Сестры Седжуик - Только с тобой

И все-таки это было лучше, чем сразу столкнуться с открытым сопротивлением, которого она боялась. Почему-то Келси нисколько не сомневалась, что ее встретят именно так, поскольку вряд ли кто-нибудь в семействе Брайантов прыгал от радости, узнав, что в “Брайант индастриз” появилась новая сотрудница.

Ближе к вечеру ей нужно будет вернуться в свой бывший кабинет — уладить последние формальности с “Таггарт инкорпорейтед” и поговорить с Тревором о своем решении перейти в “Брайант индастриз”.

“Остается только надеяться, что это не станет самой большой ошибкой в моей жизни”, — вздохнула она про себя. Келси грызли сомнения. Она собиралась бросить работу, которая поддерживала ее все последние годы, помогая перенести боль и горечь неудачного замужества и не пасть духом.

— Все чудесно, — сказала она. — И… большое тебе спасибо, Уилл. Знаю, что такие перемены показались тебе несколько странными. Честно говоря, мне тоже. Остается только надеяться, что этот день станет для нас с Джарредом началом нового этапа нашей жизни.

— Я тоже надеюсь… что за всем этим у тебя стоят одни только добрые намерения, — с нажимом проговорил Уилл, бросив выразительный взгляд на часы.

— Так и есть, уверяю тебя. Знаю, что тебе потребуется некоторое время, чтобы поверить в это, но раз уж нам с Джарредом выпала возможность попробовать еще раз, было бы грех ею не воспользоваться. Понимаешь?

— Ладно, ладно, согласен. А сейчас мне пора бежать, у меня назначена встреча. Насколько я понял, тебе пока ничего не нужно? Попозже мы еще поговорим о деталях, но сейчас у меня дел по горло.

Она почувствовала в его голосе нетерпение. “Впрочем, можно ли его винить? ” — вздохнула Келси. Джарред и в самом деле, должно быть, здорово надавил на Уилла, заставив его устроить Келси в святая святых “Брайант индастриз” и убедив брата, что от нее не должно быть никаких секретов.

— У меня сегодня тоже хватает дел, — кивнула она. — Так что давай оставим все это на завтра.

— Я обычно являюсь сюда к семи. А ты приходи в любое время, хорошо?

— В семь так в семь, — с безразличным видом кивнула Келси, не желая дать себя запугать.

Коротко кивнув на прощание, Уилл оставил ее одну, и Келси воспользовалась подходящим моментом, чтобы на несколько минут расслабиться на своем новом рабочем месте. Мысли беспорядочно кружили в голове, словно летучие мыши. Черт ее дернул согласиться на эту авантюру! Что это — доверие? Или просто хитроумная ловушка в стиле Макиавелли?

И правильно ли она сделала, сказав Уиллу, что не желает Упускать еще один шанс? Что, если именно он и занимается промышленным шпионажем, снабжая Тревора секрет-Ной информацией о планах фирмы?

Келси резко одернула себя. Хотя она нисколько не сомневалась, что Тревор с легкостью решится на промышленный шпионаж, тем более когда речь идет о его главном конкуренте, ее все же удивило, что она так мало волнуется о своем бывшем шефе. Проанализировав собственные ощущения, она убедилась, что никогда особенно не доверяла Тревору, давным-давно убедившись в том, что этот человек с легкостью поступается принципами, особенно когда речь идет о бизнесе. И сейчас, после того, что рассказал Джарред, многие поступки Тревора виделись ей совсем в другом свете.

Встряхнувшись, Келси вскочила на ноги. Ей пора было бежать. Нужно было еще заскочить в офис, привести в порядок оставшиеся дела, а уж потом сообщить Тревору о своем уходе. Если он попросит ее остаться, она будет рада это слышать. Однако Келси ничуть не сомневалась, что как только Тревор узнает о ее планах, он тут же недрогнувшей рукой укажет ей на дверь и забудет о ее существовании в тот же миг, как эта самая дверь захлопнется за ее спиной.

В кабинет постучали.

— Войдите! — крикнула Келси.

