Абивард погрозил им кулаком.
      - Куда теперь, величайший? - спросил он. - Они перекрыли нам путь домой.
      - Знаю. - Шарбараз выглядел не менее затравленным, чем ощущал себя Абивард. - Здесь, в долинах Тубтуба и Тиба, мы словно мухи, пытающиеся выбраться из паутины. А паук может утянуть нас в любой уголок этой паутины, какой ему угодно, а потом не спеша подойдет и вонзит клыки в остатки нашего войска.
      - Приятная картина. - Абивард почувствовал, как к горлу подступает тошнота. - Есть ли у нас возможность передвигаться по собственной воле, а не по воли Смердиса?
      - Может быть, если мы рванем на север и перейдем два больших канала, прежде чем они сломают плотины и откроют шлюзы. Это осуществимо - через крупные каналы переброшены мосты и налажены лодочные переправы.
      Войско предприняло такую попытку. Добравшись до канала, пересечь который намеревался Шарбараз, они увидели, что все лодки отогнаны на противоположный берег. И там же стояли новые отряды Смердиса. Они ждали, отважится ли Шарбараз на переправу. Но воины Шарбараза скоро обнаружили, что канал глубок и вброд его не перейти.
      Шарбараз вздохнул:
      - Если я прикажу людям переплыть канал, с конями или без, получится, что мы сами напрашиваемся на избиение. На юг нам нельзя, на север нельзя, за спиной у нас войско, которое не даст нам возвратиться на запад... даже если мои люди захотят выполнить такой приказ.
      Шарбараз рассуждал с точки зрения стратегии. Абиварду же приходили на ум более обыденные материи, о которых так часто приходилось задумываться дома, в родном наделе.
      - Они нас пасут, - сказал он.
      - Вот именно, и брось меня в Бездну, если я знаю, как из этого выпутаться, - сказал Шарбараз и показал на другой берег канала:
      - Мне до этой своры предателей не добраться... и на юге тоже, и если даже я прикажу войску повернуть оружие против той шайки, которая преграждает нам путь к Машизу, те даже не снизойдут принять бой, это мне ясно уже сейчас. Они просто отступят и откроют еще несколько каналов, чтобы мы завязли окончательно. Им легче сломать их, чем нам восстановить.
      - Опасаюсь, что ты прав, величайший, - сказал Абивард. - Мы уже пересекли главное русло Тиба. А что будет, если они вынудят нас пересечь и Тубтуб? Что там, по ту сторону Страны Тысячи Городов?
      - Кустарник, за ним полупустыня, а дальше - Видессия. - Шарбараз сплюнул.
      - Ничего такого, что мне хотелось бы посетить, уверяю тебя.
      Однако, вопреки желаниям Шарбараза, войску приходилось двигаться на восток. Нигде они не могли оставаться дольше чем день-два. Потом истощались запасы продовольствия и фуража. Отряды Смердиса и поврежденные каналы перекрывали дорогу во всех иных направлениях. Обитатели Тысячи Городов отсиживались за своими стенами и не желали иметь никаких дел с Шарбаразом.
      - Можно подумать, что я видессийцев привел! - возмущался Шарбараз. - Я готов щедро заплатить местным - деньгами, а потом и уменьшением подати, - лишь бы они помогли мне залатать каналы и дать нам возможность маневра... Но они и слушать не хотят.
      Эту тираду Царя Царей случайно услышал ехавший рядом Охос. Он сказал:
      - Величайший, когда ты сядешь на трон, как тому в следует быть, ты, разумеется, отомстишь им так, что и через тысячу лет трубадуры будут слагать об этом песни, а злоумышленники - трепетать.
      - Ну, когда этот день настанет, кое-кто из правителей городов недосчитается головы, уж не сомневайся, - заверил Шарбараз брата Рошнани. - Но что до всех прочих, то какой смысл в мести? Перебьешь крестьян и ремесленников - и откуда казна будет брать налоги?
      Охос недоуменно вытаращил глаза. Для него в новинку было и управление наделом, что уж говорить о всей державе! Через мгновение он спросил:
      - Неужели налоги значат больше, чем честь?
