Почему именно их? В первую очередь, эти представители местного населения в изобилии попадались на каждом шагу, зачастую путаясь под ногами в надежде выудить у прохожего медяк другой. А то и вовсе лишить зазевавшегося путника его кошелька, ясное дело, без ведома последнего. Другая причина — взрослое население все больше «при делах» было и сосредоточенно проносилось мимо меня, досадливо отмахиваясь. К тому же, «взрослые» расценки могли напрочь изничтожить мой бюджет. На несколько дней вперед… Вот и оставалось «пытать» ребятню. Кто из них меня не понимал, тот просто тряс головой и убегал. Иногда с улюлюканьем. Но когда счет перевалил за десяток «опрошенных», везение милостиво посетило меня — чумазый мальчонка десяти-двенадцати лет от роду довольно внятно, хоть и с акцентом, смог объяснить «чужеземной лекарке», как добраться до торжища. Еще парочка вопросов и я обзавелась толмачом, готовым за пять медных монет (все мое достояние), целый день болтаться со мной по городу. Ко всему прочему, кроме «дешевизны», пацан обладал еще одним достоинством — прекрасно знал город. По крайней мере, его «простонародные» районы. В резиденциях знати, по его словам, еще несколько путался. Ну да, мне туда все едино ни к чему. Хоть и водятся там большие деньжата, да только добыть их нелегко. Без связей и известности меня к аристократу даже на порог не пустят. Можно, конечно, маминым именем воспользоваться, но… Знают ли целительницу Виадарию по эту сторону гор? И потом, даже если мамина слава добралась и сюда — я то не она. Всего лишь ее ученица. Знаний хватает, а опыта — с муравьиный катышек. Маленького такого муравья, пару дней не кушавшего.
      Попробую сперва в аптеках договориться…
      Напрасные мечты. Трое, из пяти облагодетельствованных мною «продавцов здоровья» просто выставили нас за дверь. Довольно-таки вежливо. Всего лишь несколько «добрых» пожеланий вослед произнесли. Хотя… Может переводчик мой, не совсем точно содержание напутствий перевел? Краснел, парнишка куда интенсивнее, чем того требовали озвучиваемые им речи. Как бы то ни было, но эти собратья по ремеслу только словами ограничились. В отличие от двух других аптекарей. Те даже чем-то тяжелым в меня запустили. Чем именно не помню. Мне разглядывать те метательные снаряды некогда было, слишком торопилась за собой дверь захлопнуть. Но грохоту они предостаточно учинили.
      К полудню мои надежды найти работу при содействии здешних аптекарей почили с миром. Перекусив, чем боги послали, а точнее теща трактирщика, мы с мальчонкой двинулись на базар. Может там, какой приработок сыскать удастся?
      Народу на рыночной площади была туча. Все галдели, толкались, ругались. Продавцы нахваливали свой товар, покупатели торговались с пеной у рта, отстаивая каждый медяк. Жизнь бурлила.
      Я праздно шаталась промеж рядов, рассматривая товары, прицениваясь и, временами перебрасываясь парой слов с Чаром — именно на это имя откликался мой переводчик. В целом, здешнее торжище весьма сильно походило на те, что мне доводилось посещать раньше. Но, как оказалось, были и различия. Существенные. Первая несуразность, бросившаяся мне в глаза — скудность рыбных рядов и совершенно бешеные цены на морские продукты. И это в прибрежном городе?
      Выловленный в потоке толпы Чар, милостиво просветил мое невежество. Оказывается, с недавних пор рыбы у побережья Остара (так местные именовали свое государство) совсем мало стало. Ушла вся. Теперь рыбакам, чтобы хоть что-то поймать приходилось далеко в море уходить. Да и там уловы небольшие выдавались. Поскольку рыбы почти нет, торговцы цены на нее ломили, какие заблагорассудится. С чем связано оскудение моря, пацаненок не знал. Только сетовал, что отца своего, который тоже рыбак, теперь дома по нескольку недель не бывает. А раньше, каждый вечер возвращался. Да и Чара с собой не раз рыбачить брал. А теперь боится. В открытом море опасностей больше. Особенно в утлой лодчонке. Потому и болтается парнишка целыми днями по городу в надежде пару медяков на побегушках заработать. Деньги нужны. Отцовского улова еле-еле семью прокормить хватает.
