— Ты че в школе делал? Дрочил на задней парте? — Жрец угрожающе встал из-за стола. Было б что демонстрировать! Сто двадцать кило непонятно чего в форме приличной боксерской груши. 
      — Не, на передней! — встрял по привычке Бендер. Жора презрительной гримасой выразил подчиненному свое неудовольствие. 
      — Я никакого Спартака не знаю. Про восстание первый раз слышу. — охотник не сдавался, закрыв свои мысли, как его учил Тагир. 
      — Во-от, значит как! — Жрец подошел к накрытому крышкой древнему пластиковому ведру и сделал подручным знак. Азиз с Бендером подтащили Хантера поближе к ведру и заставили наклонить голову. Жрец резко снял крышку перед самым носом охотника. В лицо Хантеру уставилась закатившимися незрячими глазами голова человека. Что ж, ублюдки уже убили кого-то для своего пиршества, значит, пронесло в этот раз… Воцарилось молчание. 
      — Смотри-ка, не блеванул. — в свою очередь удивился Жрец. "Нечем, придурок" — думал Хантер, ощущая слабость в ногах и мерзостный ком в желудке. С утра не жравши. А в степи случалось видеть картинки и круче: человека, разорванного в куски миной, мертвецов с выклеванными стервятниками глазницами, в которых уже поселились насекомые, чьи лица и руки, уже успели объесть ночные хищники… 
      — Видишь, свинья, что сделаем с теми, кто против нас! — почти без акцента прошипел ему в ухо Азиз. Изо рта у него несло хуже, чем из помойки. Зачем только зубную пасту у новичков отбирают, если все равно ею не пользуются? Или людоедам она не помогает? 
      — Слушай и запоминай, сученок! — Жора пытался казаться важным и снисходительным — Твой Тагир на последнем волоске болтается. Резкий он, как понос доходяги. Еще чуть-чуть, и ему крышка! А вместе с ним и тебе. Понял? Хантер согласно кивнул, равнодушно глядя в мертвые глаза неизвестного бедолаги. — Но тебе даю шанс. Если Тагир начнет что-то замышлять, придешь ко мне и все расскажешь, понял, козлина?! — Жрец плевался слюной и тыкал охотнику в грудь пальцем. Хорошие манеры как рукой сняло. 
      — Тагир замышляет только свалить отсюда, как с вашим боссом рассчитается. — медленно произнес Хантер. — Я, в общем, тоже вынашиваю аналогичный план. 
      — Вынашивает он. Ха! — снова подал голос Бендер — И кто тебя заделал, сладкий? М-м-у-у. 
      — На рабов ему ваших насрать, можете жрать их с горчицей или с кетчупом. С кетчупом, наверное, вкуснее. Варите супы, жарьте котлеты, пироги начиняйте! И вообще, зря вы решили, что он со мной корешится и доверяет. Все разговоры у нас только про охоту, да про то, как заживем, когда свалим отсюда. Вот и все. Бандиты слушали, видимо соображая, не сошел ли Хантер с ума. Жреца от такой несусветной наглости дико колбасило. Не будь он сыт и ленив, охотник получил бы очередной жестокий урок. 
      — Я тебя, падла, предупредил. — процедил главарь — Любой фокус от вашей сладкой парочки — лежать твоей башке вот в этом самом ведре, понял? Вот и катись отсюда, идиот. Азиз, добавь сучаре скорости!
      — Где пропал? — поинтересовался Тагир, продолжая стругать полосками саранчатину. В баке уже плавало килограммов десять жесткого мяса, отдающего в воду свой неаппетитный привкус и токсины. Затем на время в рассол и на жару или в коптильный шкаф — других способов хранить пищу на Базе пока что не существовало. 
      — Обсуждал с нашим плотоядным другом Жорой его вкусовые пристрастия. — Хантер потер ушибленные места на своем многострадальном теле и с горечью подумал — сколько раз его били здесь за неполные две декады, в прошлом за всю жизнь ему не досталось и десятой доли того. Хорошо же тогда жилось. Спокойно. Еды и воды было предостаточно. А такие как Жора со товарищи либо зону топтали либо настолько обросли жиром, что до измывательств над простыми обывателями снисходили нечасто. 