      - Иногда, - ответил Шарбараз, что изумило Охоса еще сильнее. Законный Царь Царей продолжил:
      - Кроме того, крестьяне и ремесленники всего лишь выполняют приказы своих правителей. Как же я могу поставить им это в вину? Я сам рассчитывал бы на их беспрекословное повиновение, если бы эти правители были назначены мною. Кровопролитие представляется мне непозволительной роскошью. Я отомщу, естественно, но только в разумных пределах.
      Охос задумался над этим, словно усваивал преподанный наставником урок.
      Наконец он сказал:
      - Величайший очень мудр.
      - Величайший чертовски устал, - пробормотал Шарбараз. - Если бы я был таким мудрым, то сейчас сидел бы в Машизе, а не шлепал по Стране Тысячи Городов. - Ему на щеку уселась муха. Шарбараз хлопнул по ней, по муха улетела до того, как ладонь коснулась щеки. - Эти речные долины надо было назвать Страной Миллиарда Мух. Их здесь больше, чем чего-то другого.
      - Ну, не знаю, величайший, - сказал Абивард. - По моему скромному суждению, комаров здесь все-таки больше. - Он почесал волдырь на руке.
      Шарбараз фыркнул. Смех его был невесел - но все же он смеялся, едва ли не в первый раз после разгрома под Машизом.
      - Признаю, зятек, не исключено, что ты прав.
      Воспользовавшись относительно добрым настроением монарха, Абивард сказал:
      - Позволь мне высказаться, величайший. - Шарбараз кивнул, и он продолжил:
      - С твоей стороны было бы мудро проявить умеренность не только в отношении мести жителям Тысячи Городов. Твой отец бросил всю армию в лобовую атаку и потерял все; такие же действия принесли большой урон и тебе.
      Недовольная гримаса Царя Царей не удивила и не огорчила Абиварда - часто ли Шарбаразу доводилось выслушивать критику? После долгого молчания Шарбараз медленно кивнул:
      - Не исключено, что и в этом ты прав. Я стремлюсь нанести врагу наибольший урон как можно быстрее. Иногда тем самым я врежу и себе - могу ли я это отрицать? - Он обвел рукой широкую пойму, по которой было вынуждено перемещаться его несчастно? войско.
      Как ни старался, он не находил способа вырваться из паутины затопленных каналов, враждебно настроенных городов и неприятельских сил, напиравших со всех сторон. Судя по всему, Смердис и думать не хотел о решающей атаке, если он мог добиться желаемого и бег нее. Не выпустив почти ни одной стрелы, его войско загоняло Шарбараза все дальше на восток.
      - Скоро мы выйдем к Тубтубу! - бушевал Шарбараз. - И что тогда? Он что, считает, что мы утопимся, чтобы оказать ему любезность?
      - Не сомневаюсь, ему бы этого очень хотелось; это было бы для него наилучшим исходом, - ответил Абивард. - Он воюет как человек, привыкший руководить чеканкой монеты: не тратит ничего сверх того, что совершенно необходимо. Это скупердяйство дорого обошлось ему к западу от Дилбатских гор, но здесь оно служит ему хорошую службу.
      Шарбараз ответил ругательством и в ярости ускакал. Абивард задумался, что же будет, когда они выйдут к Тубтубу. Он был готов биться об заклад, что река окажется слишком широкой, глубокой и быстрой для перехода вброд. Если войско Смердиса прижмет их к реке, у Шарбараза не останется иного выбора, кроме как бросить свое войско па те полки Смердиса, которые окажутся поблизости. Абивард не рассчитывал на победу в такой битве, но он без колебаний последует за человеком, которого избрал своим монархом. Каковы были шансы у Шарбараза выбраться из Налгис-Крага? Если уж это удалось, то всякое может случиться.
      Абивард утешался этой мыслью, пока не осознал, насколько тонка черта, отделяющая "может быть" от "будет".