Молодая женщина просунула голову в дверь.

— Привет, я Меган, — представилась она. — Уилл, наверное, уже говорил вам обо мне? Если вам что-то понадобится, только скажите.

— Спасибо, Меган. Пока ничего не могу придумать, — улыбнулась Келси.

— Приятно, что вы теперь тоже с нами, миссис Брайант.

— Мне здесь нравится. — Келси невольно улыбнулась про себя, отметив свою незамысловатую попытку с первой минуты наладить отношения. — Прошу вас, называйте меня Келси. Миссис Брайант — это как-то слишком уж официально.

— Рада, что мы теперь будем работать вместе, Келси, — с открытой улыбкой повторила Меган. — Если вдруг что-нибудь понадобится, я за дверью.

— Спасибо. Я непременно вас позову.

Как только за Меган захлопнулась дверь, в голове Келси промелькнула мысль о том, что и в “Брайант индастриз”, возможно, найдутся добрые души.

Приободренная этой мыслью, она перебросила через плечо сумочку и отправилась на встречу с неизбежным — в офис Тревора Таггарта, чтобы сообщить о своем уходе.

— Боже милостивый! — пробормотал сквозь стиснутые зубы Джарред, без сил вытянувшись на постели. Он ходил. Он ходил! Однако сделанные несколько шагов едва не прикончили его.

При мысли о том, какой поднялся бы скандал, если бы стало известно, что он встает с кровати, Джарред довольно ухмыльнулся. Нет, он не винил врачей — он и сам понимал, что слаб, как новорожденный котенок. И однако он ходил! Конечно, невероятно медленно, подволакивая одну ногу и слегка опираясь на другую, шипя при этом от невыносимой боли, но он ходил!

Итак, что дальше? Времени у него не так уж много. Он вдруг вспомнил, как частенько поражал и друзей и родителей с Уиллом тем, с какой непостижимой быстротой умел поправляться после каждой болезни и травмы. Доктора обычно тоже только разводили руками, не понимая, как это ему удается.

Однако на этот раз оправиться будет дьявольски трудно.

— Какое у тебя хмурое лицо, сынок, — услышал он вдруг над ухом знакомый голос.

Повернув голову на подушке, Джарред бросил взгляд на вошедшего. Отец уже стоял возле самой кровати, и Джарред отметил, что с того момента, как с ним случилось несчастье, тот постарел чуть ли не на десять лет.

Приподнявшись на подушках, Джарред встревоженно уставился на отца.

— Отец?

— С тобой все в порядке? Что-то ты сегодня очень бледный, — забеспокоился Джонатан, разглядывая сына.

— Все нормально. — Джарред только сейчас заметил, что за последние несколько дней волосы у отца совсем побелели. Кажется ему это или нет? Может, его . память шутит с ним злую шутку? Или его отец и в самом деле так изменился? Раньше он казался хоть и немолодым, но вполне здоровым и сильным человеком. А несчастье с Джарредом превратило его в развалину.

— А где Нола… м-м-м… мама?

— В офисе, конечно. А я решил наведаться сюда, чтобы избежать “сцены у фонтана”, — объяснил отец.

— “Сцены у фонтана”? — недоумевающе переспросил Джарред. — А-а-а, ты имеешь в виду Келси?

Джонатан провел рукой по лицу.

— Для чего ты решил взять ее в “Брайант индастриз”? Ты ведь понимаешь… — Видно было, что он с трудом подбирает слова. — Вряд ли она придется по душе остальным.

— Меня это не волнует. — Джарред попытался было пожать плечами, но тут же сморщился от боли. Господи, чего бы он не дал, чтобы сейчас оказаться на ногах! — Видишь ли, как ты понимаешь, сам я на работе появлюсь не скоро. И мне хотелось бы, чтобы Келси мне помогла.

— Но, Джарред, по-моему, она не тот человек, которого тебе следовало бы просить о помощи, — вздохнул Джонатан, беспомощно оглядываясь по сторонам. — Лучше было бы обратиться к Уиллу. Или к Саре. На них обоих можно положиться. Впрочем, ты сам это знаешь.

