Глава 20

Кристина быстро оглядела дворик. Сегодня даже погода была такой, как надо, – теплой и солнечной, но без удушающей жары. Пышные белые облачка проплывали по лазурному небу, напоминая взбитые сливки. Цветущая красная герань в глиняных горшочках придавала всему праздничный вид. Несколько кресел стояло вокруг небольшого столика, который Рид вынес заранее. Кажется, все готово. Заслышан голоса, она в последний раз взбила подушку.

– Смотрите под ноги, – приказывала Рози О'Бэньон. Кристина наблюдала, как Жан-Клод медленно спускался по ступенькам, поддерживаемый с одной стороны сиделкой, а с другой – Ридом. С каждым днем дедушке становилось все лучше. Удивительно, до чего быстро он выздоравливал.

– Спокойно, спокойно, – продолжала Рози. – Я пыталась убедить вас, что еще слишком рано, но вы разве послушаете?

– Мне надоело сидеть в клетке, – пожаловался Жан-Клод. – Самое время выбираться наружу. Вскоре я собираюсь прогуляться по городу, посмотреть, что он собой представляет. Этьен обещал показать мне достопримечательности.

– Когда вы немного восстановите силы, месье. – Рил слегка поддерживал старика за локоть.

Спустившись по ступеням, Жан-Клод остановился на минуту, задыхаясь от непривычного усилия и обеими руками опираясь на трость, Кристина поспешила к нему, обняла за талию.

– Скоро, дедушка, но еще не сегодня.

– Я хотела вытащить кресло на веранду, но нет, он настоял на том, чтобы выйти во двор. – Рози послюнявила палец, подняла его кверху, потом удовлетворенно кивнула. – По крайней мере ветра нет. Не хотела бы я, чтобы мой пациент свалился с воспалением легких.

– С ума сойдешь! – проворчал Жан-Клод. – Эта женщина обращается со мной, как Со слабоумным инвалидом.

– Как ей не стыдно. – Кристина понимающе кивнула. – Все знают, что на тебе пахать можно.

Она заметила, как в глазах Рида быстро промелькнули искорки смеха. Они вдвоем довели дедушку до стола под большой магнолией. Со вздохом удовольствия граф откинулся на подушки, а Рози набросила ему на колени легкую накидку.

– Вырваться наконец из спальни – это самое лучшее лекарство для меня.

Подошла Дульси с подносом.

– Я принесла свои знаменитые булочки с патокой, чтобы немного подкормить вас, – сказала она, откидывая салфетку и открывая запотевший кувшин с лимонадом и горку сдобы на блюде.

– Благодарю, мадам. – Жан-Клод с интересом разглядывал булочки. – Я с удовольствием съем и выпью все, лишь бы это было не молоко.

– Ему бы возблагодарить Господа за то, что тот создал коров, – чуть слышно пробормотала Рози.

– А вас, мадам, никто не спрашивает, – резко ответил граф, но тут же смягчил свои слова тем, что предложил сиделке первой отведать булочек.

Как только Дульси закончила разливать лимонад, калитка распахнулась и появилась Полли. Она остановилась, потом, увидев среди собравшихся под магнолией Жан-Клода, широко улыбнулась.

– Надеюсь, я никому не помешаю, – подходя, извинилась она.

– Конечно, нет, мадам, – заверил ее граф. – Ваш неожиданный визит так же приятен, как солнечный луч после дождя.

Полли зарделась от такого цветистого приветствия.

– Сегодня выдался такой славный денек, я решила прокатиться и постараться уговорить Кристину заехать вместе со мной к новой модистке. Это тут, в конце улицы.

Жан-Клод указал на свободный стул.

– Пожалуйста, леди, присоединяйтесь к нам. Полли пригладила выбившийся локон.

– Ну, если я не нарушаю семейного уединения...

– Я настаиваю, – твердо проговорил граф. – Я почувствую себя одиноко, если такая милая леди, как вы, лишит меня своей очаровательной компании.

– Ах, граф Бушар, вы заставляете меня чувствовать себя молоденькой и глупенькой.

– Молоденькой – конечно. Но глупенькой... – Жан-Клод покачал головой. – Никогда, дорогая.

Кристина заметила, что Рид с живейшим вниманием следит за этим разговором. Он едва сдерживал улыбку. Кристина тоже прикусила губу. Приятно было наблюдать за флиртом между ее дедушкой и ближайшей подругой. Неожиданно молодая женщина ощутила зависть – они могли так открыто демонстрировать свои чувства друг к другу. Если бы между ней и Ридом сложились такие же отношения...

