8. Военно-политические итоги

Гитлер не смог воспрепятствовать итальянской авантюре в Греции, и ее плачевный исход серьезно подорвал престиж держав оси. Поскольку воздушная битва над Англией проходила безуспешно, а итальянцы стояли в Египте в бездействии, стратегическое положение держав оси было очень незавидным, когда 12 ноября в Берлин с ответным визитом прибыл Молотов. В свете последующих событий представляется неясным, ожидал ли Гитлер от этого визита укрепления русско-германских отношений или же переговоры с Молотовым были ему нужны скорее для того, чтобы усилить его внутреннее убеждение в необходимости искать в 1941 г. конфликта с Советским Союзом. Даже неожиданная уступчивость Советского Союза создала у Гитлера впечатление, что он имеет дело с партнером, отступившим перед германской мощью.

Но если целью германской политики действительно было «добиться согласования интересов и отвлечь русских на восток», как Гитлер через несколько дней после визита охарактеризовал цель этой встречи, то она принесла малоутешительные результаты. Молотов оказался крайне упорным и трудным партнером для переговоров, который не скрывал своего скептического отношения к надеждам Германии на победу. Участие Советского Союза в пакте трех держав Молотов считал принципиально возможным. Но для русских значительно важнее, чем эти планы распределения мира, было прийти к соглашению с Германией относительно конкретных и непосредственных целей советской внешней политики. Молотов заявил, что Советский Союз имеет претензии к Финляндии, которые не были удовлетворены мирным договором, заключенным в марте 1940 г. С Болгарией русские стремились иметь выгодные для себя отношения, подобно недавно установленным между Германией и Румынией, то есть хотели отправить военную миссию в Софию и заключить пакт о взаимной помощи. С Турцией Советский Союз желал без вмешательства третьей страны достигнуть соглашения в вопросе о Дарданеллах, разрешение которого, по мнению русских, должно было заключаться в создании сухопутных и авиационных баз в морских проливах. Наконец, Молотов проявил живой интерес к Греции, Румынии и Югославии и дал понять, что Советский Союз считает отнюдь не желательным длительное утверждение Германии на Балканах. Ему возразили, что в связи с расширением войны Германия невольно вошла в этот район, в котором она в мирное время будет иметь только экономические интересы Планы русских в отношении Финляндии Гитлер отклонил как недопустимые, так как их осуществление могло бы вызвать вмешательство западных держав, а он стремился избегать всяких конфликтов в районе Балтийского моря. Предоставление русских гарантий Болгарии должно будет зависеть от ее согласия, о котором ему ничего не известно.

Двухдневные переговоры не закончились открытым разладом, но и не принесли положительных результатов. 26 ноября русские обычным дипломатическим путем направили ноту, в которой ссылались на берлинские переговоры и уточняли высказывания Молотова относительно Болгарии, Финляндии и Дарданелл. В Берлине не торопились с рассмотрением этой ноты, и она так и осталась без ответа. Очевидно, визит Молотова только усилил в Гитлере убеждение в том, что русские будут переходить от одного требования к другому и не склонны дать себя «отвлечь на восток».

Малоутешительный, по мнению Гитлера, а может быть, даже и поучительный исход берлинских переговоров, а также безнадежный застой, если не регресс, в развертывании войны побудили Гитлера 20 ноября обратиться с большим письмом к своему партнеру в Риме. Хотя он как всегда скрыл самую существенную часть своих планов, все же при всей высокопарности выражений в этом письме рисуется мрачная картина многочисленных неразрешенных и запутанных проблем, перед которыми стоял Гитлер.

Он указал вначале на очень тяжелые психологические и военные последствия неудачи держав оси в Греции. Болгария уже не склонна присоединяться к пакту трех держав. Очень трудно также прийти к соглашению с Россией и направить ее стремление расшириться на восток. Молотов во время своего визита в Берлин проявил большой интерес к Балканам. О влиянии на Югославию он, Гитлер, еще не имеет ясного представления. Но даже во Франции, несомненно, усиливаются позиции тех, кто призывает не становиться на сторону немцев и уверяет, что в этой войне последнее слово еще не сказано. Особенно важно, чтобы не было недружелюбного отношения со стороны таких государств, как Югославия и Турция, которое может привести к нежелательному расширению войны.

