И в самом деле, Роман и Марина давно готовы уехать — сидят и ждут неизвестно чего... Инга собирается поступать в медицинский, готовится, каждый вечер читает учебники — а ведь сроки экзаменов даже на подготовительное отделение уже проходят! Да, нехорошо получается... Все равно время не остановишь, сколько ни тяни...

За этими невеселыми размышлениями Юля просидела до глубокой ночи — и наконец решила: все, хватит! Пора ехать, и немедленно — первым же автобусом! Сидение на месте больше ни к чему не приведет! Нет хороших идей — реализуем идею среднюю: вернуться в столицу, а там либо поискать работу, либо вернуться в институт, либо... да какая разница! Ко всем приятелям в гости по очереди сходить, и то месяц уйдет! А там, в крайнем случае, можно и домой отправиться...

Юля торопливо собиралась, стараясь сохранить задор и смелость внезапного решения. Неожиданно пришла уверенность, что не надо ни с кем прощаться: «долгие проводы, лишние слезы», а друзья поймут и простят ее невежливость! В конце концов, она же не навеки исчезает...

...В тот же миг, уловив юлину эманацию, проснулся Роман. Он кинулся было к ее комнате, но в гостиной совершенно неожиданно натолкнулся на Юргена. Несмотря на глубокую ночь, тот не спал: сидел за столом и о чем-то думал.

— Юрген! — удивился Роман. — Что ты здесь делаешь?

— Рад, что ты меня узнал, — мрачно съязвил Юрген. — Куда это ты несешься?

— Юля хочет уйти! Я почувствовал ее эманацию и проснулся...

— Так не терпится устроить прощание? По-моему, уходить лучше по-английски! Во всяком случае, это она так решила, а не я!

Роман взглянул на Юргена чуть ли не с ненавистью: он почувствовал, что Юрген не пустит его к Юле, даже если они подерутся прямо здесь (хотя в драке Юрген не мог рассчитывать на успех). Но в его словах ощущалась какая-то властная логика:

— Я не намерен ей мешать, потому что ничем больше не могу ей помочь. Как и ты, кстати! И кто угодно...

— Ты с самого начала знал, что мы погубим ее!

— Ты тоже знал. Но предпочел забыть мои слова, особенно, когда она стала твоей любовницей. И... да что говорить! Все сложилось так, как показали звезды!

— Но ведь звезды указывают не все! Неужели нельзя изменить судьбу?!

— Можно. Даже тонечкино предсказание можно было изменить, как выяснилось! А уж ее предсказания были точнее гороскопов...

— Если бы только она была здесь...

— То абсолютно все было бы по-другому, — отрезал Юрген и после короткой паузы спросил: — А Сэм ничего по этому поводу не говорил? Вы, вроде, с ним как-то беседовали... Не заглядывал он в юлино будущее?

— А, да что — Сэм! Тебе я верю больше — в отношении Юли, по крайней мере.

— Но все-таки?

— Да то же самое он говорил, что и ты: она должна вернуться к нормальным людям и вскоре погибнуть.

Юрген вздохнул:

— Железная логика: Сэм говорил то же, что и я, но мне ты веришь больше...

— Но почему Юля должна вернуться к нормальным людям! — не обращая внимания на усмешку Юргена, воскликнул Роман. — Это же действительно медленная смерть для эсперки... Если бы я только мог остаться с ней!

— А ты предлагал ей?

— Конечно!

— Бессовестный! А Марина?

— Вот-вот, она сказала то же самое...

— А думала при этом... впрочем, прошу прощения: это не мое дело, — поспешил сказать Юрген, встретив взгляд Романа. — Но не мешай ей сейчас, прошу тебя! Что бы Юля ни решила, ей надо расстаться с «Лотосом», и честное слово, она выбрала не худший способ!

— Если только этой ночью она не простудится насмерть или не свернет себе шею на переправе! — сказал Роман, но уже без прежнего запала.

— Лучше один раз умереть, чем всю жизнь мучиться!

