Перенесемся теперь в рабочий кабинет Игоря Васильевича. Большая комната, также обставленная просто и удобно. Над письменным столом портрет улыбающегося Ильича – увеличенная репродукция сделана с самого любимого Игорем Васильевичем снимка вождя. Из окон кабинета взору открывается зеленая, цветущая территория института с серыми полосками дорожек и светлыми зданиями лабораторий.
      Заглянем в знаменитую книгу записи дел, которые Курчатов намечал для себя ежедневно. И мы увидим, что количество этих дел, несмотря на ослабление здоровья после двух атак инсульта, не только не уменьшилось, но увеличилось. Возле каждой записи стоит неизменная отметка о выполнении.
      Пульс его научной, организаторской, общественной деятельности становился все напряженнее, хотя сердце билось все слабее. Человек, никогда не говоривший о своем самочувствии, теперь нередко напоминал помощнику:
      – У нас есть с собой валидол? Со мной ведь может как случиться: раз – и готово.
      А думал по-прежнему о здоровье других. Он провел совещание медиков. Выяснял, чем может им помочь атомная наука.
      Вместе с тем Игорь Васильевич не ослаблял внимания и к работам, от которых зависело дальнейшее укрепление обороноспособности нашей страны. Вот как он в 1959 году охарактеризовал усилия советских ученых в этом направлении:

      «Термоядерные реакции... возвестили о своем приходе на землю грохотом испытательных взрывов термоядерного оружия. Уже свыше пяти лет прошло после первых термоядерных взрывов, а новые, все более смертоносные виды этого оружия продолжают разрабатываться и испытываться. Советское правительство стремится остановить это соревнование и, как известно, в качестве первого шага предложило запретить дальнейшие испытания. Вы знаете, что в связи с уклончивой позицией западных держав Верховный Совет СССР принял решение об одностороннем прекращении в нашей стране испытаний ядерного и водородного оружия, надеясь, что западные державы последуют этому благородному примеру. Вы знаете также, что вместо этого Соединенные Штаты Америки в течение весны и лета 1958 года произвели свыше 50 испытательных взрывов и что в силу этого наша страна была вынуждена осенью 1958 года возобновить свои испытания. Кстати сказать, эти испытания оказались весьма успешными. Они показали высокую эффективность некоторых новых принципов, разработанных советскими учеными и инженерами. В результате Советская Армия получила еще более мощное, более совершенное, более надежное, более компактное и более дешевое атомное и водородное оружие».

      В том же выступлении на съезде Игорь Васильевич рассказал о ходе исследований по термоядерным реакциям, которыми была занята главным образом его мысль. Он подчеркнул широкий масштаб работ – в них уже тогда участвовали научно-исследовательские институты и конструкторские бюро Москвы, Ленинграда, Украины и Грузии.
      «В СССР, – с гордостью заявил И. В. Курчатов, – построены различные по принципу действия и инженерным масштабам установки для исследования поведения нагретого и ионизированного водорода в условиях, сходных с теми, которые, по нашим представлениям, будут иметь место в термоядерных реакторах. На этих установках сейчас ведутся исследования».
      Подчеркивая серьезность затрат, на которые государство идет, поощряя эти исследования, Игорь Васильевич сообщил показательную цифру – стоимость установки для изучения термоядерных реакций доходит до десятков миллионов рублей (в старом исчислении). И под аплодисменты всего зала Игорь Васильевич заявил, что быстрое создание этих установок удалось осуществить только благодаря огромному вниманию и большой помощи Советского правительства и Центрального Комитета нашей партии. «Разрешите мне с высокой трибуны съезда от имени советских физиков выразить нашу глубочайшую сердечную благодарность за это внимание и помощь» .
      Игорь Васильевич в этом выступлении напомнил о гигантских трудностях, стоящих на пути приручения термоядерного взрыва, охарактеризовал новые задачи, которые встают в связи с этим перед вакуумной техникой, металлургией, химией, электротехникой, радиоэлектроникой. Все его выступление дышало оптимизмом, светлой верой в грядущие, еще более решительные победы советских людей над природой.
