Как ни странно, после этих слов Евгений почувствовал, что паника отпустила его. Был факт, была пусть самая страшная, но определенность. Он задал еще несколько быстрых вопросов:

— Как давно они ушли?

— Ну... минут десять назад, не больше. В общем, как стемнело... Крест сколотили, и...

Интересно, крест им сам Лучевский сколачивал? Как честный столяр, пострадавший от колдовства? Впрочем, это неважно...

— Вы догадались предупредить эсперов?

— Фил побежал. С полчаса назад. Я не пускал, но он...

Господи, какое счастье, что Фил влюблен в Ингу! Может быть, эсперы успеют спрятаться в горах...

— Вы звонили в полицию?

— Да. Но...

Евгений бросил трубку. Любые «но» его не интересовали: полиция еще может успеть, должна успеть! В конце концов, это их первейшая обязанность!..

— Полиция Сент-Меллона, дежурный, — коротко представился незнакомый голос. — Что случилось?

Быстро назвав себя, Евгений выпалил в одной фразе все, что знал о панике в поселке.

— Их надо немедленно остановить! — почти закричал он.

— Да, нам уже сообщили о беспорядках, — откликнулся дежурный... и спокойствие в его голосе очень не понравилось Евгению! — Не волнуйтесь, я уже включил Шотшаны в маршрут воздушного патруля!

— Вы меня не поняли, — с ледяным бешенством произнес Евгений. — Речь не идет о простых беспорядках, это погром! И если вы плохо представляете себе, что это такое, то вспомните телерепортажи!

— Погром? У нас? — недоверчиво протянул дежурный. — Ну, вам, конечно, виднее... Только, — голос его стал растерянным, — сейчас у меня нет ни одной свободной машины... Вы же знаете, что сегодня праздник, в районе полно происшествий! Может, все-таки лучше дождаться патруля?

— Не лучше! — резко ответил Евгений. — Толпа уже вышла, у вас остаются минуты! Немедленно снимайте с маршрута любой вертолет и гоните его в Шотшаны как можно быстрее! А за себя можете не беспокоиться: к завтрашнему утру все прочие «происшествия» померкнут рядом с этим... при любом исходе! Действуйте! Где ближайший вертолет?

— В Сирине, — быстро ответил дежурный, начиная осознавать серьезность ситуации.

Евгений мысленно застонал: минут двадцать лету, не меньше! А толпа вышла десять минут назад! И еще: ночью возле «Лотоса» снизиться почти невозможно, значит, вертолет сядет в поселке, и догонять погромщиков полицейские будут пешком. Безнадежная затея! Получасовое опоздание, да еще при плохом знании местности...

— Ваш пилот знает, где находится «Лиловый лотос»? — спросил он.

— Вряд ли... Если только найдет по карте...

Ну естественно! Значит, единственный выход — перехватить погромщиков еще до «Лотоса», точнее, до переправы, там, где дорога еще широкая...

— Слушайте меня внимательно! Передайте пилоту: пусть идет к поселку, но не садится. От поселка к «Лотосу» ведет дорога, надо держаться вдоль нее, искать факелы. Найдет — пускай действует...

Евгений положил трубку и повернулся к Алине:

— Дай свою машину... а лучше отвези меня на аэродром! Только ради всего святого, ни о чем не спрашивай!

Он чувствовал, что просто не в состоянии разговаривать — так горько и мерзко было у него на душе. Неужели и по эту сторону гор, возле милого его сердцу Сент-Меллона, возможны такие ужасы? Первобытный страх, бездоказательные подозрения — и люди готовы идти убивать?! Но как они наутро смогут посмотреть друг другу в глаза? Ладно бы мы действительно произошли от обезьян — а ведь еще только происходим!..

Когда «дом за рекой» пустовал, жители поселка почти не бывали там. Другое дело раньше, когда там была сейсмостанция! Можно было не только поговорить с персоналом, но и получить какую-нибудь мелкую работу — даже небольшой заработок никогда не бывает лишним, особенно, в такой глуши...

