Прежде чем свидетели успели что-либо понять, хлопнул выстрел и, невидимая на фоне кактуса огромная змея грузно рухнула на куст палочника. Бьющаяся в молчаливой агонии тварь, ударами хвоста разбрасывала побеги во все стороны — стоял оглушительный треск сухой древесины, изводимой на щепки. Хантер быстро перезарядил ружье и долго целился, прежде чем выстрелить точно в основание черепа ядовитой гадины. Вторая пуля не прекратила бурной агонии — рабы и Бычок, позабыв о цели визита, разрывались между страхом и любопытством. Сурок, словно опустив свое оружие, куда более мощное, чем у Хантера, стоял, разинув рот. Примерно через десять минут змея стала затихать и стажер, нервно напевая: "Тореадор, смелее в бой!" шагнул поближе. Взметнулся хвост с приличным жалом на конце и зрители ахнули — Хантер ловко увернулся и отсек жало вместе с кончиком хвоста одним ударом мачете. Затем настал черед зубастой головы — обе пули достигли цели — змея была убита в глаз еще первым выстрелом, что не мешало ее могучему телу сокрушать из последних сил окрестные кусты ломкого палочника. 
      — Ну, че встали? — Хантер картинно поставил ногу на отрубленную несколькими ударами голову — Сурок, твои сюда на прогулку или работать? Шестеро мужчин, сменяя друг друга, дотащили добычу на Базу с трудом — примотав туловище в наиболее широкой его части к двум стальным копьям наподобие носилок.
      По приблизительным оценкам, змея тянула на полтора центнера, а то и больше. Весть о том, что Хантер убил крупную степную змею, мгновенно облетела Базу. Многие жители прибежали посмотреть на двенадцатиметрового монстра, вселявшего ужас даже в сердца бывалых аборигенов. Собственной персоной пожаловал Док. Доверительно взяв героя под локоток, предложил уступить ему голову и хвостовое жало змеи под половину будущих барышей, более чем баснословных. По его уверениям, никто на всей базе кроме него не смог бы изготовить препарат из яда, стоивший немалых денег в Вавилоне. Хантер, боясь продешевить, предложил дождаться Тагира. На запах денег и деликатесного мяса подрулил Фашист с толпой охраны. 
      — Молодец, прибылой, хвалю. Жора, проследи тут. — Сквозь зубы уронил босс и, захватив часть свиты, отправился в обход владений. 
      — Эй, Рашид, Баклажан, — откликнулся на приказ босса Жрец — Помогите охотнику правильно разделить мясо. Как там тебя, твою мать?! Хантер-говнохантер, шкура — моя, аккуратно снимай! Понял, блядь? Победитель змеи посмотрел на Жреца с плохо скрываемой ненавистью: не беспокойся, твою шкуру я сниму аккуратно — про себя пообещал он бандиту. 
      — Че, забыковал, мразь? — Жора перехватил красноречивый взгляд.
      Бандит нарочито медленно извлек из ножен демонический клинок и приблизил свое рыхлое тело к стажеру. — Че, горя хочешь, сявка блядская?! Поучить тебя манерам, да? Сухопарый жилистый Рашид ловко перехватил сзади руку Хантера с окровавленным ножом, пусть тот и не собирался сегодня разделывать никого, кроме змеи. 
      — Жрец, остынь. — незаметно подошел Тагир — Я тебе игрушку поинтереснее приволок.
      — Че ты несешь, жопа-морда рваная! — огрызнулся разошедшийся бандит, прикасаясь испещренным загадочными знаками лезвием к заросшей щеке стажера. Кровь прилила к лицу старшего охотника, глаза свернули недобрым огнем, обещая Жоре все адские муки при первом же удобном случае. 
      — У Замка в караулке сейчас реальная бабенка. Кларисса. Нравится имя? — невозмутимо продолжил охотник. 
      — Ну, тварь, я с тобой завтра продолжу! — пообещал Жрец, направляясь к южным воротам. Рашид с Баклажаном остались наблюдать за разделкой и дележкой мяса.
      — Поздравляю, Хантер! Такого змея добыл! Кто-то погиб? 