      Другое различие — невольничий рынок. Совершенно дикое для меня зрелище. Во Внутренних королевствах рабства нет. Даже должники, вынужденные отрабатывать свои долги, по сути, свободными людьми являются и права, те же, что и остальные жители имеют. А тут… Закованных в кандалы, избитых и заморенных людей продают как коров. Ужас.
      В первый момент, увидав на маленькой «сцене» укутанную полупрозрачной шалью девчушку лет пятнадцати я решила, что балаганное представление намечается. Только понять не могла, почему у артистки совершенно отсутствующий взгляд. Мое заблуждение длилось не долго. К девушке подскочил низкорослый упитанный мужичек с лоснящимся от жира лицом и рывком сдернул шаль, предоставив на всеобщее обозрение ни чем не прикрытые девичьи прелести. Толпа вокруг загудела. Кто-то потянулся к кошелькам, судорожно проверяя свои резервы, кто-то, тыча пальцами, принялся обсуждать зрелище. Я похолодела от осознания происходящего. Торговец меж тем бойко залопотал, бегая вокруг «товара». А девушка продолжала стоять, уставившись в никуда. Даже прикрыться руками не попыталась. На ее коже, тут и там, виднелись почти сошедшие синяки. Следы побоев.
      К горлу подкатила тошнота, и дышать стало тяжело. С трудом прорвавшись сквозь строй разгоряченных торгами покупателей, я забилась в щель между двух палаток. Перед глазами все еще стояла «сцена» и нагая девушка. В какой-то миг черты незнакомки поплыли. И изменились… На мои. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Руки задрожали. О боги, какой кошмар. Стать чьей-то собственностью…
      Вскоре меня нашел Чар. Пацаненок, как ни в чем не бывало, присел рядом со мной на корточки, и стал прутиком счищать налипшую на ботинок грязь. Сколупнув комок, отбросил веточку и встал.
      — Пятнадцать золотых за такую худышку? Многовато. — Задумчиво протянул малец.
      — Что? — До меня не сразу дошло, о чем речь.
      — Да девчонка эта. Такая куча золота за одни кости.
      Пятнадцать. Так вот почем нынче люди? Породистая лошадь и то дороже стоит.
      — Чар, разве это нормально?
      — Так и я о том же! Странный народ. Впрочем, если ее откормить, она настоящей красоткой станет.
      — Да о другом я! Разве нормально продавать человека как вещь?
      Мальчуган уставился на меня с непониманием.
      — Так ей же повезло! Какой-то богатей купил. Будет в достатке жить.
      — Чьей-то игрушкой?
      — А здесь бы с голоду померла. Ежели ее родители продали, значит, денег на прокорм не было.
      — А если бы тебя родители продали, ты бы так же легко к этому отнесся?
      Парень задумался.
      — Не. Меня не отдадут. Я мужчина. Помощник. А какой с девчонки толк?
      — У тебя сестры есть? — Уточнила я.
      — Да. Три. Две младшие, а старшую по весне замуж отдали.
      — Значит, твои родители могут при желании любую из младших сестренок продать?
      — Ну… Нет. Мать не позволит.
      — А если выхода не будет? Если деньги очень потребуются?
      — Не. Все равно не отдадут.
      — Да речь не о том, что сделают или не сделают ТВОИ родители. Я в целом говорю. О том, что вообще есть возможность родное дитя продать. Как собственность. Это же не правильно!
      — Странная ты. Дети и есть собственность родителей. Покуда не вырастут. Вот когда парню четырнадцать весен исполнится, так его взрослым сочтут. Тогда уже родители над его судьбой не властны.
      — А девочки?
