Западный фланг американцев вышел к Лессе. За Сен-Ло завязались упорнейшие бои, вынудившие немецкое командование бросить все свои резервы, включая и две танковые дивизии. В ночь с I8 на 19 июля американцы ворвались в Сен-Ло. В этих боях погиб командир немецкого 84-го армейского корпуса генерал Маркс, который, потеряв ногу в результате полученного на Востоке тяжелого ранения, продолжал службу и с самого начала вторжения с неистощимой энергией руководил немецкой обороной первоначально на всем фронте, а впоследствии на западном его участке.

С захватом Сен-Ло поставленную перед 1-й американской армией задачу можно было считать выполненной, после чего американцы развернули основательную подготовку к прорыву.

Монтгомери также считал необходимым расширить и углубить плацдарм и на востоке, в районе Кана. Он намеревался выдвинуть свой восточный фланг до реки Див, овладеть Каном, пробиться оттуда к неукрепленным высотам вокруг Бургебюса и, как только это будет возможно, выйти к горе Мон-Пенсон, которая, возвышаясь на 359 м, господствует над обширным прилегающим районом. Кроме того, Монтгомери рассчитывал, что, оказывая непрерывное давление из восточной части плацдарма, он заставит противника постоянно опасаться прорыва англичан в направлении Нижней Сены и Парижа и вынудит его держать в этом районе крупные силы. Этой цели он своими атаками, несомненно, добился, хотя задачи по овладению намеченными рубежами были выполнены не полностью.

Для того чтобы обеспечить захват Кана, Монтгомери, учтя опыт предыдущих неудач, настоял на использовании крупных сил стратегической авиации. Вечером 7 июля 460 тяжелых бомбардировщиков с целью отсечь немецкие войска от их тылов и уничтожить резервы в течение 40 мин. сбросили 2500 т бомб на район глубиной 3,5 км н шириной свыше 1 км, расположенный в 5 км за линией фронта немецких войск. Ранним утром следующего дня три дивизии перешли в концентрическое наступление на Кан, которое хотя и завершилось два дня спустя захватом города, но не оправдало возлагавшихся на него надежд и не создало решающего перелома. Авиация в сущности перестаралась – район наступления оказался настолько разрушенным и изрытым таким количеством воронок, что это создало невероятные затруднения для продвижения своих же наступавших войск. Так как немецкие войска тщательно избегали подвергавшихся угрозе воздушного нападения населенных пунктов, то и в Кане войск почти не было. Зато здесь погибло от бомбардировки 2 тыс. французов.

Оказывая в течение последующей педели непрерывное давление на воем фронте, противник стремился держать немцев в постоянном напряжении и не давать им возможности снимать с отдельных участков силы. Одновременно он хотел подготовить два крупных наступления, которые предполагалось провести между 18 и 21 июля с целью расширить, наконец, плацдарм между Орном и Дивом и овладеть высотами в районе Бургебюса. Начавшемуся 18 июля наступлению из района Кана в юго-восточном направлении предшествовала еще более мощная авиационная подготовка, чем наступлению на Кан, В ней участвовало 1700 тяжелых бомбардировщиков и 400 средних бомбардировщиков, сбросивших между 5 час. 45 мин. и 7 час. 45 мин. 12 тыс. бомб. Однако, учитывая опыт предыдущей массированной бомбардировки, на этот раз авиация применяла лишь бомбы среднего калибра со взрывателями мгновенного действия, в то время как бомбами крупного калибра, частично со взрывателями замедленного действия, предполагалось отсечь район наступления с флангов и тыла. Тем временем и немецкие войска сумели приспособиться к новой тактике противника: оборона была очень глубоко эшелонирована, обеспечена большим количеством противотанковых средств, особенно 88мм зенитными пушками, с тем чтобы иметь возможности отражать прорвавшиеся в глубину танки противника. Значительно продвинувшиеся вперед в самом начале наступления английские танковые дивизии натолкнулись на эту активную сочетавшуюся с контратаками оборону и потеряли свыше 150 танков, В этих успешных контратаках участвовали части пяти немецких танковых дивизий. 20 июля бои на высотах у Бургебюса окончились. Между тем противник продвинулся в восточном направлении и вышел к реке Див в районе Троарна.

Медленное продвижение обеих союзных армий в течение июля не оправдывало тех больших надежд, которые выражались в английской и американской печати после успешного осуществления высадки. В результате этого в кругах общественности стали усиливаться нетерпение и критическое отношение к военному руководству. Высказывались опасения, что войска не продвинутся дальше захваченного плацдарма, борьба примет позиционный характер и затянется на неопределенный срок. Военному руководству приходилось молча сносить эту критику, дабы избежать нежелательного посвящения разведки противника в свои планы.

