— А не поздно?

На более определенный вопрос он не решился, но промолчать не мог: упреки Веренкова насторожили его достаточно, чтобы он стал опасаться за свою судьбу.

— Тебе бы дипломатом быть, — откликнулся Веренков то ли с осуждением, то ли с одобрением. — Впрочем, нашему исследователю очень часто требуется быть дипломатом, так что все правильно... Нет, — после паузы прямо ответил он, — ты зря беспокоишься: твоей карьере ничего не грозит. Никаких взысканий не последует, даже наоборот... В конце концов, ты допустил только одну оплошность, и это не привело к необратимым результатам. Вероятно, потому и не привело, что в остальном ты оставался аккуратным, даже слишком...

— Почему слишком? — удивился Евгений.

Ян засмеялся:

— Ты вернулся с пикника, причем не к себе домой — но все же прослушал сообщения автооответчика! Согласись, что оставшись наедине с женщиной, беспокоиться о делах... Твоя подруга имела полное право обидеться!

— Да я не беспокоился! — воскликнул Евгений, снова оправдываясь, на этот раз перед всеми женщинами, которые когда-либо испытали подобное невнимание. — Просто я привык при любой возможности слушать автоответчик и чисто машинально...

— Вот за это «машинально», Женя, тебя и следует оставить на прежней должности. Ясно?

Евгений обрадованно вскочил.

— Только имей в виду, — Веренков снова попытался придать голосу строгость, — не расслабляйся. Твои подопечные, судя по всему, неплохо сами о себе заботятся. Так?

— Более чем...

— В такой ситуации нетрудно забыть о своей главной задаче. А судьба умеет мстить за такие ошибки... Представь, что было бы, не успей ты вчера ночью?

— Может быть, и обошлось бы, — рискнул предположить Евгений. — Мой агент предупредил эсперов, и они ушли в горы.

— Хвастаешься? — улыбнулся Веренков. — Какие хорошие у тебя агенты? Тут есть, чем хвастаться... так же, как твоими контактами с полицией! При том, какие у нас здесь иногда возникают сложности...

— В такой глуши, как Сент-Меллон, не приходится зазнаваться: дорог любой союзник. Не могу же я, согласитесь, держать там наших оперативников!

— Можешь, — лаконично возразил Ян. — Но не хочешь. И возможно, правильно делаешь: если ты можешь заставить полицию поверить показаниям телепатки, то вряд ли испытываешь нужду в оперативниках! Но мне все же интересно, — вдруг спросил он, — как именно ты уговорил Есиповича провести дополнительное расследование? По слухам, он редкостный тупица...

— Я не уговорил, — коротко ответил Евгений. — Я заставил. Сказал, что с подтверждения СБ показания телепатов могут иметь юридическую силу.

— Что?! — Веренков нагнулся к нему через стол, впервые за весь разговор теряя невозмутимость. — Откуда ты это взял?

— Рано или поздно так все равно будет, — безмятежно, но с внутренним удовольствием откликнулся Евгений: удивить Веренкова было непростой задачей. — А тут... Что мне оставалось делать? Я мозоль на языке набил, пока объяснялся с этим ослом! Чем еще я мог его убедить?..

Веренков, схватившись за голову, откровенно хохотал:

— Ну, ты даешь! Это восхитительно... А с чего ты взял, что инспектор полиции, каким бы дураком он ни был, поверит в существование неизвестного ему закона?

— Не знаю, — усмехнулся Евгений. — Интуиция. Плюс репутация нашей службы: я не думал, что он заподозрит исследователя СБ в столь наглом обмане...

— Так репутацию надо поддерживать, а не подрывать, — несерьезно пригрозил Ян. — Врать нехорошо, это тебе еще в школе должны были объяснить. А вообще-то, — он посмотрел Евгению в глаза, — ты молодец...