      — Девки пока замуж не выйдут, на шее отца сидят. Опосля им уже муж хозяин.
      — Но ведь там, среди невольников и взрослые мужчины были…
      — Ну, те за долги попали. Или спумал кто. Бандиты, какие. Или пираты. Сами виноваты — не смогли себя оборонить.
      — И это правильно? Что людей ловят, а потом продают?
      — А что? Так бы их просто всех поубивали.
      — Лучше уж умереть, чем кому-то в собственность попасть.
      — Ты тоже странная. Мы ж и так чья-то собственность. Разве у тебя короля нет? И потом, кто хотел свободным остаться — тот живым не дался. В рабы только трусы попадают.
      Да. Пустое дело, объяснять свои воззрения тому, кто вырос с совершенно другими взглядами на жизнь. Можно, конечно, поспорить. Но поможет ли? Малыш смотрит на мир с позиции «кто сильнее — тот и прав». Он уверен, что сила и смелость может решить все. А то, что на любую силу, всегда найдется еще большая, ему невдомек. Не понимает он, что в таких случаях, защитой народу должны быть не мускулы, а закон, на страже которого стоит вся мощь государства… Не понимает… И пока сам на другую сторону не угодит, так ничего и не уразумеет… Впрочем, дайте боги, чтобы его миновала подобная судьба. Порой невежество является благом — некоторые знания лучше не приобретать.
      Что ж. В каждом доме свой порядок. Если местных жителей такое положение вещей устраивает — не мне его менять. Все равно не смогу. Свои бы проблемы решить.
      «И самой «товаром» не стать.»
      Тоже верно. Надо поостеречься. С людскими правами тут, кажется, никто шибко не носится.
      Мрачные раздумья прервал детский голосок. Видя мою подавленность, Чар решил меня утешить. Как мог.
      — Да ты не думай об этом. Невольников в Остаре почитай, что нет. Держать их — себе дороже. За ними присмотр нужен, чтоб чего не учинили. А у нашей знати и без того проблем хватает. Пираты снова оживились. Соседи спокойно не сидят. Народ волнуется — рыбы нет, голод начался. В разбойники многие подались. Деревни грабить. Где уж тут за рабами уследить?
      — А этих тогда кто покупает? — Я кивнула в сторону оставшихся позади невольничьих рядов.
      — Этих всех на острова отправят. У них законы суровые. Говорят, ежели там раб от хозяина сбежит, его со стражей искать будут. А когда найдут — шибко накажут или вовсе казнят. Тем же, кто раба беглого укроет, заточение грозит.
      — А здесь не так?
      — Ну, если хозяин раба деньги и связи имеет, то может и стражу на поимку поднять. А нет — своими силами справляется. Коли вернуть не сможет — беглец снова свободным становится. Оттого у нас рабов мало. Хлопотное дело их держать.
      — Зато вы их успешно на острова поставляете.
      — Не. Мы так, средненько. Самый большой невольничий рынок в Маркамите.
      В голосе парнишки прозвучало не скрываемое сожаление. Можно подумать, он с работорговли сам прибыль имеет. А впрочем, для местных жителей это, наверное, одно из развлечений. Бесплатных.
      Кстати о развлечениях. Пока мы с Чаром обсуждали различия законов о рабовладельстве, как-то незаметно вышли к большой площадке уставленной разноцветными шатрами. При виде пестрых палаток юный переводчик заметно оживился. Схватив мою руку, Чар устремился в самый центр феерических нагромождений. Слабые попытки выяснить причину столь бурного энтузиазма получили краткое, но исчерпывающее пояснение.
      — Циркачи!
      Глаза мальца сияли, а рот расплывался до ушей. Устав тащить за собой упирающуюся детскому восторгу подопечную, Чар бросил меня на произвол судьбы и принялся носиться меж шатров, то и дело, тормозя около жонглеров, канатоходцев и выдыхателей огня. Казалось, он хотел успеть везде. В какой-то миг его шустрая фигурка и вовсе исчезла из виду. Я даже растерялась. Будто без одежды осталась. Как же мне домой возвращаться, если парнишка не вернется? Без проводника я еще долго плутать буду.
