– Неужели вас нельзя переубедить?.. – Он резко отпустил ее и вошел в дом.

Кристина почти бежала, чтобы не отставать от него. Чем дальше они продвигались, тем невыносимее становился едкий запах гари, от которого у нее горело в носу и щипало в глазах. Кристина закрыла рот и нос подолом платья. Рид последовал ее примеру, воспользовавшись полой рубашки.

Пламя в дальнем конце дома уже утихло. Обуглившиеся остатки дубовой двери криво висели на покоробившихся петлях. Рид отпихнул ногой широкую балку, преграждавшую вход. Толстой веткой, найденной в затоптанном саду, он ворошил мусор.

Пока он был занят, Кристина вглядывалась в почерневший проем бывшего окна, сквозь которое когда-то открывался чудесный вид на главную подъездную аллею. Имущество, приобретенное за целую жизнь, превратилось и пепел и мусор. Она испуганно оглядывала развалины, с горечью сознавая, что такая же судьба постигла и изящную красоту Бель-Терр.

Что-то ярко-голубое привлекло ее внимание. Наклонившись, чтобы получше разглядеть, она обнаружила детскую лошадку, которая каким-то чудом избежала адской участи всего окружающего. Кристина подумала о том, что Шарбонно ждали ребенка, и комок подступил у нее к горлу.

Отвернувшись, она стала пробираться к Риду через рухнувшие балки.

– Не подходите ближе, – резко сказал он.

Но его предупреждение прозвучало слишком поздно.

Кристина увидела обуглившийся труп, лежащий среди развалин. То, что когда-то было ножом, торчало у него между ребрами. От сильного жара металлическое лезвие оплавилось, приняв непристойную форму. Кристина плотнее прижала ткань ко рту, давясь от тошноты.

Рид тихо выругался и, поддерживая ее за талию, повел прочь. Девушка прерывисто дышала. Несмотря на тепло августовского утра, ее трясло, а кожа была холодной и липкой. Видения черных, обезображенных останков, чередуясь с картиной маленькой голубой лошадки, проплывали 8 ее мозгу. Жизнь так драгоценна и так хрупка. И может закончиться в какую-то долю секунды.

Жестокость казалась такой несправедливой... такой бессмысленной. Конечно, у черных были причины ненавидеть белых, но почему жестокость всегда выступает впереди справедливости?

Рид отвел ее подальше от лома и только потом остановился.

– Я пытался предупредить вас. – Он провел рукой по своей каштановой, до плеч, копне волос. – Но вы слишком упрямы, чтобы прислушиваться.

Его упреки едва доходили до ее сознания сквозь плотную завесу горечи. Ей хотелось проснуться и обнаружить, что все это было лишь страшным сном. Ей хотелось снова стать маленькой девочкой, которая лежит, свернувшись калачиком, в своей хорошенькой спаленке с обоями в цветочек. Ее испугал ночной кошмар. И скоро придет дедушка, успокоит ее и убедит, что все будет хорошо. Он скажет, что мир вокруг нее – счастливое место, где с хорошими людьми не приключается ничего плохого.

Рид легонько потряс ее.

– Клянусь, графиня, если вы хлопнетесь в обморок, то я так и оставлю вас лежать здесь.

– Животное! – воскликнула она, разозлившись, и это подействовало на нее как лекарство против шока, который лишил ее сил. – Уберите руки.

Рид вздохнул, как ей показалось, с облегчением, отпустил ее и окинул усталым взглядом.

– С вами все в порядке?

– Конечно, со мной все в порядке, – огрызнулась Кристина, против всякой логики недовольная тем, что он с такой готовностью освободил ее. Ей нравилось его прикосновение, хотелось прислониться к нему, черпая в нем силу. Она потерла руки, чтобы избавиться от дрожи. – Я никогда в жизни не падала в обморок, И не собираюсь начинать сегодня.

Рид долго критически изучал ее, потом, явно удовлетворенный, коротко кивнул.

