* "Сын отечества", 1825, № 17, стр. 68-83. "Разбор фон дер Борговых переводов русских стихов".
      (Не забудем, что это отзыв 1825 г.; в 1820 г. для Кюхельбекера были еще неприемлемы смелые "недостатки" Катенина, 29 которые в этом отзыве уже осознаны "достоинствами".)
      Этот отзыв интересен для нас многим. Имя Державина всплыло не случайно у Кюхельбекера; в борьбе с малой формой и малым стилем шероховатая "грандиозность" Державина была и знаменем и совершенно определенной традицией (Кюхельбекер стилизует Державина, Катенин переводит его на французский язык и т. д.), противопоставляемой гладкости стиля и легкости языка поэзии младших карамзинистов.
      Жанр державинской сниженной оды, "бытовой" сатирической оды был столь ж комбинированным жанром, как натуралистическая "русская" баллада Катенина; оба жанра резко рвут с эстетической абстрактностью среднего штиля; именно низкая лексика, именно снижение к быту способствует оживлению образа.
      "Низкий" и "высокий" штиль и жанры - органически связанные между собою явления; "средний" же враждебен им обоим.
      Здесь связь между обеими тенденциями архаистов - к снижению и возвышению (одновременно) литературного языка.
      Поэтому Катенин в первой четверти XIX в. собственно проделывает уже часть пути, проделанную впоследствии сполна Некрасовым; достаточно сравнить с первыми полупародиями баллад Жуковского у Некрасова катенинскую балладу "Убийца" (тут же отметим, что Пушкин считал ее лучшею балладою Катенина): 30
      В селе Зажитном двор широкий,
      Тесовая изба,
      Светлица и терем высокий,
      Беленая труба.
      ...Хозяин, староста округа,
      Родился сиротой
      Без рода, племени и друга
      С одною нищетой.
      ...Большая чрез село дорога:
      Он постоялый двор
      Держал, и с помощию) бога
      Нажив его, был скор...
      ...Но что чины, что деньги, слава,
      Когда болит душа?
      Тогда ни почесть, ни забава,
      Ни жизнь не хороша.
      ...Один в лесу день целый бродит,
      От встречного бежит,
      Глаз напролет всю ночь не сводит,
      И все в окно глядит.
      Особенно когда день жаркий
      Потухнет в ясну ночь...
      ...Да полно, что! Гляди, плешивый!..
      Полупародическая подробность: "И все в окно глядит" - из "Рыцаря Тогенбурга" - одинаково встречается и у Некрасова ("Извозчик"). А на такой прозаизм, как "особенно", не всегда дерзал даже и Некрасов. 31
      И не удивительно, что из-за "Ольги" и "Убийцы" поднялись толки о "зависти" Катенина к Жуковскому (Гнедич), - здесь была литературная борьба, которая иногда отзывалась пародированием. (Это, конечно, не было пародированием, - средства были здесь по отношению к балладе Жуковского пародические, но функция этих средств была другая - стилеобразующая, преобразовывающая, а не комико-сатирическая. 32) И единомышленники Катенина отмечали это состязание его с Жуковским, ставя его в ряд с другими "соперничествами", другими литературными состязаниями: "Кто пишет такие стихи, тот не имеет нужды завидовать чужим дарованиям. Притом же, неужели Державин, который после Ломоносова перекладывал в стихи Псалом "Блажен муж" и проч., заслуживает названия завистника? Неужели житель Тентелевой деревни назовет сим именем г. Крылова за то, что он после г. Дмитриева писал басни: "Два голубя", "Дуб u трость" и "Старик и трое молодых"? * Здесь борьба Катенина с Жуковским приравнена - и по основам бесспорно справедливо - к аналогичной борьбе архаистической и простонародной басни Крылова с эстетизированной басней Дмитриева.
      "Механизм стихов" Катенина вызывал почти огульное отрицание враждебной критики; порицали его и сторонники - Кюхельбекер в 1820 г. и Бахтин в 1828 г. 33 Благоприятный отзыв Пушкина одинок. На отзыве Пушкина придется остановиться ниже. Пока отмечу, что младшие архаисты - страстные новаторы в области стиха. Кюхельбекер очень внимательно относится к проблеме метра и рифмы (см. ниже), а Катенин немало внимания уделяет вопросу о новых метрах. И тот и другой стремятся отойти в сторону от развития четырехстопного ямба, культура которого, развитая легкой поэзией карамзинистов, достигла вершины у Пушкина. Катенин одним путем, Кюхельбекер другим стремятся обойти ее. Катенин пишет "Мстислава Мстиславича" двенадцатью различными метрами; здесь наряду со своеобразным гекзаметром даны метры, представляющие обработку стиха художественной "песни", предсказывающую Кольцова, и другие, уже предсказывающие Полежаева и Лермонтова, а то и более позднюю смену классической традиции четырехстопного ямба.