Гораздо серьезней и оправданней была обеспокоенность ответственных за ведение боевых действий на Западе немецких фельдмаршалов. Уже в июне поступавшее пополнение в живой силе и технике не в состоянии было хоть в какой-то мере покрыть людские потери и потребность в вооружении. Прибывавшим на этот фронт немногочисленным немецким резервам противостоял гораздо более интенсивный, непрерывный приток новых сил на стороне противника. По-прежнему противник имел полное господство в воздухе. Не оставалось ни малейшего сомнения, что до предела натянутая струна рано или поздно должна была лопнуть. С тех пор как на Востоке русские 22 июня начали новое наступление против группы армии «Центр», которое через несколько дней привело к полному разгрому этого фронта и для приостановления которого необходимо было собрать все возможные силы, меньше чем когда-либо приходилось рассчитывать на переброску достаточных подкреплений в Нормандию. Рундштедт и Роммель еще раз настойчиво потребовали встречи с Гитлером, которая состоялась 29 июня в Оберзальцбурге. Безуспешно пытались они убедить Гитлера в том, что общая обстановка со всей настоятельностью требует прекращения войны. Гитлер уклонился от всякого делового обсуждения этого вопроса, ограничившись ссылками на решающую роль «чудодейственного оружия», и пустился в ошибочные исторические параллели. Единственным результатом встречи оказались перестановки в высшем командовании. 1 июля Рундштедта сменил фельдмаршал фон Клюге, а генерал Гейр фон Швеппенбург, командовавший танковой группой «Запад» на восточном участке обороны, был заменен генералом Эбербахом. Одновременно танковую группу «Запад» переименовали в 5-ю танковую армию. За несколько дней до этого, 29 июня, на своем командном пункте умер от паралича сердца командующий 7-й армией генерал-полковник Долльман. На его место был назначен обергруппенфюрер СС Хауссер, один из бывших генералов 100-тысячной армии{47}, по своим качествам вполне соответствовавший новой должности.

Бесконечная смена командующих группами армий и армиями давно уже стала манией. Да и каким образом могли вновь назначаемые командующие, как бы они ни были деятельны и, по справедливому или ошибочному мнению Гитлера, слепо преданы ему, спасти положение, если Германия все больше и больше слабела, в то время как мощь ее врагов на всех театрах военных действии непрестанно росла? Теперь уже никакая сила в мире не могла предотвратить приближающейся катастрофы. Фельдмаршал фон Клюге в течение двух лет с большим успехом возглавлял группу армий «Центр» на Восточном фронте и накопил богатый опыт ведения оборонительной борьбы. Быть может, на основе представлений, полученных в ставке фюрера, он был убежден, что благодаря своей осмотрительности и энергии ему удастся справиться и с новой задачей. Однако уже очень скоро ему пришлось признать, что здесь положение все-таки существенно отличалось от того, с которым ему приводилось иметь дело еще полгода назад на Востоке, и что неравенство в силах и средствах исключало всякую возможность стабилизировать на длительное время фронт в Нормандии. Но прежде всего он вынужден был признать, что командование и войска сделали все, что только было в человеческих силах. Таким образом и ему оставалось лишь пассивно продолжать неравную борьбу.

Роммель был оставлен на посту командующего группой армий «Б», Преемником Рундштедта Гитлер его не назначил из-за неоднократных довольно резких стычек, имевших место в предыдущем месяце. Он не верил больше Роммелю, но, с другой стороны, не хотел лишиться этого энергичного, пользовавшегося авторитетом в войсках командующего. Роммель действительно в течение нескольких месяцев носился с планами переворота, так как он пришел к окончательному убеждению, что продолжение войны под руководством Гитлера неизбежно приведет к напрасному и колоссальному по своим масштабам разрушению Германии. Такая точка зрения, естественно, не мешала ему требовать от себя и вверенных ему войск величайшей самоотверженности в борьбе; ибо чем больше ухудшалась военная обстановка, тем меньше шансов оставалось на заключение сносного для Германии перемирия с врагами даже при условии устранения Гитлера. Но он не успел сделать окончательный вывод из этих соображений. 17 июля при возвращении из поездки на фронт его автомашина во второй половине дня была атакована самолетами противника, и он получил несколько ранений, в том числе пролом черепа и тяжелое сотрясение мозга. Так благодаря этому вмешательству судьбы Роммелю не пришлось участвовать в событии, которое не имело прецедента в немецкой военной истории и в котором ему предполагалось отвести важную роль – в покушении на Гитлера 20 июля 1944 г.