 
      «Нет надобности, – говорил он, – перечислять все запросы к технике, выяснившиеся уже на настоящей стадии исследований. Во всяком случае, они не менее разнообразны и сложны, чем те, которые были предъявлены к технике развитием атомной энергетики. С теми задачами мы успешно справились. Я уверен, что так же успешно будут решены и новые технические задачи.
      Ученые нашей великой Родины, – сказал Игорь Васильевич в заключение, – будут вместе со своей партией, со всем советским народом трудиться не покладая рук, чтобы сделать человека истинным властелином природы в коммунистическом обществе».

      Вроде бы ничто не предвещало грозы. Отпуск в 1958 и 1959 годах Игорь Васильевич, как всегда, провел в Крыму. Много купался, плавал далеко в море. Совершал поездки на автомашине. Как-то встретился он в Ялте с академиком Михаилом Васильевичем Лаврентьевым. Вместе они проехали весь заповедник, который тянется от Ялты до Алушты. Побывали в Алуште, погуляли по городу. Решили плыть из Алушты в Ялту на катере. В море волнение, но Игорь Васильевич сел на носу катера и всю дорогу до Ялты просидел там, явно наслаждаясь и морем, и штормом, и качкой. В Ялту он прибыл в хорошом настроении, да и вообще оба отпуска проходили весело, с озорными выдумками...
      И было ему отчего радоваться – все направления работы развивались успешно. На второй Международной конференции по мирному использованию атомной энергии, которая прошла в Женеве, выступили и советские ученые. На ней значительное место заняло обсуждение проблем управляемой термоядерной реакции, которое он триумфально начал в Харуэлле. Большой интерес мировой общественности вызвали доклады наших ученых о сооружении ледокола «Ленин», об опыте работы первой атомной электростанции, о проектах мощных атомных электростанций, о разработке стержневых тепловыделяющих элементов для реакторов атомного ледокола «Ленин» и другие доклады. Особенно сильное впечатление произвело сенсационное сообщение о пуске в Советском Союзе первой очереди (мощностью 100 тысяч киловатт) новой атомной электростанции.
      Игорь Васильевич не раз принимал в Институте атомной энергии иностранных ученых. В 1958 году у него побывал Фредерик Жолио-Кюри. И. В. Курчатов и Жолио-Кюри встретились как старые знакомые – вспомнили Ленинград, 1933 год. Затем Игоря Васильевича посетили английские ученые во главе с Дж. Кокрофтом.
      Джон Кокрофт так вспоминал о встрече с И. В. Курчатовым: «На нас произвело сильное впечатление разнообразие изучаемых экспериментальных устройств, особенно насыщенность оборудованием, а также большой энтузиазм сотрудников института, что было отражением энтузиазма и энергии самого И. В. Курчатова». И далее: «Физика плазмы продолжает быть областью весьма интересных исследований... Мы всегда будем помнить Игоря Курчатова за его вклад в эту область исследований и неизменный к ней интерес».
      В 1959 году Игорь Васильевич Курчатов принял делегацию американских ученых, в состав которой входили видные специалисты в области реакторостроения А. Вайнберг и В. Зинн. В том же году в Дубне при содействии И. В. Курчатова состоялось совещание, на котором были обсуждены задачи социалистических стран в дальнейшем развитии мирного использования атомной энергии.
      1959 год был годом пуска реакторов в Ташкенте, Тбилиси. Готовился к пуску реактор в Киеве. Туда и собирался поехать Игорь Васильевич. 15 января 1960 года И. В. Курчатов выступил на совместном заседании Совета Союза и Совета Национальностей Верховного Совета СССР. Это было его последнее публичное выступление.
      Игорь Васильевич говорил об успешной совместной работе советских ученых – атомников и ракетчиков, общий вдохновенный труд которых дал нашей стране первое в мире ракетно-ядерное оружие для защиты ее государственных интересов. «Советские атомники, – отметил Игорь Васильевич, – по заданию партии и правительства много лет упорно и беззаветно трудились сначала над созданием, а затем над совершенствованием атомного и водородного оружия, хорошо понимая, что над государством нависла угроза и что, если мы не будем иметь такого оружия, найдутся силы, которые будут стремиться поставить на колени нашу прекрасную Родину. Свой долг перед страной советские ученые и инженеры-атомники выполнили».