С последним Роман не мог не согласиться. Тем более что Юрген сказал чистую правду: никто из них сейчас не был в состоянии помочь Юле...

...Тем временем Юля уже шла по знакомой дороге в направлении поселка. Услышав в гостиной голоса, она не стала выходить туда, а выбралась через окно во двор.

Было темно, пусто и безлунно. На месте луны за низкими облаками едва белело размытое пятно, звезд вовсе не было видно. Но как раз когда Юля подошла к переправе, в неожиданно возникшем просвете показалась луна. Словно кто-то позаботился о том, чтобы Юля не сломала себе шею и успела к первому автобусу...

Шофер автобуса выглядел настолько сонным, что, казалось, он заснет прямо за рулем, едва выехав из поселка! Однако нескольких ранних пассажиров, привыкших к утренним поездкам, это совершенно не волновало, и Юля тоже не стала беспокоиться. И действительно, автобус прибыл в Сент-Меллон точно по расписанию.

Еще один автобус — до аэропорта. Теперь, прежде чем брать билет, следовало по крайней мере позавтракать! Спустившись в буфет, Юля заказала пирожки с курагой и кофе. Симпатичная девушка за стойкой как-то странно на нее посмотрела (или показалось?), но заказ выдала без промедления.

Юля направилась к столику. Настроение было смутным, мысли текли лениво, и она не сразу заметила, что девушка продолжает пристально смотреть на нее из-за стойки.

Наконец Юля не выдержала:

— Что вы так на меня смотрите? Со мной что-то не так? — резко спросила она.

— Нет-нет, — девушка смешалась и отвернулась, — вам показалось...

Ну, показалось, так показалось. Юля была слишком занята едой, чтобы заглядывать в ее мысли (нет, кофе здесь варить не умеют, это точно — но пирожки вкусные...). Через минуту она снова почувствовала на себе взгляд, быстро обернулась — но служащий аэропорта уже успел отвести глаза... «Да что же это такое!» — возмущенно подумала Юля, и тут ее арестовали. Так вот запросто подошли двое полицейских и предложили «следовать за ними».

Не чувствуя за собой никакой вины, Юля вначале не стала протестовать, но вспомнив странные взгляды, поняла, что тут что-то не так. Однако на ее прямой вопрос о причине задержания один из полицейских только пожал плечами:

— Вам виднее...

Ничего себе! Юля перепугалась, потом разозлилась, потом снова перепугалась... Потом ее завели в участок, усадили перед молодым симпатичным лейтенантом и задали кучу вопросов (очевидно, чтобы окончательно установить, что она — это именно она, а не кто-нибудь другой, случайно ее напоминающий!). Юля попыталась было активизировать голубую спираль, но безуспешно: полицейские почувствовали возникновение защиты, смутились и даже немного испугались — но не настолько, чтобы забыть об обязанностях и позволить арестованной беспрепятственно уйти! «Черт возьми, — с досадой подумала Юля, — о защите надо было думать раньше! Как только почувствовала что-то странное... Но кто мог предполагать, что я зачем-то понадобилась полиции?!»

— Послушайте! — обратилась она наконец к лейтенанту (в его эманации не было никаких недобрых чувств к ней, только любопытство). — Ну, хоть что-нибудь мне объясните! Ну, я же ничего не понимаю!

— А ты, значит, действительно из «Лотоса»? — во взгляде лейтенанта промелькнул искренний интерес.

— Я уже сама начинаю в этом сомневаться! Может, я из итальянской мафии?!

— Почему именно из итальянской? — лейтенант улыбнулся, достал сигарету, спросив у Юли разрешения, закурил и сказал успокаивающе: — Да не волнуйся ты! Я и сам не знаю, почему тебя разыскивают. Вспомни хорошенько ты ниоткуда не сбежала? Может, тебя родители ищут, или друзья...

«Сбежала, еще как сбежала! — усмехнулась про себя Юля. — И наверное, в „Лотосе“ это уже обнаружили, и теперь не знают — радоваться или тревожиться!»