Он поднялся, давая понять, что разговор окончен. Евгений тоже встал, но одна мысль по-прежнему не давала ему покоя: зачем вообще понадобилась эта встреча? Ведь не было сказано ничего такого, ради чего стоило мчаться через полстраны среди ночи! Любопытство было столь сильным, что он рискнул спросить Веренкова прямо... и получил столь же откровенный ответ:

— Понимаешь, Женя... Ты знаешь, что у капитанов английского флота в анкете была графа «Удачливость»? — и, увидев отрицательный жест Евгения, продолжил: — Есть люди, которые прямо-таки притягивают на себя несчастья. И когда я услышал про все эти трагические совпадения...

— Но я никогда не наблюдал за собой особого невезения! — уязвленно заметил Евгений. — Ну разве только когда... — он не договорил.

— Ты имеешь в виду несчастье с твоими родителями? — деликатно продолжил за него Веренков. — Ну что ты, речь совсем не об этом. В конце концов это было их невезение, но никак не твое... С тобой как раз всегда было все в порядке — вспомни хотя бы историю с Сэмом! И потом, я ведь не сомневался в тебе, когда способствовал твоему назначению.

— А теперь засомневались?

— Не дергайся. Люди со временем могут меняться — как и все остальное, впрочем... Вот поэтому мне обязательно надо было посмотреть на тебя: не исчерпал ли ты свои запасы везения? И теперь вижу, что тест на удачливость ты опять прошел успешно. Это очень хорошо, но не зазнавайся: с везунчиков и спросу больше! Я вполне рассчитываю, что тебе будет везти и дальше. С «Лотосом», например, раз ты к нему так привязан...

Евгений уже открыл рот, чтобы рассказать — да что уж там, откровенно похвастаться! — предстоящим сотрудничеством с телепаткой... но в последний момент удержался. Работа еще даже не начата, неизвестно, как все сложится. Может быть, сама идея математического моделирования аур окажется для Юли неприемлемой. Или — тоже вполне возможно! — друзья отговорят ее от слишком тесных контактов с миром нормальных людей...

— Я обязательно учту, — сказал он вместо этого. — И большое вам спасибо за помощь!

— Не за что, — откликнулся Веренков. — Успеха тебе...

...Когда Евгений, попрощавшись с Веренковым, выходил из института, его неожиданно окликнули.

— Олег? — удивленно отозвался он. — Ты что здесь делаешь так поздно?

Олег Шейнман из лаборатории ауристики был давним приятелем Евгения. Если бы Евгений не стал куратором, они работали бы сейчас вместе, впрочем, их общение и так было достаточно активным. Но зачем он понадобился Олегу сейчас?

— Ты был у Веренкова? — вместо ответа, спросил тот. — И как?

— Все в порядке, — спокойно ответил Евгений. — Подробно отчитался, завтра возвращаюсь к себе... А что?

— Как что? — Олег был чем-то встревожен. — Разве ты не в курсе? Ниночка сказала, что звонила тебе...

— Ах, ты об этом! — Евгений устало засмеялся. — Да, звонила. Спасибо за то, что вы так волнуетесь за меня, но право же... Ничего со мной не будет!

— Кто тебе это сказал? Веренков? — не успокаивался Олег. — Да ведь он сегодня пальцем не пошевелил, чтобы защитить тебя на научном совете! А как был зол Гуминский, тебе даже не представить! В институте все дрожат, каждый представляет себя на твоем месте... Ананич вообще бродит как пыльным мешком из-за угла стукнутый!..

— Успокойся! — прервал его Евгений. — Я тебе говорю, что все будет в порядке. Не веришь — дождись утренних газет. И вообще, я спать хочу: больше суток на ногах... Спасибо, конечно...

— Ну, как знаешь... — с сомнением протянул Олег. — Ладно, давай отвезу. Тебе куда — в гостиницу?