– Мы больше ничего не можем сделать для Шарбонно. Не стоит здесь задерживаться.

– Так что же нам теперь делать?

Она невольно повторила вопрос, который ранее задавала Этьену. Кристина понимала, что Александер ничем ей не был обязан. Он не нес за нее никакой ответственности. Он мог спокойно оставить ее здесь, у выгоревшей оболочки чужого особняка. Она пригладила небольшую выпуклость у пояса, и другая мысль поразила ее. Этот человек сам признался в убийстве. Если он заподозрит, что у нее имеется целое состояние в драгоценных камнях, то может с легкостью ограбить ее, и она не сумеет ему помешать.

– Теперь? Нам надо двигаться. – Рид приподнял бровь. – Нас только двое, графиня. Если вы, конечно, не боитесь сделать ставку на человека, обвиненного в убийстве.

Кристина обдумала ситуацию, строго посмотрен на него, и решила принять вызов.

– Я попробую рискнуть, месье. Невеселая улыбка искривила его рот.

– Когда-то я попал в большую беду из-за того, что участвовал в азартной игре. С вами может случиться нечто подобное.

– Жизнь сама по себе азартная игра, – напомнила ему Кристина. – Каждому приходится рисковать.

Рид стал спускаться с холма, подальше от обуглившихся руин.

– Напомните мне об этом, графиня, если я решу сесть с вами за один игральный стол.

– Куда мы идем?

– Если доберемся до Кейи-Франсуа, то там мы будем в безопасности. Я доверю вас заботам епископа. Вы сможете оставаться под его защитой, пока не решите, что делать дальше.

Ей не понравилось, с какой небрежностью он излагал свои планы, даже не подумав посоветоваться с ней или хотя бы принять во внимание, что у нее могут быть собственные планы. Если бы у нее еще оставались какие-то силы, она бы выразила ему свое недовольство.

– Будет безопаснее идти не по главной дороге. Я знаю короткий путь через поля.

Кристина покорно последовала за ним, направив всю свою энергию на то, чтобы передвигать ноги. Через некоторое время ее тело, казалось, стало действовать независимо от сознания, которое она освободила от всех мыслей.

Рид постоянно смотрел по сторонам. Он знал, что опасность может подстерегать их везде и явиться оттуда, откуда ее не ждали. Случайное столкновение с бандой бунтовщиков может привести – и наверняка приведет – к их смерти. Судя по тому, что он видел, негры настроены отомстить всем. Белые господа будут отвечать тем же. Пропасть между ними очень глубока. Резня и грабеж будут царствовать на острове. Когда восстановится порядок, земля Сан-Доминго уже пропитается кровью и белых, и черных.

Рид оглянулся на Кристину, которая из последних сил тащилась сзади. Полоски сажи, как царапины, пересекали одну ее щеку. Темные волосы, освободившись от шпилек, теперь свободно струились по спине. Она двигалась, как во сне, но не произнесла ни единого слова жалобы. А ведь в течение последних восьми часов на ее глазах убили мужа, она сама едва избежала гибели, и ей пришлось ночью продираться сквозь чащу, чтобы снова столкнуться с бесчеловечной жестокостью.

Рид пожалел, что с такой резкостью говорил о женщинах ее происхождения. Он не хотел обидеть ее, но заметил, что его слова причинили ей боль. Большинство женщин, независимо от их социального положения, уже бились бы в истерике после таких испытаний. Но только не графиня. Кристина не переставала удивлять его. Под нежной оболочкой у нее был стальной стержень – стойкость солдата. Она обладала силой духа.

Рид замедлил шаги, когда густой лес начал редеть. Его охватила тревога, все чувства обострились по мере приближения к плантации. Что-то было не так, произошло что-то ужасное.

– Что случилось? – с волнением спросила Кристина. Не отвечая на ее вопрос, Рид протиснулся сквозь густые заросли и остановился на краю поля. Столбы дыма поднимались от сахарного тростника, в ненависти подожженного восставшими.