      Справившись с кратковременной паникой, я медленно побрела вперед, внимательно оглядываясь. Вот только выставленное на суд зрителей мастерство актеров меня интересовало куда меньше, нежели тощая фигурка в потертой одежде.
      Мои усилия были вознаграждены. Спустя четверть часа поисков, я заметила знакомый силуэт. В глазах к тому моменту пестрело от буйства красок и огненных всполохов. Кошмар! Так и ослепнуть можно. И оглохнуть! Со всех концов доносились обрывки музыки, успешно смешиваясь в какофонию. Голова пухла. Хотелось снова вернуться в привычный мир буро-серых одежд и однотипных силуэтов полуразвалившихся хибар. Стремясь осуществить сию затею как можно быстрее, я ухватила Чара за подол рубахи и попыталась извлечь из плотной толпы, обступившей один из шатров. Какое там! Малец стоял насмерть. Даже не посмотрел, кто пытается оттащить его. Просто лягнул ногой назад, весьма болезненно угодив по моей щиколотке. В отместку — схлопотал от меня подзатыльник. Только после таких радикальных мер юный «ценитель прекрасного» соизволил обернуться. При этом глаза его горели праведным гневом, а маленькие ручки сжались в кулаки. Но, увидав своего работодателя, он только нетерпеливо махнул рукой и снова юркнул в толпу.
      Мне стало любопытно. Расталкивая плотные ряды ротозеев, я протолкнулась следом.
      Было бы ради чего так стараться! Какой-то фокусник демонстрировал неизбалованным зрителям сомнительного качества трюки: зажигал воду, «превращал» ее в кровь, а потом обратно, заставлял вещи исчезать… И чего все так пялятся?
      Я поинтересовалась на этот счет у Чара. Мальчонка зашипел на меня, призывая к молчанию. Но видимо понял, что таким образом меня не угомонить и скороговоркой выпалил то, что, по его мнению, должно было все расставить по местам.
      — Ты чего?! Это же настоящий маг! Когда еще такое увидишь?!
      «Чего? Маг?!»
      Я прислушалась к себе и окружению. Ну-у-у… Магия была. Почти. Уровень магического воздействия едва до слабенького амулета дотягивал. И этот факир смеет называть себя магом? Докатились… Эдак любой дурак, прикупив амулетик, начнет себя к магическому племени причислять. А нам потом расхлебывать…
      «Нам?»
      Ну, рано или поздно, я стану настоящим магом… Но стоит ли стараться, если такие дельцы оборотистые своими дешевыми фокусами всю репутацию магическому ремеслу попортят? Да он же в заклинаниях не смыслит ничего! Все его фокусы сплошная алхимия. К силе отношения ни на грош не имеют. Тоже мне чудо, зажечь «огнеродную воду» с помощью катализатора. Да любой дурак две пробирки смешать может. А «кровь» сим магом сотворенную кто-нибудь понюхать удосужился? Зря, зря… Многое потеряли. Нужник на солнцепеке приятнее благоухает.
      «Маг, не маг, а голодной слюной при виде здешнего изобилия не захлебнется…»
      Это точно. Оболваненные горожане щедрой рукой сыпали в резную чащу свои кровные сбережения. Да-а-а… Вот чем заниматься надо!
      «И что мешает? Если уж пройдоха, проведавший парочку алхимических секретов, может себя за мага выдавать, неужто урожденная колдунья не справится?»
      Ну… Э-э-э… Пожалуй, справлюсь. Только уточнить кое-чего надо.
      Я дождалась окончания представления. Благо действо не затянулось — залетного факира еще только на пол десятка трюков и хватило. После чего «маг» с пафосом раскланялся и, шустро ссыпав гонорар в увесистый кошель, скрылся в шатре. Очарованный представлением Чар подлетел ко мне и с горящими глазами принялся делиться впечатлениями. Когда поток охов, ахов и прочих нечленораздельных восклицаний иссяк, парнишка вновь был готов к осмысленной беседе.