— Интересно, а ты на кого полагался? — буркнул Джарред. И тут же пожалел о своих словах. Это было жестоко. Впрочем, из песни слова не выкинешь — правление Джонатана едва не стоило семье Брайантов их благосостояния, а заодно и фирмы.

“Но мне нужно это знать, — мысленно оправдал свой вопрос Джарред. — К тому же они ведь считают, что у меня амнезия. Так что в том, что я спрашиваю, нет ничего страшного”.

Джонатан растерянно моргнул.

— Твой дедушка оставил мне все дела в идеальном состоянии. Но, поверь, мне тогда было не легче, чем тебе сейчас!

— Просто как строка из стихотворения, — осторожно пробормотал Джарред.

Поискав глазами, куда бы сесть, Джонатан с трудом не столько сел, сколько упал на стул, стоящий возле кровати. Джарред приподнялся на кровати, чтобы поддержать старика, но тут же свалился снова, скрипя зубами от боли.

— Не делай этого, — прошамкал Джонатан, протягивая к сыну руку, которая заметно тряслась. Джарред не поверил своим глазам — раньше такого не было. — Тебе нельзя…

— Просто я беспокоюсь за тебя, отец.

— Так, значит, ты меня помнишь? — с несвойственной ему горечью спросил Джонатан.

— Конечно. — Джарред посмотрел на отца. — А что тебя так удивляет? Я помню, кто я такой. Помню Уилла, и Сару, и Нолу. И тебя, и Гвен. — Он замолчал, заметив, что ссохшаяся фигура отца вся дрожит. — И Мэри тоже помню, — добавил Джарред. — И Келси.

— Тебе просто о нас рассказали.

— Да, — неохотно признался он. — Однако ваши имена вызвали отклик в моей памяти. Я принял их, будто знал с самого рождения. Память обязательно вернется ко мне, — добавил Джарред, внутренне корчась от стыда и чувствуя себя едва ли не предателем. Ложь оставила у него на языке привкус нестерпимой горечи.

— Да, да, конечно, сынок, все будет хорошо. Я скучаю по тебе, — хриплым от переполнявших его чувств голосом пробормотал Джонатан.

Наступило долгое молчание. Джарред чувствовал, что у старика что-то на уме, но тот молчал, и Джарред понял, что начать разговор придется ему самому.

— А зачем Нола отправилась в офис? Прости меня, отец, мне не хотелось бы никого обидеть, но я сильно подозреваю, что она вряд ли одобрит назначение Келси.

— Нола даже позвонила Келси, чтобы сказать, как она рада, что та теперь тоже станет работать в семейной фирме, — вздохнул Джонатан. — Поверь, она старается, сынок. Она сделает все, что угодно, лишь бы было лучше для тебя. Больше ей ничего не нужно.

— Ради того, что, как ей кажется, будет лучше для меня, — поправил Джарред. — А это не одно и то же, отец.

Серебряные брови Джонатана поползли вверх, и на мгновение он стал таким же, каким его вдруг вспомнил Джарред: мягким, с приятной улыбкой человеком, немного чудаковатым, но обаятельным — к таким, как он, обычно все относятся с симпатией. Любимец женщин. Когда-то у него не хватило силы воли отказаться от матери Уилла, а позже интрижка с этой женщиной едва не стоила ему брака.

И стоила бы, будь Нола Брайант чуть слабее. Однако разрушительной силе ее мог бы позавидовать любой ураган. Да что там ураган — ничто в мире не смогло бы заставить ее свернуть с однажды выбранного пути. Достаточно было ей положить глаз на Джонатана Брайанта, и дальнейший ход событий нетрудно было предугадать. А теперь ей была нужна “Брайант индастриз”, нужна для ее единственного сына. А это означало, что с той минуты, как бразды правления фирмой перешли в руки Джарреда, она станет держать мужа на коротком поводке. С тех самых пор она использовала его исключительно в представительских целях — тем более что донжуанские страсти Джонатана Брайанта с возрастом, естественно, поутихли.