Но сейсмостанцию перенесли, и ходить туда больше не было смысла — разве что мальчишки залезут из любопытства, или кто-то из сельчан победнее рискнет поживится чем-нибудь в заброшенном здании. А после появления эсперов естественный интерес к новым соседям быстро сменился почтительным уважением — и полным нежеланием ходить в гости!

...И теперь Фил, хоть убей, не мог вспомнить, какая из двух тропинок ведет к «Лотосу»! Только что она была одна — уверенно поднималась вверх от переправы — и вдруг разделилась: ну, и куда дальше? Он попытался представить себе план местности, но очень быстро ощутил, что по точным наукам был в классе последним...

Наконец Фил махнул рукой и положился на везение — должна же быть справедливость на свете! Начинало темнеть, он нервничал и торопился: вот-вот из поселка выйдет жаждущая мести толпа, надо успеть раньше...

Подъем становился все круче, ущелье сужалось, камни коварно выскальзывали из-под ног. Повернув к закату циферблат часов, Фил не на шутку встревожился: он уже давно должен быть на месте! Вернуться? Или пройти еще немного?..

Наконец ущелье кончилось... но никакой лощины впереди не было! Тропинка поворачивала вправо, петляя вверх по склону, а внизу... Фил остановился, не желая верить своим глазам: под крутым каменистым обрывом — метров десять, не меньше! — светились окошки «Лотоса»...

Значит, он все-таки ошибся на развилке! Черт возьми... Днем и с веревкой он спустился бы здесь без проблем, но сейчас... С минуту он с тупым отчаянием смотрел вниз. Какая мирная картина: уютная лощина, темный силуэт дома, фантастические очертания ветряка над ним, разноцветные занавески на светящихся окнах... И где-то там внутри Инга... И вот-вот сюда ворвется отвратительная толпа убийц! (Фил старался не думать о погромщиках, как о своих односельчанах, легче было вообразить их чем-то вроде инопланетян...) А эсперы еще ни о чем не подозревают!

Что же делать? Покричать? Не услышат, да и опасно кричать на незнакомом склоне... Может, вернуться к развилке? Но уже почти стемнело, и можно опять заблудиться... Да и некогда бегать туда-сюда! Нет, хватит прятать трусость за раздумьями: ясно, что есть только один выход! Фил снова подумал об Инге, и желание спасти ее растопило последние опасения...

Он медленно двинулся вдоль обрыва, внимательно разглядывая изломанную каменистую кромку, пока не нашел то, что искал: узкую расщелину в монолитной стене, уходящую вниз, к пологому травянистому и такому безопасному склону. Если спускаться по ней, то можно будет упереть спину и даже отдыхать по пути... И не раздумывая больше и не глядя вниз, Фил распластался на траве и осторожно свесил ноги с обрыва...

...Он довольно уверенно, хотя и медленно, спускался по отвесной расщелине. Страх куда-то исчез, осталась только ночь, окружавшая его со всех сторон, и теплые шершавые камни под руками. Фил осторожно выбирал следующую опору, упираясь в края расщелины ногами и спиной и плавно перенося тяжесть с ноги на ногу, когда вдруг почувствовал, что спину его больше ничего поддерживает. Он судорожно вцепился пальцами в камни и только теперь позволил себе оглядеться...

Расщелина обрывалась. Пласт, образовавший ее, теперь нависал над головой Фила, как огромный карниз, а вниз до самой земли — еще метров пять! — шла ровная стена, покрытая мелкими трещинками и уступами.

Проклятье! Если бы он видел это сверху... Но что теперь делать — подниматься и искать другое место или рискнуть дальше? Он и так уже слишком долго болтается на этой стене! Нет, только вниз...

Каким-то чудом он прополз еще пару метров. До цели было уже совсем близко — если бы кто-нибудь из эсперов вышел на крыльцо, то даже в сумерках наверняка увидел бы его распластанную на скале фигуру. Но никто не выходил...

