Цена молчания

— Моя бабушка прекрасно готовила и научила меня всем премудростям кулинарного искусства. Мыс Джейком не можем устоять перед сладким. Но я никогда не покрываю пироги глазурью — в этом, мне кажется, есть что-то противоестественное.

Дерек улыбнулся и приподнял брови. В этот момент он напоминал пирата времен королевы Елизаветы I — властный, опасный, самоуверенный настолько, что казался вызывающим, умный и с убийственным чувством юмора.

— А ты, кем бы ни была на самом деле, к противоестественному не имеешь никакого отношения.

— Что, у тебя с этим проблемы? Холодный взгляд золотых глаз словно приморозил ее к дивану.

— Лично мне противоестественным кажется соблазнять кого-то, дразнить его, наслаждаясь собственной властью.

Не ожидавшая прямого нападения Джентиана потрясение уставилась на собеседника и машинально опустила руку с пирогом.

— Ты имеешь в виду твоего брата?

— Кого же еще я могу иметь в виду? — Язвительный тон Дерека еще сильнее изумил ее.

Собрав остатки гордости — последнее, что у нее осталось, — Джентиана выпрямилась.

— Я не дразнила его.

— А как еще можно назвать твое поведение? Сначала ты гуляла с ним, говорила, что любишь, а потом бросила!

— А почему человек не может переменить свое мнение? — тихо спросила она. — Где сказано, что несколько проведенных вместе вечеров обязывают к постоянным отношениям?

— Нигде! — резко признал он. — Ты придираешься к словам!

Джейк предупреждающе зарычал, и оба — мужчина и женщина — повернулись к псу.

— Тихо, все в порядке, — машинально произнесла хозяйка и взглянула на Дерека. Голос ее зазвенел от негодования. — Я встречалась с Эдди два месяца. Не знаю, что именно он чувствовал, но за все это время слово «любовь» не прозвучало ни разу. — Перед глазами ее снова пробежали неприятные картины прошлого. — И он не любил меня. Он… — Джентиана запнулась и опустила ресницы.

— Что — он? — выдохнул Дерек, не отрывая глаз от ее бледного лица.

— Он слишком много о себе возомнил и не сомневался в том, что все его мечты просто обязаны осуществиться, — глухо отозвалась Джентиана, чувствуя, как аппетит пропадает с каждой секундой. Она больше не могла проглотить ни кусочка, поэтому бездумно скормила свой кусок пирога Джейку. Только когда угощение исчезло в зубастой пасти собаки, она осознала всю антипедагогичность своего поступка.

Джентиана посмотрела на сидящего рядом мужчину и отвела глаза — его взгляд обжигал как пламя.

— В каком смысле?

— Во всех, — коротко ответила она, вновь ощутив всю тяжесть прошлого.

Молодая женщина уже приготовилась к долгому и дотошному допросу, но неожиданно Дерек перевел разговор на другую тему.

Потянувшись за деревянной сахарницей в виде женской головы — шляпа изображала крышку, — он поинтересовался:

— Это ты сделала?

— Что, сахарницу? Да.

— Очень оригинально и красиво.

— Спасибо.

— А что это у тебя с рукой? — спросил он, поднимаясь на ноги. — Ну-ка покажи…

Дерек не стал дожидаться разрешения, просто взял ее за руку и повернул ладонью к себе.

— Все в порядке. Всего лишь царапина. — Джентиана попыталась освободиться, но он держал ее крепко.

От его прикосновений по венам пробежал огонь, медленно растекающийся по всему телу. Сердце учащенно забилось, дыхание стало глубже, прерывистое. Молодой женщине пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не дать урагану чувств вырваться наружу. Как зачарованная она смотрела на их переплетенные руки: свои — тонкие и бледные и его — сильные и загорелые.

Джейк недовольно заворчал, когда она снова потянула руку. Господи, что происходит? — лихорадочно думала Джентиана, впадая в панику.

— Должно быть, поранилась, когда залезала на настил, — неуверенно объяснила она.