Но ведь друзья не станут искать ее с полицией, они же понимают, почему она ушла. Да и вряд ли они спохватились так быстро...

Лейтенант что-то спросил, она не расслышала.

— Извините, что вы сказали?

— Я говорю, вас тогда правда убивать хотели или так, пугали?

«Черт возьми! — подумала Юля. — Мы сами забудем про этот несчастный погром, разъедемся кто куда, а Сент-Меллон его еще сто лет будет вспоминать... Что значит провинция...»

Она довольно резко ответила, что не выясняла у погромщиков серьезность их намерений. И не сдержавшись, добавила, что лучше бы полиция тогда действовала оперативнее, чем приставала сейчас с глупыми вопросами к ни в чем не повинным людям! На что лейтенант ехидно заметил:

— Ты это лучше инспектору Есиповичу скажи, когда он за тобой приедет!

— Есипович? Что... тот самый?! — Юля буквально подскочила на стуле, внезапно все поняв. Мгновенно вспомнился неудачный погром и последовавшее за ним разбирательство...

Так значит, это Евгений ее ищет! Таким вот экзотическим способом! А что, вполне в его духе: потребовать от инспектора услугу за услугу, а то и пошантажировать слегка... Ну, знаете!..

— Вот что, — Юля стремительно повернулась к лейтенанту, который, внезапно вспомнив о бдительности, непроизвольно напрягся. — Я могу позвонить? Кажется, это не запрещается?!

— Звони, — лейтенант пожал плечами и подвинул к ней телефон (нет, эсперы точно все ненормальные!). — Что, вспомнила, кто тебя может разыскивать?

— Нет, звоню сообщникам: сейчас аэропорт будут брать! — выпалила Юля и, схватив аппарат, набрала номер Евгения. Она еще не знала, что скажет ему — только бы был дома, а уж слова, которых он заслуживает, найдутся без проблем!..

...Но Евгения дома не оказалось. Юля снова забеспокоилась — а может, это вовсе не он? Но тогда кто? А впрочем, теперь Евгений в любом случае знает, где она, и если что, в обиду не даст...

Оставив короткое, но эмоциональное сообщение на ленте автоответчика, Юля повесила трубку. Лейтенант смотрел на нее со странным выражением — должно быть, все ее переживания отразились на лице. Ну да черт с ним! В конце-то концов...

Юля не успела закончить мысль — неожиданно распахнулась дверь, и на пороге возник знакомый инспектор в сопровождении... ну, да, конечно, кто же это еще мог быть?! Интересно, как следует поступать с шантажистами?..

...Но при виде Евгения весь юлин пыл почему-то угас. Его упорство в поисках встречи заслуживало уважения и (что скрывать!) было даже приятно Юле. К тому же она боялась ляпнуть что-нибудь не то и этим повредить Евгению — ведь она понятия не имела, насколько законными были его действия! Поэтому она не произнесла ни слова, пока инспектор смущенно улаживал какие-то формальности, и потом — когда они втроем шли через оживленный зал аэропорта. Только на улице инспектор, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, коротко попрощался и сел в ожидавшую его машину. Юля и Евгений остались вдвоем...

Когда Евгений увидел Юлю, он с трудом сохранил необходимую на публике невозмутимость. Неужели эта женщина совсем недавно принадлежала ему, и неужели все это уже осталось в прошлом? В этом было что-то несправедливое... как в любых кастовых различиях, наверное! «Да, — по невольной ассоциации подумал Евгений, — графу Горвичу было проще...»

— Тебе что-то нужно от меня? — спросила Юля, дождавшись, пока уйдет инспектор. — Ты уверен, что стоило устраивать такой спектакль? Надеюсь, у тебя не будет неприятностей, — она махнула рукой в сторону аэропорта, — из-за этого?

Евгений обрадовался вопросу:

— Нет, — ответил он, — не беспокойся! Ничего противозаконного не было...

