В машине оба не произнесли ни слова. Стас всю дорогу насвистывал себе под нос, и если бы Кики не была целиком поглощена своими проблемами, она обязательно обратила бы на это внимание. Когда Стас начинал свистеть, это означало, что он непрерывно думает о каких-то проблемах или просто чем-то очень обеспокоен.
      Но сейчас ей было не до Стаса. Мысли о Жанне теснились в голове и не давали ей покоя.
      Неужели это была именно она? Кики не хотела в это верить, но умом понимала, что некоторые слова Лизы были абсолютно верными. К примеру, история о потерянных ключах. Проверить это было невозможно, особенно зная вечную рассеянность Жанны. После того как соседка миллион раз теряла шарфы, кошельки и прочие вещи, пропажа ключей выглядела вполне обыденно. Поэтому можно было не бояться, что Кики заподозрит неладное.
      Другой вопрос – была ли Жанна знакома с Матвеевым и почему убийство произошло именно в ее, Кикиной, квартире? Было бы намного безопаснее прикончить его, скажем, в подъезде или вообще в безлюдном месте...
      Кики вдруг осознала, что на полном серьезе подозревает Жанну в убийстве, и содрогнулась. Принялась гнать прочь эти мысли, но не слишком в этом преуспела. Домой она приехала уставшая донельзя, словно не обедала в приятной компании, а грузила мешки с углем. Тело казалось чужим и странно тяжелым.
      Стас потянулся к ней и чмокнул ее в щеку, не убирая руки с руля.
      – Ты разве не поднимешься? – удивилась Кики.
      – Нет, мне надо съездить по делам. Увидимся завтра.
      Кики ответила на его поцелуй и краем глаза вдруг заметила, какие холодные и отстраненные у него глаза. Взгляд отсутствующий, словно он напряженно думает о чем-то... Или о ком-то?..
      Что вообще происходит?
      Задать этот вопрос вслух Кики не рискнула. Стас улыбнулся – Боже, какой натянутой и неловкой вышла эта улыбка! – и отстранился от Кики.
      – Ладно, созвонимся, – сказала она растерянно.
      Стоя в дверях подъезда, она следила взглядом за машиной, пока та не скрылась за поворотом дороги. Руки озябли, и Кики, ежась, вошла в дом. Поднимаясь по лестнице, она все еще думала о Жанне... И резко остановилась, когда увидела Раменского, который стоял на лестничной площадке и задумчиво разглядывал обивку ее двери.
      – А, Кира Сергеевна, наконец-то. Где пропадали?
      – Ездили... обедать, – ответила она не сразу.
      – Ну и как пообедали?
      – Неплохо, спасибо. Вы для этого пришли – обсудить меню?
      – У меня к вам, Кира Сергеевна, есть небольшой разговор. Точнее, я еще утром хотел с вами поговорить, но...
      Вид у майора был странный. Между бровями залегла суровая складка, уголки губ скорбно опущены, в глазах – вселенская печаль и уныние. Сейчас он еще больше походил на мешок с отрубями, горбил спину и нарочито шаркал.
      Разговор не предвещал ничего хорошего. Она открыла дверь и пригласила Раменского войти.
      – Кофе выпьете?
      – Нет, спасибо. У меня мало времени. Я просто хотел вернуться к разговору, продолжить который нам помешал ваш... э-э-э... молодой человек.
      – Ну что ж, я слушаю вас.
      – Да тут, собственно говоря, такая странная история вышла... Мои коллеги пообщались с жильцами... И некоторые показания противоречат вашему алиби.
      Кики ровным счетом ничего не понимала. Она смотрела на майора и молчала, не в силах произнести ни слова.
      Раменский счел ее молчание знаком продолжать рассказ и тяжело вздохнул.
      – Одна из соседок вчера видела в подъезде девушку, очень похожую на вас. Вернее, соседка сказала, что видела именно вас. Вы поднимались по лестнице, она шла за вами и даже поздоровалась.