      — Не, Тагир, она не успела никого ужалить. — подавленно ответил стажер. Тагир шумно восхитился, похлопал парня по плечу. 
      — А чего тогда Жрец ножиком махал?
      — Да боялся, что я его шкуру попорчу. — Хантер не постеснялся стоящих над душой бандитов, тем более, что они не уловили в словах охотника иронии. Что азиатского вида Рашид, что негр по кличке Баклажан плохо понимали по-русски. Какого черта "истинный ариец" взял этих чернозадых в свою банду, хотя в бараке гниет столько русских мужиков?! А такого, что эти «варяги» будут служить верой и правдой, с одинаковым удовольствием, вылизывая сапоги хозяина и попирая своими говнодавами русских и всех прочих рабов. Тагир усмехнулся. 
      — Шкура, блин, дорогая. Хэх, у змеи. Я поговорю с Фюрером, может хотя бы половину удастся отбить. 
      — Я к вам, в общем-то, с предложением, господа. — вежливо подал голос, утомленный ожиданием Док. 
      — Голова и жало где? — понизив голос до шепота, поинтересовался Тагир. Хантер извлек из-под кучи дров пропитавшийся змеиной кровью рюкзак. Скрывать добычу по его мнению не имело никакого смысла — целая толпа зевак и через одного люди Фашиста.
      — Даю пятьсот монет! Только у меня сейчас всей суммы нет, будет караван — рассчитаюсь! — слишком громко для тайного сговора заявил Док. Не ахти какая хитрость, авось сработает? Тагир подхватил добычу и потащил Дока со стажером внутрь. 
      — Отлично, отлично, яд еще не успел свернуться, — бормотал Док, разглядывая жутковатые трофеи. Голова змеи в очередной раз моргнула уцелевшим глазом. Живучая гадина! 
      — Полторы штуки в демобаксах и забирай. — предложил Тагир. 
      — Справедливая цена. — без раздумий согласился Док. — Семьсот пятьдесят сейчас, остальное готов лекарствами, услугами или как караван придет — деньгами. 
      — По рукам! Уважаемый Толян, пригласите, пожалуйста, господина Смотрящего! — довольный обоюдовыгодной сделкой Тагир разлил по стаканам порцию молока. Мальчик, которого прямо-таки распирала гордость за такое серьезное поручение, не заставил охотников долго ждать. Кулак сходу въехал в тему, получив свои десять процентов — груду в сто пятьдесят монет и заявил: Только, это, братва, с Фашистом вашим я бы прям щас и рассчитался. Я, это, бойцов своих кликну и айда. Хантеру сразу понравился этот спокойный рассудительный и, как ему показалось, надежный человек. Вот только отчего-то нахлынуло смутное ощущение ненужной подсказки с задней парты. Словно обронил ее в качестве одолжения некий хулиганистого вида мальчик из приличной семьи, примеряющий роль неформального лидера в классе…
      Пока стажер разделывал чудовищного склизкого червяка под обидные комментарии жрецовских шестерок, Тагир в сопровождении Кулака и Дока отправился утверждать результаты сделки у Фашиста, то есть относить "добрую половину" заработка — триста монет.
      — Чума пади на его лысину. — Тагир вкратце пересказал стажеру ход разборки с Фашистом. — Я заявил, что сошлись на сумме в шестьсот монет. Фашист орал, как потерпевший, что продешевили, обещал меня на счетчик поставить. Благо Кулак с Доком подтвердили мои слова. Взял триста, а со шкурой мы пролетели, увы. Чистых восемьсот монет, а то и вся тысяча! Приведенную Тагиром Клариссу — странное дело — в тот вечер ни один из бандитов не тронул и пальцем. Словно все о ней на время забыли — ни Фашисту, ни Жоре, ни их подручным вдруг стало не до нее — вся шайка-лейка готовилась к предстоящему пиршеству, заполучив половину змеи. Обычно новоприбывшим женщинам выпадало пережить пару-тройку особенно ужасных дней и ночей, пока вся банда по нескольку раз близко знакомилась с прелестями несчастных. Почему же в этот раз бандиты изменили своему правилу?