      Ритмико-синтаксические фигуры в его "Ольге" - необычайной важности стиховой этап. Здесь дан рисунок, использованный Пушкиным ** (и впоследствии сознательно канонизованный Блоком):
      * "Вестник Европы", 1823, январь и февраль, стр. 214.
      ** Следует отметить популярность как раз этой строфы: Катенин пишет Бахтину в 1823 г.: "Вы куплет: Так весь день она рыдала и пр., так же как Грибоедов, особенно любите, я предпочитаю ему: На сраженьи пали шведы". "Письма П. А. Катенина к Н. И. Бахтину", стр. 42.
      Так весь день она рыдала,
      Божий промысел кляла,
      Руки белые ломала,
      Черны волосы рвала...
      Ольга (1815)
      Ср. у Пушкина
      Ныне церковь опустела;
      Школа глухо заперта;
      Нива праздно перезрела;
      Роща темная пуста...
      Пир во время чумы (1830)
      Сюда же относится работа Катенина над строфой (октава, терцины), связанная с вопросом об эпопее - большой стихотворной форме.
      Окольный метрический путь, избранный Катениным, широкой струей вливается в русскую поэзию в лирике Некрасова. Метрические пути, обходившие Пушкина и его эпигонов, естественно конвергировали, совпадали с путями, обходившими культуру пушкинского стиха в се позднейших преломлениях. Вместе с тем "простонародный натурализм" Катенина, особенно сказавшийся в его лексике, ведет и к общему сходству Катенина с Некрасовым. Так в разные эпохи один тип лексики находится в соотношении, в корреляции с одним типом метрики. О "влиянии" здесь говорить, по-видимому, не приходится, но приходится говорить о некотором единстве, которого сами писатели могли и не сознавать. Это явление "совпадения", но вовсе не случайного, а вызванного глубокой аналогией исторических причин, - явление, которое удобнее всего назвать "литературной конвергенцией".
      Ср. катенинский элегический стиль с некрасовским:
      С жизненной бурей борюсь я три года,
      Тpи года милых не видел в глаза.
      Рано с утра поднялась непогода;
      Смолкни, хоть поздно, лихая гроза.
      Что ж? может, счастливей буду, чем прежде;
      С матерью свидясь, обнявши друзей.
      Полно же, сердце, вернися к надежде;
      Чур, ретивое, себя не убей.
      Грусть на корабле
      И лексически, и синтаксически, и метрически эта элегия - вызов элегическому стилю и карамзинистов и Пушкина: полное отсутствие перифразы и натуралистические подробности ("три года"), намеренно "нагая", вульгаризованная лексика ("не видел в глаза", "рано с утра"), прозаический синтаксический ход ("Что ж? может...") и метр - четырехстопный дактиль делают эту элегию некрасовской до Некрасова.
      Таков же метр:
      Вздохи тяжелые грудь воздымают;
      Пот с кровью смешанный каплет с главы;
      Жаждой и прахом уста засыпают;
      На ноги сил нет подняться с травы.
      Мстислав Мстиславич
      Таковы в особенности дактилические рифмы при этом метре, сменяющиеся мужскими:
      Горе смутителю пепла священного!
      Кара жестокая ждет дерзновенного.
      Горе Пелидов прервавшему сон!
      Страшен и в гробе разгневанный он.
      Власти божественной дивное знаменье,
      Воздух, и море, и древо, и каменье
      Движутся жизнию, станут на казнь,
      Горе преступнику, миру боязнь.
      Здесь и принципы "высокой" лексики архаиста Катенина согласуются со своеобразными принципами "высокой" лексики Некрасова и самый синтаксис близок ему.
      Поразителен строфический enjambement в четырехстопном амфибрахии, характерный для Некрасова, и столь же характерное интонационное пересечение стиха вводным предложением у Катенина:
      Но юный пастух, беззаботное чадо,
      Единый (знать боги счастливца хранят),
      Что утро, то гонит блеющее стадо;
      И в полдень, как овцы насытятся, спят,
      Он ладит цевницу, поет и играет.
      Затихнет и ветер, и волны, и лес...
