Нет, каков мерзавец, а?!
      Я скрипнула зубами.
      И не постеснялся мне предложить встретиться вечером! После основного, так сказать, «делового» свидания!
      – Зараза! – сказал я вслух.
      Остановила машину у обочины, стукнула двумя руками по рулю.
      Машина издала сиплый сигнал.
      Я приоткрыла окошко. Рваная кисея тумана, висевшая над городом, наконец разрядилась тусклым осенним дождем. На улице было неуютно и зябко, редкие прохожие торопливо бежали по тротуару, задрав воротники плащей и курток.
      Осень словно оплакивала ушедшее лето.
      Настроение оказалось заразительным, и я тихонько всхлипнула. Не знаю почему, но я вдруг ощутила себя ужасно одинокой и никому не нужной. Очень тягостное чувство.
      Зазвонил мобильник. Я очнулась от своих невеселых мыслей, пошарила в сумке, извлекла аппарат.
      – Да!
      – Майя?
      Я подобралась и села очень прямо.
      – Это я.
      – Привет, – сказала Иван.
      – Привет, – ответила я настороженно.
      Мы давно не общались, и я успела немного отвыкнуть от его голоса.
      – Как твои дела? – продолжал Иван.
      Я проглотила противный комок, застрявший в горле.
      – Нормально. А у тебя?
      – И у меня все хорошо, – ответил Иван. Помолчал и спросил:
      – Почему ты мне ни разу не позвонила?
      – Интересно, по какому номеру? – огрызнулась я.
      Иван удивился.
      – Разве ты не знаешь моего мобильного?
      – Откуда?
      Он удивился еще больше.
      – Джокер тебе не передал? Я ему давно велел! Еще неделю назад!
      Я тяжело вздохнула.
      – Джокер мне ничего не передал, – ответила я. – Но я считаю, что передавать свой телефон через другого человека как-то некрасиво. Сам ты не мог это сделать?
      – Майка, я же был в Москве, – начал Иван, но тут же оборвал себя на полуслове. Засмеялся и смиренно признал:
      – Был не прав. Прости засранца. Постараюсь реабилитироваться. Простила?
      Я почесала переносицу. Почему мне все время кажется, что Дердекен надо мной смеется?
      – Простила, – сказала я.
      – Тогда записывай мой номер, – велел Иван.
      – Не стоит, – ответила я. – У меня телефон с определителем. Твой номер уже в памяти моего мобильника.
      – А-а-а...
      Мы помолчали несколько томительных секунд. Потом Иван нерешительно сказал:
      – И что я сейчас должен сделать? Попрощаться и подождать, когда ты мне перезвонишь?
      – Не надо! – ответила я быстро. На душе было так хреново, что я не хотела оставаться одна со своими мыслями и переживаниями. – Не прощайся! Давай пообщаемся!
      Споткнулась и добавила:
      – Если ты не спешишь...
      – Я не спешу, – ответил Иван.
      Мы еще немного помолчали.
      – Майка!
      – Ау, – откликнулась я.
      – Ты где?
      Я осмотрелась.
      – Недалеко от ЦУМа.
      – Ты на машине?
      – Да, а что?
      Иван рассмеялся.
      – Да так... Слушай, Джокер увел мою машину, я без колес. Может, ты за мной заедешь, и мы вместе пообедаем?
      Я вспомнила неровный румянец на Лешкиных щеках, вспомнила насмешливый вопрос Терехиной – «Вы не обидитесь?» – и почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо.
      – Ну, подожди! – сказала я вслух, адресуясь к Лешке. – Ты у меня за все получишь!
      – Что-что?
      – Ничего, – ответила я. – Это я не тебе.
      – Ты не одна? – не понял Иван.
      На душе стало горько.
      – Одна, – ответила я тихо. – Совершенно одна.
      – Майя! Что случилось? – встревожился Иван. – Могу я тебе помочь?
      Я откашлялась.
      – Можешь, – ответила я твердо. – Если пригласишь меня на обед.
      – Я тебя приглашаю, – сказал Иван, не раздумывая. – Приедешь? Я на радиостанции.
