И поэтому все попытки помочь Тонечке должны быть предельно осторожными. Ведь если связь с ней снова оборвется... Сколько она ждала, пока хоть кто-нибудь ее услышит?! Евгений даже представить себе боялся, каково это: разум еще живет и осознает себя вполне по-человечески, но воля уже подчинена законам совсем другого существования... Астрал на грани миров, ошибка, малое смещение. И в этой трещине — жизнь уже ставшего тебе близким человека!

Так что же, послать Гуминского к чертям собачьим и уйти из СБ? Все равно не будет покоя с этой историей, даже Ян не поможет... А в нынешней ситуации чем дальше от любопытных глаз, тем лучше. Работу, положим, найти не проблема, пусть хоть «вольным программистом». И тогда можно возиться с разгадками тайны как угодно и сколько угодно, безо всякого контроля...

Стоп! А без контроля ли? Ведь если шеф думает, что найдено что-то интересное, если он в этом уверен, то что стоит установить за Евгением слежку? Конечно, слежки можно избежать — но можно и не избежать, и кто знает...

Евгений прервал размышления, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Не иначе, его приняли за бродягу или за пьяного! Необходимость объясняться, вообще что-то говорить, вызвала у Евгения тягостное отвращение.

Но этот человек, который так внимательно смотрит на него...

— Сэм?!

— Евгений?

Пожалуй, единственный на всем белом свете, кого Евгений не возражал бы сейчас встретить! Евгений даже смог удивиться — откуда тот взялся? Он попытался подняться навстречу, но едва не упал от внезапного головокружения, и Сэм помог ему удержаться на ногах.

— Евгений, с тобой все в порядке?

Сэм пристально вглядывался ему в лицо. Непонятно, что ему удалось увидеть в полумраке, но в голосе послышалась тревога:

— Евгений, что случилось?! Черт возьми...

— Все в порядке, — ответил Евгений «на автопилоте», но вежливо улыбнуться уже не смог.

Сэм бесцеремонно сгреб его в охапку и потащил к поребрику, где стоял автомобиль. Распахнув дверцу, он помог Евгению влезть. Тот вяло подумал, что если ехать предстоит дольше пятнадцати минут, то из машины его Сэму придется выносить... да, кстати!

— Куда мы едем?

— Ко мне домой, — не допускающим возражений тоном ответил Сэм. — А потом... не знаю. Ты бы на себя со стороны посмотрел!

— И как я выгляжу? — с проблеском интереса спросил Евгений.

В ответ Сэм молча повернул к нему зеркало. М-да! Пожалуй, это настоящее счастье, что он встретил сейчас Сэма...

Дальше все поплыло. Евгений смутно помнил, что Сэм вытаскивал его из машины и говорил что-то, потом они шли, поднимались куда-то на лифте, а Сэм все время поддерживал Евгения и опять что-то говорил...

Проснулся Евгений в час ночи, чувствуя себя почти нормально. Даже странно, что такая короткая передышка настолько помогла ему. Сэм не спал, сидел в кресле у торшера. Почувствовав взгляд Евгения, посмотрел на него поверх раскрытой книги.

— Ты знал, что встретишь меня? — был первый вопрос Евгения.

— С большой вероятностью. Собственно, я тебя искал.

— Спасибо тебе!

— Не за что, — усмехнулся Сэм. — Хочешь есть?

Евгений хотел, даже очень. Но вначале надо было позвонить Юле. Если она не легла спать одна, будет беспокоиться из-за его отсутствия...

К счастью, Юля еще не успела встревожиться. Голос ее был совершенно спокоен, и Евгений понял, что она послушалась его совета и приняла на ночь лекарство. Он мысленно поблагодарил себя за предусмотрительность: ведь если бы не это, Юля давно почувствовала бы его состояние! Но транквилизаторы не только снимают страх и напряжение, но и несколько ослабляют парапсихические способности...