— Даже сказать не могу, как я рад, что ты выздоравливаешь, — взволнованно проговорил Джонатан слабым, дрожащим голосом. — За эти последние несколько дней я выстрадал больше, чем за всю жизнь. Сколько часов я провел на коленях, моля Господа не наказывать меня за мои прошлые грехи и сохранить мне сына! Нет, я не просил его о прощении за то, что сделал я, но благодарен ему за то, что мои грехи не пали на твою голову. Благодарю тебя, Господи. — Он поднял глаза к небу. — Благодарю тебя…

Джарред неожиданно почувствовал, что по спине у него поползли мурашки. Его отец никогда не был особенно верующим и на памяти Джарреда никогда даже не вспоминал о Боге. Это Нола водила сына в церковь, когда тот был еще ребенком, хотя для нее это было скорее соблюдением приличий, чем потребностью души. А Джонатан Брайант если и упоминал о Боге, то только случайно, к слову.

— Отец…

Джонатан закрыл глаза. Все его тело сотрясала такая дрожь, что Джарред даже испугался, как бы отец не упал со стула. Немного придя в себя, Джонатан слабо улыбнулся, заметив тревогу в глазах сына.

— Не волнуйся обо мне, сынок. Я помирился с Богом. Он дал мне еще один шанс. — С этими словами он с трудом встал на ноги и склонился к Джарреду, чтобы поцеловать его.

Когда за отцом закрылась дверь, Джарред вдруг почувствовал, что каждый мускул в нем дрожит от напряжения. Это был не его отец. Не тот человек, которого он знал всю свою жизнь. Что-то насторожило Джарреда… какой-то неожиданный поворот в разговоре, когда отец сначала выразил сомнения в целесообразности пребывания Келси на фирме, а потом перешел к бурной радости по поводу прощения, дарованного ему Господом.

Прощения? Но за что?

Джарред все еще продолжал ломать над этим голову, когда в комнату большими шагами стремительно ворвалась Сара Аккерман. При виде его лицо ее слегка смягчилось.

— Привет, — проговорила ока. — А ты выглядишь намного лучше. В самом деле лучше. Это просто невероятно.

— Да… похоже, я поправляюсь.

— Вот и хорошо, — с чувством сказала она. — Я очень волновалась. И не я одна — все мы волновались из-за тебя. Дела стоят. Нескольких хороших заказов мы лишились из-за того, что на документах не было твоей подписи, а то, что могли, мы постарались заморозить до твоего возвращения. Хорошо было бы назначить твоим заместителем Уилла — хотя бы на то время, пока тебя не будет в офисе. Без тебя все кажется каким-то неопределенным, особенно сейчас, когда на фирме появился новый сотрудник.

— Насчет Келси можешь не волноваться — она человек надежный, — спокойно сказал Джарред.

— Завидую твоей уверенности. Между прочим, она покрутилась в офисе пару минут, а потом умчалась в “Таггарт инкорпорейтед”. Интересно, что она там рассказала?

— Ей же надо уволиться, — устало возразил Джарред. — А это значит, что ей так или иначе нужно поговорить с Таггартом.

— Не сомневаюсь в этом. — Сарказм, звучавший в голосе Сары, никак не отразился на ее лице, словно высеченном из камня. “Да, крепкий орешек, — подумал Джарред. — Интересно, улыбается сна когда-нибудь? Можно только гадать, почему все вокруг были так уверены, что у меня с ней роман… Разве что… ”

“Разве что ты сам позволил им подозревать такое, поскольку это полностью отвечало твоим собственным планам”.

— Я очень рассчитываю, что благодаря тебе ознакомительный период пройдет для Келси более безболезненно, — проговорил он, обращаясь к Саре.

— Прости, Джарред, но на меня не рассчитывай. Первый раз в жизни ты принял решение, основываясь на эмоциях, а я хорошо помню, как ты сам говорил, что бизнес и чувства — вещи несовместимые.

— Я так говорил?

Она кивнула, и тогда он добавил:

— Ну, может быть, доля правды в этом и есть, но из каждого правила бывают исключения.

