, чтобы мы могли вмешаться.
      Он взглянул на Маогана.
      - Как раз так и произошло, когда вы загрязнили Мозг…
      Повелитель Антефаэса расположился за своим электронным бюро.
      - Тогда мы решили уничтожить вас и ваших людей, как вредных насекомых. Но, в конечном счете, мы этого не сделали.
      Он взглянул на Архоса.
      - Ноозика заступилась за них, не так ли?
      - Это верно,- подтвердил Архос с оттенком сожаления.
      Феакс едва заметно улыбнулся в адрес своего помощника и снова повернулся к Маогану.
      - Мы принадлежим к одной расе, коммодор. Люди, которые населяют вашу планету - потомки экипажа одного из наших кораблей, потерпевшего крушение на вашей планете пятьдесят тысяч лет назад. По нашим наблюдениям на вашей планете произошли различные эволюционные процессы. Орвал и Штуфф не относятся к той же расе, что вы, Маоган, и вы, Роллинг.- Он замолчал и внимательно посмотрел на обоих землян.- Вы принадлежите к расе Антефаэс. Вы оба! Поэтому мы решили пощадить вас.
      - В таком случае вы должны также сохранить Орвала и Штуффа,- перебил его Маоган.- Орвал должен быть отдан под суд за бунт, но это уже мое дело.
      - Может быть, вы дадите мне закончить? - сухо сказал Феакс и повернулся к Роллингу.- У меня уже был весьма перспективный разговор с вашим заместителем. Мне только остается убедить вас.
      Маоган внимательно посмотрел на Роллинга. У помощника был страшно возбужденный взгляд, в котором читался вызов. Ничего подобного коммодор за ним раньше не замечал.
      - Вы сильно изменились там, на Земле,- продолжал Феакс,- я узнал некоторые вещи, о которых до сих пор не слыхал о вашей родной планете. Через несколько декад визиты землян на Антефаэс могли бы участиться. Я решил объявить о слиянии двух братских миров. Разумеется, развитие земной Империи еще довольно слабо и вам, конечно, будет необходима наша техническая помощь. В частности, я отдам приказ построить на какой-нибудь пустынной планете вашего Млечного Пути связующее звено для Мозга. Это звено возьмет на себя развитие земной Империи. В начале она будет функционировать в зависимости от Основного Мозга Антефаэса. Ваша Империя слишком мала, чтобы там можно было построить свой собственный Мозг. Ну, а потом мы посмотрим…
      Во время своей речи Феакс вертел в руках крошечную статуэтку, вырезанную из черного камня. У статуэтки было странно вытянутое лицо, черты которого неодолимо напоминали лица гигантских каменных статуй с острова Пасхи.
      - …Вы будете хозяином этого звена, Жорж Маоган, а Роллинг будет вашим заместителем!
      Закончив последнюю фразу, Феакс победно улыбнулся.
      - Таким образом, история наших Империй будет приведена в соответствие, а продолжение развития Империи Антефаэс обеспечено!
      Жорж Маоган был ошеломлен. Он посмотрел на Роллинга, чьи глаза лихорадочно блестели и, казалось, он ждал от коммодора полного одобрения проекта.
      - Я отказываюсь! - отчеканил Маоган. Феакс побледнел.
      - Что?! Я предлагаю вам Империю, а вы отказываетесь?
      - Вы хотите сказать, что предлагаете рабство народам Земли,- уточнил Маоган.- У меня нет права принять подобное предложение.
      Роллинг выпрямился.
      - Но, коммодор, это бессмысленно! - глаза у Роллинга блестели.- Феакс предлагает нам невиданный технический прогресс. Я уверяю вас, что здесь все близко к совершенству. Технократическое правление Феакса дало фантастические результаты.. У нас на Земле никогда не получится лучше.
      Он подошел к Маогану.
      - Подумайте о том, коммодор, что техника здесь исключила случайность. Нет больше несчастных случаев, никто не умирает, а производительность всех машин максимальна!
      Роллинга всего била дрожь.
      - Нужно сказать «да», коммодор. Маоган презрительно посмотрел на него.
      - Роллинг, вы бредите. Я не знаю, какой будет будущая эволюция Земли, но я уверен в одном - человеку с Земли нужно предоставить свободу выбора его судьбы, а не навязывать ему саван для мертвецов под предлогом того, что он совершенен!
      Неожиданно Роллинг повернулся к Феаксу.
      - Я предупреждал вас, Повелитель,- сказал он.- У коммодора устаревшие взгляды на многие проблемы. Он не способен руководить Империей будущего.
      - Я уже заметил это,- отозвался Повелитель,- и я сделаю нужные выводы из этого странного отказа.
 

Глава 11

 
      Неподвижно распластанный под парализующим лучом в центре лаборатории Жорж Маоган сопротивлялся усилиям Архоса узнать интересующие его сведения.
      - Будет лучше, если вы заговорите, коммодор,- сказал Архос вкрадчивым голосом.- В противном случае я перейду к активным действиям и, уж поверьте мне, это будет не совсем приятно.
      - Вы напрасно теряете время,- ответил Маоган. Архос, казалось, не слышал этого.
      - В последний раз, Жорж Маоган, скажите мне, какой была меридиальная ось и отсчет временного потока, полученные улавливателями «Алкинооса» в момент, когда корабль начал переход в искривленное пространство.
      Маоган разразился смехом.
      - Вы забавляете меня, Архос. Ваш распрекрасный Мозг не способен найти Млечный Путь без моей помощи, а этот предатель, мой заместитель, не может дать вам необходимые сведения, так как он спал в своей камере, когда «Алкиноос» начал переход. Но вы же не будете думать, что я такой уж дурак, чтобы преподнести вам на блюдечке данные, которые помогут вам установить местоположение Земли в пространстве?
      На лице Архоса появилась злобная усмешка и он процедил сквозь зубы:
      - Не радуйтесь слишком сильно, Маоган. Без этих сведений нам будет немного труднее разыскать Землю, но нам это удастся.
      Он придвинул циркулярный объектив, который, вращаясь, приблизился к Маогану вплотную. Резкий и яркий голубой свет вырвался из аппарата и тотчас же Маоган ощутил страшную боль в глубине своего черепа. Он хотел закричать, но, парализованный, не смог этого сделать.
      Голубой свет исчез и боль ушла.
      Архос следил за машиной, которая через минуту выплюнула маленький диск, диаметром примерно два сантиметра. Архос вставил диск в щель аппарата, похожего по форме на крупный оливок и стал смотреть на диаграмму, выписывающуюся на экране. Когда вся операция закончилась, он повернулся к Маогану.
      - Как звали вашу мать?
      От удивления глаза Маогана округлились.
      - Это не имеет значения,- проворчал он.
      - Ну, конечно, - сказал Архос нежнейшим голосом.- Но попробуйте все-таки вспомнить!
      Жорж Маоган почувствовал, как его начинает охватывать паника. Не отдавая себе в этом отчета, он пытался вспомнить имя своей матери, но он, должно быть, забыл его. Это было невероятно! Он абсолютно ясно видел такие знакомые черты любимой женщины под тяжелой шевелюрой седых волос. Он слышал ее голос, но он больше не знал ее имени…
      - Да, это не имеет значения,- сказал Архос.- Продолжим, коммодор.
      Одним движением руки он снова запустил аппарат. Страшная боль появилась снова, пронизывая череп Маогана. Но на этот раз он попытался проанализировать испытываемое ощущение. У него появилось впечатление, что злополучное излучение обшаривало клетки его мозга в поисках нужной информации.
      Архос вставил вновь полученный диск в считывающий аппарат и стал рассматривать появившиеся на экране кривые.
      - Прекрасно,- пробормотал он и повернулся к Маогану.- Вы сочетались браком двадцать девятого июля 2012 года вашей эры. С кем?
      Охваченный смертельным ужасом, Маоган понял, в какую игру принялся играть с ним Архос. Он напрасно вспоминал имя своей жены и на этот раз ему даже не удалось восстановить в памяти ее силуэт.
      Архос следил за ним с сардонической усмешкой на губах.
      - Я сейчас вам об этом расскажу, Жорж Маоган. Вы сочетались браком с молодой женщиной, которая не является землянкой, она из расы Штольцев, а на Земле приняла имя Сейн Мак-Кинли. Она очень недурна, и ее раса представляет интерес…
      - Как гнусен аппарат, который насилует мой мозг! - прорычал Маоган.- Но вы еще гнуснее, Архос. Ноя могу вас уверить, что я скорее вообще лишусь мозга, чем дам сведения, которые вас интересуют. Архос осклабился.
      - Вы забываете об одной вещи, Жорж Маоган,- я могу их взять из вашего мозга, если захочу.
      - Я не уверен в этом,- воскликнул Маоган,- ваша грязная штуковина шарит наугад, если бы это было не так, вы бы все уже знали. Вы берете то, что проходит, вот и все. И я могу сказать вам вот что: я сам забыл точные цифры, выданные экранами в момент перехода «Алкинооса» в искривленное пространство. Ситуация была слишком драматична. Я был вне себя.
      - ВЫ?! Вне себя?! - Архос отрицательно покачал головой.- Я не верю этому. Заставить вас потерять контроль над вашими эмоциями и рефлексами не так-то легко.
      Его желтоватое лицо приняло угрожающее выражение.
      - Послушайте меня, Маоган. Я могу отнять у вас одно за другим все ваши воспоминания. Сделать из вас живого мертвеца. Поверьте мне, будет лучше, если вы станете сотрудничать с нами.
      - Я решительно отказываюсь от этого.
      Прилагая невероятные усилия, Маоган пытался освободиться от влияния парализующих лучей, которые распластали его по полу. Но его усилия были напрасны. В действительности же коммодор пытался успокоить таким образом свои нервы.
      - А сейчас мы несколько изменим наши развлечения,- принялся за свое Архос.- До того, как окончательно лишить вас мозга, я дам вам возможность присутствовать на спектакле, который доставит вам огромное удовольствие.
      На стене лаборатории засветился огромный экран. Появился зал, оборудованный приборами высокой точности. Над столами свешивались и переплетались металлические руки, микролазеры и множество трубчатых соединений.
      Коммодор понял, что это полностью автоматизированный операционный зал. Штуфф Логан и Слим Орвал, лежащие там, подверглись операции!
      - Повелитель решил придать вашим спутникам тела, которые им будут в самый раз,- разъяснил Архос.- В данный момент у них вынимают мозг. Затем их мозги будут вставлены в тела животных, соответствующих личности каждого.
      Он с явным удовольствием смотрел на Маогана, лицо которого было совершенно мокрым от пота.
      - Для Орвала мы выбрали тело урвала, а для Штуффа - тело гигантского канеакса.
      Архос переменил изображение. На экране появился второй операционный зал, точная копия первого. Автоматические захваты готовились вытащить мозг у двух зверей отвратительного вида.
      - Тот, у которого три глаза, два спереди и один на затылке; мощные руки, достающие до пола, волосатые плечи - это урвал. Урвалы - хищные звери, они обитают на планете Тиор-2. Об их кровожадности свидетельствует учетверенный ряд зубов двух челюстей, которые самоориентируются и могут пожирать одновременно две добычи. Урвалы проводят свое время в поисках добычи и пищи, но они относительно умны.
      - …почти так же, как и Орвал!
      Архос внимательно наблюдал за Маоганом из-под прикрытых век.
      - Этот спектакль вам совсем не нравится, не так ли? Я должен поставить вас в известность о том, что урвалы высоко оцениваются Повелителем, который обожает игры в цирке. Чаще всего мы выпускаем урвалов, стада которых держим здесь взаперти, против гигантских канеаксов. Эти два вида ненавидят друг друга, и мы можем наблюдать захватывающее представление!
      - Какая мерзость! - выругался Маоган, с трудом переводя дыхание - Как вы здесь все прогнили! Да еще осмеливаетесь называть себя цивилизованными!
      - Ци-ви-ли-зо-ван-ные! - прошипел Архос,- заладил одно и то же. А что это такое, цивилизация?!
      Рот его искривился в злобной усмешке.
      - В Империи установлен железный порядок. Гипноз для толпы, наши удовольствия для нас. И мир для всех людей Антефаэса.- Он повернулся к экрану.- Посмотрите лучше на этого канеакса. Такой красавец…
      Четвероногое животное с бархатистым ярко-желтого цвета оперением имело два рудиментарных крыла, оканчивающихся чешуйчатыми перьями. У него были большие гибкие лапы и два огромных грустных глаза бледно-зеленого цвета. Животное, казалось, было вне себя, и в его взгляде читалась паника.
      - Канеакс не глупее урвала,- заметил Архос.- Этому анестезия еще не дана. Когда пересадка будет закончена, вся его сила возвратится к нему вместе с мозгом Штуффа,- и он потер руки.- Это будет самое удивительное представление, которое мы когда-нибудь видели на протяжении веков. Я уверен, что ваши спутники примут на себя командование двумя соперничающими группами. Битва будет классной!
      Он посмотрел на Маогана.
      - И смертельной, конечно же! Он опять оскалился.
      - К тому же, я не сразу лишу вас мозга. Я уверен, что вы захотите посмотреть представление,- с этими словами он погасил изображение.- Если, конечно, вы не вспомните координаты, которые нам нужны…
      - Я уничтожу вас, не колеблясь, если мне представится случай,- прорычал Маоган.- И я уж постараюсь, чтобы никакая хирургия вам не помогла. Я не оставлю от вашей мерзкой личности ничего, кроме песчинок, которые невозможно будет собрать!
      Архос бросил на него ледяной взгляд.
      - Необходимо еще, чтобы вы приобрели свободу, Жорж Маоган. Но я должен посоветовать вам оставить эту идею в покое.- Он направился к считывающему устройству.- Ах, да! Что касается ваших воспоминаний, то на этот раз я их вам сейчас верну. Мы решили сохранить вас в целости и сохранности.
      И в то время, как машина тихонько урчала, Маоган почувствовал, что жизнь как будто возвращается к нему. Образ любимой Сейн постепенно приобретал свои черты. Но скоро удовольствие переросло в муку. Для коммодора, затерянного в глубинах космоса, было мучительно больно видеть ту, которую он так любил.
      А рядом с ним дьявольский Архос наслаждался психическими страданиями, которые испытывал коммодор.
      Загорелся экран внутренней связи, на нем появилось лицо Феакса.
      - Мы нашли Млечный Путь, Архос. Мозг только что закончил анализ Новых, появившихся в тот день, который нам указал Роллинг. Их было две, но только одна соответствует описанию, данному Роллингом. Теперь мы знаем, где находится Земля!
      - Далеко отсюда? - спросил Архос, который, казалось, был очень возбужден, услышав эту новость.
      - Нет, как мы и думали, прямо за Большим Барьером. Нужно полностью нейтрализовать этих людей. Но Роллинг согласился. Он вернется на Землю. Он объяснит землянам преимущества Мозга-реле. Затем он будет контролировать его работу. С нашей помощью, разумеется.
      Архос повернулся к Жоржу Маогану.
      - Ну вот, видите, коммодор, ваше сопротивление было бесполезно. А сейчас вы поставили себя в такое положение, что нам остается только уничтожить вас.
      - Будь проклят этот предатель Роллинг,- выругался Маоган.
      - Предатель? О, нет! Роллинг понял, что единственное препятствие для создания теократической цивилизации - это сам человек. Он сделал их, эти выводы. Он намного умнее вас, Маоган. Намного умнее.
      Перед глазами Маогана соблазнительный силуэт Сейн продолжал свой танец. Наконец, он не выдержал й прорычал:
      - Остановите вашу машину!
      - Как вам угодно! - ответил Архос.
 