      Теснимые со всех сторон, не имея возможности закрепиться на каком-либо рубеже, поскольку их злейшими врагами были голод и поврежденные каналы, а не лучники и копейщики, люди Шарбараза вышли к Тубтубу через три дня. Абивард ожидал, что здесь им придется занять оборону и приготовиться к последней отчаянной битве. Как бы то ни было, ему, первому из сторонников Шарбараза, вовсе не улыбалось попасть в лапы Смердиса.
      Он горько сожалел, что Рошнани и Динак сумели уговорить его взять их в поход. Там, в крепости Век-Руд, женщины были бы в достаточной безопасности, что бы ни случилось с их мужьями. А здесь...
      Но, к его удивлению, разведчики, проскакавшие вверх и вниз по течению, сообщили, что плавучий мост, составленный из лодок, по-прежнему переброшен через реку.
      - Мы перейдем, - тут же сказал Шарбараз. - На том берегу Тубтуба мы сможем двигаться куда захотим, и нас не будут преследовать войска Смердиса.
      Коню Абиварда не понравилось, как доски, переброшенные через лодки, ходят под его ногами. Он фыркал и переступал вбок, пускаясь на все ухищрения, лишь бы не идти вперед. Наконец Абивард не выдержал и с такой силой всадил в него шпоры, что конь уже ни на что не отвлекался.
      Дальний берег Тубтуба мало чем отличался от ближнего. Но как только войско Шарбараза перешло реку, подъехали воины Смердиса и подожгли лодочный мост Поднимающийся дым заставил Абиварда подумать - слишком поздно! - о том, сколько же лодок осталось на восточном берегу, чтобы облегчить войску Шарбараза возвращение. Он не знал ответа, но у него возникло чувство, что правильным ответом будет - ни одной.
      Глава 9
      Назад нет пути, и здесь оставаться долго нельзя, - сказал Абивард Рошнани вечером, когда невеселое войско остановилось на ночлег. Выбор невелик.
      - А если бы выбор был, что было бы лучше? - спросила она.
      - Даже если бы мы могли выбирать одно из двух, все худо, - ответил Абивард. - Во-первых, вернувшись на западный берег Тубтуба, мы вновь столкнулись бы со всеми теми сложностями, которые загнали нас в ловушку.
      Во-вторых, даже если бы здесь в нашем распоряжении были все стада, зерно и фрукты мира, что с того? Быть Царем Царей в землях восточное Тубтуба - все равно что быть мобедан-мобедом среди хаморов. Они не настолько верят в Господа, чтобы испытывать потребность в первосвященнике. Всем этим землям вполне достаточно дихгана, но никак не монарха.
      - Тебе, конечно, виднее, чем мне взаперти в этом фургоне, - сказала Рошнани. В устах Динак эти слова прозвучали бы гневно; Рошнани же просто констатировала факт, предоставляя Абиварду сделать из этого те выводы, какие он посчитает нужным. - Твои слова убеждают. Оба варианта представляются скверными.
      В таком случае, что если двинуться на восток?
      Абивард покачал головой - это был жест бесконечной терпимости, любви и желания как можно бережнее отнестись к наивности жены.
      - На восток отсюда - степь, поросшая кустарником, ничуть не лучше, чем земли между оазисами в наших краях. Чтобы остановиться и собраться с силами, это место никак не годится. А еще дальше на восток - Видессия.
      Это слово он произнес с содроганием. Для него, как и для любого макуранца, Видессия была и могла быть только злейшим врагом. Но Рошнани вцепилась в эту мысль, как кошка в мышку, появившуюся из норки, которой кошка прежде не замечала:
      - Отчего же нам тогда не двинуться в Видессию? Автократор - Ликиний, насколько я помню, - едва ли поступит с нами хуже, чем Смердис, хмырь хмырей, ибо хуже быть не может. - Презрительное прозвище, данное Смердису воинами, она произнесла, чуть скривив губы.
      Абивард раскрыл рот, приготовившись с ходу отмести такое предложение, но замер, так ничего и не сказав. Ведь если взглянуть на это так, как предлагает Рошнани, тут есть над чем подумать. Наконец он промолвил:
      - Не вижу смысла отдаваться на милость видессийца, когда у него нет резонов обойтись с нами лучше, чем обошелся бы Смердис.
