— Сейчас это не важно, — я бросил взгляд на потрясенную до глубин души Киру. — Уверен, он вновь заляжет на дно.
      — Она хотела мне помочь… — прикрыв глаза рукой, сказала Кира. — Отдала амулет…
      — Андрей об этом, похоже, не знал.
      — Как Далийя была убита? — спросил старейшина — Мне нужны подробности.
      — Далийя… — Кира осторожно взяла в руку амулет с красным камнем, который показывала Роме. Это его сестра близнецов кинула магессе перед смертью. — Она преследовала меня…и потом появился Андрей. Он не знал…мы не знали, что ее поймали чернокнижники. И…там всех накрыло… — сбивчиво объясняла Кира.
      — Она была с чернокнижниками… — старейшина покачал головой — Значит выводы были правильны. Но все-таки, девочка, ее не накрыло. Ее равнодушный убил не так же, как чернокнижников. И ты могла это остановить. Должна была.
      — Что? Как? Я даже не успела увидеть чем их убило, — удивилась Кира.
      — Потому что сбежала? — спросил старейшина.
      — Второй раз предлагаю закрыть эту тему, — вмешался я. — Обсуждение прошлого, пусть и недалекого, не самая лучшая тема для бесед перед смертью. Лучше расскажите, что из себя представляет заклинание, которое нам нужно будет сотворить.
      — Вы хотите, чтобы я оправдалась? А почему вы допустили, что ее похитили? Как я вообще могла ее спасти? Все произошло за доли секунды! — распаляясь, говорила Кира. — А сейчас вы хотите, чтобы Натан и Рома умерли, и это, господин старейшина, две жизни. И они для меня ценнее, чем та девушка, которая за мной гналась, — подойдя почти в плотную к старику, прошептала Кира, со странным огнем в глазах.
      Мне казалось, что она сейчас опять заупрямится. Но этого не произошло. Девушка лишь решительно смотрела на старейшину, ожидая ответа.
      — То, что они делают, хотят они сами, — вздохнул старейшина. — И мы не вездесущи. Прости за эти обвинения… Далийя была моей помощницей как и близнецы, они мне как дети… прости.
      — Я не знала кто она. Мне бы очень хотелось и этим дуракам и ей жизни спасти, — Кира вяло махнула рукой.
      — Перейдем к заклинанию? — спросил Рома.

* * *

      …Колючий, холодный и изящный вихрь магии жадно обвивал две фигуры, теребя, словно ветер, волосы, одежду, края листа, на котором кто-то безгранично жестокий написал убивающее заклинание. Глаза у колдуна чернели до предела расширенными зрачками, щеки алели, но кожа становилась белой. Все черты будто заострялись, истончаясь с каждой секундой. Его изящные пальцы накрепко держали папирус, а губы жадно и непреклонно твердили строчки.
      Напротив, совсем рядом, направлял силу заклинания отчаянный маг, не жалея ни сил, ни умений. Он вырывал по кускам свою жизнь, и, глубоко запрятав свой страх, не желал отступать, упрямо сжав белые губы.
      Застенчиво разлетелись в стороны магические огни, страшась урагана немыслимой силы, поддерживаемой цепью из трех звеньев. Воздух вокруг, казалось, гудел от напряжения, стремясь проломить что-то безгранично могущественное. И эта черная сила требовала все до последней капли.
      …Когда Рома и Натан стали исчезать, стремительно тая под сводами холодного зала, у меня внутри все будто загорелось, расцарапывая душу шипами страха. Тело затрясло с немыслимой силой, колени подогнулись, а горло сжало. Мне не удалось даже крикнуть, даже слово…что-то сжало легкие сильным кулаком.
      Я рванулась, безумно поводя глазами, бросилась к центру зала, где уже почти не были видны маг и колдун, но меня отбросило назад, обдав раскаленным воздухом. Приподнявшись на руках, я зло оттолкнула подошедшего ко мне Костю, видя только, как на меня в последний раз бросил взгляд Натан, почти завершив заклинание. Его было почти не разглядеть.
      Ну, уж нет…прикрыв зачем-то глаза, я попыталась переместиться подальше от этого зала. Но беспощадно треплющий волосы горячий вихрь, продолжал обжигать лицо. Почувствовав на плече тяжелую руку, я подняла голову.
      — Даже не думай! — покачал седой головой старик, с прищуром смотря на пропадающих добровольцев.
      — Отпусти меня! — рванулась я.
      Вдруг все стихло. Волосы упали на лицо, а холод подземного помещения, скользко прошелся по лицу, остужая.
      Я, боясь поворачивать голову, осторожно встала.
