Ремонтно-восстановительным отрядам приходилось вести неустанную работу по восстановлению разрушенных авиацией противника дорог. Часто к рассвету войска все еще тянулись по дорогам и противник мог бы нанести им мощные удары с воздуха, если бы утренний туман не расстилался спасительным покровом над горными долинами. Пока брошенные на прикрытие фланга части совершали свой трудный марш, оборонявшиеся по склонам Сабинских гор остальные силы армии отражали атаки наседавшего противника, постепенно переходя к арьергардным боям. Когда 4 июля был оставлен Рим, арьергарды все еще оборонялись на склонах Сабинских гор и в районе верхнего течения реки Лири. К тому времени растянутый фланг армии кое-как был обеспечен в районах Субиако и Тиволи. Войскам же центра и левого фланга армии непосредственная опасность не грозила. Под незначительным давлением противника они по нескольким крупным дорогам отошли на север.

Западный фланг находился под угрозой до тех пор, пока не была восстановлена непосредственная связь с 14-й армией. Последней удалось отходом за Тибр спасти лишь остатки своих пяти дивизий, общая численность которых вряд ли равнялась одной полной дивизии. И против этих жалких остатков действовали вся 5-я американская армия и левый фланг 8-й английской армии – в общей сложности девять пехотных и три бронетанковые дивизии. Однако союзники не только не повернули немедленно своим восточным крылом против все еще выдвинутой далеко на юг и только теперь оттягивавшейся 10-й армии, но и не начали решительно преследовать 14-ю армию. Правда, генерал Александер приказал войскам организовать преследование, считая это особо важной задачей, однако приказ остался невыполненным из-за шаблонных действий командиров частей и подразделений звеньев, 5-я американская армия сначала захватила 5 июня плацдарм на правом берегу реки Тибр вокруг Рима, а затем на следующий день планомерно перешла с этого плацдарма в наступление. То же самое произошло на левом фланге англичан. Из двенадцати имевшихся дивизий в наступлении участвовало шесть, пять были выделены в резерв и одна оставлена в Риме в качестве гарнизона. Арьергарды 14-й армии с боями отходили в район озера Браччано. Лишь на восточном фланге немецких войск возникло опасное положение, когда английский корпус продвинулся до Чивита-Кастеллана. К удивлению 14-й армии, этот успех противником использован не был, и обстановка разрядилась.

Непосредственной связи 14-й армия с 10-й армией не имела. Командование же последней было серьезно озабочено тем, что противник лишь частью сил будет преследовать 14-ю армию, а основными силами нанесет удар по растянутому правому флангу 10-й армии. Еще 4 июня оно срочно выслало части в Риетии Терни с целью блокировать ведущие туда дороги. Им пришлось принять на себя удар англичан, который был отражен, так как последние вели наступление лишь по дорогам. Благодаря этим мерам непосредственная угроза миновала, однако, пока 14-я армия оставалась небоеспособной, она могла возникнуть в любой момент где-нибудь севернее. Тем временем этой армии направлялись подкрепления. А пути уже находились три дивизии, выделенные из стратегических резервов германского верховного командования. В их числе была дивизия, сформированная из советских военнопленных – тюрков, но в боевых действиях она себя не оправдала и могла быть использована лишь для борьбы с партизанами. Значительное число солдат из состава этой дивизии перебежало на сторону противника. Вновь созданная авиаполевая дивизия также страдала от организационных неполадок и слабой подготовленности личного состава, что не могло быть восполнено храбрыми действиями и приводило к тяжелым потерям. Гораздо большую ценность для 14-й армии представляли три моторизованные дивизии, которые 10-я армия, учитывая также свои интересы, согласилась ей передать. Прошло все же несколько дней, прежде чем эти войска смогли добраться по трудным горным дорогам. Однако 14-я армия продержалась и эти тяжелые дни и 14 июня вновь состояла из семи дивизий, правда, различного качества. В районе Орвието была восстановлена, наконец, непосредственная связь с 10-й армией. Командующего 14-й армией генерал – полковника фон Макензена сменил генерал Лемельзен.