      Но Рошнани была не из тех, кто, придя к какой-то мысли, готов отбросить ее, не выжав из нее все, что можно.
      - Почему нет резонов? Ликиний - тоже своего рода Царь Царей. Неужели он благосклонно одобрит то, что какой-то дальний родственник захватил престол, по праву принадлежащий царскому сыну? А если одобрит, то в один прекрасный день может обнаружить, что и его собственным престолом завладел дальний родственник.
      - Это... - Абивард хотел сказать, что это нелепо и глупо, но сообразил, что ничего нелепого и глупого в словах Рошнани нет. Если у Смердиса хватило наглости захватить престол, то почему какой-нибудь видессиец не может поступить подобным образом? Ведь несомненно, что видессийцы - мошенники и воры по сути своей. Если один из их императоров оставит трон без присмотра, кто-нибудь, у кого на этот трон нет никаких прав, попытается его стащить. Это... неплохая мысль, - закончил он изумленным тоном.
      - Мысль-то простая: а что мы теряем, отправившись в Видессию? - сказала Рошнани. Пока Абивард искал ответ на этот вопрос, он вспомнил третью часть пророчества Таншара. - Где же еще я найду узкое море, кроме как в Видессии? произнес он.
      Рошнани округлила глаза:
      - Об этом я и не подумала. Если даже само пророчество убеждает нас идти на восток...
      Динак просунула голову в прореху полотняной завесы, отгораживающей закуток Рошнани. Она кивнула брату и сказала:
      - На восток? Как можно идти на восток? Это будет бегство, к тому же в той стороне только кустарник и пустыня.
      - Там еще есть Видессия - за кустарником, - ответила Рошнани, отчего, в свою очередь, вытаращила глаза Динак.
      Говоря по очереди, почти как персонажи в спектакле бродячего театра, повествующем о житии кого-нибудь из Четырех Пророков, Рошнани и Абивард изложили свои доводы, почему есть смысл искать убежища в Видессийской империи и просить помощи Автократора.
      Когда они закончили, Динак окинула обоих изумленным взглядом:
      - Я уж решила, что нас совсем загнали в угол. Шарбараз того же мнения. Да и Смердис, конечно, тоже, - должно быть, спит и видит, как не торопясь раздавит нас. Но углу не обязательно оставаться углом - если сломать стенку и бежать туда, куда и вообразить нельзя... Абивард предостерегающе поднял руку.
      - У нас нет никаких гарантий, если мы пойдем на это, - напомнил он сестре.
      - Видессийцы могут оказаться такими злыми и коварными, как о них рассказывают, или же они примут нас за врагов и нападут на нас, что бы мы ни сделали, стремясь показать, что мы друзья. Или же, если на то пошло, многие из наших воинов Предпочтут уповать на милосердие Смердиса, лишь бы избежать того, что, по их мнению, ждет их в Видессии. Боюсь, мы столкнемся с повальным дезертирством.
      Рошнани рассмеялась:
      - Мы сидим тут и рассуждаем, что в этом решении хорошего и что плохого, а ведь мы не властны приказать войску идти на восток.
      Абивард сделал глубокий вдох:
      - Говорил же я, что участие женщин в походе может оказаться для нас спасительным. А теперь скажу, что мне бы и в голову не пришло искать убежища в Видессии, даже если бы я дожил до тысячи лет. Если это у нас получится, то исключительно благодаря Рошнани.
      - Спасибо, муж мой, - тихо проговорила Рошнани и опустила взгляд на покрытый ковриком пол фургона, словно заурядная покорная макуранская жена, которая и помыслить не могла когда-нибудь ступить за пределы женской половины крепости.
      - Спасибо, Абивард, - сказала Динак, - что у тебя хватило ума понять это и хватило честности это признать.
      Он пожал плечами:
      - Отец всегда полагался на мудрость матери... конечно, не в открытую, но и не делая из этого особой тайны. Разве не ты сама говорила, что если женский совет чего-то стоит в крепости, то и в походе окажется небесполезным?