      — Твою мать! Опять не уследил. — огорчился Тагир.
      — Они грамотно все рассчитали, взяли меня на обратном пути. 
      — Внушали побарабанить? — насторожился охотник. 
      — Типа того. Чистосердечное признание облегчает предсмертные страдания. Кто такой Спартак?
      — Понятия не имею. 
      — Видимо, юмор. Если я все правильно понял, какого-то бедолагу укоротили на голову за подготовку восстания в рабском бараке Сейчас жрут его, падлы… 
      — Жора любит тыкать мертвой головой в живую и наоборот. В воспитательных целях. Не расстраивайся, все через это прошли. 
      — Да аппетит че-то пропал. Хотел сегодня плов попробовать приготовить. Тая рису купила. Немыслимая роскошь — рис стоил весьма и весьма дорого, потому как выращивали его выходцы из Китая за тридевять земель. А драгоценной воды эта культура требовала немало. Торговал деликатесом только Калита, да и то практически из-под прилавка. 
      — Плов — это дело. Выше нос! Плов нам даже сам Фашист не в силах испортить!
      Хантер выложил на стол из пакета несколько картофелин, пару яблок, настоящую морковь и головку чеснока — ответный гешефт Мичурина за увесистый шмат саранчатины. Вместе с Тагиром он посмотрел на черное без единой звездочки небо. Чувствуя настрой друг-друга, охотники в унисон завыли на несуществующую луну, довольно удачно подражая несуществующим здесь волкам…

3 день 9 декады Мертвого Сезона.

      Жизнь на Базе шла своим чередом. Полосатая как зебра она вся состояла из побед и поражений. Начинающий охотник убил змею, но потерял драгоценную шкуру. Зато удачно загнали яд и мясо, теперь есть небольшой запас денег на черный день. Еще Хантер нашел женщину. До настоящих чувств конечно далеко, но мужчина знал, что она не безразлична ему и он ей тоже. Поразмышлять о жизни Хантеру было некогда — днями он с напарником пропадал на изнурительной охоте за съедобными тварями, ночью наслаждался обществом Рыжей Бестии. Она не задавала лишних вопросов, ни о чем его не просила и не надоедала пустым щебетанием. Хантер приходил ней ради любви и она дарила ему самое дорогое, что у нее оставалось — себя. Лом в лучших традициях заломил совершенно дикую цену за освобождение девушки, но за сто монет согласился больше никого не пускать к ней целую декаду. За свидания по-прежнему приходилось платить. Парень всерьез загорелся идеей переезда в убежище вместе с частью избранных обитателей Базы, поэтому хватался за любую работу с огромным энтузиазмом. Тагиру то и дело приходилось успокаивать ретивого помощника. Дорогу осилит идущий, напоминал опытный охотник, бегущий же может выдохнуться в самый ответственный момент. Накануне прибытия каравана, собралась небольшая партия для вылазки за орехами — вторым основным местным блюдом после саранчатины. Хантер, Тагир и Толян присоединились к группе из двенадцати работников Кулака. Смотрящий взял с собой половину своей ватаги — пятерых вооруженных огнестрельным оружием людей. Шестеро носильщиков-собирателей вооружились дубинками, копьями и топорами.
      Узнав о готовящемся походе, со всеми попросились трое вольных — все с холодным оружием. Необходимость в таком крупном отряде объяснялась просто — идти пришлось в довольно опасный район на границе Мегаполиса, где можно нарваться на мотомародеров, не говоря уже про стаю саранчи, тигрокрыс и прочих хищников. Несмотря на опасения бывалых, дошли без приключений. Под охраной занялись сбором урожая. На кустах чуть выше человеческого роста белели гроздья спелых орехов величиной с фалангу большого пальца взрослого мужчины. И это дикие! У Мичурина вызревали плоды гораздо крупнее, да и сам урожай был обильнее. Вот только одичавшая лещина своей площадью превосходила Базу.
