Уильям Тенн

Лиссабон в кубе 

Зазвонил телефон.

Альфред Смит, который в этот момент перекладывал вещи из чемодана в ящики типичного гостиничного комода, недоуменно поднял голову.

— Кому это… — начал было он, но не стал продолжать.

Очевидно, кто-то ошибся номером. Никто не знал, что он в Нью-Йорке, и уж тем более — в какой именно гостинице. Хотя, если подумать, кто-нибудь мог догадаться. А может быть, это портье звонит, чтобы предупредить о какой-нибудь мелочи — типа перегоревшей настольной лампы.

Телефон зазвонил снова.

Смит поставил чемодан и обошел вокруг кровати. Поднял трубку.

— Алло?

— Мистер Смит? — спросил сочный голос на другом конце линии.

— Говорите.

— Это мистер Джонс. Мистер Коун и мистер Келли со мной, в вестибюле. Здесь же Джейн Доу. Что вы предпочитаете — чтобы мы поднялись к вам или подождали внизу?

— Прошу прощения…

— Что ж, тогда мы поднимемся. Номер 504, не так ли?

— Да… А кто это говорит?

Но трубку уже положили.

Смит провел пальцами по волосам.

Это был среднего роста, неплохо сложенный, весьма приятной наружности молодой человек. Намечающееся брюшко свидетельствовало о том, что он преуспевает. Мистер Джонс? Коун? Келли? И кто такая Джейн Доу? Наверное, розыгрыш. Всякий, носящий фамилию Смит, привыкает к шуткам в свой адрес. Тем более, звонивший спрашивал просто мистера Смита, а это очень распространенная фамилия. Не исключена ошибка.

Он снова поднял трубку.

— Справочное бюро, — попросил Альфред у дежурной.

— Да, справочное, — раздался через несколько секунд нежный голос.

— Это мистер Смит из 504-го номера. Жил ли здесь до меня какой-нибудь другой Смит?

Продолжительная пауза.

— У вас какие-либо затруднения, сэр?

Смит скривился.

— Я только хочу знать, жил ли в этом номере до меня Смит?

— Сэр, если бы вы могли сказать, что это доставляет вам какие-то неудобства…

Терпенье его начало лопаться.

— Я прошу вас ответить на простой вопрос. Проживал ли какой-нибудь мистер Смит в этом номере до меня? В чем дело? Он что, покончил с собой?

— У нас нет достаточных оснований полагать, что он совершил самоубийство, сэр. Существует много, очень много обстоятельств, при которых постоялец может исчезнуть после того, как забронировал номер!

В дверь настойчиво постучали.

— О'кей. Это все, что я хотел узнать, — прорычал Альфред Смит и бросил трубку.

Открыв дверь, он впустил в номер троих мужчин и весьма миловидную женщину.

— Послушайте…

— Привет, Гар-Пита! — перебил его один из мужчин. — Джонс — это я. Это — Келли, это — Коун, а это, разумеется — Джейн Доу.

— Произошла ошибка…

— Какая тут может быть ошибка! — сказал Коун, тщательно прикрывая за собой дверь. — Джонс, вы назвали Смита его настоящим именем, да еще при открытой двери! Это непростительная глупость!

Джейн Доу кивнула в знак согласия.

— Открыта дверь или закрыта, мы не должны забывать, что находимся на Земле. И обязаны употреблять только земные имена. Статьи 14-22 Полевого Устава.

Альфред окинул ее пристальным взглядом.

— На Земле?

Женщина стыдливо улыбнулась.

— Ну вот. И я совершила практически ту же ошибку. Надо было сказать «в Америке». Или, чтобы не вызывать особых подозрений, «в Нью-Йорке».

Мистер Келли внимательно рассматривал Альфреда.

— Вы — само совершенство, — наконец сказал он. — Лучше, чем у любого из нас. Такая маскировка наверняка потребовала огромного терпеливого труда. Не говорите ничего, я знаю! Вы — само совершенство, Смит!