      В лирике Катенина наличествуют черты некрасовского стиля. Он был как бы Некрасовым 20-х годов в характернейшем своей лирики, в балладе (ср. в особенности "Убийца"). *
      Мы увидим, что Пушкин отбирал в поэзии Катенина именно "преднекрасовское", а в теории - основу этого "преднекрасовского".
      Поэзия Катенина, вызывая оживленные нападки в 15-м и 20-х годах, к 30-м годам - мертвое явление. Полевой в своей рецензии 1833 г. говорит о Катенине как о давно забытом писателе. **33а Один Пушкин не устает задумываться над принципами поэтического творчества Катенина.
      * Конечно, это "преднекрасовское" зерно перемешано у него со многими другими. Так, принципы катенинской лексики в соединении с высокой фабулой дают у Катенина явления, близкие к парадной "народности" Алексея Толстого:
      Нескудное вено прияла сестра
      От щедрого Августа брата:
      Премного он звонкого дал ей сребра,
      Немало и яркого злата.
      Все хвалят княгиню красна и добра.
      Разумна, знатна и богата.
      Старая быль
      ** Ср. В. Миллер (в 30-х годах): "Между ним и молодым поколением легла целая бездна, через которую нельзя было им перейти, ни подать друг другу руки" (В. Миллер. Катенин и Пушкин. В кн.: "Пушкинский сборник", под ред. А. И. Кирпичникова. СПб., 1900, стр. 37).
      7
      Защита высокого стиля и жанра была с большим оживлением и шумом проведена Кюхельбекером в 1824 г. Но самый вопрос о них, равно как и вопрос о большой стиховой форме, был затронут в полемике 1822-1823 гг., в которой приняли участие Катенин, А. Бестужев, Греч, Жандр и Бахтин. Полемика ведется в 1822-1823 гг. вокруг "Опыта краткой истории русской литературы" Греча. 34
      Катенин в полемической статье настаивает на том, чтобы держаться пути, намеченного Ломоносовым, достигшим своей цели "приближением русского языка к славянскому" и "церковному", отдельное существование которых Катенин готов уже признать.
      "Должны ли мы сбиваться с пути, им так счастливо проложенного? Не лучше ли следовать по нем, и новыми усилиями присваивать себе новые богатства, в коренном языке нашем сокрытые?" * Высокий стиль необходим, пока существуют высокие жанры: "Знаю все насмешки новой школы над славянофилами, варяго-россами и пр. Но охотно спрошу у самих насмешников: каким же языком писать эпопею, трагедию или даже всякую важную благородную прозу? ** Легкий слог, как говорят, хорош без славянских слов; пусть так, но в легком слоге не вся словесность заключается: он даже не может занять в ней первого места; в нем не существенное достоинство, а роскошь и щегольство языка. Исключительное предпочтение всего легкого довело до того, что хотя число стихотворцев (время прозы еще не настало) и умножилось, а число творений уменьшилось... почти все критики, а за ними и большая часть публики, расточают... вредную похвалу за красивые безделки и тем отводят... от занятий продолжительных и прочных... Сравните старых наших писателей с нынешними... они боролись с большими трудностями: каждый в своем роде должен был создать язык, и заметьте мимоходом, что которые более держались старого, менее устарели; самые неудачи их могут еще служить в пользу их последователям, но последователей нет". 35
      * "Сын отечества", 1822. ч. 76, № 13, стр. 251.
      ** Ср. позднейшее суждение Катенина: "Язык общества, сказочек и романсов, песенок и посланий достоин ли высоких предметов библейских? Обезображенные им, они теряют и наружную важность и внутреннее достоинство: это пастырь холмов ливанских во фраке". "Размышления и разборы" ("Литературная газета", 1830, № 5, стр. 37).
      Это ясная позиция: Катенин борется за высокие жанры, за "прочные занятия" против красивых безделок, здесь ключ к уразумению полемики Катенина 1822 г. о строфе, нужной для высокой эпопеи (октаве), перекликающейся с полемикой старших архаистов вокруг гекзаметра. * Здесь я корень буйных выступлений Кюхельбекера в 1824 г.