Едва только наметилось это легкое ослабление напряженности на итальянском фронте, как Гитлер снова потребовал прекратить отступление и перейти к решительной обороне. Группа армий получила указание занять оборону по возможности на рубеже Орбетелло, Сполето, Чивитанова и лишь в самом крайнем случае отходить в центре до Тразименского озера. К тому времени, когда поступил такой приказ, на указанном в нем в качестве первого рубеже частично уже находился противник. Считая, что уже достигнуто соотношение сил, которое позволяло покончить с отступлением, высшие инстанции по существу полностью игнорировали реальную обстановку. Это очень скоро дало себя знать на фронте 14-й армии, на западный фланг которой противник оказывал особенно сильное давление. 20 июня обе немецкие армии вышли на указанный ОКБ рубеж, который, однако, мог быть удержан лишь временно. Нажим противника на войска западного фланга 14-й армии усилился настолько, что они стали неудержимо откатываться назад. Постоянные призывы к более упорному сопротивлению были напрасны и привели лишь к тому, что, когда на широте острова Эльба была предпринята попытка остановиться, противник с хода прорвал слабую немецкую оборону, и его продвижение только чудом сумели приостановить на реке Чечина. Все приказы из Берлина перейти, наконец, к позиционной обороне оставались неосуществимыми до тех пор, пока не удалось бы улучшить соотношение сил или выбором более благоприятной и прочной позиции повысить стойкость немецкой обороны.

Борьба за Северные Апеннины

После событий конца июня самое худшее для группы армий «Юго-Запад» осталось, во всяком случае, позади, и она постепенно вновь обретала твердую почву под ногами. Это объяснялось не только сосредоточением всех ее сил, осуществлявшимся, правда, медленно, но в равной мере и значительными изменениями в группировке противника. Через 10 дней после овладения Римом командующий войсками союзников на Ближнем Востоке генерал Уилсон, в ведении которого находился и итальянский театр военных действий, получил приказ главного штаба союзников{42} в Вашингтоне с требованием добиться от генерала Александера выделения из состава группировки союзных войск в Италии французского и американского корпусов, которые предполагалось использовать в августе для высадки во Франции. Уилсон выразил несогласие с таким решением, предложив, со своей стороны, план, предусматривавший высадку на полуострове Истрии (на северном побережье Адриатического моря) отводимых из Италии дивизий, а также других сил с намерением продвигаться через Любляну и Венгерскую низменность. Уилсон считал, что такого рода операцией удастся весьма эффективно поддержать Западный фронт, так как немцы, по его мнению, для отражения этого удара, направленного в сердце Европы, вынуждены будут перебросить сюда крупные силы с Запада. Благодаря такой операции можно было, как он полагал, значительно быстрее завершить войну в Европе. Возможно, что в данном случае Уилсон являлся лишь рупором Черчилля, уже неоднократно облекавшего свои политические устремления, по-видимому не встречавшие одобрения со стороны Рузвельта, в оболочку военных планов. Американцы по-прежнему твердо стояли на точке зрения сосредоточения решающих сил во Франции, подчеркивая при этом, что они срочно нуждаются в дополнительных портах во Франции, чтобы иметь возможность использовать в Европе все свои силы. Приказ из Вашингтона был выполнен. Взамен отданных корпусов Александер получил несколько других соединений, обладавших меньшим боевым опытом, в том числе бразильский армейский корпус, греческие и вновь созданные итальянские части, а также еврейскую бригаду. Но даже и после этого его превосходство оставалось достаточно серьезным, чтобы иметь возможность и впредь навязывать немецкой стороне свою волю.