      Хантер тут же прикинул — если сотню ореховых кустов высадить на Базе, то угрозы голода больше не будет. Не говоря уже о необходимости три часа пилить по руинам черти куда, ожидая засаду за каждым завалом. Тагиру быстро наскучил монотонный сбор орехов, тем более, что Хантер с Толяном справлялись с этим делом не в пример лучше. Бочком-бочком охотник удалился в руины — побродить. 
      — Почуял кого, что ли? — отметив его исчезновение, обратился к оставшемуся охотнику Кулак. Плотный чуть выше среднего роста зрелый мужчина грамотно распоряжался, расставляя посты охраны и сборщиков. Отряд не разбежался по лощине и со всех сторон был надежно прикрыт часовыми — врасплох не застанешь. В определенное время Кулак приказал закругляться — чтобы успеть на базу засветло. Специальный работник срезал черенки с обобранных кустарников, руководствуясь одному ему понятными критериями, и укладывал в высокое узкое ведро. Видимо и Кулаку мало радости выводить своих людей в смертельные лабиринты руин ради недельного пайка — хочет заиметь свою собственную рощицу. Тагир привел новичка — чистого, здорового, даже не испуганного, с полным рюкзаком припасов. 
      — Послушай, зачем тебе отдавать его Фашисту? — вкрадчиво поинтересовался Кулак, оставив приготовления к отходу домой. 
      — Здесь Фашиста никто не любит… спрячем прибылого, никто не стукнет. — Добавил Косарь, подняв чумазые растопыренные ладошки кверху, словно призывая в свидетели отсутствующее на небосводе солнце. 
      — Мужики дело говорят, соглашайся, — пробасил простодушный Илья — Всем же лучше будет. И тебе. И нам. — подумав, добавил — И ему. Детина с крупнокалиберной самозарядной винтовкой ткнул пальцем в грудь новичка, при котором и происходила сцена его купли-продажи. 
      — Десять бутылок воды и полсотни девятки, — назвал свою цену Тагир. 
      — Четыре, двадцать пять и его рюкзак твой.
      — Восемь и полсотни. А его рюкзак и так мой. Не жмись, Кулак, сотрудничество только начинается. 
      — По рукам! — Кулак был рад заполучить еще одного работника или бойца. Время покажет. И вполголоса добавил. — Про дальнейшую работу на Базе после каравана обсудим. О`кей?
      Когда новичок по имени Аксель перешел в собственность Кулака, Тагир позвал Хантера и Смотрящего с ближайшими подручными показать кое-что в руинах. Выяснилось, что охотник обнаружил следы стоянки мотомародеров.
      — Они знают это место и наезжают регулярно. — Тагир сделал еще более серьезное лицо, чем обычно. — Судя по всему, не сегодня-завтра опять приедут. 
      — Ясен перец, завтра лучше сюда не ходить. — сказал Илья.
      Косарь поглядел на него с явным превосходством. 
      — Наоборот, — усмехнулся охотник, закидывая удочки в омут кулаковой жадности — Можно принять как родных. Стволами разживемся. Машиной, а то и двумя… 
      — Ага, так они нам все и отдали на блюдечке! — сплюнул Косарь. — Перестреляют к е**ям!
      — Боишься пульки — сиди на Базе. — отозвался Хантер. Косаря натуральным образом перекосило. 
      — Мародеры — ребята не промах. — Кулак задумался, скольких своих он может выставить, точнее кем готов пожертвовать в предстоящем деле. Авторитет прекрасно понимал, что из его отряда только двое-трое могут сравниться с вольными степными наездниками Сынами Ветра — бесстрашными воинами, прирожденными стрелками и жестокими головорезами. 
      — Ладно, Тагир, давай на Базе перетрем.
      — Кулак отказался. — Тагир объявил с порога домашним. — Его выбор.
      Хантер продолжал пассатижами раскалывать орехи, которые перебирали Толян и Тая. Ведерко быстро наполнялось ядрами. Подсохнут в теньке и можно размалывать ручной мельницей — один помол на крупу в кашу, два раза в муку для стряпни. Бачок еще быстрее наполнялся скорлупой. Так из тридцати с небольшим кило урожая после сушки и десяти для еды не останется — прикидывал Хантер. Толян объяснил, что скорлупа идет на топливо и тоже хорошо продается. Если ее спрессовать с фьюзовым камнем, получается местный аналог угля, необходимого сталелитейной промышленности Вавилона. У Дыры есть и пресс и камня в избытке, так что вопрос практически решен. 