...Фил так и не понял, что случилось дальше — рука как раз нашаривала очередной зацеп, когда косо торчавший из стены плоский камень, на котором он стоял, угрожающе закачался и начал разваливаться на части. Почувствовав, что опора ушла из-под ног, Фил испуганно закричал, на какие-то доли секунды повис на одной руке, сдирая кожу на пальцах — и полетел в прохладную ночную темноту...

...Он очнулся от странного ощущения: мягкие покалывающие прикосновения, проникающие в самую глубину тела, в которых, казалось, можно было раствориться и плыть. Тут же послышался чей-то голос:

— Ну, наконец-то пришел в себя... и черт же потянул его на эту стенку!

Второй голос что-то ответил первому, но этого Фил уже не услышал: вместе с сознанием вернулась и боль — ошеломляюще сильная, он едва не закричал... Но сдержался, и осторожно открыв глаза, увидел возле себя Дэна и Романа.

— Жив? — улыбнулся Роман. — Сейчас отнесем тебя в дом. Все будет хорошо, не бойся...

— Ребята, — стараясь говорить отчетливо начал Фил, но тут же опять сморщился от боли. — Только поверьте мне. В поселке ужасное несчастье! И обвиняют вас...

Он не договорил. Роман стремительно вскочил, и по его лицу было видно, что он что-то «увидел». Дэн встревоженно повернулся к нему:

— Что это значит?!

Роман отозвался не сразу, и с каким-то болезненным удовольствием:

— Это значит, Дэн, что нас идут убивать...

Когда Дэн и Роман привели Фила в гостиную, все обитатели «Лотоса» уже собрались там — только Сэм так и не вышел из своей комнаты. Все подавленно молчали... Опасность оказалась настолько близкой, что даже испугаться толком времени не было! Требовалось срочно действовать: если погромщики вышли с наступлением темноты (а это самое вероятное: ночь усиливает древние страхи и инстинкты!), то на эвакуацию оставалось не больше получаса...

— Дерьмовый расклад! — невежливо резюмировал Дэн. — Конец нашему домику! Разве что полиция успеет вмешаться...

А если не успеет? Все сверхъестественные умения «Лотоса» бессильны перед двумя десятками вооруженных людей! Остается только бросить все и спрятаться в горах...

— Роман, зайди к Сэму, — очень спокойно сказал Юрген, — и если понадобится, дай ему по шее: не время сейчас хандрить! На сборы нам не больше пяти минут. Возьмите деньги, документы... что еще? Только упакуйте герметично, чтобы не промокли: мы переплывем озеро и спрячемся в пещере.

Лиза подошла к нему вплотную и что-то шепотом сказала, глядя на Фила. Тот понял, что речь идет о нем: какое озеро, если ему даже идти трудно! «Ну, и оставьте меня здесь, — едва не сказал он вслух, — мне-то они ничего не сделают!» На самом деле он вовсе не был в этом уверен и откровенно боялся встречи с разъяренными односельчанами — особенно когда те поймут, что он увел добычу у них из-под носа! Но глядя на холодное лицо Инги — по-прежнему недоступное, но еще более прекрасное в тревоге — он захотел сделать для нее еще хоть что-нибудь...

Словно услышав его мысли, Инга быстро повернула к нему голову.

— Все будет в порядке! — уверенно бросила она. — Сотрясения нет, переломов тоже... а с ушибами я справлюсь минут за десять. А вы пока собирайтесь! Дэн, захвати мои вещи...

Гостиная мгновенно опустела. Инга подошла к Филу, не глядя на него, сосредоточенно набрала энергию, активизировала руки. Фил примерно представлял себе, что она делает: видел несколько раз, как работают эсперы. Впрочем, в поселке они вели себя менее серьезно...

Он замер, боясь поверить в свое горькое счастье. Он и Инга — наедине... Пусть ненадолго, пусть ее мысли заняты сейчас совсем другим, пусть ему никогда больше не суждено будет повторить это мгновение — к черту! Он запомнит его до мельчайших подробностей, чтобы потом снова и снова мысленно проживать этот короткий счастливый миг своей несчастной любви...