      – Приеду, – пообещала я.
      – Жду.
      И мне в ухо понеслись короткие сигналы.
      Я убрала телефон назад, в сумку, и тронула машину с места. Что ж, сейчас я, по крайней мере, знаю, куда мне ехать.
      Когда дорога определена, двигаться по жизни значительно легче.
      Я решила отомстить подлецу Лешке на все сто процентов. Оторваться так, чтобы меня не мучила собственная порядочность. Иван Дердекен казался мне для этой цели идеальным компаньоном.
      Умен? – умен.
      Красив? – красив.
      Свободен? – ...
      Я немного подумала.
      Внешне свободен. А в душу он меня пока не приглашал.
      Кроме всего перечисленного, Иван мне просто нравится. Он мне даже больше, чем просто нравится. Он, как бы выразиться... Вгоняет меня в столбняк.
      И не только меня.
      За короткое время новый радиомагнат сумел стать самым популярным мужчиной у городских красавиц. Конечно, не последнюю роль тут играл его неплохой социальный статус. Но разве может разонравиться красивый и умный мужчина только потому, что он хорошо обеспечен?
      По-моему, этот недостаток легко переживает любая женщина!
      Значит, решено. Беру в оборот Дердекена и пришиваю его к своей юбке всеми дозволенными и недозволенными способами.
      Кстати, о недозволенных способах... Постель сюда включаем или лучше не рисковать?
      Я поежилась.
      Хотите, верьте, хотите, нет, но я барышня не современная. Конечно, у меня был роман, дошедший до эротического завершения, но он остался в моем далеком университетском прошлом. С тех пор я свои отношения с мужчинами ограничиваю рамками платонического ухаживания. Мне так гораздо удобней. Удобно ли это мужчинам? Судя по бесконечной смене нимф в Лешкиной жизни, не удобно. Ну, что ж... Это, как говорится, мужские проблемы!
      Раньше я ими не обременялась, но сейчас ситуация переменилась. Мне хотелось выбрать самый надежный способ плюнуть в подлую Лешкину душу. А лучшего способа, чем Иван Дердекен, я придумать не могу.
      Приняв это непростое решение, я взбодрилась окончательно. Мною овладела мрачная решимость, с которой Жанна д’ Арк шла на костер. Неприятно, конечно, но не отступать же назад!
      До радиостанции я доехала быстро. Дневная дорога была пустынной, мелкие дождевые капли размазали мир за стеклом в серое неаппетитное месиво.
      Я припарковала машину на обочине, вышла из салона и побежала к крутящимся дверям. Торопливо заскочила под навесной козырек, втиснулась в узкое пространство между дверными перегородками. Вошла в холл, встряхнула влажными волосами...
      – Молодец, быстро приехала, – сказал Иван.
      Я живо обернулась.
      Он стоял, прислонившись плечом к стене, и наблюдал за мной с легкой полуулыбкой на губах. И я с отчаянием почувствовала, как моя свободная воля растворяется в ярко-бирюзовых глазах, сверкающих в полутьме пустого холла.
      – Привет, – сказала я машинально.
      Иван оторвался от стены, подошел ко мне. Остановился рядом, и я с трудом удержалась от желания закрыть глаза. Не знаю, почему он имеет надо мной такую власть. Не понимаю и не могу объяснить этого даже себе самой.
      – Привет, – ответил Иван через небольшую паузу. Его глаза скользнули с моей мокрой макушки на кончики моих забрызганных туфель. Мне захотелось спрятать ноги, только я не знала, как это сделать.
      – Замерзла?
      Я машинально кивнула.
      – Может, сначала высохнешь, потом поедем? – предложил Иван. – Хочешь, выпьем чаю? Или чего-нибудь покрепче?
      – Я за рулем, – напомнила я.
      Иван отмахнулся от затруднения.
      – Подумаешь! Я поведу!
      – Давай лучше чай, – решила я.
      Иван повернулся ко мне боком и сделал молчаливый жест в сторону лестницы. Я послушно пошла вперед.