      — Зато Дед, Замок и Чапаев точно пойдут у них к кочевникам счетец неоплаченный есть. — Продолжил охотник, присоединяясь к «щелкунчику». 
      — А этих сколько будет? Десять, двадцать, сто? — Хантер не боялся предстоящего боя, просто не до конца представлял себе план. 
      — Два-три экипажа. Не больше дюжины человек. С оружием — человек восемь — остальные женщины и рабы. Орехи же собирать приедут. Не дрейфь, как половину уложим, остальные сразу по машинам или разбегутся. Хотя… если они увидят, что орехи кто-то собрал и сами на нас засаду устроят? — размышлял вслух охотник — Я с охраной каравана перекинусь словами, это ведь и в их интересах.

4 день 9 декады Мертвого Сезона.

      Быстро закончив с торговлей, охотники покинули офис Калиты, нагруженные товарами — в основном боеприпасами, солью, экипировкой, консервами, емкостями с водой и спиртным. Декада упорного труда по уничтожению поголовья трилобитов и саранчи не прошла даром. Кроме того, удалось сбагрить несколько тюков рухляди, снятой с погибших новичков, обуви и спальников, благодаря чему в берлоге охотников стало просторнее. Дед, Замок, один из «вратарей» по кличке Чапаев и двое важных перцев из охраны каравана уже поджидали на пороге. Шикарный городской камуфляж и богатая снаряга сидели на караванщиках до того ладно, что охотники завистливо переглянулись.
      Хозяева поздоровались и вся компания прошла внутрь. Тагир расстелил карту, Хантер предложил гостям сесть на загодя собранные Таисией по каморкам соседей табуретки и закрыл дверь. Военный совет сошелся во мнении, что мародеры собираются устроить засаду на собирателей. Тагир указал на развалины, наиболее подходящие для засад и контр-засад.
      Караванщики, привыкшие больше ездить, чем ходить, предложили использовать бронетранспортеры. — Две «Бэхи» на базе держите под парами. Вот маршрут — техника здесь пройдет. Сами понимаете, надо будет поспешать. Иначе либо нам кранты, либо уйдет добыча… Их стоянка наверняка будет здесь. Ждите, когда уточним их количество и место дислокации. Замок, Дед, знаете, что делать. Хорошо еще если от каравана будет пара снайперов или опытный пулеметчик. Караванщики согласно кивнули — будет вам и снайпер и пулеметчик. И даже не в одном экземпляре. Было решено разведотряд в составе пятерки Тагира и восьми караванщиков выдвинуть в середине ночи пешком. Благо светло, да и дорога знакомая. Рассчитывая на внезапность, решили не ломиться всей толпой, а дойдя до предполагаемого района засады, разделиться на две группы. Если враг будет обнаружен, то под шумовым прикрытием боя с базы подтянется ударный отряд караванщиков на двух БТРах. Группы скрытно атакуют засаду, либо плотным огнем отгоняют бандитов от транспорта, а подошедшая к тому времени броня по сигналу отрежет путь к отступлению мародерам на машинах. — У них всего два пути отсюда — вот и вот. Остальные пути завалены обломками, даже трайк не пройдет — я походил там, посмотрел. А технику Сыны Ветра не бросят, бодаться будут до последней возможности. Караванщики и Замок молча согласились.
      — Точка контролирует въезд и выезд. Даже если не ждут нас, то, как минимум охранение там будет. — Вставил командир охраны. 
      — Мы возьмем их на себя. Пойдут мои лучшие люди. Дед достал две рации, но у караванщиков естественно были свои. 
      — Связь через каждые полчаса. 
      — Не на нашей частоте, ее точно слушают. Выберем другую. — настояли охранники каравана. 