...Он чувствовал, как уходит боль, как возвращается гибкость в мышцы — неописуемое ощущение, ему хотелось, чтобы это длилось вечно... как вдруг Инга издала короткий вскрик, повалилась на бок, судорожно дернулась несколько раз и замерла! Какое-то мгновение Фил с ужасом смотрел на нее, потом кинулся к распростертому телу и завопил на весь дом, зовя на помощь...

...Сэму не надо было слышать рассказ о готовящемся погроме: он предчувствовал его, знал за несколько часов. Случись такое месяцем раньше, он предупредил бы друзей, заставил вовремя поверить в реальность угрозы. Но сейчас! Он не мог им простить, он не хотел им прощать. Он хотел их гибели. И своей гибели тоже. Потому что жить, разуверившись в лучших друзьях, невозможно! И кто знает, не было ли обманом судьбы его давнее спасение, не должен ли он был остаться по ту сторону гор, рядом со своими прежними друзьями, под развалинами их прежней обители?

Наконец он поднялся и, стараясь не попасться никому на глаза, вышел во двор. Краски заката уже угасли, и запах влажной травы был по-осеннему терпким. «Скоро совсем стемнеет, — подумал Сэм. — И нас пойдут убивать... Скорее бы!» Он совсем не боялся смерти, им владела какая-то странная опустошенность. «Тонечка, — позвал он тихо. — Скоро мы встретимся!» Но как странно — он не мог вспомнить ее лица. Не мог — и все тут... Может быть, она не хочет с ним встречаться? Может быть, он тоже чем-то виноват перед ней?

Он не успел подумать об этом. На крыльцо вышел Роман, огляделся в сгущающихся сумерках, отыскал Сэма:

— А, вот ты где! — воскликнул он. — Ты что, не слышал, что произошло? Собирайся скорее!

— Да-да... Сейчас...

«Быстро же они осознали опасность — горько усмехнулся Сэм, — и теперь изо всех сил стараются избегнуть ее... Совсем не так, как мы когда-то! Может быть, им это удастся?» Однако чувства по-прежнему предупреждали его о трагическом исходе. Или он ошибается? Сэм еще раз прислушался к себе: нет, не ошибается!.. Знакомое ощущение предвидения давало четкие до жути образы: залитый лунным сиянием берег, отсветы факелов на мелкой ряби озера, возбужденные крики толпы, выстрелы — и мягкий белый песок, быстро впитывающий кровь...

Дэн первым влетел в гостиную на истошный зов Фила... упал на колени рядом с Ингой, попытался приподнять ее, но судорожное напряжение не проходило. Дэн стремительно повернулся к единственному свидетелю:

— Что случилось?!!

— Я... я не знаю... она... вдруг... — он едва не плакал от собственного бессилия и страха за Ингу... и еще оттого, что угадал в Дэне счастливого соперника. — Я не виноват!

А в гостиную уже вбегали остальные эсперы, появился даже Сэм. Лиза, всплеснув руками, кинулась к себе в комнату и вскоре вернулась, неся в руке заправленный шприц и салфетку.

— Помоги, не стой как пень! — бросила она Дэну.

Трясущимися руками тот кое-как перевернул Ингу на живот, задрал платье... Фил в ужасе отвернулся — увидеть свою возлюбленную вот так было уже выше его сил... Когда он снова решился посмотреть на Ингу, Лиза уже укутывала ее мохнатым покрывалом с дивана.

Эсперы молча стояли рядом, с тревогой следя за действиями Лизы. Они уже поняли, что произошло: энергетический дисбаланс! Оказывая помощь, Инга допустила какую-то ошибку, которая нарушила энергообмен. Обычно это не приводит к столь тяжелым последствиям... но все зависит от количества энергии, а Инга всегда работала с очень мощными потоками!

Помощь в таком случае одна: немедленно снять спазм, любым способом — кроме экстрасенсорного. И теперь оставалось только ждать, когда подействует лекарство, если подействует вообще...