      — Чар. — Я беззастенчиво оторвала восторженного мальца от пожирания жадным взглядом палатки фокусника. — Тебе и впрямь это понравилось?
      Ой какой глупый вопрос! И какой опрометчивый! Мало того, что парнишка, судя по брошенному им взгляду, счел меня безнадежно чокнутой, так еще и повторил на «бис» только что законченную восторженную песнь. Пришлось вновь мужественно пережидать хвалебные дифирамбы, а после оправдываться, объясняя, что во Внутренних королевствах мне встречались куда более искусные маги. Что ж… Безмерное восхищение и неприкрытую зависть мальчугана я получила в полном объеме. Вместе с кучей вопросов и требований описать все виденные фокусы. Пришлось пообещать «поделиться впечатлениями» чуток попозже. В обмен на кое-какую информацию. А именно — все ли желающие могут на ярмарке представления устраивать и что для этого нужно?
      Оказалось, что особых препятствий для этого нет. Всего-то и надо — распорядителю здешнему взнос сделать. А после — ставь палатку и дерзай. Только часть прибыли не забудь каждый вечер тому же распорядителю отдать. Налог такой.
      Ну-с. С этим все понятно. Где бы только шатер раздобыть? И денег на взнос… Впрочем, есть идейка!
      Велев Чару топать следом, я решительно двинулась в сторону факирского убежища. Поскольку тканевые стенки шатра к стуку приспособлены не были, пришлось обойтись без этого проявления вежливости. Просто кашлянула пару раз, сильно сомневаясь в действенности сего метода оповещения — в шуме ярмарочного балагана я и сама своего хрипа не услышала, где уж еще кому-то.
      За откинутым пологом царил полумрак. И кавардак. Все свободное пространство было заставлено склянками, коробками, столиками, вазочками и прочей дребеденью, живописно задрапированной наваленной поверх одеждой. Нда-мс… Нашему давешнему знакомцу дракону есть чему позавидовать — в его хибаре хотя бы проход был. Здесь же впору летать учиться.
      У дальней от входа стены неясной тенью маячил силуэт. Слегка обвыкшись с полумраком, глаза согласились различить в нем давешнего «чудотворца». Правда, узнать его было не просто. Во-первых, «маг» успел уже разоблачиться и ныне щеголял обнаженным до пояса торсом. Во-вторых, густая белоснежная борода более не украшала одухотворенного старческого лица, а спутанной паклей возлежала рядом с тазом, в котором «старец» смывал остатки возрастных признаков — морщины. По крайней мере, когда «убеленный сединами дед» отнял от лица холстину, под ней обнаружился отнюдь не ветхий мужчина. По моим прикидкам, ему едва за сорок перевалило.
      Смущаться мне было уже поздно. А «маг», похоже, и вовсе не собирался этого делать. Напротив. В его взгляде полыхнуло раздражение.
      — Представление окончено, сударыня. — Перевел Чар гневный выдох факира.
      — Простите. Я по делу.
      Как оказалось, услуги толмача в этот раз не потребуются. Стоило Чару начать фразу, как мужчина прервал его на полуслове.
      — Не трудитесь, юноша. Я говорю на наречии Внутренних королевств.
      Немалое облегчение. Признаться, общение через переводчика несколько затруднительно. Особенно когда толмачом малолетний шкет выступает. За речью следить приходится, дабы не завернуть чего малопонятного детскому разуму.
      Каким-то чудом лавируя меж завалов, мужчина крадущейся походкой приблизился. Остановился в полушаге, возвышаясь на добрых полторы головы надо мной. Окинул оценивающим взглядом, будто прикидывая рыночную стоимость предложенного товара. И криво ухмыльнулся.
      — Послушай, крошка. Мне девка не нужна. А если захочется, то я себе погрудастее найду.