      Слова Игоря Васильевича были покрыты аплодисментами, и он под аккомпанемент их закончил мысль: «Создано совершенное, экономичное, очень мощное советское атомное и водородное оружие – наше отечественное оружие».
      Затем И. В. Курчатов подчеркнул успех ученых-ракетчиков, сказав, что «блестяще сделали свое дело советские конструкторы ракет и других носителей ядерного оружия. Народ может быть спокоен. Оборона Родины теперь надежно обеспечена».
      В этой речи прозвучали знаменитые слова: «Я счастлив, что родился в России и посвятил свою жизнь атомной науке великой Страны Советов... Я глубоко верю и твердо знаю, что наш народ, наше правительство только благу человечества отдадут достижения этой науки».

      27 января Игорь Васильевич прибыл на знакомый вокзал Харькова, куда столько раз приезжал в молодости. Здесь его встречали друзья молодости – К. Д. Синельников, А. К. Вальтер, А. И. Лейпунский и другие. Игорь Васильевич с интересом ознакомился с работами Украинского физико-технического института, принял участие в обсуждении интересных экспериментов. Так, А. К. Вальтер и А. П. Ключарев изучали изотопный эффект в упругом рассеянии протонов ядрами. «Успеху работы способствовали, – пишут они, – использование линейных ускорителей протонов, применение мишеней из разделенных изотопов, обработка экспериментальных данных с помощью быстродействующей счетной электронной машины».
      А. К. Вальтер и А. П. Ключарев рассказывали:

      «Живой и неослабный интерес и действенная помощь И. В. Курчатова немало способствовали быстрому созданию и освоению линейных ускорителей в Харькове. Ему же мы обязаны большой помощью в получении набора обогащенных изотопов. Наконец, с одобрения и при поддержке Игоря Васильевича при обработке экспериментальных результатов была использована, кстати сказать впервые для нашего института, электронно-счетная машина, принадлежащая Институту атомной энергии АН СССР.
      Большой интерес к этому циклу работ Игорь Васильевич проявлял с момента их постановки в 1955 году. В последний раз он принимал участие в обсуждении новых результатов меньше чем за месяц до своей безвременной кончины...»

      29 января Игорь Васильевич прибыл в Киев. И сразу же поехал на прием к Н. В. Подгорному, которому высказал просьбу о помощи в строительстве, ведущемся в Харькове. Затем И. В. Курчатов отправился в Институт физики Академии наук УССР. Вместе с директором института М. В. Пасечником провел совещание, познакомился с ходом работ по сооружению реактора.
      Потом в своей статье, опубликованной «Правдой» в день его смерти, он так отзовется о работах этого института и значении реактора:

      «В институте физики выполнен цикл интересных работ по изучению рассеяния и захвата быстрых нейтронов атомными ядрами, существенно расширивший наши представления о строении ядра и ядерных превращениях. В этом институте эксплуатируется протонный ускоритель-циклотрон, и в ближайшие дни будет введен в эксплуатацию один из лучших в Советском Союзе ядерных реакторов».

      В Москву Игорь Васильевич возвращался в отличном настроении. Чувство удовлетворенности от увиденного в научных центрах Харькова и Киева, сознание неугасимости идей, рожденных его трудом, энергией, сильно воодушевили Курчатова.
      Когда он утром 30 января приехал в Москву, то сразу же, не заезжая домой, отправился в свой рабочий кабинет. Он был принят в Кремле. Вернулся довольный, радостно возбужденный. Его планы и предложения встретили полное одобрение.
      Последующие дни были посвящены делам института, обсуждению экспериментов, проведенных в лабораториях, собственной работе на дорогой его сердцу «Огре».