Сара уставилась на Джарреда с таким ошеломленным видом, как будто у него на голове вдруг выросли рога.

— Что ж, ладно… Кстати, ты собираешься распорядиться, чтобы Уилл получил право подписывать бумаги за тебя?

Его охватила почти детская радость.

— Если уж ты сама заговорила об этом, — проказливо усмехнулся Джарред, — то могу тебе сообщить, что я решил доверить право подписи Келси.

Прижавшись носом к прутьям клетки, Фелис жалобно мяукнула. Подхватив ее под мышку, Келси захлопнула дверь и повернула ключ в замке.

— Не думай, что я не понимаю твоего состояния, — вздохнула она, обращаясь к взволнованной кошке. — Денек у нас с тобой выдался еще тот, верно? И неизвестно, что еще ждет нас впереди.

Она ехала через город, глаза ее были прикованы к дороге, а в душе царило смятение. Разговор с Тревором, как она и предполагала, оказался тяжелым. Она приехала в офис Таггарта и зашла к нему в кабинет, прихватив с собой все счета, по которым следовало заплатить, список назначенных встреч, а также записную книжку, где значились телефоны и адреса людей, с которыми ей приходилось иметь дело по работе. Все остальное было в папках у нее в кабинете. Но, насколько она знала Тревора, пройдет немало месяцев, прежде чем он поймет, что теперь заниматься всем этим придется ему самому.

— Что это? — возмутился он, когда она появилась в дверях, держа в руках кейс, в котором были самые срочные документы и который больше смахивал на чемодан.

— Я увольняюсь, — сказала Келси, стараясь держаться спокойно. — Если хочешь, я буду приходить во второй половине дня, чтобы закончить наиболее срочные дела. Но что-то мне подсказывает, что тебя это вряд ли устроит.

— Увольняешься?! — прогремел Тревор. — Это что, шутка, да? Нет, погоди. Это как-то связано с Джарредом, верно? Надеюсь, ему не хуже?

— Нет. Джарред поправляется на удивление быстро.

— Ах вот как! — Тревор рассеянно провел ладонью по сверкающей лысине, потом машинально поправил галстук — жест, ставший уже привычкой. — Тогда что все это значит? Как это — увольняешься? Не можешь же ты вот так просто взять и уволиться!

— Могу, Тревор. — Помолчав, Келси сосчитала до десяти, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и выпалила: — Я собираюсь работать на “Брайант индастриз”!

— Что?!

— Работа в твоей фирме очень много для меня значила, Тревор, и я хочу, чтобы ты это знал, — заторопилась она. — Просто не знаю, как бы я жила все эти годы, если бы не ты. Ты всегда был так добр ко мне, и мне очень жаль, что все так вышло, честное слово, но…

— Ты шутишь! Послушай, Келси, скажи, что ты шутишь!

— Нет.

— Но почему?!

— Меня попросил об этом Джарред.

Выражение лица Тревора ясно говорило, что ему хочется схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Однако вместо этого он поднялся и забегал из угла в угол. Его обычно багровое лицо вдруг побледнело. Сейчас он выглядел так, словно был совершенно раздавлен — и морально, и физически.

Келси должна была предвидеть это. Прошло несколько минут. Она молча ждала. Вдруг он резко остановился и, взглянув ей в глаза, коротко бросил:

— Ты права. Я не хочу, чтобы ты приходила. — Несмотря на то что чего-то в этом роде она ожидала, слова Тревора больно задели ее. Келси молча опустила голову. Потом резко повернулась и выбежала из кабинета, боясь расплакаться. Спотыкаясь, она промчалась по коридору и влетела в лифт. К счастью, там никого не было. Воспользовавшись этим, Келси осторожно смахнула повисшие на ресницах слезы.

Внезапно в ней вспыхнула злость, разом перевесив боль потери и терзавшее ее чувство обиды. Ухватившись за двери, она помешала им закрыться и пулей вылетела из лифта. Келси чуть ли не бегом направилась к кабинету Тревора, предвкушая, как сейчас швырнет ему в лицо все, что накопилось у нее на душе. Теперь она может высказать этому самовлюбленному индюку все, что она о нем думает!