Снова заскрипела калитка, на этот раз впуская пожилого чернокожего невысокого роста, сутулого, с короткими седыми волосами. Дульси подозрительно прищурилась.

– Пойду выясню, что ему надо. Не хватало нам здесь торговцев.

Все смотрели, как она пересекла двор и вступила в оживленную беседу с посетителем. Разговор шел на повышенных тонах и сопровождался размахиванием рук. Однако, несмотря на все усилия, служанке не удалось избавиться от непрошеного гостя. Дульси вернулась непривычно хмурая.

– Что-нибудь не так, Дульси? – спросил Рид.

– Он говорит, что принес послание для мадам. И не хочет уходить, пока сам его не вручит.

– Он назвал себя? Сказал, кто его прислал?

– Мне он ничего не говорит. – Дульси негодующе взглянула на негра.

Рид подозвал того поближе. Кристина поднялась с места.

– Я – мадам Делакруа, – спокойно проговорила она. – У вас что-то есть для меня? – Да, мадам. – Посланец поклонился.

– Могу я узнать, кто вы? И кто вас послал?

– Меня зовут Ролло, – переминаясь с ноги на ногу, ответил тот. – Меня прислал господин дю Бопре.

– Дю Бопре! – ошеломленно воскликнул Рид.

Это привлекло к нему внимание слуги. Ролло застыл на месте. Казалось, он перестал дышать. Потом он невольно отступил на шаг.

– В чем дело? – Рид нахмурился. – Ты словно увидел привидение.

Ролло сделал глотательное движение, еще одно. Он попытался что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни слова.

– Ролло? – Кристину тоже насторожило странное поведение слуги. – Что случилось?

– Если вам плохо, то мы позовем доктора, – предложила Полли.

Дульси презрительно закатила глаза.

– Пойду принесу ему воды. Ролло наконец собрался с силами.

– Н-нет, не беспокойтесь, мэм. Все в порядке.

– Слава Богу! – Жан-Клод повелительно постучал тростью. – Так что там? Что такого важного в этом послании, раз его надо передать только из рук в руки?

Вспомнив о поручении, Ролло наконец отвел взгляд от Рида. Достав из нагрудного кармана конверт, он трясущейся рукой передал его Кристине.

– Это от господина Леона.

Чувствуя, что Рид злится все больше, Кристина сломала печать и быстро пробежала глазами письмо.

– Что там, дорогая? – Полли задала вопрос, который мучил всех присутствующих.

– Приглашение посетить Брайервуд. – Она встретилась взглядом с Ридом. – Похоже, что месье дю Бопре устраивает небольшой прием и хочет, чтобы мы приехали в гости.

– Превосходно. – Губы Рида искривила ироничная улыбка.

«Он что, сошел с ума? – подумала Кристина. – А если дю Бопре узнал его?» До сих пор мужчины не удостаивали друг друга вниманием, но что будет теперь? Только сумасшедший может сам напрашиваться на неприятности. Она улыбнулась Ролло с сожалением.

– Боюсь, мы с мужем не сможем принять...

– Чепуха, моя детка, – перебил ее Жан-Клод. – Не стоит обо мне беспокоиться. Я под присмотром мадемуазель О'Бэньон, и со мной все будет в порядке. Молодые пары, такие, как вы, должны вращаться в обществе.

– Не переживайте так, дорогая, – прощебетала Полли. – Я с удовольствием составлю компанию вашему дедушке если ему станет одиноко.

Кристина лихорадочно пыталась придумать какую-нибудь уважительную причину, позволяющую отказаться от приглашения. Чем меньше времени Рид проведет рядом с дю Бопре, тем безопаснее для него. Она не могла забыть странную реакцию Ролло при виде ее «мужа».

– У моего мужа другие планы...

– Планы можно легко изменить, дорогая. – Рид предупреждающе стиснул ее руку. – Ролло, – обратился он к рабу, – передай своему хозяину, что мадам и месье Делакруа с радостью принимают его великодушное приглашение.

Чувствуя дурноту от страха, Кристина взглянула на Рида, но выражение его лица оставалось загадкой для нее. О чем он думает? Что планирует? Невозможно играть с огнем и не обжечься. Гнев боролся с тревогой в ее душе. Неужели он не понимает, что должен держаться подальше, пока не докажет свою невиновность? Неужели не видит, что его беспечность убивает ее?