      - Да, я так говорила, - ответила Динак. - Другой вопрос - прислушался ли кто-нибудь к моим словам. Живя с Птардаком, я поняла одно - мужчины частенько слушают только самих себя.
      - Думаю, судить обо всех мужчинах по Птардаку - все равно что судить обо всех женщинах по Ардини, - сказал Абивард, отчего Динак сердито нахмурилась, а Рошнани, немного подумав, кивнула. - Как ты думаешь, Шарбараз вечером... посетит тебя? Все еще хмурясь, Динак сказала:
      - Вряд ли. С тех пор как все пошло вкривь и вкось, он не часто сюда заглядывает. Он скорее склонен предаваться мрачным думам, чем пытаться улучшить себе настроение.
      - Пожалуй, ты права. - Абивард поднялся, скользнув макушкой по полотняной крыше фургона. - Пойду-ка я к нему, расскажу, что мы надумали. Если он скажет "нет" и я не сумею его переубедить, пошлю его сюда. Надеюсь, ты не станешь думать обо мне хуже, если я скажу, что жены располагают такими орудиями убеждения, которых нет у зятьев?
      - Думать о тебе хуже? Ничуть, - сказала Динак. - Только зря ты напомнил мне о таких моих поступках, которые я хотела бы забыть.
      - Прости меня, - сказал Абивард и поспешил удалиться.
      Вокруг шатра Шарбараза несла постоянный караул охрана, включая одного из чародеев. Абивард сомневался в необходимости этого - теперь, когда Смердис побеждает обычными средствами, с какой стати ему возиться с магией? Часовые отсалютовали, когда он приблизился к шатру.
      Внутри на походной кровати, обхватив голову руками, сидел Шарбараз.
      - С чем пожаловал, зятек? - глухо спросил он. Судя по виду Царя Царей, ответ не особенно интересовал его.
      Но Абивард сказал ему такое, чего тот явно не ожидал:
      - Видессия.
      - И что Видессия? - Шарбараз проявил интерес, хоть и не пылкий. - Неужели Ликиний решил принять сторону Смердиса и поспособствовать моей погибели? Это с его стороны было бы мудро - пока Смердис жив, он не побеспокоит Видессию.
      - Ты не так понял, величайший. - И Абивард изложил предложение Рошнани.
      Чем дольше он говорил, тем больше оживлялся Шарбараз; когда Абивард закончил свои речи, законный Царь Царей был похож на самого себя - впервые со дня вынужденной переправы через Тубтуб.
      - А может получиться, ей-Богу, может, - наконец проговорил он. - Как ты сказал, мы можем при этом потерять часть войска, которая откажется следовать за нами. Мы можем потерять значительно больше - несомненно, за любую помощь, которую нам окажет Ликиний, придется платить. Но и в этом случае...
      - О да, и в этом случае, - повторил Абивард и добавил:
      - Пока мы не выступили в поход, я даже имени Автократора не знал. Я и теперь почти ничего о нем не знаю. У него есть сыновья? Если он хочет, чтобы трон перешел к одному из них, он, возможно, проявит больше желания встать на твою сторону. - У него четверо сыновей, - ответил Шарбараз. - Неплохо для видессийца - у них ведь у каждого только по одной жене. Он постоянно воюет с кубратами, это на северо-восток от города Видесс. Смею предположить; что именно поэтому он натравил на нас хаморов - чтобы помешать нашему вторжению в его западные провинции, пока сам он занят на противоположной границе.
      - Он преуспел, - скорбно сказал Абивард. Законный Царь Царей хмыкнул:
      - Еще бы! - Он низко поклонился Абиварду. - Я нарушил бы обычай, если бы лично засвидетельствовал госпоже Рошнани свою глубочайшую признательность.
      Поэтому я полагаюсь на тебя - передай ей мою благодарность. О том же я попрошу и твою сестру. - Он направился ко входу в шатер, явно намереваясь выйти.
      - Ты желаешь посетить ее сейчас? - спросил Абивард.