Смит недоуменно переводил взгляд с одного странного посетителя на другого. Лунатики, что ли? Нет, шпионы! Что же делать? Объяснить им все или, высунув голову в окно, завопить «Караул!»? А, может быть, они не шпионы, а просто сыщики, напавшие на след шпионов? Ведь это, как-никак, Нью-Йорк, а не какой-нибудь Гройсери-Корнерз, штат Иллинойс. С другой стороны, Нью-Йорк — обиталище самых ловких и остроумных пройдох. Может, это всего лишь розыгрыш городскими хлыщами только что прибывшей деревенщины?

Пока хозяин размышлял, гости расселись, не дожидаясь приглашения. Мистер Келли открыл портфель и начал что-то крутить внутри. Номер заполнило слабое жужжание.

— Не хватает мощности, — произнес он извиняющимся тоном. — Здешнее Солнце слабовато. Подождем еще пару минут. Все наладится. Мистер Джонс наклонился вперед.

— Послушайте, друзья, вы не будете возражать, если я сброшу свою маскировку? Здесь невыносимо жарко.

— Не положено, — напомнила ему Джейн Доу. — При исполнении обязанностей форму снимать запрещается.

— Знаю. Но ведь Стэн-Дюрок… Я хотел сказать, Коун закрыл дверь на замок. В таком месте, как это, никто не войдет в окно, а о материализации можно не беспокоиться. Так как насчет того, чтобы мне расслабиться на парочку минут?

Альфред Смит рассматривал мистера Джонса, не скрывая веселого удивления. Толстый коротышка был одет в дешевый серый костюм из блестящего кримплена. Растительность на голове отсутствовала напрочь, если не считать реденьких бровей. Вот это маскировка! Смех, да и только!

— Пусть позволит себе, — понимающе усмехнувшись, предложил Альфред. — Здесь, кроме нас, никого нет. Смелее, Джонс. Снимайте свою маскировку.

— Спасибо, — прочувственно произнес Джонс. — Я просто задыхаюсь в этом облачении.

Альфред хихикнул. Уж он покажет этим нью-йоркцам!

Джонс расстегнул сначала пиджак, потом — белую рубашку. Приложил указательный палец к груди, надавил… из образовавшегося темного отверстия диаметром в 25-30 сантиметров, извиваясь, выполз черный паук. Его небольшое округлое тело было величиной с мужской кулак, лапы имели длину и толщину черенка курительной трубки. Паук припал к груди Джонса, тело осталось в той же позе: пальцы продолжали держать грудь открытой, спина удобно откинута на спинку кресла.

— Хорошо-о-о… — произнес паук.

Альфред залился истерическим смехом. Кое-как ему вскоре удалось приостановить поток звуков, извергавшихся изо рта, но смех продолжался где-то глубоко внутри. Он смотрел на паука, на застывшее тело, откуда тот выбрался. Остальные отнеслись к происходящему совершенно равнодушно.

Гудение из портфеля на коленях Келли внезапно сменилось разборчивой речью. Выражение скуки тотчас же улетучилось с лиц гостей, они заинтересованно подались вперед.

— Приветствую агентов по особым поручениям, — неслось из портфеля. — Это Центр Управления. Говорит Робинсон. Имеются какие-либо важные сообщения?

— Нет, — ответила Джейн Доу.

— И у меня нет, — произнес Келли.

— Пока что ничего нового, — вставил Коун.

Паук с наслаждением потянулся.

— Все то же. Сообщать не о чем.

— Джонс! — почти взвизгнул голос из портфеля. — Немедленно вернитесь в свою форму!

— Жарко, шеф. И мы здесь одни сидим, как тут говорят, за запертой дверью. Помните, какое суеверие выработалось на Земле в отношении запертых дверей? Нам совершенно не о чем беспокоиться.

— Сейчас забеспокоитесь! Вам, вероятно, в тягость роль агента по особым поручениям? Хочется вновь обрести статус обычного агента?

Паук вытянул ноги и совершил телодвижение, эквивалентом которого могло быть только пожимание плечами. Затем он осторожно попятился к отверстию в груди. Как только оно закрылось, тело Джонса ожило и застегнуло рубашку и пиджак.

— Вот так-то лучше, — наставительно произнес голос. — Больше никогда так не поступайте.

