– Разве я вам говорила, что живу в Хьюстоне? Я что-то этого не помню.
      – Вы сказали, что ваш отец там живет.
      – Ах да… – Она действительно что-то упомянула об отце, когда Мэтт принялся распространяться о своей семье. Хантер, казалось, был абсолютно трезв, а она миновала обычную предельную норму, и это ее тревожило.
      – И вы занимаетесь ресторанным бизнесом, – добавил он.
      – Я собираюсь начать собственное дело. Как, по-вашему, я совершаю ошибку? Все говорят мне, что ресторанный бизнес слишком нестабилен. Рестораны открываются, а через месяц закрываются. Но у моего отца дела идут успешно, да и я проработала в этом бизнесе несколько лет.
      – Думаю, что у вас все получится.
      Его слова глубоко тронули ее, хотя она понимала, что с его стороны это всего лишь любезное замечание. Но ей так хотелось, чтобы хоть кто-нибудь поверил в нее, что, как ни смешно, она чуть было не заплакала. Чтобы скрыть смущение, она проглотила залпом больше половины стакана коктейля.
      – Обычно я не пью так много, – заплетающимся языком пробормотала она. – Я знаю, что каждый пьяница на планете говорит то же самое, но в данном случае это правда. Извините. – Она осторожно поставила бокал на стол.
      Хантеру хотелось наклониться и поцеловать ее. Ей незачем было говорить, что она обычно почти не пьет, это было и без того ясно как день.
      – Незачем извиняться. С вами все в полном порядке. – Синие глаза с сомнением смотрели на него.
      – Вы говорите это, чтобы успокоить меня. – Он покачал головой.
      – Может быть, мне нужно выпить кофе? – спросила она.
      – А не хотите ли прогуляться по пляжу? – Она подумала и печально кивнула:
      – Да, это было бы хорошо.
      Бросив на столик деньги, он провел ее сквозь бамбуковую арку на берег. Песок под ногами перешел в мелкие камешки, потом в обломки скал, которые лизали волны. Они держались неподалеку от ресторана и шли, стараясь не наступить на маленькие острые камешки, потом Хантер взял ее за руку, и они несколько ярдов шли молча.
      – Знаете, зачем я сюда приехала? – вдруг спросила она, словно предваряя признание. – Я спасаюсь бегством. Вот что я здесь делаю.
      – Для этого и предназначены отпуска, – ответил он, понимая, что про него можно сказать то же самое.
      – Но я спасаюсь здесь от реальной жизни. Наверное, это в той или иной степени относится к каждому, кто приехал сюда, но со мной все происходит в буквальном смысле. Я стою на пороге больших перемен. Я меняю свою жизнь, и Магда пригласила меня сюда. Вот я и приехала.
      – Похоже, это была очень разумная мысль. – Она кивнула:
      – И я так думаю. Хотя, когда Мэтт сказал, что поедет со мной, – она взглянула на далекую луну и усмехнулась, – я не знала, что мне делать! Мы должны были встретиться с вами, а я никак не могла отделаться от него. Я хотела уже сказать ему прямо, чтобы он убирался. Pronto. Заметили, как я говорю по-испански, а?
      Хантер расхохотался. Его удивил собственный смех. Он уже забыл, когда так смеялся в последний раз.
      – Вы говорите, как уроженка здешних мест.
      – Правда? – обрадовалась она, раскачивая на ходу их сцепленные руки. – Однако я не могла заставить себя нагрубить ему. В свои права вступила Мисс Отвечающая За Свои Поступки. Думаю, ей бы надо немного ослабить свой контроль.
      – Кто это Мисс Отвечающая За Свои Поступки?
      На губах Дженни появилась озорная улыбка. Она приподнялась на цыпочки и шепнула ему на ухо:
      – Скажу вам по секрету: она мне даже не нравится.
      – Мне удастся с ней познакомиться?
      – Вы уже знакомы. Она страшная зануда. Она всегда поступает как положено, всегда говорит правильные вещи. Правда, она перестала носить то, что положено, а это уже можно считать достижением.
      – Мне нравится то, что надето на ней сейчас.
      – Ее сейчас здесь нет, – сердито сказала Дженни.
      – А кто есть?
      Она остановилась и повернулась к нему. Подол ее саронга слегка колыхался на слабом ветерке. Она откинула назад упавшие на лицо пряди волос и сказала, заметно протрезвев:
      – Какой-то бессмысленный получается разговор, я сама не знаю, что говорю.
      Ему хотелось поцеловать ее. Глядя на ее губы, он серьезно взвешивал все «за» и «против» такого поступка. Наконец он приказал себе не быть идиотом.
      – Обычно я не бываю такой… глупой.