При других обстоятельствах Кристина наслаждалась бы поездкой. Карета катила по бескрайнему зеленому пространству. Болота представляли собой удивительное чередование воды и суши, где буйствовала пышная растительность и где своей жизнью наслаждались животные. Мхи, лианы, деревья, водные растения и папоротники занимали все пространство. Гладь медленно текущих речушек покрывал толстый зеленый ковер. Странного вида мох, словно стариковская борода, свисал с толстых дубовых веток. Кристина вынуждена была признать, что описание Леона как нельзя более подходило к этой местности. Болота действительно были красивы, загадочны, экзотичны. И здесь становилось жутко.

Чувствовалось присутствие каких-то невидимых, странных существ. Их выдавали то всплеск водной глади, то шорох в кустах, то дрожание листка. Несколько раз Кристина успела заметить уходящего под воду аллигатора, потом увидела сразу нескольких, греющихся на солнце на берегу реки.

Смуглый мужчина при помощи длинного шеста направлял через топь свою лодку, выдолбленную из ствола кипариса. Увидев Рида и Кристину, он широко улыбнулся и приветственно помахал им рукой. На корме проскользнувшей мимо лодки они увидели гору креветок и устриц – очевидно, здешние места позволяли удачливым рыбакам зарабатывать на жизнь.

– Ну что, захватило дух? Кристина сердито взглянула на Рида.

– Не знаю, почему я позволила себя уговорить. Ты сумасшедший, раз едешь туда.

– Может быть. – Он не стал притворяться, будто не понимает, о чем речь. – Но у меня нет выбора.

– Чего ты надеешься добиться? Только предоставляешь дю Бопре еще одну возможность опознать тебя.

– Я должен рискнуть.

– Зачем? – воскликнула она. – Ты свободен, отправляйся куда-нибудь в безопасное место.

– Не могу. – Он не сводил глаз с узкой дороги, вьющейся вдоль реки.

– Не можешь? – настаивала Кристина. – Или не хочешь?

Рид упрямо молчал.

– Это просто какая-то жуткая игра, которая пробуждает в тебе азарт. Но ставки слишком высоки. Ты играешь на свою жизнь. И можешь потерять все.

– Ты не понимаешь.

– Ты прав, не понимаю. А сам-то ты понимаешь?

Как объяснить ей то, чему он сам не может дать определение? Он просто знает, что должен это сделать. Нельзя позволить Леону дю Бопре уйти от наказания. Этот человек совершил убийство, он так же мерзок, как пена на болоте, и так же смертоносен, как щитомордник, скрывающийся в этих местах. Судьба дает Риду второй шанс. Но в то же время он рискует потерять все, что имеет.

– Я просто должен это сделать, – пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Кристине. – Но я совсем не хотел, чтобы ты оказалась замешанной в этом.

– Я сама так решила, – напомнила она ему.

Он искоса посмотрел на нее. Конечно, графиня жила своим собственным умом. Никто бы не догадался, что под внешней хрупкостью у нее скрывается железный характер. Сегодня на ней было платье цвета спелых абрикосов, и Рид снова отметил, как она красива. Внезапно он ощутил желание. Ему захотелось освободить ее волосы от заколок и гладить шелковистые пряди. Если бы можно было ласкать ее, смять платье, разжечь в ней буйство страсти. Стиснув зубы, Рид подавил в себе это желание. Вместо того чтобы похотливо мечтать, ему надо попытаться убедить ее покинуть Новый Орлеан. Теперь, когда ее дед выздоровел, ей нет никакого смысла здесь задерживаться. Любая связь с Ридом может оказаться для нее катастрофой. Он хотел избавить ее от унижения и боли.

– Если бы ты на самом деле была такой разумной, как утверждаешь, то забрала бы дедушку и уехала из города.

– Ты что, пытаешься от меня избавиться?

– Я бы не стал так это называть, но вообще да, пытаюсь. Что касается меня, то твое присутствие только усложняет все.

Кристина отвернулась, наклонив зонтик так, чтобы Рид не мог видеть ее лицо.

– Как глупо с моей стороны. Я-то считала, что помогаю. Ну вот он и добился своего. Рид достаточно хорошо знал Кристину, чтобы почувствовать, какая обида зазвенела в ее голосе. Меньше всего Риду хотелось огорчить ее, но он решил высказаться откровенно.

– Я не хочу связывать себя Обязательствами перед женщиной, выполнять ее требования. Большую часть жизни я прожил один. И мне это нравится. В моей жизни нет места для тебя.