Он осекся. Юля как будто уже забыла о том, что спрашивала. Ему стало неловко. Он понял, что ее вопрос был продиктован всего лишь любезностью, что не интересует ее всерьез... а впрочем, чего было ждать?! Ну, что же, попробуем забыть о чувствах и помнить только о делах...

— Юля, — начал он, — понимаешь...

— Да? — она в вежливом ожидании посмотрела на него. — Что случилось?

Но Евгений никак не мог заставить себя говорить. С такой Юлей это было просто невозможно! Но глупо же стоять вот так и ждать неизвестно чего... а ведь для телепатки все его страдания и бесплодные надежды «видны насквозь», и можно себе представить, каким посмешищем Евгений себя выставляет!

— Ты хочешь, чтобы я не пользовалась своими телепатическими способностями? — тут же подчеркнуто кротко спросила Юля. — Хорошо, я постараюсь. Но может быть ты скажешь все-таки, зачем я тебе понадобилась? — она внимательно посмотрела ему в глаза. — Или ты просто не хочешь беседовать посреди улицы? Ну, поехали тогда к тебе, пожалуйста!

И это называется «не пользоваться телепатическими способностями? Придется привыкнуть к „духовному рентгену“, даже когда он мучителен... Но это совершенно не важно, главное, что Юля не пытается уйти — пока не пытается!

И Евгений мгновенно — только бы она не передумала! — остановил такси и назвал свой адрес...

...По дороге он слегка пришел в себя, и смог рассказать Юле, что позвал ее в связи с ее погибшей подругой. «Тебе Юрген ничего не рассказывал? — вскользь поинтересовался он. — Он же составлял для нее обратный гороскоп...» «А ты этот гороскоп у него стянул! — не без яда прокомментировала Юля. — Господи, неужели вы все в СБ такие?!»

Евгений разозлился — и этим наконец-то избавился от смущения. Юрген с самого начала собирался нарушить условия сделки — так какие могут быть претензии?! И вообще... Он сам не знал, чего хочет — о чем и оставил сообщение в последнем файле!

...Евгений изложил Юле все это, стараясь держаться в рамках приличий — а дома тут же показал ей и юргеновские «поля», и сообщение из МИДа, и статью в «Кто есть кто?», и, наконец, старый журнал со свадебной фотографией четы Горвич...

— Ну? — нетерпеливо спросил он. — Это она? Это Тонечка?

— Да, — коротко ответила Юля. — Это Тонечка. Ну, теперь ты доволен, господин исследователь? Я могу идти?

— Куда... идти? — едва спросил Евгений. — Ты что... тебе неинтересно?

— Интересно? — повторила Юля. — Ну, знаешь... Нашел развлечение... Ты уже заставил меня второй раз пережить смерть Тонечки — зачем, ты можешь мне сказать?! Что дальше? Какой смысл копаться в чьей-то жизни, если этой жизни уже нет?!!

— Понимаешь, Юля, — тихо ответил Евгений, — есть вещи, которых быть не должно. То, как умерла твоя подруга... В чужой стране, под чужим именем, потеряв все, даже свое последнее открытие! Мне бы хотелось исправить эту несправедливость, вот и все...

— Ты с ума сошел, — зло перебила Юля. — Ты что, собираешься прожить две жизни? Свою и ее? С чего ты взял, что у тебя есть такое право?!

Евгений схватился за голову. Не могла Юля — его Юля, та, которую он знал! — так говорить... Она не была ни трусихой, ни моралисткой, и никогда ничего не боялась! И это выражение лица... То ли холод, то ли тупость — что это значит?! Может быть, внушение? Нет, не может быть... а почему, собственно, не может?! Что стоило тому же Дэну слегка одурманить ее? Ради «ее же блага»? Но если так... Если, господа, вы решили действовать таким образом... Есть способ проверить, где внушение, а где правда!

Вдруг вспомнились слова Веренкова: «Очень часто бессознательные поступки оказываются разумнее сознательных. Во всяком случае, это хороший способ избежать чужих влияний и внушенных мнений!»