      Не отходя от разделочного стола, охотники за вечер распродали около пятидесяти килограммов мяса из своей доли, поправив благосостояние на полсотни монет, корзину овощей-фруктов, двадцать литров питьевой воды, пять порций молока, пару килограммов чистого «металл-микса», слиток свинца, бутылку местной сивухи и пригоршню разнокалиберных патронов. Между делом Тагир поведал, что мясо змеи со временем сильно теряет во вкусе и не пригодно к долгому хранению в вяленном или засоленном виде. Другой возможности сохранить пищу у охотников не было. Степная змея являлась чем-то вроде деликатеса и ее сочное жирное мясо ценилось исключительно высоко. Поэтому никто из платежеспособного населения базы не остался без сытного и вкусного ужина. Для себя охотники оставили больше десяти килограммов отборной вырезки, замариновав ее под плотным гнетом. Два последующих дня продолжалось состязание в кулинарном искусстве между Таей и Хантером.
      А разговоры на базе не утихали полдекады — до прихода каравана.
      Объевшись шашлыков с гарниром из тушеных овощей, Тагир потащил Хантера в местный бордель. Выручку наставник поделил поровну по сто семьдесят пять монет, после чего предложил, как следует отметить удачу и окончание стажировки. Молодой упирался лишь для виду, долгое воздержание его самого порядком тяготило.
      — К Лому пойдем. Фашист, падла, ободрал вчистую, так не платить же ему за девок, которых я сам же ему и привел! — выдал радостный от удачного дня Тагир. Инцидент с людьми Лома, пережитый недавно стажером вроде бы исчерпался сам собой и в заведении Лома их приняли как родных. Впрочем, там так принимали любого — были бы деньги. Хантер выбрал девицу по кличке Рыжая Бестия, которая сполна оправдала и свою кличку и заплаченные ей двадцать пять монет. В объятиях ласковой и страстной проститутки Хантер на время позабыл все горести, страдания и обиды, пережитые за последние десять дней в этом странном и страшном мире. Рыжая, свернувшись калачиком, положила свою головку ему на грудь. Толи думая о чем-то своем, то ли чутко слушая как бьется сердце мужчины, сердце победителя. Поглаживая пышное каре каштановых волос (она здесь больше полугода или минимум два сезона, сколько же ей пришлось пережить!) стажер подводил итог декады. Жив, здоров, сыт, удовлетворен. Осталась самая малость — завоевать свободу.

1 день 9 декады Мертвого Сезона.

      На следующий день, Хантер с Тагиром без особых хлопот добыли неподалеку от базы тройку взрослой саранчи и прошлись по ловушкам. В этот раз добычу помогли донести два работника, не имевших своего снаряжения, чтобы охотится самостоятельно. Сдав ляжки на рабскую кухню под расписку, охотники оставили обработку вырезки на совести поденщиков. Двое недавно освобожденных рабов всячески демонстрировали честность и трудолюбие.
      Прихватив бутылку сивухи и пару разогретых на огне змеиных шашлыков, напарники отправились к оператору конвертера. Для маскировки захватили бак с полностью вываренными змеиными позвонками. Тая приготовила превосходный целебный бульон, который утром разливала всем жильцам дома за символическую плату, а некоторым рабам украдкой и вовсе задаром. — Ты в прошлой жизни взятки давал? — вкрадчиво поинтересовался Тагир. 
      — Случалось. — в своей манере ответил Хантер. 
      — Тут все, как и там — не подмажешь, не проживешь. Сам я это местное дерьмо не пью и тебе не рекомендую. Док эту дрянь даже для дезинфекции брезгует использовать.
      — Дыра, судя по роже, не дурак заложить за воротник. — догадался Хантер.
      — Мы коварно воспользуемся этим обстоятельством. Ты же мыться регулярно хочешь? — Ежу понятно. А что, много воды нальет? — Не совсем. Будет приписывать нам чуток лишнего каждый раз при сдаче ресурса. В конце декады с Фашиста получим больше положенного. Он все равно курс в свою пользу устанавливает, так что обмануть эту свинью не грех. 
      — А разве объем воды нельзя высчитать? 