Евгений хотел кивнуть, но передумал:

— Нет, отвези лучше к Вике. Помнишь, где она живет? — и получив утвердительный ответ, нырнул в машину. Конечно, жаль будет поднимать сестру с постели среди ночи, но он знал, что Вика будет рада его видеть, и главное — рада выслушать! А ему нестерпимо хотелось немедленно поделиться хоть с кем-нибудь эмоциями, раздумьями и надеждами...

После блестящего расследования истории с люстрой отношение обитателей «Лотоса» к Евгению стало более терпимым и в какой-то степени даже уважительным. Евгений немедленно воспользовался этим: эсперы не стали возражать, чтобы Юля помогла ему в исследованиях.

Евгений очень волновался, ожидая Юлю в гости. Впервые ему предстояло работать в паре с эспером, и он многого ждал от этого сотрудничества. Он уже три года занимался математической ауристикой — строил на компьютере модели «картинок из подсознания», варьировал их формулы и пытался вывести закономерности этих вариаций. В случае успеха практическая ценность этой работы могла быть весьма значительной.

Но до успеха было еще далеко. Да, конечно, грамотно построенная ауральная картина способна производить огромное впечатление на людей — это помогает, например, при лечении психических заболеваний — но все дело в том, что параметры «грамотности» были пока весьма неопределенными. И теперь Евгений надеялся, что Юля интуитивно, руководствуясь эстетикой, подправит смоделированные рисунки и поможет установить так упорно ускользавшие от него закономерности. Ведь там, где пасует строгий расчет помочь может только интуиция, а интуиция эсперки, умеющей видеть ауры, в данном случае особенно ценна!

Евгений помнил, как Юля предупреждала его о строгих рамках их сотрудничества. Собственно, он и не собирался быть нахальным — во всяком случае, сразу! — и только опасался невольно выказать излишний интерес к общине.

К тому же поведение Юли сильно способствовало сдержанности! Во время их последней встречи она словно специально старалась воздвигнуть между ними нерушимую стену для любого общения, кроме чисто делового. Евгений подозревал в этом влияние друзей-эсперов — потому что во время расследования в поселке Юля держалась куда любезнее! А тут она возмущенно отказалась даже от невинного предложения встретить ее возле общины — неужели Евгений для нее противнее сент-меллонского автобуса?! — зато сразу и в очень резкой форме напомнила об оплате своих консультаций. Что ж, нападение, как известно, лучший способ защиты... Эсперы чувствуют себя весьма неуютно «в мире нормальных людей», и Евгений понимал их агрессивность, но ему, признаться, было очень обидно.

...Юля слегка опоздала к условленному времени, и Евгений уже успел позвонить на автовокзал, узнать, не случилось ли что непредвиденного — но нет, автобус пришел вовремя, просто Юля, как выяснилось двадцать минут спустя, слегка заплутала в незнакомом районе. Однако Евгений ничего не сказал ей — не упрекнул за опоздание, ни напомнил об отвергнутом предложении встретить. Поздоровался, подделываясь под ее холодно-официальный тон, и сразу же подвел к компьютеру.

Вопреки его опасениям, Юля не шарахнулась от «излишне сложной» техники, не выказала никаких отрицательных эмоций. Такое начало обнадеживало... но сможет ли она работать непосредственно за экраном?

— Тебе обязательно нужна распечатка картинки? — осторожно спросил Евгений. — Или экрана будет достаточно? Учти, что у меня очень простой принтер, поэтому на экране цвета намного точнее...

Юля демонстративно вздохнула:

— По-твоему, мы «живем в лесу, молимся колесу»? В таком случае, ты недостаточно тщательно следил за нами! Так вот сообщаю, что у Юргена есть свой компьютер... Он же астролог — если ты об этом забыл, то посмотри в своем досье! И я, между прочим, тоже не вчера с пальмы слезла!..

Евгений неожиданно рассмеялся юлиному возмущению:

— Извини, но ты, наверное, не представляешь себе, сколько людей, даже с самым что ни на есть высшим образованием втайне боятся любой техники, если у нее больше трех кнопок... И, честное слово, я счастлив, что ты к ним не относишься!