Евгений резким усилием воли заставил себя не думать о подобных вещах в присутствии Юли — и до глубины души погрузившись в восприятие быта, спокойно пригласил ее пообедать с ним:

— Все равно на дневной самолет ты уже почти опоздала. Улетишь шестичасовым... Хорошо?

Юля с оскорбительным спокойствием кивнула, и Евгений, запустив на компьютере простенькую игрушку, которую Юля всегда называла «переворачивалкой хреновин», отправился на кухню — но заглянув в холодильник, вернулся к телефону: заказывать обед из ближайшего кафе!

Дело было, конечно, не в обеде — черт бы с ним десять раз, все равно аппетит пропал! — но проверка, которую задумал Евгений, требовала хотя бы минимальной трапезы...

Порывшись в аптечке, Евгений почти сразу обнаружил то, что искал: маленький бумажный пакет без надписи, внутри несколько порошков. Слабый наркотик, галлюциноген из «полузапрещенных» — те, что применяются при проверке эмоциональных реакций: в студенческие времена иметь нечто подобное считалось хорошим тоном.

Евгений не знал толком, сколько порций понадобится Юле для снятия внушения — и снимется ли оно вообще? Должно сняться: растормаживает эта штука хорошо... Он не думал об этичности своего поступка, потому что знал: задумается — остановится! Тем более, что Юля эсперка, и ее метаболизм хоть чуть-чуть, но отличается от нормального: могут быть неожиданности...

Встретив разносчика из кафе, Евгений аккуратно расставил принесенную еду на подносе, разлил в два бокала вино и всыпал в один из бокалов содержимое двух пакетиков... Вот только как не перепутать бокалы? Может, взять разные? Но повинуясь внезапному порыву Евгений развернул еще два порошка и стряхнул в свое вино: пропадать, так с музыкой! Вы хотите безрассудства, господа? Так вы его получите!

Теперь следовало забыть о сделанном и вести себя, как ни в чем не бывало — и как ни странно, Евгению это вполне удалось! Юля с удовольствием ела, прихлебывая вино... и казалось, ничего не замечала.

Не замечала — это хорошо, но почему не действует наркотик?! Поведение Юли совершенно не менялось, да и сам Евгений ничего не ощущал — как такое могло быть? Может быть, эта пакость слишком долго хранилась? Кто ее знает, насколько она устойчива?..

...Первый приступ Евгений почувствовал на кухне, собираясь заваривать чай. Свет вдруг стал необычайно ярким, звуки — резкими и чужими, а очертания знакомых вещей плавно и насмешливо изменились. Неожиданным шоком пришла мысль о Юле... и не без труда отыскав дверь в лабиринте странных предметов, Евгений кинулся в комнату!

Его встретил неотрывный взгляд ярких блестящих глаз — среди кромешной темноты. Темноты?! Но сейчас же середина дня!

— Будет ночь, пока я хочу! — со смехом крикнула Юля. — Посмотри в окно!

Евгений обернулся... Яркие звезды моргали на черном небе — или это был экран компьютера?

— У тебя вся жизнь в компьютере! — снова засмеялась Юля. — Какая тебе разница?!

— Какая разница, говоришь? — угрожающе повторил Евгений, делая шаг к ней... — Сейчас узнаешь...

Юля не отшатнулась — продолжала неподвижно испытующе смотреть, словно бросая вызов! Но когда Евгений приблизился вплотную, она вдруг с неожиданной силой ударила его, стараясь столкнуть в мрачную холодную бездну, которая (он точно это знал!) уже нетерпеливо пульсировала в ожидании...

Он удержался на ногах... но тут же его подтолкнул насмешливый голос:

— Что, боишься? А чего же ты тогда хотел?!