      Мы поднялись на второй этаж. Я все время чувствовала за своей спиной чужое дыхание, и это ощущение было одновременно упоительным, волнующим и страшным. Особенно в свете решения принятого мною десять минут назад.
      Господи, что из всего этого выйдет?..
      – Ничего хорошего! – мрачно предупредило меня благоразумие. – Остановись, пока не поздно!
      – Еще чего! – огрызнулась я. – Решила – значит, все! Лешке можно, а мне нет?
      – Дура! – припечатало благоразумие.
      – Само такое, – ответила я и вышвырнула доводы рассудка вон из головы.
      Мы шли по коридору, мимо запертых редакционных дверей. Радиостанция выглядела пустой и вымершей. В один момент я замешкалась и чуть не столкнулась с Иваном, который бесшумно шагал впритык за мной.
      – Ой! Извини.
      Я посторонилась. Он улыбнулся и ничего не ответил.
      – А почему сегодня никого нет? – спросила я, указывая на закрытые двери.
      – Потому что сегодня мы не вещаем, – ответил Иван. – Если тебя интересует штат, приезжай завтра. Завтра будут все.
      – Приеду, – пообещала я неуверенно.
      А сама подумала: «Интересно, что будет завтра?»
      «Завтра» казалось мне хорошо укрепленной границей в наших отношениях с Иваном. Возможно, завтра я буду вспоминать свои сегодняшние страхи со снисходительной усмешкой. А возможно, все получится наоборот, совсем не так, как я задумала. И я буду думать о настоящей минуте с горечью и сожалением.
      Может, и правда, остановиться?
      Но я решительно потрясла головой и отогнала малодушные сомнения.
      Иду до конца. Чем бы это ни кончилось.
      – Мы пришли, – сказал Иван.
      Я послушно затормозила перед деревянной дверью, на которой не было таблички. Иван достал из кармана ключ и отпер замок. Толкнул дверь, она плавно поехала вглубь комнаты.
      – Прошу, – пригласил Иван.
      Я переступила порог и огляделась.
      Не знаю, что я ожидала увидеть. Но уж точно не такую странную неуютную пустоту.
      Комната выглядела нежилой. Обычно так выглядят комнаты с незавершенным ремонтом. Вроде бы основная работа позади, но не хватает каких-то пустяков, милых сердцу мелочей, которые сразу делают жилье домом, а не времянкой сторожа.
      – Ты здесь живешь? – уточнила я на всякий случай.
      – Да, – ответил Иван. Шагнул следом за мной и прикрыл дверь. Просто прикрыл, а не запер на ключ, как отметило мое взъерошенное сознание. Значит, не планировал ничего «такого»...
      На мгновение я устыдилась своей испорченности.
      – А тебе не нравится? – спросил Иван, продолжая тему.
      – Нет, ну почему...
      Я пожала плечами и окинула комнату еще одним взглядом.
      – Миленько... Только пусто.
      – Не люблю захламлять свою жизнь, – ответил Иван, смеясь.
      – Это чувствуется, – признала я.
      Комната казалась большой и светлой. Только уюта от этого в ней не прибавлялось. Возможно потому, что на окне не было ни штор, ни занавесок, ни даже офисных жалюзи. Возможно потому, что вся обстановка состояла из большого углового дивана, над которым висел ночник, письменного стола, на котором стоял большой компьютерный монитор, двух стульев и шкафа, встроенного в стену. Кроме компьютера в комнате не было никакой техники. Не было даже телевизора. Правда, аскетичный вид помещения немного оживляли две книжные полки, набитые разноцветными томиками.
      – Можно посмотреть? – спросила я Ивана, указывая рукой на книги.
      – Конечно, – ответил он. – Только вряд ли ты найдешь что-то интересное.
      Я подумал, что мне интересно все, что читает мой предполагаемый любовник. По принципу: скажи, что ты читаешь, и я скажу, кто ты. В городской квартире Ивана я обнаружила лишь один том Энциклопедии Британика. Согласитесь, по одной этой книге трудно сделать выводы о личности читателя.
      Я подошла к полке, наугад вынула одну книгу. Повертела ее перед глазами, озадаченно нахмурилась.