— Ну, будет, шеф, будет. Вот только нельзя ли нам немного остудить эту планету? Вызвать зиму или начать новый ледниковый период? Работать станет куда легче.

— И намного легче влипнуть, глупец. Вы там занимаетесь большими делами, вроде съездов или конкурсов красоты. А мы в Центре — такими мелочами, как произвольные изменения климата и установление новых ледниковых периодов! — Голос на минуту замолчал, потом продолжил: — А как ваши дела, Смит? О чем вы можете сообщить? Альфред тряхнул шевелюрой и нерешительно обвел взглядом номер.

— Со… сообщить? — нерешительно протянул он, но тут же собрался с духом. — Ничего. Сообщать нечего.

— Мне не нравится ваш тон. Вы там ничего не утаиваете, а? Не забывайте, оценка информации — наше дело, а не ваше!

— Н… нет, — выдавил из себя Смит. — Я абсолютно ничего не утаиваю.

— И не советую. Попробуйте только забыть сообщить нам хоть об одном конкурсе красоты — и вам крышка. Мы все еще не забыли о том промахе, который вы допустили в Загребе.

— О, шеф! — вмешалась Джейн Доу. — Нужно непременно быть местным жителем, чтобы определить, кто является самой главной коммунисткой с партбилетом в Хорватии. Нельзя упрекать Смита за это.

— А я убежден, что можно! Этот, как вы считаете, съезд активисток подпадал под определение конкурса красоты, которое было вам дано. Если бы Коун не наткнулся на упоминание о нем в «Киевской правде», на нас бы обрушились все силы ада. Не забывайте об этом, Смит. И перестаньте называть меня шефом! Моя фамилия Робинсон. Запомните это! Ясно?

Все кивнули. Альфред бросил в сторону Джейн Доу взгляд, в котором были и сомнение, и благодарность.

— Ладно, — продолжал голос из портфеля, несколько умиротворившись. — Чтобы доказать вам, что я столь же щедр на похвалу, как и на упреки, хвалю Смита за его маскировку. Она несколько необычна, но выглядит подлинной, а это — самое главное. Если бы все остальные не пожалели времени на то, чтобы привести в такой же порядок свою форму, вы бы, в конце концов, — тут голос сделал паузу и стал вкрадчивым и весьма игривым, — могли даже назвать меня Джеком Робинсоном.

Все покорно засмеялись, даже Альфред.

— Вы полагаете, что Смит хорошо поработал над своей маскировкой, не так ли, шеф… то есть, мистер Робинсон? — с энтузиазмом спросила Джейн Доу, как бы подчеркивая этот факт для всех остальных.

— Безусловно. Взгляните на его костюм. Это не просто какой-то там старый костюм, нет! Он состоит из твидового пиджака и фланелевых брюк. Это свидетельствует об использовании собственного воображения. Подбородок его

— не просто подбородок, а с ямочкой. Очень неплохо. И цвет волос первосортный. Единственное против чего я, возможно, стал бы возражать, так это его манера завязывать галстук. По-моему, солидный репсовый галстук стандартной длины меньше бы привлекал внимание. Но и этот, тем не менее, смотрится хорошо. А это — самое главное! Ощущать цельность своей маскировки! В нашем деле необходим инстинкт слияния с населением данной планеты, иначе ничего не выйдет. Я думаю, что у Смита этот инстинкт выработался.

— Спасибо, — пробормотал Альфред.

— Хорошо, хорошо, э… мистер Робинсон, — нетерпеливо произнес мистер Джонс. — Но не это самое главное. Работа наша гораздо важнее того, как мы выглядим.

— Ваша работа заключается как раз в том, как вы выглядите! Смотритесь соответственно — и работа будет спориться. Возьмем к примеру, вас, Джонс. Мне, кажется, никогда не приходилось встречаться с подобным, совершенно небрежно сработанным человеческим существом. Кем вам положено быть, а? Мистером Американцем, Человеком из Толпы.

У мистера Джонса был глубоко обиженный вид.