— Ты чем-нибудь обработала рану?

— Да, намазала каким-то антибактериальным кремом.

Он нахмурился, но все-таки выпустил ее ладонь и сел обратно на диван. Джейк успокоился, хотя и не спускал с Дерека глаз, пока тот усаживался и наливал себе еще чаю.

— Ни в коем случае не оставляй царапины без внимания. Они могут воспалиться.

— Не волнуйся, все обойдется, — насмешливо отозвалась Джентиана и добавила:

— Твоя мама научила тебя заботиться о женщинах.

— Она научила меня помогать всем, кто слабее меня, — холодно произнес он. — Но ты в эту категорию не входишь.

Это, конечно, был комплимент. Но почему-то он прозвучал как объявление войны.

— Я польщена, — сказала Джентиана, стараясь казаться как можно безразличнее. — И вряд ли тебе стоит возвращаться на яхту. К тому же твоя одежда не высохнет до утра.

Дерек повернулся к окну и несколько секунд всматривался в морскую даль. Дождь и не думал прекращаться, он даже усилился, превратившись в ливень.

— Ты предлагаешь мне остаться?

— У тебя нет другого выхода. — Она тщательно следила, чтобы ни единым словом не выдать внутреннего напряжения. — А у меня есть комната для гостей, — добавила Джентиана после секундного колебания.

Он прикрыл глаза и насмешливо произнес:

— В таком случае, я принимаю приглашение. Спасибо.

Джентиана неловко встала и направилась к двери.

— Я покормлю Джейка, а потом приготовлю ужин для нас.

— Покажи мне мою комнату. Я застелю кровать, а потом помогу тебе с ужином. — Однако это было не предложение помощи, а настоящий приказ. Похоже, придется впустить его в маленькую кухоньку, хочется ей того или нет.

А ей этого очень даже не хотелось. С ним тесно даже в гостиной, что уж говорить про крохотную кухню.

— Будет проще, если я сама все сделаю.

— Не сегодня. Ты слишком устала. Действительно, дрожь прошла, но усталость и не думала исчезать: ноги весили по меньшей мере тонну каждая, а руки превратились в веревки, неспособные удержать даже газету. Так что придется покориться его воле. В последний раз! — пообещала себе Джентиана.

— Не слишком, но все равно спасибо за заботу. — И она вышла из гостиной. Еще минута в его обществе, и сердце не выдержит бешеного ритма.

Показав Дереку гостевую комнату и объяснив, где взять постельное белье, молодая женщина кликнула пса.

— Пошли, Джейк! Ужинать!

Тот немедленно последовал за хозяйкой и с видимым удовольствием уплел приготовленный для него рис с мясом, ни на секунду, правда не отрывая взгляда от раскрытой двери, за которой копошился подозрительный и в то же время такой привлекательный незнакомец.

Джентиана прекрасно понимала чувства Джейка и отчасти разделяла их. В течение последних трех недель она безуспешно пыталась выкинуть Дерека из головы, но без толку. Каждая секунда той ночи — с момента встречи до расставания — навечно запечатлелась в памяти. Молодая женщина ощущала себя частичкой этого человека — первого мужчины, с которым она занималась любовью.

И это ощущение пугало.

Боже, зачем только я пригласила Дерека остаться?! Надо было позвонить Кевину, и тот довез бы его до деревни. Однако это было бы крайне жестоко по отношению к соседу. Да и вообще Дерек пробудет под ее крышей всего одну ночь.

К тому же с Джейком ей бояться совершенно нечего. Да и без него тоже — недаром она потратила несколько лет на то, чтобы научиться защищать себя.

В любом случае, Дерек не опасен. Пусть он резок и жесток, но все равно не похож на Эдди. Старший брат угрожает только ее душевному покою, а младший посягал на ее жизнь.

Или она опять недооценивает людскую подлость?