Дверь была приоткрыта. Келси уже протянула было руку, чтобы толкнуть ее и войти, как вдруг до нее донесся голос Тревора. Судя по всему, он разговаривал по телефону. И первые же слова, которые она услышала, заставили Келси застыть на пороге.

— … так что лучше займись этим, — резко бросил Тревор в трубку. — Да, она только что ушла. Теперь, как ты понимаешь, она будет работать вместе с тобой. Это он так захотел. — Таггарт замолчал, видимо, слушая, что ему отвечают. И вдруг взорвался: — А мне плевать, слышишь?! Слишком многое я поставил на карту, да и ты, между прочим, тоже! Чудес в мире не бывает, верно? Со вторым этапом мне просто повезло! Не нужно быть гением, чтобы додуматься до этого! Мне позарез нужно знать, какие дела проворачивает “Брайант индастриз”, иначе нам крышка! — Еще немного помолчав, Тревор трагически вздохнул. — Не знаю, как ты выкрутишься без Келси.

Келси на цыпочках отошла от двери и юркнула за угол. Не дожидаясь лифта, она направилась к лестнице, прыгая через три ступеньки, скатилась вниз, промчалась через холл и с невыразимым чувством облегчения выскочила на улицу, под рыхлые, набухшие дождем тучи.

Келси решила сегодня не возвращаться в “Брайант индастриз”. Вместо этого она заехала домой, в свою крохотную квартирку, сначала решила переждать там дождь, потом передумала, сунула Фелис в клетку и уехала. Но теперь, сидя за рулем машины и прикидывая, далеко ли еще до дома Джарреда — ее дома! — она чувствовала себя совершенно опустошенной, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Что имел в виду Тревор? Что вообще происходит, черт возьми?! Мучительно было думать, что, пока она терзалась угрызениями совести, бросая работу у человека, столько сделавшего для нее, давшего ей работу и поддержавшего в самое тяжелое для нее время, он, оказывается, использовал ее, чтобы прикрыть свои грязные делишки! А заодно и своего шпиона!

“Да, кстати… а с кем он говорил? ”

Джарред оказался прав. В “Брайант индастриз” кто-то шпионит для Тревора. Кто-то, достаточно подлый для того, чтобы вместе с Тревором заронить семена подозрительности в душу Джарреда и бросить тень на нее, Келси.

К тому времени как она свернула на дорожку, ведущую к дому, Келси уже была в таком состоянии, что едва не развернула машину, чтобы поехать домой, в свою одинокую квартирку. Взяв себя в руки, она нажала на кнопку пульта, въехала в гараж и поставила машину на то же самое место, что и раньше, когда жила здесь вместе с Джарредом, потом вытащила из машины клетку с Фелис и отправилась на кухню.

Мистер Дог на этот раз не выскочил ей навстречу. Скорее всего спит в кабинете Джарреда, догадалась Келси, опуская клетку с кошкой на пол.

В душе ее царило смятение. Стараясь хоть на время выкинуть из головы мрачные мысли, Келси задержала взгляд на отливающей холодным блеском поверхности огромного холодильника. И само собой вдруг непрошеное воспоминание всплыло в ее памяти: это случилось уже под самый конец ее неудачного супружества, когда, в надежде наладить отношения с Джарредом, ей вдруг пришла в голову идея попробовать заняться домашним хозяйством.

Дикая мысль, поскольку все хозяйственные дела Джарред полностью доверил Мэри Хеннесси. Мэри жила в семействе Брайантов еще с тех времен, как он помнил себя мальчиком, и превратилась почти что в члена семьи. Старуха не могла, да и не хотела скрывать, что молодая жена Джарреда ей не по душе. Брайанты занимали особое место в ее сердце, и Келси очень скоро поняла, что ей придется немало потрудиться, чтобы завоевать доверие и любовь Мэри. По странной иронии судьбы чудо все-таки произошло, но случилось это, как ни странно, незадолго до того, как Келси ушла из Дома.