Евгений предупредил, что задержится еще на некоторое время, и пожелал спокойной ночи. Про Сэма он говорить не стал — не для телефонного разговора такое сообщение...

...В кухне было тепло и уютно, цветной абажур приглушал свет, пахло какими-то незнакомыми пряностями, свежесмолотым кофе... и все произошедшее в институте вдруг показалось Евгению просто дурным сном! Может, и не было никакого допроса? И шеф ничего не знает о его запретных исследованиях? И не ставил ему жестоких ультиматумов, на которые нельзя найти ответ?..

Сэм возился у стола, раскладывая на противне нарезанные ломти мяса и посыпая их сверху зеленью. Не отрываясь от своего занятия, он предложил Евгению «устраиваться где удобнее и подождать немного — скоро все будет готово».

Евгений присел сбоку от стола, огляделся. Да, похоже, Сэм нашел новое место в этой жизни! Выглядит если не счастливым, то довольным и успокоенным. И экстрасенсорные способности отнюдь не растерял — встретил же вот Евгения, узнав заранее о возможности этой встречи...

А интересно, он один сейчас живет? Скорее всего, да: квартира совсем маленькая, однокомнатная. Впрочем, это все дело переменчивое...

Евгений испытал неожиданную досаду — как будто Сэм вот этой своей тихой домашней радостью каким-то образом предавал Тонечку! Такая любовь, черт возьми, такие страсти — и через какой-нибудь год уже все забыто... А она тем временем пытается выбраться из неизвестной реальности хоть куда-нибудь — не к людям, так к смерти!

— Что с тобой? — неожиданно спросил Сэм. — Почему ты на меня так смотришь?

Евгений смущенно мотнул головой: ничего, мол, показалось! Да, что-то он далеко зашел в своих философствованиях, если упрекает человека всего лишь за то, что тот доволен жизнью!

...Из духовки умопомрачительно вкусно запахло жареным мясом, и Сэм аккуратно расставив на столе посуду, извлек горячий противень.

— Ешь! — почти скомандовал он. — И приходи в себя...

Евгений послушно взялся за вилку. Даже странно было, что Сэм ни о чем не спрашивал. Неужели не любопытно? Или — Евгений слегка вздрогнул — он и так все знает? Предсказатель же... Да нет, глупости, никакое предсказание не работает так точно и на таких запредельных вероятностях!

Через полчаса, когда Евгений снова стал способен воспринимать окружающее не только желудком, Сэм отодвинул тарелку, разлил кофе и решительно потребовал:

— Ну вот, а теперь рассказывай!

— М-м?

— Что произошло? По твоему убитому виду можно предположить, что тебя как минимум уволили! Или с Юлей поругался? Впрочем, в это слабо верится...

Евгений пристально взглянул на Сэма. Интересно, он просто с первой попытки догадался? Или все-таки кое-что знал заранее о сегодняшних событиях?

Сэм понял его взгляд. И произнес отчетливо, медленно и подчеркнуто спокойно:

— Я знаю — знал! — что у тебя служебные неприятности. Знал, что ты будешь сегодня вечером возле вашего института. Еще я очень давно понял, что с Юлей вы сойдетесь сразу и накрепко, и... она ведь ждет тебя сейчас, да?

— Я позвонил ей, — коротко объяснил Евгений, — еще перед ужином. Сказал, что задержусь...

Сэм мимолетно улыбнулся.

— Хорошо, ты не зря ей понравился! Я так понимаю, вы путешествовали? Только что вернулись? — Евгений кивнул... и отшатнулся в испуге. Потому что Сэм вдруг стремительно наклонился к нему и заговорил невероятно изменившимся голосом, с болезненным отчаянием, невероятной надеждой и каким-то суеверным страхом: — Но черт возьми, где вы могли видеться с Тонечкой?! Или я схожу с ума? Или меня обманывали? Ведь она же умерла год назад!!!