      — Все вышло… — сухо рассмеявшись, сказал старик.
      Облегченно вздохнули близнецы, стоя у стены.
      Молча стоял возле меня Костя.
      Я, не веря ничему вокруг, решилась посмотреть.
      …Тонкий, не тронутый ни магией, ни жаром лист медленно, словно пушинка спланировал на пол. Вокруг было пусто. На онемевших ногах я подошла к листу и села на пол, взявшись за голову руками. Глаза не закрывались. Безостановочно текли слезы.
      Тихо сзади подошел Костя, сев рядом.
      — Как ты мог рассказать об этом Натану? — качая головой, прошептала я.
      Тихо сзади подошел Костя, сев рядом.
      — Как ты мог рассказать об этом Натану? — качая головой, прошептала я.
      Он отвел глаза. Поднялся, сделал шаг назад и исчез, уронив на пол слезу, почти со звоном разбившуюся о каменный пол. Обволакивающая тишина…
      Закрыв глаза руками, я застонала, качаясь вперед-назад. Внутри все рвалось на части.
      — Осталось лишь проверить окончательно, — раздался холодный голос старейшины — Их смерть не была напрасной.
      Глухие шаги — он уходит. И мягкое прикосновение к плечам.
      — Не верь ему, — один голос.
      — Их смерть не была, — другой.
      — Ты можешь их вернуть, — и снова первый.
      Я удивленно подняла глаза, отнимая от лица мокрые ладони. Близнецы стояли рядом со мной, выжидая.
      — Что это значит? — слабо спросила я. — Кто-то еще должен умереть? Было бы неплохо если я.
      — Умрем мы.
      — Но они будут жить.
      — Они.
      — И Далиийя.
      — Ты лишь должна помочь нам, попирающая законы.
      — Что? Да вы с ума здесь все посходили? Почему я должна всех убивать?! — поднимаясь на ноги, спросила я.
      Скорее хотелось убежать из этого дурдома. Убивать одних, взамен на других…
      — Нам на свою жизнь наплевать, — сказал правый.
      — Мы неполноценны, и живем только благодаря магии и чернокнижию. У нас одно сердце на двоих.
      — И два на троих. Далийя была нам не просто сестрой. Она была частью нас, частью нашей души.
      — Если ты поможешь нам, мы поможем тебе.
      — У нас больше энергии, чем у трех магов, возможно из-за того что мы сиамские близнецы.
      — Но даже это не отменяет того, что нам остается жить не больше полутора лет. Мы родились такими, и не сможем выжить, применяя хоть магию,
      — Хоть чернокнижие…
      — Хоть достижения современной науки.
      — И мы лучше дадим возможность жить Далийе, чем погибнем впустую.
      — Твои друзья доказали что есть вещи важнее чем жизнь.
      — И потому мы просим тебя о помощи.
      — Мы хотим воскресить Далийю — в один голос произнесли они. — Но мы можем воскресить и твоих друзей.
      — Это невозможно… — закинув голову назад, я сделала по залу несколько шагов, отвернувшись от близнецов. — Я не могу решать кого воскрешать, а кого убивать, — запустив в волосы дрожащие пальцы, я снова повернулась к магам. Свет от магических шаров резанул по глазам. — Кроме того, может не получиться, и вы умрете в пустую. Нет.
      — Она ими не дорожила, — заметил один из близнецов другому.
      — Зачем тогда был этот плач? Может, у них так принято? — поднял бровь второй.
      — Нас жалеет. Вроде как.
      — У тебя есть еще время на размышления.
      — Мы живем около кабинета старейшины.
      — И не беспокойся. Мы не погибнем впустую. Мы обучались в традициях многотысячелетней школы магии.
      — А они лишь талантливые самоучки.
      — Без твоей помощи мы не можем сделать ничего.
      — Мы будем надеяться на то, что ты передумаешь. Но не тяни.
      — Мы будем ждать.
      И они, коротко кивнув мне, пошли к выходу.
      — Подождите… — мучительно протянула я.
      Мне больше всего на свете хотелось вернуть Натана и Рому. И Натана…
      — Как вы собираетесь воскрешать их? Старейшина ведь не сказал, что это возможно…
      Но так неправильно было это — эгоистично лишать их жизни. Это была омерзительнейшая ситуация, когда больной просит лишить его жизни. Настолько сложная…настолько простая. Настолько двуликая.
      — Как вы собираетесь воскрешать их? Старейшина ведь не сказал, что это возможно…
      — Старейшине нет дела до них.
      — Старейшине нет дела до нас.
      — Его мысли посвящены лишь благу общины. Ну а воскрешать мы будем…
      — …Магией, так же как твои друзья воскресили хомяков.