В течение двух последующих месяцев немецкая группа армий отходила на Апеннинский оборонительный рубеж, оборудование которого велось уже длительное время. Здесь она должна была окончательно остановить продвижение противника. Напряженные бои велись в течение всего июля на подступах к реке Арно. Самый сильный натиск противник по-прежнему оказывал на западный фланг 14-й армии. Последняя, однако, к этому времени вышла на более благоприятную для обороны местность, где противник мог продвигаться лишь по нескольким ведущим с юга на север дорогам, на которых войска 14-й армии создали сильные заслоны. Только к началу второй половины июля 5-я американская армия преодолела эту местность и стала более быстрыми темпами продвигаться к реке Арно. 18 июля было оставлено Ливорно, а к 23 июля американцы вышли к реке Арно на широком фронте от устья до района западнее Флоренции. Здесь они, однако, остановились. Значительно более упорное сопротивление было оказано противнику войсками восточного фланга 14-й армии и 10-й армией южнее среднего течения Арно. Этому способствовал также целый ряд перегруппировок в англо-американской группе армий в связи с отводом предназначенных для высадки во Франции соединений. Немецкие войска постепенно отходили с рубежа Поджибонси, Ареццо на север, продолжая, однако, удерживать широкой дугой огибавшие Флоренцию позиции, за которые велись тяжелые бои. Лишь ценою больших усилий противнику удавалось медленно продвигаться вперед. 4 августа арьергарды 14-й армии взорвали мосты через Арно, и только 10 августа американцам удалось создать небольшой плацдарм на северном берегу реки.

Центр 10-й армии тем временем организованно отошел между верховьями Арно и Тибра к южным склонам Апеннин. У Адриатического побережья натиск противника усилился. Наступавшие здесь англичане были в середине июня сменены польским корпусом. Поляки, используя значительное превосходство в танках, энергично теснили немецкие части, оборонявшиеся в этой благоприятной для использования танков местности. До середины июля одна немецкая дивизия все еще держалась южнее и юго-западнее Анконы. К 10 августа, оказавшись в довольно критическом положении, которое удалось выправить лишь в результате переброски сюда еще одной дивизии, она оттянулась за реку Чезано, где продвижение поляков было приостановлено.

В ходе этого отступления 10-й армии стали довольно ощутительными действия партизанских отрядов, использовавших преобладавшую здесь гористую местность с ее многочисленными укрытиями. Союзники поддерживали итальянских партизан и регулярно снабжали их оружием. Разрушая мосты, устраивая заслоны на дорогах, совершая налеты на транспортные колонны и пуская под откос эшелоны с воинскими грузами и войсками, они сеяли беспокойство в тылу, и немецкому командованию местами приходилось даже снимать части с фронта, чтобы покончить с такого рода бесчинствами. Однако действительно решающего влияния на ход боевых действий партизанам не удалось оказать ни здесь, ни позже в Северной Италии. Их действия встречали лишь слабый отклик среди населения: люди вообще жаждали покоя, хотели по возможности остаться в стороне от войны и в большинстве своем были настроены даже благожелательно к немецким войскам. Союзники в лице партизан обрели поистине обоюдоострое оружие, так как разбудили идеи, от которых итальянский народ гораздо больше пострадал после войны, чем немецкая армия во время ее. Немцы вынуждены были перейти здесь, равно как и на других фронтах, к действиям, глубоко им претившим. Под этим углом зрения и следовало рассматривать строгие меры, к которым иногда приходилось прибегать ввиду того, что противник отказался от традиционных форм ведения войны{43}.

И вот союзники на всем фронте подошли к Северным Аппенинам, где проходил оборонительный рубеж, называвшийся немцами «Зеленой линией», а союзниками – «Готской линией». Рубеж тем временем продолжал дооборудоваться тыловыми подразделениями и организацией Тодта, а непосредственно перед занятием его отступавшими войсками также и специально выделенными боевыми подразделениями. Наиболее значительные оборонительные работы были проведены на прибрежных участках – южнее Каррары у Лигурийского побережья и за рекой Фолья на Адриатическом побережье. Все горные проходы прикрывались мощными опорными пунктами. Однако промежутки между ними из-за большой протяженности и нехватки сил и средств были подготовлены в инженерном отношении очень слабо.