      — Поиметь этих ублюдков — дело доброе, но ни одно доброе дело не остается безнаказанным. — резюмировал Замок, делая небольшой глоток из фляжки. По комнате разлился приятный запах настойки лепестков кактуса-трехгранника. Чапаев скромно угостился из фляжки босса, подкрутил усы и задорно подмигнул охотникам.

Утро 5 дня 9 декады Мертвого Сезона.

      Естественно, гладко было на бумаге, а в жизни все пошло наперекосяк. Не дожидаясь пока полутемное время суток перейдет в полноценный рассвет, Дед и Тагир змеями скользнули к отдельно стоящему полуразрушенному дому. По предварительным наблюдениям его облюбовали трое мародеров. Замок, как третий обладатель ночных очков в их пятерке, остался прикрывать — его штурмовая винтовка с глушителем держала под прицелом окна второго этажа. Хантер и Чапаев тихо ждали своего часа. На охотника свалили все лишнее снаряжение и рацию, а для ручного пулемета «вратаря» работы пока что не было. Выстрелов они не услышали — Дед в качестве альтернативного ствола взял пистолет с интегрированным глушителем и на время операции снабдил Тагира таким же. Тагир просигналил фонариком из окна, что все чисто и оставшаяся часть группы рванула в дом. По углам смрадными кучами тряпья разлеглись уснувшие вечным сном мародеры. У импровизированного стола валялись пустые бутылки отнюдь не из-под минералки. Стало понятно, почему бойцам удалось бесшумно перебить четверых врагов — пьяный дозор любой армии позор. Молодой охотник выбрал себе штурмовую винтовку одного из убитых алкоголиков, стащил с ремня подсумок с запасными обоймами. Не успел Тагир выйти на связь и доложить, что теперь очередь действовать группы караванщиков, как из зоны их ответственности донеслась интенсивная стрельба. Замок выругался. — Обосрались, чумоходы! Дед отдал распоряжения охотникам забаррикадировать дверь и определил всем позиции. Тот факт, что в бою. Дед главенствовал, ранее не оговаривался, но был принят всеми и сразу.
      Сам "верховный главнокомандующий" отправился наверх, потому как его снайперская винтовка и навыки были нужнее всего там. 
      — Сидим как мыши, пусть эти идиоты сами разгребаются! — вполголоса прорычал Замок. Рация надрывалась. Сквозь трескотню выстрелов, караванщик звал на помощь своих на броне — один убит, один ранен. Хантер видел, как, чуя поживу, стаей налетели на свой прежний форпост мародеры. Эти видать бухали в меру, хотя поведение некоторых под пулями караванщиков свидетельствовало об обратном. 
      — Да они под наркотой, суки! — ругнулся Замок, выцеливая ближайшую фигуру врага. На сцену незаметно и бесшумно выступил Дед — вражеский главарь и пулеметчик не поднялись при следующей перебежке. Остальные члены группы пока не стреляли, только тщательно целились по распределенным вполголоса целям. Враги рассыпались как шашки на доске после первых ходов. Но далеко не весь отряд и кто знает, что у них еще припасено на стоянке! Теперь уцелевшие караванщики смогли поднять головы и их штурмовые винтовки и подствольные гранатометы заговорили вновь. Мародеры попытались дожать врага последним рывком, но только потеряли еще троих. Из-за руин вырулил квадроцикл, облепленный вооруженными бандитами и помчался к обезвреженной четверкой Деда засаде. С этой позиции можно было раздолбать уцелевших караванщиков в два счета! — Внимание! — скомандовал напарнику Тагир, прицеливаясь в мчащуюся кучу врагов. Убитый наповал метким и по-прежнему бесшумным выстрелом Деда водитель потерял управление и квад врезался в торчащую из вездесущего мха железобетонную сваю. В тот же миг охотники и Замок обрушили шквал огня на свалившихся бандитов. Чапаев бил виртуозно, его короткие очереди терзали плоть людей, а не металл авто. Уцелевшие наездники, невзирая на шок и раны, ощетинились плотным огнем своих грубых, но скорострельных пистолетов-пулеметов. Считанные секунды спустя из-под машины заработал ручной пулемет, стремясь задавить Чапаева. Охотники, прикрывая друг друга, меняли позицию — оконные проемы окутались облаками пыли. Пули, залетавшие внутрь, сбивали пласты старой штукатурки с противоположной стены, рикошетили, наполняя дом пылью и холодящими кровь звуками. Замок поднялся на второй этаж и дважды с ювелирной точностью, стараясь не повредить машину, выстрелил за квад из подствольника. Караванщики увязли в продолжительной перестрелке с другим усиленным постом мародеров. К месту боя успели подойти несколько разрозненных групп врага — только охранники подавляли одну, как в окутанных полумраком руинах обозначала себя вспышками выстрелов другая. И ночь расцветала смертоносными, хаотично мечущимися искрами, наполнялась новой порцией пальбы, криков, взрывов и стонов. В симфонию увядающей перестрелки органично влился рокот пулеметов БТРов, вывернувших из-за руин с двух сторон практически синхронно. Их движки работали довольно тихо, больше шума издавал мусор под колесами, а уж на фоне пальбы и отраженного стенами эха и вовсе терялся. Тагир тоже поднялся наверх, чтобы координировать атаку на стоянку по рации.
