Сегодня он ничем не напоминал ни лихача в коротко обрезанных джинсах и розовой майке, каким она увидела его в первый раз, ни плейбоя в мизерных плавках у своего бассейна.
      Сегодня он был предельно собран, все время помнил о тех, кто его слушал, не забывая время от времени шутить, хвалить, подбадривать. Здесь в клубе он сам устанавливал правила, а не восставал против них. И делал это без всякого насилия над собой. Мальчишки и их родители смотрели ему в рот, окружив его и после окончания встречи, чтобы похвастаться успехами или высказать свои идеи. Мужчин он по-приятельски хлопал по спине, мальчишкам лохматил волосы, а женщин одаривал обаятельнейшей улыбкой и озорным подмигиванием.
      - Мам! Ты не сказала мне, что Танжер тоже придет сюда.
      - Потому что и сама этого не знала.
      - И он руководит клубом бойскаутов! Пошли. Я спрошу его, не поможет ли он мне с обязательными навыками туриста.
      - Майкл! Ты же видишь, что он занят. Разве нельзя спросить его попозже?
      - Он обязательно поможет тебе, Майкл, можешь не сомневаться. Его не придется долго упрашивать, - вмешалась в их беседу Бетти. - А сейчас я уведу твою мамочку, ладно? Мне нужно познакомить ее со всеми остальными.
      Кэтрин покорно отправилась улыбаться и пожимать руки родителям, не переставая поглядывать на Таннера. Стоило ему повернуть голову в ее сторону, как она весьма предприимчиво оказывалась спиной к нему, но через некоторое время снова принималась наблюдать за ним.
      - Вот не знала, что вы уже знакомы с Таннером, - прокомментировала Бетти.
      - Просто он наш сосед. Мы совсем недавно переехали.
      Кэтрин запретила себе расспрашивать о Таннере, хотя вопросы так и вертелись на кончике языка. Какое ей дело до того, что одинокий мужчина, склонный к поздним вечеринкам, тратит свое время на то, чтобы привить малышам идеалы и навыки бойскаутов?
      - Я немного удивлена, - все же не утерпев, сказала она. - Никогда бы не подумала, что мистер Пирс может всерьез интересоваться подобными вещами.
      Бетти уставилась на нее. Ей сразу стало ясно, что Кэтрин пытается выудить информацию о заинтересовавшем ее мужчине.
      - Вы ведь вдова, не так ли?
      - Да, - с заминкой подтвердила Кэтрин.
      - Странно. Обычно им сразу же начинают интересоваться разведенные женщины. Кэтрин вспыхнула.
      - Я всего лишь имела в виду...
      - Не стоит объяснять. Я бы сочла вас ненормальной, если бы вы не полюбопытствовали, - отмахнулась Бетти. - Сам он утверждает, что лучшего отдыха просто не знает. Ну, дескать, походы с мальчишками и всякие там соревнования вовсе и не адов труд, а отдых для него, представляете?
      Когда Бетти удалилась, к Кэтрин подошла Джен, чтобы напомнить ей о встрече юных скаутов на следующей неделе, пообещав, что ее сыновья-близнецы все покажут и расскажут Майклу.
      - Привет, - перебил их мужской голос. - Бетти прислала меня поприветствовать нашу гостью.
      Теплые интонации голоса Таннера невозможно было спутать с кем-то еще. У Кэтрин по спине побежали мурашки. Но она, словно полная идиотка, разыграла изумление. Что было, конечно, - смешно и глупо. Как она могла не знать, что он здесь? Ведь он же стоял лицом ко всем шестидесяти присутствующим, проводя встречу.
      - Таннер, голубчик, ты и вправду подошел поприветствовать Кэтрин или жаждешь сообщить мне, что мои сорванцы опять хулиганили во время полевых занятий?
      - Когда это я жаловался на своих подопечных? Если уж совсем допекут, то я сумею найти на них управу. - Таннер покосился на Кэтрин, сообразив, что она может опять все не правильно истолковать и обвинить его в насилии над малышами.