– Ублюдки!

Он услышал, как Кристина рядом с ним испуганно вздохнула. Они словно загипнотизированные смотрели, как темные облака дыма временами открывали яркие языки пламени, поднимавшиеся, казалось, до самого неба.

– Боже, – прошептала она. – Скажите мне, что это не сиена из Дантова «Ада».

– Если бы, графиня, – пробормотал Рид. – Но только это все происходит на самом деле.

Они по крайней мере были живы, Эта мысль, и только она, поддерживала Кристину. Она знала, что не многим из белых так повезло. Все, что можно было сделать, – это поверить тому, что Рид выведет их в безопасное место.

– Как вы думаете, сколько мы будем добираться до Кейп-Франсуа? – Она убрала с глаз прядь волос.

Рид, идущий впереди, подождал, пока она поравняется с ним.

– Пару дней, может быть, три, максимум четыре.

– Три или четыре? – с ужасом повторила она. Этот ответ выбивал почву у нее из-под ног.

Рид, прищурившись, задумчиво смотрел, как медленно продвигается девушка. Подол ее юбки зацепился за куст, она дернула его, и полоска кружев осталась висеть на од – ной из колючих веток.

—Вы задерживаете наше продвижение, графиня. Она в упор взглянула на него.

– Хотела бы я посмотреть, как быстро вы сможете идти в юбке да еще с тремя нижними.

– Вы правы. – Он улыбнулся. – Ну так снимите нижние юбки.

Споткнувшись, Кристина остановилась с широко открытым ртом.

– Что вы сказали?

– Вы же слышали, – спокойно проговорил Рид. – Снимите ваши нижние юбки. Они замедляют наш ход.

Он был вполне серьезен. Кристина видела это по тому, как твердо были сжаты его губы, а глаза отсвечивали сталью.

– Ни один джентльмен не позволит себе такую бестактность, как упоминание о женском белье.

– Графиня, – он с трудом скрывал раздражение, – что я должен сделать, дабы убедить вас в том, что я не джентльмен?

– Вы ждете, что я стану раздеваться прямо здесь, перед вами? – Она с досадой взмахнула рукой.

– Да, – сжав зубы, произнес Рид. – И если вам не нужна моя помощь, то предлагаю вам поспешить с этим.

– Я не...

Он оборвал ее:

– Мы находимся среди восставших рабов. Нам жизненно важно поторопиться. В общем, даю вам две секунды на размышление. Или вы избавляетесь от нижних юбок, или я ухожу... без вас.

– Ну, раз вы так настроены... – Кристина фыркнула. Потом, приняв надменный вид, плохо подходящий к обстановке и к ее запачканному платью, приказала: – Отвернитесь, будьте любезны.

Рид закатил глаза, но сделал то, что она просила. В ту же секунду она подняла юбку и потянула за завязки белья. Кристина внутренне улыбалась – вот глупый, не понимает, что ею руководит не скромность, а практичность. Пусть думает, что она – всего лишь застенчивая недалекая гусыня, которая стесняется обнажить щиколотки. По правде говоря, она пробежала бы через этот чертов остров вообще нагишом, если бы это требовалось для спасения. Но нельзя показать мешочек, который привязан у нее к талии.

Кристина повела бедрами, и юбки с тихим шорохом упали к ее ногам. Выйдя из пенистого белого круга, она поправила складки платья так, чтобы они скрывали выпуклость у пояса.

– Все, – заявила Кристина, убедившись, что ее сокровище тщательно спрятано. – Можете повернуться.

Рид мрачно смотрел на нее. Она переминалась с ноги на ногу, чувствуя неловкость от такого пристального взгляда. Неужели он разгадал ее секрет?

– В чем дело? – спросила она. – Я сделала, что вы просили. Почему вы недовольны?

– Надо сделать еще одну вещь.

Она, ничего не понимая, наблюдала, как Рид подошел к кучке нижних юбок, поднял одну и оторвал от ее подола полоску кружева.