      Чапаев с Замком двинулись под прикрытием брони довершать разгром противника. Хантер дал несколько коротких очередей по отходящим мародерам, похоже, что даже свалил какого-то конченого неудачника и занялся сбором трофеев внутри дома. Исход боя не внушал опасений.
      Окончательный разгром мотокочевников занял еще полчаса — караванщики тщательно выкорчевывали разбежавшихся по подвалам врагов гранатами и огнеметом. Не ушел ни один. Взятые трофеи впечатляли. Десять пистолетов-пулеметов «Мародер» с изрядным боекомплектом, четыре самозарядных «Коротыша», две штурмовые винтовки с подствольными гранатометами и еще две без, одна снайперская, десяток пистолетов и револьверов всевозможных конструкций, пара помповых дробовиков, два ручных пулемета и один крупнокалиберный. Целый ворох копий, дубинок, топоров, ножей и кастетов. Мешок касок, несколько самодельных легких бронежилетов. Всевозможных денег, часов, зажигалок, побрякушек и прочего хлама набралось полный ящик. Среди добычи оказалось даже несколько земных мобильников, правда с полностью разряженными аккумуляторами. Боеприпасы уместились высокими горками на двух одеялах. Освободили четверых рабов замордованных до последней крайности — одного мужчину и трех женщин. Двое невольников погибли в общей свалке, от случайных пуль или мародеры намеренно их пристрелили — им было уже не важно. Из техники удалось захватить только квад и бронированный колесный вездеход. Во время боя при попытке к бегству один трайк встретился с БТРом и спикировал в глубокую воронку, где перевернулся и вспыхнул. Видя исход сражения, водитель другого, будучи не в силах заползти в свое кресло — перебитые ноги это вам не насморк — забросил на бак гранату. Наверное, собираясь соединиться со своей машиной в загробном мире после общего погребального костра. Пламя перекинулось на рядом стоящий армейский грузовик. Сначала полыхнул тент, а затем рванули емкости с фьюзом в кузове и ценный трофей превратился в пышущую жаром груду искореженного металла. В группе Деда никто даже не поцарапался, зато караванщики потеряли двоих убитыми и пятерых ранеными. Напирая на это доказательство, что им пришлось труднее всего, а так же на привлечение двух единиц бронетехники и двух дюжин солдат, потребовали себе захваченный транспорт, уцелевшее топливо и всех женщин. "Команде с Базы" предложили довольствоваться остальной добычей, за исключением крупнокалиберного пулемета, установленного на вездеходе. Охотники спорили до хрипоты, видя, как уплывает реальная возможность разжиться собственной машиной, но выспорили себе только частичную компенсацию в виде товаров. Браня нечестность караванщиков: "Сами виноваты, воевать ни хрена не умеют, вот и подставились!", бойцы вернулись на Базу в кузове вездехода на поленнице трупов и тюках трофеев. Запах горелого мяса, крови и дерьма под конец пути совсем доконал Хантера и ему пришлось, перегнувшись через борт выпростать небогатое содержимое желудка за борт. Жадность или практичность охранников просто поражала — они приволокли на Базу всех убитых (двадцать семь чужих и двоих своих) и сдали их Дыре, вытребовав у Фашиста три сотни литров зрелого фьюза. Оно и понятно, надо восполнить запасы, истраченные на самовольную операцию, да и трофеи необходимо чем-то заправлять аж до самого Вавилона. Дед с общего согласия взял себе снайперку, штурмовую винтовку с подствольником, три сотни патронов к ним и десяток ручных гранат. Отобрал несколько любопытных приборчиков, вроде навигатора, а так же все мобильники и пару исправных наручных часов, адаптированных к местному времени. Замок с