Дождь по-прежнему барабанил в стекла. Сквозь маленькое окно Джентиана видела гнущиеся под порывами ветра тонкие сосенки на фоне серого неба и представляла, как через полгода побережье покроется снегом и холодные» волны будут набрасываться на обледенелые выступы скал. К этому времени Дерек уже давно уедет и она снова будет предоставлена сама себе.

Она вздохнула. В этот момент сзади тихонько подошел Джейк и прижался к хозяйке теплым мохнатым боком, словно желая утешить.

Джентиана очень хотела утешить и успокоить Фиону Калгривз, которая не может жить в мире с собой без правды, — хотя эта правда и должна разрушить все иллюзии о благородной натуре умершего сына.

Почему бы не довериться ей? Споря сама с собой, она вытащила из шкафа переносную сушилку для одежды и отнесла ее в гостиную. Дерек тоже стоял около окна и мрачно смотрел на бушующее море. Он обернулся, подошел к молодой женщине и резко произнес:

— Это мог бы сделать и я.

— Сушилка совсем не тяжелая, — отозвалась Джентиана, протягивая ему складное металлическое сооружение.

С непривычки Дереку пришлось приложить немало усилий, чтобы раскрыть сушилку и поставить ее перед камином, он даже слегка вспотел. Но затем с видимым удовлетворением взглянул на результат своей деятельности.

— Джен, ты не должна ничего для меня делать. Я сам принесу и развешу мою одежду.

— Как хочешь. Но только стирка еще не закончена.

Дождь сильнее застучал в окно, и Дерек снова обеспокоенно взглянул на море.

— С яхтой ничего не случится, — попыталась успокоить его Джентиана. — В этой части залива она в безопасности.

— Знаю. — Он взглянул на собеседницу и тихо произнес:

— Если тебе так неприятно мое общество, могу вернуться на яхту. Я же понимаю, как тебе не хотелось приглашать меня…

— Да нет, что ты! — быстро воскликнула молодая женщина, боясь, что он действительно уйдет в эту страшную ночь. — Ты не правильно понял. Дело в том, что у меня редко бывают гости. Даже в середине лета, когда здесь полно туристов, лишь единицы осмеливаются заходить в гавань. А увидев Джейка, уже никто не желает со мной знакомиться.

— К тому же ты пресекаешь все попытки высадиться на твоей территории, — улыбнулся Дерек.

Сердце Джентианы тут же оттаяло, а все тело наполнилось теплой истомой. Но холодный рассудок не дремал и не дал ей окунуться в сладкие грезы. Роган использует методику кнута и пряника: раз не удалось запугать, надо попытаться задобрить. Или соблазнить — что в данной ситуации примерно одно и то же, сообщил противный внутренний голос.

А раз так, то она справится со своими чувствами. И Дереку придется попотеть, чтобы вытянуть из нее секрет. Одних шарма и лести здесь недостаточно.

— Судя по твоим словам, я самое настоящее чудовище. Но так оно и есть. Очень не люблю, когда меня отвлекают от работы, — заявила художница.

— А почему ты поселилась в таком безлюдном месте? — ничего не значащим тоном спросила Дерек, но Джентиана уже знала, что Дерек не задает неважных вопросов.

— Мои бабушка с дедушкой жили здесь, не менее равнодушно ответила она. — А потом отец устроился тут на работу. Так что дом всегда принадлежал нашей семье.

— Если вздумаешь его продать, — лениво протянул он, — то сможешь купить более современное жилье и ближе к городу. И у тебя еще останется довольно денег, чтобы не работать. Эта земля, такая уединенная и красивая, стоит целое состояние.

— А мне здесь нравится, и пока проблем не возникало. — Джентиана привычно передернула плечами и переменила тему. — Пойду лучше займусь ужином.

Дерек бросил на нее любопытный взгляд и пошел следом. Удивительно, с какой легкостью он все схватывал! Стоило один раз показать, как чистить и обжаривать картошку, и он уже ловко настругал целую гору золотистой соломки. Она же тем временем помыла овощи и приготовила салат из зелени, сладкого перца и спаржи.