...Юле вдруг показалось, что все это не всерьез. Ну, не может такого быть на самом деле! Это просто спектакль, первая репетиция — вот сейчас войдет режиссер, прервет действие и скажет строго: «Переигрываете, ребята! Слишком много эмоций даже для сцены...»

Почти поверив в это, она даже оглянулась с невольной надеждой — но у этого спектакля не было режиссера, и некому было остановить кошмарное действие: Инга по-прежнему лежала на полу, а Лиза держала ее за руку, щупая пульс.

— Ну, кажется, обошлось! — вздохнула она наконец. — Скоро очнется... Но все-таки: откуда такой избыток энергии? Не верю я, что Инга могла ошибиться! Разве что... — Не договорив, Лиза повернулась к Филу, пристально взглянула на него и спросила прямо: — Послушай, скажи честно, ты влюблен в нее?

Фил даже не успел ответить: Дэн порывисто шагнул к нему, схватил за воротник и встряхнул, словно собираясь придушить. Лицо его исказилось от ярости:

— По-твоему, это называется «не виноват»?! Да ты знаешь, кто ты такой после этого?!.. Чтоб ты... Чтоб тебе провалиться куда-нибудь со своей любовью!

Юля подскочила к Дэну и с неожиданной силой сжала его запястья, заставив отпустить Фила:

— Не дури, Дэн! Он-то здесь при чем? Откуда ему знать про такие вещи? Она сама должна была вовремя заметить...

— А... ну вас всех! — Дэн махнул рукой и мрачно отошел в угол. Фил, с опаской оглядываясь на него, быстро ретировался в противоположную сторону.

Юрген тяжело вздохнул и процитировал, ни к кому особенно не обращаясь:

— «Не расстраивайтесь, если что-то пошло не так: оно все равно пойдет еще хуже!»

Потом нагнулся к Инге, прислушался... Она по-прежнему была без сознания, но дыхание выровнялось, и судорожное напряжение ослабло.

— Не обязательно дожидаться, пока она придет в себя, — откликнулась Лиза. — Дэн, ты сможешь ее нести?

— Нашла о чем спрашивать... — сердито отозвался Дэн.

Юрген изучающе взглянул на невольного виновника несчастья. Черт возьми... следовало раньше догадаться о его любви к Инге! Но почему она сама этого не заметила? Тем более, оставшись с ним наедине...

Теперь ясно, откуда взялся дисбаланс: сильные чувства меняют энергетику, и в момент интенсивной помощи это не могло не сказаться. «Так тебе и надо! — мысленно сказал он Инге. — У не-эсперов энергия тоже имеется, и не стоит забывать об этом!»

Ну, ладно, пусть Инга сама виновата в своей ненаблюдательности и высокомерии, но почему судьба отомстила ей за это так жестоко?! Ведь каждая секунда приближает толпу, а значит, и гибель... «Черт бы побрал этих влюбленных донкихотов с их медвежьими услугами! — почти теряя самоконтроль, подумал Юрген. — И главное все, как нарочно, одно к одному!» Но он тут же взял себя в руки и сказал очень спокойно:

— Зайдите за вещами — и уходим. Ингу понесем на руках по очереди. Поскольку уплыть в пещеру мы теперь не сможем, а жители поселка тоже умеют лазить по горам, то будьте готовы в случае чего, дать отпор! Надеюсь, все кончится благополучно. Сэм, ты меня понял?

Юрген не случайно спросил именно Сэма: он выглядел настолько безучастно-равнодушным, что непонятно было, слышал ли он. Сэм поднял глаза:

— Я не разделяю твоего оптимизма. Ты недооцениваешь силу страха. Испуганные люди способны разрушить все, но не остановиться. Однако ты прав, других вариантов у нас все равно нет...

От его спокойного голоса Юлю затрясло. Ведь Сэм предсказатель! Конечно, он не может полноценно предсказывать, будучи участником событий, но все же... Неужели он прав в своей мрачной уверенности?!

Юля почти бегом бросилась к себе в комнату, пытаясь суетливой спешкой прогнать страх. Роман догнал ее, вошел следом. Она почти с досадой обернулась к нему... и вздрогнула от неожиданно жутких образов, исходящих от Романа: ну просто квинтэссенция ночных кошмаров!