Гитлер понимал обстановку совершенно правильно: если миф о непобедимости держав оси находился под угрозой, то престиж Англии намного возрос. Но это объяснялось не. только итальянской авантюрой, а в не меньшей степени и тем, что воздушная битва над Англией не дала ожидаемых результатов и вторжение не было предпринято.

Затем Гитлер писал о военных последствиях конфликта с Грецией. С захватом ряда опорных пунктов Англия сможет приблизиться на 500 км к нефтяному району Плоешти, который до сих пор был недосягаемым для английских бомбардировщиков. Эффективной защиты от воздушных налетов не имеется; разрушение нефтеперерабатывающих заводов принесло бы непоправимый ущерб. Уничтожение британских авиационных баз по опыту воздушной войны исключалось – таким образом, сам Гитлер косвенно признавал неудачу воздушной битвы над Англией. Далее он писал, что Англия создала новые авиационные базы на островах близ порта Салоники и во Фракии и может теперь серьезно угрожать всему побережью Южной Италии.

Вывод Гитлера гласил: «Эго положение с военной точки зрения является угрожающим, с экономической же точки зрения, поскольку дело касается нефтяных районов Румынии, прямо-таки тревожным».

Исходя из этой оценки обстановки он делал вывод о необходимости ряда срочных политических и военных мероприятий. Из политических проблем он придавал теперь, после того как несколько месяцев было потеряно, наибольшее значение проблеме Испании: «Испанию необходимо немедленно склонить к вступлению в войну». Для этого Гитлер установил срок – шесть недель; дата выступления Испании – 10 января 1941 г. – была намечена еще в Андае. Но для него был важен не только Гибралтар. По меньшей мере одну-две дивизии следовало перебросить в Испанское Марокко, «чтобы обеспечить защиту на случай возможного отпадения Французского Марокко или областей Северной Африки от Франции». В результате такого отпадения англо-французская авиация получила бы районы базирования для действий над всей Италией, что могло бы оказаться для последней роковым. Здесь ни в чем не следовало рассчитывать на случайность. Кроме того, если вход в Средиземное море будет у Гибралтара закрыт, английские корабли будут вынуждены следовать в обход Южной Африки, а это значительно облегчит обстановку в восточной части Средиземного моря.

В дальнейшем Гитлер хотел вытеснить Россию из района Балкан, достигнуть соглашения с Турцией, чтобы ослабить ее нажим на Болгарию, устрашить каким-либо способом Югославию, так как без усмирения этой страны невозможна никакая операция на Балканах, получить от Венгрии согласие на пропуск через ее территорию крупных немецких соединений в Румынию.

В случае, если Англия попытается значительно усилить свои войска во Фракии, он, несмотря на весь риск такого предприятия, решительно выступит со всеми необходимыми силами. Но, к сожалению, до марта «всякое ведение боевых действий на Балканах является невозможным.

В военной области Гитлер в соответствии с политическими соображениями также ставил на первое место преграждение входа в Средиземное море, следовательно, вовлечение в войну Испании. Но он, по-видимому, был не очень уверен, что Испания сделает этот шаг. «Я хочу попытаться склонить Испанию к вступлению в войну» – в этих словах слышатся нотки сомнения. Гитлер все еще надеялся, что на суше, на ливийско-египетском театре военных действий, Италия может обойтись своими силами. Он питал надежду даже на то, что итальянцы смогут продвинуться до Мерса-Матрух, чтобы «пикирующие бомбардировщики окончательно изгнали британский флот из Александрии, а бомбардировщики дальнего действия сильно заминировали Суэцкий канал, сделав его практически непригодным для сообщения».

Главная тяжесть борьбы в восточной части Средиземного моря ложилась на авиацию обеих держав. Посредством планомерного сосредоточения крупных сил она должна была вытеснить Англию из Средиземного моря. Вопрос о Средиземном море следовало разрешить еще этой зимой, потому что не позднее начала мая он, Гитлер, должен получить обратно свои войска. В письме не указывалось, по каким соображениям был намечен этот срок.