«По крайней мере правдиво, – горько подумал Рид. – Она – французская аристократка, выросшая в роскоши. Мы с ней из разных миров». И все же каждый раз, обнимая ее, он не мог и не хотел разжимать руки.

– Очень хорошо. – Кристина не сводила глаз с окружающей растительности, и ее голос звучал глухо. – Дедушка заболел из-за того, что переволновался, и я боюсь повторения. Как только он восстановит силы, я расскажу ему всю правду о тебе и Этьене. Он придет в ярость, но я уверена, что он осознает необходимость поселиться где-нибудь в другом месте. А пока нам придется еще некоторое время терпеть друг друга.

– Согласен.

Рид сделал то, что намеревался. Он вбил клин между ними. Почему же так пусто стало у него на душе?

В моей жизни нет места для тебя». Слова Рида эхом отдавались у нее в голове, наполняя душу отчаянием. Кристина чувствовала себя так, как будто у нее разорвалось сердце. До сих пор она и представить себе не могла, что слова – одни только слова – могут так сильно ранить. Что они вызывают боль, которую не облегчишь слезами.

Некоторое время они ехали молча. Кристина ушла в себя, стараясь оправиться от удара, который нанес ей Рид. Даже жестокое обращение Этьена не причиняло ей такой боли. Она поняла, что, влюбляясь, человек становится очень уязвимым. Она решила призвать на помощь всю свою гордость и не показать Риду, как сильно он ее ранил.

– Если ты сможешь доказать, что это Леон убил своего брата, то останешься жить в Луизиане? – спросила Кристина, пытаясь вернуться к нормальной беседе.

– Мне здесь нравится, – признался Рид. – Я был бы не прочь тут обосноваться.

За короткое время Кристина тоже успела полюбить Новый Орлеан и была бы рада здесь остаться. Она не так давно покинула Францию, потом остров Сан-Доминго, а теперь придется оставить и Луизиану. Чувствуя себя везде гостьей, Кристина уже устала от кочевой жизни. Ей хотелось постоянства, стабильности – чего Рид никак не мог бы ей дать.

Местность становилась суше, болота отступили. Все чаше перед их взглядами проплывали поля, расчищенные под посадку хлопка и индигоферы. Повсюду сновали рабы с тяжелыми мешками на спине, а надсмотрщик с кнутом наготове наблюдал за ними.

– Если я останусь, то не хотел бы быть рабовладельцем. – Рид с мрачным выражением лица проводил чернокожих взглядом. – Я бы предоставил людям возможность заработать себе свободу и поощрял их желание трудиться за плату.

Кристина одобрительно кивнула.

– Я уже поняла, что жестокость и несчастья всегда рождают ненависть и возмущение. А это, в свою очередь, толкает угнетенных на крайние меры.

Экипаж подъехал к высоким железным воротам, искусно украшенным буквой «Б», и по широкой дубовой аллее направился к особняку. Ветви образовывали такой плотный шатер, что даже яркое солнце Луизианы не могло проникнуть сюда. Кристина невольно выпрямилась, чувствуя, что ее охватывает беспокойство. Наконец Рид остановил лошадей. Дом был не таким внушительным, как в Бель-Терр, но хорошо спланированным и симпатичным. Восемь колонн поддерживали широкую галерею. Остроконечную крышу опоясывали мансардные окна.

Кристина искоса взглянула на Рида. Он, казалось, не замечал ничего вокруг, поглощенный созерцанием дома. У нее защемило сердце от того выражения тоски, которое она увидела на его лице. Глаза Рида напомнили ей воды Атлантики – такие же холодные, суровые и бездонные.

– О чем ты думаешь? Он прерывисто вздохнул.

– Это могло бы, вернее, должно было бы стать моим. Никогда в жизни я не имел ничего ценного. Ничего красивого. Мне никогда не удавалось поймать удачу за хвост.

– Было бы лучше, если бы ты передумал; повернул экипаж, и мы вернулись бы в Новый Орлеан, пока еще не поздно. – Кристина понимала, что слишком назойлива, но не могла отказаться от еще одной попытки.

Рид щелкнул поводьями.

– Я же игрок, ты забыла?

Леон дю Бопре в модном камзоле цвета бургундского ожидал их у лестницы.

– Добро пожаловать в Брайервуд. – Он локтем отодвинул слугу, чьей обязанностью было помогать гостям выходить из экипажа, и, взяв Кристину за талию, опустил ее на землю. – Я опасался, что долгое путешествие утомит вас. Но даже ему не под силу приглушить вашу сияющую красоту. Свежий воздух придал яркость вашим щекам и блеск глазам.