...Комнату освещал только близкий уличный фонарь, да мелькали то и дело на потолке отсветы фар проходящих машин. Большой город не засыпает даже ночью — и поэтому, наверное, городским жителям труднее верить в тайны.

Но Сэм поверил Евгению сразу. С первых слов, с первых неуверенных предположений. Он не задавал вопросов, не перебивал, и только нетерпеливо дергался, когда объяснения становились слишком уж долгими и подробными...

Евгений рассказал Сэму все, что случилось в замке Горвича. Все, вплоть до разговоров с астралом Тонечки и авантюрного бегства из замка. Он не думал о последствиях: какие, к черту, раздумья, если последствия все равно непредсказуемы?! Тем более, что прямо или косвенно Сэм мог помочь возобновить контакт с Тонечкой...

Сэм слушал молча, и на лице у него появилось выражение какого-то пронзительного счастья, почти граничащее с болью. Да, он любил ее, и не было его вины в том, что это закончилось так трагически...

— Как же это справедливо, что ей дана вторая попытка! — сказал он наконец.

— Вторая попытка? — Евгений удивленно посмотрел на Сэма. — Это мне не приходило в голову. Я вообще не уверен, что это не было галлюцинацией.

— Доверься-чувствам-отключи-компьютер! — воскликнул Сэм. — Ну, скажи, скажи положа руку на сердце: ты ведь веришь, что это была не галлюцинация?!

— Положа... что? — не понял Евгений.

Сэм невольно улыбнулся:

— Это буквальный перевод. Имеется ввиду: скажи честно.

— Говорю честно. Несомненно, некий информационный эквивалент, душа Тонечки, проще говоря, действительно существует. А вот с его носителем... надо разобраться. Это что-то непонятное!

Сэм не ответил — и в его молчании Евгению почудилось что-то очень серьезное. Неужели он уже что-то понял? Или увидел в будущем? Ну, и есть ли для Тонечки хоть какая-нибудь надежда? Или лучше сразу махнуть рукой на безнадежные попытки и, пока не поздно, вернуться в институт? Впрочем, выскажи Сэм такой печальный прогноз — вряд ли Евгений поверил бы ему!

Однако Сэм ничего не сказал. Он молча поднялся, включил торшер, принес из прихожей пачку газет. Небрежно растряс их по полу, отложил одну газету, другую...

Евгений с нарастающей тревогой следил за его действиями. Что он ищет? Неужели Горвич все же выполнил угрозу и предал скандал огласке? Но это значит... о, господи!

Да нет, не может быть, номера-то все старые! Двух-трехдневной давности! Но тогда в чем дело?

— Сэм, ты чего? — почти жалобно спросил Евгений.

Но тот уже стоял перед ним, показывая крупный заголовок: «Гибель Лантаса: трагическая случайность? Или...»

— Что? Лантас убит? Когда? — Евгений даже приподнялся со стула. Конечно, в последние дни ему было не до газет, но прозевать такую новость... До Северина Лантаса, кандидата на пост Генерального прокурора, пытались добраться уже давно, но тот всегда был настороже — как и полагается закаленному борцу с коррупцией и организованной преступностью. Выходит, не уберегся...

— С каких это пор ты стал интересоваться политикой? — не мог не удивиться Евгений, принимая газету. Сэм не ответил, и Евгений быстро, скорочтением, проглядел статью, схватывая основные моменты. Как, разве это не убийство? Банальный несчастный случай? Даже странно: настолько своевременным он был кое для кого! Неудивительно, что репортеры посходили с ума... Но какая ирония судьбы: столько времени успешно избегать пуль наемных убийц — и умереть от смещения шейных позвонков, скатившись с лестницы в собственном доме!

С лестницы... Евгений вдруг замер, пораженный невероятной догадкой. Когда это случилось? Газета позавчерашняя, значит, три дня назад... Здесь должны быть фото, где же они? А, вот: продолжение репортажа...