Раздражало только одно: Дерек неизменно оказывался сразу во всех углах маленькой кухни, и Джентиана постоянно с ним сталкивалась.

— Это последняя картошка, — сообщила она, чтобы хоть как-то снять напряжение. — К тому же к началу лета она становится вялой.

— Конец одного сезона плавно перетекает в начало следующего, — хладнокровно отозвался Дерек и добавил:

— Скажи, где приборы, и я пойду накрою на стол.

Сложно объяснить почему, но молодая женщина очень не хотела распахивать перед ним дверцы буфета. Этот человек, имеющий домохозяйку и лучший столовый фарфор, будет, возможно, неприятно удивлен скромным домашним скарбом бедной художницы.

— Лучше я сама, — быстро ответила она. Дерек нахмурился, вероятно, потому что понял ущемленные чувства хозяйки дома. Ей стало неловко, и она смущенно потупилась.

— Тогда вынь все необходимое, а я отнесу в комнату и разложу. Где ты ешь?

Джентиана достала единственную скатерть и протянула ему.

— За маленьким столихом в гостиной. В столовой слишком холодно, если не зажигать камина.

Оставшись одна, она быстро вытащила два столовых прибора, солонку, перечницу, плетеную хлебницу. Ко всему прочему добавилась низенькая ваза с желтыми крокусами. Срезанные только вчера цветы успели полностью раскрыться, но еще не начали вянуть. Золотые венчики походили на короны для маленьких принцесс-эльфов, они источали сладкий и нежный аромат, напоминающий о свежести весеннего утра и прозрачной росе.

Хозяйка и гость уселись за стол, и через несколько минут Дерек произнес:

— Ты просто сокровищница разнообразных талантов. Не только режешь по дереву, но еще прекрасно готовишь и выращиваешь чудные цветы. Есть ли что-нибудь, чего ты не умеешь?

Комплимент настолько обрадовал и удивил Джентиану, что она широко улыбнулась, забыв обычную осторожность. Искренность слов Дерека подтверждалась жадностью, с которой он поглощал простой, но вкусный ужин.

— Боюсь, это все, что я умею. Даже не проси меня сшить хотя бы наволочку или вкрутить лампочку.

— Для того чтобы вкрутить лампочку, не нужен талант. — Он отрезал немаленький кусок бифштекса и с удовольствием прожевал его. — В Рэндсвилле прекрасный мясник.

— Это заслуга моего соседа, — сказала она, наливая в стаканы минеральную воду.

— Универсального Кевина?

— Именно. Я выращиваю для него зелень и овощи, а он обеспечивает меня мясом и рыбой.

— А суслики тебе не докучают? Джентиана подняла на него прищуренный взгляд.

— Начнут в тот день, когда я перестану ставить капканы и стрелять их.

Больше всего на свете она ненавидела эти охотничьи вылазки, но иначе огород давно превратился бы в пастбище для маленьких грызунов.

— А тебе не грустно жить за километры от человеческого жилья? Когда твой единственный сосед большую часть времени проводит на рыбалке?

Грустно, но здесь хотя бы безопасно. И вообще, ему пора снова начать над ней издеваться — это, по крайней мере, честнее, чем излучать обаяние и прикидываться сочувствующим другом.

— Грустно? Нисколько, — ровно отозвалась она.

— А это тоже твоя работа? — спросил Дерек, кивком указывая на резную миску для фруктов.

— Да, — произнесла художница не без гордости. Эта посудина входила в число самых удачных и любимых — тонкая резьба, идеально сочетающаяся с формой, и экспериментальная лакировка.

Его длинные пальцы коснулись изящного узора — от этих движений по спине Джентианы пробежали мурашки. Когда-то он так же нежно касался ее тела… А потом перестал быть нежным…

Она опустила голову. Надо заставить себя забыть о прошлом, спрятать его в самый дальний уголок памяти и никогда оттуда не извлекать.

— Очень красиво, — произнес Дерек так, словно ему не хотелось признавать за ней хоть что-нибудь хорошее.