– Теперь, графиня, ваша очередь повернуться спиной, Кристина с некоторым беспокойством посмотрела на кружевную ленту. Что он собирается делать? Может, он сердится на нее за то, что она не подчинялась его власти? Что сомневалась в его способностях? Несколько вариантов его возможных действий пронеслось у нее в голове, но ни один из них не был приятным. Она недостаточно хорошо знала мужчин, чтобы сравнивать с ними Рида, но была уверена, что Этьен не потерпел бы такого неповиновения.

– Что случилось? Вы меня боитесь?

– Я? – Она тотчас клюнула на эту наживку. – Боюсь? Что за нелепица. – И, гордо выпрямившись, повернулась спиной.

– Мы сможем идти быстрее, если вы будете видеть, куда мы идем.

Кристине послышались озорные нотки в его голосе, но прежде чем она смогла высказать свое мнение, Рид уже стоял сзади, слегка касаясь ее. Девушку бросило в жар. Каждый раз, каким бы легким ни было его прикосновение, она ощущала обжигающий жар. Ей тоже хотелось коснуться его. «Удивительно, как отличаются мои чувства к этому человеку от чувств к Этьену», – подумала она. На короткое мгновение ей захотелось закрыть глаза и прислониться к мускулистому телу Рида, Почувствовать его объятие. Ощутить себя в безопасности.

– Волосы все время падают вам на глаза, Из-за этого вы спотыкаетесь и падаете.

Его звучный баритон рокотал в самое ре ухо, и Кристина стояла абсолютно неподвижно, пока он убирал волосы с ее лица.

Движения Рида были неторопливыми, лениво-осторожными, как будто он хотел запомнить, каковы ее волосы на ощупь. Кристина как-то отстранение подумала, что надо бы возражать, отодвинуться от него подальше и сказать, что она вполне в состоянии сама справиться с задачей, Но слова почему-то не произносились. Его пальцы скользнули по ее шее, и у нее перехватило дыхание.

– Простите, – пробормотал Рид, когда один шелковистый локон зацепился за его загрубевшие пальцы.

– Странно, но я даже не помню, когда у меня рассыпалась прическа. – Даже самой Кристине ее голос показался чужим, звучавшим мягче, мечтательнее.

– Тогда вы были заняты более срочными делами.

Успокаивающий тембр его голоса развеял все ее страхи. Может, все дело было в усталости, но его близость очень странно действовала на нее. Она опьяняла, как бокал шампанского. Так же, как его поцелуй тогда...

Девушка намеренно отметала все воспоминания о той ночи, считая их тревожащими, стыдными, нервирующими. Такие острые ощущения, подаренные кем-то, кто не являлся ее мужем, казались ей недостойными. Даже аморальными. В конце концов, она была замужем.

Вот именно, была. А теперь нет. С окончательной ясностью она поняла, что ее кошмарное замужество кончилось. Этьен мертв. Она видела, как его убили, вонзив в него мачете, как алое пятно расплылось на девственно-белой рубашке.

– Я еще никогда не исполнял роли горничной, – тихо проговорил Рид. Захватив рукой ее волосы, он обернул вокруг них полоску кружева, – Но полагаю, что у меня может оказаться природная склонность к этой работе.

Кожа Кристины отзывалась на каждое прикосновение его пальцев. Она попыталась не замечать той бури чувств, которую он в ней пробуждал, постаралась отнестись к ситуации с таким же, как у него, безразличием. Но ей это не удалось.

– Горничная должна уметь выполнять приказы. А вы, боюсь, больше привыкли отдавать их.

– Верно подмечено. – Он отступил, любуясь своей работой. – Жаль, что мы никогда не узнаем, есть ли у меня призвание слуги.

Кристина обернулась, готовая дать ответ, но Рид поднял руку, требуя тишины. Он нахмурился, наклонив голову и внимательно прислушиваясь.