      Учебник по физике для вузов. Муть какая...
      Я вернула учебник на место, вытащила второй том. Самоучитель по механике. Еще лучше.
      Я поставила книгу на полку, достала третий том.
      Сборник задач по физике. Рекомендован для специалистов профильных вузов.
      Я шлепнула книгу на полку и отряхнула пальцы.
      – Прости, – сказал Иван за моей спиной. – Я же тебя предупреждал...
      Я повернулась к нему. Иван ловко накрывал стол для предстоящего чаепития. Там уже стоял большой полуторалитровый термос, две прозрачные чашки с блюдцами, конфетница и блюдечко с лимоном.
      – Зачем тебе все это? – спросила я, кивнув на полку.
      Иван пожал плечами.
      – Интересно... Тебя в школе не увлекали точные науки?
      – Нет, – ответила я недовольно. – Я типичный гуманитарий.
      – А я читать не любил, – откровенно поведал Иван.
      – Не любил читать? – изумилась я. – Почему?
      Иван поставил на стол сахарницу и задумался.
      – Бог его знает, – ответил он наконец. – Наверное потому, что преподавание литературы в школе грешит некоторым интеллектуальным уродством. Помню, как я намучился с «Мертвыми душами». Джокер говорит, что книжка хорошая, а я до сих пор не могу заставить себя перечитать.
      – А с точными науками в школе все благополучно? – ядовито поинтересовалась я. Мне казалось, что дело обстоит прямо противоположным образом. Лично мне было проще прочитать «Мертвые души», чем решить задачку по физике.
      – Абсолютно! – спокойно ответил Иван, не замечая моего издевательского тона. – Что хорошо в точных науках? То, что они идут по ступенькам: от низшей к высшей. Все ясно, все логично, одно вытекает из другого. Невозможно пропустить ступеньку, иначе не пройдешь следующую. Есть логическая цепочка, которая не зависит ни от моих вкусов, ни от моих чувств... Понимаешь?
      – Понимаю, – ответила я, пристально разглядывая собеседника. – Любишь четкий солдафонский порядок? Существование по точной формуле?
      Иван виновато развел руками.
      – Можно и так сказать. Я тебя разочаровал?
      Я пожала плечами.
      – Не знаю... Немного...
      – Майка, все люди разные, – примирительно сказал Иван. – Ты вот, к примеру, не увлекаешься физикой. Но это вовсе не убавляет тебе очарования в моих глазах. Даже наоборот. Ты можешь рассказать мне то, что я пропустил, пока решал свои задачки.
      И, резко меняя тему, добавил:
      – К столу! А то чай остынет.
      Я уселась на неудобный жесткий стул. Иван придвинул ко мне полную чашку.
      – Сахар?
      – Нет, спасибо. Я с конфетой.
      Я развернула шоколадную конфету и откусила сразу половину.
      – Любишь шоколад? – спросил Иван.
      – Обожаю! – призналась я.
      – И я люблю.
      – Здесь я тебя понимаю.
      Мы немного посмеялись, допили чай, бросая друг другу редкие, ничего не значащие фразы. Наконец, чашки были отодвинуты.
      – Ну? – спросил Иван. – Что решает дама?
      – Едем в город! – сказала я твердо.
      – Прекрасно!
      Иван встал. Следом за ним поднялась я.
      – Я помою посуду? – предложила я без особого энтузиазма.
      – Нет, – ответил Иван. – Ты у меня в гостях.
      Я не стала настаивать. Для приличия закрыла крышкой сахарницу и отодвинула ее от края стола.
      – Подождешь внизу? – попросил Иван. – Я быстренько переоденусь.
      – Зачем? – не поняла я.
      – Ну, как?.. Идем в приличное место, значит, нужно прилично выглядеть. В таком виде...
      Иван критически оглядел свои потертые джинсы, которые, на мой взгляд, шли ему бесподобно.
      – ...меня могут не пустить, – договорил он.
      – А меня в джинсах пустят? – испугалась я.
      – Тебя пустят куда угодно! – твердо заверил Иван. – Ты выглядишь ослепительно.