Всколыхнув ставшую живой темноту, Евгений снова безошибочно отыскал в ней Юлю. На этот раз каким-то чутьем он угадал ее руки, и успел схватиться за них — но тут же почувствовал настоящий электрический удар... и в блеске ошеломляющей вспышки увидел внизу под собой бесконечный извилистый спуск...

Не в силах оторваться от фантастического зрелища, Евгений все сильнее прижимал к себе Юлю, наслаждаясь этим безумством на грани смертельного падения...

Какой-то частью сознания он понимал опасность, и если бы Юля всерьез попыталась вырваться или закричала, он отпустил бы ее... наверное!

Но Юля тряхнула волосами, разбрызгивая искры холодного голубого огня, в последний раз огляделась — и легко оттолкнулась от края пропасти, увлекая за собой Евгения. И они заскользили по склону — вначале медленно, а потом все быстрее, быстрее...

...Придя в себя, Евгений с трудом огляделся. Голова раскалывалась от боли, а комната выглядела так, как будто в ней порезвилась стая бешеных павианов. Он вспомнил, что произошло... и едва не застонал от стыда: надо же было устроить такое! И зачем? Откровенности захотел, дурак безмозглый... с такой откровенностью уголовный суд разбирается!

Евгений ощупал себя: он был одет (или раздет?) ровно в той степени, чтобы нельзя было понять, что произошло, а чего не происходило... А где Юля? В комнате ее не было — что, за полицией побежала? Ох, как интересно будет!

Но приподнявшись на локте, он обнаружил, что под головой у него была подушка с дивана, а в ногах — горячая грелка. Объяснение этому было только одно... и было очень страшно обмануться!

...Однако никакого обмана не было. Юля, умытая и свежая, заглянула в комнату.

— А, опомнился! — в ее глазах искрилось веселье. — Не думала я, что ты на такое способен!

— Юля, ты... — начал Евгений.

— Молчи! — она подошла совсем близко. — Не нужно так много слов! Ты был абсолютно прав, понимаешь? Не знаю, что изменилось... но я останусь с тобой, и к чертям собачьим все предсказания! Или ты уже передумал? — Юля чуть кокетливо улыбнулась. — Тогда скажи, я еще успею на утренний самолет!

— Юля!!!

Евгений тысячу раз представлял себе их объяснение в любви... но никогда не думал, что это будет так: в разгромленной комнате, после позорного безумства — воскрешение от запредельного отчаяния! Что же изменилось — он сам? судьба? Юля? А собственно, не все ли равно!..

Присутствие Юли опьяняло Евгения бесконечным, почти запредельным счастьем. Все прочее перестало существовать, время мерилось не часами, а промежутками от одной близости до другой...

К счастью, служебные дела больше не отвлекали Евгения — надо же, как вовремя получился отпуск! Новый куратор (молодой парень, недавний выпускник) уже принял все материалы, Евгений еще раз слетал в столицу уладить кое-какие формальности... и все, можно праздновать медовый месяц хоть до самого Рождества!

Кстати, именно тогда предстоит познакомиться с родителями Юли — но не раньше, на этом она настаивала. Евгения неприятно царапнула такая предосторожность: что, не уверена в прочности союза? А, впрочем, ладно! Он наслаждался сегодняшним днем, забыв на время даже о начатом расследовании...

...Как ни странно, первой о Тонечке вспомнила Юля. Накануне Валерий прислал очередное приглашение в гости, и Евгений предложил и в самом деле съездить в Йовин.

— Я, конечно, с удовольствием пообщалась бы с ним, — заметила Юля. — Он, наверное, хороший человек... Но сейчас я предпочла бы другое путешествие.

— Какое же? — удивился Евгений: до сих пор Юля не проявляла никакой охоты к перемене мест!

— Я бы хотела поехать в Шатогорию, — задумчиво ответила Юля.

— Зачем?! — Евгений так и подскочил на месте.

— Познакомиться с графом Горвичем. Как ты думаешь, это возможно?

— Ну знаешь... — Евгений даже не сразу нашел нужные слова для ответа. Ведь он сам безуспешно обдумывал эту возможность — с той самой минуты, когда впервые узнал правду о происхождении Тонечки!