— Предполагается, что я — аптекарь из Бруклина. И, поверьте мне, моя форма вполне соответствует этой роли. Я знаю это точно. Вам бы следовало самому взглянуть на некоторых из этих аптекарей.

— Некоторые, Джонс — это далеко не большинство. А я именно это имею в виду.

— Не хотел бы вас перебивать, Робинсон, но наш визит к Смиту не будет длительным. Мы просто как бы заглянули на минутку.

— Верно, Коун, верно. Главное — пунктуальность. Все готовы к инструктажу?

— Готовы! — хором ответили все.

Альфред старался больше всех.

— Коун, вы продолжаете выполнять свое прежнее задание, внимательно следя за всеми новыми конкурсами красоты, которые должны состояться в этой стране, обращая особое внимание, разумеется, на Нью-Йорк. Келли, вы продолжаете то же самое в отношении различных съездов. Джейн Доу и Джон Смит следят за всем, что может быть замаскированной попыткой подобных событий.

— У вас что-нибудь особенное на уме? — спросила Джейн Доу.

— Пока что нет. Вы просто продолжаете обход косметических салонов в надежде наткнуться на что-либо. А вы, Смит, получите особое задание. Вскоре должен состояться костюмированный бал сантехников Нью-Йорка и его пригородов. Вам нужно попасть на него и разнюхать все. Если на что-нибудь наткнетесь, немедленно дайте нам знать.

— Что вас особенно интересует? — как можно более небрежным тоном поинтересовался Альфред.

— Ну, раз вы сами не догадываетесь, — в голосе из портфеля зазвучали нетерпеливые нотки, — то это — входная плата, призы за лучшие костюмы, даже конкурс на звание «Мисс Водопроводная труба 1921 года», или какого-то другого, который сейчас на Земле. Честно говоря, я не думаю, что нам стоит обращать на этот бал особое внимание.

— А я? — не вытерпел Джонс.

— Вам мы довольно скоро передадим специальные инструкции. Возможно, придется кое в чем изменить подход, — последнее сообщение, казалось, заинтересовало всех, однако голос из портфеля явно не намерен был пускаться в дальнейшие объяснения.

— На этом все, — заявил он недвусмысленно. — А теперь расходитесь. — Мистер Келли застегнул портфель, раскланялся со всеми и вышел из номера. Несколькими мгновениями позже за ним последовал мистер Коун.

Затем Джонс зевнул и сказал:

— Прощайте, друзья.

Когда он закрыл за собой дверь, Джейн Доу поднялась тоже, но направилась не к двери, а туда, где с глупым выражением лица стоял Альфред Смит.

— Вот так, Джон, — нежно произнесла она.

Альфреду ничего не оставалось, как повторить за ней:

— Вот так, Джейн.

— Да, мы снова вместе. В одном и том же здании. Разве не замечательно?

Он осторожно, не сразу, кивнул:

— Да, замечательно.

— Если бы только на этот раз нам удалось покончить навсегда с этим грязным делом! Мы могли бы вернуться вместе…

— И что тогда?

— Какой же ты несмышленый, дорогой! — Ее глаза заблестели. — Тихая уютная паутинка где-нибудь, только для нас двоих… Ты и я — и больше никого! И множество, множество яиц.

У Альфреда перехватило дыхание и он, не в силах больше терпеть, отвернулся.

— О, прости меня, дорогой, — всхлипнула она, хватая его за руку. — Прости! Я разволновала тебя! Заговорила об этом, оставаясь в униформе. Тогда пусть будет вот так: маленький домик у водопада и трое детишек. Ты и я, рука в руке, вплоть до золотой свадьбы. Пока не посеребрятся твои волосы. Так, пожалуй, лучше?

— Немного, — ему удалось взять себя в руки и взглянуть на нее. — Вернее — намного лучше.

Джейн обняла его. Он отпрянул.

— О, мне все равно… — зашептала она ему на ухо. — Плевать на все это. На дисциплину и все остальное, когда я рядом с тобой. И я повторю это, даже если нас подслушивают из Центра Управления. Ты знаешь, милый, чего бы я хотела сейчас больше всего?

Альфред тяжело вздохнул. Он очень опасался того, что может произойти.

— Нет.