      - Боже, - мягко произнесла Кэтрин, заново пережив неловкость из-за их неприятного разговора насчет охоты. - У вас просто дар объявляться там, где этого совсем не ждешь.
      - Включая знаки запрета движения?
      - Вот именно. - Кэтрин посмотрела на Джен. Та мгновенно учуяла, что за этим обменом фраз кроется какая-то личная история.
      - Леди чуть не раздавила меня с моим мотоциклом, Джен.
      - Понимаю. Но у меня почему-то такое чувство, что это твоя вина.
      Он расхохотался.
      - Что еще ты могла подумать? У женщин во всем круговая порука, - Глупости. Просто ты выглядишь виноватым, как сам грех. И кроме того, я знаю твою репутацию лихача. Какой там у тебя девиз? "Чем быстрее, тем лучше"? - Джен потрепала Таннера по плечу и тут же ловко ухватила своих пробегавших мимо близнецов за воротники. Коротко попрощавшись, она удалилась, оставив Таннера и Кэтрин наедине.
      Таннер сложил руки на груди и быстро окинул Кэтрин взглядом.
      - У нас в клубе есть старинная традиция.
      - Какая?
      - Президент приглашает всех новых членов клуба в кафе-мороженое в первый вечер встречи с командой.
      - О нет, извините. Уже и так поздно.
      Она отказывалась по привычке, а сама со стыдом подумала о своем стареньком пальто. Когда оно успело так износиться? И почему она не купила то, которое так ей понравилось в прошлом году в магазине Грина?
      Да потому, что Майклу потребовались новые кроссовки для футбола. А на две покупки денег не хватало. А потом и остаток накопленной суммы пошел на летний отдых сына.
      - В десять вы уже будете дома. Обещаю доставить точно в срок.
      - Нам ведь завтра в школу.
      - А вы и рады, что завтра не суббота, не так ли?
      - Ну зачем вы так? Просто я придерживаюсь определенного режима в течение рабочей недели.
      - И ни разу не нарушили его?
      Она виновато пожала плечами, припомнив вечера, когда позволяла Майклу засидеться за телевизором, чтобы вместе посмотреть какой-нибудь фильм. Всегда приятнее смотреть его с кем-то, кого любишь. Хотя многое из взрослого юмора он и не понимал, но зато, когда на экране разворачивалась драма, шмыгал носом так же искренне, как и сама Кэтрин.
      - Лишь в исключительных случаях.
      - Понимаю. - Таннер постучал свертком бумаг по ноге. - Мне думается, что вы намеренно избегаете меня.
      - Вовсе нет.
      Усмешка скривила его губы. Но вслух он не произнес ни слова. Только пристально посмотрел на нее, словно пытаясь узнать истину в ее душе.
      Конечно, он не поверил ей. Она и не винит его за это. Ведь прошло уже полторы недели после их ссоры в гараже.
      - Если это так расстраивает моих соседей, я могу вообще прекратить охотиться.
      - Расстраивает? Да нет! Просто... - Ее мгновенная реакция была просто эмоциональной, и оба понимали, что это ложь. Природная честность вынудила ее сознаться. - О'кей. Олень так и стоит у меня перед глазами. Посреди лесной чащи. И пока еще живой... Вы нарвались на романтика с богатым воображением.
      - А я невольно заставил вас почувствовать горький вкус реальности.
      - И это тоже, но окончательно меня доконал Майк, жаждавший притащить шкуру домой.
      - Извините. Мне, конечно, прежде следовало спросить у вас разрешения.
      Прежде чем Кэтрин успела ответить, между ними вклинился Майкл.
      - Почему вы не сказали мне? - обвиняюще произнес он. - Я и понятия не имел, что вы президент нашего клуба!
      - Я не знал, что ты уже готовишься стать скаутом. Думал познакомить тебя с ребятами из клуба, пригласив на наш новогодний праздник. К тому времени вы с мамой уже обжились бы здесь и огляделись.
      - Мама сказала, что вы поможете мне освоить главные навыки туриста.
      - Я вовсе не то...
      - Конечно, помогу.
      - Замечательно!