Можно было ожидать, что союзники изменят направление своего главного удара. Западнее рубежа Пистоя, Модена Аппенины круто опускаются к самому Лигурийскому морю, оставляя лишь узкую прибрежную полосу, по которой проходит семидесятикилометровое шоссе из Пизы на Специю. Так же легко запереть и долину реки Серкьо, идущую уже в горах параллельно побережью. Ее ответвления, ведущие в северо-восточном направлении, упираются в хребет, который имеет лишь несколько горных проходов с крутыми подъемами и спусками. Поэтому возможность прорыва противника в западной части Северных Аппенин представлялась менее всего вероятной. Перерезанная многочисленными горными дорогами средняя часть Северных Аппенин не так высока. Здесь уже возможность прорыва противника в направлении Болоньи была вполне реальной. Подобная же угроза существовала и на Адриатическом побережье, где отлого спускавшиеся северо-восточные склоны Северных Аппенин давали противнику достаточно простора для проведения наступления. Противника могла привлекать здесь и перспектива пробить брешь в долину реки По, что привело бы к крушению всей аппенинской обороны. Препятствием для наступления в этом районе могли оказаться лишь многочисленные реки, впадающие в Адриатическое море, которые все без исключения пришлось бы форсировать, что, естественно, могло значительно замедлить продвижение. Таким образом, было очень трудно сказать, какое направление выберет противник.

Поэтому немецкой группе армий приходилось учитывать обе возможности и, кроме того, считаться с угрозой высадок крупных сил противника в своем тылу, как в Генуэзском заливе, так и на Адриатическом побережье. Вследствие этого весьма важное значение приобретала оборона побережья. Частично она осуществлялась возросшими к тому времени силами фашистской республики, но наряду с этим требовала также и большого количества немецких войск. Тем не менее при большой протяженности обороняемых участков она сводилась в основном лишь к наблюдению за побережьем и к сосредоточению несколько больших сил в особо угрожаемых пунктах – таких, например, как Специя и Генуя на западе и важные порты на Адриатике.

Генерал Александер вначале рассчитывал, что после захвата Рима ему удастся, не задерживаясь у Аппенин, с хода отбросить обе немецкие армии к Альпам. Но и после провала этого плана союзники продолжали стремиться завершить борьбу в Италии до начала зимы. Они полагали, что лучше всего достигнут этой цели, если смогут осуществить прорыв как на Адриатическом побережье, так и в горах в направлении на Болонью. Они перегруппировали свои войска и провели необходимые приготовления, оттеснив предварительно 14-ю армию в горы. Перед фронтом последней 5-я американская армия к концу августа остановилась у реки Арно. Эта передышка была для 14-й армии как нельзя более кстати, так как армия могла за это время привести в порядок и пополнить свои потрепанные дивизии. Однако ее вновь ослабили, забрав три наиболее боеспособные дивизии, из которых одну после высадки противника недалеко от Марселя перебросили в Приморские Альпы, другую направили во Францию, а третью передали 10-й армии. 25 августа войска 5-й американской армии предприняли ряд атак из района Флоренции, казавшихся поначалу малоопасными и завершившихся лишь образованием крупного плацдарма на северном берегу реки Арно. Однако во избежание напрасных потерь 14-й армии было разрешено начиная с 30 августа отходить на оборудованный Апеннинский рубеж. Американцы ограничивались продвижением вслед за отходившими частями 14-й армии. Как немцы и предполагали, они не имели намерения добиваться прорыва на этом участке, в результате чего боевые действия приняли здесь позиционный характер, причем обе стороны использовали наименее боеспособные дивизии. Лишь временами один из противников предпринимал действия местного характера.

К концу августа была завершена перегруппировка сил и на других участках фронта. Предпринятые после этого наступательные действия в направлении Болоньи и на побережье Адриатики подвергли обе немецкие армии в последующие месяцы исключительно тяжелым испытаниям, обусловленным не только все ухудшавшимся соотношением сил на земле, но и тем фактом, что в немецком тылу вплоть до Альп безраздельно господствовала авиация противника, регулярные и беспрепятственные действия которой прерывались лишь в случаях нелетной погоды. Вскоре воздушными налетами противника были уничтожены все мосты через реку По, причем восстанавливать их было бесполезно, так как они тотчас же снова разрушались. Снабжение приходилось осуществлять в ночное время исключительно при помощи паромных переправ. Дорога через Бреннерский перевал в результате воздушных налетов часто оказывалась в том или другом пункте разрушенной. Восстановление ее хотя и представляло собой сизифов труд для используемых здесь ремонтно-восстановительных бригад, тем не менее было насущной необходимостью, ибо в противном случае снабжение всей группы армий оказалось бы парализованным. Какое бы то ни было передвижение по неприкрытым с воздуха, зачастую совершенно прямым дорогам Паданской равнины, равно как и по хорошо видным с воздуха горным дорогам в дневное время было невозможно или по крайней мере связано с бесконечными задержками, зачастую с потерями в транспорте, а иногда и с людскими жертвами. Дополнительным серьезным затруднением для ведения боевых действий явилось все большее истощение запасов вооружения, боеприпасов и прежде всего горючего.