— Что с тобой?! — почти закричала Юля.

— Они уже возле переправы, — безразлично ответил Роман. — Я хорошо их чувствую, почти что вижу, что они делают... Знаешь, — добавил он, — Сэм может оказаться прав.

— Ну, им еще долго идти, — возразила Юля, из последних сил сохраняя спокойствие. — Мы еще успеем спрятаться. К тому же Фил сказал, что в поселок вызывали полицию. Может быть...

— Не может быть. Им просто не успеть: вспомни, когда их вызвали. Сэм говорит, что полиция, скорее всего, появится, когда все уже будет кончено...

Юля испуганно вздрогнула, но промолчала, а Роман продолжал:

— Скажи, ты сильно бы огорчилась, если бы со мной произошло что-то страшное? Если бы я погиб?

С учетом обстановки вопрос был, мягко говоря, неделикатный! Юля возмутилась, невольно подумав при этом, что нет ничьей гибели, кроме ее собственной, которую она не смогла бы пережить... Общаясь с телепатами, надо быть осторожней в эмоциях! Роман стремительно вышел, и Юля поняла, что обидела его, но это понимание как-то сразу утонуло в нарастающей тревоге.

Через пять минут на крыльце собрались все. Кроме Романа. Его нигде не было.

— Он ушел один, — сказал Сэм. — Струсил.

— Не может такого быть! — возразила Лиза.

— Не может? Но где же тогда Роман?

Страшные образы, увиденные минуту назад в эманации Романа, еще раз пронеслись перед Юлей, вдруг сложившись в законченную картину.

— Я знаю, где Роман! — закричала она. — Я не поняла сразу... Он же мне сказал, а я не поняла!!

— Что, что случилось? — кинулась к ней Лиза.

— Он ушел навстречу толпе! Он говорил... — тут она запнулась. — Он говорил, что у нас мало шансов спастись... Наверное, он хочет как-то задержать толпу! Может быть, он думает, что убив его, они остановятся... а я не поняла его сразу!!

— Он с ума сошел! — Сэм впервые за вечер утратил свое безразличие. — Его убьют, но не остановятся! Зачем он это сделал?!

Все понимали, что догнать Романа уже невозможно. Одна надежда, что он одумается и сообразит спрятаться... А если нет?

— Я побегу за ним! — закричала Марина. — Я уговорю его не делать этого!

— Марина, не надо, ты не успеешь, не надо! — Лиза попыталась схватить ее за руку, но та буквально отшвырнула ее и стремительно кинулась в темноту.

Юля в каком-то оцепенении смотрела ей вслед. Вот, значит, как она любит Романа... И ни разу ни словом, ни взглядом не упрекнула Юлю за ее легкомысленный флирт! Юля тут же дала себе слово: если они переживут эту ночь, никогда больше не подходить к Роману ближе, чем на метр...

— Пойдемте, — тихо сказал Юрген. — Оставьте свет: пусть эти сволочи думают, что мы еще здесь.

Семь человек отошли от освещенных окон покинутого ими дома и скрылись в темноте осенней ночи. Ночи, которая для них могла оказаться последней...

...Не то, чтобы Евгений постоянно жил в ожидании чего-то чрезвычайного — совсем наоборот, он очень привык к порядку и аккуратности. И теперь, когда любая задержка могла стоить эсперам жизни, эта привычка оказалась крайне полезной: вертолет, как всегда, был заправлен и готов к немедленному взлету!

Крикнув на прощание Алине: «Уезжай, не жди меня!», Евгений вбежал в маленький тамбур служебного входа, кивнул на бегу охраннику (хорошо, когда все на аэродроме знают тебя в лицо, не приглядываются, а главное, не принюхиваются: хмель после пикника давно исчез, но вот запах...) Формальности сейчас тоже к черту, с диспетчером можно связаться и после взлета — время, время!..