Увы, затея представлялась ему совершенно неосуществимой: требовалось не просто встретиться с графом, а добиться определенного доверия... Но как сделать это за время короткого пребывания в стране?

Приехать в замок экскурсантом? Хозяин может вообще не появиться, не говоря уже, что познакомиться в такой обстановке очень сложно... Послать письмо, сообщить, что им известно кое-что о Тонечке? Психологически очень невыгодно — и даже опасно! — так сразу раскрывать себя... Собственно, приемлемый вариант был только один: искать или приобретать общих знакомых и действовать через них.

— Но сколько это все займет времени?! — с отчаянием воскликнула Юля. — Мы не можем так долго жить за границей!

— А что ты предлагаешь? Свалиться ему на голову и сказать «здравствуйте»?

Юля невольно усмехнулась: сказанное Евгений представил буквально. Конечно, такое невозможно, а жаль! Это здорово сэкономило бы время!

...И все же Юля затронула какую-то чувствительную струну в душе Евгения, потому что через пару дней он вспомнил этот разговор, когда они катались на вертолете над горами. Погода была хорошая, Большой хребет поднимался впереди темной неприступной громадой, и до замка Горвича было по прямой буквально рукой подать! Евгений с трудом сдерживался, чтобы не повернуть машину к хребту...

Но лететь в замок просто так тоже было нельзя — даже если бы все визы и разрешения были в порядке, все равно граф вряд ли обрадовался бы непрошеным гостям. «Разве только, — Евгений даже напрягся, ловя ускользающую мысль, — и в самом деле „свалиться на голову“! Сымитировать аварию, перелететь через горы и сесть в поместье Горвича, лучше всего прямо во дворе...»

Евгений осторожно попробовал новый вариант «на зуб» — не авантюра ли? Вообще-то подобные происшествия случались не раз, причем по обе стороны границы. По крайней мере, «несчастный случай» автоматически устранит все препятствия официального плана и позволит наиболее быстро попасть в замок и познакомиться с его хозяином — если тот окажется на месте... Впрочем, жизнь его хорошо освещается светской хроникой, так что подгадать нужный момент будет нетрудно!

Да, но какой смысл во всем этом? Посмотреть на Горвича вблизи — что еще может дать короткий разговор? А потом появятся пограничники, начнутся формальности, будет не до бесед... Вертолет, кстати сказать, осмотрят, так что аварию придется не имитировать — устраивать реально... Ну, нет — это исключено!

Но неудачная на первый взгляд идея не оставляла Евгения и на следующий день, так что Юля в конце концов забеспокоилась:

— С твоим вертолетом что-то случилось? Кажется, вчера он был в порядке!

Евгений улыбнулся, в который раз подумав, что было бы, пожелай он что-то скрыть от Юли... впрочем, пока в этом не было надобности!

— Еще нет, но я об этом думаю, — спокойно отозвался он и рассказал о вчерашних размышлениях. Юля внимательно выслушала его соображения, покивала и несколько неожиданно спросила:

— И какую же неисправность ты придумал?

— Ты серьезно? — Евгений был удивлен: ему казалось, что полет на неисправном вертолете должен испугать Юлю — однако она ничуть не выглядела испуганной!

— Ну-у... Я не знаю, как это осуществить технически, — протянула она, — но вообще, вот так вот познакомиться... великолепная идея!

Евгений еще раз обратил ее внимание на краткость знакомства: только до приезда пограничников.

— И как скоро они приедут? — нетерпеливо отозвалась Юля. — Через несколько часов, да?

— Да, примерно так. Часа через полтора...

— Но это же так много! — с искренним воодушевлением воскликнула Юля. — Я съем свою шляпу, если мы не получим в результате этой авантюры приглашения провести отпуск у него в замке!

— Перестань трепаться! — Евгений не знал, смеяться ему или сердиться: зачем, в самом-то деле, Горвичу приглашать в гости двух свалившихся на голову аварийщиков?!