— Серьезно? — спросила Юля с непонятной интонацией. — А мне показалось, что тебе было бы приятно меня просвещать... Или не так?

— Почти, — откликнулся Евгений, не желая уступать в ехидстве. — Скажем точнее: мне это не было бы противно!

Юля пристально посмотрела на него, и он понял, что какое-то ее испытание он только что благополучно выдержал. Может быть, теперь она будет не так сурова? Но внешне Евгений ничем не показал своей радости, только подчеркнуто галантно пододвинул Юле кресло:

— Прошу! Устраивайся поудобнее и смотри, как это работает...

Сам он сел рядом, взял «мышку» и подвел стрелку на экране к панели управления:

— Вот я вызываю картинку. Она строится по эмпирической формуле, формулы эти нащупаны сравнительно недавно и все нуждаются в уточнении...

— Ауралка по формулам?! — Юля даже подскочила. — Да Роман бы тебя убил на месте!

— В общем, я его понимаю... И он даже прав в своем возмущении: по формуле действительно нельзя построить настоящую ауральную картину, но можно дать основу, которую хороший художник «дорисует» до окончательного вида, превратив абстрактные объекты в человеческие ассоциации...

— Понятно, — сказала Юля. — Лишаете нас монополии на ауры! После того, как будет построена хорошая модель, художнику уже не обязательно быть эспером... И я должна тебе в этом помогать?!

Евгений застонал и воздел глаза к небу — мысленно, конечно. Господи, ну до каких же пор это будет продолжаться! Как надоели эти бесконечные страхи по поводу «запретных», «таинственных» или «непознаваемых» областей, недоступных строгому научному анализу! Причем ведь самый большой шум всегда поднимают не тогда, когда начинаются исследования, а как раз когда удается что-нибудь узнать — и тем разбить миф о «непознаваемости»!

Юля удивленно притихла, пытаясь разобраться в этом неожиданно сильном всплеске странной эманации. Евгений взглянул на нее, усмехнулся про себя и, успокоившись, ответил:

— Ну, до потери монополии вам еще далеко! Можешь посмотреть, на каком уровне пока это все. — Не поднимаясь, он достал из стола большую папку. — Вот обычные ауральные картинки, нарисованные эспером, а вот соответствующие компьютерные модели... А потом — вариации на тему этих моделей.

— Тоже компьютерные?

— Да, конечно. Произвольно меняются различные параметры в формулах...

Юля внимательно рассматривала распечатки — их был не один десяток — и пыталась понять, нравятся они ей или нет. Что-то в них было не то...

— Послушай, — спросила она наконец, — чем дальше, тем сильнее варьируются коэффициенты, так?

Евгений кивнул.

— И чем дальше, тем больше вариации разных моделей походят одна на другую?

— Естественно... Или ты не согласна?

— Согласна... В том случае, если итоговой вариацией будет большое грязное пятно!

Евгений удивился: Юля неожиданно хорошо знала математику и мгновенно схватывала не только суть, но и методику моделирования. Рядом с этим несколько странно смотрелись ее быстрые, яркие и совсем не математические ассоциации — но может, так и должно быть?

— Но ведь так оно и есть, — ответил он вслух. — Все сходится в ноль!

— Да, но должно-то не в ноль, а в ауру... — отозвалась Юля. — Ой, что-то я сама не поняла, что сказала!

Евгений еще раз подумал, что Юля действительно видит в его модели что-то, чего не различает он сам. И тут ее образный язык скорее помощник, чем помеха!

— Все ты правильно сказала. Действительно, если менять все параметры произвольным путем, то получится черт знает что. Поэтому для построения новых моделей используются искусственно введенные ограничения. В принципе, все равно, по каким именно параметрам... Я для своей программы выбрал ограничения по форме объектов.

— То есть?

— Ну, ты не обращала внимания, что каждая ауральная картинка как бы выдерживается в линиях одного стиля. Это достаточно легко записать математически, и ко всему прочему, можно использовать готовые формулы фракталов...