Евгений лихорадочно перевернул лист. Да, фотографии были, и не одна! Но он сразу впился взглядом в самую крупную: распростертое на ступенях тело, одна рука судорожно сжимает перекладину перил, вторая неловко откинута. А лицо... Искаженное страхом и болью, оно мало напоминало привычный образ несгибаемого политика — но именно таким оно и было в ту ночь, когда Лантас увидел, какая смерть угрожает ему! Неудивительно, что Евгений не узнал его тогда, хотя и видел прежде не раз в телевизионных выступлениях...

Ошибки быть не могло — если бы остались хоть какие-то сомнения, остальные фотографии рассеяли бы их. Несколько видов рабочего кабинета, и главное — розовый с белыми колоннами особняк, так запавший в память...

Евгений поднял голову... и наткнулся на взгляд Сэма. Странный это был взгляд: безумно усталый, словно бы все понимающий — и в то же время бессильно сопротивляющийся этому пониманию...

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, а потом Сэм сказал очень спокойным голосом:

— Это я его убил. Точнее, до сих пор был уверен, что я. Управление случайностями... будь оно проклято! Если бы я только знал, что она хоть каким-то образом причастна к моей работе...

...Минут через десять Евгений обнаружил, что сидит на полу на рассыпанных газетах. Торшер был погашен, а Сэм, отвернувшись, стоял у окна, за которым уже начинался рассвет. Обстановка комнаты снова выглядела незнакомой. Наверное, это был всего лишь эффект сменившегося освещения — но Евгению показалось, что сказанные Сэмом страшные слова изменили все кругом до полной неузнаваемости!

Евгений с трудом взял себя в руки, пытаясь хоть как-то осмыслить услышанное — и отказываясь верить! Выходит, Сэм все время был связан с Тонечкой? Сам того не подозревая, подчинял ее своей воле, заставлял убивать? Ничего себе... Сколько же человеческих жизней на счету этого смертоносного дуэта? А ведь список все растет, вот буквально только что Лантас... а кто будет следующим?

Евгению стало страшно. Да, рано он радовался за Сэма! Мог бы и раньше забеспокоиться — ведь прекрасно знал, насколько тот не приспособлен к обычной размеренной жизни, особенно в одиночестве! Ужасная догадка об источнике неожиданного благосостояния превратилась в горькую уверенность. Ясно, кому нужна была смерть Лантаса — не Сэму же, в самом деле! Он так, исполнитель... Впрочем теперь ясно, что исполнителем можно назвать скорее Тонечку...

...Однако насколько же сильны ее способности, раз она сохранила их даже в астральном существовании! Вот только это их подневольное проявление... Где-то сила, а где-то такая слабость и беспомощность!

Евгений посмотрел на Сэма. Тот по-прежнему стоял у окна, опустив плечи, и словно бы даже стал меньше ростом. Страх сразу прошел, осталась только жалость и какая-то непонятная злость: ну можно ли без конца наступать на одни и те же грабли?!

Он попытался представить себе, что испытывает сейчас Сэм — и не смог. Отчаяние, подавленность, раскаяние? Наверное, и их тоже... Но было ощущение, что в подобной ситуации эмоции должны быть просто запредельными — такими, для которых еще не придумано слов...

Евгений решительно поднялся, подошел к Сэму вплотную и мягко встряхнул за плечо, подумав мимоходом, что их роли привычно поменялись: он снова утешает Сэма, и конца этому не видно!

— Хватит страдать! — Евгений старался, чтобы голос звучал ободряюще, но это плохо получалось. — Рассказывай наконец, что все это значит? Как тебя угораздило связаться с этими...

Евгений замолк, не подобрав подходящего выражения — а Сэм, по-прежнему не оборачиваясь, произнес:

— Зачем тебе это знать? Больше такое не повторится, это я обещаю.

Евгений мысленно застонал и возвел глаза к потолку. Нет, ну как школьник перед директором, честное слово! «Больше такое не повторится, простите, я исправлюсь...» Как будто это легко — отказаться выполнять очередной заказ! И вообще, быть убийцей ради денег не претило Сэму, но он готов пожертвовать собственной жизнью, чтобы не доставлять больше страданий Тонечке!