— Я бы хотела, — жарко зашептала она, — чтобы мы оба были сейчас без формы и отправились в какое-нибудь темное сырое местечко… Мне бы хотелось ощущать на себе твои лапы, чувствовать, как твои передние усики ласкают меня… Меня, а не эту грубую бесчувственную маскировку.

Он задумался.

— Это все впереди. Терпение, моя дорогая.

Она выпрямилась и приняла деловой вид.

— Да, ты прав. Пора уходить. Вот наши номера телефонов, на тот случай, если захочешь связаться с кем-либо из нас. И не забывай, что эта операция должна быть проведена в строгом соответствии с Наставлениями. Следовательно, нельзя допускать никакого пфмпвания, ни малейшего пфмпвания вообще, за исключением случаев крайней необходимости. Во всех остальных случаях пользуемся телефонами.

— Телефонами? — непроизвольно повторил он.

— Да, вот такими штуковинами, — показала она на черный аппарат, стоящий на тумбочке возле кровати.

— О, этими штуковинами, — пробормотал Смит, пытаясь встряхнуть слипшиеся в черепной коробке мозги. — Да, именно этими… И никакого… э… пв… пф…. как ты сказала?

— Никакого пфмпвания.

— Совершенно?

Он был уверен, что, задавая вопросы, сможет как-нибудь прояснить картину, уловить хоть какой-нибудь смысл.

Лицо ее стало в высшей степени сосредоточенным.

— Разумеется, никакого! Ведь это чрезвычайное задание!

— Да, — согласился он. — Чрезвычайное. Я как-то не подумал об этом.

— Ни при каких обстоятельствах нельзя об этом забывать! — настойчиво потребовала Джейн. — А то снова попадешь в беду, как тогда, в Загребе. Еще один такой промах — и тебе крышка, дорогой. Выгонят из разведки. Что же тогда будет с нашими совместными планами?

— Они рухнут, да?

Альфред изучающе глядел на собеседницу. Нельзя забывать… Действительно, нельзя. Под этой очаровательной девичьей плотью сидит огромный черный паук, управляя телом, как крановщик — рычагами управления грузового крана.

— Вот именно. Я не выйду замуж за кого-либо, не имеющего отношения к Разведке. Наша жизнь была бы искалечена. Поэтому побереги себя, дорогой, постарайся, как только можешь. Не зевай. Будь всегда начеку. Старайся выходить сухим из воды. Будь честен и точен. Действуй энергично. Никому не доверяй. Не позволяй садиться себе на голову. Трудись упорно и копи деньгу. Кто рано встает, тому бог дает. И не плюй против ветра.

— Постараюсь, — упавшим голосом пообещал Смит.

— Мой маленький волосатик, — игриво прошептала она и поцеловала его в ухо. Затем вышла и закрыла за собой дверь.

Альфред, шатаясь, добрел до кровати и обессиленно рухнул на нее.

На кого это, интересно, он набрел? Или, вернее, кто это набрел на него? Шпионы? Без сомнения. Шпионы с другой планеты! Что же им у нас нужно? Конкурсы красоты, различные съезды, маскарады сантехников… За чем это они гоняются по вселенной? Очевидно было только одно. Ничего хорошего от них ждать не приходится. Чего стоит одно только постоянное презрение в разговорах о Земле! Передовая волна захватчиков? Разведчики, прокладывающие путь главным силам? Вполне возможно. Только для чего же им нужны все эти конкурсы красоты, эти маскарады? Что в них есть ценного, привлекающего особый интерес к подобным мероприятиям? Захватчиков следовало бы ожидать в лабораториях ядерных исследований, на ракетных полигонах, в окрестностях Пентагона… Голова трещала. Альфред решил, что нет смысла угадывать ход их мыслей. Чуждые существа… Кто может знать, какого рода информация представляется им ценной?

— Грязные, подлые пауки, — прошептал Альфред в приступе ксенофобии.