      – Вы не глупая. Я думаю, что было бы справедливо время от времени давать Мисс Отвечающей За Свои Поступки выходной.
      Она закрыла глаза и вздохнула.
      – Речь шла о вас. Я даже не заметила, как начала говорить о себе.
      – Мне это нравится. – Дженни покачала головой:
      – Нет. Я едва ли заслуживаю внимания.
      – Каждый человек интересен. Все зависит от того, насколько правдиво он хочет рассказать о себе.
      К ней, кажется, вернулось веселое настроение, и она с улыбкой сказала:
      – Вы, наверное, шпион. Из ЦРУ. Вы хотите проникнуть в мои мысли. Это и есть ваша государственная служба?
      – Вы меня разоблачили, – шутливо ответил он. Она снова рассмеялась, потом зажала рот ладонью.
      – Уверена, что завтра я умру от смущения.
      – Для этого нет причин.
      – У меня голова кружится. Во всем виноват проклятый алкоголь.
      Хантер улыбнулся, получая от происходящего такое удовольствие, какого не испытывал уже много лет.
      – Вам следует почаще расслабляться. Вы почти всегда бываете слишком серьезны.
      – Откуда вы знаете? – Она сразу же насторожилась, чуть ли не испугалась.
      – Вы сами это сказали.
      – Неужели?
      – К тому же я видел вас с вашими друзьями, – добавил он. – Вы выгодно отличаетесь от них, потому что обдумываете дальнейшие шаги, предвидите возможные опасности и планируете будущее. Чаще всего это бывает настоящим проклятием, потому что жизнь идет, а у вас появляется такое ощущение, будто вы отстали от поезда.
      Она долго смотрела на него.
      – Вы говорите это по собственному опыту?
      – Для женщины, которая только что жаловалась на свою глупость, вы чрезвычайно проницательны.
      – И что вы собираетесь с этим делать?
      – С чем?
      – Как вы намерены не отстать от поезда?
      – Это всего лишь метафора.
      – Понимаю, – тихо сказала она. – Но как вы все-таки собираетесь успеть на поезд?
      И зачем он пустился в философские рассуждения? Для чего, черт возьми, ему вдруг потребовалось, чтобы они лучше узнали друг друга?
      – Тот поезд пришел и ушел, и я в ближайшее время не планирую садиться на другой.
      – Жаль. – Она отпустила его руку, и он почувствовал себя последним мерзавцем из-за того, что разочаровал ее. – Ну что ж, спасибо за прогулку, Хантер Калгари. Пожалуй, пора возвращаться.
 
      Уж не приснилось ли ей все это?
      Дженни проснулась в залитой солнцем комнате, ощущая слабую головную боль. Она поморгала глазами. Казалось, в них попал песок с пляжа, по которому они гуляли прошлым вечером. О чем, скажите на милость, она вчера думала?
      «Оторвись на полную катушку. Закрути роман. Занимайся любовью всю ночь напролет…» Она застонала и накрыла голову подушкой. Головная боль от этого только усилилась. Она с трудом встала с кровати, покопалась в косметичке и отыскала аспирин. Но воды, чтобы запить таблетку, не было, поэтому она, страдая от боли, приняла душ, оделась и спустилась вниз за апельсиновым соком.
      Магда, Фил и остальные сидели за завтраком. Мэтта не было видно.
      – Ну, как прошел вчерашний вечер? – поинтересовалась Магда с понимающей улыбкой.
      – О чем ты? – Дженни проглотила таблетку и запила ее апельсиновым соком.
      – Вид у тебя нынче утром довольно усталый, – нараспев произнесла Магда.
      – И Мэтта нигде не видно, – пробормотала Лайза себе под нос, а Джеки поджала губы и кивнула в знак согласия.
      – Я была не с Мэттом.
      – Но ты уехала с ним, – сказала Лайза.
      – А домой вернулась не с ним.
      – В таком случае что с ним произошло? – задиристо спросила Джеки.
      Дженни пожала плечами и покачала головой. Их наводящие вопросы вызывали раздражение, но она была рада, что не приходится говорить о Хантере. Пусть думают что хотят… о Мэтте.
      С верхнего этажа раздался душераздирающий крик.
      – Силы небесные! – воскликнула Элис, хватаясь за сердце.
      – Что, черт возьми, происходит? – Фил выскочил из-за стола и бросился к лестнице.
      Дженни, немного морщась, последовала за ним, хотя и не так быстро. На галерее, откуда витражная дверь вела на маленький балкон, стояла горничная. Она была в смятений.
      – Что случилось? – спросил Фил в тот самый момент, когда Дженни увидела пару обтянутых джинсами мужских ног, распростертых на крошечной лестничной площадке. Заглянув за балконную дверь, она увидела Мэтта, который лежал, уткнувшись лицом в плитки пола.