Чапаевым пополнили арсенал банды «вратарей» пулеметом, штурмовой винтовкой, «коротышом», охотничьим дробовиком, парой автоматов «Мародер» и парой пистолетов с изрядным боекомплектом. Так же Замок присвоил себе лучшую часть инструментов и запчастей, которые не забрали Караванщики, кое-что из одежды и обуви, пару канистр воды, слегка обгорелый ящик мясных консервов. Охотникам за идею и активное ее воплощение достался освобожденный по имени Максим и остальная, все еще внушительная гора оружия и боеприпасов, более-менее чистой и новой одежды и обуви, кой-какая жратва (различное вяленное мясо, ореховая мука, консервы и рационы), посуда, фляги, канистры, бутылки с водой, амуниция. Прочие ценности, как-то деньги, часы и украшения, поделили на четверых — от своей доли "побрякушек и цацек" Дед благородно отказался.
      Освобожденный мялся, глядя на раздел добычи и видимо гадая, кому он достанется. Хантер протянул ему полбутылки воды. — Хреново выглядишь, Максим. — заключил охотник. Волосы отрасли совсем чуть-чуть, еще недавно, три, может, четыре декады назад он попал в этот мир. Бывший раб мотокочевников пожал острыми плечами под рваной грязной одежкой. 
      — Били все время, есть не давали. — плаксивый голос выдал душевный надлом. 
      — Тая, — позвал старший охотник — Дай умыться ему, накорми. Молока … полпорции. Смотри, чтоб медленно ел, а то стошнит или помрет еще. Мужчина упал на колени. Со слезами, но невнятно благодарил спасителей. 
      — Вставай, ты, еда остынет! — взмахнула руками Тая. 
      — Это не боец. Куда его теперь? — спросил Хантер. 
      — Кулаку продам или Побирушкам. — решил Тагир. — У Мичурина с Ковбоями уже есть кому навоз грести.

5 день 9 декады Мертвого Сезона. 

      — Тагир, как думаешь, Рыжую за пулемет отдаст Лом? 
      — Пулемет за бабу? Сильно жирно будет. — и добавил чуть после. — Ему. 
      — А сколько стоит такая машинка? — Хантер погладил чуть задранный вверх кожух воздушного охлаждения ствола. Пулемет напоминал американский «Браунинг» М-1 образца 1919 г.
      —Тыщь за восемь-десять с руками оторвут те же караванщики. Состояние вроде хорошее. — уточнил Тагир. — Но не надейся, Фашист его отберет — это сто процентов. Он ведь, бедолага, ночей не спит, нас с тобой от Дикого поля оберегает. Хантер присвистнул. Лом оценил Рыжую в пять тысяч монет. 
      — Да нужна она тебе такая? — мужчины поняли друг друга. Пусть сколько угодно говорят, что из проституток выходят самые верные, самые любящие жены… — Не знаю — вздохнул охотник уж очень трудно дался ему ответ. 
      — Хочу, чтобы кончилась для нее эта мерзость… 
      — Вот. А дальше? Сможешь ее защитить? А как в рейде будем, да к нам жрецовские беспредельщики наведаются, тогда что? Напарники помолчали, вглядываясь друг другу в лица. Пожалуй, тогда Хантер отчетливо понял трагедию старшего охотника. Вот почему он один, без семьи. Рад бы, да не может назвать Таю своей прилюдно. Не в их положении обзаводится семьей…
      Если бы не Фашист и его ублюдки! — Со змеи мы заработали примерно по пятьсот монет. С трилобитов меньше чем по сотне на брата за всю декаду. С этого дела без распродажи лишних трофеев где-то по полтора косаря или чуть больше. Пусть это наличкой только, но если чо, нам просто крупно повезло с этим делом. Сам считай, сколько тебе еще горбатится, даже если Лом скинет цену. А он не скинет, даже наоборот, задерет, видя, как ты поднялся. Пять косарей еще по-божески, ибо это всего лишь 200 клиентов. А двести клиентов, если считать по два в день — как раз прибыль за один сезон. Хантер погрузился в тяжкие раздумья.