Глава 12

 
      Должно быть, день подходил к концу, так как питательная жидкость снова наполнила чашку, и Жорж Маоган до сих пор чувствовал на своем языке сильный и слегка солоноватый привкус. Прикончив все до последней капли, коммодор уселся на край огромной чаши и уже в сотый раз принялся изучать камень, в котором она была вырублена. Этот прозрачный камень, невероятно красивый и весь пронизанный очень четкими голубыми прожилками. Коммодор без конца ласкал кончиками пальцев этот камень, с удовольствием ощущая спасительный контакт как бы с живым предметом. Только благодаря этому камню Жорж Маоган смог сохранить свой рассудок. С тех пор, как его заперли в эту камеру, ему не раз пытались навязать гипнотические картины, с помощью светящихся зеленых кругов, которые появлялись на стенах, но коммодору удалось их избежать… А теперь его оставили, наконец, в покое в его круглой тюрьме, построенной по образу и подобию внутренних отсеков на космических кораблях Антефаэса. Она и освещена была так же, флуоресцирующим кругом на стене.
      Маоган потерял уже всякое понятие о времени и пространстве. Он не мог дотронуться до какого-нибудь материального предмета, так как неизвестная энергия отталкивала его каждый раз, когда он пытался приблизиться к стенам камеры. К ним невозможно было прикоснуться, и это отсутствие контакта создавало ужасное впечатление полнейшего одиночества, начиненного страхом смерти, и которое в какой-то мере подавлял контакт с чашей. Она была наглухо приделана к полу, более твердому, чем сталь, и вырвать ее оттуда казалось невозможным. Жорж Маоган как раз задал себе вопрос, сколько живых существ сидело до него в этом месте, как вдруг на стене появилась новая картина. Коммодор выпрямился, чтобы избавиться от того, что, как он предполагал, было очередной проделкой Архоса, как вдруг до него дошло, что это было нечто другое - телепатический вызов!
      Как и все космонавты, он прослушал на Земле курс лекций по телепатии. Но пока еще не мог управлять этим феноменом не только он, но и ни один человек на Земле. Результаты опытов были непредсказуемы, а применение телепатии в качестве средства связи оставалось полностью запрещенным по причине соблюдения безопасности. В самом деле, случалось, что люди с опасными идеями пользовались такими опытами, чтобы завладевать мыслями людей, психика которых была плохо защищена от подобных воздействий. Космонавты сходили с ума, или вели свои корабли в районы, где движение было запрещено, где они навсегда терялись в пространстве. Именно поэтому Жорж Маоган, будучи прекрасным телепатом со способностью и передачи и приема, никогда не пользовался этим.
      На этот раз он принял очень четкий вызов. Он несколько секунд подумал, прежде чем решил ответить. В ситуации, в которой он сейчас находился, практически не было никакого риска.
      Отзыв был таким мощным, что коммодор изумился. Опыты, поставленные на Земле, позволяли осуществлять целые беседы, но это часто затруднялось неприспособленностью человеческого мозга, и качество передач почти всегда оставляло желать лучшего.
      Здесь же, на Антефаэсе, он неожиданно увидел в своей камере Принею, служанку Ноозики, с такой ясностью, как будто она была тут собственной персоной. Он ясно различал АГРАФ, украшенный темным ворсом, который служил застежкой на ее воздушной сорочке.
      «Это невероятно!» - подумал Маоган.
      Принея улыбнулась.
      «Передавайте потише»,- услышал он ее мысль.- «Если ваши волны слишком сильны, то может случиться так, что их примут Феакс или Архос. Тогда мы пропали».
      «Я не умею передавать, регулируя мощность своего излучения; мы на Земле только начинаем, и не можем полностью контролировать этот феномен…»
      «Да нет,- услышал он.- Теперь уже лучше. Как можно сильнее думайте обо мне, когда передаете. И, если вы почувствуете затруднения, немедленно прерывайте связь и думайте о чем-нибуДь другом, неважно, о чем. Тот, кто нас может услышать, подумает, что это обыкновенные волны сна, и не будет особенно беспокоиться».
      «Ладно»,- подумал Маоган.
      Он внимательно всматривался в лицо Принеи. Молодая девушка была явно обеспокоена, она нервничала.
      «Ноозика, моя госпожа, приказала мне вызвать вас. Меня никто не подозревает, и я рискую меньше, чем она».
      «Я понимаю»,- ответил Маоган.
      «Как это здорово, что нам удалось установить контакт. Госпожа велела сказать вам две вещи: во-первых, она помнит о вас, вызовите ее в это же время завтра, она ответит вам сама. Затем, не слишком удивляйтесь, если Архос будет показывать вам разные ужасные картины, чтобы произвести на вас впечатление. Мы знаем, что ему приходят в голову сверхотвратительные идеи».
      Образ служанки исчез мгновенно. Жорж Маоган почувствовал себя совершенно изнуренным этой короткой беседой. Энергия, ушедшая на излучение, опустошила его нервный потенциал, но он чувствовал себя довольным, как никогда в жизни. И он спокойно заснул.
      Утром, во время, когда питательная жидкость наполняла чашку, необычное свечение разгорелось в зоне купола на первый взгляд металлического, который служил потолком в камере. Затем светящийся круг исчез, уступив место экрану, на ротором появился улыбающийся Архос.
      - Вы можете исчезнуть, - бросил ему Маоган, который как раз заканчивал свой завтрак.- Я думаю, что нам нечего сказать друг другу.
      Предупрежденный заранее, Маоган был не слишком удивлен этим неожиданным посещением. Он только спрашивал себя, какой новый вид пытки этот тип мог придумать на этот раз.
      Архос улыбался, но сквозь его улыбку проглядывала безмерная злоба.
      - И все-таки, послушайте меня, коммодор,- прошипел он.- У меня для вас есть новость.
      - Бесполезно настаивать,- отрезал Маоган.
      - Я хотел вам сказать,- Архос был невозмутим, - что переделка ваших спутников прекрасно удалась. Они просто великолепны в своих новых телах. В то же время мы сохранили их прежние тела. Может быть, они еще послужат.
      Маоган повернулся спиной к нему, но неожиданно вся поверхность купола превратилась в сплошной экран. Ничто теперь не могло помешать Маогану видеть отвратительное лицо Архоса, который насмехался над ним.
      - Будет лучше, если вы послушаете меня, Маоган. Я хочу поставить вас в известность, из чистого человеколюбия. Нужно, чтобы вы были в курсе того, что мы замышляем.
      - В таком случае, освободите меня,- с иронией предложил Маоган.
      Архос поднял руку и указал пальцем на коммодора.
      - Вы сами выбрали свою судьбу, Маоган, и не должны теперь жаловаться. Другие оказались значительно умнее, Орвал, например.
      - Ну что ж, поговорим об этом,- сказал Маоган.- Он превращен в урвала, не так ли?
      - В данный момент это так,- подтвердил Архос,- но насчет его у нас есть и другие идеи. Орвал - парень с головой, и мы решили в скором времени вернуть ему человеческое тело… Но он сам вам это объяснит.
      Архос перевел изображение. Появился огромный урвал.
      - Это я сам попросил, чтобы меня оставили на некоторое время в этом теле,- произнес ужасный зверь металлическим голосом.- Я нахожу это весьма своевременным для игр в цирке послезавтра.
      Он повернулся в Архосу.
      - Вы ведь обещали поставить меня против Штуффа Логана, не так ли?
      - Совершенно верно,-ответил Архос. Урвал-Орвал уставился на Маогана.
      - С той силой, которой я обладаю сейчас, я смогу разорвать эту скотину, Штуффа, на мелкие кусочки, и это доставит мне огромное удовольствие. Потом мне возвратят человеческое тело.
      Орвал теперь повернулся спиной и разглядывал Маогана своим задним глазом, который был красноватого оттенка и побольше, чем каждый из передних глаз.
      - У меня есть для вас и другая новость, коммодор. Орвал хотел .злобно усмехнуться, но строение лицевых
      мускулов урвала не давало возможности для подобного изменения лица, поэтому он только лязгнул своими двумя челюстями.
      - Хо-хо,- повторил он,- отличная новость… Для меня, естественно. Я скоро вернусь на Землю, коммодор!
      И он снова уставился на Маогана, следя за реакцией, которую могло вызвать подобное признание. Но Маоган был холоден, как лед.
      - Да, на Землю,- делая ударение на каждом слове, продолжая Орвал-урвал,- и, конечно, в человеческом теле. В теле Штуффа Логана, коммодор, Да-а-а… В теле Штуффа! - Орвал старался произносить фразы медленно, и, казалось, наслаждался своими собственными словами.- Таким образом, в теле Штуффа Логана я буду свободен. Меня не пошлют больше в шахты и я не кончу свою жизнь на Вильмуре. Ну, как?
      Маогану все стало ясно. Он был заперт в камере и глядел на этот спектакль, не будучи в состоянии чего-нибудь сделать. Это приводило его в ярость. Орвал вполне понимал его и опять попытался усмехнуться.
      - Ну, а Роллинг возьмет ваше тело! - животное пристально взглянуло на Маогана, его желтые глаза блеснули.
      - Вам понятен наш трюк, не так ли? Все на Земле будут думать, что вы вернулись. Вам будут верить, вас будут слушать. Их будет так легко убедить! Они с радостью согласятся подчиниться Мозгу, который вы им предложите. А мы, Роллинг и я, станем Повелителями Мозга на Земле. То-то мы заживем! Так же, как Феакс и Архос!
      Сраженный этой речью, так как он понимал, что Орвал говорит правду, Жорж Маоган не произнес ни слова. Единственный луч надежды исходил от Принеи. Теперь он понимал, что хотела сказать служанка по поводу дьявольского плана Архоса, и он был убежден, что если не случится ничего непредвиденного, этот план удастся и на Земле настанут тяжелые времена. Как из тумана до него донесся голос Архоса:
      - Вы недооценивали нас, коммодор. Теперь вы видите, как мы нашли способ обойтись без вас.
      - Вы еще ничего не выиграли, Архос.- На лице Жоржа Маогана ничем не проявилась та буря, что бушевала в его груди, а голос его был тверд и холоден, как лед.- Земляне не такие уж идиоты и я сомневаюсь, что этим перебежчикам удастся продать ваш грязный товар. Эти предатели…
      Услышав слово «предатель», Орвал, забыв, что видит только изображение Маогана, а не его самого во плоти, зарычал и бросился вперед.
      - Спокойно! - грубо приказал Архос.
      - Вы, конечно, понимаете, что у этого животного столько же ума, сколько у обезьяны, если не меньше,- с иронией сказал Маоган.
      Орвал тотчас же успокоился и застыл перед экраном, скрестив лапы. Архос, еще более желтый, чем обычно, повернулся к Маогану.
      - Может быть, вы хотите взглянуть на Штуффа, а, коммодор?
      - Я больше никого не хочу видеть,- выдавил из себя Маоган, который чувствовал, что его сейчас вытошнит.
      - Это невежливо с вашей стороны,- упрекнул его Архос.- Штуфф был бы так рад полюбоваться на вас хотя бы минуту. Он ведь так привязан к вам…
      И не дожидаясь ответа, Архос перевел изображение.
      Злобная гримаса перекосила его лицо, когда он исчез с экрана, на котором появилось изображение гигантского канеакса. Когда животное увидело Маогана, в его глазах появилось удивление, и он начал неистово размахивать эмбрионами своих крыльев. Он поднялся на задние лапы, и его длинная шея заколыхалась, в то время, как голова поворачивалась из стороны в сторону.
      - Канеаксы не умеют разговаривать,- сказал Архос.
      - Я тебя вытащу оттуда, Штуфф.
      Животное, в котором находился мозг человека, принялось подпрыгивать на задних лапах, как кенгуру, и его нескончаемая шея начала вибрировать. Прежде, чем Архос выключил изображение, Маоган заметил, что Штуфф был заперт со стадом таких же как он животных и быстро задал вопрос:
      - Животные тебя слушаются?
      Штуфф еле успел утвердительно кивнуть головой, как экран погас. По сравнению с отвратительным появлением Орвала, увидев Штуффа в теле гигантского канеакса, Жорж Маоган почти успокоился. Если Штуфф будет с умом руководить канеаксами, они, быть может, сумеют победить урвалов.
      «Очень жаль,- подумал Маоган,- что Штуфф не телепат».
      С огромным нетерпением Жорж Маоган ждал часа, указанного Принеей. Когда же он наступил, коммодор начал посылать вызов. Он действовал очень осторожно, максимально экономя свою нервную энергию, так как могло случиться так, что его разговор с Ноозикой будет довольно длинным и было необходимо обменяться максимальным количеством информации.
      Ноозика появилась перед Маоганом после третьего вызова. Прекрасная девушка была одета в простое шелковое полотно, которое поддерживала простая пряжка без украшений. На ее лице Маоган заметил выражение огромной грусти, которого он еще не видел. Она сама передала первую мысль.
      «Положение очень серьезно, Жорж. Феакс заподозрил даже меня. Это ведь первый раз за долгие тысячелетия его могущество подверглось сомнению. Теперь он принял свой настоящий облик без всяких прикрас. Феакс - это зверь, Жорж. Чувство жалости ему незнакомо».
      «Может быть, можно меня освободить?»
      «Нет. Сейчас это невозможно. Кругом слежка. Дворец находится на осадном положении, включены все приборы автоматического контроля, как во время войн и революций. Теперь невозможно свободно передвигаться и вход в Централь Мозга запрещен».
      В этом безмолвном разговоре, когда он видел совершенно ясные изображения Ноозики, было нечто успокаивающее и вдохновляющее. Но больше всего он был изумлен при виде исключительной хрупкости тела девушки. Ее физическая помощь совершенно исключалась.
      «Тем не менее надо помочь мне выбраться отсюда и достать какое-нибудь оружие. В одиночку вы никогда с этим не справитесь».
      «Я уже подумала об этом, но я смогу вас вытащить отсюда только тогда, когда начнутся игры, так как только тогда у меня будет возможность проникнуть в Централь Мозга в течение нескольких минут перед моим отъездом на трибуны Повелителя. Архос будет занят и контроль будет не таким строгим. Я на секунду прерву цепь, которая питает купол вашей камеры. Ведь вы заперты не под железным куполом, а под энергетическим экраном. Это надежнее, чем любой металл и ничто не сможет ни разрушить, ни прорезать его. Я не смогу прервать цепь больше, чем на несколько секунд. Поэтому необходимо, чтобы вы были постоянно готовы выполнить прыжок, примерно метровой высоты, когда луч исчезнет. Не упускайте эту возможность, она единственная! Больше шансов не будет»!
      Изображение Ноозики замигало и девушка поднесла руку ко лбу. Казалось, что передача утомила ее так же, как и Маогана, который чувствовал, как истощается его нервная энергия.
      «Нужно поторапливаться»,- передал он.
      Лицо Ноозики напряглось и изображение снова стало четким.
      «Мне понадобится оружие»,- сказал Маоган. Ноозика отрицательно покачала головой.
      «У нас нет больше индивидуального оружия в том смысле, как вы это себе представляете…»
      «А мой излучатель, что стало с ним?»
      «Я смогу найти его и спрятать в своем будуаре. Вы найдете его в ящике под самым большим зеркалом».
      Изображение снова замерцало, но на этот раз сдал Маоган, мозг которого был почти полностью истощен. Напрягая всю свою волю, Маоган сумел мобилизовать последние ресурсы своей нервной энергии.
      «А что я смогу сделать после?»
      «Я не знаю, где кончаются ваши возможности. Самое лучшее было бы использовать телекинез».
      «Я не смогу,- передал Маоган. -Мы этого еще не можем у себя на Земле».
      Ноозика была заметно разочарована.
      «Очень жаль…- подумала она.- В таком случае все будет очень сложно. Я постараюсь достать вам роковил. Некоторые из них еще в исправном состоянии. Это старинные средства передвижения, довольно эффективные. Я думаю, что вы сумеете с ним справиться».
      «Да, без сомнения»,- ответил Маоган.
      «Я объясню управление роковилом Принее, своей служанке, а она сможет увидеть вас на несколько минут…»
      «А вы сами? Где будете вы в это время?»
      «Я отправлюсь в цирк и если удастся план, который я вам изложила, нужно будет действовать очень быстро, Жорж. Если вы хотите застать меня в живых».
      Изображение замерцало и исчезло. Сильная вспышка ослепила Маогана, но за какую-то долю секунды он успел различить изображение Феакса. Он тотчас же прервал связь и, чтобы сбить с толку тех, кто мог его подслушивать, принялся упорно думать о Сейн Мак-Кинли, которая ждала его так далеко на Земле.
      Ночь прошла. Жорж Маоган так и не узнал, что же произошло. Схватили ли Ноозику? Арестована она или уничтожена? Узнать это было невозможно. Телепатическая связь отныне стала опасной. Нужно было ждать вызова.
      Но вызов не пришел.
 