– Что там? – прошептала она. И тоже услышала слабый звук.

– Быстрее.

Рил схватил ее за запястье и поспешил к земля – ному гребню в десяти футах от них. Перепрыгнул через бревно, лежащее поперек, и потянул за собой Кристину. Здесь земля была слегка размыта, и образовалась лощинка, а густые заросли высокой травы скрывали их от чужих глаз.

Кристина открыла рот, чтобы возмутиться, не Рид заставил ее замолчать, закрыв его ладонью. Серые глаза мужчины предупреждающе блеснули. Она кивнула, показывая, что понимает необходимость соблюдать тишину, и он убрал руку.

Далекий звук становился все более отчетливым. Шелест травы под ногами. Гул многих голосов, говорящих одновременно. К ним приближались люди, большая группа людей. Кристина, не удержавшись, испуганно вскрикнула. Рид стиснул ее плечо, и это моментально успокоило девушку.

Ожидание, неопределенность становились невыносимыми. Рид осторожно выглянул из расщелины. И тихо выругался. Кристина удивленно взглянула на него, потом проследила за тем, куда он смотрит. Ее скомканные нижние юбки белоснежной горкой лежали на поляне, безмолвно свидетельствуя о присутствии людей. – Девушку затошнило от ужаса. Очень скоро их обнаружат и убьют. И все из-за этих мерзких юбок.

Она взглянула на Рида. Что чувствует он? На его лице была мрачная решимость. Даже сквозь нараставшую панику Кристина не могла им не восхититься.

– Нет, не надо, – прошептала она, догадавшись, что он собирается делать. – Это слишком опасно.

– Оставайтесь здесь, – приказал он. – Что бы со мной ни случилось, не шевелитесь.

Он перепрыгнул через земляной гребень и, пригибаясь, побежал к кучке белья. Кристина затаив дыхание, с колотящимся сердцем следила за ним. Рид, казалось, не чувствовал опасности. Не останавливаясь, он подхватил юбки, повернулся и побежал назад.

Голоса стали громче, и безошибочно определялся говор черных. В любую секунду могла появиться банда и накинуться на Рида.

– Быстрее, быстрее, быстрее, – повторяла Кристина, как заклинание.

Рид скрылся за кромкой лощины как раз в тот момент, когда из-за деревьев появился вожак банды, несущий на шесте отрезанную голову. Невидящие глаза, казалось, уставились прямо на Кристину. Остальная толпа шла следом, размахивая разными жуткими трофеями.

Закрыв собой девушку, Рид так плотно прижался к самому дну неглубокой впадины, что они почти слились с землей. Его небритая щека прижалась к ее гладкой коже, и это ощущение их близости придавало Кристине смелость. Она держала его за руку, сжимая ее. Голоса стали разборчивее, выделялись отдельные, самые победные, гордые, хвастливые.

– Хозяин теперь пожалеет.

– Хозяйка уже не такая красивая. Мы ей показали. – Видел, как все горело? Какой был дым?

Земля дрожала под ногами десятков разгневанных людей. Комья грязи градом летели на спины Кристины и Рида, толпа проходила всего в нескольких дюймах от места их укрытия. Девушка лихорадочно молилась, чтобы их присутствие осталось незамеченным.

Еще долгое время после того, как стихли голоса и топот, Рид и Кристина оставались неподвижными. Наконец мужчина выпрямился и осторожно огляделся. Удовлетворенно отметив, что опасность миновала, он встал на ноги и подал Кристине руку.

– Все спокойно.

Она осторожно поднялась. Ноги у нее подкашивались, как у новорожденного теленка. Вокруг снова стояла величественная тишина. Дрожа от нервного возбуждения, она обхватила себя руками. Если бы не истоптанная поляна, то все произошедшее казалось бы сном. Потом Кристина взглянула на юбки, брошенные в грязь. И подняла глаза на Рида.

– Это требовало большой смелости. Наверняка если бы негры нашли их, то принялись бы искать владелицу.