Несмотря на все эти трудности и неизменные требования Гитлера удерживать выступы в обороне, не имевшие никакого тактического значения и лишь поглощавшие силы, немецкой группе армий осенью 1944 года удалось свести на нет все попытки обеих армий противника добиться решающего успеха, который они усматривали в осуществлении прорывов на Болонью и вдоль Адриатического побережья.

В конце августа 8-я английская армия начала наступление на широком фронте вдоль Адриатического побережья. В этом наступлении наряду с польским корпусом участвовали один канадский и один английский корпуса. Этими силами 8-й армия атаковала войска восточного фланга 10-й армии, вынудив их отойти на заранее подготовленные позиции на реке Фолья. Но и этот рубеж 10-я армия из-за недостатка сил удержать не смогла. Оборудованная ценою большой затраты сил «Зеленая линия» оказалась здесь менее прочной, чем предполагалась. Непрерывно перебрасывая подкрепления с центрального участка фронта, командование группы армий постепенно увеличило численность войск на восточном фланге 10-й армии до шести дивизий, что позволило остановить наступающего противника еще южнее Римини и реки Мареккья. Тем не менее английская армия теперь стояла уже у самого входа в Паданскую равнину.

10 сентября в полосе наступления 5-й американской армии последовал нанесенный английским и американским корпусами удар по смежным флангам обеих немецких армий, располагавшихся к тому времени по скатам гор севернее города Пистоя и за верхним течением реки Сиеве. Положение тем более осложнилось, что командование группы армий, стремясь предотвратить прорыв на восточном побережье, сильно оголило центральный участок, на котором теперь противник начал наступление. Мощный, непрерывно наращиваемый из глубины удар англичан и американцев завершился 17 сентября прорывом немецкой обороны на стыке обеих армий, благодаря чему наступающие войска союзников к 21 сентября продвинулись до Фиренцуолы. Чтобы не допустить окончательного прорыва противника на Болонью, немецкому командованию пришлось снять крупные силы с Адриатического побережья, несмотря на продолжавшееся там наступление англичан, 14-я армия также вынуждена была снимать с неатакованных участков своей обороны силы, которые, однако, прибывали в угрожаемый район очень медленно, так как вынуждены были совершать в горах значительные обходы. К началу октября вбитый и значительно расширенный 5-й американской армией клин приблизился к Болонье на расстояние 25 км. Натиск американцев, особенно на восточном фланге 14-й армии, все больше усиливался. Генерал Александер уже обратился по радио к болонским борцам Сопротивления, возвестив им, что час освобождения пробил, и призывал их повсеместно нападать на немцев в одиночку и группами, содействуя таким образом освобождению города. Единственным результатом этого преждевременного призыва явился ряд жестких репрессивных мер в непокорном городе, которые не обошлись без излишних крайностей (? – Прим. ред.). Наступавшие войска противника натолкнулись на стойкую немецкую оборону еще в 8 – 15 км от Болоньи – на склонах последних гор перед городом. Предпринимавший в течение двух дней непрерывные атаки 2-й американский армейский корпус благодаря активному участию в обороне вовремя введенной в бой испытанной 1-й парашютной дивизии получил такой сокрушительный отпор, что 27 октября вынужден был почти у самой цели отказаться от дальнейших попыток осуществить прорыв.