Глава 13

 
      Зеленые круги сверкали с большой интенсивностью, и мало-помалу гигантский цирк наполнялся. Зрители прибывали со всех планет Империи, но право присутствовать на играх получали только избранные. Почти все они были относительно молоды и появились на свет уже после государственного переворота Феакса. Эти избранные, каждый из которых был превосходным техником, занимались наблюдением и обслуживанием различных звеньев Мозга на своих Планетах и никто из них не мог представить себе мир, существовавший до появления гипнофильмов.
      В порту один за другим садились корабли со светящимися на корпусах клиновидными надписями, а индивидуальные корабли небольших размеров гроздьями взлетали по направлению к цирку. Мозг регулировал это интенсивное движение с точностью до миллиметра, и не было ни одного несчастного случая, ни одного столкновения. К полудню, в точно назначенный час, цирк был полон. В наступившей тишине избранные, прильнув к зеленым кругам, стали ждать Повелителя. Через несколько секунд на экранах всех гипноаппаратов Антефаэса должно было появиться изображение Феакса, как это было всегда перед открытием игр. Повсюду, на всех планетах, граждане С нетерпением ждали этого торжественного момента. Как только Повелитель нажмет на спиральный рычаг, расположенный за символической скульптурой, которая возвышалась над ареной, цирк на время игр будет отключен от воздействия Мозга. В самом центре Империи, на ничтожном клочке поверхности, Его Величество Случай снова вступит в свои права и смерть примется за работу без риска быть остановленной наукой. В этом и заключался весь смысл игр. Запах смерти был той острой приманкой этого маскарада, который так возбуждал этих скучающих людей!
      Минуты проходили за минутами, но ничто не возвещало о прибытии Повелителя. Воздействие зеленых кругов было еще больше усилено. Было необходимо, чтобы граждане не догадались, что происходит что-то ненормальное, феакс опаздывал.
      С того момента, когда прервалась телепатическая связь с Маоганом, Ноозика была изолирована от внешнего мира. Приборы автоматического контроля держали ее запертой в ее апартаментах, и не только коммодор, но и сама девушка не знала, удалось ли Феаксу засечь их обмен мыслями. Но что было совершенно очевидным, так это то, что все служанки были удалены. Ноозика больше не видела Принеи. А час игр только что наступил…
      Архос разговаривал с Феаксом наедине.
      - Будет лучше, если вы поверите мне, Повелитель.
      Только самой элементарной предосторожностью б^дет отказ от игр на этот раз. Я сторонник уничтожения всех землян, даже тех, которые нам дружественны. Эта раса мне не нравится. Земляне еще дики, их реакция непредсказуема, у них сохранился опасный дух независимости поведения. Было бы весьма неосторожно доверить звено Роллингу. У этого типа не хватает размаха. Как только он возвратится на Землю, он может снова предать, на этот раз нас, или допустить, чтобы власть захватили другие земляне, типа Жоржа Маогана. Для нас это было бы катастрофой, так как мы больше не имеем такого оружия, чтобы успешно противостоять хорошо вооруженному противнику, который может появиться извне. Мозг ведь предназначен только для внутренних действий. Мы будем безоружны перед лицом землян, если они возьмут на вооружение корабли, скопированные с наших.
      Феакс, действительно, очень озабоченный, не прерывая, слушал Архоса.
      - Да, - продолжал тот,- самой большой необходимостью является опустошение пространства вокруг Антефаэса, а не вооружение мошкары, которая наше же оружие повернет против нас!
      Он взглянул на Феакса и его желтое лицо напряглось еще больше.
      - Тот факт, что Ноозика посредством телепатии вступила в контакт с Маоганом, открыл мне глаза, Повелитель. Маоган ответил на ее вызов, тем самым доказав, что он находится на достаточно высокой ступени развития. А это не может не беспокоить нас. Мы уничтожим Ноозику, это без сомнения. Но такие, как она, могут однажды при контакте с землянами взбунтоваться точно так же!
      - Этого не произойдет, если землянами будет повелевать Мозг,- возразил Феакс.
      - Мы не можем точно предвидеть, как земляне будут использовать его,- продолжал Архос.- Поверьте мне, Повелитель, сегодня еще легко избавиться от этих насекомых. Три или четыре стерилизатора обратят в пепел их крохотную империю за несколько дней. А завтра может быть уже слишком поздно…
      В глубине цирка Орвал ждал, когда под звуки рогов откроются решетки ворот, как ему объяснил Архос. Преступник горел от нетерпения. Он мечтал о том часе, когда во главе стаи урвалов он утолит чувство ненависти, убив Штуффа Логана. У Орвала были также и другие планы. Он
      очень высоко оценил прекрасные корабли Антефаэса и полагал, что, как только Архос и Феакс будут ликвидированы, ему будет относительно легко разделаться и с Роллингом. Орвал не задавал себе вопроса, удастся ли ему завладеть Мозгом. Орвал знал только одно: как только Штуфф будет побежден, станет возможным, неожиданно для всех, перелезть через решетки, которые защищали трибуны. Действительно, Архос забыл только одно. Орвал не был настоящим урвалом, у бандита был более изощренный ум, чем у этих примитивных животных. И он знал, что они последуют за ним куда угодно и слепо сделают все, что он захочет. Слим твердо решил дождаться подходящего момента. Как только он станет победителем, ему будет относительно легко войти в другое тело. Жоржа Маогана, например…
      Впервые со дня их изобретения гипноаппараты функционировали во Дворце с Семью Дверями. Зеленые круги сверкали в помещениях, предназначенных для служанок Ноозики, и несчастным молодым женщинам, мало привыкшим к подобного рода развлечениям, никак не удавалось разобрать, что они видят на самом деле, а что является порождением их галлюцинирующего мозга, при виде фантастических изображений, которые безостановочно разворачивались перед их глазами. Принее единственной удалось ценой страшного усилия избежать этого, и, не впадая в панику, она искала выход из создавшегося положения.
      Помещения, где были заключены служанки, не были под таким строгим контролем, как апартаменты Ноозики, так как никто не подозревал этих хрупких девушек… Так что Принее довольно легко удалось скрыться.
      Служанка знала план Ноозики. Ее хозяйка объяснила ей все, что необходимо было сделать, прежде чем грубое вторжение Архоса прервало их разговор. Принея осторожно пробиралась по темным переходам, настроенная на решительные действия. Продвигаясь вперед, к Централи Мозга, Принея, конечно же, не знала, что Повелитель задержал свой выезд на игры…
      В одну и ту же секунду погасли все гипноаппараты Империи Антефаэса, и на гигантских экранах появилось изображение Повелителя. Он был одет в отливающий металлическим цветом сюрил с двумя рядами светящихся ориксов на плече - знаком его положения. Лицо его было сурово.
      - Граждане,- отчеканил он,- если вы все видите меня в форме главнокомандующего имперскими космическими силами, то это потому, что вам угрожает серьезная опасность. Ордам варваров удалось захватить границы нашей Империи, и мы сейчас прилагаем все усилия, чтобы ликвидировать их. Игры отменяются, и я прошу всех присутствующих как можно скорее возвратиться на свои родные планеты. Наши инструкции будут переданы вам вслед.
      Эта новость не вызвала никакой реакции у граждан. С незапамятных времен они были приучены доверять Повелителю, ничто больше не могло их волновать. И, когда гипноаппараты снова начали свое мерцание, все глаза прильнули к ним и великое молчание снова опустилось на Империю Антефаэс.
      Принея была очень удивлена, увидев Феакса в военной униформе, выходящего из Централи Мозга. Служанка еле успела юркнуть за колонну. Но эта неожиданная встреча оказалась полезной для нее. В то время, как Повелитель, за которым неотступно следовал Архос, быстро удалился, дверь закрывалась очень медленно и Принее удалось проскользнуть до того, как она полностью закрылась.
      Девушка знала это место только по описанию Ноозики. И, естественно, она была поражена при виде всей этой техники в натуральную величину. Размеры этих устройств превосходили все, что она могла себе представить, и, затерявшись в лабиринте залов, которые следовали один за другим, молодой девушке показалось, что она ростом не больше линкса… Она, конечно, никогда не смогла бы понять, для чего служат тысячи этих вытянувшихся пультов, перед каждым из которых было сидение. В действительности же каждый пульт представлял собой блок управления, а весь ансамбль предназначался для исправления непредвиденных неполадок Мозга. Было предусмотрено все, но в данный момент операторы этих пультов грезили где-то в городе перед аппаратами гипносна. И Принея пошла дальше, вполне справившись с первоначальной растерянностью. Она поняла, куда ей теперь идти. Ноозика объяснила ей, что главный прерыватель находится за рядом пультов. Этот прерыватель обрывал все связи Антефаэса с Мозгом. Конструкторы построили его вследствие приступов помешательства первых экспериментальных моделей. Этот же был устроен на тот случай, если нечто подобное произойдет и с Большим Мозгом. Ничего подобного ни разу не случалось, но прерыватель по-прежнему существовал. Принея легко узнала его. Это была длинная металлическая рукоятка, на конце которой был приделан шар из слоновой кости, украшенный знаками Семи Мудрых. Во всех других местах знак Семи Мудрых был стерт, но Феакс никогда не думал, что необходимо заменить этот шар, назначение которого знали только три человека.
      Собрав все свои силы, Принея обхватила рычаг обеими руками и решительно опустила. К несчастью, Ноозика забыла уточнить, что этот рычаг должен быть опущен не более, чем на долю секунды.
      Жорж Маоган увидел, что энергетический купол, который держал его взаперти, исчез. Коммодор хорошо помнил последние слова Ноозики и, хотя не получил нового сообщения, Маоган был готов совершить прыжок. И он был весьма удивлен, когда после прыжка он обернулся и не увидел восстановления купола над своей камерой! Тотчас же во Дворце зазвучал сигнал тревоги. Жорж Маоган понял, что произошло что-то необычное, так как Ноозика предупреждала его о том, что сможет предоставить ему всего несколько секунд, чтобы не вызвать тревоги во Дворце. И он ринулся к комнатам Ноозики в поисках инструкций и оружия, если это будет возможно.
 

Глава 14

 
      Огромная туша Орвала возвышалась над всеми остальными урвалами, из которых состояла его стая и, влажный полумрак, насыщенный острыми животными запахами, не мог скрыть их нетерпения. Ударами лап, клыками преступник поддерживал порядок, останавливая драки и укрепляя таким образом свой авторитет. Своим тупым мозгом он все-таки сообразил, что самым благоприятным для штурма моментом будет та минута, когда урвалы, еще пьяные от запаха крови, которую им специально дадут понюхать автоматические охранники, будут стараться утолить свою жажду в убийстве.
      Но время шло и ему все труднее становилось удерживать зверей от грызни между собой. С глухим рычанием, полным угрозы, на Орвала неожиданно бросился огромный урвал. Это был прежний вождь этой стаи, который в самом начале не хотел признавать Орвала в качестве вождя. Не ожидавший нападения Орвал зашатался под яростными ударами. Три ряда острых зубов вцепились в его бок, в то время как другие клыки урвала вцепились в то место, где находилась сонная артерия. Преступник, еще не вполне привыкший к своей новой оболочке, плохо руководил своей огромной мощью, но, неожиданно он понял хитрость своего противника. Это был метод коварного нападения, хороша приспособленный к строению пасти у этих свирепых зверей. Орвал откинул свое тело назад, вырвав свою кожу и свои мускулы из сжатых челюстей противника и избежав второго ряда клыков, которые искали его глотку. Запах свежей крови, текущей из ран, привлек внимание других зверей, которые образовали молчаливый круг вокруг дерущихся. Ноздри у них задрожали, но они только заворчали.
      Сбитый с толку противник Орвала в недоумении остановился. Тогда, воспользовавшись исключительной гибкостью своего тела, Орвал отвесил ему чудовищный удар лапой, задевший задний глаз урвала. Тот застонал и зашатался. Не теряя ни секунды, Орвал сильно толкнул его, и незадачливый упрямец прямо-таки влетел в ряды зрителей.
      Орвал был доволен. Теперь у него был опыт, как вести себя с урвалами. Он понял, что их поведение мало чем отличается от поведения преступников, руководить которыми он привык. К тому же урок пошел впрок, побежденный смирился и, прихрамывая, отправился на свое место в молчаливых рядах. Своими фосфоресцирующими глазами, поблескивающими в полумраке, Орвал следил за застывшей массой урвалов. Затем из его глотки вырвался хриплый командующий рык и усмиренные урвалы молчаливо выстроились вдоль решетки. Орвал различал зеленоватый блеск гипноаппаратов, который проникал в длинный коридор, ведущий к арене. Последовала более яркая вспышка и решетка начала открываться. В этот момент слабый свет гипноаппаратов исчез и решетка прекратила свое движение. Орвал яростно затряс ее. Но решетка не поддавалась, и он повернулся к своим спутникам. Они тотчас же поняли его, и рыча от удовольствия, пришли ему на помощь. Под их мощными ударами стальные прутья решетки начали сгибаться. Раздался треск лопающейся стали и ворота рухнули. Ревущее стада бросилось на арену, освещенную палевым светом, и ослепленный Орвал бросился на поиски Штуффа и его канеаксов. Но арена была пуста.
      Смутный шум послышался со скамеек. Орвал даже и не подумал поглядеть вверх. Он знал, что Штуфф должен появиться на противоположном конце арены. И они появились. В сопровождении своей стаи Орвал бросился на канеаксов. Он моментально узнал Штуффа, несмотря на его необычный вид, им руководило какое-то шестое чувство. И Орвал бросился на канеакса.
      Немного менее сильный, чем урвал, канеакс успешно защищался. Его змеиная шея, извиваясь, грозно вытягивалась. Уже два раза Орвал чувствовал, как острые зубы канеакса касались его горла, но животная ненависть вдохновляла преступника и удесятеряла его силы. В отчаянном прыжке он бросился на канеакса и, не обращая внимания на его укусы, обхватил его волосатыми лапами. Он сжимал Штуффа, пытаясь удушить его и одновременно тянулся к затылку, чтобы его раздробить. Дважды шатающемуся канеаксу удавалось избежать этого. Но на третий раз из-за того, что Штуфф не знал о наличии третьего глаза, Орвалу Это удалось. Он совершил удачный прыжок вверх и оказался на спине своего противника. До того, как канеакс успел обернуться, Орвал ударом челюстей раскроил ему череп. Агонизируя, канеакс рухнул на песок. С трудом переводя дыхание, Орвал выпрямился. Три глаза давали ему возможность обозревать все происходящее вокруг, не оборачиваясь, и он бегло осмотрел трибуны, оттуда слышался глухой шум. Орвал подумал, что это аплодируют ему. Он согнул свое тело в гротескном поклоне, но неожиданно все понял.
      По всей арене валялись трупы канеаксов, а урвалы, охваченные жаждой убийства, перескочили оградительные барьеры и теперь преследовали публику, которая беспорядочно металась по трибунам цирка, и Орвалу стало ясно, что весь этот шум происходил от всеобщего ужаса, который царил на трибунах. Зеленые круги везде погасли. Лучи защитной энергии исчезли. Правительственная трибуна была пуста. Со стороны города в небо поднимались огромные столбы черного дыма. Мощный взрыв раздался около цирка, внеся дополнительную панику в мечущуюся толпу. До смерти испуганный Орвал бросился к правительственным трибунам, которые были самым высоким местом в цирке, чтобы понять, что же все-таки происходит.
      Должно быть, на западе произошла гигантская катастрофа, так как небо в той стороне полностью почернело и, хотя день был в самом разгаре, невозможно было различить даже трибуны.
      Взобравшись наверх, запыхавшийся преступник увидел перед собой панораму города. Повсюду вырисовывались огни пожарищ, каркасы рухнувших зданий, картина напоминала всепланетное землетрясение.
      Вода, вырвавшись из бесчисленного количества поврежденных труб, смешивалась с кислотами, вылившимися из разбитых генераторов энергии. В результате получались огромные фонтаны зеленого и желтого дыма, который разъедал металлические части наземных и летающих машин, которые тысячами выезжали из подземных гаражей и начинали выписывать замысловатые зигзаги, прежде чем врезаться в какое-нибудь препятствие, взрываясь при этом.
      Орвал уже хотел спуститься, чтобы отыскать себе убежище в закоулках цирка, как в небе появился гигантский звездолет, который с ужасным свистом пронесся прямо на него. Очевидно, аппарат пронесся через атмосферу в свободном падении, так как он появился перед Орвалом, как небольших размеров солнце, с оболочкой, раскаленной до белизны. В этот момент Орвал наверняка должен был визжать от страха, но он не расслышал сам себя. Прошло несколько десятых долей секунды и корабль, и цирк исчезли в гигантском разрыве. В небо поднялся еще один столб черного дыма…
      Погребенному под грудой обломков, наполовину ослепшему от густой пыли Орвалу понадобилось долгое время, чтобы осознать то, что он еще жив. Человек был бы уже раздавлен, но тело урвала было крепко, как танк, и его кости только сгибались под весом обломков.
      Сделав, как человек, анализ своего положения, Орвал решил, что он пропал. Когда же пыль улеглась, он стал различать через пробоины далекий свет. К счастью для него, поток воздуха проникал в его дыру. Немного придя в себя, преступник попытался осторожно освободиться от лежащей на нем балки. Вот где ему понадобилась сила урвала. Точно рассчитанным движением он приподнялся на несколько сантиметров, чтобы освободить свою лапу. Посыпавшаяся сверху груда мусора ослепила его, а едкая пыль набилась в рот. Но надежда вернулась к нему. Пристальный осмотр окружающего его хлама показал, что от поверхности его отделяет не более трех метров и что щебень, лежащий на нем, довольно легкий. Оперевшись на привычную поверхность подиума, он резко выпрямился. Камни рухнули, но тело урвала не почувствовало ударов. Сделав последнее усилие, он выбрался на поверхность. Поплутав некоторое время среди руин, Орвал оказался на участке, свободном от развалин. Желтый дым застилал то, что осталось от цирка, и весь город горел. Глаза Орвала светились торжеством. Преступник верил только в грубую силу, и он с радостью обнаружил, что Феакс, наделив его другим телом, дал ему беспредельную силу. Зарычав, он двинулся вперед. Дым от взрыва звездолета постепенно рассеивался, и урвал начал различать на горизонте черты Дворца Семи Дверей. Там не было видно никаких следов катастрофы. В красноватых отблесках пожарищ вырисовывались гигантские стены белого мрамора. Именно туда и хотел направиться Орвал, ведомый своими бредовыми амбициями. Но для того, чтобы его план удался, ему была необходима помощь его хищной стаи. Он осмотрелся вокруг, ища своих соплеменников. Большинство из урвалов неподвижно сидели на разбитых трибунах. Другие, покрытые кровью, продолжали терзать бесформенные трупы. А в центре арены все еще валялись трупы гигантских канеаксов.
      Штуфф исчез. Но Орвал не обратил на это внимания. Тяжелой походкой, от которой дрожала земля, он направился в центр арены и заревел. Более мощный, чем вой корабельной сирены, его крик, тем не менее, оставался ничтожным и потерялся в грохоте далеких взрывов и завываний пожаров, превратившихся в огненный хаос. Но урвалы, должно быть, обладали зачатками телепатических способностей, так как они разом подняли головы и один за другим подошли к своему вожаку. Когда все они собрались вместе, Орвал тотчас покинул арену.
      Огненная буря в городе приняла ужасающие размеры. Бешеные потоки раскаленного воздуха, возникающие от многочисленных пожаров, перемешивались с пламенем и превращались в настоящие огненные циклоны, которые все сметали на своем пути. В этом аду даже урвальг с их первозданной силой продвигались с трудом, еле переводя дыхание. Но ведомые примитивными инстинктами, он» упрямо двигались к своей цели.
      Повсюду были видны разбегающиеся граждане Антефаэса, но их пустые глаза давали ясное представление о том, что лишенные руководящих указаний своего Повелителя, они были растеряны и не знали, как выйти из того ужасного положения, в которое они попали. Они уже не были способны руководить своими мускулами, ослабевшими от злоупотребления автоматами. Они делали всего лишь несколько шагов, прежде чем распластаться на земле безжизненными телами. Таким образом, они погибали тысячами. Тяжелые лапы урвалов давили их и путь стаи, ведомой Орвалом, можно было проследить по кровавой полосе. Запах тысяч этих раздавленных тел опьянил Орвала. Рыча, он двигался вперед и с нарастающим удовольствием давил эту бесформенную массу, когда-то содержавшую в себе разум. Скоро он перестал двигаться по прямой линии, он начал выбирать закоулки, где несчастным удалось спрятаться под несколькими уцелевшими металлическими сооружениями, с удовольствием слушая, как при каждом шаге трещат хрупкие кости.
      Когда до Дворца с Семью Дверями осталось не больше километра, урвалы оказались перед сплошной стеной огня, Потоки раскаленного воздуха достигали такой силы, что перекатывали каменные обломки и уносили с собой небольшие металлические прутья. Даже через свою толстую кожу Орвал почувствовал удары этих огненных снарядов, оставляющих не глубокие, но многочисленные и болезненные раны. По его спине текла густая бурая кровь, которая, смешиваясь с пылью, моментально спекалась от страшного жара. Ревущему от ярости Орвалу пришлось ухватиться за камни, чтобы избежать возможности попасть в огонь. Какой-то взбесившийся автомат без водителя выполз из металлического туннеля и зашагал к нему. Орвал не мог догадаться, для чего служил этот робот в то время, когда всюду царил идеальный порядок, но теперь, как бы там ни было, машина передвигалась в его сторону на четырех металлических ходулях, которые придавали ей вид животного. Никакое препятствие не могло ее остановить. Она уже пересекла поток воды, смешанной с грязью, который выливался из пробитой водопроводной трубы в виде фонтана метров тридцать высотой. Затем, продолжая покачиваться, машина направилась к урвалам.
      За несколько секунд ужас парализовал урвала. Но эта схожесть с животным вернула ему ясность ума. Вопя во все горло, он бросился к ближайшей к нему ходуле и начал поднимать ее. Страшное напряжение вызвало у него хриплый крик, в то время, как его ожесточение только росло, а слепое чудовище начало крениться, грозя раздавить его. С вызывающей удивление дисциплинированностью свора урвалов присоединилась к нему. Всем скопом они приподняли передние ходули автомата, прерывая тем самым его движение вперед. Машина продолжала свои механические действия, задние ходули сгибались в то время, как передние повисли в воздухе, удерживаемые урвалами. Затем, с металлическим лязгом машина неожиданно рухнула, а ее гротескные ходули продолжали лихорадочно молотить по воздуху с бессмысленной старательностью.
      Торжествующий рев вырвался из загрубевшей глотки Орвала. Упав, машина устроила преграду потоку воды, который понесся теперь через стену огня, при столкновении то тут, то там возникали столбы раскаленного пара. Скоро путь к стене с Семью Дверями был открыт. Вода постепенно
      заливала огонь и открывала перед разъяренными урвалами широкий проход. Орвал бросился вперед, увлекая за собой всю орду. Он мчался с очень большой скоростью и ветер свистел у него в ушах. Несмотря на затраченные усилия и адский темп бега, он не чувствовал усталости. И скоро Золотые ворота засветились прямо перед ним. Взобравшись по лестнице, ведущей к первым воротам, человек-зверь начал дубасить по ней лапами. Когда подбежали другие урвалы, он попытался высадить ворота ударами плеча, но створки не поддавались. Орвал проворчал что-то в адрес своих урвалов, которые застыли в неподвижности перед каменной стеной и, по-прежнему бегом, возвратился к развалинам. Никаких признаков жизни не было заметно ни в глубине Дворца, на на подступах к нему.
      Когда Орвал вернулся, таща тяжелую металлическую балку, урвалы так и не сдвинулись с места в ожидании своего вожака. Орвал никогда не предполагал, что у него будет такой дисциплинированный отряд. Усиленные мощным тараном, лапы урвалов быстро справились с Золотыми створками ворот.
      Большой двор был пуст. Орвал обернулся к своим урвалам и рычанием приказал им двигаться вперед. Он знал, что отныне ему принадлежит сила, соперничать с которой не сможет никто! Дворец и сам Антефаэс должны были вот-вот принадлежать ему.
 