– Не равняйте смелость с глупостью, графиня.

– Вы рисковали жизнью. Почему вы так пренебрежительно к этому относитесь? – спросила она, задетая его тоном.

– Не стоит преувеличивать то, что я сделал. Если бы с нами что-нибудь произошло, виноват в этом был бы я.

Она не могла понять его логики. Может, из-за усталости, а может, из-за увиденной жестокости, но его слова казались ей лишенными смысла.

– Вы же не можете нести ответственность за безумие, охватившее весь остров.

– Нет, не могу, но... – Наклонившись, он подхватил злосчастную кучку белья и сжал ее в кулаке. – Вот это – моя вина.

– Вы забрали его до того, как приключилась беда. Я бы никогда не смогла так быстро отреагировать.

– Именно я оставил его. – Он потряс кулаком, подчеркивая свои слова. – Моя небрежность чуть не стоила нам жизни. Так что не стоит говорить о моей смелости.

– Вы слишком требовательны к себе. Я сказала, что вы смелый... а не идеальный.

Кристина зевнула и мечтательно посмотрела на лощинку. Та выглядела такой же привлекательной, как пуховая перина. Рид верно истолковал этот взгляд.

– Опасность миновала. Не думаю, что они вернутся этой же дорогой. Почему бы вам не поспать пару часов, пока я посторожу?

– А как же вы? – Она безуспешно попыталась подавить очередной зевок. – Разве вам не надо тоже отдохнуть?

Рид пожал плечами.

– Позже, может быть. Я привык обходиться почти без сна.

– Ну хорошо.

Слишком уставшая, чтобы спорить, она легла на землю, свернулась в клубочек и через несколько секунд заснула.

Рид опустился рядом с ней, поджав колени. Он потер уставшие глаза, лотом откинул голову. Их ожидали дни рискованного путешествия, где на каждом шагу могла подстерегать опасность. Ему надо быть все время настороже и не допускать больше глупых ошибок. Он искоса взглянул на Кристину. И позавидовал ей. Она спала глубоким, спокойным сном юности и невинности. Был ли он когда-нибудь таким же юным и невинным? Или уже родился циником?

Почему он вернулся в Бель-Терр? Рид ущипнул себя за переносицу, чтобы облегчить тупую боль. Действительно, Этьен Делакруа обещал ему награду, но причина была не только в этом. Он подслушал разговоры черных и догадался о том, что будет восстание, Что бы ни случилось с Делакруа, он заслужил это, но его хорошенькая жена-француженка – совсем другое дело. Кристина не сделала ничего такого, за что бы ей надо было мстить.

Она пошевелилась во сне. Даже сейчас, с растрепанными волосами, испачканным лицом и в грязном платье, она была самым привлекательным существом, которое он когда-либо встречал. Потянувшись, он накрыл ее нижней юбкой и подоткнул ее под плечи девушке. Она пробуждала в нем желание заботиться и опекать, которое, как он считал, умерло вместе с Чейзом. Может, из-за этого желания он и вернулся в Бель-Терр. Рид знал только, что она пробуждала в нем уважение к самому себе, а он годами не испытывал ничего подобного. Он должен оправдать ее доверие.

А он чуть не предал ее веру в него. По его вине их чуть было не обнаружила толпа ослепленных яростью черных. «Безмозглый слюнтяй», – бранил он себя, играя ее волосами, словно влюбленный мальчишка.

Он взял на себя ответственность за то, чтобы добраться с ней в безопасное место. Достигнув его, он снимет с себя эту обязанность. Он пойдет своей дорогой. А она своей. Вряд ли их пути снова пересекутся. Они принадлежат к разным своим общества. Она графиня, французская аристократка, а его считают обычным преступником. Сбежавшим заключенным. Если власти узнают, что он выжил, его немедленно отправят в колонию. Рид ссутулился от усталости. «Да, – напомнил он себе, – от графини меня отделяет целый мир. Лучше мне об этом не забывать».