      – Он, как видно, не смог попасть в дом, – поняла Дженни, которую эта история начала забавлять.
      Фил попытался успокоить испуганную горничную. Уходя, она оглянулась на них через плечо и пробормотала:
      – Чокнутые американцы!
      – Бросьте дурить, Мэтт! – сказала Дженни, тряся его за плечо.
      Он поднял голову и оглянулся вокруг, ничего не соображая.
      – Где я? – пробормотал он, потом застонал и прижался лбом к холодным плиткам. – Ах да. У меня не было ключа, а моего стука никто не услышал.
      – В котором часу это было? – спросил Фил.
      – В четыре. Или в пять. – Он скосил глаза на солнце и содрогнулся. – Я влез на балкон, но эти проклятые двери тоже были заперты, поэтому я лег здесь.
      – Ну что ж, теперь ты можешь войти, – насмешливо разрешил Фил, помогая Мэтту встать на ноги.
      – Что это вы такая веселая? – спросил Мэтт, обращаясь к Дженни. – Что произошло вчера вечером?
      – Ничего.
      – Полно вам! Вы с Хантером готовы были съесть друг друга глазами.
      Фил фыркнул, глядя, как Мэтт, волоча ноги, добрался до своей комнаты и скрылся внутри.
      Они спустились вниз, и Фил живописал злоключения Мэтта. Лайза и Джеки бросились наверх, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Магду эта история слегка позабавила.
      – Тебе повезло, что ты была не с ним, – сказала она Дженни.
      Фил бросил взгляд на Дженни. Она безмолвно умоляла его не говорить ничего, но он не мог отказать себе в этом удовольствии.
      – У Дженни было назначено свидание с другим. С нашим приятелем, с которым мы познакомились вчера вечером.
      – Это было не совсем свидание, – пробормотала Дженни.
      – Ах, не скромничай. Этот мужчина не мог оторвать от тебя глаз. – Магда налила себе еще одну чашечку кофе и с наслаждением втянула воздух. – О целительный аромат яванского кофе… Как ты думаешь, для испанского кофе еще слишком рано?
      Остальная часть утра прошла в приятном безделье. Дженни побродила по территории виллы и, отказавшись поехать со всеми на пляж, попробовала почитать книгу, потом, расположившись в шезлонге возле бассейна, подставила тело лучам солнца. Пролежав минут пятнадцать, пока жара ее не доконала, она нырнула в прохладную воду.
      Закрыв глаза, она усилием воли попыталась забыть о том, как влечет ее слишком явная сексуальность Хантера. Что в нем было такого интригующего? Она не знала, тревожиться ей по этому поводу или радоваться. Слишком давно она не испытывала влечения к мужчине.
      Сама того не желая, она не могла не вспомнить о том времени, когда безоглядно влюбилась в Троя. Потребовались многие годы, чтобы исправить ущерб, причиненный несколькими месяцами этой глупости. Она так долго была одинока. Но теперь…
      «Это чисто физиологическое влечение, – твердил ей внутренний голос. – Ты его совсем не знаешь. И разумеется, не можешь доверять ему. Ведь если не считать отрывочной, ничего не значащей информации, он ничего не рассказал о себе и остается для тебя загадкой».
      Но, пропади все пропадом, именно это в нем и привлекало ее! Ей нужен был человек, который увлек бы ее, с которым она стала бы проводить напоенные солнцем дни и мягкие, теплые ночи. Разве не это настоящая романтика отношений? Никаких привязанностей. Никаких забот. И полная свобода, когда все закончится.
      И никакого мужа, который женился на тебе из-за денег, а потом, когда дело обернулось не так, как он надеялся, бил тебя по лицу или швырял об стену.
      Никакого Троя Рассела.
      Содрогнувшись, Дженни выбралась из бассейна и поднялась по лестнице в свою комнату.
 
      К тому времени как Трой припарковался на стоянке возле многоквартирного жилого комплекса Дженни, хьюстонский яркий день клонился к вечеру. В ее дом можно было войти либо через внутренний двор, по другую сторону которого находилась линия гаражей, номера которых соответствовали номерам квартир. Низенькие ворота из кованого железа запирались на щеколду, открыть которую ничего не стоило. Единственная проблема заключалась в том, что окна всех квартир выходили на этот двор и любой, кто входит или выходит, будет замечен и, вполне возможно, запечатлен в памяти любопытных обитателей. На такой риск ему придется пойти.
      Он несколько раз объехал вокруг здания, оглядел подход с другой стороны, но так ничего и не решил окончательно. Все равно ее сейчас здесь не было.