      - А как же? - И Шарбараз исчез в ночи. Через мгновение Абивард тоже покинул царский шатер. Он не стал возвращаться к фургону, откуда пришел. Но если Шарбараз решил посетить Динак, хотя воздерживался от этого с тех пор, как дела пошли плохо, значит, надежда, помимо всего прочего, стала для него очень мощным стимулом.
      Войско Шарбараза - точнее, оставшиеся две трети или около того набросилось на оазис, словно стая голодных волков на одного-единственного цыпленка. Источник, небольшой клочок поля и рощица финиковых пальм - идеальное место для караванов, пересекающих засушливые земли между Макураном и Видессией.
      Люди Шарбараза съели все, что попалось им на глаза, и ему пришлось поставить возле источника вооруженную охрану, чтобы они не погубили его.
      Когда через два дня, отдохнув. Дав отдых лошадям к наполнив водой все бурдюки; они тронулись дальше, Абивард заметил:
      - - Если бы до Видессии было полегче добираться, мы бы много чаще с ней воевали.
      - Войска, что наши, что видессийские, как правило, идут через Васпуракан, - ответил Шарбараз. - Тамошние горные проходы - наилучший путь. Но пока нее складывается против нас, мы не можем и надеяться добраться туда, выйти на их сторону и при этом сохранить, хоть какое-то войско.
      - Интересно, что подумают видессийцы, когда мы покажемся на их границе? сказал Абивард. - Может быть, решат, что мы начали, вторжение. - В его улыбке не было веселья. - Когда-нибудь... но не сейчас.
      Абивард посмотрел по сторонам. Даже поредевшее из-за поражений и дезертирств, войско Шарбараза насчитывало несколько тысяч человек. Если вся эта сила в лоб обрушится на видессийцев и захватит их врасплох, то сможет их здорово потрепать, прежде чем будет разбита. Но, как он уже заметил раньше, с этим придется повременить. Если они хотят вернуть себе Макуран, без помощи Видессии им не обойтись. Шарбараз смотрел на восток:
      - Если карты и проводники не врут, в двух днях пути отсюда есть еще один оазис, а еще через пару дней пустыни - Серрхиз, другое государство, другой мир.
      - Величайший, ты говоришь по-видессийски? - спросил Абивард. Сам он немного разбирал хаморские наречия, но они были родственны макуранскому. О видессийском языке он не имел представления.
      Шарбараз бойкой скороговоркой произнес несколько фраз на плавном мурлыкающем языке, напомнившие Абиварду звуки, издаваемые вином, когда его выливают из узкого кувшина - глюк, глюк, глюк. К его большому облегчению, Царь Царей вновь перешел на макуранский:
      - Да, меня обучали видессийскому; отец считал, что это мне следует знать.
      Довольно много народу из знати и купцов, особенно в юго-восточных областях, говорят по-видессийски. А некоторые из видессийских вельмож знают макуранский.
      - Приятно слышать, - сказал Абивард. - Я боялся, что, когда мы попадем туда, я буду не лучше глухонемого.
      - Нет, у тебя получится, - сказал Шарбараз. - Видессийским овладеть нетрудно, только вот некоторый звуки даются с трудом. - Он зашипел и зашепелявил, показывая, что имеет в виду. - Зато видессийцы не выговаривают "ш", так что мы квиты. Их язык очень хорош для передачи тонких оттенков смысла.
      Не знаю, оттого ли это, что они так активно используют его для споров об истинной природе их бога Фоса, или же они ведут эти споры потому, что видессийский это позволяет. Что было раньше - курица или яйцо?
      - Не знаю, - честно ответил Абивард. - Я не рожден мудрецом; когда я начинаю думать о всяких мудреных вещах, у меня мозги скрипят, как мельничное колесо, забитое грязью.
      Шарбараз расхохотался.
      - В большинстве случаев чем проще, тем лучше, - согласился он. - Но если бы все в жизни было просто, я сел бы на отцовский трон, и вся история. Но так просто не бывает, поэтому придется нам погрузиться в видессийские хитросплетения.