      – Да? – неуверенно переспросила я. Вздохнула и пробормотала себе под нос:
      – Будем надеяться.
      – Поверь мне!
      – Верю, верю, – отмахнулась я. Повернулась и пошла к двери. Перед тем как взяться за ручку, повернулась к Ивану и сказала:
      – Жду в машине.
      – Возьми зонт!
      Иван открыл шкаф, достал из него черную длинную трость. Протянул мне, повторил:
      – Я очень быстро. Буквально десять минут.
      – Не торопись, – ответила я.
      Вышла в коридор и бесшумно прикрыла за собой дверь.
      Почему меня все время преследует чувство неясного разочарования? Что меня так разочаровывает? То, что Иван ведет себя прилично? Не пристает, не лезет с поцелуями?
      Стыдно признаться, но, видимо, именно так.
      А, может, меня раздражает то, что именно он установил границы наших отношений? Границы, перейти которые мне пока не удается. При всем моем желании.
      Я вздохнула. Постояла на верхней ступеньке и медленно пошла вниз.
      На улице бушевала самая настоящая гроза. Мелкий колючий дождик сменился яростными разливами, лужи под ногами превратились в озера.
      Я раскрыла зонт, торопливо добежала до машины. Трясущейся от холода рукой, открыла дверцу и плюхнулась в салон. Внутри машины было еще холодней, чем снаружи, и я даже пару раз клацнула зубами. Бросила мокрый зонт между сидениями, включила печку, сунула ладони под мышки.
      Ну и денек!
      Когда руки немного отогрелись, я пошарила по волнам радиоприемника. Нашла романтическую волну, поколебалась, стоит ли ее оставлять. Не слишком ли прямолинейно это выглядит?
      «А, плевать! – решила я. – Мне нужно, чтобы у предполагаемого любовника возникло соответствующее настроение!»
      Не успела я додумать, как дверца пассажира распахнулась, и Иван бесшумно, как леопард, уселся в кресло.
      – Уже? – поразилась я. – Оперативно!
      – Я быстро собираюсь, – равнодушно обронил Иван.
      Я искоса оглядела спутника. Ну, до чего же хорош, гад!
      Иван не стал наряжаться в корректный костюм. Наверное, правильно посчитал, что мой прикид на таком фоне будет выглядеть убого. Он просто сменил вытертые «ливайсы» на классические черные джинсы от Хьюго Босса и завязал поверх рубашки рукава серого свитера.
      – Господи, как ты не мерзнешь? – не удержалась я.
      – Я закаленный, – похвастал Иван.
      – Заметно.
      Я тронула «ниву» с места. Иван склонил голову к плечу, вслушиваясь в звук мотора.
      – Свечи нужно менять, – сказал он вполголоса. – Чувствуешь, машину немного дергает?
      Я с тревогой посмотрела на него.
      – Это серьезно?
      – Пустяки, – успокоил меня Иван тоном опытного врача. – Сделаю сам. Знаешь, что? Оставь мне машину до завтра. Проведу профилактику. Хочешь?
      – Конечно, хочу! – ответила я с благодарностью. – Только мне неудобно, что я тебя так загружаю.
      Иван отмахнулся.
      – Никого ты не загружаешь! Это же моя работа! Помнишь, я тебе говорил, что я механик?
      – Помню, – ответила я. Подумала и добавила:
      – Нужная специальность.
      – Вот видишь! – уличил Иван. – А ты носик морщила!
      Я засмеялась.
      – Была не права.
      – То-то! – завершил Иван. И вдруг спросил без всякого перехода:
      – У тебя волосы от природы вьются или это химия?
      Я даже притормозила от удивления.
      – От природы... А что?
      – Ничего, – ответил Иван, глядя прямо перед собой. – Красиво.
      – Неудобно! – пожаловалась я с тайным кокетством. – Они после дождя не расчесываются!
      – Оставь так, – посоветовал Иван, по-прежнему не глядя на меня. – Тебе идет.
      Я смущенно умолкла.
      Мы миновали пост ГИБДД перед въездом в город. Перед нами распростерлись вымокшие городские многоэтажки.