      Он посидел в машине, обдумывая ситуацию, потом заглушил двигатель и вышел. Прислонившись к дверце, он достал сигарету и закурил. Мимо не проехало ни одной машины. Стемнело. Из освещенных окон дома напротив на улицу падал свет. В одной из квартир дома Дженни открылась дверь, выпустив золотистую охотничью собаку. Она прошла по улице, обнюхала землю вокруг машины Троя, потом направилась во дворик. Затоптав каблуком кожаного ботинка недокуренную сигарету, Трой последовал за ней.
      Собака скользнула под ограду из кованого железа. Подняв щеколду, Трой с непринужденным видом шагнул во двор. Его шаги привлекли внимание собаки. Она остановилась и обернулась, свесив розовый язык. Трой неприветливо взглянул на нее. Он не любил животных – ни диких, ни домашних. И они это понимали. Даже этот глупый псина осознал это. Он тихо тявкнул, что прозвучало как вопрос, потом, уткнувшись носом в землю, обошел двор, пометил территорию на столбе, зеленой лужайке в центре и на каком-то раскидистом кусте, который неискушенному в этих вопросах Трою показался полынью, но, вполне возможно, был чем-то гораздо более экзотическим.
      Он прикинул, где находится ее квартира. На втором этаже. Он непринужденно, с самым беззаботным видом поднялся по ступеням. Подумал, не посвистеть ли ему для пущей убедительности, но потом отказался от этой затеи, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание.
      Пес неожиданно поднял голову, взглянул на Троя, потом, резко взбежав по ступенькам, прошмыгнул мимо него. Остановившись у двери Дженни, он поскулил, поцарапался, потом взглянул в сторону Троя, поджидая его.
      Пес повилял хвостом. Но несколько настороженно. Он еще не был уверен, как ему относиться к Трою. Трой тихо прокашлялся и шепнул:
      – Иди сюда, приятель…
      Животное, издав низкое рычание, злобно обнажило зубы. Значит, он все-таки произвел неблагоприятное впечатление.
      Не имеет значения.
      Трой повернулся и стал спускаться вниз по лестнице. Оглянувшись, он увидел, что глупый пес, свернувшись калачиком, улегся перед дверью.
      Он немного посидел в машине, разглядывая дом напротив, в окнах которого горел свет, потом вышел из машины и прошелся по небольшой улочке, на которую выходили окна. Дом представлял собой коттедж сороковых годов, заново отделанный, если не считать немного облупившейся краски. Изнутри доносились голоса ссорящихся девочки и мальчика. Судя по всему, дети играли в какую-то игру и жульничали.
      Мать измученным голосом пыталась их утихомирить. Трой мысленно поблагодарил судьбу за то, что никогда не имел детей. Эти жалкие, цепляющиеся и скулящие существа портили все, к чему прикасались. Голос мальчика громко звал кого-то по имени Брендон. Очевидно, это был старший брат, но мать устало напомнила ему, что Брендон в спортивном лагере. Завывания обрели новую силу, и девочка заявила, что ненавидит этот лагерь и Роули тоже терпеть не может, потому что это он уговорил Брендона поехать туда. Если бы Брендон был здесь, то он наверняка заставил бы Томми играть честно! Томми в ответ на это заявил, что жульничает не он, а она. Потому что она просто глупая девчонка!
      Трой даже проникся сочувствием к Тому. Девчонка снова завыла.
      – Когда вернется Брендон? Когда? – вопрошала она сквозь слезы.
      – В конце недели, – ответила мать все тем же утомленным голосом.
      – Роули тоже приедет? – продолжала спрашивать девочка, ожидавшая какого-то подвоха.
      – Да, да, – ответила мать. – Роули вернется домой, когда его мама приедет из Пуэрто-Валларты. А это будет в следующее воскресенье, – уточнила она, предваряя очередной вопрос. – В воскресенье спортивный лагерь закрывается.
      – Спортивный лагерь трех ветров! – с победоносным видом заявил Томми.
      – Пусть он заткнется! – потребовала девочка, завыв, как сирена.
      «Спортивный лагерь трех ветров»… Трой усмехнулся. Он простоял под их окном несколько вечеров подряд, но это была первая полученная им полезная информация. Роули, сын Дженни, видимо, не поехал в Пуэрто-Валларту со своей мамочкой.
      Интересно, где находится этот «Спортивный лагерь трех ветров», подумал он. Эту информацию можно было бы наверняка получить в квартире Дженни. Сунув в рот еще одну пластинку жевательной резинки, он снова подошел к квартире Дженни. Внимательно осмотрев дверную коробку, он понял, что взломать замок не составит труда. Пнуть один-два раза – и дверь распахнется внутрь.
      Но собака… соседи…
      Светло-коричневый зверь, лежащий перед дверью, снова зарычал. Трой холодно усмехнулся. Ничего, он что-нибудь придумает. Как всегда.

ГЛАВА 5