      Игорь Николаевич Головин в своих воспоминаниях воспроизводит слова И. В. Курчатова о месте термоядерного синтеза в общей работе института: «Главная задача нашего института – получение атомной энергии. Реакторы для получения плутония мы научились делать. Здесь больше нет проблем. Теперь их пусть проектируют конструкторские бюро, а мы будем постепенно освобождаться от забот о них. Силовые реакторы и реакторы для электростанций идут у Анатолия Петровича, Савелия Фейнберга и других „ребят“ успешно. Еще на много лет они займут важное место в нашем институте. По мере решения этих проблем мы будем передавать их конструкторам. У себя оставим лишь темы проблемные, передовые.
      Физика деления, физика легких атомных ядер? Это нам для энергетики нового ничего не даст. Но пусть украшают наш институт и мыслители. Грошев, Спивак, Певзнер, мой брат Борис сделают ценный вклад в физику классического атомного ядра. Пусть этот раздел мирно развивается. Многозарядные ионы и трансураны мы отправили в Дубну. Это очень хорошо. Там Флерову на международной арене работать легче.
      Линейный ускоритель протонов? Ему не место в нашем институте. Хорошо, что продали его Алиханову! Циклотроны? Нечего их у нас проектировать! Это задача прошлого. Теперь без нас, физиков, их успешно строят инженеры. Высокие энергии, мезоны – это инородное тело в нашем институте. Это дело Дубны, которой мы дали дорогу в жизнь, и не зря ведь выделили ее из своего института. Но нужно быть человечным. Старик Исай (имеется в виду Гуревич. – П. А.) заработал себе право тихо работать с мезонами. Кикоин? О! Как он работает! Больной, а любое дело решает блестяще! Ни у кого в институте так четко не поставлена работа, как у него. Его дела остаются важнейшими в институте. Будкер... с новыми методами ускорения едет в Новосибирск. Там ему будет хорошо. С реакторами РФТ, водо-водяными поработаем еще несколько лет.
      Термояд – великая проблема. На нее будем переключать все большие силы в институте. Ведь это и есть атомная энергия, которой еще не владеем. Антивещество? Нет, это еще далеко. Его время не наступило. На это отвлекаться не будем. Новые задачи – радиобиология, прямое преобразование энергии, плазменные двигатели? Будем обсуждать.
      Институт не лодка, быстро на новый курс не развернешь. Мы будем медленно, как линкор, не теряя скорости, разворачиваться без спешки, без истерики, но так, чтобы лечь на новый курс, а не кидаться из стороны в сторону».
      Ученые разделяли мнение Игоря Васильевича, что Институт атомной энергии должен нести основную ответственность за термоядерные исследования в Советском Союзе. Это требовало масштабов исследований, достойных нашей страны. И Курчатов в последние свои дни буквально опекал «термояд».
      4 февраля к Игорю Васильевичу приехали с неотложными вопросами академики П. Л. Капица и А. В. Топчиев. Долго длилась их беседа. Вечером Игорь Васильевич в Большом зале консерватории слушал «Реквием» Моцарта. Кто-то узнал его, передал о его присутствии артистам. Те играли с большим воодушевлением, не ведая, конечно, о символическом значении, которое приобретет этот концерт как последний в жизни великого ученого.
      Об опасности, грозившей его жизни, никто не догадывался, не почувствовали ее и врачи, осмотревшие его 4 февраля в поликлинике. Они, правда, предложили поехать за город отдохнуть, но Игорь Васильевич не согласился:
      – Через недельку.
      Особенно напряженным был субботний день 6 февраля. С пульта «Огры» он позвонил жене, попросил:
      – Приготовь мне, пожалуйста, успокоительных капель, чтобы я не шебаршился...
      Незадолго до этого Игорю Васильевичу была предоставлена дача в селе Успенском. Он выбрал сосновый домик, без всяких, как он говорил, излишеств.
      На дачу и поехали Игорь Васильевич и Марина Дмитриевна. Вечером к Курчатову пришел Д. В. Ефремов, и они долго писали деловые бумаги.
      Перед сном Марина Дмитриевна спросила: – Как встаем?
      – Произвольно. Часов в одиннадцать я съезжу в Барвиху к другу.
      Это был их последний разговор...