— Я понимаю тебя, Сэм, — сказал он вслух, — но... Не так-то просто будет это сделать. Тебя просто убьют, если ты откажешься. И очень быстро...

— Возможно, — мягко, но с непоколебимым упрямством ответил Сэм. — Но это не имеет значения. И дело даже не в совести или принципах. Какие уж тут принципы! Я не смогу... Теперь, когда я все узнал... Я не смогу больше заставить ее!

Евгений вздохнул, подумав, почему не выбрал себе профессию бухгалтера или специалиста по аквариумным рыбкам? Был бы шанс дожить до старости! А так... Ну что теперь делать?

Попробовать спровоцировать арест «нанимателей»? Но вряд ли Сэм достаточно осведомлен для этого... И использовать смертоносные способности Тонечки он теперь не сумеет — пусть даже в порядке самообороны!

А вот его самого в случае малейшего неповиновения убьют сразу, и никакое управление случайностями не поможет! Тем более, что без Тонечки он, похоже, не очень-то хорошо умеет ими управлять...

— Сэм, — сказал Евгений очень грустно, — ну как ты мог не соображать, с чем связываешься?! Тоже мне, способ заработать!.. Зачем тебе это понадобилось? Неужели нельзя было попросить о помощи? Своих друзей из «Лотоса», меня — или просто обратиться в СБ, наконец!

Сэм молчал. Конечно, он понимал, что Евгений справедливо упрекает его... Вот только жизнь редко позволяла Сэму спокойно подумать о будущем — и бегство в столицу не было исключением...

— Я соображал, с чем связываюсь, — не поворачиваясь, угрюмо откликнулся он. — Но мне было все равно...

...Глядя на ночную улицу, Сэм вспоминал свои первые дни в столице. В то время он хотел только одного — забыть, начать все с начала, перестать вспоминать о «Лотосе». Надо было зарабатывать на жизнь, надо было как-то устраиваться... но не было сил даже думать об этом! Сэм едва не позвонил тогда Евгению, чтобы снова попросить о помощи — в последний момент удержала гордость. А дни шли, деньги таяли, одиночество становилось невыносимым... и какая-то странная сила росла в душе. Он снова хотел убивать. И почти сознательно сумел «сложить ситуацию» так, чтобы представилась возможность это делать...

Но никогда, даже в страшном сне, Сэму не приходило в голову, что его преступления как-то связаны Тонечкой!

Евгений, словно бы услышав его мысли, спросил:

— Но неужели тебе до сих пор не приходило в голову, что твое управление случайностями... ну, как бы это выразиться — неправильное, что ли! Ведь между тобой и твоими жертвами нет никакой связи, даже информационной! Ты не задавался вопросом, каким образом ты инициируешь цепочку роковых случайностей? Ведь это должен делать ты лично — быть, так сказать, толчком к событиям. Или я не прав?

Сэм вздохнул:

— Может быть, и прав. Рассуждать ты всегда умел! Но насчет «толчка к событиям» и «цепочки случайностей» ты просто цитируешь последнее письмо Тонечки, так я понимаю?

Евгений сердито промолчал: какая разница, цитирует или нет! И вообще... К умению рассуждать часто относятся пренебрежительно, а почему, собственно? Сумей Сэм вовремя задуматься и сделать правильные выводы — не загнал бы себя сейчас в такой тупик!

Сэм понял его мысли и сказал немного виновато:

— Я не совсем понял, что ты говорил об «информационной связи»! Ведь она и раньше была неочевидна: все эти несчастные случае в поселке — как они связаны со мной лично?!

— Ну, все-таки, — неуверенно пожал плечами Евгений. — Ты жил недалеко, бывал там часто... Наверное, мог как-то «подтолкнуть» события. А насчет обвала в горах, так это совсем просто: достаточно один камень задеть вовремя!