...Вертолет уже лег на курс к горам, когда разгневанный диспетчер сам вышел на связь. Впрочем, он мгновенно уяснил серьезность ситуации и даже сообщил местонахождение полицейского вертолета, только что (как поздно!) вылетевшего из Сирина. Евгений скупо поблагодарил сообразительного диспетчера и попросил дать ему радиочастоту вертолета. Затем, связавшись с пилотом, повторил ему маршрут: до Шотшан и вдоль дороги...

Сам он не боялся заблудиться, путь был знакомый — курс 120 с крутым набором высоты. Кроме того, дорога, серпантином поднимающаяся к поселку, будет хорошим ориентиром — он все время будет пересекать ее витки, а асфальт хорошо различим в лунном свете.

Сент-Меллон мгновенно остался позади, и на небольшой высоте Евгений в первый раз пересек шоссе. Все правильно, выезд из Сент-Меллона, отсюда — вверх, в горы, вдоль склона Сент-Меллонской долины. Скорость сразу упала, вся мощность теперь расходовалась в основном на подъем, хотя двигатель работал на пределе. Евгений не сводил глаз с дергающейся стрелки радиовысотомера, готовый в любой момент дать задний ход, если она качнется влево слишком сильно...

Внизу была только чернильная темнота гор и кое-где отблескивающие в лунном свете вершины. Где же второй виток шоссе? Уже пора, ведь он летит чуть быстрее обычного... Но взглянув на часы, Евгений понял, что просто от волнения торопит время. Через пару минут под вертолетом сверкнула, отражая лунный свет, асфальтовая лента, разделявшаяся надвое — да, все правильно, развилка: широкая дорога — налево, в Серпен, вторая, поуже — в Шотшаны.

После второго витка подъем стал более пологим, можно было увеличить скорость. Теперь Евгений приспособился к тому, что летит быстрее обычного, и, несмотря на волнение, вполне уверенно предугадывал появление очередных витков шоссе. Вот наконец последний, пятый... сейчас подъем должен прекратиться, появится подъезд к поселку, автобусная стоянка... Евгений едва не увеличил скорость, но сдержал себя — здесь не ускоряться надо, а наоборот, тормозить: путь становится опаснее, не хватало еще и убиться ко всему прочему!

Сбросив обороты, Евгений снизился до пятидесяти метров и повернул вдоль окраины поселка. Вот и дорога к «Лотосу»... но сколько хватает глаз, на ней никого не видно! Он еще раз запросил полицейского пилота: где они находятся? Ответ был неутешительным: идут с максимальной скоростью, уже подходят к Серпену... «Как, только к Серпену?!» — едва не заорал Евгений, но сдержался — пилот явно делал все от него зависящее и шел даже быстрее, чем можно было ожидать... правда, все равно медленнее, чем надо!

Снизившись еще немного — до тридцати метров — Евгений пошел над дорогой, повторяя ее опасные повороты. «Только бы успеть до переправы, пока дорога широкая, — повторял он про себя. — За переправой только тропинка в скалах, там не снизиться...» Иногда он с опаской поглядывал на луну — не скроется ли за каким-нибудь шальным облаком? Вряд ли его узкий прожектор позволит вовремя увидеть все скалы, которые могут ему угрожать...

Впрочем, дьявол любит авантюристов: облака шли стороной, луна светила вовсю, и ее серебристый свет дробился, отражаясь от изломов камней. Евгений почти физически ощущал дорогу, стараясь не терять скорость. Километр, другой, третий... Вот-вот уже покажется переправа, а толпы все нет и нет — черт, неужели он опоздал?!

В наушниках щелкнуло, и голос диспетчера сообщил, что полицейский вертолет прошел над Серпеном. Евгений не успел ответить: вдали чуть справа мелькнули какие-то отсветы, дорога еще раз вильнула, окружающие ее скалы вдруг расступились, и «Алуэтт» выскочил к реке.

Дорога упиралась прямо в берег, с другой стороны поднималась едва заметная тропинка, а между ними по воде пролегала узкая цепочка камней, мокро блестевших в лунном свете. И уже у самых камней — хорошо хоть, на этом берегу! — метался свет факелов...