В начале марта в Румынии, говорилось далее, начнется сосредоточение немецких сил, достаточных для того, чтобы «при всех обстоятельствах обеспечить полный успех»; оно будет продолжаться до тех пор, пока и в Албании не будут сконцентрированы необходимые силы. Заканчивая изложение своей военной программы, Гитлер затронул вопрос о Египте. Он отметил, не обосновав подробно свою точку зрения, что этот вопрос пока может оставаться совершенно открытым, так как он после тщательного анализа пришел к выводу о невозможности вообще предпринять наступление на дельту Нила до осени следующего года. Только он один знал, почему надо было к маю отозвать немецкие войска, почему нельзя было начинать наступление против Египта до будущей осени – он готовился к осуществлению «плана Барбароссы». Но со всем фанатизмом он хотел помочь в кратчайший срок преодолеть кризис и после кажущегося неуспеха добиться окончательного поражения противника.

Гитлер хорошо понимал, как далека стала в последние месяцы победа над Англией, которую он считал окончательной; он отдавал себе отчет в том, что он и его союзник переживали серьезный кризис. Однако предлагаемые им энергичные контрмеры в решающих пунктах, казалось, били мимо цели. Испания, еще в августе под впечатлением огромной победы Германии перешедшая от состояния нейтралитета к состоянию невоюющей страны и этим политическим актом недвусмысленно показавшая свою готовность выступить за державы оси, стала вдруг трезво смотреть на вещи. Средиземное море запереть не удалось. Таким же роковым было и то обстоятельство, что Гитлер все еще сильно переоценивал военную мощь Италии, так что его план борьбы против англичан в восточной части Средиземного моря строился на неверных предпосылках. Горькое разочарование ожидало его в самом ближайшем будущем и в Северной Африке.

Несогласованным германо-итальянским действиям и планам англичане противопоставили более целеустремленные и планомерные действия. Черчилль хорошо использовал предоставленное ему время для усиления вооруженных сил Англии.

Хладнокровно и трезво оценивая обстановку, он в июне 1940 г. понял, что даже общественное мнение в Соединенных Штатах очень скептически относится к возможности Англии избежать поражения. «Что действительно важно, – писал он 26 июня английскому послу в Вашингтоне, – так это то, захватит ли Гитлер Англию в течение трех месяцев или нет». Он выразил уверенность в том, что вторжение будет отражено и английская авиация выполнит свою задачу. У Англии пока не было союзника, и Черчилль видел, что только вера в силу и способность Англии к сопротивлению, которую надлежит возродить, может положить конец этому состоянию. Он немедленно начал принимать меры. Черчилль стремился сам связаться со Сталиным, и поводом для этого послужило назначение нового посла в Москве, Стаффорда Криппса, через которого он передал личное письмо Сталину. Он надеется, писал Черчилль в письме, что, несмотря на разницу в мировоззрениях и на то, что с августа 1939 г. Россия решила присоединиться к другой стороне, отношения между двумя державами в международной сфере будут развиваться с учетом взаимных интересов и с пользой для обеих сторон.

Англия решила не склониться перед немецким игом и освободить от него Европу. Советский Союз должен, ввиду угрозы германского господства в Европе, сам решить, как ему действовать, чтобы обеспечить свои интересы.

Англия в любое время готова обсуждать проблемы, возникшие в связи с попыткой Германии завоевать и поглотить Европу.

Черчилль встретил самую горячую поддержку у президента Рузвельта и его ближайших сотрудников, которые, в отличие от широких кругов общественности и конгресса, не потеряли веру в Англию и сделали все, чтобы помочь ей материально и дипломатически в рамках государственных законов и с учетом того, чтобы не повредить себе на предстоявших в ноябре 1940 г. президентских выборах.