– А вы, месье, как всегда, намерены вскружить мне голову комплиментами. – Не обращая внимания на сердитый взгляд Рида, она кокетливо улыбнулась Леону дю Бопре.

Тот взглянул на мрачно-напряженного Александера, потом снова на порозовевшее личико Кристины. И с самодовольной улыбкой положил ее руку на сгиб своей руки.

– То же самое путешествие по реке заняло бы меньше времени. Как я упомянул в своей записке, в Брайервуде имеется лодочный причал.

Кристина подстроилась под легкую походку Леона, Рид шел позади.

– Мой муж хотел осмотреть земли.

Леон скользнул по нему взглядом.

– Болота – уникальное место, вы не находите?

– Действительно, – согласился тот, заложив руки за спину. – Но у меня сложилось впечатление, что болото скрывает не меньше, чем демонстрирует.

– Вы проницательны, – Леон одобрительно кивнул. – При всей своей обманчивой красоте болота могут быть опасны. Там полно ядовитых змей и аллигаторов. Нельзя терять бдительности.

Кристина наклонила зонтик, чтобы получше рассмотреть дом.

– Брайервуд очень мил, месье. Мне особенно нравится великолепный вид на реку.

– Думаю, вы хотите освежиться и передохнуть. Служанка проводит вас в вашу комнату. – Леон повернулся к Риду. – Поскольку вы выразили интерес, я договорился со своим управляющим, чтобы он провел вас по плантации. Будучи владельцем плантации на острове, вы, должно быть, хотите сравнить наши земли.

– Конечно, – с живостью ответил Рид. – Мне это очень интересно.

После того как он удалился вслед за слугой, Леон вновь обратил все свое внимание к Кристине.

– Я лично проведу для вас небольшую экскурсию по дому.

– Буду очень рада… Леон.

Кристина намеренно назвала его по имени, решив воспользоваться любым доступным ей оружием. Креол не отрывал от нее пылающего взгляда, «Какое самомнение!» – с презрением подумала Кристина. Подхватив юбки, она по винтовой лестнице последовала за служанкой. Двери, выходящие на галерею, позволяли видеть широкий луг, спускавшийся к серебристо-голубой ленте реки. Огромные дубы и кипарисы украшали просторный двор. Справа располагался классического вида сад с железными скамьями. Брайервуд, казалось, излучал достоинство и гостеприимство. Здесь не было того зловещего духа, который окружал Бель-Терр, и Кристина легко могла себе представить Рида гуляющим по дорожкам поместья, проверяющим посевы или сидящим во главе стола в Брайервуде. Словно материализовавшись из ее мыслей, Рид появился во дворе в сопровождении управляющего дю Бопре. Мужчины что-то обсуждали, не замечая Леона, который следил за ними с недоброй улыбкой на смуглом лице.

– Сюда, мадам, – настойчиво повторила служанка.

Гостевая комната удовлетворила бы и особу королевской крови. Сочетание голубого с золотым повторялось и в рисунке занавесей и покрывал, и в восточном ковре. Свежие цветы в вазе на низком комоде наполняли воздух легким ароматом. Кристина обошла комнату, сняла шляпку, дожидаясь, пока служанка принесет воду для умывания. Ее взгляд остановился на маленькой коробочке, стоящей на туалетном столике. Под коробочку была подсунута записка, адресованная ей. Кристина прочитала: «Примите в знак уважения».

Подписи не было, да она и не была нужна. Это подарок от Леона. Кристина открыла коробочку и обнаружила в ней маленькую, усыпанную драгоценными камнями брошку. Она захлопнула крышечку. Леон пытается добиться ее расположения при помощи украшений. Кристина вздрогнула. Ее снова поразило, насколько Леон похож на Этьена.

Глава 21

Часом позже Кристина спускалась по лестнице. В лимонно-желтом платье, с маленькими шелковыми цветочками в волосах, она выглядела свежей, хорошо отдохнувшей. Не чувствуя себя готовой к встрече с хозяином поместья, она тем не менее не собиралась проводить остаток дня, скрываясь в своей комнате. Если она хотела помочь Риду, то должна была использовать любую возможность, чтобы побольше узнать о его противнике. Хорошо бы обнаружить здесь что-то скрывающего Ролло и заставить его разговориться.

Заслышав легкий звук ее шагов, Леон дю Бопре вышел в холл. Он стоял внизу, такой красивый, самоуверенный, холеный, что Кристине было трудно представить себе, каким этот человек был на самом деле. Но Рид несколькими гневными, разящими словами смог раскрыть всю сущность креола. Порочный, хитрый, расчетливый – это был портрет хладнокровного убийцы.