      Абивард показал на едва заметное облако пыли, поднимающееся над горизонтом:
      - Не пришлось бы нам встретиться с ними раньше, чем ожидали. Что это?
      - Не знаю, - глухо проговорил Шарбараз, - но я сказал бы, похоже на войско. - Он стукнул кулаком по прикрытому доспехами бедру. - Откуда они узнали, что мы идем? Мы пока не в состоянии задать трепку неприятелю, готовому к встрече с нами.
      Разведчики уже поскакали вперед, чтобы оценить размеры надвигающейся угрозы. Через несколько минут один из них галопом возвратился к войску.
      Абиварда поразило, что разведчик едва не лопается от смеха.
      Шарбараз тоже заметил это и побагровел от ярости.
      - С ума сошел?! - заорал он на разведчика. - Они выколотят нас, как коврики, а ты смеешься?
      - Величайший, умоляю простить меня, - сказал разведчик, не прекращая смеяться. Он даже пустил слезу, оставившую чистый след на его грязном, пропыленном лице. - Впереди нет никакого войска, величайший, просто огромный табун диких ослов пылит, будто кавалерия.
      Шарбараз от изумления раскрыл рот, потом и сам расхохотался пронзительным тонким смешком, выражавшим, как показалось Абиварду, высшую степень облегчения.
      - Ослы, говоришь? Господи, да они нас самих выставили сущими ослами!
      - Так пусть ответят за свою наглость! - воскликнул Абивард. - В конце концов, это ведь свежее мясо, а мы его давненько не едали. Устроим охоту и накажем их за то, что до смерти нас напугали.
      - Быть посему! - сказал Шарбараз. К стаду, устремившемуся в бегство по бескрайним зарослям кустарника, поскакали лучники. Глядя на удирающих в ужасе ослов, Абивард испытал острое желание, чтобы всех врагов можно было одолеть с такой же легкостью.
      Абивард так и не понял, когда же войско перешло границу и углубилось на видессийскую территорию: новый бесплодный ландшафт ничем не отличался от прежнего. Однако, когда воины вышли к деревне, все сомнения испарились: среди беспорядочно разбросанных каменных домиков стояло строение побольше с золоченым куполом, увенчанным деревянным шпилем, - Храм Фоса, видессийского бога добра.
      Вместе с сомнениями испарились и местные жители; лишь клубы пыли в отдалении указывали направление, в котором они бежали.
      - Приятно сознавать, что кто-то даже сейчас может принять нас за победоносное войско, - заметил Абивард.
      Заль, ехавший рядом, поцокал языком:
      - Надо же, слышать такое от доверчивого юного господина, который впустил в свою крепость сборщика налогов, даже не проверив, насколько у того острые клыки. Ты возмужал на войне, парень. - Он усмехнулся, показывая, что не имел в виду ничего обидного.
      - Пожалуй, ты прав, - ответил Абивард. - Стоит несколько раз испытать, как разгорается и гаснет надежда, и ты уже не так уверен в наилучшем исходе, как прежде.
      - Да уж! - согласился Заль. - Очень плохо, конечно, только так оно и есть.
      С этого часа Шарбараз приказал разведчикам носить щиты мира, чтобы видессийцы как можно скорее поняли, что он пришел не как захватчик, а как проситель. Эта мера очень скоро оправдала себя. Уже на следующее-утро разведчик вернулся не с докладом о табуне диких ослов, а с видессийским сотником.
      Как и многие из воинов Шарбараза, Абивард с любопытством разглядывал первого увиденного им видессийца. Тот восседал на довольно сносной лошадке, в довольно сносной кольчуге и кожаных штанах. Под рукой у него был лук, за спиной колчан, а на поясе - кривой меч.
      Шлем его представлял собой нечто среднее между привычным макуранским конусом и полушарным куполом. Шлем не был дополнен ни кольчужной сеткой, ни забралом, так что Абивард хорошо рассмотрел лицо видессийца. Кожа у него была чуть светлее, чем у большинства макуранцев, нос несколько тонковат, а почти треугольное лицо сужалось от широкого лба к хрупкому, почти женскому подбородку. На подбородке и на скулах прорезался легкий пушок.