      Кто-то сошел с ума: или Раменский, или эта неведомая соседка, или сама Кики. Она могла бы поклясться, что никого вчера вечером не видела, ни с кем из жильцов дома не разговаривала.
      – Вы уверены?
      – В чем я должен быть уверен?
      – Что соседка вчера видела меня на лестнице?
      – Вам должно быть виднее, – усмехнулся Раменский.
      – Так вот, это ерунда, вчера никакие соседки со мной на лестнице не разговаривали! А к чему вы завели этот разговор?
      – К тому, что эта женщина видела вас и разговаривала с вами ровно в то время, когда вы, по показаниям нескольких свидетелей, находились на месте ДТП, в районе Каширского шоссе!.. – И майор умолк, давая возможность Кики оценить эту информацию.
      Сначала Кики ровным счетом ничего не поняла, но спустя несколько секунд до нее дошел смысл этих слов. Она ошарашенно воззрилась на Раменского, словно пытаясь отыскать на нем какие-то неведомые символы, которые могут служить ключом к разгадке.
      – Это черт знает что такое! – воскликнула она наконец. – Как она могла говорить со мной, если я находилась за десяток километров от дома?
      – Хороший вопрос. Именно поэтому я и решил поговорить с вами, Кира Сергеевна. Это очень странно, это не лезет ни в какие ворота. Вашему алиби я, признаюсь, верю, тем более что оно подтверждается как минимум пятью людьми, из которых двое – мои коллеги.
      – Хоть на этом спасибо, – буркнула она.
      – Именно поэтому странные показания женщины меня заинтересовали...
      – Может, она просто ошиблась?
      – Описала она вас весьма точно.
      – Она запомнила время? – спросила Кики, лихорадочно блестя глазами.
      – Вас, Кира Сергеевна, не проведешь. Соседка возвращалась домой с работы и не хотела опоздать к любимому сериалу, который начинается в семь сорок пять. Поэтому она смотрела на часы. Ровно в половине восьмого она и встретила вас на лестнице.
      – Как раз незадолго до убийства...
      – Верно. Если бы не ваше алиби, я мог бы смело вас задержать. Но вы пока вне подозрений.
      – Пока? Что ж, это утешает, – вздохнула она. – Вы можете объяснить мне, в чем тут дело? Как она могла меня видеть в доме, если я была на Каширском шоссе?
      – А это уж, Кира Сергеевна, вы сами объясняйте. В мои обязанности это не входит. Я вам исключительно по доброте душевной даю информацию. А уж как вы ею распорядитесь – дело ваше.
      – Честно сказать, я мало что понимаю, – призналась Кики. – В голове – сумбур полнейший...
      – На вашем месте я обратил бы внимание на две вещи. Первое – простуженный хриплый голос. Второе – ваша прическа. Она весьма... э-э-э... художественная и очень броская.
      Кики машинально подергала себя за рыжие вьющиеся прядки.
      – Да, и еще один момент: сразу после убийства кто-то погасил свет на всех этажах в подъезде. Когда вы приехали, свет все еще не горел, не так ли?
      – Верно.
      – Вот и думайте. А мне пора. Соседей мы опросили, делать мне здесь больше нечего.
      – Подождите! – Кики бросилась следом. – Я ничего не понимаю. Что происходит?
      Раменский молчал, с угрюмой улыбкой глядя на нее. У него был вид уставшего человека, которому ничего уже не хочется, кроме как выпить бутылочку пива и уснуть перед телевизором.
      – Всеволод Андреевич?
      – До свидания. Мне пора.
      Кики открыла ему дверь, сохраняя на лице выражение недоумения. Она едва удерживала себя, чтобы не вцепиться в рукав пальто Раменского и закидать его вопросами.
      Потом. Позже. Когда-нибудь...
      В конце концов, у нее есть телефон майора. А пока она подумает обо всем сама.
 
      После ухода Раменского Кики сварила чашку кофе, посидела на кухне, вполне отчетливо ощущая, как крутятся в ее бедной голове несмазанные шестеренки. Еще и суток не прошло с того времени, как она обнаружила труп, а информации уже столько, что мозг вот-вот откажет от перенапряжения.