В дипломатическом отношении для Англии было особенно ценно, чтобы Соединенные Штаты поддерживали отношения с Францией, и немедленно использовали их, если нажим Германии на Виши сделает это необходимым. Обещания материальной поддержки для снабжения Северной Африки или отказ в ней были действенным рычагом в руках американского правительства, позволяющим направлять политику Виши в желательном направлении. Кроме того, Соединенные Штаты оказали немедленную помощь Англии и военными материалами. Уже 11 июня было закуплено 500 тыс. винтовок, 80 тыс. пулеметов и 900 орудий, которые поступали из американских арсеналов, но, чтобы не нарушать законов страны, закупались якобы частным образом.

Увеличение численности флота все время было основной заботой Англии. Задачи флота в связи со сложившимся в июне стратегическим положением на море настолько возросли, что особенно недостаточным стало количество эсминцев, имевших решающее значение для борьбы с подводными лодками. Черчилль был вынужден трижды обращаться к президенту – 15 мая, 15 июня и в конце июля, – пока ему удалось добиться согласия на приобретение 50 – 60 старых американских эскадренных миноносцев. Крайне нежелательная для англичан по дипломатическим и психологическим мотивам сдача в аренду на 99 лет баз на английских островах у северной и центральной части восточного побережья Америки – таких, как Ньюфаундленд, Бермудские острова, Багамские острова, острова Ямайка и Тринидад – была неизбежной, чтобы сделать для американцев приемлемой эту сделку. Кроме того, американцы потребовали заверения в том, что весь английский флот никогда не попадет в руки немцев – так низко в то время пали акции Англии по ту сторону океана. В сентябре 1940 г. 50 американских эскадренных миноносцев были переданы британскому флоту. Одна из актуальнейших проблем англичан если и не была разрешена полностью, то, по крайней мере, стала не такой острой.

Теперь в течение многих лет перед Англией должна была стоять другая проблема, которая приобретала решающее значение: оплата военных материалов, предоставленных Соединенными Штатами. Когда в 1939 г. началась война, в Соединенных Штатах существовал закон о нейтралитете, запрещавший всякую отправку военных материалов воюющей стране. Только в результате трехмесячной упорной борьбы президента этот закон был аннулирован. Вместо него появилась система «кэш-энд-кэрри»{12}, которая разрешала каждой воюющей стране закупать в Соединенных Штатах военные материалы, если она платила наличными и сама эти материалы транспортировала. Хотя эта система, учитывая блокаду Германии, практически благоприятствовала западным державам, все же она и для них представляла некоторые неудобства. Они должны были пользоваться лишь своими собственными судами и могли приобрести только то, за что были в состоянии немедленно уплатить. Англичане, очень осторожные в торговых делах, до начала войны с Францией тщательно оберегали свои фонды в иностранной валюте и соответственно ограничивали свои заказы. Только когда война во Франции приняла угрожающий оборот, они отступили от этой практики и стали увеличивать свои заказы, не взирая на финансовые соображения. При системе «кэш-энд-кэрри» было ясно, что наступит момент, когда их долларовые резервы иссякнут. Лишь до ноября было заказано 11 тыс. самолетов, за которыми должны были последовать еще 12 тыс. К этому времени англичане выплатили 4,5 млрд. долларов. Их фонды были исчерпаны, а кредиты за границей израсходованы. Назрела необходимость найти иное разрешение проблемы вооружения. 8 декабря Черчилль обратился к незадолго до того переизбранному президенту с большим посланием, в котором подробно описал положение Англии, правильно рассчитывая, что теперь Рузвельт может действовать значительно смелее. Одновременно он развернул перед ним свои будущие планы. Эго послание было очень похоже на письмо Гитлера к Муссолини, написанное несколькими днями раньше. Сравнение обоих документов показывает, насколько Черчилль, которого Гитлер так поносил, превосходил своего противника осмотрительностью и ясностью цели, столь необходимым государственному деятелю.