      - Ты говоришь на моем языке? - спросил Шарбараз по-макурански.
      - Да, немного. На этой границе все говорят. - Видессиец неплохо владел макуранским, хотя из-за акцента некоторые слова понять было трудно. Его бровь настолько тонкая и выгнутая, что Абивард подумал, уж не выщипана ли она, удивленно поднялась. - Но здесь мне положено задавать вопросы. Для начала, кто ты такой и что делаесь в моей стране, притасив с собой целое войско? - Он прошелся по рядам всадников цепким, чуть презрительным взглядом, говорившим, что ему доводилось видеть войска и получше - каждый день, а то и дважды в день.
      Он спросил:
      - На чьей же ты стороне в васей гражданской войне?
      - Я Шарбараз, законный Царь Царей Макурана, и я воюю на своей собственной стороне, - заявил Шарбараз. Абивард с удовлетворением заметил, как у видессийца отвисла челюсть, словно у жабы, пытающейся заглотить муху. Шарбараз продолжил:
      - Я прибыл в Видессию, дабы заручиться поддержкой Автократора Ликиния в моем восстановлении на престоле, принадлежащем мне по праву. Не сомневаюсь, что он понимает важность сохранения легитимной династической линии.
      Прежде чем ответить, видессиец молчал почти минуту. Только позднее, когда Абивард увидит, что видессийцы вообще не способны молчать ни при каких обстоятельствах, он прочувствует, о какой степени изумления свидетельствовало это молчание. Наконец видессийцу удалось выжать из себя:
      - Э-э-э, господин Сарбараз...
      Как и сказал Шарбараз, видессийцы не выговаривали звук "ш". Но Абивард возмутился отнюдь не акцентом.
      - Говори "величайший", как твоему императору, - прорычал он.
      - Величайсий, - незамедлительно вымолвил видессиец. - Величайсий, я не полномочен вести с тобой переговоры, всеведуссий творец тому свидетель. - Он горестно рассмеялся. - Но я не могу и помесать тебе. Когда крестьяне примчались в Серрхиз, вопя, что сюда движутся все армии мира, эпаптэс по-васему, градоправитель - ресил, что это распоясалась сайка степных бандитов, и послал меня сюда разобраться с ними. У меня отряд в пятьдесят человек, не больсе.
      - Кто же тогда полномочен говорить со мной? - спросил Шарбараз. - Этот ваш эпаптэс - обладает ли он достаточно высоким званием, чтобы обсуждать вопросы государственной важности?
      - Нет, - сказал видессиец и прибавил:
      - величайсий. Но я слыхал, что по западным провинциям путесествует старсий сын Ликиния, поддерживая здесь порядок, пока Автократор, благослови его Фос, воюет с язычниками-кубратами.
      Хосий сможет говорить с тобой.
      - Так. - Шарбараз царственно кивнул. - Он прибудет в Серрхиз? И если да, то когда именно?
      - Бросьте меня в лед, если я знаю, - ответил сотник. Такой клятвы Абиварду слышать не доводилось. - Если он и не собирался заехать туда по пути, я полагаю, что он пересмотрит свои планы, когда старик Каламос... прости, величайсий, градоправитель отправит ему письмо с известием, что ты прибыл в империю.
      - Пожалуй, ты прав, - сказал Шарбараз и засмеялся вместе с видессийцем этому излишне сдержанному высказыванию.
      Серрхиз произвел на Абиварда странное впечатление - он показался ему чем-то средним между крепостным городком и настоящим городом. Серрхиз был укреплен по всему периметру стеной, выше и прочнее крепостной стены Век-Руда.
      Внутри на самой высокой точке стояла массивная цитадель, куда воины могли отступить, если падет внешняя стена.
      - Сильная крепость, особенно если учесть, что стоит в чистом поле, заметил он Шарбаразу. Законный Царь Царей усмехнулся?
      - Видессийцы возвели здесь крепость только по одной причине - чтобы защитить свою землю от нас.