      — Ты пойми, мне не жалко пулемет… 
      — Я не … 
      — Дослушай, Хантер, дослушай. Нельзя построить отдельно взятый рай в шалаше для отдельно взятой ячейки общества. Всю систему надо изменить, а без крови этого не сделать. Ты ведь любишь ее? 
      — Не знаю… — снова промямлил растерявшийся охотник. Оказывается, разобраться в своих чувствах гораздо сложнее, чем убивать монстров о двух и более ногах в Диком поле… 
      — Тем более, зачем ее впутывать?! — настаивал Тагир. — Стрелять будут в тебя, а попадут в нее. Этого хочешь? Хантер отрицательно покачал головой. — Повторяю программу минимум. Отселится от Фашиста в собственный дом, набрать команду нормальных пацанов. Спасти как можно больше тех, кого еще можно спасти. 
      — Подпишусь под каждым словом! — пришел в себя Хантер. — Будем считать, что учредили рыцарский орден по борьбе с рабством, бандитизмом и бедностью нашей братии. Да здравствует обет безбрачия и война до победного конца! — Хорошее дело браком не назовут, но это, давай без фанатизма! Все ж это в итоге ради милых дам затевается! Охотники споро сортировали доставшиеся трофеи, стараясь незаметно для соглядатаев припрятать побольше полезных вещей, до подхода Фашиста энд компани. 
      — Тагир, а сколько трайк стоит? — Новый — тысяч за шестьдесят пять демонических тыщ легко подгонят. 
      — Ого! 
      — Вот тебе и ого. Квад, какой мы сегодня видели, можно в сто оценить. А вездеход такой и за все двести пятьдесят не купишь! Да что там, триста не потолок. Их мало после войны осталось. А все, что сейчас выпускают — только в боевые части идут. 
      — Не фига нас напарили. 
      — Не напарили. — Тагир понизил голос. — Дадут на четверых товаров на полтинник в демо-баксах. Уже перетерли. В пересчете на человека мы намного больше любого караванщика получили — наша с тобой бонусная часть тридцать косарей! Фашист про это никогда не узнает. На запчасти для системы подачи воды в убежище нашей доли хватит. Про Рыжую пока что… не думай.
      Фюрер, вскоре явившийся на запах халявы, в качестве своей доли отобрал у охотников четыре «Мародера» с боекомплектом, тот самый пулемет, «Коротыш», штурмовую винтовку и четыре пистолета состоянием получше. Даже после этого на руках у товарищей остался внушительный арсенал. Отчего-то босс не блеснул в очередной раз акульей жадностью и не стал отбирать все приглянувшиеся стволы. Может быть и потому, что рядом ненароком нарисовался Кулак с ордой сподвижников. Два "Мародера" и «Коротыш» с изрядным запасом патронов пришлось отдать Смотрящему. Не столько в качестве предоплаты за стройматериалы для охотничьего особняка, сколько чтобы соблюсти баланс сил на Базе. Из тридцати тысяч, обещанных караванщиками, половина ушла на закупку цемента, другая предназначалась для починки системы водоснабжения в убежище.
      Прежде, чем переезжать в Убежище, надо как следует укрепиться на Базе… В итоге славных дел в пятый день девятой декады Мертвого сезона, Хантеру удалось заполучить в легальное пользование превосходную штурмовую винтовку, прекрасно подходящую для охоты на хищников всех мастей, в том числе и самых опасных — гомосапиесов. По горячим следам охотники отнесли ствол Деду, который за пару дней и хороший гонорар сделал из винтовки настоящее произведение убийства.