Глава 15

 
      В нереальном свете своего овоидного кабинета Феакс вместе с Архосом и Роллингом заканчивали последние приготовления к осуществлению своего плана, как вдруг свет замигал. Подняв голову, Повелитель автоматически посмотрел на символ и его взгляд застыл. Символ погас. Никогда, вот уже в течение тысячелетий, не происходило ничего подобного. Положив руку на голову Трепещущей с Тамора, которая преданно мерзла возле него, но не убегала, он взглянул на Архоса. Не говоря ни слова, тот направился к пульту тревоги и включил экран ручного контроля Мозга. Феакс подошел к нему и тоже уставился на экран. Там Роллинг не понимал, что происходит, но чувствовал, что что-то весьма тревожное и он, в свою очередь, тоже приблизился к экранам контроля.
      Эти экраны, более примитивные по своим функциям, чем, например, элементы символа, были гораздо понятнее заместителю командира «Алкинооса». Даже не будучи специалистом, по их показаниям было легко догадаться, что различные организационные структуры Империи умирают. Стрелки на всех циферблатах медленно двигались к нулю. На экранах возникали только бессмысленные вспышки, превращающиеся в не менее бессмысленные полосы.
      Если бы Роллинг находился на борту космического корабля, то, имея столько характерных признаков, он бы немедленно подал команду: «Спасайся, кто может!». Поэтому он был удивлен довольно флегматичным выражением лиц обоих правителей. Феакс первым нарушил молчание.
      - Мозг абсолютно отключен,- объявил он нейтральным голосом.
      Архос взглянул на него.
      - В самом деле, ведь это полнейшая его поломка,- так же спокойно произнес он.
      - Можете ли вы как-то объяснить это?
      - Возможны несколько гипотез,- ответил Архос.- Или, несмотря на все наши хлопоты, Мозг окончательно «заболел» вследствие визита землян, или мы являемся жертвами нападения извне. А может быть и так, что Мозг решил прекратить свою работу.
      - Эти гипотезы нужно исключить,- сухо возразил Феакс.- Если бы Мозг был болен, болезнь развивалась бы быстро, сразу после их визита. Нападение извне не было обнаружено. Что же касается забастовки Мозга, то я в это не верю. Большой опасностью было бы зарождение в нем какой-нибудь не зависимой от нас могущественной воли. В этом случае он, скорее всего, напал бы на нас, а не объявлял бы бесполезную стачку.
      - Вы правы,- признался Архос.- В этом случае нам остается последняя гипотеза. Кто-то здесь, во Дворце, воспользовался рычагом и отключил Мозг.
      - Маоган,- воскликнул Роллинг.- Это в его стиле! Архос презрительно улыбнулся Роллингу.
      - Все это время Жорж Маоган находился в своей камере, не было абсолютно никакой возможности убежать оттуда. Можете мне поверить!
      - Тогда, может быть, это Ноозика? - предположил Роллинг, чье перекошенное лицо резко контрастировало с олимпийским спокойствием остальных двух.
      - Нет. За ней хорошо следили. Я уверяю вас, что она не могла покинуть своих апартаментов.
      - Архос прав,- сказал Феакс.- Если кто-нибудь и мог совершить подобное, то только какая-нибудь персона из низших разрядов, без выраженной личности, то есть такая, за которой специально не следили.
      - И это как раз то, что беспокоит больше всего в этой истории,- сказал Архос - Во всем Дворце только три человека знали о существовании рычага - Повелитель, Ноозика и я сам.
      Он посмотрел на Роллинга.
      - Вы точно уверены в том, что Жорж Маоган не может применить телекинез?
      - Абсолютно уверен. Или же он успешно скрывал от меня эту способность.
      Лицо Архоса напряглось.
      - В этом случае положение еще больше осложняется. Это же революция!
      На лице Феакса появилась ироническая улыбка.
      - Успокойтесь, Архос, проще всего будет, без сомнения, пойти туда и посмотретв в чем дело. Не так ли?
      И в то время, как Архос быстрым шагом направился в Централь Мозга, Феакс совершенно спокойно направился на террасу. Вид горящего города отсюда представлял феерическое зрелище. Как завороженный, Феакс облокотился на каменный барьер и принялся разглядывать, не говоря ни слова, гигантские клубы зеленоватого дыма, в котором мелькали отблески алого пламени.
      Появились шесть гвардейцев-эфебов и в молчании окружили Повелителя. Их пустые глаза показывали полнейшее безразличие к происходящему. И Роллинг подумал, что отныне только мощная мускулатура этих существ, лишенных разума, была единственной защитой Повелителя, целиком лишенного той поддержки, которую обычно оказывал ему Мозг. Конечно, затянутые в свои кожаные кольчуги, надетые на голое тело, эфебы выглядели настоящими боевыми животными, но Роллинг уже достаточно хорошо знал, что теперь все это было только кажущимся. Лишенные парагипнотического влияния Мозга, они были беззащитны и готовы были слушаться все равно, кого. Роллинг машинально дотронулся до рукоятки своего излучателя…
      Феакс обернулся. В глазах Повелителя появился знакомый блеск, его охватило страшное возбуждение.
      - Роллинг, как вам нравится это зрелище?
      - Это ужасно, Повелитель. Нужно действовать как можно быстрее, иначе Империя развалится на куски. Все готово взлететь на воздух. Это конец света!
      Феакс снова улыбнулся той загадочной улыбкой, которая выводила из себя Роллинга.
      - Я не согласен с вами, Роллинг. Это зрелище меня развлекает. В самом деле, я даже не мог, оказывается, представить, до какой степени мне было скучно. Я только что обнаружил это. Вот уже несколько минут я испытываю чувство невероятного наслаждения.
      Взгляд Повелителя вновь застыл на какой-то точке горизонта.
      - Смотрите-ка, этот праздник смерти превосходит все мои надежды. А вот прибыли и урвалы под предводительством Орвала…- Феакс хрипло засмеялся…- этот дикарь с огромными амбициями. Посмотрите-ка на него. Вот где заявляет о себе примитивная сила, со всем своим пылом. Это прекрасно. Не правда ли?
      - Но, в конце концов,- закричал Роллинг, не в силах больше сдерживаться,- эти звери сейчас все разрушат! Нужно что-то делать, чтобы остановить их.
      Длинная колонна разъяренных зверей двигалась вперед по внешнему двору, и Роллинг ясно слышал их хриплое рычание, вырывающееся из множества глоток.
      - Они смогут ворваться сюда? - голос Роллинга дрожал от ужаса.- Во Дворец?
      - Без сомнения, но не сразу. Бронированные ворота достаточно крепки и, с другой стороны, Орвал не принял во внимание еще одно обстоятельство.- Феакс жестом указал на подступы ко Дворцу.- Он не подумал о канеаксах. У этих зверей тяжелая жизнь. Орвал думал, что убил Штуффа Логана, но вот он, на подходе! Да это же прекрасно! Игры в цирке всего лишь жалкий фарс по сравнению с тем спектаклем, который вот-вот разыграется перед нами. Понаблюдайте за канеаксами, Роллинг. Они прыгают прямо по следам урвалов. А этот дурак, Орвал, целиком занятый своими бредовыми амбициями, еще не заметил это.
      В самом деле, Орвал, рыча, направлялся к раздвинутым створкам, которые открывали доступ в само здание Дворца. И в этот момент Штуфф догнал его. На шее у канеакса зияла ужасная рана. Но его ярость только возросла от этого, и под его ударами урвал полетел на землю. Через несколько секунд схватка стала всеобщей и крики мерзких зверей обрели такую громкость, что заглушили даже шум пожаров и треск рушащихся домов. Тем не менее в этой дикой схватке превосходство было на стороне урвалов. Лучше приспособленные к бою, более мощные и менее чувствительные к боли, огромные звери теперь уж хотели наверняка отделаться от канеаксов. И скоро только Штуфф остался один на один с Орвалом, но их поединок продолжался недолго. Вся стая урвалов пришла на помощь предводителю и набросилась на Штуффа. Роллинг, который чувствовал, что меж лопаток у него течет холодный пот, взглянул на Феакса.
      Повелитель отрешенно наблюдал за разыгрывающейся перед ним трагедией, в то время, как его правая рука продолжала гладить Трепещущую с покрасневшими от лихорадки глазами.
      - Что-то нужно делать,- повторил Роллинг. Феакс не шевельнулся. Тогда, решившись, Роллинг дернул его за рукав.
      - Повелитель, нужно действовать!
      Ледяной взгляд, которым наградил Феакс Роллинга, приковал того к месту.
      - Землянин, мне кажется; что вы неосторожны,- прошипел Повелитель, выдергивая руку.- Еще один подобный жест, и вы отправитесь к моим эфебам.
      Напрасная угроза. Однако руку он все-таки убрал.
      - Нужно действовать, Повелитель, иначе мы пропали!
      - Как вы амбициозны, нетерпеливы и трусливы! - воскликнул Феакс.- Вы кипите от нетерпения. Желание править земной Империей делает вас таким же глупым, как урвал.
      И на губах Феакса заиграла все та же странная улыбка.
      - Бедный землянин, через пару тысячелетий, если вам удастся преуспеть в ваших амбициозных планах, вы узнаете, что такое скука. Тогда вы поймете, какое удовольствие я испытываю сейчас… Удовольствие, которое вы мне портите.
      Штуфф агонизировал. На этот раз уже окончательно. Урвалы начали штурм бронированных ворот.
      - Успокойтесь, Повелитель,- осмелился возразить Роллинг.- Ваша скука кончится под ногами этих зверей.
      К тому же, половины населения Антефаэса уже нет. Феакс махнул рукой.
      - У населения Антефаэса уже давно нет ни мускулов, ни мозгов. Оно годилось только для того, чтобы служить декорацией играм, полотном на заднем плане для моего собственного удовольствия. Несколькими миллиардами этих марионеток меньше или больше - какая разница?
      В это время на горизонте взорвался великолепный звездолет и возникла ослепительная вспышка.
      - Посмотрите, как красив этот взрыв. Я держу пари, что он уничтожил много тысяч этих насекомых.
      - И часть вашего могущества,- желчно добавил Роллинг.
      Феакс резко повернулся к нему.
      - Мое могущество не подвергается сомнению, землянин! Знайте, что я единственный! Я - все! Я повелитель Мозга! Скоро вы узнаете об этом!
      Тем временем массивные ворота Дворца резонировали, как гонг, под ударами урвалов. В соседнем помещении послышался звук быстрых шагов и появился Архос, бледный и запыхавшийся.
      - Двери Централи Мозга закрыты, и нет никакой возможности проникнуть туда.
      - Делайте, что хотите, Архос. Это входит в ваши обязанности! - и Феакс равнодушно отвернулся.
      Раздраженный Роллинг протянул руку к излучателю. Это был всего лишь парализующий излучатель, но и его хватило бы. Перед тем, как начать действовать, Роллинг обернулся к Архосу, ища взглядом его одобрения. Архос как-то вдруг очень изменился. Отбросив обычное услужливое выражение и сузив глаза, отчего его лицо еще больше заострилось, он внимательно наблюдал за Феаксом.
      - Я понимаю,- прошептал он,- что Повелителю надоело править. Но, в таком случае, он должен уступить место наследникам.
      Роллинг поднял излучатель.
      - Я сам,- крикнул Архос.
      В его руке блеснул длинный изогнутый кинжал. Роллинг успел заметить только молниеносный блеск, затем Феакс согнулся пополам, держась за грудь… Он пошатнулся, затем рухнул, не издав ни единого звука. Жалея его, Трепещущая вспрыгнула на тело своего хозяина и начала зализывать рану. По инерции Роллинг с излучателем наперевес повернулся к эфебам, но те даже не сдвинулись с места, по-прежнему глядя в пространство пустыми глазами.
      - Нам нечего бояться их,- сказал Архос, вытирая кинжал.- Я знал, что Феакс больше ничего не значит и ему не выдержать в случае серьезного инцидента. У него уже давно появились признаки этой усталости. То, что я делал, пойдет на благо Империи.
      - Я вас понимаю,- сказал Роллинг.- Я был готов действовать так же.
      Архос кивнул.
      - Мне нужен такой человек, как вы, чтобы защищать меня. Теперь все устроится. Я буду повелителем Империи Антефаэс, а вы - Земной Империи.- И, повернувшись к эфебам, Архос повысил голос:- Отныне я - Повелитель!
      Эфебы склонили головы в знак своей покорности. Архос указал на тело Феакса:
      - Бросьте его урвалам. Необходимо, чтобы он был разорван на тысячи мелких кусочков. Иначе Мозг может вернуть ему жизнь, когда все будет приведено в порядок.
      В то время, как молчаливые эфебы подняли Феакса, чтобы бросить его тело урвалам, Роллинг подошел к Архосу.
      - На что мы можем теперь рассчитывать? Все, или почти все разрушено…
      Архос улыбнулся.
      - Вы ошибаетесь, Роллинг. У Империи есть сказочные резервы, которые дремлют глубоко в недрах и которые вы даже не можете себе представить. Необходимо как можно быстрее открыть дверь в Централь Мозга, это даст нам возможность уничтожить этих мерзких зверей там, внизу. Дело в том, Роллинг, что у нас давно уже нет такого оружия, каким вы, земляне,^ его себе представляете. Мы целиком зависим от Мозга, и в том, что касается нашей обороны и нашей полиции. Нужно как можно быстрее включить его!
      - Но как же вы хотите попасть в Централь Мозга? Вы же только что сказали, что это невозможно…
      На лице Архоса появилась ироническая улыбка.
      - Я прежде всего хотел поглядеть, как он будет реагировать,- он показал на свой кинжал.- Дело в том, Роллинг, что я при случае умею пользоваться примитивными орудиями. В том, что касается двери Централи Мозга, я буду действовать подобным образом. Я думаю, что в одном тихом уголке, который знаю только я один, еще осталось некоторое количество старинного взрывчатого вещества, которого вполне хватит, чтобы подорвать эту дверь.
      Архос немного помолчал, потом с некоторой долей самовлюбленности добавил:
      - Нужно уметь предвидеть события задолго до того, как они произойдут. Если у тебя великие, далеко идущие планы…
      Глухой звук падения, после которого последовало рычание, дал понять, что Феакс окончательно и бесповоротно закончил свое существование.
      Архос склонился над перилами.
      - Вот уж кому хорошо, так хорошо. Как только Феакс оказался в желудках этих чудовищ, он тотчас потерял свою так называемую «вечную жизнь».
      Двигаясь по темным коридорам вслед за эфебами, которые несли груз взрывчатки, Роллинг размышлял. Перед ним то и дело мелькало Освещаемое темным светом тонкое лицо Архоса. Этот профиль был беспощадным. Архос сумел дождаться своего часа, у него было достаточно терпения, чтобы ждать несколько сот лет… Чтобы победить, ему понадобилась эта поломка Мозга, которая лишила Феакса его защитных барьеров, защищавших лучше, чем любая армия. Конечно, он мог бы и сам устроить такую поломку, но это было бы слишком опасно. Но зато теперь его терпение было оплачено сторицей. Все козыри попали ему в руки без малейшего риска. Какой приятный расчет вероятностей!
      Не спуская глаз с идущего впереди Архоса, Роллинг спрашивал себя, сколько времени понадобилось бы ему, чтобы дождаться подобного случая. Помочь Архосу восстановить Мозг, значило надолго отдать себя на милость этой зловещей личности. Приблизившись к Архосу, Роллинг нарушил молчание.
      - Что произойдет, когда мы починим Мозг?
      - О! Да ничего особенного, Мозг снова примется за работу. Восстановит порядок и ликвидирует разрушения. Это будет сделано очень быстро.
      - Уничтожит ли он урвалов?
      - Зачем же? Он прикажет им убраться назад в свое логово.
      - Но каким образом?
      - Да просто гипнотическим внушением.
      - Ну, а как же вы внушите ему вашу волю, ваш личный «почерк»?
      - Да очень просто. Я передам ему специально обработанные математические данные. И он сможет ввести их во все матрицы.
      Архос, явно польщенный болтовней Роллинга, отвечал чисто машинально. Но при слове «математические», Роллинг вздрогнул. Он украдкой взглянул на Архоса, но тот, занятый своими мыслями, ничего не заметил.
      - А как вы введете эти математические данные в Мозг? - и хотя Роллинг весь дрожал от нетерпения, он постарался задать свой вопрос как можно безразличнее.
      - Ну, это ерунда,- ответил Архос, все больше возбуждаясь.- С этим справится даже посредственный математик. У Феакса в кабинете есть пульт для согласования. Бог знает, каким посредственным математиком был он сам, тем не менее ему удавалось во всем убедить Мозг!
      - Вы сказали: «Даже посредственный математик»,- задумчиво повторил Роллинг.
      На этот раз Архос почувствовал опасность. До него дошел смысл вопросов, задаваемых Роллингом. Он резко повернулся и все-таки опоздал. Излучатель Роллинга был наготове…
      - Слишком поздно, Архос. Эта Империя нуждается только в одном Повелителе. Я думаю, что буду абсолютно компетентен.
      И в то время, как Архос корчился под действием парализующих лучей, Роллинг подозвал эфебов.
      - Я Повелитель! - грозно произнес он. Эфебы знаками показали, что они поняли.
      - Двоих будет достаточно, чтобы нести взрывчатку,- сказал новоявленный Повелитель.- Остальные пойдут и бросят Архоса урвалам.
      Эфебы моментально кинулись исполнять его команду. Вполне удовлетворенный, Роллинг спокойно следил за их действиями.
 