      Марина Дмитриевна проснулась в 9 часов. Посмотрела: никого нет – ни Игоря Васильевича, ни помощника. Значит, они встали пораньше и, не беспокоя ее, напились кофе и уехали в Барвиху. Там лечился его товарищ, у которого на работе случилась неприятность. Игорь Васильевич хотел смягчить огорчение друга и, уж во всяком случае, не дать ему выписаться раньше времени из больницы.
      В этот день к Игорю Васильевичу опять пришел Дмитрий Васильевич Ефремов, приехал также побывавший в Венгрии в командировке Василий Семенович Емельянов. А Игоря Васильевича все не было. Марине Дмитриевне стало как-то тревожно. Она спросила их:
      – У вас нет телефона Барвихи?
      – Нет.
      Она отправилась к себе, посмотреть, нет ли номера в ее сумочке. Вдруг стук в дверь.
      – А вот и они.
      Но приехала Анна Филипповна, лечащий врач Игоря Васильевича в Москве.
      – Марина Дмитриевна, – каким-то несвоим голосом, не здороваясь ни с кем, сказала она, – Игорь Васильевич... тяжко... заболел.
      ...Машина мчится по шоссе. Метель стихла, белизна только что выпавшего снега слепит глаза. Марина Дмитриевна все старается узнать: как он? Но никаких подробностей врач не говорит, только повторяет:
      – Он очень плох.
      Подъехали к зданию больницы. Вошли в вестибюль, и здесь Марина Дмитриевна узнала все: он умер.
      Приехал он сюда в хорошем настроении, прошел к своему другу. Поговорили. Игорь Васильевич предложил помощнику:
      – Давай-ка пошлем машину за Анной Филипповной, – это была врач. Анна Филипповна раньше лечила Игоря Васильевича, а сейчас его друга, – пусть она нам скажет о его поведении, а то он, может, что-нибудь скрывает, – и улыбнулся своей обычной, мягкой, затаенной улыбкой.
      Пока машина везла врача, попили чайку. Приехала удивленная Анна Филипповна.
      – Мне сказали, что вызывает Игорь Васильевич. Я засомневалась: зачем Игорь Васильевич? А теперь вижу, в чем дело – вас интересует наш подопечный?
      – Да, расскажите, как он себя ведет?
      Анна Филипповна рассказала. И в свою очередь, задала вопрос:
      – А как вы себя чувствуете, Игорь Васильевич?
      Игорь Васильевич поднял большой палец правой руки вверх.
      – Во как!
      – Может, я все-таки послушаю вас по старой памяти.
      – Нет, не надо. Все хорошо, – отклонил предложение Игорь Васильевич. Поднялся, оделся и предложил другу: – Пойдем погуляем.Нам есть о чем поговорить.
      И вот они на улице. Ноги глубоко проваливались в снег. Они обогнули здание, прошли мимо теннисных кортов и подошли к скамеечке, запорошенной свежим мягким снежком Размели снежок, сели. И в этот же момент с каким-то слабым хрипом Игорь Васильевич откинул голову на спинку скамейки. Его друг, заметив это, громко позвал помощников. Те подбежали, увидели, что Игорю Васильевичу плохо, один из них кинулся в здание. Но врачи ничего уже не могли сделать... Смерть наступила мгновенно от паралича сердца...
      Так и умер он на ходу, на полуслове, в заботе о делах, о товарищах по работе!
      ...В Колонном зале Дома союзов страна прощалась с И. В. Курчатовым. Похоронен он на Красной площади у кремлевской стены, там, где, как бессменные часовые, стоят островерхие елочки и откуда начинается отсчет московского времени...

      Недавно мне довелось побывать в Институте атомной энергии имени И. В. Курчатова.
      В поздний час директор института академик Анатолий Петрович Александров вел разговор с молодым сотрудником о новых, более совершенных реакторах, о прямом преобразовании атомной энергии в электрическую, о знаменитой «ромашке».
      До позднего вечера горел свет в лаборатории, возглавляемой доктором химических наук Б. В. Курчатовым. Я спросил Бориса Васильевича:
      – Что так поздно задержались?
      – Интересный результат должен проявиться. Ждем... – пояснил он с мягкой улыбкой, очень напоминающей улыбку брата.