Юля покивала. Сказанное Евгением наконец-то «позволило себя представить», и задача сразу захватила ее масштабом и неожиданной глубиной. Тут же вспомнились первые занятия с Тонечкой, обучение в «Лотосе»... Внутренняя гармония аур всегда поражала ее, но она никогда не думала, что ее можно переложить на язык цифр!

Она посмотрела на Евгения с неподдельным интересом:

— В этом что-то есть!

— Ну, тогда перейдем к делу, — Евгений отложил листки и взялся за мышку. — Начнем с наиболее проработанной и детализированной формулы — так называемая серия «Треугольник».

На экране появилась картинка, действительно, построенная из множества стилизованных цветных треугольников со слегка размытыми очертаниями. Она была очень яркой и привлекательной, но все-таки было слишком очевидно, что ее создала машина: строгая логика, полная четырехсторонняя симметрия.

— Они всегда бывают такими правильными? — поморщилась Юля. — Я еще ни разу не видела симметричной ауралки, разве что у глубоких шизофреников...

— Отнюдь, — успокоил ее Евгений. — Я просто занулил коэффициенты, чтобы освободить тебе простор для творчества. Я же не могу знать заранее, в какую сторону тебя «потянет»!

— В таком случае меня тянет влево вверх. Туда надо сместить общий фокус картинки.

— Нет проблем, — улыбнулся Евгений.

Юля ожидала, что он сейчас вызовет таблицу коэффициентов, внесет какие-то коррективы и заново перерисует картинку — именно так Юрген подбирал варианты предсказаний на своем компьютере. Но Евгений просто нажал какую-то клавишу, в центре экрана возникло что-то вроде перекрестья прицела, и он просто передвинул его мышью вверх и влево, как просила Юля. При этом вся картинка ожила, преобразилась, буквально перетекла вслед за движением мыши! Края остались почти неподвижными, но фокус сместился, и изображение сразу же «заиграло» совсем по новому!

— Какая прелесть! — восхищенно воскликнула Юля, и Евгений понадеялся, что хотя бы часть этого восхищения относится к нему лично, а не только к графическому интерфейсу. — Как просто и здорово! А можно, я попробую?

— Конечно, можно, — засмеялся Евгений. — Это действительно просто. Вот этой кнопкой захватываешь маркер, и, не отпуская, буксируешь его мышкой туда, куда тебе надо. А там просто отпускаешь кнопку. Попробуй сама!

Юля осторожно подцепила маркер фокуса, двинула мышку. Слишком резко! Маркер рванулся куда-то вверх, за пределы экрана, картинка мгновенно дернулась вслед за ним, аккуратные линии треугольников вздыбились, как разведенные мосты. От неожиданности Юля бросила мышку, и картинка замерла в новом положении, словно зафиксировав ее испуг.

— Не волнуйся, — Евгений нажал что-то на клавиатуре, и картинка вернулась в исходное положение. — Еще раз, но не так быстро. И не бросай кнопку, пока не убедишься, что фокус действительно в нужном месте.

На этот раз Юле удалось справиться с мышкой. Она немного поигралась с фокусом, перемещая его в разные зоны экрана, а потом подобрала наиболее подходящее на ее взгляд место и остановила картинку:

— Вот так. Здесь может быть несколько вариантов, но пока, я думаю, хватит одного. Теперь вот что: эта цепочка треугольников должна быть более широкой в основании. И цвета... Надо уточнить цветовую гамму и оформление отдельных частей. Это возможно?

Разумеется, это было возможно! Евгений показал Юле еще несколько средств работы с экраном, кое-что сделал сам с ее слов, и рисунок довольно быстро приобрел вид, напоминающий «первую компьютерную копию» с настоящей ауральной картинки... если забыть о том, что никакого оригинала не было, что образ только что родился в этом самом компьютере!

— Как ты думаешь, — спросила Юля, с довольным видом рассмотрев получившееся, — что из этого может сделать художник?