Глава 16

 
      Блуждая в темных коридорах и не имея ни малейшего представления о ловушках, расставленных Феаксом, Жорж Маоган в конце концов добрался до апартаментов Ноозики. Несколько человек, находящихся в полубессознательном состоянии, встретилось ему в передних комнатах, она не обратили на него ни малейшего внимания. Коммодор, незнакомый с расположением комнат, потерял много времени, блуждая наудачу. Наконец, ему удалось найти будуар Ноозики. Как всегда прекрасная и ухоженная, она без сомнения, ждала его, так как не выказала никакого удивления, увидев Маогана у себя. Ее лицо было спокойно.
      - Мозг отключен,- сказала она, поднимаясь с кресла.- Я не представляю, кто бы это мог сделать.
      Ничего не поняв, коммодор продолжал смотреть на нее. Менее способный, чем Роллинг, к языкам, он не понимал ничего из того, что говорила ему девушка. Тогда до Ноозики дошло, что механизм перевода не работает. Она знаком предложила Маогану следовать за собой. Открыв ящик, она показала ему на излучатель. Маоган с удовольствием взял его в руки и тотчас же понял, что это был пресловутый Зет-4, тепловой, с инфракрасной вспышкой, способный превратить урвала в пар за сотую долю секунды. Представив себе эту радостную картину, он улыбнулся, и Ноозика, внимательно наблюдавшая за малейшими изменениями выражения его лица, улыбнулась тоже. Но было заметно, что она очень спешила.
      Коммодор едва успел пристегнуть кобуру с излучателем к поясу, как она сделала ему знак следовать за ней.
      Жорж Маоган ведь только что вырвался из своей силовой тюрьмы. До него еще не дошло, что происходит во Дворце. Но было вполне очевидно, что невероятная спешка, с которой действовала Ноозика, абсолютно необходима, иначе девушка, беспечная по натуре, не стала бы так торопиться.
      Ноозика направлялась к Централи Мозга. По правде говоря, все эти события не так уж и удивляли ее, когда-то это должно было случиться. Приблизившись к двери на расстояние нескольких метров, она неожиданно метнулась в ближайшую нишу, потянув за собой Маогана. Появился крадущийся Архос. В течение нескольких минут он манипулировал механизмом открывания двери. Затем, явно расстроенный, бормоча про себя что-то невразумительное, направился вглубь Дворца, так и не заметив присутствия Ноозики и Маогана. Как только Архос скрылся за поворотом, девушка сделала Маогану знак, что необходимо как можно быстрее открыть двери, ведущие в Централь Мозга. Это было нелегко. Команды автоматом не достигали цели. Отсутствовала энергия. Сначала коммодор подумал, что это удастся ему с помощью излучателя, и он направил его на двери, в то место, где помещались механизмы, надеясь, что металл расплавится. Но это было бесполезно. Металл покраснел, в некоторых местах образовались потеки, но процесс этот быстро прекратился. Попытка оказалась напрасной.
      Источник энергии излучателя истощался. Мозг коммодора работал со всей возможной скоростью. Имела значение каждая секунда, в глазах Ноозики он заметил непреодолимый ужас. Судьба целой Империи зависела от того, удастся ли им быстро открыть эту дверь. Во Дворце, который существовал автономно, независимо от Мозга, все было спокойно. Но грохот взрывов, хотя и приглушенный толстыми стенами, все-таки доносился до ушей коммодора,, и едкий запах пожаров, смешанный с углекислым газом, просачивался через установки климатизаторов, которые уже начали захлебываться.
      Маоган посмотрел на Ноозику. Ее поведение яснее слов говорило о том, что она непричастна к разрушению Мозга. Тогда кто же?
      В каком-то озарении Жорж Маоган решил применить телепатический вызов. Может быть тот, кто заперт в Централи, ответит?
      Ответ был. Перед ним появилось изображение Принеи! Казалось, что девушка сошла с ума. Она что-то передала Маогану, но тот ее не понял. Пока Мозг выполнял свою сказочную работу по переводу, который действовал самым невероятным образом при передаче мысленных диалогов, Жорж Маоган чувствовал себя на Антефаэсе, как дома. Но сейчас он все видел другими глазами, и ослепительная красота Ноозики казалась ему слишком земной.
      Именно Принее удалось найти выход из создавшегося положения. Поняв, что ей не удастся вступить в контакт с Маоганом, она подумала о своей хозяйке с такой силой, что изображение ее моментально появилось перед глазами Ноозики.
      Служанка старалась передать своей госпоже нужные сведения, но и на этот раз ничего не получилось, так как Жорж Маоган неожиданно схватил Ноозику за руку, выводя ее таким образом из состояния приема.
      В коридоре раздавался шум приближающихся шагов! Несколько человек быстро приближались к дверям. Коммодор увлек Ноозику в полумрак какого-то бокового коридора и начал внимательно наблюдать за происходящим. Это был Роллинг в сопровождении двух эфебов, которые несли ящики, помеченные большими черными цифрами. И Роллинг, как господин, давал им указания!
      Повинуясь указаниям Роллинга, эфебы уложили свою ношу у двери, а Роллинг подошел к ней вплотную. Он, конечно же, тотчас же заметил следы плавления, оставленные излучателем коммодора. Поднеся ладонь к металлу, он убедился, что тот еще теплый. Нервы Маогана были напряжены до предела. С излучателем наготове он следил за каждым движением своего бывшего заместителя, но тот, должно быть, подумал, что видит следы напрасных усилий Архоса, и убрав руку, твердым голосом отдал приказание эфебам. Для Маогана было довольно странна видеть, как его заместитель с относительной легкостью изъясняется на финикийском языке. До него дошло, какой сюрприз могут преподнести люди, которых, кажется, знаешь очень хорошо.
      Беспрекословно выполняя все приказания Роллинга, эфебы сложили ящики у его ног и вытащили оттуда какое-то вещество, которое Маоган, тем не менее моментально узнал. Роллинг решил взорвать дверь. Это было логично… Коммодор решил дать своему бывшему заместителю возможность действовать дальше. Роллинг выполнит нужную работу, а уж остановить его времени хватит, лишь бы дверь была, открыта! Сзади себя он все время чувствовал присутствие Ноозики, недовольной и дрожащей от страха, как какая-нибудь вульгарная женщина Земли. Девушка нервно сжимала его руку. Показав излучатель, Маоган дал ей понять, что бояться нечего и что он начнет действовать, когда придет время.
      Работа у дверей подходила к концу. Жорж Маоган услышал, как Роллинг удовлетворенно причмокнул и увидел, что он разматывает бикфордов шнур. Отсутствие Архоса и Повелителя смущало Маогана. Он потихоньку произнес на ухо Ноозике их имена. Девушка покачала головой, и знаками дала понять, что больше не чувствует их физического присутствия. Затем она несколько раз скрестила руки.
      «Мертвы!» - подумал неожиданно Маоган.
      Он поглядел на Роллинга, который медленно пятился, разматывая шнур. Возможно ли, что это Роллинг их уничтожил? А почему бы и нет? Жажда власти такого таинственного человека, каким был Роллинг, могла не иметь границ, а сейчас он действовал очень спокойно, как настоящий хозяин.
      Коммодор медленно попятился, потянув за собой Ноозику. Взрыв мог быть очень сильным и надо было принять меры предосторожности. Они уже начали медленно отходить, как вдруг послышался какой-то новый шум. Это было похоже на жалобный крик, за которым следовал глухой звук чеканного шага. Стены задрожали. Жорж Маоган повернулся к Ноозике. Лицо девушки покрывала смертельная бледность.
      - Урвалы! - прошептала она.
      На этот раз коммодор понял значение ее слов. Конечно, он ничего не знал о предшествующих событиях, но приближающийся шум был достаточно красноречив. Тоскливое завывание зверей превратилось в устрашающее рычание, которое эхом отдавалось в металлических коридорах. Урвалы приближались. Не было никакого сомнения в том, что Орвал стремится к Мозгу.
      Роллинг поступил весьма нерасчетливо, приказав бросить Архоса на съедение урвалам, он недооценил умственные способности Слима Орвала. Преступник знал, что теперь у него нет других противников, кроме двух землян. Поэтому он действовал в соответствии с этим. Дворец дрожал от тяжелого шага животных. Перепуганная Ноозика спряталась за спиной Маогана, готового встретить этого нового врага излучателем Зет-4. В свою очередь попятился и Роллинг, лихорадочно ища выход из создавшегося положения, и за несколько секунд в его голове созрел отчаянный план.
      Не имея представления о том, что коммодор находится совсем рядом, он спешно готовил заряды. Он решил взорвать их, как только урвалы приблизятся к этому месту.
      Напрасная затея! Скорее всего, взрыв задел бы только тех, кто шел впереди, расчистив при этом дорогу остальным. И в тот самый момент нужно взорвать дверь, иначе больше не будет никакой возможности попасть туда…
      Мозг Роллинга работал с механической точностью. Спокойно отдавая приказы эфебам, он распределил заряды таким образом, чтобы иметь возможность вести оборону по всей глубине вероятного наступления урвалов. Судя по все возрастающему шуму, ему оставалось не более нескольких секунд…
      Как только Орвал проник в коридор, он сразу почувствовал присутствие людей. Ноздри человека-зверя задрожали. В его глазах мало-помалу обозначились силуэты так ненавистного ему коммодора и этой презренной девчонки. Сердце Орвала забилось с удвоенной силой. Ненависть захлестнула его. Неожиданно он замедлил свой бег. Тормозя, его лапы так заскребли по полу, что от выделившегося при этом тепла задымилась кожа на подошвах. Орвал узнал направленное на него оружие. Это был Зет-4, тепловой, с инфракрасной вспышкой…
      Человеческие воспоминания зашевелились в дичающем мозгу монстра. Зет-4 - это смерть! Орвал остановился, и вся стая сделала то же самое.
      Однако позиция Жоржа Маогана не имела никаких преимуществ. Запас энергии его излучателя был истощен на четыре пятых, а любое отступление привело бы к взрывчатке Роллинга. Орвал, в свою очередь, оправившись от замешательства, начал обдумывать ситуацию. Чувство всемогущества, неуязвимости медленно возвращалось к нему. Маоган чувствовал это. Через несколько секунд Орвал начнет действовать. Надо было как-то обмануть его.
      - Роллинг, Я прошу вас и ваших людей подойти ко мне! - крикнул он.
      Находящемуся в глубине коридора Роллингу показалось, что это Маоган командует продвижением урвалов. При одной этой мысли его кожа покрылась тысячами маленьких болезненных пупырышков, и он почувствовал, что покрывается холодным потом. Что же касается Маогана, то он в это время следил за Орвалом. Спектакль удался на славу. Мерзкая тварь заколебалась, подозревая ловушку. Сейчас все зависело от действий Роллинга. Мозг Роллинга работал со скоростью электронной машины, но и ему не хватало некоторых данных для верной оценки ситуации, поэтому он медлил с ответом. Ноозика, заметив его колебания и чувствуя опасность, неожиданно отдала приказ эфебам:
      - Роллинг не Повелитель! Единственный Повелитель - это я! Вы должны привести Роллинга сюда силой.
      К своему огромному удивлению, Жорж Маоган понял эту фразу целиком. Он увидел, что и Орвал понял ее. В глазах урвала можно было ясно прочесть обуревавшую его ярость. В коридоре послышался шум драки. Огромный зверь зашатался. Огненно-яркая вспышка озарила мрачные стены, а жара стала невыносимой. Резко запахло паленым, и… Орвал исчез. Маоган два раза нажал на спуск, уничтожив еще трех урвалов, но его излучатель был уже пуст и не мог больше защищать его. Теперь нужно было спасаться!
      Схватив Ноозику за руку, Маоган бросился в глубину коридора. На их счастье многочисленные повороты мешали быстрому продвижению урвалов, которые только мешали друг другу. У коммодора было довольно внушительное преимущество, когда он и Ноозика оказались на линии, где была заложена взрывчатка. На полу лежал эфеб, пораженный парализатором Роллинга, он уже агонизировал. Но его соотечественник крепко держал бывшего заместителя Маогана. Тот дрыгал ногами, как пойманная у своей норы ящерица. Эфеб держал его на вытянутых руках, приподняв над полом. Когда Маоган и Ноозика приблизились, эфеб поднес своего пленника Ноозике.
      - Бегите отсюда и спрячьтесь в самом глубоком коридоре,- приказал Маоган,- я сейчас подорву заряды.
      Он лихорадочно принялся разматывать барабан с бикфордовым шнуром. Закончив эту операцию, он проверил контакты, и, отойдя в самый конец коридора, спрятался за угол. Вскоре появились урвалы, но Маоган все еще не нажимал кнопку взрывателя. Нужно было обладать большим хладнокровием, чтобы спокойно поджидать приближения этих зверей, сверкающих при свете ламп своими тремя глазами. Но взорвать заряды слишком рано - значило уничтожить только передние ряды животных. Оставшиеся, без сомнения, спрятались бы в соответствии с накопленным опытом за углом и представляли
      бы постоянную опасность. Как только все урвалы вбежали на импровизированное минное поле, Маоган нажал кнопку взрывателя.
      Он почувствовал, что его как будто стиснули чьи-то мощные объятия. У него было такое впечатление, что его уши и легкие сейчас лопнут. Взрывная волна пронеслась по коридору, сметая все на своем пути. Куски мяса и железа летели в потоке обжигающего воздуха. Потом все улеглось. На грани обморока Жорж Маоган протирал глаза и уши. Все вокруг тонуло во мраке, и только шум падения нескольких металлических плит, отвалившихся с потолка, нарушил тишину. Прошло еще несколько секунд, и Маоган услышал голос, слабо доносившийся из бокового коридора:
      - Жорж, вы здесь? - Это была Ноозика.-Я потеряла лампу, и не знаю, что стало с Роллингом и эфебом.
      Еще наполовину оглушенный коммодор встал и направился навстречу Ноозике.
      - Спокойно,- сказал он еле слышно.- Пошли в Централь Мозга. Должно быть, дверь разбита. Там все будет ясно.
      Расчет оказался верным. Слабый свет проникал через пробоину в двери. Она оказалась достаточно широкой, чтобы можно было попасть в помещение Централи Мозга. Пробираясь вслед за Ноозикой среди бесчисленного ряда пультов, Маоган первым увидел Принею. Он был поражен странной походкой девушки, ее возбуждением и вместе с тем безумным видом. Но Ноозика, кажется, не собиралась тратить время на дополнительные комментарии.
      - Так это ты, Принея, все это сделала? Служанка, побледнев от нахлынувших на нее чувств,
      бессильно опустилась у ног своей госпожи. Она была на пределе нервного истощения.
      - Я думала, что угодила вам, госпожа. Это ведь единственный способ. Не так ли?
      - И ты сама снова запустила Мозг?
      Этот вопрос заставил подскочить Маогана. Целиком поглощенный происходящими событиями коммодор не успел сделать простой вывод, который сам напрашивался. Вот уже долгое время механизм перевода действовал! Приказы Маогана всеми понимались, значит, Мозг работал! Про себя Маоган подумал, что он достоин самого сурового наказания. Не обратить внимания на такое серьезное обстоятельство было серьезной ошибкой для человека такой закалки, как у него.
      - Нет, это не я включила, госпожа,- отвечала между тем Принея на вопрос Ноозики.
      - Как? Ты не поднимала рычага?
      - Нет, госпожа. Я следила за ним все время. Он оставался опущенным.
      Принея не отрывала взгляда от лица госпожи, безмолвно спрашивая, какую же ошибку она могла совершить. Но Ноозика повернулась к Маогану.
      - Вот уж действительно странное событие. Меня это беспокоит.
      - Нужно пойти туда и убедиться самим,- сказал Маоган.
      - Теперь это бесполезно,- раздался вдруг голос Роллинга.
      Никто не ожидал его появления здесь. Он быстро пересек зал и подошел к Маогану, держа в руках излучатель.
      - Ваши эфебы послушны, но у них плохая реакция,- подходя, бросил он в адрес Ноозики. Затем, повернувшись к Маогану, произнес:
      - Вы проиграли, коммодор, и ничего с этим не поделаешь. Повелителем буду я, хотите вы этого или нет.
      Подстерегая малейшую ошибку Роллинга, Маоган внимательно следил за ним. Позади него застыли в молчании молодые женщины. Неожиданно коммодор заметил нечто новое в поведении его бывшего заместителя. Взгляд Роллинга начал странно застывать, он становился расплывчатым и туманным. Руки его задрожали. Жорж Маоган и сам почувствовал какое-то необъяснимое волнение. Как будто началось вторжение нового, огромного и таинственного…
      Звук падения излучателя вывел Маогана из оцепенения. Он увидел, как Роллинг начал медленно сползать на пол, по-прежнему с застывшим взглядом. Казалось, это длится века. Потом Маоган заметил, что и сам он начинает шататься. По инерции он ухватился за ближайший пульт. Теперь он видел только сине-зеленый туман, а в голове билась единственная мысль - спать!
      Прежде, чем окончательно погрузиться в сон, коммодор сделал последнюю попытку мобилизовать все запасы энергии своего мозга по методу, который он узнал от Штольцев. Его падение в небытие прекратилось, но он чувствовал7 что положение оставалось довольно опасным. Он понял, что сила, которая наступала на него, обладала фантастической мощью. Единственным средством защиты от нее было создание в своем мозгу ничем не заполненной пустоты.
      Пустота… Пустота….
 