      Выпив кофе, Кики потянулась к пачке сигарет и обнаружила, что та пуста. Прекрасно! Она устроит перерыв, сходит за сигаретами, заодно и придет в себя.
      Недаром человечество не придумало лучшего способа привести в порядок мысли, чем пешие прогулки!
      Она дошла до магазина, но приятной прогулки не получилось. Всю дорогу Кики лихорадочно обдумывала слова Раменского, и собственные выводы ей решительно не нравились. В супермаркете она машинально накидала в тележку разных продуктов не глядя и только возле кассы очнулась и сообразила, что как минимум половина ей совершенно не нужна. Кошачьи консервы – зачем, интересно, у нее же нет кошки?! Пельмени и замороженные ягоды – гадость какая! Какие-то пирожки, салями в нарезке... Зато любимых оливок и консервированной фасоли в тележке не было. Но снова ходить по залу было лень, поэтому Кики оплатила все, что набрала в странном приступе рассеянности, решив, что пельмени скормит Стасу, а кошачьи консервы отдаст Мышкину.
      Ах да, Жанна, ключи, ее странное равнодушие вчера вечером... Кики помрачнела, схватила сумки с едой и только возле дома вспомнила, что забыла купить сигареты.
      Она сердито толкнула ногой подъездную дверь – и тут сзади ее кто-то окликнул:
      – Кики! Постой, я тебе помогу!
      Это была Жанна – она скользила по обледенелому асфальту, придерживая на груди готовую распахнуться шубку. Кики угрюмо кивнула ей и вошла в подъезд. Жанна подержала дверь и вошла следом.
      – Ходила за продуктами? Хорошее дело. А я в последнее время совсем обленилась, лень по магазинам шататься, поэтому заказываю на дом пиццу или китайскую еду.
      – Да, а еще пьешь кофе литрами и выкуриваешь по две пачки сигарет, – сказала Кики. – Кстати, о сигаретах. Мои закончились, а купить я забыла. Не одолжишь мне?
      – Разумеется. Заходи, выпьем кофе.
      Перед тем как зайти к соседке, Кики закинула домой пакеты из супермаркета и собралась с мыслями. Зачем она идет к Жанне? Без сомнения, чтобы попытаться что-то выведать... Или хотя бы понаблюдать за ее поведением – вдруг она чем-то выдаст себя?
      «Выдаст в чем? – сердито осведомился внутренний голос. – Ты что же, всерьез подозреваешь Жанну в убийстве? Да она не способна даже таракана прихлопнуть!»
      Приказав внутреннему голосу заткнуться, Кики спустилась на второй этаж. В кухне у Жанны умопомрачительно пахло кофе. Кики плюхнулась на стул, привычным жестом сдвинула гору газет и бумаг.
      – Ну как ты? – Жанна поставила перед ней чашку. – Понемногу приходишь в себя?
      – Ну, если можно так выразиться...
      – Что это был за тип, выяснили?
      – Не знаю, мне менты не докладывались, – осторожно ответила Кики.
      – Ох, что за дела творятся! – Соседка тяжело вздохнула и пустила по столу в сторону Кики пачку сигарет. – Угощайся. Весь дом гудит об этом убийстве...
      Кики кивнула, прихлебывая кофе.
      – Слышала что-нибудь интересное?
      – Ты считаешь, я ходила по дому и собирала сплетни?! – возмутилась Жанна.
      – Не думаю, что ты упустила шанс накопать материала для нового детектива, – вяло ответила Кики. Настроение опускалось все ниже и грозило вот-вот замерзнуть, добравшись до нулевой отметки.
      – Ну хорошо. Я поболтала с несколькими людьми. Менты всех уже достали – ходили по дому и задавали массу вопросов. Информации мало – они не треплются на всех углах, все-таки существует тайна следствия... Но мне удалось заманить на чашечку кофе одного из них. Такой неряшливый мужик, похож на медведя. В длинном пальто.