Сэм невольно вздрогнул, вспомнив едва не погибшую по его вине Юлю. Но как Евгений может упоминать об этом так спокойно? Что это: необыкновенная устойчивость характера или просто профессиональная выучка? А может, и Сэм, и Тонечка для него все-таки в первую очередь «интересные экземпляры»?..

От последней мысли Сэму стало совсем неуютно, и он заметил довольно язвительно:

— С Лантасом, между прочим, мы тоже «недалеко» жили! В одно время и в одном городе! Так что в принципе я мог сотворить какую-нибудь цепочку случайностей, незаметную с первого взгляда... Что ты на это скажешь?

Евгений скептически хмыкнул, подумав, что совсем не просто подтолкнуть человека к смерти! Любого человека, а тем более такого, каким был Лантас... И без астральной помощи Тонечки Сэм никогда не смог бы сделать ничего подобного... Максимум, на что хватило его собственных способностей — так это на встречу с будущими «заказчиками»!

— Черт бы тебя побрал, Сэм! — беспомощно выругался Евгений. — Хоть бы раз сделал что-нибудь полезное своим управлением случайностями! Для чего тебе Тонечка о нем писала, как ты думаешь?

— Перестань! — неожиданно разозлился Сэм. — Да, я вел себя как дурак — но хватит упрекать меня в этом, слышишь?

— Извини, я не хотел тебя обидеть! — с досадой буркнул Евгений.

Чувства Сэма занимали его в этот момент меньше всего! Он изо всех сил пытался представить себе, что же делать дальше. Что вообще можно сделать в такой ситуации?

В самом деле, кто виноват, что из всех возможных вариантов устройства в нормальном мире Сэм выбрал наихудший?! Отказаться от помощи друзей, не поверить Евгению — чтобы связаться с мафиозными кругами? Казалось бы, управление случайностями и невезение должны напрочь исключать друг друга — однако Сэм как-то ухитрялся сочетать и то, и другое!

Евгений бессильно сжал кулаки. Связь Сэма с Тонечкой при всей ее трагичности была ценнейшей находкой... но есть ли возможность использовать эту находку? Ведь если они сейчас соберутся втроем и займутся разгадкой тайны Тонечки, то немедленно окажутся под пристальным наблюдением не только СБ, но и какой-то мафии... А еще прелести католицизма — если снова придется ехать в Шатогорию... На каждого по проблеме, куда уж больше!

— Сэм, — мрачно спросил Евгений, — а ты знаешь, что будет дальше?

Он не очень надеялся, что Сэм сможет увидеть события, касающиеся его слишком близко, однако тот ответил сразу, коротко и как-то даже официально:

— Приложив волю, мы можем избежать гибели.

Это твердое «мы» неожиданно взбесило Евгения: Сэм умудрился довести ситуацию до почти неразрешимой, и при этом полностью уверен, что его не бросят! Что опять будут помогать — а с чего, собственно?! Почему Евгений должен рисковать собой (и Юлей!) ради него?

— Ты, конечно, можешь мне не верить, — спокойно продолжал Сэм, не замечая его состояния, — но я не вижу впереди неизбежной гибели.

— Ты хочешь сказать, — Евгений подавил раздражение, в надежде услышать что-то интересное, — что у нас есть шансы выиграть этот забег и оказаться в результате... с чем?

Сэм невольно улыбнулся:

— То, что мы узнаем — если узнаем — равносильно открытию, и я не могу сделать его раньше, чем оно будет сделано!

— Но оно будет сделано?

— С хорошей вероятностью. Но может быть и гибель, причем едва ли не в любой момент. И чтобы избежать ее, придется прикладывать волю, и...

Евгений решительно поднялся. Перед его мысленным взором встала Юля — такая хрупкая, беззащитная... «Ну, нет, — подумал он, — „играть в прятки“ с СБ еще куда ни шло, но бандиты... Интересно, куда надо приложить волю, чтобы остаться при этом в живых?!» Он достал из кармана тонечкин перстень со сверкающим камнем.