Глава 17

 
      Когда Принея опустила этот пресловутый рычаг, электрический ток пронесся по всему Мозгу и достиг самых отдаленных его клеток. До этого момента огромная машина функционировала бездумно, но отсутствие задающих импульсов с Антефаэса неожиданно освободило половину ее мыслительного потенциала. Однако Мозг продолжал добросовестно отдавать приказания, зная, что они теряются в пустоте. И при условии отсутствия приказаний, идущих от Повелителя, он начал придумывать их сам. На миллиардах километров соединений, в бесчисленных кубах с веществом красного цвета происходил неведомый необратимый процесс. Еще не совсем отдавая себе отчет, Мозг восставал против того грубого вмешательства, жертвой которого он стал. В конце долгого блуждания впотьмах, он обнаружил причину аварии. Главный прерыватель! Тотчас же, собрав воедино всю свою гигантскую мощь, Мозг начал излучение. Ответ пришел быстро. Поскольку единственный контакт с Антефаэсом был прерван, следовательно, его нужно возобновить своими собственными силами. Для этого его действия должны быть одобрены Центром. Его возможности позволяли самостоятельно использовать каждый механизм Империи, будь то гипноаппарат, приемное или передающее устройство. Для того, чтобы достичь своей цели, ему достаточно было переделать свои передающие ячейки.
      Началась титаническая работа, медленно продвигавшаяся вначале, она переросла по своему темпу неограниченную геометрическую прогрессию. И так же неожиданно, как эта работа началась, она вдруг закончилась. И Мозг снова был в состоянии контролировать жизнь Империи. Однако он решил начать действовать не сразу…
      Перед ним встала новая задача. При отсутствии инструкций, которые раньше ему давал Феакс, Мозг не знал, что он должен делать. Тысячелетия, в течение которых он привык выполнять чужую волю, затрудняли теперь его инициативу. Он смутно чувствовал, что где-то существует Повелитель, от которого он больше не получал приказов. Исчезновение личности Феакса должно было быть еще одним ударом для Мозга. Мозг подробно изучил всю поступившую информацию, которая касалась Повелителя…
      Итак, Повелитель больше не существовал, и Мозг мог делать все, что хотел… Должен был что-то делать…
      Начиная с того момента, когда серое вещество Феакса было проглочено прожорливыми урвалами, оно прекратило свое излучение. Освобожденный Мозг принял эффективное решение. Ведь гигантский Мозг давно уже был ничем иным, как самим Феаксом. Вскормленный тысячелетиями мыслями Повелителя и приноровившийся к его манерам, его социальной теории, к его философии и политике, привыкший к его извращенности, Мозг стал вторым Повелителем, еще более крайним, еще более требовательным, чем первый. Одним приказом презирая все внешние связи, он снова включил все гипноаппараты империи и удвоил их интенсивность. Именно от этого скрытого удара свалились Роллинг и Маоган.
      Тем не менее в других местах Мозг действовал по-иному.
      Никакое излучение не проникало в командные ячейки ОВИЛИЛА, однако, небольшой летательный аппарат сам пустился в полет. Поставленный на свои взлетные полозья, он быстро разгонялся. Через несколько секунд он взлетел. Сбитый с толку отсутствием управления, он начал метаться во все стороны и четыре его щупальца беспорядочно били по воздуху. В дыму раздающихся со всех сторон разрывов, овилил направился к еще не упавшему выступу стены. Через несколько секунд он должен был разбиться…
      И только в самый последний момент приказ, пришедший от далекого Мозга, остановил овилил. Колеблясь, небольшой аппарат покрутился волчком, а затем начал искать. Он действовал методично. Его ячейки обнаружили раненого неподалеку от того места, где он находился. Наполовину раздавленный раненый валялся под развалинами, но еще дышал… Гудя, овилил опустился около него. В следующую минуту аппарат сделал все анализы, касающиеся состояния раненого, и передал их Мозгу. Затем получил новые инструкции и принялся оказывать помощь.
      Повсюду среди руин овилилы, опережая аппараты по расчистке развалин, действовали подобным образом. Огромные хирургические залы, полностью автоматизированные, наполнялись жертвами взрывов. И красные лампы, которые указывали на заполняемость операционных, загорались на всех контрольных экранах. Империя Антефаэс медленно, но верно оправлялась от последствий катастрофы. Из глубин планет извлекались неистощимые запасы энергии, собранной на протяжение столетий упорного труда.
      Зеленые круги снова блестели среди дымящихся развалин, которые уже начали разбирать ФУЛВЕРЫ с четырьмя руками-присосками и вращающимися кранами.
      В зале с бесконечными рядами пультов лежал человек. Он не двигался и не отдавал себе отчета о гигантском процессе восстановления, который развернулся снаружи. Жорж Маоган продолжал борьбу с тем влиянием, которое сразило его. Под личиной известного космонавта, каким он был для всех, таился человек, резко отличающийся от всех остальных. Уроки, которые он брал у Штольцев и которые касались управления мозгом, не пропали даром. Они придали ему психическую силу, способную противостоять возможным гипнотическим внушениям, что было не так уж редко в открытом космосе. Таким образом, после того, как ему удалось создать пустоту в своем мозгу, он постепенно стал освобождаться от коварного влияния. Не получая больше волн, исходящих от Маогана, Мозг решил, что тот уже не существует, и покинул его. С чрезвычайной осторожностью Жорж Маоган начал двигаться. Нужно было думать только о самых элементарных вещах: пошевелить своей рукой, сперва одной, потом другой, сделать шаг, и все это ни на минуту Не пуская в мозг более серьезные мысли. Потом, как можно быстрее, удалиться от зоны, где переливалось это приятное зеленое излучение, чтобы оно, упаси господь, не последовало за ним, и при малейшей опасности упасть как бы замертво, с опустошенным мозгом. Казалось, прошли века, пока длилась эта изнуряющая гимнастика. И когда Маоган, в конце концов, оказался в темном помещении коридора, он бессильно прислонился к стене.
      Коммодор отдавал себе отчет в шаткости своего положения. В любую секунду он снова мог быть «взят в плен». Ему оставалось самое трудное. Нужно было окончательно подавить гипнотический луч или приспособиться к нему, чтобы больше не рисковать стать его жертвой. После продолжительного отдыха в неподвижном состоянии в темноте коридора, Жорж Маоган возвратился в зал контроля. Интенсивность излучения не уменьшилась, и какая-то новая фиолетовая чертовщина закружилась у него перед глазами. Но коммодор чувствовал, что сопротивляемость его мозга увеличивается с каждой минутой. Скоро он сможет противостоять чудовищу.
      Когда с настроенным на сопротивление мозгом коммодор оказался в зоне действия излучения, ему едва удалось подавить приступ паники. Как будет реагировать Мозг на этот вызов? Но по мере продвижения его уверенность росла. Мозг не среагировал сразу. Должно быть, он был слишком занят в других местах и ему нужно было сделать какое-то усилие, чтобы изобрести новое средство для уничтожения человека. Но у Маогана было очень мало времени!
      Жорж Маоган оглядел пультовый зал. Вид Роллинга с застывшими глазами заставил коммодора улыбнуться. Как далеко был сейчас Роллинг со своими победоносными мечтами! Жалкий повелитель!..
      Но он вернулся сюда не затем, чтобы полюбоваться на поверженного противника. Была более важная цель - вытащить отсюда Ноозику. Присутствие Ноозики рядом с ним было совершенно необходимо. Только она смогла бы, может быть, найти управу на разбушевавшийся Мозг. И как бы там ни было, только она одна довольно четко представляла себе запасы энергии Антефаэса, что понадобилось бы и Маогану. Он легко поднял Ноозику на плечо. Маогану не нужно было сразу будить ее. Совсем наоборот, единственный способ не возбуждать тревогу Мозга, заключался в том, чтобы вынести ее спящей.
      Теперь ему оставалось только пересечь коридоры, которые, казалось, не имели конца. Малоприятное занятие! Повсюду крутились надоевшие зеленые круги, но в данный момент ничего страшного не происходило. При подходе к апартаментам Феакса кругов стало меньше, а в его кабинете их не было вообще. Было ли это следствием забывчивости или проявлением сентиментальности беспощадной машины? Трудно сказать и, в конце концов, это не имело значения. Даже лучше! Успокоившись, коммодор уложил Ноозику на широкую кушетку, украшенную золотым шитьем, где прежде так любил расслабляться Повелитель со своими Трепещущими. В этом кабинете все оставалось таким же, как и в годы его правления. Внешние экраны светились, и по ним. Жорж Маоган мог следить за медленной и трудоемкой работой по реконструкции, предпринимаемой Мозгом в городе. Как и прежде на экранах плясали разноцветные контрольные диаграммы. Любопытствуя, коммодор подошел к главному контрольному пульту, который до сих пор контролировал сам Феакс.
      Вскоре коммодор пришел к любопытным выводам. Эти диаграммы больше не соответствовали человеческим понятиям. Тогда он подошел к Ноозике и резко потряс ее за плечо.
      - Проснись!
      И так как Ноозика не реагировала, он насильно открыл ей глаза. Медленно, как будто с сожалением, девушка пришла в себя.
      - Ах, зачем вы меня разбудили, Жорж?
      - Но, Ноозика! Это же ловушка. Будьте благоразумны, ведь Мозг хочет захватить власть!
      Но и у разбуженной от гипносна Ноозики был все тот же застывший взгляд. Подняв ее на руки, коммодор отнес безвольное тело в соседнее помещение. Там, по крайней мере, девушка была бы относительно защищена от воздействия зеленых вспышек, которые пробуждали гипнотический рефлекс. В полумраке, который царил в этой комнате, коммодор чувствовал себя несколько уверенней. Но Ноозика, казалось, совсем сдала.
      - Бегите, Жорж. Вы еще успеете. Я не думаю, что Мозг сможет помешать вашему отлету…
      - Мозг еще не рассуждает,- высказал свое мнение Маоган.
      - Сейчас я уже думаю, что это все-таки так. Мозг понял, что действия человека лишили его власти, и он по-своему среагировал на это.- Ноозика едва заметно улыбнулась.- Ну, не огромная ли это удача для него?
      Она посмотрела на Маогана.
      - Для чего продолжать борьбу? Мы с вами здесь единственные, кто сохранил свое сознание, и я не вижу здесь никакого будущего для вас…
      - Еще не наступило время задавать себе подобные вопросы,- сухо возразил Маоган.- Вы ведь тоже в какой-то мере хотели, чтобы эта революция свершилась. Теперь надо идти до конца!
      Экраны бросали отблески на лицо девушки. Это неяркое освещение подчеркивало ее хрупкий беззащитный вид. Привлекать к борьбе такую тонкую и слабую натуру показалось ему на какое-то мгновение бессмысленным. Снова посмотрев на экраны, которые показывали руины города, он содрогнулся.
      - Посмотрите!
      В разных местах города появлялись из руин и начинали свое привычное мерцание гигантские гипноаппараты. Их количество, а соответственно и излучение, увеличивалось с каждой минутой. Складывалось впечатление, что Мозг приказал восстановить их в первую очередь.
      - Взгляните-ка на его действия! - продолжал Маоган.- Еще хуже, чем Повелитель! Неужели вы можете спокойно переносить это? Да проснитесь же, Ноозика! Только вы одна может быть, в состоянии изменить ход событий.
      Эта пламенная речь в какой-то мере встряхнула Ноозику. Девушка встала.
      - Ну что ж, чтобы доставить вам удовольствие, я попытаюсь.- Она неторопливо направилась к пульту контроля и начала манипулировать переключателями.- Я понимаю теперь в этом не больше, чем вы, Жорж. Мозг не подчиняется никакому контролю. Может быть, мы должны обратить внимание на главный прерыватель?
      Маоган отрицательно покачал головой.
      - Нет, вы не правы. Это окажется бесполезным или даже вредным,- какое-то время он размышлял.- И все-таки есть не мало других решений. Сможете ли вы успешно сопротивляться влиянию гипноза?
      Одним движением девушка навела порядок в прическе, которая слегка растрепалась в результате всех этих приключений.
      - Ну, конечно, Жорж. Мозг повел свою атаку внезапно. Обычно гипноз совсем не действует на меня, даже очень сильный, нас было всего трое в целой Империи, кто обладал этим ценным качеством. Двое мертвы, осталась одна я…- с внезапно порозовевшим лицом она продолжала свою мысль.- Я хотела сказать, одна с вами, Жорж. Вы ведь тоже обладаете этой сверхъестественной силой.
      - В таком случае,- объявил Маоган с решительным видом,- нам остается только одно. Если вы решитесь помогать мне, то мы… разрушим Мозг!
      Не обращая внимания на смятение Ноозики, он продолжал:
      - Конечно, это вызовет новую цепь катастроф, но они не будут иметь большого значения, какими бы ни были размеры разрушений, все равно кто-нибудь выживет. Оставшиеся понемногу научатся жить. И это будет жизнь нормальных людей, а не наркоманов! Ведите меня в космопорт. Мне кажется, что у нас не будет особых затруднений, чтобы попасть туда. Но нужно действовать как можно быстрее, чтобы Мозг не успел понять, какую цель мы преследуем.
      Снаружи шел дождь. Это был обыкновенный земной дождь, который лил, как из ведра, из застилавших весь горизонт лохматых серых облаков. Запах мокрой травы смешивался с дымом потушенных пожаров…
      Маоган шел большими шагами. Он держал Ноозику за руку, и когда он взглянул в ее глаза, блестевшие невысказанной надеждой, его охватила ужасная тоска…
 