      Да, перед Жанниным обаянием не устоит даже такой хамоватый брюзга, как Раменский. Кики мысленно улыбнулась, представив, как соседка обхаживает майора, лишь бы выведать хоть что-нибудь любопытное.
      Стала бы убийца так поступать? Кики на миг представила себя в роли убийцы. Да она бы милицию обходила за три километра, если бы боялась, что ее могут поймать...
      А вот настоящий убийца – тот вовсе не боялся. И правильно сделал, потому что у него была отличная страховка – «Кики», которую видели соседи незадолго до убийства.
      Она стиснула пальцы с такой силой, что побелели костяшки. Что там говорил Раменский? Его смутил хриплый голос? И кудряшки, лезущие в лицо? «У вас очень приметная прическа...»
      Все верно. Кто-то умело изобразил ее, Кики: надел такое же пальто, взял чемодан, натянул парик... При известном умении можно было скопировать и ее походку, и тембр голоса.
      Вот холера, что же все-таки происходит?! Кики попыталась выстроить логическую цепочку – но... наткнулась на внимательный, полный любопытства взгляд Жанны.
      – Эй, Кики, ты слышишь, что я тебе говорю? Что с тобой?
      – Извини, задумалась.
      – Я заметила. Ты как, в порядке? Может, коньяку в кофе добавить?
      Кики через силу засмеялась.
      – Жанн, этот твой фирменный способ снять стресс когда-нибудь доведет тебя до алкоголизма.
      – Очень смешно, – обиделась Жанна. – Тогда я не буду тебе ничего рассказывать!
      – Да ладно тебе, не глупи, – попросила Кики.
      Жанна устроилась поудобнее, обхватила ладонями чашку и принялась со смаком, в подробностях рассказывать, как она общалась с Раменским. Кики слушала, не особенно вникая в смысл слов, и разглядывала подругу. Рост у нее почти такой же, как у самой Кики. Правда, Жанна чуть плотнее, в ней как минимум пяток лишних килограммов... Но под зимним пальто практически ничего не заметно, и кудрявый рыжий парик сидел бы на ней идеально, а уж то, как Кики говорит и ходит, Жанна за много лет изучила практически досконально.
      Тем более не требовалось изображать Кики в мельчайших подробностях. Соседи в доме почти не знакомы друг с другом, если и перекинутся парой-тройкой слов – хорошо... Так что было достаточно высокой рыжеволосой девушки с чемоданом в руке, чтобы убедить возможных свидетелей: Кики вошла в дом за пятнадцать минут до убийства!..
      – Где ты опять витаешь? – обеспокоенно спросила Жанна. – Кики, в чем дело? Ты слушаешь?
      – Прости, я очень устала.
      – Я лишь хотела тебя развлечь. Не думала, что моя болтовня тебя утомит.
      Жанна казалась расстроенной, и у Кики кольнуло сердце. Подруга так искренне беспокоилась, а у нее хватало совести подозревать ее бог знает в чем!
      – Меня утомило вчерашнее ЧП, а вовсе не ты, – произнесла она. В горле застрял комок, и Кики усилием воли загнала внутрь закипавшие было на глазах слезы.
      – Так, тебе не помешала бы валерьяночка, – заметила подруга. – Наткнуться на труп – кто угодно бы вышел из колеи! Ты посиди, а я пока принесу аптечку.
      Искать валерьянку пришлось долго – аптечка запропастилась неведомо куда. В конце концов Кики присоединилась к Жанне, и в ходе поисков они наткнулись на Мышкина, который сонно потягивался в кресле.
      – А ведь я ему принесла поесть! – вспомнила Кики. – Ладно, наплюй на валерьянку, а то ведь кота потом не успокоишь! Мышкин, топай сюда, будем обедать!
      – Да он сытый, – возразила Жанна.
      – Ничего, пусть поест, вон какой худой!