Сердце Джентианы подпрыгнуло от радости. Конечно, ее работы хвалили нередко, но слова этого человека имели особое значение.

— Если я что-то делаю, то делаю хорошо, — уверенно произнесла она.

— Не просто хорошо, а с душой. Ты настоящий художник. — Однако голос его звучал довольно холодно.

— Спасибо. — Горло пересохло, и Джентиана сделала большой глоток воды.

Маленький домик на скалистом уступе был для молодой женщины настоящей крепостью и единственным любимым местом на всей земле. Она не привыкла, чтобы незнакомые или малознакомые люди появлялись здесь, поэтому пребывала в постоянном напряжении. Тем более что незваным гостем был Дерек Роган.

Теперь даже в родных стенах Джентиана не чувствовала себя в безопасности. Присутствие Дерека выбивало ее из колеи, и она ничего не могла противопоставить его самоуверенности и целеустремленности. Хуже всего было то, что этот мужчина действовал совершенно непредсказуемо и от него можно было ждать чего угодно.

Возможно, для него ночь с женщиной не значит ничего, кроме хорошего секса. Но Джентиана только теперь начала понимать, насколько важным для нее оказался этот внезапный взаимный порыв страсти.

— Тебе, наверное, очень хорошо самой с собой, — вкрадчиво заметил Дерек, заглядывая ей в лицо.

— Да, и с Джейком.

Пес, услышав свое имя, тут же приподнял ушастую голову.

— Отличный зверь. Ты сама воспитала его?

— Да, — спокойно ответила она. — Джейк — жуткий упрямец, но при этом любит учиться. Так что даже в худшие минуты с ним можно сладить. Главное — мягкость и терпение.

Он внимательно посмотрел на собаку, а потом скользнул по лицу молодой женщины пронзительным взглядом золотых глаз.

— Ты, наверное, и в боевых искусствах достигла успехов.

Значит, ему и это известно. Да, разведка не дремала!

— Твои подручные неплохо постарались, добывая для тебя сведения.

— Я привык знать о моих противниках все. — От звуков ледяного голоса ее прошиб озноб.

Глава 8

— Весьма предусмотрительно с твоей стороны, — сдержанно ответила Джентиана. — Не пора ли перейти к кофе? Попробую найти какие-нибудь фрукты и печенье. И еще у меня есть сыр.

— Сиди спокойно, — почти приказал Дерек. — Я сделаю кофе и принесу.

Проклятье! Почему даже в старом халате этот человек не теряет мужской привлекательности и невозможно противиться тому вихрю ощущений, что просыпается от его близости. Джентиана ненавидела себя за это, но ничего не могла поделать. Чтобы хоть как-то отвлечься, она стала собирать со стола тарелки.

— Оставь это и сядь у камина. — Дерек нахмурился. — Я все уберу сам.

— Со мной все в порядке, — огрызнулась она, раздраженная его чрезмерной заботой.

Он взял ее за запястье и слегка притянул к себе.

— Джен, «'сказал он тихо, но так зло, что она мгновенно замерла. — Еще не хватает, чтобы ты мне прислуживала.

Она подняла на него негодующий взгляд, собираясь возмутиться, но слова застыли в горле, как только глаза их встретились. На лице его было такое непреклонное выражение, что Джентиана невольно попятилась и вытянула руку из его сильных пальцев.

— Я не инвалид, — пробормотала она.

— Но ты еще недостаточно окрепла, — возразил Дерек, однако не стал спорить, когда она опять принялась за посуду.

Не посмотрев в ее сторону, он забрал стопку грязной посуды и молча вышел. Но в золотых глазах и в заострившихся чертах мужественного лица Джентиана успела прочесть страсть, бушующую внутри, словно темное пламя. Однако он сумел взять себя в руки и подавить первобытный голод.

Если бы она могла так же легко справиться со своими чувствами! Джентиана упала на диван, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Черт, ну почему всякий раз, когда мы вместе, во мне пробуждается нечто дикое, необузданное? Я чувствую себя другим человеком с тех пор, как встретила Дерека.