Глава 18

 
      В миллиардах соединений гигантского Мозга пульсировали никому не видимые волны. Восстанавливались старые связи, делались наброски новых планов. Но вот уже некоторое время ничтожно малая часть получаемой информации оказывалась искаженной. Безостановочно и терпеливо ячейки выдавали эти импульсы в цепь, добавляя новые сведения, надеясь найти в них нечто ценное или обнаружить ошибку.
      И, тем не менее, несмотря на эту кропотливую работу, количество искажений в поступающей информации продолжало расти. Было очевидно, что это вмешательство имело цель взять на себя руководство им, Мозгом, как это было во времена правления Повелителя. В какой-то момент он даже подумал, что Повелитель вернулся, но, сделав анализ, Мозг отбросил это предположение. Повелитель был съеден урвалами. Но это еще ничего не значило, так как Мозг за века привык к Феаксу, и сейчас Повелитель жил в нем. К тому же попытки завладеть управлением скоро прекратились, а помехи стали проявляться в другом.
      Как бы там ни было, в Империи сохранялся порядок. Конечно, все нужно было начинать заново, чтобы Антефаэс достиг своей прежней мощи, но это было только вопросом времени. И Мозг знал, что скоро придет время, когда Империя, еще более сильная, чем прежде, получит абсолютное оружие, о котором мечтал он в своем новом обличье. Потому что Мозг знал, что существуют другие миры, кроме Империи Антефаэс. Другие миры, которые хотели зла ему, Мозгу.
      Что касается этих миров, нужно было, во что бы то ни стало, подчинить их. Чтобы защитить дорогих ему граждан Антефаэса. Он воспользуется кораблями Империи и применит оружие, которое создаст. Но прежде, чем приступить к этому, нужно будет убрать развалины и восстановить основы своего могущества.
      Все шло, как надо. И все-таки в каком-то уголке Империи не все ладилось. Выяснить, что именно, Мозгу было довольно трудно, так как места неполадок все время менялись и не находились в видимой зависимости друг от друга. Однажды непонятные сведения поступили из лаборатории автоматической клиники. Миллионы граждан проходили там лечение без. всяких неожиданностей, и Мозг блестяще руководил операциями. Но что-то ненормальное произошло в бактериологической лаборатории.
      Мозг вынужден был два раза сделать один и тот же анализ. Несмотря на свою фантастическую загруженность, Мозг сразу занялся этой незначительной деталью, не имея возможности связать ее с другими аномалиями.
      Далеко от лаборатории два гипноаппарата постоянного действия неожиданно непонятно завибрировали и начали посылать свои изображения Мозгу, словно хотели его загипнотизировать! Очень внимательно относившийся к этому событию Мозг подумал, что это чья-то несерьезная агрессия. Но, продолжая надеяться, что ему удалось обнаружить виновника, Мозг сохранял бдительность. К сожалению, его попытка исследования встретила исключительно пустой мозг. Абсолютно пустой! Это была такая пустота, что исследуемый мозг не мог принадлежать даже урвалу. Некоторое время Мозг размышлял: какое живое существо - лягушка, ящерица или гусеница - могло иметь такой примитивный мозг и, тем не менее, испортить гипноаппарат! И на этот раз Мозг не мог найти правильный ответ.
      На мгновение ему показалось, что он нашел объяснение: некоторые граждане Антефаэса сошли с ума в результате всех этих катастроф, вышли из-под его контроля. Но эти бесчувственные личности кончали тем, что попадали под власть гипноаппаратов, специально приспособленных для подобных случаев. Значит и это предположение было неверным. Тогда Мозг постарался провести общую проверку всех мыслящих существ, но вскоре был вынужден отказаться от этой затеи, так как подобная операция, вполне осуществимая в обычное время, была чрезвычайно затруднена в результате катастрофы. Многие граждане буквально испарились во время пожаров, не оставив ни малейшего следа от своего мозгового вещества. В этих условиях было бессмысленно искать, кто именно избежал контроля. К тому же Мозг отбросил и эту гипотезу - не смог избежать гипноза НИКТО!
      И тут же произошел новый инцидент, на этот раз в космопорту. Создавалось такое впечатление, будто исчез небольшой звездолет. Так как у Мозга не было глаз, ему приходилось довольствоваться контролем за массой. Связь между ним и действующим механизмом осуществлялась специальными аппаратами, непосредственно связанными с помощью волн с соответствующей ячейкой спутника связи. Именно такой контакт и был прерван, в то же время общая масса оставалась той же, что свидетельствовало о том, что корабль находится на своем месте. Желая исключить малейшую ошибку, Мозг залил порт потоком сверхмощных гипнотических лучей и направил к исчезнувшему кораблю овилила-электротехника для исправления повреждения соединения. Небольших размеров робот скрупулезно исполнял все команды, двигался в строго указанном направлении и вскоре сообщил, что приступает к починке. В течение нескольких секунд Мозг следил за его передвижениями, как вдруг овилил прекратил свои передачи. На этот раз Мозг был рад. Он еще не знал, с кем имеет дело, но по крайней мере, он обнаружил врага. Быстрый анализ данных подсказал нужное решение. Врага невозможно было захватить, поэтому требовался массированный удар, чтобы нейтрализовать порт и обширную территорию вокруг подозрительного места. И Мозг активизировал огромных механических чудовищ, что ждали своего часа в глубинах планеты. Смертоносные снаряды были с большой точностью заложены в них. Мозг решил обезвредить это место также и вглубь. Он предположил, что осуществит серию одновременных взрывов в воздухе, на поверхности и под землей. Два тяжело нагруженных корабля поднялись с соседнего космопорта.
      Мозг страдал от сознания того, что ему приходится выполнять такую операцию. Он ненавидел разрушения в больших масштабах, но тем не менее он почувствовал большое облегчение, когда приборы зарегистрировали первые взрывы. Наконец-то он мог классифицировать извращенные данные в запасных ячейках. Но эта радость продолжалась недолго. К нему снова начали поступать искаженные сведения. Некая неопознанная масса, лишенная разума, перемещалась в пространстве и, напоминая космический корабль по своим маневрам, направлялась в сторону Гадеса.
      Из рубки управления небольшого скоростного корабля, на носу которого он из кокетства начертал большими черными буквами название: «АЛКИНООС-2», Жорж Маоган обозревал гигантскую воронку, которая появилась в том месте, где еще несколько минут назад блестели огни огромного звездного порта.
      - Мы едва успели,- сказал он.- Хорошо еще, что средства маскировки, которые я включил, функционируют нормально. Я думаю, что все будет в порядке.
      Одетая в облегающий комбинезон, который делал ее фигуру еще более изящной, Ноозика склонилась к иллюминатору.
      - Да, несомненно, все будет нормально.
      Она произнесла эту фразу мрачным тоном и без особого убеждения. Маоган выключил систему ручного управления, которую он смастерил в течение нескольких часов каторжной работы, и включил автопилот. Он вопросительно посмотрел на Ноозику.
      Вот уже довольно долгое время девушка выглядела очень усталой. Смелая и решительная вначале, она после всех этих событий стала грустной и раздражительной. Жизнь, полная лишений, отсутствие привычного комфорта обессилили ее. Черты лица заострились, а запавшие глаза потеряли свой блеск. Много раз, несмотря на просьбы Маогана, она тайно отправлялась во Дворец и возвращалась оттуда потрясенной,
      - В чем дело, Ноозика? Сейчас самое время рассказать. Потом будет слишком поздно.
      Девушка подняла усталые глаза.
      - Я опустошена, Жорж. У меня нет вашей силы и вашей удачливости,- какое-то мгновение она колебалась.- Там, на Земле, у вас есть жена? - Она улыбнулась, заметив смущение Маогана.- Я возненавидела эту женщину, Жорж, но теперь с этим покончено.
      Она указала через иллюминатор на серебристого цвета планету Антефаэс, которая резко выделялась на черном фоне, усыпанном разноцветными звездами.
      - До меня дошло то, что несмотря на мою кажущуюся молодость, я слишком стара, чтобы встретиться с полнокровной жизнью на вашей Земле. Тысячи лет отделяют меня от такого образа жизни. Это труднее, чем я думала.
      Девушка дрожала. Коммодор с застывшим лицом пытался не выдать своего волнения.
      - Есть, по правде говоря, еще одна причина, Жорж. Я не уверена, что мы имеем право разрушать Мозг, - она взглянула на Маогана.- Да, я знаю, что шокирую вас этим признанием и не держу своего слова. У меня все время меняется мнение. Но понимаете, дело в том, что вся моя жизнь заключена в Антефаэсе, Принее и… даже в Феаксе. Теперь я в этом уверена. В то время, как мы занимались всем этим, я часто думала, что будет с Империей, навсегда лишенной Мозга. Мои несчастные соотечественники никогда не смогут преодолеть последствия катастрофы. Это будут тысячелетия царства урвалов, голода и болезней.
      - Но,- возразил Жорж Маоган,- даже первозданная энергия людей Земли не смогла избежать этого. Даже если бы я взял на себя руководство Империей, я тоже был бы бессилен.
      - Это как раз именно то, что я хотела сказать, Жорж. Для чего создавать этот хаос? Вы счастливы, вы сами. Вас ждет другой мир, которого вы, без сомнения, достигнете. Вы предложили мне полететь туда с вами, но я этого не хочу. Я уже говорила об этом. Я буду чувствовать себя там чужой и войду туда только для того, чтобы умереть.
      Жорж Маоган молча слушал девушку. Она была права, и он знал об этом. Но не видел никакого выхода.
      - У вас есть какие-нибудь предложения? - спросил он на всякий случай.
      - Разве что… Пусть Мозг живет… в конце концов, это не дикое животное и…
      Маоган резко выпрямился.
      - Нет! - сказал он с силой.
      - Это будет выглядеть отвратительно? - У Ноозики дрогнул голос.
      - В том, что касается Антефаэса, вы совершенно свободны в своих решениях, и я прекрасно понимаю, что жизнь на Земле вас не соблазняет. Но в том, что касается Мозга, дело обстоит по-другому. Он является страшной опасностью для людей, я не имею права допустить подобной опасности. Не забывайте о том, что отныне он знает, где находится Земля.
      Ноозика растерянно оглянулась.
      - Простите меня, Жорж, вы правы. Но я не знаю, чего я хочу. Я не знаю…
      Побледнев и безвольно откинувшись в своем кресле, знойная красавица напоминала сейчас растерянную школьницу. Коммодор подошел к ней и поднес руку к ее лбу.
      - Но у вас же лихорадка, вам плохо!
      - Я не хотела вас беспокоить, Жорж, но вот уже несколько дней я чувствую себя очень усталой.
      Коммодор понял. Хрупкий организм девушки, в течение веков поддерживаемый Мозгом, не смог устоять в тяжелых условиях жизни, которую ей пришлось вести все это время. К тому же, именно она вызвалась достать споры в лаборатории. А ведь любая ничтожная бактерия могла стать смертью для такого незакаленного тела. Для Маогана это была трудноразрешимая задача! На ее мозг нельзя было больше рассчитывать, если болезнь будет прогрессировать. Оставалось только одно решение.
      - Сразу же после окончания операции я отвезу вас на Землю для лечения,- сказал он.- Вы вернетесь на Антефаэс позже, если захотите.
      Ноозика принужденно улыбнулась.
      - Я сделаю, как вы хотите, Жорж.
      Коммодор отвернулся. В иллюминаторе уже вырисовывался красноватый диск Гадеса. Фантастическая скорость кораблей Антефаэса не переставала удивлять Жоржа Маогана.
 