      — Да кто это будет делать? У Фашиста же свой источник. Вторичной водой он брезгует. 
      — Если нам больше, то за счет кого-то? Сам говорил, за кражу воды — смерть. 
      — Смекаешь. Когда от многого берешь немножко, это не кража, а дележка. 
      — Ага. — поддержал напарника Хантер — Сколько у Фашиста не своруй, а своего не вернешь…
      — Это точно! — радостно согласился Тагир — Во-первых, конвертер — квазиживая штуковина. У него корни достигают водоносного слоя, так что в плане воды от нас он вполне независим. Рабов, что его дерьмом и мхом набивают из последних сил мы не обворуем. Вонючка не только пердит на всю базу, но стравливает излишки воды, когда ему вздумается, причем каждый раз объем колеблется. Думаешь, с каких барышей Дыра с напарником все время на изрядной кочерге? Он десять ведер Мичурину официально сдает, а еще десять за пузырь и закусь. Мичурин сам не пьет — однако построил себе самогонный аппарат и его работницы все время доят тлю на бражку. Все уже давно оговорено, сейчас просто подтвердим уговор и все. А то в последних расписках он жадничать стал, намекает, что пора бы.
      Дыра пришел в бурный восторг и от бухла и от шашлыков. Тем более, что мясо получилось мягким — а мясорубка у Дыры выглядела как мечта стоматолога или кошмар дантиста. Все зависит с какой стороны рассматривать объект — с финансовой или эстетической. Не утруждая себя наполнением посуды, Дыра продегустировал продукт "Мичуринского ЛВЗ" прямо из горла. 
      — Фсе, буть спок, любезный, фсе как раньше пойтет, даше исчо луйче! — заверил охотников приемщик, вытирая свою отвратную смрадную пасть замызганным рукавом.
      Выполнив очередной план по саранчатине, за вечерней трапезой Тагир подвел итог начальному периоду стажировки: тебе, Хантер, конечно, еще учиться и учиться, но уже многое получается как надо практически с первого раза. Я рад, что у меня теперь есть такой напарник как ты.
      — Завтра пора навестить твою заначку, пока это не сделал за нас кто-то другой. Сегодня из рейда вернулись Зверобой с Робинбэдом. Добыча у них так себе — двое новичков живьем, да еще пара трупов. По старинному обычаю уроды пробухают сутки-двое, тут еще время подошло для их поганого пиршества. Жора уже отправил за дровами больше рабов, чем обычно. Так что два дня у нас есть. Место ближней заначки помнишь?
      — Обижаешь. Место хоть и неприметное, а я для себя ориентиры обозначил. — Хантер прикоснулся указательным пальцем ко лбу.

2 день 9 декады Мертвого Сезона.

      Как обычно, выдвинулись в самую рань, когда вся база еще спала и только охранники на вышках и на воротах дремали в полглаза. В этот раз собрались с вечера — Тагир положил в каждый рюкзак по запечатанной бутылке воды, паре консервов, три армейских сухих пайка и серьезному пучку вяленной саранчатины — никогда охотники еще не брали с собой так много еды. Наставник добавил к продуктам в каждый рюкзак еще одну аптечку, по килограмму соли, кружку с котелком. Но еще сильнее Хантер удивился, зачем брать на охоту мыло, стиральный порошок и какие-то хозяйственные мелочи — нитки, иголки, пуговицы, чистые листы из блокнотов, портянки, белье, запасные рукавицы, выменянные на мясо пистолетные патроны и тому подобное. Запихав в багаж порядочное количество вещей, Тагир прикинул, войдет ли в рюкзаки что-то еще или они и так уже подозрительно полные.
      Полусонной охране было не до вопросов, никто досматривать их не стал.
      Если кто и мог придать значение, что рюкзаки охотников несколько полнее обычного, тем Тагир отвел гляделки. Помимо воздушки, Хантер взял картечницу — пятизарядное ружье — револьвер 12 калибра и полный самодельный патронташ. До места добрались без приключений, но у входа в подвал, где Хантер целую вечность назад припрятал свои вещи, Тагир насторожился. Напарники синхронно изготовили оружие к бою. 