      В 1963 году мир облетела весть о том, что ученые института под руководством академика Л. А. Арцимовича смогли уже получить плазму с температурой в 40 миллионов градусов в течение сотых долей секунды в объеме, равном нескольким десяткам литров. Это еще один шаг к осуществлению управляемого синтеза.
      Новые вершины штурмуют ученые Дубны во главе с Н. Н. Боголюбовым, Д. И. Блохинцевым, Г. Н. Флеровым, В. П. Джелеповым, И. М. Франком. В юбилейном году Ленинской премией отмечена работа, выполненная в Дубне Г. Н. Флеровым совместно с сотрудниками по синтезу и исследованию свойств трансурановых элементов – с номерами 102 и 104 в таблице Менделеева. Это новые элементы, они «родились» в уране под воздействием пучка тяжелых ионов, например ионов неона, ускоренных с помощью уникального циклотрона. Авторы нашли пути, как лучше улавливать получающиеся продукты и распознавать их. Были исследованы пять изотопов 102-го элемента.
      Нашим ученым удалось синтезировать 104-й элемент. Давний и верный ученик Игоря Васильевича Г. Н. Флеров предложил дать «новорожденному» имя в честь своего учителя – курчатовий. В ходе дальнейших исследований был открыт новый тип распада трансурановых элементов. Перспективы на этом направлении ядерной физики открываются все более заманчивые...
      Глубокая научность, настойчивость, увлеченность – черты, характерные для коллективов ученых, возглавляемых А. И. Алихановым и К. Д. Синельниковым.
      Талантлив и могуч отряд советских ученых-атомников, воспитанных великой партией Ленина. Они полны такого же горения, такого же стремления прославить Родину новыми достижениями, как и основоположник атомной науки и техники в СССР Игорь Васильевич Курчатов.
      Лучший памятник ему – наши успехи в использовании атомной энергии. Не случайно учреждены специальные медали и премии имени И. В. Курчатова за выдающиеся работы по ядерной физике. При известии об открытии нового элемента или частицы, об успешной навигации атомного ледокола «Ленин», уверенном плавании наших атомных подводных лодок на Северном полюсе мы вспоминаем о том, кто не пожалел сил, всей своей жизни для торжества общего дела покорения энергии ядра.

       1903 г., 12 января– Родился И. В. Курчатов в поселке Сим Уфимской губернии.
       1908 г.– Семья Курчатовых переехала в г. Симбирск.
       1911 г.– Поступил в приготовительный класс казенной мужской гимназии г. Симбирска.
       1912 г.– Семья Курчатовых переехала в Симферополь.
       1920 г.– Игорь Курчатов окончил Симферопольскую казенную гимназию с золотой медалью и поступил в Таврический университет на математическое отделение физико-математического факультета.
       1922 г.– Назначен препаратором в физическую лабораторию Крымского университета.
       1923 г.– Окончил университет и поступилна третий курс кораблестроительного факультета Петроградского политехнического института.
       1923—1924 гг.– Выполнил в Павловской магнито-метеоро-логической обсерватории первую научную работу.
       1924 г., лето– Работал в гидрометеорологическом центре в Феодосии.
       1924 г., осень– Поступил ассистентом при кафедре физики Азербайджанского политехнического института в г. Баку.
       1925 г.– Поступил в Ленинградский физико-технический институт (ЛФТИ).
       1927 г., 3 февраля– Женился на Марине Дмитриевне Синельниковой.
       1929—1932гг.– Открытие и исследование сегнетоэлектриков.
       1930 г.– Назначен заведующим физическим отделом ЛФТИ.
       1932 г.– Начало исследовательской работы в области атомного ядра.
       1933 г.– Создана высоковольтная установка, ускорительная трубка, и получен пучок протонов энергией 350 тысяч электрон-вольт.
       1934 г.– Открытие разветвления ядерных реакций.
       1935 г., весна– Открытие ядерной изомерии.
       1936 г.– И. В. Курчатов включается в подготовку к пуску циклотрона радиевого института.