      Полемика вокруг элегического метра и строфы любопытна тем, что впервые столкнула между собою как конкурентов октаву и александрийский стих - тема, позднее развитая Пушкиным в "Домике в Коломне". Полемика вокруг эпических метров, которая велась в 1814 и следующих годах главным образом архаистами, выставила как наиболее годные для эпопеи метры гекзаметр и так называемый метр "простонародных" песен; в 1822 г. Катенин выдвинул метрикострофическую форму октавы из стихов пятистопного ямба как наиболее пригодную для эпопеи. В "Сыне отечества" он поместил "Письмо к издателю", которое явилось не только защитою октавы, но и обвинительным актом против александрийского стиха как эпического. К письму был приложен образец октавы сочинения самого Катенина. При этом надо отметить, что во главу угла при решении вопроса о непригодности для эпоса александрийского стиха Катенин ставит произносительный момент, а именно он ограничивает для эпоса важность момента декламации (александрийский стих для Катенина - преимущественно декламационный) : "Стих александрийский имеет свое достоинство; он отменно способен к выражению страстей и всех удобнее для декламации... но в нем есть также и неизбежный порок: однообразие, и потому вряд ли он годится для такого длинного сочинения, какова эпопея... Вообще я сомневаюсь, чтобы могла существовать приятная для чтения эпопея в александрийских стихах". 36 Октаву Катенин предлагал из стихов пятистопного ямба, с особым чередованием мужских и женских.
      Катенину отвечал, тоже "Письмом к издателю", Сомов, который протестовал против "коротких метров" в эпопее и указывал, что неудачность октавы самого Катенина зависела от "краткости стихов пятистопного ямба и тесноты пределов октавы", 37 "размер слишком короток и не соответствует величию поэмы эпической". 38 Вместе с тем Сомов как на пример октавы ссылается на октаву Жуковского. Полемика продолжалась.
      Отголоски полемики слышались еще в 1828 г. В нашумевшей анонимной статье Бахтина о русской литературе, помещенной в Атласе Бальби, ** Бахтин еще возражает Сомову: "Ежели справедливо, что хорошие писатели не выбирают размеров наудачу и что потому размер имеет большое влияние на формы, в которые они облекают свои мысли, справедливо и то, что переводчики должны подражать, сколь возможно, самому стихосложению подлинников. Некоторые опыты Катенина доказывают, что итальянские октавы могут быть присвоены российскими стихотворцами".
      * "Сын отечества", 1822, № 14, стр. 303-309, № 16, стр. 65-75; № 17, стр. 121-125; № 19, стр. 207-214.
      ** Перевод статьи в "Сыне отечества", 1828, № 12.
      Ср. Сомов: "Я согласен с г. Катениным, что у великих авторов форма не есть вещь произвольная; но она зависит более от употребительных в их языке стихотворческих мер и свойства самого языка, на котором они писали, нежели от их особенных соображений". "Сын отечества", 1822, № 15, стр. 66.
      Катенинская октава и полемика отозвались на "Домике в Коломне". Самая идея противопоставления александрийского стиха и октавы возникла в результате катенинской полемики и была лишь подновлена выступлением Шевырева в 1830 г. 39
      Вероятно, о Катенине думал Пушкин, когда писал об александрийском стихе:
      (У нас его недавно стали гнать.)
      Кто первый... 40
      Кроме того, Пушкин вполне сошелся с Катениным в принципах построения самой октавы. Одним из главных принципов Катенина было соблюдение чередования мужских и женских. Сомов же выставлял как образец октаву Жуковского, 41 где вслед за последними двумя женскими стихами предыдущей октавы следовал женский же стих, начинающий следующую октаву. Катенин по этому поводу писал: "Слова нет, что она (октава Жуковского. - Ю. Т.) ближе моей к итальянской, но ...надлежало бы критику. . . доказать, буде можно, что слух не оскорбится, когда после двух женских стихов встретит третий женский же, на другую рифму... Всякой человек, одаренный ухом чувствительным, заметит, сколько такое несочетание рифм неприятно". 42 Пушкин в "Домике в Коломне" также тщательно избегает этого междустрофического "несочетания" окончаний. (Вопрос этот, как и вопрос о связи октавы Пушкина с октавой Шевырева 1830 г., требует, разумеется, особого исследования.) *
      * Необходимо отметить, что архаисты Катенин и Кюхельбекер сыграли известную роль и в культуре белого пятистопного ямба, отразившуюся и на пушкинском стихе. Катенин пишет в 1831 г.: "А. С. Пушкин, кажется, согласен с П. А. Кат[ениным] в фактуре пятистопного ямба, ибо тоже везде ставит цезуру на 2 стопе" ("Письма П. А. Катенина к Н. И. Бахтину", стр. 188). То же подчеркнул и Н. И. Бахтин в своем предисловии к сочинениям Катенина (П. А. Катенин. Сочинения и переводы в стихах. СПб., 1832, стр. X), 43 а сам Пушкин в заметках по поводу "Бориса Годунова", как на первый пример пятистопных ямбов, указывает на "Аргивян" Кюхельбекера. 44
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.