      — Чуешь запах? — Шепотом спросил охотник — Тигрокрыс там, а то и целый выводок.
      — Одна, но большая. — Чувства Хантера обострялись с каждым выходом все сильнее и сильнее. Тигрокрыса тоже почуяла людей и серой молнией выскочила из подвала прямо под меткий залп Хантера. Зверя отшвырнуло назад мощным огненным пинком. Тагир включил фонарик и спустился вниз. Мертвая тварь действительно оказалась одна. 
      — Повезло всем нам. Кучно в морду. — Прокомментировал происшествие Тагир. Хантер переступил через окровавленный труп хищного млекопитающего около метра длиной и весом примерно сорок-сорок пять килограмм. Луч фонарика высветил желтые пальцы клыков, мощные когтистые лапы, поджарое тело и голый крысиный хвост. Шипастый загривок и раскрашенная под городской камуфляж чешуя вперемежку с толстой редкой щетиной дополнили картину. Картечь превратила и без того сплюснутую голову существа в кровавое месиво.
      — Ну, показывай, где. — лучи пьезофонарей прорезали смрадную тьму подвала. Под ногами хрустели старые кости. Весь пол между лежанками устилали давно истлевшие останки Муров и всякий домашний скарб, впопыхах собранный гражданскими перед внезапной бомбежкой очень много лет тому назад. 
      — Посвети сюда. — Хантер взялся разбирать вполне естественную на вид кучу мусора в углу, пока не откопал продолговатый металлический сундук. Из тайника на свет появились двенадцать банок консервов, рационы новичков, бутылка с водой, аптечка, коробка витаминов, нож, мешочек револьверных патронов с двумя ускорителями заряжания, четыре упаковки винтовочных патронов и две обоймы, замотанные в пластиковый пакет, револьвер и, наконец, самозарядная винтовка калибром девять миллиметров в отличном состоянии. 
      — Че скажешь, Тагир? — Хантер снял с оружия импровизированный чехол из штанины. 
      — Вижу, в тебе не ошибся. 
      — Это еще что. Вот схрон, это да. Таких стволов — несколько ящиков! Гранаты, амуниция, чего там только нет, продукты, вода, приборы всякие. Даже мины и фаустпатроны! 
      — Да, парень. — только и смог сказать удивленный охотник, перегружая богатую добычу в рюкзаки. — Такой склад — большая ценность, лучше о нем пока помалкивать. Тагир решил все это богатство на Базу ни в коем случае не относить. Старший охотник тоже оказался далеко не прост — у него существовало тайное убежище вне базы. Когда-то давно бродя с Сибиряком и его командой по руинам Мегаполиса, случайно обнаружили брошенное бомбоубежище под развалинами некогда жилого дома. Помимо превосходной маскировки и расположения в труднопроходимой местности, убежище обладало всеми необходимыми удобствами для постоянного проживания примерно двухсот людей. Уж кто-кто, а умудренные жизнью мужики быстро смекнули, что нельзя класть все яйца в одну штанину, поэтому часть добычи при случае относили на склад своей подземной заимки. Со временем жизнь подтвердила правоту поговорки на все сто процентов — с приходом к власти Фашиста, поборы превратились в откровенные грабежи.
      — Я туда даже одно время планировал переехать и основать свою общину. Сам увидишь, место неплохое. Такое чувство, что на случай атомной войны строили. Или просто тогда еще бетона и брони не жалели. На базе дышать одним воздухом с Фашистом до конца дней своих мне не улыбается.
      Но есть одно но, точнее несколько — там нет питьевой воды, пищи, оружия и много другого. И до караванного пути далековато. Да и слишком далеко в Мегаполис надо идти. — Со временем натаскаем воды и продуктов. Можно из схрона принести, кстати. — Предложил Хантер, воодушевленной идеей переезда. — Можем Таю с Толяном с собой прихватить, еще кое-кого…
      — Рыжую твою? Лом просто так не отпустит. Ну и сколько мы вдвоем натаскаем? Все равно на большую толпу надолго не хватит. А двумя семьями не выжить. Потом пойдет как на базе. Голод, рабство… Нет, план немного другой. Видел кактусы? Это выход. Они запасают воду, дают дрова, сырье для конвертера. Если засадить свободные от руин участки кактусами, через пару сезонов уже можно будет пожинать плоды. Затем надо будет прикупить молодой конвертер, несколько жуков, саженцы плодовых деревьев, орешник, хорошо бы пару машин… Прикидываешь, сколько это денег? А как представлю, сколько всего надо будет построить… 
      — Но ведь нас уже двое, а где двое там, глядишь и нормальный отряд соберется. 