       1939 г.– Получен первый пучок заряженных частиц на циклотроне; закладка самого мощного в Европе циклотрона ЛФТИ.
       1940 г.– Под руководством И. В. Курчатова Г. Н. Флеров и К. А. Петржак открыли явление самопроизвольного деления урана.
       1940 г., ноябрь– Выступление И. В. Курчатова с докладом о делении тяжелых ядер на Всесоюзном совещании по физике атомного ядра в Москве. Составление первого плана овладения атомной энергией.
       1942 г.– Присуждение группе сотрудников ЛФТИ и в их числе И. В. Курчатову Государственной премии первой степени за разработку методов размагничивания боевых кораблей.
       1943 г.– Начало работ по овладению атомной энергией. Избрание И. В. Курчатова действительным членом Академии наук СССР.
       1944 г.– Пуск первого московского циклотрона.
       1946 г., 25 декабря– Пущен первый в Европе атомный реактор.
       1948 г.– Вступил в члены ВКП(б).
       1949 г., 23 сентября– Испытание первой советской атомной бомбы.
       29 октября– И. В. Курчатову присвоено звание Героя Социалистического Труда.
       1951г., 8декабря– Награжден второй золотой медалью «Серп и Молот».
       1953 г., 12 августа– Испытание первой в мире термоядерной бомбы.
       1954 г., 4 января– И. В. Курчатов награжден третьей золотой медалью «Серп и Молот».
       27 июня– пуск первой в мире атомной электростанции.
       1956 г., 25 апреля– Доклад И. В. Курчатова о проблеме управляемых термоядерных реакций в Харуэлле (Англия).
       1957 г.– И. В. Курчатову присуждена Ленинская премия.
       1958 г.– Создание крупнейшей установки для исследований в области регулируемых термоядерных реакций.
       1960 г., 7 февраля– Скончался И. В. Курчатов.

       И. Курчатов, Сегнетоэлектрики. Л.—М., ГТТИ, 1933.
       И. В. Курчатов, Д. Н. Наследов, Н. Н. Семенов, Ю. Б. Харитон, Электронные явления. Л., ОНТИ, 1935.
       И. Курчатов, Расщепление атомного ядра. М.—Л., 1935.
       И. В. Курчатов, Деление тяжелых ядер. «Успехи физических наук», 1941, т. 25, вып. 2, стр. 159—170.
       И. В. Курчатов, Л. И. Русинов, Изомерия атомных ядер. Юбилейный сборник. М.– Л., АН СССР, 1947, стр. 285—304.
       И. В. Курчатов, Некоторые вопросы развития атомной энергетики в СССР. «Атомная энергия», 1956, № 3, стр. 5 – 10.
       И. В. Курчатов, О возможности создания термоядерных реакций в газовом разряде. «Атомная энергия», 1956, № 3 ,стр. 65 – 75.
      Речь тов. И. В. Курчатова на XX съезде КПСС. «Правда», 1956, 20 февраля.
       И. В. Курчатов, О некоторых работах Института атомной энергии Академии наук СССР по управляемым термоядерным реакциям. «Атомная энергия», 1958, т. 5, стр. 105—110.
      Речь И. В. Курчатова на XXI съезде КПСС. «Правда», 1959, 5 февраля.
       A. Ф. Иоффе, И. В. Курчатов – исследователь диэлектриков. «Успехи физических наук», 1961, т. LXXIII, вып. 4, стр. 611—614.
       И. К. Кикоин, Игорь Васильевич Курчатов. «Атомная энергия», 1963, т. 14, вып. I, стр. 5—9.
       B. В. Гончаров, И. В. Курчатов и ядерные реакторы. «Атомная энергия», 1963, т. 14, вып. I, стр. 10—17.
       К. И. Щелкин, Обаяние большого таланта. «Природа», 1963, № 1, стр. 30—32.
       А. И. Алиханов, Жизнь, отданная науке. «Природа», 1963, № 1, стр. 32—34.
       А. П. Александров, Подвиг во имя науки. «Правда», 1963, 13 января.
       И. Н. Головин, И. В. Курчатов.М., Атомиздат, 1967.