— Ничего не произошло, — поспешно забормотала она. — Ничего не произошло. Все в порядке.

Быть может, частое повторение этих слов поможет в них поверить… Но почему же тогда меня волнует, что он обо мне думает? Будь это обычная похоть, стала бы я колебаться?

Минут через пять Дерек вернулся и принес поднос с кофе. Рядом с чашками лежала фарфоровая доска с сыром и стояла корзиночка с печеньем. Молодая женщина тем временем поставила на стол блюдо с фруктами — и это простое действие отняло у нее неожиданно много сил.

Кофе был разлит по маленьким чашкам, сыр нарезан тонкими ровными ломтиками. Золотые крокусы благоухали, наполняя воздух ароматом весны.

Дерек взял кусочек сыру и тут заметил, что за ним следят внимательные карие глаза. Джейк не отрываясь смотрел на стол, ожидая, что ему тоже перепадет немного угощения.

Взглянув на хозяйку пса и не получив запрета, он бросил сыр на пол. Вкусно пахнущий кусочек упал так близко, что Джейк мог одним движением до него дотянуться. Но воспитанный сеттер не шелохнулся. Теперь его просящий взгляд обратился к Джентиане.

— Можно, Джейк, — смилостивилась та, и сыр мгновенно исчез в зубастой пасти.

Дерек рассмеялся, увидев, как рыжий хвост заколотил по полу и на морде пса появилось блаженное выражение.

— Он больше ни от кого не принимает еду?

— Только от избранных, — последовал ответ. Очевидно, Дерек не входит в их число. Удобно устроившись в кресле и отхлебнув кофе, он вновь обратился к молодой женщине.

— А тебе обязательно в понедельник выходить на работу?

— Да. В понедельник я буду бегать как заяц. Губы его скривила циничная ухмылка. Он прекрасно понимал, что никаких пространных объяснений не добьется, поэтому ему придется задавать каждый вопрос по отдельности.

— Неужели тебе действительно нравится это кафе?

Джентиана уставилась на кофе в своей чашке, будто ища там ответ.

— Я уже говорила, что мне нравится наблюдать за людьми, — повторила она. — К тому же всю вторую половину дня я предоставлена самой себе и могу резать или делать что-нибудь по саду.

— То есть резьба по дереву — это твое истинное призвание?

— Наверное. Это не просто работа, а самое важное в моей жизни.

— Понятно, — отозвался Дерек, но брови его недоуменно приподнялись.

Поленья в камине уютно потрескивали, порой заглушая шум дождя за окном. Языки пламени отбрасывали на стены причудливые живые узоры. Джентиана не могла понять, о чем на самом деле думает ее собеседник, поэтому не рискнула продолжить разговор. Зевнув, она прикрыла рот ладонью, быстро допила кофе и отодвинула чашку.

— Да, ты прав: я еще не окрепла. Сейчас найду для тебя зубную щетку, помою посуду и пойду спать.

Он кивнул и задумчиво провел рукой по подбородку. Дрожь охватила молодую женщину, и она взмолилась, чтобы лихорадка оказалась признаком приближающейся болезни, а не влюбленности.

— У тебя есть лишняя бритва?

— Да, электрическая. — Хоть бы у него хватило такта не спрашивать, чья она. — Я все положу на полку в ванной.

Следуя законам вежливости, он встал с кресла, когда молодая женщина вышла, и проводил ее внимательным взглядом. Через пару минут она приготовила необходимые туалетные принадлежности и направилась в кухню мыть посуду.

Дерек вышел ей навстречу и, вновь присмотревшись, покачал головой.

— Ты выглядишь изможденной. Иди лучше спать, с посудой я как-нибудь сам справлюсь.

Интуиция подсказывала, что под маской холодной сдержанности скрывается ураган страстей.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она.

— Джен, скажи мне, что произошло с Эдди, — резко и хрипло произнес Дерек, — иначе он всегда будет стоять между нами.