И один из них еще влюблен в него! Собирается за него замуж! О чем это она там говорила? О великом множестве яиц? Хорошенькая перспектива! По всему телу, от шеи до пяток, пробежала дрожь. Они уверены в том, что он — Джон Смит. Значит, у Земли еще есть шанс. Слепая удача предоставила в распоряжение землян контрразведчика. В его лице! Альфреду стало страшно, но одновременно он испытал гордость. Контрразведчик! Мозг лихорадочно заработал.

Первое, что необходимо сделать — это навести справки о Джоне Смите.

Он поднял трубку.

— Справочная!

Дежурная знала немного. Джон Смит зарегистрировался в этой гостинице две недели назад. Однажды в полдень он ушел и больше не вернулся. После того, как прошло положенное время, администрация решила, что он просто скрылся, так как уже порядочно задолжал. Вещи его перенесли в камеру хранения.

— Нет, сэр, — ответила девушка на закономерный вопрос. — Мне очень жаль, но наши правила не позволяют вам ознакомиться с его вещами. Если только вы не пожелаете официально заявить, что состоите с ним в родстве.

— А если я это сделаю?

— Вам нужно будет представить доказательства, сэр.

— Понятно. Большое спасибо.

Он повесил трубку.

Итак, Джон Смит зарегистрировался здесь, по всей видимости, по предварительной договоренности с сообщниками. Номер должен был служить явкой, местом встречи группы. Затем в один прекрасный день Джон Смит ушел и не вернулся. Поскольку маскировка подлежала частой смене, а шпионы ничего не знали об исчезновении прежнего Смита, они посчитали Альфреда своим. Но что же произошло с его предшественником? Попал в руки правительства США? Или ООН? Вряд ли. В этом случае шпионов поджидали бы здесь агенты ФБР или небольшое армейское подразделение. Нет, он попросту исчез. Погиб? Или временно скрылся, избрав новый способ выполнения задания своей межпланетной организации? И что будет с Альфредом, когда вернется Джон?

По телу молодого человека пробежала дрожь. В шпионских романах, которые ему доводилось читать, у разведчиков сложилась хорошая традиция — убирать всех, кто вольно или невольно попал в их среду. Следовательно, ему нужна помощь.

Но чья?

Полиции? ФБР?

Альфред снова вздрогнул, представив себе, как он, смущенный, заикающийся, путаясь в подробностях, пытается поведать о своих необыкновенных приключениях твердолобому дежурному сержанту. Инопланетное вторжение, мистер Смит? С Марса? Ах, не с Марса! Так откуда же? А, вы точно не знаете, мистер? Понимаю… В первый же день вашего пребывания в Нью-Йорке в ваш гостиничный номер вошли четверо и рассказали вам обо всем этом… Очень интересно. Очень, очень интересно… И как же их звали? О, они даже вам представились? Мистер Коун, мистер Келли, мистер Джонс и Джейн Доу? А ваша фамилия — Смит, не так ли? И все, что нам нужно сделать, чтобы удостовериться в истинности ваших слов, это по телефонному номеру разыскать адрес одного из этих типов, разрезать грудь того, на имя которого зарегистрирован этот телефонный номер, извлечь на свет большого черного паука и…

— Нет! — застонал Альфред. — Таким путем у меня нет ни малейшего шанса чего-либо добиться! Нужны доказательства. Осязаемые доказательства. И факты. Самое главное — факты. Кем являются эти пауки, с какой они планеты, когда намечается вторжение, какого рода оружие будет использовано… И побольше сведений об их организации здесь, на Земле.

Каким же образом раздобыть эти сведения? Не спрашивать же об этом в лоб. Это приведет к его разоблачению. Единственная пока ниточка — поручение, связанное с костюмированным балом сантехников. Несомненно, оно является составной частью плана пауков. Несомненно.

Он поднял трубку.

— Справочная? Это опять мистер Смит из 504-го. Посоветуйте, каким образом разузнать, где в Нью-Йорке размещаются сантехники?