— Ну, не знаю... Что-то летящее, разумеется. Любопытно, что кобальтовые тона считаются холодными, а здесь они смотрятся, как живые. Поэтому будет какая-то вариация на тему синих птиц...

В его последней фразе Юля уловила легкий оттенок пренебрежения, и немедленно спросила:

— Но на самом деле, ты хотел совсем не этого, так?

— Ну... Нет, почему же...

Евгений испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, ему было приятно, что Юля угадала его эмоции, но с другой было некоторое опасение — не обидится ли? Ведь она так старалась, делая этот рисунок...

— Не пытайся обманывать телепатов! — прервала Юля. — Откуда разочарование? Все же хорошо. Или нет?

— Хорошо-то хорошо, но понимаешь... Да, получилась еще одна качественная картинка. Ты думаешь, их не было до этого? А общий принцип по-прежнему непонятен. Конечно, к нему сделан еще один шаг — но если двигаться такими темпами...

— Так тебе статистика нужна? Ну-у, знаешь, — протянула Юля. — Ты нахал, вот что я тебе скажу!

— А если все-таки! — подначил Евгений. — В чем, собственно, затруднения?

— А в чем, собственно, проблема? — в тон ему переспросила Юля. — Как набирать статистику?

— Ты... серьезно?

— А что? Пока ты и твой компьютер вели себя прекрасно, я думаю, можно попробовать помочь вам и дальше. Только объясни наконец, что и как я должна делать! У тебя же все заготовлено, я ведь вижу... Ты только боишься испугать меня сложностью задачи!

Евгений вздохнул. Ну, что тут скажешь! Однако он был доволен, что Юлю захватил азарт исследования...

— Вот, смотри, — сказал он, вызывая на экран какую-то незнакомую панель управления. — Сейчас я запущу плавную смену параметров в разных сочетаниях. То есть картинка будет медленно изменятся — от самого первого варианта всяческими способами. Твоя задача...

— Моя задача, — перебила Юля, — глядя на это безобразие, выбирать случайно появившиеся гармоничные картинки, так?

— Совершенно верно. Когда ты увидишь, что рисунок стал на что-то похож, нажми левую кнопку мышки. И держи, пока он не перестанет тебе нравиться... Улавливаешь?

— Ага! — Юля посмотрела на Евгения восхитительно сияющими глазами. — Интересно! Ты, это... Давай, запускай!

Евгений внутренне усмехнулся: Юля не спросила ни про паузы для отдыха, ни про возможность отката к уже просмотренному... Ну, что же, тем приятнее будет при первой же ошибке обрадовать ее и заодно похвастаться своей предусмотрительностью!

Однако Юля делала на удивление мало ошибок — как будто возможность их исправления успокоила ее! Она внимательно следила за «внутренней жизнью» картинок на экране и время от времени «выбирала» их нажатием кнопки. Поначалу Евгению было интересно угадывать, какая из вариаций остановит ее внимание, но вскоре он отвлекся — смотреть на Юлю было куда интереснее. Сосредоточенное внимание в сочетании с азартом делали ее похожей на дикую охотницу, и даже присутствие компьютера не могло разрушить это впечатление. Она была прекрасна — но оставалось в ней и что-то пугающее, едва ли не запретное... На какое-то время Евгений забыл о работе и просто любовался...

Опомнился он, когда Юля остановила движение картинок и решительно поднялась:

— Ну, для первого раза, пожалуй, хватит! Компьютеру-то что, он эти вариации может, наверное, неделю крутить...

Евгений посмотрел на часы и вдруг понял, что чертовски устал. Что же тогда говорить о Юле?! Он посмотрел на нее очень виновато:

— Я тебя, наверное, совсем замучил?

Но Юля совсем не выглядела усталой и ответила вполне бодро:

— Да что ты! Для нас психические нагрузки скорее норма... Только мне пора, у меня ведь завтра работа...