— Что ты имеешь в виду? — Дыхание прервалось, и она с трудом выговорила слова.

С тех пор как в ее доме появился этот человек, жизнь Джентианы превратилась в настоящий кошмар. Она потеряла уверенность в себе, в своем будущем — все тонуло в золотой глубине его глаз. Он ничего не обещал, да она и не могла исполнить то, что Дерек требовал, но все же этот полунамек-полупредложение наполнило ее сердце надеждой. Безумной, сумасшедшей надежной, что у них есть шанс.

— Мне нечего тебе сказать. — Голос ее звучал устало и безжизненно.

Джентиана ожидала вспышки гнева, новых угроз. Но Дерек лишь на секунду прикрыл глаза, а потом снова посмотрел на нее — безразлично и отстраненно.

— Жаль. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Молодая женщина быстренько приняла ванну и совершила все обычные приготовления ко сну, при этом чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся из кухни. Наконец она плотно закрыла дверь спальни и улеглась на кровать.

И без того беспокойный сон ее нарушил бешеный лай Джейка. Джентиана испуганно вскочила, вглядываясь в непроницаемую темноту. Сердце неистово колотилось, на лбу выступил холодный пот.

Паника настолько охватила ее, что она не сразу узнала голос Дерека, успокаивающего разошедшегося пса.

— Что случилось? — взволнованно спросила она, выскакивая в коридор.

Идя на звук, Джентиана вышла на террасу и через несколько секунд различила два силуэта — человека и собаки. Пес на секунду затих, но, учуяв хозяйку, вновь разразился беспокойным лаем.

— Тихо! — приказала она, пытаясь обойти загородившего ей дорогу мужчину.

Одним быстрым движением Дерек схватил ее и спрятал за своей широкой спиной.

— Стой там, — еле слышно приказал он. — Мне почудился какой-то подозрительный звук снаружи.

Джейк был обеспокоен не меньше его. Он беспрерывно рычал, не спуская глаз с дверного проема, шерсть на его загривке стояла дыбом.

— Но это может быть что угодно. — Джентиана решила не поддаваться панике. — Сурок, или по террасе пробежала крыса, или даже птица, которую принес ветер с моря. У Джейка повышенные защитные инстинкты.

— Ничего подобного, — неожиданно вступился за пса Дерек. — Шум произвело не животное.

Привыкшие к темноте глаза разглядели, что стоящий так близко мужчина практически обнажен. Джентиана вновь восхитилась его атлетическим сложением: широкими плечами, узкими бедрами, мускулистой грудью. Даже на расстоянии она чувствовала жар его тела и терпкий возбуждающий запах.

В ней проснулась обостренная чувственность. Ноги стали ватными, перед глазами поплыли круги. Она отступила на шаг и прошептала:

— Он часто лает без повода.

— Но не сейчас. Я выйду и посмотрю…

— Нет, не надо. — Почему-то ей стало безумно страшно, что этот человек уйдет и навсегда раствориться в темноте. — Джейк уже успокоился. Что бы там ни было, теперь все в порядке. — Чувствуя, что Дерек колеблется, она добавила:

— Мы проверим завтра утром.

Но Дереку, видимо, не терпелось отправиться на поиски неизвестной опасности. Сейчас он походил на хищника, выжидающего добычу, — напряженного, неподвижно застывшего в ожидании малейшего шороха.

— Мне кажется, мы можем лечь спать, — настаивала Джентиана.

Порыв ветра пробежал по верхушкам сосен, заставляя стекла задрожать в оконных рамах. Джентиана уже сделала первый шаг с террасы, но неожиданный резкий звук заставил ее остановиться. Он походил на крик, но крик — странный. Ни человек, ни зверь не могли его произвести. Затем послышался угрожающий треск.

Джейк заметался по террасе, а молодая женщина рванулась на улицу. Но Дерек пресек ее действия одним движением руки.

— Стой здесь! — приказал он. — Это похоже на скрип дерева. Снаружи сейчас слишком опасно.