      – Куда? – спросила я, сбрасывая скорость.
      – Куда хочешь, – ответил Иван.
      Я немного подумала и повернула к ресторану, возле которого видела Лешку с веселой вдовой Ирой Терехиной.
      Если мне повезет, они сегодня будут обедать именно там.
      Мне повезло. Перед входом в ресторан стоял Лешкин «фольксваген».
      Я аккуратно приткнула «ниву» рядом с ним.
      – Хочешь обедать здесь? – спросил ничего не подозревающий Иван.
      – Здесь! – ответила я твердо.
      – Тогда подожди минуту.
      Иван забрал зонт, открыл дверь и ловко скользнул наружу. Раскрыл зонт, обежал машину и помог мне выйти.
      Я заперла машину, весело спросила:
      – Идем?
      – Идем! – ответил Иван.
      Я взяла его под руку, и мы зашагали к входной двери, распахнутой для нас предупредительным швейцаром. Мной овладело веселое хулиганское настроение.
      – Что ты делаешь? – успело испуганно шепнуть благоразумие.
      – Иди к черту! – легко ответила я и вошла в раскрытую дверь. Иван шагнул следом, дверь захлопнулась, как мышеловка.
      Назад дороги не было.
 
      В зале ресторана было немноголюдно. Лешку я увидела сразу; он сидел спиной к входу и оживленно разговаривал со своей спутницей. Спутницу моего лицемерного поклонника вам можно не представлять. Да-да, веселая вдова, Ирина Терехина собственной персоной.
      Она сидела лицом к двери, и, едва успев войти в зал, я немедленно столкнулась с ней взглядом.
      Потом взгляд веселой вдовы скользнул через мое плечо и стал напряженным.
      Я оглянулась.
      Иван стоял на пороге и ждал, когда я выберу понравившийся столик.
      – Хочешь, сядем во-он там? – спросил он шепотом и кивнул головой на столик, уютно спрятанный в углу зала за пальмовой кадкой.
      – Хочу, – ответила я громко и еще раз покосилась на свою соперницу. Веселая вдова отчего-то не выглядела такой уж веселой. Ее глаза, не отрываясь, буравили моего элегантного спутника.
      «Что, милая, скушала?» – подумала я злорадно.
      Лешка, заподозрив неладное, удивленно обернулся. Минуту он, не отрываясь, смотрел на нас с Иваном. Потом его челюсть медленно поползла вниз. Я дождалась, когда взгляд приятеля станет осмысленным, и небрежно кивнула.
      Лешка мне не ответил. Честно говоря, меня это не столько удивило, сколько обрадовало.
      Зацепило, зацепило!
      «Так тебе и надо, лицемер,» – припечатала я мысленно. Повернулась к Ивану, нежно улыбнулась и мило прочирикала:
      – Идем?
      И, не ожидая ответа, двинулась к угловому столику, скрытому пышной пальмой.
      Мы уселись. С моего места столик Лешки просматривался как на ладони. Иван сидел спиной к этой парочке, поэтому не замечал ни ярости Лешки, ни пристального интереса его дамы.
      – Ты ее знаешь? – спросила я, кивая подбородком на вдову Терехину.
      – Кого? – не понял Иван.
      – Даму, которая сидит со Звягиным.
      Иван добросовестно осмотрелся. Нашел взглядом Лешку, столкнулся глазами с его спутницей. Слегка пожал плечами в ответ на ее сверлящий взгляд и повернулся ко мне.
      – Лицо знакомое, только не могу вспомнить... Кто это?
      – Это вдова Терехина, – ответила я.
      Иван откинулся на спинку стула.
      – А-а-а, – протянул он понимающе. – Я же говорю, лицо знакомое.
      – Ты с ней общался? – заинтересовалась я.
      – Если это можно назвать общением. Так, расшаркивались при встрече.
      – При встрече с кем? – не поняла я.
      Иван весело приподнял брови.
      – При встрече с Терехиным, разумеется! Пару раз она была рядом и держала мужа под руку. Согласись, я не мог не поздороваться. Это было бы невежливо.