      – Слушай, а ты слышала хоть слово из того, что я рассказывала? – спохватилась Жанна.
      – Не уверена. Я задумалась... – Кики снова вернулась мыслями к своему двойнику и помрачнела.
      – Так вот, слушай! Меня этот майор – Раменский – пытал насчет того, во сколько я тебя видела первый раз. Я ему сначала все честно рассказала, а потом...
      – Стоп, что значит – видела меня первый раз?
      – Ну ты же ко мне прибежала вечером, вся белая, грохнулась в обморок... Но я до этого видела тебя в окошко...
      – Когда?! – спросила Кики голосом, не предвещающим ничего хорошего.
      – Часа за три до этого... Ты шла по дорожке к дому. Я как раз курила на балконе и тебя увидела.
      – Ты уверена, что это была я?
      – Ну а кто?! Конечно, ты, разве я тебя с кем-нибудь перепутаю?
      – И ты сказала Раменскому, что видела меня? – уточнила Кики.
      – Да. Я уже потом догадалась, что не стоило этого говорить, но было уже поздно! Этот тюфяк так странно на меня посмотрел, а потом принялся болтать что-то про время убийства... Кики, ты что-нибудь понимаешь?
      О да, она уже начинала понимать, и догадка, такая простая и в то же время страшная, уже брезжила совсем близко, на краешке сознания...
      – Кики?
      – А ты, случайно, не знаешь, кто из соседок говорил со мной на лестнице?
      Жанна посмотрела на нее как на помешанную, с ужасом в глазах.
      – А ты сама разве не знаешь?! Кики, ты как, нормально себя чувствуешь?..
      – Вполне. Так как, знаешь?
      – Уварова... Из двадцать девятой...
      – Спасибо. Ладно, дорогая, я пойду. Что-то голова болит.
      – Но... Кики... Ты мне объяснишь, в чем дело?
      – Не сейчас. Извини, мне пора...
 
      Ей отчаянно не хотелось никого видеть, ни с кем общаться, тем более с мадам Уваровой из двадцать девятой квартиры, но следовало довести дело до конца. Кики сунула в рот сигарету и покурила в пролете между этажами. Потом поднялась на четвертый и долго звонила в дверь, но безрезультатно. Соседки дома не было.
      Весь этот бред настолько ей надоел, что Кики не выдержала и, пнув соседскую дверь, отправилась домой с твердым намерением не думать о трупах, собственных двойниках и о Жанне.
      Несмотря на то что она целый день наливалась крепким кофе, спать хотелось все сильнее – прошлая ночка выдалась на редкость трудной. Поэтому Кики не стала спорить с организмом и улеглась спать.
      Всю ночь ее мучили кошмары.

      Наутро ее разбудил настойчивый телефонный звонок. Кики разлепила глаза, откинула одеяло и босиком прошлепала к столу, где истерично заливался мобильник. По дороге она мельком взглянула в зеркало и ужаснулась собственному отражению: опухшие глаза, всклокоченные волосы, на щеке вмятины от подушки. Красавица!
      Звонила Лиза.
      – Привет, ты еще спишь? – спросила она удивленно.
      – Вообще-то сейчас только половина девятого, – сердито напомнила Кики, посмотрев на часы.
      – А мы сегодня хотим поехать в Абрамцево. Ты как, с нами?
      Кики любила ездить на дачу к Дружининым. Просторный, со вкусом отделанный коттедж, два этажа, белые ковры, на которых так приятно валяться с бокалом мартини или чашкой горячего чая, камин, сауна, бассейн, огромный старый участок с соснами и прудом... Вадим купил участок пару лет назад, польстившись на рассказы Кики о красотах Абрамцева. Прежние хозяева умерли, древний домишко перешел по наследству к их детям, которые никакого интереса к рухляди не испытывали и были рады сбагрить за более чем приличную цену. Через год был выстроен новый дом, а участок оставили в первозданном виде. Вадим терпеть не мог все эти «новорусские» штучки вроде альпийских горок, искусственных прудиков с искусственными же лягушками, фонтанов и статуй, расставленных к месту и не к месту. Так что вокруг дома шумели сосны, по утрам пели соловьи, в настоящем прудике квакали настоящие лягушки, тропинки заросли травой, а между деревьев был привязан старый гамак. Одним словом, полная идиллия. Вот только сам Вадим отдых на природе не слишком ценил, зато Лиза частенько приезжала на дачу, иногда проводя здесь в уединении все выходные.