— Да я серьезно! Ты представь себе: это ведь очень трогательно выглядит. Юная беспомощная девушка, храбрый пилот...

— Разгильдяй он, а не храбрый: следить нужно за машиной!

— Вот-вот, даже это смущение и сознание своей вины будет тебе к лицу. Кстати, разгильдяи тоже бывают храбрыми, ты не замечал? В свое время именно Роман кинулся останавливать толпу...

— Что?! Он ненормальный?

— Он надеялся, что растерзав его, толпа ужаснется содеянным и успокоится. А на самом деле он просто не умеет пассивно бояться... но это сейчас неважно! Давай про Горвича: ты думаешь, он не пригласит нас?

— Я не знаю.

— Ну, спроси у своей психологической программы: что она об этом думает?

— Она вычисляет эмоции, а не действия. Но это мысль: если эмоции будут положительными...

— Будут, будут. Люди, в большинстве своем любят приключения. Они, конечно, и боятся их тоже — но чего в данной ситуации бояться Горвичу? Я думаю, он не откажет себе в небольшом развлечении...

— В любом случае, я не посажу тебя в неисправный вертолет, — решительно остановил ее Евгений. — Это опасно.

— Сделай так, чтоб это было безопасно! Я думаю, ты это можешь...

— Доверие, конечно, вдохновляет... Попробую!

Дул сильный северо-западный ветер, который через час-другой усилится почти до шторма. Но это будет как раз то, что нужно: шторм принесет их прямо к замку — если только ветер не изменит направление!

— К чему ты все время прислушиваешься?! — прокричала Юля. — Что-то не так?

— Пока все нормально, не бойся!

Евгений действительно прислушивался к не совсем привычным звукам в механизме: муфта хвостовой тяги была сломана заранее, и поверх нее наложено временное крепление. После приземления это крепление можно быстро и незаметно снять — вот и готовая неисправность, никаких подозрений!

Пока они летели еще над «своими», знакомыми горами: промелькнула дорога, знакомая переправа, озеро... и опустевший дом, где когда-то был «Лиловый лотос»!

Юля с грустью проводила его глазами, и заглушая нахлынувшие воспоминания, спросила:

— А когда мы «потерпим аварию»?

— А прямо сейчас! — ответил Евгений, отключая хвостовой винт.

Вертолет сразу же начало крутить, а Юля завизжала — без особого, впрочем, испуга, скорее, с удовольствием.

— Это так все время будет? У нас голова не закружится?

— Ну, зачем же все время? — со скрытым самодовольством спросил Евгений. — Сейчас мы наклонимся — вот так! — видишь, сразу перестали крутиться!

— А почему мы летим боком?

— Ну, так получается: чтобы компенсировать момент вращения, мы наклонились... А вообще, какая тебе разница, боком или задом наперед, главное, летим, куда нужно!

— Здорово! Значит, уже скоро граница? А пограничники с нами будут по радио разговаривать?

— Кто их знает, может, и будут! Должны бы во всяком случае...

— А они нас видят?

— На локаторе видят, разумеется, а так — вряд ли. Видимость плохая, а прямо под нами пограничных постов нет... Что за чертовщина!.. — в голосе Евгения неожиданно промелькнула озабоченность.

— Что-то случилось? — встревожилась Юля.

— Да нет, ничего страшного... — Евгений решил не паниковать раньше времени. Ничего страшного — возможно, но что-то непонятное — это точно. Какая-то новая сила словно бы потянула корпус вертолета, стараясь развернуть его по ходу движения. При отключенной хвостовой тяге это сразу сбивало машину с нужного направления. Евгений немедленно возвращал вертолет на прежний курс, но его снова разворачивало, найти стационарный режим никак не удавалось. Когда Евгений тренировался летать без хвостового винта, ничего подобного не происходило даже при сильном ветре... Может быть, стоит повернуть обратно? Но тут ожило радио, и Евгений надел наушники.