      Я молча повозила руками по столу. Невежливо! Подумаешь, великая важность! Пережила бы как-нибудь!
      Все эти контрдоводы мгновенно промелькнули в моей голове, но я благоразумно оставила их при себе. Незачем Ивану думать, будто я ревную к веселой вдове своего старого приятеля.
      – А ведь ревнуешь! – ехидно уличило меня благоразумие.
      – Плевать мне на них обоих! – огрызнулась я.
      – Что-то не верится!
      – Потерпи, если не верится, – осадила я. – Докажу не словом, а делом.
      – Дура, ой, дура! – зачастило благоразумие, но я снова вышвырнула его прочь из головы.
      Подоспел официант и разрядил скопившееся напряжение. Я долго копалась в меню, выбирая блюда. Иван терпеливо ждал, не проявляя недовольства или нетерпения. Лешка бы на его месте уже десять раз спросил:
      – Ты грамотная?!
      А Иван молча ждет, когда дама завершит свою филигранную работу.
      Потрясающий мужчина! Ничем его не прошибешь!
      – Мне то же самое, – только и сказал он, когда я, наконец, сделала свой выбор.
      Официант почтительно склонил голову и бесшумно унесся прочь. Я снова поймала бешеный Лешкин взгляд и внутренне возликовала. Все получалось даже лучше, чем я задумала.
      Теперь нужно сделать вид, что у нас с Иваном началась теплая задушевная беседа. Итак, создаем мизансцену...
      Я подвинула стул ближе к столу и наклонилась к Ивану.
      – У вас были хорошие отношения? – спросила я, обворожительно улыбаясь.
      – С кем? – не понял Иван.
      – С Терехиным, разумеется!
      – А-а-а...
      Он добросовестно задумался.
      – Не сказал бы, – признал Иван после минутного молчания. – У меня создалось ощущение, что я ему чем-то мешаю. По-моему, он не любил делиться.
      – Да, уж, не любил, – пробормотала я про себя. И громко добавила:
      – А как вам удалось договориться? Вам ведь удалось договориться?
      – Мы были в процессе подписания мирного договора, – дипломатично выразился Иван. – Почему ты об этом спрашиваешь?
      – Интересно! – ответила я и кокетливо поправила локон. Лешка нервно дернулся, и это движение от меня не ускользнуло. Я нежно улыбнулась Ивану и договорила:
      – Не забывай, что это часть моей профессии: интересоваться тем, что происходит в городе.
      Иван не ответил. Скользнул по моему лицу быстрым взглядом, усмехнулся и снова опустил глаза. Хорошо, что Лешка его не видит! Никакой романтикой там не пахнет!
      «Господи, что за жизнь? Все приходится делать самой,» – подумала я с раздражением.
      Тут же задавила негативные ощущения и снова ласково улыбнулась.
      – Один мой знакомый говорит, что видел вас втроем, – сказала я, совершенно не думая, что говорю. Меня интересовал только яростный Лешкин взгляд, которым тот испепелял то спину Ивана, то мою лживую физиономию.
      – Втроем? – переспросил Иван.
      – Да, – продолжала я, краем глаза наблюдая за столом своего приятеля. Терехина положила руку на Лешкину ладонь, и я чуть не задохнулась от злости. Но Лешка стряхнул ее руку решительным, почти грубым жестом. Я тихо возликовала.
      – Втроем, – повторила я. – Ты, Азик и Терехин выходили из загородной гостиницы. Причем с таким видом, словно недавно побратались.
      – Кто тебе сказал? – спросил Иван.
      Я чуть было не проговорилась. Все мое внимание было направлено на Лешкин столик. После того как он грубо стряхнул ручку веселой вдовы, та решила обидеться. Приподнялась со стула, но Лешка опомнился и удержал ее виноватым жестом.
      Скотина!
      – Что ты говоришь? – переспросила я машинально.
      – Я говорю, кто тебе это рассказал? – раздельно повторил Иван.
      Я с трудом оторвалась от лицезрения нечистой парочки и уставилась на своего визави.