Он поднес ее руку к губам.

– Как вам понравился мой подарок, дорогая? – нежно поинтересовался дю Бопре.

– Очень мил, но я не могу его принять, – слегка улыбнувшись, ответила Кристина.

– Но брошь – это только знак моего уважения.

– Боюсь, что для замужней дамы недопустимо принимать такие подарки. – Она осторожно высвободила свою руку. – С какими бы намерениями их ни подносили.

– Предлагаю идеальный выход. Не рассказывайте мужу, – сказал Леон, отметая все ее объяснения. – Пусть это будет нашим маленьким секретом.

Кристина опустила глаза, скрывая отвращение. Такое предложение только подтверждало слова Рида.

– Даже не знаю... – пробормотала она.

Черные глаза креола блеснули, когда он, улыбаясь, заметил:

– Ерунда. У всех жен, как мне говорили, есть секреты от мужей.

Подняв голову и стараясь, чтобы голос звучал легкомысленно, она спросила:

– А у мужей тоже есть свои секреты?

– Конечно, это такая игра, которая нравится обеим сторонам. – Леон взял ее за руку и повел к дверям, выходящим на реку. – Я подумал, что вы захотите прогуляться в саду. А потом слуга принесет нам перекусить.

Кристина с готовностью согласилась. Это была идеальная возможность узнать о нем побольше.

– Вы всегда жили в Новом Орлеане? Он кивнул.

– И горжусь тем, что я креол.

– Расскажите мне о себе, – заинтересованно попросила Кристина, пока они шли по дорожке среди ровных рядов цветов. – Я хочу знать о вас все.

– Особенно нечего рассказывать. В моей жизни не было больших событий.

– Позвольте вам не поверить, месье. – Кристина отвернулась, пряча улыбку. Она чувствовала, что дю Бопре льстит такое внимание, – Такой удачливый и утонченный человек, как вы, наверняка должен жить интересной жизнью. У вас большая семья?

– Все мои родственники умерли.

– Все? – Она приняла сочувственный вид. – Примите мои сожаления. Как вам, должно быть, одиноко в таком большом доме.

– Не стоит печалиться, дорогая. Это временно, и я собираюсь вскоре исправить ситуацию. Все, чего мне не хватает, – это идеальной женщины, которая украсила бы собой Брайервуд.

– Многие молодые женщины обрадовались бы такой возможности.

– К сожалению, ни одна креолка из встреченных мною не заинтересовала меня. Л вот вы, напротив, – понизив голос, произнес он, – совершенно меня очаровали.

Кристина притворилась, будто ее внимание привлекло то, как садовник срезает поздние розы. Среди цветов жужжали насекомые, в небе щебетали птицы – картина была безмятежной в противоположность растущему в ее душе напряжению. Леон слишком нахален, а она не знает, как поставить его на место, не сделав своим врагом.

Приняв ее молчание за поощрение, дю Бопре продолжал:

– Мне доложили, что вы – французская графиня. Что заставило вас бежать из Франции на затерянный остров в Карибском море, а оттуда – в Новый Орлеан?

Как мастерски он перевел разговор на нее, явно пытаясь и скрыть свои похождения, и выудить у нее сведения личного характера. Она печально улыбнулась ему.

– В обоих случаях виновата революция, Я должна вас предостеречь, месье: моя история может заразить и Новый Орлеан желанием побунтовать.

Леон запрокинул голову и расхохотался, позабавленный таким предупреждением. Перестав смеяться, он спросил:

– Вы давно знакомы с вашим мужем?

– Мы встретились на острове.

– И долго были помолвлены?

– Нет, – тихо ответила она.

– Лично я никогда не понимал достоинств долгой помолвки. Когда я решу жениться, это произойдет очень быстро.

– Мы женились по доверенности.

– А! – Он просиял. – Это все объясняет. Кристина с удивлением взглянула на него.

– Объясняет что, месье?

– Я почувствовал между вами и Этьеном некую напряженность, отстраненность. С самого начала я подозревал, что вы женились не по любви.

Они медленно повернули назад к дому.

– Многие пары начинают испытывать привязанность через какое-то время, – оправдывая свои действия, говорила Кристина. – Их семейная жизнь строится на других принципах, таких, как взаимное уважение, общие интересы, а со временем – и дети.

– Да, конечно, – с готовностью согласился Леон. – У многих так и бывает.