      Упс. А вот это он зря! Я ведь на культурное общение настроилась и к подобным «предположениям» оказалась не готова. Была б девицей благовоспитанной, со стыда сквозь землю провалилась бы. А так… Гнев вспыхнул жарким огнем и выплеснулся наружу. В виде взметнувшейся к потолку берестяной коробки, точнехонько приземлившейся на темечко хаму. Судя по звону, там еще что-то бьющееся было. Или это задребезжали рассыпавшиеся под тяжестью рухнувшего на них тела пробирки со стола? А, какая разница! Стекла тут много, шибко не убудет.
      С трудом выкарабкавшись из завала и потирая ушибленные места, «маг» зыркнул на меня исподлобья. Настороженность его взгляда изрядно потешила мое самолюбие и притушила гнев.
      — Вам следует выбирать выражения, сударь. — Холодно отчеканила я, освобождая от хлама краешек стола и взгромождая на него свое седалище. — Особенно, когда с ведьмой разговариваете… С НАСТОЯЩЕЙ ведьмой.
      Эдакий небольшой намек. Пусть знает, что его обман мне известен.
      Подниматься в полный рост мой оппонент не отважился. Так и остался на полу. Только принял сидячее положение.
      — И чего же надобно от меня НАСТОЯЩЕЙ ведьме?
      — Сотрудничества.
      — Вот как? И чем это Я могу быть полезен ВАМ?
      — Скорее… Что Я могу предложить ВАМ?
      Вместо ответа, мужчина выразительно вскинул брови.
      — Я наблюдала сегодня за вашим представлением… Скудненько. Репертуару не достает увлекательности. И разнообразия. Не хотите расширить? Могу посодействовать.
      — А зачем? Людям и так нравится. — Он снова ухмыльнулся.
      — Сегодня. Может быть завтра. А через пару дней наскучит. Кому захочется платить за уже виденные фокусы?
      — К тому времени ярмарка закончится.
      — Да. Но пока она идет заработать можно куда больше. Если каждый день что-либо новенькое являть. К тому же… — Я вытащила из кучи барахла лиловый камень на кожаном ремешке. Покачивая его в руке, поднесла к лицу «мага». — Кое-какой ваш инвентарь доживает последние дни. Этого «Полога тьмы» еще раза на два хватит. После, если не найти мага для подзарядки, его только за медяк как девчоночью побрякушку продать удастся. При большом везении.
      — Ну, положим… И что вы предлагаете?
      — Как уже говорила — сотрудничество. Моя посильная помощь в подзарядке амулетов. Несколько магических фокусов… Причем, слава и почет мне не нужны. С удовольствием в сторонке постою. На качество иллюзий десяток шагов не повлияет.
      — А взамен?
      — Деньги, конечно.
      — И сколько вы хотите?
      — По честному. Половину.
      — Половину? Отчего не все? Если вы такая искусная колдунья, как говорите, почему собственное представление не устроите?
      — Хлопотно. Шатер, инвентарь, взносы… К тому же, у вас уже некая известность среди населения имеется.
      — И за все это только половину? А мне еще и подати выплачивать.
      — Половину чистой прибыли. За вычетом расходов. Думаю, это все равно будет больше, чем вы сможете заработать на СВОИХ фокусах.
      — Такая уверенность?
      — Можем проверить. Одно два представления для начала.
      — Ну-у-у…
      Мужчина задумался. Мыслительный процесс длился не долго и отнюдь не мучительно. Глупцом факир явно не был. Сам понимал, что на своем репертуаре долго не продержится.
      — Хорошо. — Наконец решился он. — Вечером и поглядим. Сегодня как раз большие гуляния намечаются. Поговаривают, что даже знать появиться должна. Если отличимся, во дворец правителя пригласить могут.
      На том и порешили. Еще часок все организационные вопросы обсуждали. Костюмы, инвентарь, очередность и содержание номеров, и прочие детали предстоящего выступления.
      Ну вот, теперь можно с чистой совестью к ребятам возвращаться. Денег как не было, так и нет, зато перспективы обозначились.

Глава 5