— Если в вашем номере протекает кран, сэр, — спокойно пояснил терпеливый голос, — администрация пришлет к вам…

— Нет! Мне не нужен в данный момент водопроводчик. Нужны все сантехники Нью-Йорка и пригородов. Как их можно разыскать? Он отчетливо услышал, несмотря на то, что микрофон на другом конце линии был прикрыт ладонью, шепчущий кому-то в сторону голос: «Опять этот из 504-го. Ух, какой там на этот раз красавчик! Не завидую дежурной из вечерней смены, ей-ей!» Потом дежурная отчетливо сказала в микрофон:

— Алфавитный телефонный справочник находится на столике возле вашей кровати. Сантехников нужно искать на букву «С». Там есть большинство сантехнических контор Манхэттена. Что касается сантехников Бруклина, Бронкса, Куинса и Стэйтен-Айленда, то я бы посоветовала вам…

— Мне не нужны сантехники из Бруклина или Бронкса! — взорвался Альфред. Сорвался! А ведь обязан держать себя в руках. Судьба всей планеты, всего рода человеческого зависит от того, насколько ясным будет его мышление. Он выждал некоторое время, чтобы успокоиться, затем снова заговорил, на этот раз спокойно, не торопясь:

— Проблема заключается в том, что сегодня вечером должен состояться костюмированный бал сантехников Нью-Йорка и окрестностей. Я обязан на него попасть. Но, к несчастью, потерял пригласительный билет с адресом. Как мне выяснить, где он будет проводиться?

Изложив таким образом суть дела, Альфред поздравил себя с необыкновенной быстротой мышления, какая и положена настоящему контрразведчику. Наступила пауза. Подумав, девушка сказала:

— Я могла бы навести соответствующие справки, сэр, а потом позвонить вам. Вас это удовлетворит, сэр?

— Вполне! — с энтузиазмом ответил он. — Это было бы просто замечательно.

Что ж, пора начинать постигать науку шпионского ремесла. Приобретать практику в быстром мышлении, быстром ведении разговора. В конторе его ждут только завтра. Так что в активе — еще полдня и весь сегодняшний вечер, которые можно посвятить спасению человечества. Рекламой фирмы «Блэксим», которая переманила его из «Мозаичного нейлона», был лозунг: «Мужчины примечают тех, кто носит изделия фирмы „Блэксим“. На них такие потрясающие чулки!» Посылая его в эту командировку, начальство и предположить не могло, в какой чудовищной игре ему придется принять участие с первого же дня своего пребывания в Нью-Йорке. Разумеется, в фирме хорошо знали, что он за человек. Без ложной скромности можно сказать, что Альфред Смит создал себе в Иллинойсе неплохую репутацию. Еще бы: обеспечил максимальный сбыт в течение последних трех лет и постоянные заказы еще на пять следующих. В «Мозаичном нейлоне» он так и продолжал бы оставаться всего лишь удачливым продавцом, в то время, как «Блэксим» с его ориентацией на Мэдисон-Авеню и другие самые респектабельные торговые дома увидела в нем возможного претендента на пост окружного торгового менеджера. Да, только «Блэксим» сумела разобраться в том, что Альфред Смит достоин выступать в высшей лиге чулочного бизнеса, но не могла предугадать, какую огромную роль предстоит сыграть ее агенту в судьбе человечества. Зазвонил телефон.

— Я все разузнала, сэр. Костюмированный бал боссов сантехнических контор и котельных центрального отопления Нью-Йоркского муниципалитета начнется сегодня в восемь вечера в Меньшевик-Холле на 10-ой Авеню. Темой маскарада является эпоха дореволюционной Франции, приглашенные должны быть в соответствующих костюмах. Вам угодно записать адрес ближайшего магазина, где такой костюм можно взять напрокат?

— Да, — промямлил Альфред, — пожалуйста.

Все как будто налаживается.

Новоявленный контрразведчик отправился по полученному адресу и, не мешкая, приобрел наряд Герцога де Ришелье. Пока костюм подгоняли по его фигуре, основательно пообедал — впереди была Большая Ночь. За обедом проштудировал буклет, посвященный характерным для Франции нарядам XVI-XVII веков. Любой факт мог оказаться существенной зацепкой. Вернувшись в свой номер, Альфред облачился в костюм и подошел к зеркалу. Результат несколько разочаровал его. В этом одеянии он скорее выглядел молодым протестантом, ни в коей мере не похожим на «Серое Преосвященство». Однако, в коробке нашлась седая борода, поставившая все на свои места.