      — Это может любой, ему надо лишь чтобы ты озарила их своей способностью.
      — Но люди это не хомяки.
      — И придется тратить значительно больше силы.
      — Но не беспокойся о нас. Мы выдержим. И вытянем троих в обмен на одного, пусть и с двумя головами.
      Я молча смотрела на них.
      — Нет, вас двое. И сердце не одно, а на троих. Большое сердце… — хрипло сказала я. — Что передать Далийе?
      — Привет! — хором и радостно сказали близнецы. — А все остальное она знает сама. Начнем прямо сейчас?
      — Да… — неуверенно, глядя на близнецов, выдохнула я. — Что мне делать?
      — Дать нам силу нарушить законы, — отозвались они. — Ты уже сделала это один раз.
      — Это не зависит от меня, — горько усмехнулась я, вспоминая последний разговор с Натаном. — Если бы зависела, то я бы не позволила им. Так что…препятствий нет…
      — Тогда прощай, — они синхронно помахали мне руками и улыбнулись. Эта улыбка сохранялась на их лицах до самого последнего момента.
      Вспышка, которую посылал в дохлых хомяков Натан была слабой, по сравнению с тем что произошло сейчас. Мне показалось, что я пролетела сквозь солнце. Горячий сухой ветер взвыл, вырываясь в открытую дверь. А на месте близнецов, спина к спине, стояли трое.
      — Рома. Ты здесь?
      — Здесь. Похоже, ничего у нас не вышло.
      — Не надо повторять два раза.
      — Я хотел сказать то же самое.
      Я бросилась к Натану и крепко его обняла, громко смеясь.
      — Получилось! — нервный смех все не выходило унять. — Получилось!
      — Кира, если б получилось, нас бы здесь не было, — устало заметил Натан.
      — Я ненавижу тебя, слышишь? — не опуская мага из объятий, сказала я, все еще смеясь.
      — Я бы обнял Вас, однако мы не знакомы… — сказал Рома, обращаясь к третьей воскрешенной. — А куда все разбежались? Боялись вида крови?
      Посерьезнев, я отпустила, наконец, Натана и посмотрела на удивленную девушку. Для нее, верно, воспоминания закончились на том месте, где она кинула мне амулет.
      — Тебе привет от твоих великих братьев, — не зная плакать или смеяться, мой организм делал и то и другое. — Они всех спасли.
      Девушка нахмурилась, непонятливо помотав головой.
      — Чтобы воскресить вас троих они отдали свои жизни, — пояснила я.
      Рома широко открыл глаза, начиная понемногу понимать, что произошло.
      — То есть мы сейчас экспрессом с того света? — не веря, спросил он.
      — Еще как… — не могла налюбоваться на Натана я.
      — О… Рома, помнишь что-нибудь?
      — Нет. И не надо повторять дважды!
      — А как же пир у Одина? Там еще сидели великие воины и боги… — растерянно спросил Натан. — Как только отошла от меня валькирия, как ввалились какие-то сиамы схватили меня за шкирку и бросили куда-то вниз.
      — Врешь!
      — Рома, а ведь мы мыслями обмениваемся, одновременно с речью. Впрочем, это подождет…
      Натан вновь крепко обнял меня, и жадно впился в губы. Впрочем, почти сразу же оторвался.
      — Этот… гад… спрашивает «Вкусно?» — попытался объяснить маг.
      — Так…что происходит с вашим общением? — явно не припоминая вопроса Ромы, я нахмурилась.
      — Так…что происходит с вашим общением? — явно не припоминая вопроса Ромы, я нахмурилась.
      Маг тоскливо посмотрел на Рому. Потом они задумчиво перевели взгляд на Далийю.
      — От значит как, — ошарашено подвел итог внутренней беседе Рома.
      — Побочный эффект от воскрешения, видимо, — задумчиво заметил Натан. — Рома, попробуй что-нибудь магическое.
      Над ладонью Ромы вспыхнул магический огонек. Чернокнижник, не ожидая этого, рефлекторно стряхнул светящийся шарик на пол.
      Они обменялись взглядами.
      — А все-таки хорошо быть живым, м?
      — Что с нами стало? — впервые подала голос, наблюдавшая за всем действом девушка, глядя на Рому.
      Колдун улыбнулся ей, и начал объяснять все с начала.
      — Как там валькирия? — улыбаясь и скрестив руки, спросила я у Натана.
      — Только воскрес, а мне уже опять собираются устроить сцену у фонтана… — наиграно огорченно произнес Натан. — Пойдем порадуем старейшину нашим воскрешением, а потом…

Эпилог