      — Вот-вот. Только с нормальным отрядом проще на нашей базе порядок навести. Там-то уже все построено. И не забывай про Сезон Охоты. Чем больше стволов и выше забор… 
      — Кстати, а почему на базе никто кактусы не посадит? Росли бы себе и росли. Про запас. — Веришь, нет, но никто, кроме Мичурина об этом всерьез не задумывался. Да и кому надо ерундой страдать, когда каждый ведет свою борьбу за выживание? Кактус, Хантер, еще не так просто вырастить. Сначала надо найти и собрать семена, а размером они с футбольный мяч и весят немало. Затем надо выкопать ямку метра полтора — два глубиной и такой же ширины. Так корни быстрее достигнут водоносного слоя, а мох не будет мешать росту. Для ускорения процесса рекомендуется центнера два-три моркошки в яму набить — кактусовые корни высосут из нее влагу и питательные вещества. Плод присыпаем песком так, чтобы осталась приличная воронка для сбора воды в сезон дождей. Мичурин экспериментировал и поделился опытом. Но сам за все время посадил десятка три, не больше — некогда ему, сам видел, какое хозяйство. При такой технологии кактус вымахает за два-три сезона до шести-семи метров в высоту, так что можно уже отрубать безболезненно отростки и колючки. Как ты уже понял, дело это весьма трудоемкое, вот почему на базе никто разведением кактусов не занимается… Мичурину свои кактусы что за пределами огорода еще охранять приходится. Всякие гопники то и дело пытаются кусок-другой Дыре загнать — это ж легче, чем черти куда идти, рисковать своей шкурой… 
      — Все равно зря никто не занимается. За сезон бригада может целый лес высадить. — Если грамотно все организовать, База станет оазисом за пару циклов. 
      — За пару лет? — недоверчиво переспросил Хантер
      — Чуть больше в пересчете на местное время, но это реально. Растения здешние, кому удается, конечно, растут гораздо быстрее. И плодоносят постоянно. Порода такая, что ночные холода им нипочем, а для земных овощей теплицу как у Мичурина нетрудно сварганить. Световой день здесь длиннее. Мичурин же круглый год урожай снимает. Серьезных ограничений два — вода и питательные вещества. Ну и всяких желающих — многоногих и двуногих желательно отгонять от посадок.
      Перед убежищем Тагир долго и внимательно прочесывал окрестности взглядом из укрытия. Вслушивался в завывания ветра, далекие выстрелы, шумы разрушенного войной гигантского города. Хантер тоже напряг свои способности — опасности не было. Коллективное бомбоубежище под когда-то многоэтажным домом, а ныне грудой развалин впечатляло. Трудно было поверить, что оно рассчитано всего на сотни полторы-две человек — огромный жилой сектор, просторная столовая, госпиталь, различные склады, спортзал, зал для собраний или учебы, небольшая мастерская, детский уголок, обширная грибная плантация и целый технический этаж, занятый под систему жизнеобеспечения. Построенное для гражданских, убежище, тем не менее, соединялось с узлом обороны в виде надземного дота и наблюдательным постом. Судя по плану убежища, предполагались ходы сообщения к подземным коммуникациям города. Все лазейки Тагир с Сибиряком позаботились запереть и забаррикадировать изнутри. Неизвестно, кто мог пожаловать из подземелий. Охотники проникли внутрь через расширенную взрывом бойницу дота — все прочие наземные входы-выходы были завалены обломками рухнувшего дома. Тагир организовал экспресс-экскурсию по владениям, которая закончилась на складе. — Консервы и рационы сюда по срокам годности, воду сюда.