— Ты... Мне можно тебя проводить? — осторожно спросил Евгений.

Юля вздохнула:

— Тебе можно меня даже чем-нибудь накормить! Если, конечно, это тебя не затруднит... Или ты, как истинный ученый, сыт работой мысли?!

Евгений смутился: действительно, они же работают с самого утра! Мог бы сам догадаться... Хотя кормить, надо признаться, особенно нечем.

— Пойдем, — сказал он наконец, — тут недалеко есть хорошее кафе...

Евгений увидел, что Юля все-таки устала, хотя и не хочет этого показывать. Ну, что же, он постарается возместить это не только банальной платой за консультацию! Полет над горами способен прогнать любую усталость и дурное настроение... Не зря же он с самого начала мечтал покатать Юлю на вертолете!

Евгений любил дарить и самым роскошным подарком считал новые впечатления. Узнав, что никогда до этого Юля над горами не летала, он преподносил ей этот новый мир не спеша, постепенно, стараясь не испугать избытком великолепия. Он то неторопливо поднимался высоко вверх, давая Юле возможность увидеть панораму целиком, то осторожно снижался над каким-нибудь особенно живописным ущельем, то замирал в воздухе, медленно разворачивая машину для кругового обзора. Несколько раз он предлагал Юле найти в этом захватывающем дух пейзаже «Лотос», Сент-Меллон и другие знакомые ей ориентиры, но она не могла их узнать, даже когда он сам указывал направление. Впрочем, ее это совершенно не волновало — она жадно впитывала новые впечатления, наслаждаясь каждым мигом полета...

Наконец они приземлились недалеко от поселка, на давно освоенной Евгением площадке, и Юля долго молчала, приходя в себя.

— Да, — сказала она наконец, — это просто чудо... Сколько живу в этих горах, но никогда... — Она мечтательно прикрыла глаза, и вдруг спросила: — А можно еще?! Хотя бы немного?

Евгений засмеялся:

— Счастлив доставить тебе удовольствие! Мы еще два часа можем летать без дозаправки...

Он снова помог Юле влезть в кабину, и на это раз позволил себе немного порезвиться в воздухе.

Теперь они подлетали к одиноким скальным пикам так близко, что когда Евгений останавливал «Алуэтт» в воздухе, Юля могла, открыв дверь, потрогать рукой острую вершину, на которую наверняка еще никто не поднимался. Вначале ей было страшновато, но потом она осмелела. И когда Евгений нашел высокую скалу с вершина которой была не такой острой, как другие, и опустил на нее краешек полоза, Юля вдруг отстегнула ремень и, открыв дверь, собралась было вылезти... постоять на вершине! Евгений едва успел поймать ее за шиворот и втащить обратно. Рванув машину вверх, он повернулся к рассерженной Юле и выразительно повертел пальцем, совместив в одном жесте общепринятое «ты что, с ума сошла!» и менее традиционное «винт!».

— Винт?.. — растерянно произнесла Юля. Евгений кивнул:

— Конечно! Сдует к чертям! Там же пятачок, уцепиться не за что...

Юля сконфужено умолкла. Минут десять они летели над вершинами, потом Евгений показал вниз:

— Эта тебя устроит?

Юля глянула туда, куда он показывал, и увидела высокую скалу, вершина которой была словно срезана, образовывая ровную и довольно большую площадку. Здесь уже можно было не только встать, но и лечь, не опасаясь улететь вниз. Юля обрадованно кивнула.

— Только лежи, пока я не отойду, — предупредил Евгений, пристраивая вертолет у края площадки. — И потом, при возвращении — тоже. А то может сбросить ветром. Поняла?

— Да. Только не вздумай оставить меня здесь! — весело произнесла Юля, вылезая из кабины. Евгений увидел, что она легла на камни, спасаясь от сильного воздушного потока, и быстро повел вертолет вверх, стараясь не оказаться сбоку от Юли. Он поднялся достаточно высоко, заложил глубокий вираж, облетая скалу по кругу, и только после посмотрел на площадку... лучше бы не смотрел!