В начале письма английский премьер-министр с удовлетворением отмечал, что повторное избрание Рузвельта на пост президента подтвердило, насколько тесно связаны между собой безопасность обоих государств и их цивилизация. Но Англия должна пока продолжать войну в одиночестве, так как Соединенные Штаты только через два года будут способны бросить на чашу весов всю свою мощь. Гитлер значительно превосходит Англию по вооружению и еще больше – Соединенные Штаты. Правда, Англия может сейчас успешно вести борьбу с Германией флотом и авиацией, но огромной, не связанной ни на каких других театрах военных действий германской сухопутной армии она ничего не может противопоставить. Англия намеревается в 1941 г. сформировать армию из 50 – 60 дивизий, и уже теперь могла бы выступить против державы оси на второстепенных театрах военных действий. Она сделает также все, что будет в ее силах, чтобы воспрепятствовать распространению войны на Африку и Восточную Азию. К счастью, в настоящее время ликвидирована опасность того, что Англия будет уничтожена быстрым, сокрушительным ударом.

Но такая же смертельная опасность таится в постоянном и все ускоряющемся сокращении тоннажа торгового флота. Воздушные налеты, несмотря на все связанные с ними потери и жертвы, еще можно перенести: он надеется также на то, что скоро удастся расплатиться с врагом. Но если снабжение Англии оружием, сырьем и продовольствием будет нарушено, если не хватит кораблей, чтобы всюду встретить противника достаточными силами, то катастрофа сможет произойти прежде, чем Соединенные Штаты будут готовы выступить. В 1941 г. на морях решится исход войны. Потери судов уже сейчас почти так же высоки, как в самый тяжелый год первой мировой войны. Ввоз на 10 процентов меньше необходимого минимума и его дальнейшее сокращение может привести к роковым последствиям. Ввоз в Англию в настоящее время осуществляется только с севера, но и этот последний путь подвергается все усиливающимся атакам подводных лодок и бомбардировщиков дальнего действия. Постройка немецких кораблей «Бисмарк» и «Тирпиц» приближается к концу. Это рейдеры, каждый из которых превосходит любой английский линкор, поэтому они будут сковывать значительные силы английского флота. Еще существует опасность того, что часть французского флота может попасть в руки Гитлера.

Япония своим продвижением в Индо-Китае угрожает Сингапуру, где у англичан в настоящее время явно недостаточные силы.

Англия хочет использовать 1941 год, чтобы путем колоссального увеличения производства заложить основы будущей победы. Для этого крайне желательна помощь Соединенных Штатов. Решающее значение имеет сокращение потерь торгового флота. Лучше всего было бы, если бы американцы сами доставляли военные материалы через океан и обеспечивали охранение транспортов силами своего военно-морского флота. Он, Черчилль, не верит в то, что Гитлер использует такое поведение Америки для объявления войны и повторит ошибку кайзеровской Германии. В случае, если президент сочтет это решение невозможным, он просит передать ему или предоставить на время большое количество военных кораблей, особенно эскадренных миноносцев; он просит также и о том, чтобы английским военно-морским и военно-воздушным силам была оказана некоторая поддержка в охране районов Атлантики в радиусе действия американских вооруженных сил. Крайне необходимой является американская помощь и для постоянного восполнения потопленных судов. Ежегодная производственная мощность английских судоверфей составляет 1,25 млн. от, в то время как лишь за период с мая по декабрь тоннаж потерянных судов достиг 2 млн. т. Без дополнительного увеличения производственной мощности верфей до 3 млн. т Англия обойтись не может.

Производство самолетов в Англии также является недостаточно высоким для получения необходимого перевеса над Германией. Поэтому он просит о предоставлении ежемесячно 2 тыс. самолетов, в том числе как можно больше тяжелых бомбардировщиков, чтобы можно было потрясти основы военной мощи Германии.

На потребную для формирования 50 дивизий военную технику, поскольку сама Англия выпустить такого количества не может, уже сделан заказ; на 1942 г. он просит о предоставлении вооружения и оснащения еще для 10 дивизий. Президент должен подумать и о том, что угнетенные народы Европы будут тоже просить оружия, как только власть диктаторов начнет колебаться.

В заключение премьер-министр остановился на главнейшем вопросе финансирования английских заказов, которые уже тогда многократно превышали платежеспособность Англии. Англия, несмотря на все жертвы, не может приобрести больше того, что она в состоянии оплатить. Он, писал Черчилль, уверен, что американский народ проявит полное понимание этого обстоятельства и что президент найдет выход из положения.