Какое счастье, что здесь нет моста! Переправа, непростая даже днем, изрядно задержала погромщиков, позволила догнать их в самый последний момент... Ну, теперь все зависит от него! Евгений бросил машину в пике, прямо на факелы, и когда до них осталось метров сорок, включил прожектор. Теперь ему хорошо были видны перекошенные лица людей, испуганно заслонявших глаза от ослепительного света. Несколько человек уже ступили на камни и теперь отчаянно пытались сохранить равновесие, озираясь по сторонам, а передний даже поднял над головой большой деревянный крест, словно защищаясь им от вертолета.

Вся эта картина едва промелькнула в сознании Евгения, когда он, выровняв машину над самыми головами, пронесся вдоль толпы, лишь слегка приподняв нос перед крестом. Вниз он не смотрел — и так можно было представить, какой шквал ветра и брызг от винта обрушится на толпу!

Миновав «крестоносца», Евгений выключил прожектор и заложил плавный вираж с небольшим подъемом, чтобы зайти сбоку и рассмотреть дело своих рук. А смотреть было на что! На дороге — ни одного факела: все погасил могучий поток воздуха. Сквозь облако поднявшейся пыли была видна какая-то отчаянная возня в воде у самых камней — правильно, так вам и надо! — а еще дальше Евгений с неизъяснимым удовольствием разглядел быстро уносимый течением крест...

Он повторил атаку, теперь со стороны реки. Правда, теперь эффект внезапности был утрачен, и демонстрация не возымела действия. Развернувшись, Евгений увидел, что толпа сгрудилась и вплотную подступила к камням, многие размахивали ружьями.

Евгений растерялся. У него не было никакого конкретного плана — он надеялся, что его примут за полицию, что «атака бешеного вертолета» ошеломит погромщиков, и даже просто на то, что появление такого яркого символа современной цивилизации, как вертолет, спугнет «призрак средневековья» и заставит людей опомниться и отказаться от своего намерения... Как бы не так!

Ну и что теперь делать? «Алуэтт» — маленькая гражданская машина, никаких средств ведения огня, да что там огня — нет даже громкоговорителя! И стеклянный колпак кабины — плохая защита от пуль. А до пуль дело вот-вот дойдет...

Евгений завис над переправой, опустился метров до двух и стал медленно надвигаться на толпу, продолжая слепить ее прожектором. Это помогло лишь на какие-то секунды: люди попятились от шквального ветра и потока брызг, но тут же над головами угрожающе поднялись стволы... Пугают? Или рискнут стрелять?.. Черт возьми, да где же полиция?!!

И тут, словно услышав его беззвучный вопль, из ущелья ударил мощный прожекторный луч, приблизился, накрыл толпу, и громкий голос из громкоговорителя возвестил: «Всем опустить оружие! Полиция!»

...Когда через полчаса разоруженные «боевики» под конвоем трех полицейских нестройной колонной побрели обратно в поселок, Евгений в изнеможении привалился к шасси «Алуэтта». Ноги дрожали, и он не хотел признаваться сам себе, что это вовсе не от усталости. Впрочем, трудно не перепугаться до смерти, когда в тебя направлено столько стволов!

Услышав шаги, он поднял голову: перед ним стоял лейтенант полиции, видимо, старший воздушного патруля. Евгений неохотно поднялся.

— Лейтенант Геркус! Господин Миллер, если не ошибаюсь?

Евгений кивнул:

— Да, это я. А кого еще вы ожидали здесь увидеть? Карающего ангела?..

Лейтенант улыбнулся:

— Рад видеть, что с вами все в порядке. Мы очень боялись опоздать. Скажите спасибо нашему пилоту... Как он мчался! Раза три я думал, что нам конец! Ну ладно, надеюсь, теперь кризис ликвидирован.

— Если бы... — покачал головой Евгений. — Теперь все только начинается. Вы можете сказать, почему они пошли? Или гарантировать, что не пойдут снова, как только ваши полицейские покинут поселок?