      — Показал он на два частично заполненных шкафа. — Соль кладем сюда.
      Пополнение запасов Тагир отразил в специальном журнале. К складу примыкала кухня — здесь оставили котелки, кружки, столовые приборы — посуды все-таки маловато. Тагир пошутил — соберутся мужики выпить, да охотой похвастать, а кружек-то на всех и не хватит. В отличие от продовольственного склада, арсенал убежища представлял собой более жалкое зрелище. В огромной комнате, за бронированными дверями, содержимое просто терялось. Пистолет, наподобие «Маузера-боло», с тремя двадцати зарядными обоймами, обрез охотничьей двустволки 12 калибра с полусотней картечных патронов к нему, уже знакомая молодому охотнику воздушка, автомат наподобие «Узи», Тагир назвал его «Мародером», и два рожка к нему, пустой автоматный диск, цинк с патронами к крупнокалиберному пулемету, дюжина различных гранат, ручных и подствольных, упаковка детонаторов, три упаковки по сто штук девятимиллиметровых винтовочных патронов, пустые обоймы к самозарядной винтовке, вроде добытой Хантером, коробка разнокалиберных патронов, завернутых в кульки промасленной бумаги. Угол подпирали несколько копий и трезубцев. Коллекцию завершала пара потрепанных касок и видавший виды тяжелый бронежилет, бинокль, снайперский прицел, мешок различных элементов экипировки. Этот скудный арсенал пополнился винтовкой и револьвером с изрядным запасом патронов из тайника Хантера. Из своего рюкзака Тагир выложил фонарик, патронташ, набитый патронами к дробовику и пару горстей разномастных боеприпасов, как недавно выменянных на мясо змеи, так и скопившихся у него в тайнике в последнее время. — Да, с этим пожар мировой революции не раздуешь. — грустно признал Тагир. — Лучше глянь на жемчужину коллекции!
      Охотник достал из шкафа броню необычной конструкции. Чешуйчатый доспех — на первый взгляд копия чего-то средневекового, вот только выполненная с использованием технологий и материалов, недоступных ремесленнику той эпохи. Через рукава и подол виднелся довольно толстый подклад — оно и понятно, мало остановить удар, необходимо еще и смягчить его. — Вот. На всей Базе таких три штуки. У Фашиста, само собой, у Зверобоя и у меня. Эту Сибиряк самолично с демона снял. Мы тогда двоих удачно подловили… Вернее, он их выследил. Одну кольчужку увез, одну мне пожаловал. Стволы у них взяли — мама не горюй. Мою козырную винтовку, правда, Фашист, сучара отобрал… Хотя с ней на саранчу ходить по меньшей мере расточительно. — Не жарко в ней? — Шутишь? Круче любого бронежилета. Легкая и дышит. В подкладке гель с наночастицами. Самопочинка! Автоматическая подгонка по росту! Биомеханика или типа того, в общем, усиливает твои мышцы. Эффект хамелеона и маскировка от тепловизоров! Сколько слоев брони и компонентов — врать не буду. Походу искусственный интеллект впендюрили, собаки… Шлема, жаль нет. Самоликвидировался. Самая козырная начинка надо думать в шлеме была…
      В медпункте оставили две аптечки, кое-какие лекарства и инструменты, полученные от Дока в счет частичной уплаты за змеиный яд. В хозблок Тагир унес мыло, немного стирального порошка, зубную пасту, гигиенический набор новичка. После осмотра достопримечательностей охотники присели перекусить, но вместо еды принялись взахлеб обсуждать перспективы, связанные с их собственным Убежищем. 