Однако атаки, возобновленные войсками 8-й английской армии на Адриатическом побережье одновременно с начавшимся 10 сентября наступлением на Болонью, по своей интенсивности превзошли все пережитое до сих пор немецкими войсками. На какое-то время они привели к тому, что немецкая оборона на целом ряде участков оказалась прорванной и лишь разрозненные группы обороняющихся оказывали ожесточенное сопротивление, цепляясь за удобные естественные рубежи. Наконец, оставив Римини, за рекой Мареккья удалось организовать более или менее сносную оборону. Ливни, парализовавшие действия авиации противника, привели к некоторому ослаблению его давления. Кроме того, противник понес тяжелые потери в живой силе и танках. Тем не менее, чтобы не допустить нового прорыва, восточному флангу 10-й армии приходилось вести только сдерживающие бои. Действовавший здесь 76-й танковый корпус оказывал на каждой из рек, протекавших параллельно линии фронта, более или менее длительное сопротивление и отрывался от противника всякий раз, когда тот грозил вновь прорвать немецкую оборону. 20 октября пришлось оставить позиции на реке Савио по обе стороны Чезены, а в начале ноября корпус был уже за рекой Рабби и нижним течением Ронко. 9 ноября он сдал Форли. В этом городе, где в свое время жил Муссолини и где число его сторонников было все еще велико, впервые имели место враждебные акты со стороны жителей по отношению к союзникам, которые даже были вынуждены оставить в городе крупный гарнизон. 76-й танковый корпус отошел к реке Монтоне. Попытка 8-й английской армии силами пяти дивизий при поддержке особенно мощной артиллерии и крупных сил авиации осуществить прорыв вдоль Виа Эмилия на Фаэнцу потерпела неудачу. В ходе пятидневных боев, длившихся с 21 по 25 ноября, три немецкие дивизии отбили все атаки противника. Английские дивизии оказались настолько обескровленными, что им понадобилась передышка. Для немецкой обороны теперь возникла новая трудность. Так как Адриатическое побережье идет дальше в северном направлении, а горная цепь – в северо-западном, то с каждым шагом отступающих немецких войск на север протяженность их линии обороны возрастала. Этим не замедлила воспользоваться 8-я английская армия, предпринявшая теперь попытку добиться прорыва не только вдоль Виа Эмилия, но и в направлении на Равенну. Решающий прорыв временно удалось предотвратить лишь вводом последних, с трудом собранных резервов – пулеметных батальонов, дивизионов самоходных установок и противотанковой артиллерии. Английская армия в течение декабря продолжала продвижение, поочередно нанося удары в районе Виа Эмилия и вдоль Адриатического побережья. На побережье обстановка стала критической южнее озера Валли-ди-Комаккьо в январе 1945 г., когда в результате внезапного удара противник вышел к озеру, отрезав восточный фланг немецких войск от моря. Равнинный, пересекаемый в северной части железнодорожной линией район озера являлся ненадежным прикрытием немецкой обороны с фланга, и поэтому для обеспечения северного крыла немецких войск приходилось снимать силы, которых и без того было мало, с других участков фронта.

В рождественские дни 14-я армия силами одной немецкой и одной итальянской дивизий предприняла в долине реки Серкьо контрудар с ограниченной целью – добиться ослабления нажима противника на 10-ю армию. Однако последствия этого контрудара оказались в высшей степени неожиданными. Он был нанесен так внезапно, что фронт совершенно ошеломленной американской негритянской дивизии был прорван на участке шириной несколько километров и вражеская артиллерия лишь благодаря спешной смене огневых позиций избежала уничтожения. Командование противника стало уже опасаться прорыва немецких войск на Лукку и бросило все имевшиеся силы авиации на отражение немецко-итальянского удара, который только для этого и предпринимался. Неожиданной, однако, оказалась не только обеспокоенность командования противника, но и вызванная этим контрударом реакция ОКВ. Там были несогласны с этим контрударом, так как он был нанесен на особенно уязвимом для противника участке, где якобы предстоящей весной в рамках операций против западного крыла противника намечалось контрнаступление с целью захвата Флоренции. Таким иллюзиям предавались в ОКВ еще в конце 1944 г.

Январь 1945 г. ознаменовался необычайно суровыми для Италии морозами. Не только Апеннины, но и Паданская равнина покрылась толстым слоем снега. Англо-американское командование приостановило свои наступательные действия, результатами которых оно осталось недовольно, ибо, несмотря на все напряжение сил и. понесенные тяжелые потери, англо-американским войскам не удалось добиться столь желанного для них завершения кампании в Италии. Разумеется, с точки зрения войны в целом это уже не имело никакого значения, так как ее исход как на Востоке, так и на Западе тем временем уже был окончательно и бесповоротно предрешен.