Но в то время, когда Келси экспериментировала на кухне с кастрюлями и сковородками в надежде завоевать сердце отдалявшегося от нее мужа, Мэри только и делала, что ворчала и возмущалась. В конце концов, кухня всегда была ее епархией, и она отнюдь не была настроена позволить кому-то хозяйничать там.

И вот, чувствуя, как за ней непрерывно следует неодобрительный взгляд Мэри, Келси рискнула-таки опробовать на муже кое-что из того, что она приготовила собственными руками. К чести Джарреда, он делал вид, что все великолепно, хотя и поглядывал на жену с некоторой иронией. Но Мэри, изо всех сил старавшаяся молчать, пока Келси производила свои первые опыты, все же не выдержала.

— Попробуйте только устроить беспорядок у меня на кухне! — рявкнула она.

— Я всего лишь хочу попробовать, — защищалась Келси. — Стряпуха из меня никакая, и мы обе это знаем. Но я постараюсь запомнить, где что лежит, и класть все на место.

— Ничего страшного, мэм. В конце концов, я всегда смогу отыскать, что мне нужно, — поспешно бросила Мэри в ответ, словно устыдившись своей резкости.

— Тем не менее, уверяю вас, я буду очень аккуратна. Мне бы тоже не понравилось, если бы кто-нибудь трогал мои вещи.

С улыбкой, которая должна была скрыть, что она испытывает на самом деле, Келси все же удалось потеснить упрямую старуху. И хотя с лица Мэри по-прежнему не сходила брюзгливая гримаса, мало-помалу она сдалась и позволила молодой хозяйке делать все, что той хочется. Со временем Келси даже освоила некоторые несложные блюда, например, мясо, тушенное в горшочке вместе в крошечными помидорами, красной картошкой, морковкой и грибами, — в точности как любил Джарред. С детства привыкший к роскоши, он без труда научился обходиться без тех изысканных яств, которые ему вначале собственноручно готовила Нола, а вслед за ней — Мэри. Но Келси так никогда и не избавилась от ощущения, что Джарред слишком хорош для того, чтобы кормить его тем, что ей под силу приготовить без посторонней помощи.

Когда Келси впервые удалось приготовить простенькое блюдо так, что при одном только взгляде на него рот наполнялся слюной, Джарред немедленно разразился восторженными похвалами, однако это ему скоро надоело, и он вновь принялся поддразнивать ее.

— Вот уж никогда бы не поверил, что из тебя получится домохозяйка, — заявил он как-то раз, вертя в руках вилку и словно не решаясь воткнуть ее в приготовленную Келси еду. Рассеянный свет ламп разливался по потолку столовой, на столе горели две свечи в высоких подсвечниках, выхватывая из полутьмы лицо Джарреда.

— Кажется, пару минут назад ты был в восторге от этого.

— Но так оно и есть, — возразил он. — Все великолепно. Я только подумал, ради чего все это.

— Да ни ради чего! Послушай, Джарред, ну что такого странного в том, что мне захотелось самой приготовить что-нибудь на обед?

Его иронический взгляд заставил Келси съежиться и вновь почувствовать себя глупой, маленькой девочкой. Разозлившись, она принялась ковырять вилкой содержимое своего горшочка и была вознаграждена, когда разлившийся над столом дивный аромат лаврового листа и тушенного в вине чеснока наполнил столовую.

Перехватив на лету ее улыбку, Джарред тоже взялся за вилку, положил в рот маленький кусочек, задумчиво пожевал и бросил одобрительный взгляд на Келси. Лицо ее прояснилось.

Он ухмыльнулся, послав Келси ту неотразимую, проказливую мальчишескую улыбку, которая появлялась на его губах так редко и от которой у нее каждый раз перехватывало дыхание. Сердце у нее заныло. Несмотря на все попытки Джарреда втянуть ее в разговор, Келси упорно молчала. На следующий день она снова отправилась на кухню, но на этот раз ее затея провалилась — несмотря на все старания Келси, суп получился совершенно несъедобным. Бросив его на плите, она торопливо нацарапала записку, что уезжает, и исчезла из дома на весь вечер, позаботившись вернуться, лишь когда для обеда уже вышли все сроки.