Неожиданная мысль внезапно пришла ему в голову. Маскировка маскировки! Молодой человек улыбнулся своему отражению.

— Дабы, — патетически произнес он, — господство людей, осуществляемое ради людей самими людьми, не исчезло с лица Земли! Раздался телефонный звонок. Это был Джонс.

— Только что со мной говорил Робинсон. Относительно моего спецзадания. Это будет ночь из ночей!

— Сегодняшняя ночь?

Альфреду показалось, что кружевной воротничок сжимается вокруг его горла.

— Да, они намерены попытаться войти в контакт сегодня вечером. Мы пока еще не знаем, где именно, но это произойдет в Нью-Йорке. Меня оставляют в резерве. Я должен поспешить на помощь любому, кто этот контакт обнаружит. В качестве подкрепления, руки братской помощи, рука к руке, дружба превыше всего, на миру и смерть красна, с милым и в аду — рай. А вы будете на маскараде сантехников, не так ли? Где он должен состояться?

— В Меньшевик-Холле, на 10-й Авеню. А что делать, если я обнаружу контакт?

— Пфмпвать, пфмпвать, как сумасшедший. Я тотчас же примчусь к вам. Забыть обо всех этих телефонах, спецканалах, нарочных, почтовых голубях, конных эстафетах, беспроволочном телеграфе и о курьерах Его Величества. Это выше любой «крайней необходимости», согласно статьям 23 и 49 Полевого Устава. Так что пфмпвуйте, не стесняясь, сколько душе угодно!

— Отлично! — восторженно заорал Альфред. — Только вот что…

На другом конце раздался щелчок повешенной трубки.

Сегодня вечером.

Ночь из ночей.

И ради чего?

Меньшевик-Холл представлял собой двухэтажное здание в самой захудалой части Десятой Авеню. На первом этаже располагалась закусочная, над грязными окнами которой неоновая надпись провозглашала:

«Февральская революция была единственной настоящей революцией.

Гриль-бар. Пиво. Вина. Изысканные ликеры.

Алексей Иванович Антипов, владелец».

Второй этаж был ярко освещен. Из его окон доносилась музыка. На двери сбоку от бара была приколота карандашная записка:

«Полугодовой костюмированный бал управляющих водоканализационных контор и отопительных котельных Нью-Йорка и его пригородов.

Допускаются только в соответствующих нарядах.

Если не уплачены членские взносы за последнее полугодие, прежде чем подняться наверх, разыщите в баре Бушке Хоровица. Он будет в наряде «Железной Маски» пить там ром до семи».

Альфред Смит взбирался по шаткой скрипучей деревянной лестнице, не сводя глаз с загорелого генерала Монкальма, охраняющего вход на второй этаж. Никакого пригласительного билета, слава богу, не потребовалось — достаточным основанием для входа оказался наряд. Краснолицый генерал едва удостоил взглядом герцога де Ришелье и взмахом руки пригласил пройти внутрь. Народу было полно. Десятки Людовиков XIII, XIV, ХV и ХVI степенно танцевали с Аннами Австрийскими и Мариями-Антуанеттами под звуки румбы и ча-ча-ча. Над их головами медленно вращались две цветные люстры, отбрасывая разноцветные блики на сверкающий паркет.

С чего начать?

Альфред взглянул на помост, на котором сидели музыканты. Они были без маскарадных костюмов. Надпись на большом барабане гласила, что ритмами снабжает вечер «Оле Олсен и его пятерка». Никто из них не был похож на межпланетных шпионов. Но, с другой стороны, шпионы как раз имеют заурядный вид, и искать их надо в самых неподходящих местах. Поэтому Альфред направился в мужской туалет.

Туалет был полон. Возле раковины для мытья рук толпилось не менее двух десятков мушкетеров, жующих огромные сигары и тихо переговаривающихся между собой. Смит затесался в их компанию и прислушался. Говорили о чем угодно, начиная с цен на цветные унитазы и кончая проблемами, возникшими при прокладке канализации в новых кварталах Лонг-Айленда.