Юля стояла на вершине, раскинув руки и опасно наклоняясь вперед — Евгений не сразу понял, что она «опирается на ветер». Она повернулась, провожая глазами вертолет, изогнулась еще сильнее, но мгновенно выпрямилась, когда ветер стал тише. Потом она буквально влилась в следующий порыв ветра, не то танцуя с ним, не то играя...

Но что, если она не рассчитает движения?! Однако теперь к ней нельзя было приблизиться, не рискуя сбросить с площадки, и Евгению оставалось только с восторгом и ужасом наблюдать за ней... Странно, но вскоре он перестал бояться, что Юля оступится или у нее закружится голова: фантастическое зрелище заворожило его, и Евгений подчинился его невероятности...

Наконец Юля остановилась, помахала ему рукой и села на камни. Евгений не заставил себя долго ждать. Он осторожно опустил машину к вершине скалы, и вскоре раскрасневшаяся, разгоряченная Юля снова сидела в кабине.

— Спасибо! — выдохнула она. — Это было так... С ума сойти можно! На, держи, — она протянула ладонь, на которой лежал небольшой камень.

Евгений осторожно взял камень. Серый, невзрачный, ничем не примечательный — если не считать того, что он был взят с вершины, на которую еще не ступала нога человека... то есть нет, ступала!

Евгений вспомнил, что именно на эту скалу совершал когда-то вылазку Валерий — друг детства, иногда навещавший его в Сент-Меллоне. Но даже ему потребовалось немало времени на «моральную подготовку» перед опасной авантюрой, и уж разумеется, на вершине он сидел смирно! А Юля... она же еще совсем недавно была вполне обычной горожанкой, откуда взялась эта раскованно-точная дикарская смелость? Или это та самая ее «легкомысленность»: не думать о последствиях, если чего-то очень сильно захотелось!..

Некоторое время они летели молча. У Евгения перед глазами по-прежнему стояло небывалое зрелище — одинокая фигурка, танцующая с ветром на голой вершине, среди диких неприступных скал. Юля тоже была взволнована только что пережитым и благодарна Евгению — ведь он не воспринял ее внезапный порыв как прихоть, понял, нашел способ реализовать его...

Наконец Евгений увидел впереди то, что искал. Скалы под ними вдруг начали сходиться, образуя узкое извилистое ущелье. Вертолет нырнул вниз, и серые вертикальные стены зажали его с обеих сторон. Юле показалось, что лопасти винта уже скребут по скале, а проход все продолжал и продолжал сужаться. Она невольно сжалась в кресле, хотя и понимала, что Евгений не из тех, кто рискует ради развлечения. Но одно дело — знать, и совсем другое — оказаться в мрачном ущелье из которого, казалось, не было выхода! Но тут каменные стены неожиданно расступились, открыв живописную долину с зелеными склонами и извивающейся внизу серебристой лентой реки. Вертолет сбавил скорость. Юля восхищенно вздохнула, переживая новые яркие впечатления — которые уже за последний час!

Евгений тоже перевел дух. Полет по ущелью был в меру опасным, но потрясающе эффектным аттракционом. Он освоил его уже давно, не раз летал здесь один или с кем-то из знакомых — но мало кто испытывал при этом такой же восторг, как Юля! Поглядывая на нее, Евгений понял, что она просто ошеломлена остротой ощущений... Интересно, можно ли считать это «реваншем» за вершину?

— Узнаешь? — показывая на речку, спросил Евгений. Юля отрицательно покачала головой и вдруг заметила дорогу, которая спускалась по склону и обрывалась у самой воды цепочкой гладких мокрых камней, хорошо различимых сверху. Она узнала наконец-то знакомую переправу, на которой впервые увидела Ингу и по которой столько раз ходила сама. С радостным восклицанием она указала на нее, и Евгений бросил машину вниз.