Побродив по округе, она прошла к маяку на озере Вашингтон, постояла там немного и была рада, когда, вернувшись домой, обнаружила, что везде темно. Джарред оставил ей записку там же, на кухонном столе. Келси поднесла ее к глазам.

“Все было великолепно”, — прочитала она. Первым ее побуждением было сесть прямо на пол посреди кухни и расплакаться. Но вместо этого она прокралась на цыпочках в одну из комнат для гостей и зарылась в одеяла, чтобы согреться.

На этом все и закончилось — честь готовить для Джарреда и вести дом снова была доверена Мэри Хеннесси. И хотя та Давно смирилась с появлением Келси, у нее уже не было сил Даже пытаться как-то спасти свой брак. Да и что к тому времени было спасать? Вскоре Келси ушла из дома и поселилась в своей крохотной квартирке. И вот теперь она снова возвратилась в тот же самый дом, к Джарреду.

Отчаянная трель телефона внезапно разорвала царившую в доме тишину. Решив, что это звонят Джарреду, Келси подождала, пока включится автоответчик, и была приятно удивлена, услышав на том конце голос Марлены Роуден.

— Привет, Келси. Это я, Марлена. Прости, что беспокою в такое время, но я скучаю по тебе, дорогая. А сейчас звоню только для того, чтобы поблагодарить за…

— Марлена? — Келси схватила трубку.

— А, так ты дома? Я сначала позвонила к тебе на квартиру, но там так долго никто не снимал трубку, что я решила на всякий случай перезвонить сюда.

Келси накануне передала ей через Роберта Роудена, что приняла решение вернуться к Джарреду. Роберт стоически принял эту новость. Он всегда любил Келси как дочь, но привык давать советы только в тех случаях, когда его об этом просили. Что на самом деле думают Роудены по поводу ее внезапного решения вернуться к мужу, оставалось тайной. Причем тайной, которую Келси предпочитала не узнавать.

— Мне хотелось поблагодарить тебя за помощь. Это так благородно с твоей стороны. Тед теперь у нас почти весь день. Просто не знаю, что бы я без него делала. А без твоей помощи я бы просто не могла себе этого позволить.

Тед был помощником по дому, которого наняли, когда Марлене наконец пришлось признать, что ей больше не под силу заниматься домашним хозяйством и одновременно ухаживать за Робертом. Благодаря появлению Теда удалось избежать отправки Роберта в дом престарелых. Да и Марлене теперь больше не приходилось так надрываться по дому. Келси помогала им не в первый раз. Лечение Ченса в клинике тоже оплатила она — Роудены попросту не смогли бы позволить себе такие расходы.

— Как дела у Джарреда? — спросила Марлена.

— Лучше. Скоро уже будет дома.

— Знаешь, он ведь звонил нам, — прошептала Марлена. Келси стиснула трубку.

— Звонил?

— Хотел поговорить о Ченсе.

— Он… он ничего мне не говорил, — чуть слышно пробормотала Келси.

— Джарред ничего не помнит о самой аварии, но, думаю, в душе винит именно себя в том, что произошло, — проговорила Марлена, и голос ее невольно дрогнул. — Знаешь, дорогая, я бросила трубку, а теперь боюсь, что сделала только хуже. Не могла бы ты передать ему, что мы не виним его? Несчастный случай есть несчастный случай — тут уж ничего не поделаешь.

Несчастный случай? Или убийство? Келси вдруг вспомнила слова детектива Ньюкасла. Скорее всего тот предпочитает пока не посвящать родителей Ченса в подробности этого дела. Что ж, тут она была полностью с ним согласна.

— Я передам ему, — мягко пообещала она.

— Мы так по нему скучаем, — печально вздохнула Марлена, и Келси не сразу сообразила, что мысли несчастной матери уже перекинулись на Ченса.