      – Ну, знаешь! – сказала я с негодованием. – Источники не раскрывают!
      Иван пожал плечами. Хотел что-то сказать, но тут вернулся официант, толкая перед собой столик, доверху уставленный посудой. Я в ужасе воззрилась на него.
      Неужели я все это заказала?
      Минуту или две мы молчали, наблюдая за тем, как официант ловко расставляет перед нами тарелки. Над ними поднимался упоительно вкусный пар, но даже запах еды не мог отвлечь меня от столика напротив. Лешка наклонился над столом, веселая вдова подалась к нему.
      Лешка что-то втолковывал ей вполголоса, Терехина внимательно слушала.
      Заговорщики хреновы!
      Я подтянула к себе тарелку и ткнула вилкой в нежнейший крабовый салат. На несколько минут мое настроение улучшилось.
      Что ни говори, приятная это штука – вкусная еда!
      Салат был приготовлен великолепно, и мое внимание временно переключилось с нечистой парочки на собственную тарелку. Отбивная в кляре тоже не подвела: такого вкусного мяса я не ела бог знает сколько. Грибное суфле, запеченное в горшочке, буквально таяло во рту. А кусочек торта, которым я завершила трапезу, вознес меня на небеса.
      – Потрясающе! – пробормотала я, подбирая чайной ложкой остатки на тарелке.
      – Заказать еще? – спросил Иван.
      – Нет-нет! – испуганно откликнулась я. – Ты с ума сошел! Еще сто грамм – и я лопну!
      Тут мой взгляд нечаянно упал на тарелку спутника. Салат и отбивная выглядели почти нетронутыми.
      – Почему ты ничего не ешь? – поразилась я. – Не нравится?
      – Нравится, – ответил Иван. – Все очень вкусно.
      – Откуда ты знаешь? Ты же ни к чему не притронулся!
      – Я все попробовал, – успокоил меня Иван. – Я мало ем.
      Мне в очередной раз стало стыдно за свою прожорливость.
      Я подняла на Ивана виноватые глаза.
      – Это неприлично, да? – спросила я, как школьница.
      – Ты о чем? – не понял он.
      Я указала на свои вылизанные тарелки.
      – Лопать все подряд, как я. Понимаешь, я проклинаю свой аппетит, но вспоминаю, что это неприлично, когда все уже съедено.
      – Мне нравится, когда у человека здоровый аппетит, – ответил Иван.
      – Честно?
      – Абсолютно!
      Я немного приободрилась.
      – Одна моя знакомая сказал, что я еще не перевалила через хребет.
      – Какой хребет?
      – Возрастной, – пояснила я. – Поэтому не утратила вкуса к жизни. В прямом и переносном смысле.
      Иван сделал короткий уважительный жест бровями.
      – Неглупо, – признал он. – Сколько лет знакомой?
      Я засмеялась.
      – А вот этого, мой дорогой, никто не знает. Она профессиональная актриса. Налей мне чаю...
      Иван поднял небольшой фарфоровый чайничек. Я молча смотрела, как ароматная коричневая струя заливает золотой цветок, нарисованный на дне чашки.
      – Все, спасибо.
      Иван поставил чайник на стол. Я взялась за ручку и напомнила:
      – Ты мне не ответил. Каким образом ты договорился с хозяевами города? Общеизвестно, что Терехин с Азиком ненавидели конкурентов и выдавливали их отсюда всеми дозволенными и недозволенным способами.
      Иван налил себе чай и сделал бесшумный глоток.
      – Иван!
      Он поставил чашку на стол и посмотрел мне прямо в глаза. Молча.
      – Не хочешь говорить? – спросила я тихо.
      Он все так же молча наклонил голову.
      – Почему? – удивилась я. – Это, что, тайна?
      Иван разомкнул плотно сжатые губы и ответил:
      – Это скучно.
      – Скучно? – поразилась я.
      – Конечно! Зачем тебе все это знать?
      Я обиделась.
      – Ну, конечно, – начала я злобно. – Моим маленьким женским умишком не охватить всю глубину мужских проблем...
      – Майка, дело не в этом, – перебил меня Иван.