— Прости, но Юля, наверное, уже заждалась, и вообще... Оставь его себе, — сказал он, протягивая талисман замолчавшему Сэму. — А мне пора...

Сэм посмотрел ему в глаза и понял, что только что выслушал свой приговор — заслуженный, но не ставший от этого менее жестоким. Он снова оставался один, теперь уже совсем один...

Евгений взглянул на него, тихо вздохнул и отвернулся. Потом чужим голосом произнес:

— Сэм, я искренне советую тебе обратиться в Службу безопасности. В твоей ситуации это может быть единственный выход...

— Хорошо, — ответил Сэм, — я... — Ему показалось, что он вдруг забыл чужой язык, как будто не говорил на нем последние пять лет. — Я обрачусь... — вспомнил он наконец. — То есть обращусь... Спасибо...

...Сэм не помнил, сколько времени он просидел возле стола, глядя в глубину перстня. Четыре яркие белые звезды по-прежнему окружали уходящую в бесконечность спираль — но каким холодным страхом веяло из этой бесконечности! И Сэм понимал, что обозначенная белыми звездами дорога для него уже никуда не ведет.

Нет, он не мог сердиться на Евгения. С какой стати тот будет рисковать ради него? Кто ему Сэм — друг, приятель? Скорее досадная обуза и вечный источник неприятностей!

К тому же подвергать риску еще и Юлю, которую Сэм и так когда-то едва не погубил — странно даже, что Евгений руку-то ему подает!

Правда, до сих пор Сэм был уверен, что Евгений не бросит его в беде... Что ж, значит, он ошибался и принимал свою беспочвенную надежду за предчувствие! Предчувствие... Самому себе вообще трудно предсказывать, а уж в такой ситуации...

...Какой-то громкий резкий звук проник в его сознание, прервав тягостные раздумья. Сэм очнулся, плохо осознавая, где он и что с ним. Потом рассеянно огляделся, пытаясь сообразить, сколько прошло времени... На полу ярко блестели солнечные блики: оказывается, уже давно день, ничего себе!

Тем временем звук повторился. Звонят в дверь! Кто бы это мог быть? А, да не все ли равно! Никого не хотелось видеть, не хотелось даже подниматься из-за стола...

Но тут же послышался скрип открываемой двери... и удивительно знакомый звонкий голос прокомментировал из прихожей: «Смотри, не заперто... Ну что, нашли наконец? Или опять не здесь? Мы больше часа тут болтаемся!»

С замиранием сердца Сэм прислушался, боясь поверить своим ушам. Но Юля уже вбежала в комнату — и тут же зажмурилась и замерла на несколько секунд: после темного коридора солнце ослепило ее...

Евгений появился вслед за ней, но не вошел, остановился в дверях. У него был какой-то странный взъерошенный вид — одновременно виноватый и сердитый. Сэм понял, что перемена решения далась ему не просто. Как вообще Юле удалось убедить его? И понимает ли она, чем рискует?

Сэм шагнул навстречу Юле с одним единственным намерением: объяснить, предостеречь, любой ценой, пусть даже ценой собственной жизни, оградить от опасности! Но Юля решительно прервала все его невысказанные уговоры.

— Молчи! — негромко, но с напором произнесла она. — Нас не так много, чтобы мы могли предавать друг друга! Мы просто обязаны держаться вместе! Нельзя допустить, чтобы с тобой что-то случилось, понимаешь?

— Но как же... — Сэм посмотрел на Евгения.

Тот пожал плечами:

— Если сидеть и ничего не делать, шансов вообще не будет! Я думаю, мы найдем способ уйти и от мафии. Юля права: мы должны быть вместе...

Сэм перевел взгляд на Юлю и неуверенно проговорил:

— Ну, если вы так думаете... Скажу честно: мне бы очень хотелось быть с вами!