— Дерево? — Она удивленно округлила глаза.

Но Джейк, похоже, не счел это предположение таким уж безумным. Пес замолчал, одобрительно глядя на мужчину.

В наступившей тишине Джентиана мысленно представила расположение своего дома и прошептала:

— Наверное, это старая груша. Я уже не раз просила Кевина спилить ее, но для него рыбалка всегда на первом месте.

Дерек ослабил хватку, но так и не отпустил ее.

— Груша? Если она упадет, то заденет крышу?

— Нет, не должна. — Не дай Бог ему в голову придет идея проверить! Дождь на улице забарабанил сильнее, монотонный, угрожающий рокот моря напоминал о шторме. — Дерево нависает над дорожкой, но до дома не достает. Я не собираюсь выходить на улицу в такую погоду и тебе не советую.

Желая поскорее оказаться в спальне, Джентиана резко повернулась и, чтобы удержать равновесие, протянула руку, собираясь опереться о стену. Но вместо холодных досок ладонь ее коснулась горячей груди Дерека. Она почувствовала, как мышцы его напряглись, и с восторгом прислушалась к собственным ощущениям.

Уходи отсюда! — приказала себе молодая женщина, но страсть захватила ее с головой, она больше не повиновалась рассудку. Именно эти мгновения она будет вспоминать, когда Дерек, отчаявшись узнать правду, навсегда исчезнет из ее жизни. Сейчас мы с ним в одинаковом положении невольные узники собственного желания.

— Дерек, — шепнула Джентиана, растворяясь в волшебном чувстве наслаждения.

— Что? — спросил он, хотя и так все понял. Грудь его тяжело вздымалась и опадала, дыхание участилось. Джентиана старалась запомнить каждую секунду, прочувствовать до конца каждое мгновение, ведь именно этого она ждала долгие недели, изнывая от тоски и отчаяния.

Молодая женщина вздохнула, сдаваясь окончательно. Она подошла к нему вплотную и коснулась языком его шеи, пробуя на вкус и вспоминая старые ощущения. Если бы на террасе горел свет, она бы ни за что не решилась на такое, но темнота воодушевляла на самые искусные и изощренные ласки.

— Ничто не имеет значения, — прошептала она, почти касаясь губами его рта. И Господь свидетель, так оно и было.

Дерек сдавленно застонал и приник к ее губам. Конечно, он понимал, что Джентиана хочет его отвлечь, замутить рассудок, но не ответить на ее страстный призыв было выше сил человеческих. И он обхватил жадными руками ее стройное, гибкое тело, такое желанное и манящее. Тонкая ночная рубашка служила слабой защитой от возбужденной мужской плоти. Впрочем, Джентиана, наоборот, стремясь слиться с ним, прижималась все крепче.

Дерек с трудом оторвался от колдовских губ и стал покрывать поцелуями нежную шею, окончательно сходя с ума от исторгающихся из ее груди томных вздохов. Ни одной другой женщине не удавалось зажечь его так быстро. Черт, зачем именно она виновата в смерти брата и в болезни матери?!

Дерек вспомнил свои же собственные слова: «Скажи мне, что произошло с Эдди, иначе он всегда будет стоять между нами». Тогда он почти достиг цели. В глазах ее светилось нечто похожее на надежду, будто ей самой хотелось избавиться от тяжелого груза на совести, но через секунду с ее губ сорвался привычный ответ.

Неужели она думает, что, обольстив, сможет убедить его отказаться от поиска правды и заняться другим, более приятным делом?

Если бы только ее кожа не была такой сладкой, словно вино с медом, губы такими горячими и зовущими, как костер зимой, он бы оттолкнул ее. Но Дереку пришлось признать, что он по-прежнему хочет эту женщину, что еще не насытился ею, что она по-прежнему царит в его снах и мечтах.

Что ж, тогда остается играть по ее правилам. Секс без любви — не в первый и не в последний раз, — от него тоже можно получить удовольствие.