      – Так что, ты согласна? – нетерпеливо спросила Лиза.
      – Звучит заманчиво... – протянула Кики. Отдохнуть на природе было бы неплохо – отвлечься от дурацких мыслей об убийстве. Вот только придется целый день выносить присутствие Вадима. Ну ничего, можно просто держаться от него подальше.
      – Прекрасно, тем более Стас уже согласился. – Ее мысли прервал Лизин голос.
      – Ты ему уже звонила?
      – Конечно, иначе как бы я узнала о его согласии?! Но у него с утра какие-то дела в офисе, совещание, кажется.
      – В воскресенье?
      – Нуда, я сама удивилась. – Лиза хмыкнула. – Но ничего, мы приедем вместе. У меня тоже была назначена встреча... Ничего срочного, просто не хочу подводить человека. Это ненадолго, буквально на часик-другой.
      Так что вы с Вадимом езжайте на дачу, да не забудьте купить все необходимое для шашлыков.
      – Погоди, подруга, думаю, разумней будет, если мы поедем все вместе!
      Только не это! Провести с Вадимом несколько часов наедине – этого ее нервная система не вынесет!
      – Тогда шашлыки будут готовы только к вечеру! – отрезала Лиза. – А мы ведь хотим нормально отдохнуть. Ну что тебе стоит – выручи меня хоть раз в жизни!
      – Я не умею делать шашлык. – Кики была готова отступить. Сопротивляться тайфуну бесполезно.
      – Вадим умеет. Значит, договорились: вы поезжайте, а мы со Стасом подрулим позже. Готовься, мой муж будет у тебя через полчаса.
      И она первой бросила трубку, не дожидаясь ответа Кики. Та недовольно покачала головой и отправилась в ванную, предварительно поставив на огонь турку с водой.
      Принимая душ, она снова вспомнила о вчерашнем рассказе Раменского. Этот загадочный двойник волновал ее все сильнее. Вчерашняя догадка за ночь выросла и окрепла, превратившись в почти полную уверенность, отчего Кики было не по себе. Она выключила воду, завернулась в полотенце и босиком прошлепала в кухню, оставляя на полу мокрые следы. Стенки турки уже покрывалась мельчайшими пузырьками, и Кики щедро насыпала две ложки кофе.
      Роясь в холодильнике в поисках завтрака, Кики размышляла. Ей отчаянно хотелось систематизировать информацию, а для этого требовалось хорошенько сосредоточиться.
      Итак, что мы имеем? Во-первых, неизвестного происхождения труп у нее в коридоре. Неясно, что он вообще делал у Кики дома. Неясно, каким образом он туда попал и с какими намерениями, но этот вопрос Кики решила оставить на потом.
      Во-вторых, убийца – загадочная личность. У него – или у нее, если преступница была женщиной, – имелись ключи от квартиры. Кроме того, этот человек был прекрасно осведомлен о жизни Кики, если знал, что сейчас ее нет в Москве. Зачем понадобилось убивать Матвеева? Возможно, если это сделала Жанна – на этом месте Кики передернуло, – можно предположить, что она застукала Матвеева за кражей чего-нибудь ценного... И не долго думая огрела его статуэткой по голове.
      ... Кофе зашипел, выплескиваясь на плиту, и Кики вынырнула из своих мыслей. В турке осталось совсем на донышке, поэтому пришлось варить новую порцию. Достала из холодильника сыр, ветчину и быстро сделала бутерброды. Медленно жуя и запивая завтрак убийственно крепким кофе, Кики вновь принялась дедуцировать.