      — А знаешь, я тут кое-что увидел и мозг сразу заработал. — начал Хантер — А что, будем в декаду пару-тройку рейсов делать, за сезон наберется на первое время! Разработаем маршруты, а на них систему тайников. Все что с новичков дохлых — в тайники. Когда запасов будет достаточно, адекватных новичков будем приводить сюда, а не Фашисту. — Видел, в резервуарах есть вода, правда непригодная даже сапоги мыть. Откуда она поступает — не ясно. Разберемся с водой — убежищу быть. — Первые два этажа над нами вроде несильно разрушены, просто завалены. Если разобрать руины, будут материалы для строительства защитной стены. Народу надо минимум человек сто, чтоб к сезону Охоты успеть… 
      — Надо как-то запустить насосы и систему очистки… Здесь есть электрогенераторы на жидком топливе и кристаллах… Узнавал у караванщиков, комплект фильтров и запчастей к здешней системе не дешево стоит… Сам понимаешь, разговоры были такие — полунамеки, не более. Если кто заподозрит, что я нашел целое довоенное убежище… Пусть без запасов и с демонтированной защитной системой… — Без энергии никуда. Забор можно наскоро из железяк сварить. Аппарат нужен! В схроне надо пошукать, батареи я там точно видел, инструменты кой-какие… 
      — Для начала сойдут солнечные батареи со склада — пару секций разложить на руинах. Хорошо бы ветряк купить у Калиты! 
      — Необходимо найти план подземных коммуникаций мегаполиса, так найдем другие убежища и склады — оттуда возьмем запчасти, топливо, инструменты. 
      — Хорошо бы найти подземный гараж. С машинами пойдет быстрее. 
      — Нужен инженер, врач, обязательно комендант!
      — Будем отбирать проверенных людей! 
      — Чтобы каждый что-то знал и умел.
      — Ненавидел рабство! 
      — Надо подсчитать, сколько нужно воды и пищи для начала. 
      — Оружие, оружие, надо в схрон срочно сгонять! 
      — Эх, на себе много не утащишь, машину бы… 
      — С кактусами, блин, как быть — следующая декада будет сырая, надо уже начинать посадки!
      Хантер возвращался от Мичурина, когда жрецовские бандиты загородили ему дорогу. 
      — Слышь, сука-охотничек, давай-ка отойдем.
      — Азиз, Бендер и еще какой-то хмырь из новых — Таран или как там его — обступили Хантера. Охотник оглянулся, ища взглядом Тагира. 
      — Давай, булками шевели, Жрец ждать не любит! — ухмыльнулся Бендер. В груди все сжалось — сегодня же день, то есть ночь людоедской оргии! 
      — Че надо-то? — буркнул Хантер, не двигаясь с места. 
      — Разгавор к тибе есть! — вывалил Азиз. Бендер недовольно двинул подельника локтем в бок, уродец явно наслаждался растерянностью охотника. Жрец ждал в своей резиденции — времянке у бункера — ковыряясь в зубах и глухо отрыгивая. — Че-то долго вы, господа. Только за смертью вас посылать. — Жрец разыгрывал роль недовольного и требовательного, но подчеркнуто вежливого начальника. Хантер насмотрелся на таких в прошлой жизни. Тебя бы, придурка выкинуть сейчас одного за ворота и посмотреть, как скоро тебя саранча схарчит. Здесь-то ты конечно, директор мира, хотя без подручных своих и авторитета Фашиста — полный ноль… 
      — Ну, давай, мудила, рассказывай все, как на духу. Когда этот твой сраный Тагир собирается восстание Спартака поднять? Колись, если жить хочешь, мудила! — Жрец повысил голос. 
      — Да какое еще восстание? Какой — такой Спартак? — Хантер откровенно недоумевал. Здешним хозяевам жизни ужас как не хватало развлечений, поэтому они достаточно регулярно устраивали поединки рабов. Жора являлся ведущим организатором и идейным вдохновителем этой мерзости, имея с боев немалую выгоду. Во-первых, работал и приносил некоторый доход тотализатор, во-вторых, по итогам поединков выявлялись самые жестокие драчуны, которых в качестве поощрения назначали надсмотрщиками, в-третьих, таким образом, удавалось разобщить и подавить возможное сопротивление рабов в зародыше. Очень часто бандиты сами принимали участие в боях, тем более, что голодные забитые люди, многие из которых не пришли в себя после перехода, не могли как следует дать сдачи. Возможно, Спартак — кличка одного из наиболее боевых рабов. Такие жили недолго. Только до момента, пока Жора не давал приказ искалечить или убить несчастного, чтобы заработать на возросших ставках.