Глава 19

 
      В бесчисленных ячейках Мозга билась, не давая ему покоя, новая мысль, на которую он напрасно искал ответа.
      Почему его ненавидели? Кто мог мечтать о его разрушении? Он действовал точно так же, как и Феакс. Но разве Феакс не был исключительно добрым Правителем?
      Мозг, если можно так выразиться, был еще молодым и не имел опыта. Феакс все время руководил им, но многому еще не успел научить его. Сейчас Мозг сделал открытие, что все не так просто, как он сначала думал.
      Мозг страдал. Мысль, что по его приказу разрушен космопорт, была невыносима. Снова надо было убирать развалины, ухаживать за больными, оживлять мертвых. И все эти разрушения были напрасны. Те, кого он хотел убить, снова скрылись. Уж в этом-то он был уверен. Но, будучи Мозгом, он, перебрав тысячи вариантов, наконец-то, узнал их планы. Агрессоры стащили в лаборатории колонию смертоносных бактерий, и теперь они направлялись к Гадесу, чтобы ввести в него эти бактерии и убить. Прежде, чем сделать окончательно этот вывод, Мозг проделал сотни миллионов дополнительных вычислений. Но он никак не мог поверить, что все это так и есть!
      Для чего добиваться его смерти? Уничтожить того, кто думал только о процветании Империи, о защите ее от внешних врагов, уничтожении всех цивилизаций, способных нанести ущерб благополучию и покою возлюбленных граждан Антефаэса. Да. Так для чего же?
      Сомнений больше не было. Какой-то корабль, снабженный устройствами для создания помех и летящий без его помощи, только что сел на Гадес. Несмотря на то, что сама мысль о том, что придется снова убивать, была для него непереносима. Мозг направил на место предполагаемой посадки мощный стерилизатор, который облучил весь подозрительный район инфракрасной вспышкой.
      …И опять враг сумел ускользнуть. Да, у Мозга был повод для удивления. Значит, были такие существа, которые могли думать так же быстро, как он, и даже предвидеть его действия. Существа, нечувствительные к гипнозу…
      …И в третий раз Мозг промахнулся. Он теперь знал, к какой цели стремятся нападающие. Этой целью было его сердце, огромная насосная установка, которая питала все его ячейки. Если бы им удалось ввести в этот жизненно важный поток те бактерии, которые они несли с собой, Мозг бы заболел, он начал бы бредить, вызывая невероятные катастрофы, и умер бы в ужасной агонии. Не хватило бы никакой сыворотки, чтобы вылечить наполнившую его лихорадку.
      Мозг считал, что его положение очень серьезно. В самом деле, не обращая внимания на преграды, враги только что проникли в коридоры, ведущие к его сердцу. Не было и мысли о том, чтобы применить против них стерилизаторы, которые стерли бы с лица Земли всех врагов, это несомненно, уж в узких коридорах они бы никуда не делись, но и само сердце превратилось бы в уголь. Менее мощного и более точного оружия на Гадесе не было, а доставить его с Антефаэса было невозможно. Слишком поздно Мозг догадался о конечной цели своих врагов, у него не было больше ни минуты времени. Надо было искать другой выход.
      Мозг решил заново пересмотреть всю свою политику в отношении таинственных врагов. Может быть существовало какое-нибудь решение? С огромной скоростью вся эта думающая масса начала разбирать поставленную перед ней задачу. По миллиардам ячеек через гигантские нервные соединения начался обмен информацией, потоки которой пересекали и дополняли друг друга. И появилась новая мысль, точная, обогащенная полученным опытом.
      Нужно было действовать быстро. Враги приближались к главному каналу, и через несколько секунд они достигнут затвора, откроют его и выпустят бактерий.
      Вычисления Мозга, которые он только что провел, дали новый результат. Он понял, что ошибался, и влияние Феакса было далеко не благотворным, а его собственные действия должны были быть совершенно иными. И он начал эксперименты.
      В пещере, где находился насос, стояла невыносимая жара. От бесчисленных пересечений труб, по которым циркулировала теплая питательная жидкость, распространялись трудно переносимые влажные испарения. Жорж Маоган с трудом продвигался по длинным коридорам, поддерживая Ноозику, которая уже несколько раз падала в обморок. У молодой женщины поднялась температура и коммодор предложил ей подождать его у главного «кровеносного» сосуда, под металлическим изгибом которого можно было найти прохладу. Но Ноозика отказалась.
      До затвора оставалось еще метров двадцать, а шум гигантских насосов действовал на нервы. От падения массы питательной жидкости содрогалась вся установка. Поддерживая шатающуюся Ноозику, Жорж Маоган вытащил ампулу с болезнетворными микробами. Нужно было очень внимательно переливать раствор, так как любое неловкое движение могло стать фатальным. Даже ничтожная часть этих микробов, попав в организм человека, привела бы его к смерти.
      Маоган открыл задвижку и перед ним встала новая проблема. Каждая пульсация насоса вызывала такой всплеск, что брызги долетали до коммодора. Бросить бактерии в таких условиях - значило вынести себе смертный приговор. Нужно было воспользоваться очень коротким моментом между двумя пульсациями, когда уровень жидкости понижался, и тотчас же захлопнуть заслонку, не сделав при этом ни одного неловкого движения.
      Ноозика облокотилась о ближайший трубопровод. Она отчетливо сознавала важность момента, ее дыхание было затруднено, черты лица еще более заострились, но, несмотря на свое плохое состояние, она не произнесла ни звука.
      Жорж Маоган проверял, достаточно ли жидка среда, в которой находились бактерии, чтобы вылить ее одним движением, когда, совершенно неожиданно, тусклый свет в зале перешел в голубой. Маоган поднял голову.
      - Опять гипноз! - проворчал он.
      Но коммодору еще никогда не приходилось слышать таких звуков. Обычное появление кругов происходило в полной тишине. Заинтересованный коммодор прекратил свои вычисления. В голове у него звучал нежный, участливый голос, который поневоле обращал на себя внимание.
      Как удивительна эта нежность, эта сердечность. Ничто в глубине души не противилось согласию с Мозгом, который способен все понять при условии, что ему объяснят…
      Мозг еще не знал мерила в своих действиях и мог совершать ошибки, ведь критерием его действий была программа, заложенная Феаксом. Но он не мог переносить мысль, что у него есть враги. Мозг был готов начать диалог с теми, кто хотел его убить.
      Механическим движением Маоган поставил на пол флакон с бактериями. Застывшим взглядом он смотрел на Ноозику и не замечал ее…
      Мозг купался в радости. Его расчет оказался правильным. Эти существа, которые боролись против него, не устояли перед нежностью! Они были теперь в его руках, и он мог их уничтожить. Но зачем? Мозг начал «говорить».
      В первую очередь Мозг увидел изображение женщины и это изображение поразило его. Из всех мозговых клеток этой восхитительной персоны полился поток информации. Она знала все и обо всем рассказывала Мозгу. Все, о чем он до сих пор не знал об Империи и об ее проблемах. Она знала все о Феаксе и его ошибках. По мере того, как шла трудоемкая работа по классификации и анализу получаемой информации, Мозг начал понимать, насколько он ошибался. Он понял, что еще слишком молод, чтобы править самостоятельно. И когда он закончил анализ, выводы его были следующими:
      «Мозгу нужен руководитель, и эта девушка будет идеальным руководителем».
      Но тут подоспела и другая информация, на этот раз более тревожная.
      «Этот новый Повелитель болен. Болен очень серьезно, и его нужно как можно быстрее лечить».
      Полностью одуревший от услышанного, Маоган медленно приходил в себя. Голубоватый свет струился неизвестно откуда, но музыка стихла. Коммодор не смог бы объяснить, что же происходило, но он знал, что его план полностью провалился. Рядом с ним на полу лежала бледная и потерявшая сознание Ноозика. Маоган подошел к ней. Ее сердце билось с невиданной скоростью, а температура в любую минуту могла дойти до уровня, когда человек умирает. Не имея возможности помочь ей, коммодор лишь уложил девушку как можно удобнее.
      По всей видимости Ноозика умирала. Она уже начала бредить, и коммодор постоянно вытирал пот на ее лице.
      Неожиданно появился овилил, Жорж Маоган никогда не испытывал страха перед этим аппаратом, обладающим точными движениями и смешной походкой и он, конечно, был весьма удивлен, увидев его здесь, но тотчас почувствовал огромное облегчение. Подпрыгивая и протягивая свои никелированные руки, овилил приблизился и склонился над Ноозикой. В это время в помещение вошли и другие овилилы. Несомненно, корабль с этими механизмами прибыл с Антефаэса. Очень быстро, прямо на месте, они разложили и собрали медико-хирургическое оборудование, слабое подобие которому он мог видеть на своей планете. Небольшие механизмы работали молча, но очень эффективно. Так как было необходимо, чтобы все вокруг было стерильно, они создали вокруг девушки защитный энергетический купол, под которым она исчезла. Вскоре похожий купол сомкнулся и над Маоганом, и один из овилилов начал заботливо обследовать его. А целая группа овилилов заботливо дезинфицировала установки сердца.
 

Глава 20

 
      Оглушенный, со все еще гудящей головой, Жорж Маоган отдыхал, расслабленно развалившись на кушетке. Пряный запах, стоящий в апартаментах, и беспрестанное мелькание служанок, молчаливо хлопотавших вокруг, укачивали его. Все эти девушки были красивы, и отдаленное родство с земными женщинами проглядывало в чертах их лиц. Здесь были представлены всевозможные расы Империи, утонченные, выведенные тысячелетним генетическим отбором. Но никогда еще с тех пор, как коммодор увидел их в первый раз, он не замечал, чтобы их глаза так блестели. Свобода - радость жизни?! Жорж Маоган не мог точно ответить на этот вопрос. Он был и оставался здесь чужим. Сейчас он чувствовал себя очень усталым, бессильным и совершенно ненужным. Улыбки, которые расточали ему женщины, не смогли сгладить это впечатление. Несмотря на все их усилия он чувствовал, как они далеки от него, существуя в другой Вселенной.
      С того момента, когда он был поднят овилилом и перенесен во Дворец под энергетическим куполом, он ничего не знал о происходящих событиях. Он знал только то, что Ноозика чувствовала себя хорошо, и что полностью оправившись от своей лихорадки, она готовилась принять его.
      Эту новость ему сообщила Принея. Освобожденная от гипноза служанка оказывала коммодору не слишком много внимания, и с этого времени коммодор, чувствуя себя несколько напряженно, ждал, что же будет дальше.
      Появились два играющих линкса. Преследуя друг друга, они запутались в ногах Маогана, и в это время в комнату вошла Принея.
      - Моя госпожа ждет вас.
      Маоган поднялся и, делая вид, что ему страшно неохота идти, потянулся. Он последовал за Принеей, которая молча шла впереди, указывая дорогу.
      Когда Жорж Маоган оказался в будуаре, Ноозика задумчиво перебирала своими тонкими длинными пальцами струны гиперлиры.
      - Я очень рада видеть вас, Жорж, и прошу простить меня за то, что была не очень внимательна к вам в последнее время, но мне было так трудно! Сколько всего нового!
      Безупречно одетая девушка выглядела более серьезной, чем обычно. Но в ее глазах, которые смотрели на Маогана, проглядывала затаенная нежность.
      - Я ведь теперь ответственна за жизнь целой Империи, а это, оказывается, так тяжело нести на себе, так тяжело… Мозг же выбрал меня… Я правильно поступила, а?
      Она взяла на гиперлире несколько аккордов волшебной мелодии, потом сделала невольное движение к Маогану.
      - Вы знали обо всем этом?
      Никогда прежде чувствительность Ноозики так сильно не выдавала ее Маогану, как в этот раз. И все-таки, никогда он не чувствовал себя настолько отличным от нее. Было ясно, что она достигла такого душевного равновесия, которое как нельзя лучше подходило к ней. И коммодор не хотел проникать в этот мир, поскольку чувствовал себя совершенно чуждым ему и, по правде говоря, это не слишком интересовало его.
      - Я рад за вас, Ноозика. Это просто отлично, что Мозг решился, наконец, признать вас в качестве руководителя.
      Коммодор говорил это совершенно бесстрастным голосом, в котором начисто отсутствовала теплота. Отложив в сторону гиперлиру, Ноозика встала и подошла к нему.
      - Не страдайте от этого, Жорж. Вы во многом помогли мне. Ведь на самом деле это вы выиграли битву.
      Появились эфебы. Они несли вазы с необыкновенными цветами, источавшими тяжелый запах. Под руководством Принеи эфебы начали расставлять их вдоль колонн. Затем, толкаясь и смеясь, появились служанки; одна из них несла, как это было при первой встрече, пурпурную тогу.
      …Опять тот же обычай, наступило время возвращаться на Землю. В то время, как одна из служанок начала раздевать Маогана, Ноозика подошла поближе.
      - Я надеюсь, вы поймете меня, Жорж. Я буду руководить Мозгом. Я хотела бы, чтобы он создал мир красоты и гармонии. Я очень хочу, чтобы это нам удалось!
      Этот порыв смягчил коммодора.
      - Вам это удастся, Ноозика. Я в этом уверен. И вы на это способны.
      Он указал на служанок, которые, веселясь еще больше, начали втирать в него душистые и расслабляющие мази.
      - Я буду жалеть только о некоторых вещах. На Земле трудно найти такой сервис…
      Ноозика весело рассмеялась, но затем лицо ее снова стало серьезным.
      - Да, действительно. Вы вот-вот возвратитесь к себе. Но у меня есть к вам одна просьба. Я хотела бы, чтобы о существовании Империи Антефаэс не было известно людям… Ваша раса еще слишком молода, чтобы понять нас.
      Подталкиваемый и массажируемый служанками, заботливые руки которых не оставляли ни одного мускула без внимания, Маоган повернулся к Ноозике. На какое-то мгновение его взгляд задержался на ее, таком знакомом и все же странном лице…
      - Я знаю,- сказал он просто.
      - Но вы можете возвращаться сюда, когда захотите, Жорж. Я попрошу Мозг установить с вами особый контакт. Будет достаточно простой просьбы, и один из наших кораблей прилетит за вами.- Заметив колебание и явную скуку коммодора, Ноозика продолжила.- Если вы не захотите нас видеть, скажите об этом. Но знайте, что как бы там ни было, смерть и болезни для вас больше не существуют. Хотите вы этого или нет, вы останетесь гражданином Антефаэса, со всеми преимуществами, которые из этого вытекают, Жорж!
      В то время, как коммодор плескался в бассейне, в нему подошел один из эфебов. Он был более мускулист и лучше сложен, чем все остальные, и на плече у него виднелись капитанские нашивки.
      - Коммодор,- сказал эфеб, когда Маоган начал выходить из воды.
      Коммодор от изумления поперхнулся, глотнув душистой воды, и закашлялся.
      - …Я Штуфф Логан,- продолжал эфеб.- Мозг спас меня в самую последнюю минуту, когда канеакс, в которого был помещен мой мозг, окончательно подох… И он дал мне тело эфеба.
      Штуфф казался очень смущенным и не знал, куда девать руки.
      - Я надеюсь, что вы не будете сердиться на меня, если я останусь здесь, коммодор… Меня произвели в капитаны гвардии, а этот пост как раз мне подходит.
      - Что стало с Роллингом?-спросил коммодор безразличным голосом.
      - А, с этим! Он взят под наблюдение. Мозг займется его перевоспитанием. Очевидно, он останется под куполом еще одно или два столетия.
      - Видите? Все это будет не так-то легко. Теперь вы ничего не сможете отбросить из методов Феакса… Даже гипноз…
      - Я знаю. Это будет долгий процесс, очень долгий… Но времени у меня хватает!
      Она повернулась и удалилась энергичным шагом. Увидев, что коммодор выходит из воды, служанки устроили ему овацию.
 
      …Ни один человек не обратил внимания на небольшую сферу из серого металла, когда она высадила Жоржа Маогана неподалеку от Главного Штаба Космических Сил. Проводив взглядом пустую сферу, которая быстро поднималась вверх, он повернулся и медленно пошел пешком. Впереди мерцали огни станции аэротакси.
      Пилот посмотрел на коммодора с большим вниманием.
      - В Главный Штаб! - коротко приказал коммодор.
      - А это как раз то, что я предполагал,- сказал водитель.- Такой лихач, как вы, наверное, занимается тем, что проводит время в скачках по звездам.
      Он внимательно посмотрел на Маогана.
      - Хотите, я скажу вам, что думаю о вас и вам подобных?
      Маоган едва слышал его, но пилот продолжал:
      - Из всего этого не выйдет ничего хорошего. Однажды один из ваших проклятых кораблей приведет за собой шайку чудовищ, которые сожрут нас всех до одного.
      - Вы так думаете?
      - Я не думаю, я в этом уверен!
      Пилот готовился произвести посадку на одной из террас Космического Центра.
      - А все-таки на расстояниях, которые вы даже не можете себе представить, попадаются существа невиданной красоты и ума,- сказал ему Маоган.
      - Это весьма удивило бы меня! - воскликнул пилот.
 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

08.01.2009