      Кэтрин пристально посмотрела на Таннера. Сейчас, когда он проявлял просто чудеса доброты, она искренне сожалела, что с самого начала почувствовала неприязнь к нему.
      Женщины в зале складывали стулья, мужчины ставили их на две небольшие платформы на колесах. Дети в углу гоняли вместо мяча какую-то мягкую игрушку, так и мелькавшую у них под ногами.
      - Кажется, все уже готовы отправиться по домам. - Таннер многозначительно посмотрел на Кэтрин.
      Кэтрин внезапно поддалась импульсу, чего за ней обычно не водилось.
      - Одевайся, Майкл, - сказала она. - Мистер Пирс пригласил нас с тобой в кафе-мороженое.
      Кафе "Эмпориум" при торговом центре очаровало и Майкла и Кэтрин. Обычно, если им хотелось мороженого, они покупали дешевый брикет, которого с лихвой хватало на двоих. Им пришлось немного подождать, прежде чем освободился столик, и, к восторгу Майкла, он оказался у стеклянной витрины с образцами мороженого.
      - Сто лет не ела такой вкусноты, - вздохнула Кэтрин, показав на шарики, усыпанные сахарной пудрой. - Раньше такие были в каждой лавчонке со сладостями.
      - Ты лучше посмотри на лакрицу! Взглянув, куда указывал Майкл, Кэтрин и Таннер увидели семифутовые языки красной лакрицы, свисавшие с потолка.
      - Любой взрослый наверняка получит от такой дозы несварение желудка, рассмеялся Таннер. - Но мальчишки управляются с ними за пять минут, и хоть бы что. - Он тут же достал бумажник и купил три штуки.
      Круглый столик, за которым они сидели, был маленьким, так что можно было чувствовать локоть соседа. Эта мысль почему-то не давала покоя Кэтрин до тех пор, пока она не убрала руки со стола, положив их на колени. Заметив в зале женщину с двумя детьми, она просияла. Ей нравилось тут все больше. Иногда ей хотелось позволить себе роскошь посетить ресторан, но где взять спутника мужского пола? А одной идти туда неприлично. А вот кафе-мороженое - совсем другое дело.
      - Вы оказались правы, - прервал мысли Кэтрин голос Таннера. - У вас собрались на редкость спокойные подопечные. Сколько их? Кажется, семнадцать?
      Он беседовал с Майклом о том, как правильно разжигать костер, ставить палатку, и прочих интересных для мальчика вещах, но мысли его были заняты загадочной соседкой. Она резко отличалась от всех женщин, с которыми он встречался в последнее время. Казалось, она напрочь лишена таких понятий, как флирт и кокетство. Иногда он замечал в ее глазах всплески энтузиазма, но причина их оставалась для него тайной за семью печатями. Боже, как же ему хотелось узнать, какие мысли витают в ее головке! Вот только как заставить ее поделиться ими?
      Это сводило с ума. И страстно хотелось добиться ее доверия.
      - Пятнадцать. Я потеряла двух своих клиентов из-за переезда. - Она смешно сморщила нос. - Однако у вас и память!
      - Я имею привычку запоминать все, что меня интересует. А семнадцать детей в непосредственной близости от моего дома не могли оставить меня равнодушным.
      Кэтрин улыбнулась, вспомнив недовольство прежних соседей. Чего только ей не говорили! И то, что матери должны сами сидеть со своими детьми. И то, что ей самой не мешало бы найти более спокойную работу, от звонка до звонка. Но со временем все ворчание сходило на нет, все убеждались, что дети под ее присмотром ведут себя хорошо и не орут во всю глотку.
      - Многие поначалу реагируют так же, как вы.
      - Но от самой ранней вашей клиентки, той, что приезжает в шесть утра, я вовсе не в восторге. Вы не могли бы напомнить ее папаше про глушитель, а для девчушки придумать какой-нибудь кляп? На то время, пока они слезно расстаются?
      Кэтрин поморщилась. Хилари Джеймс, ангелочек двух лет от роду, каждое утро разыгрывала трагедию расставания с отцом. Она смотрела на него огромными глазами, полными слез, а ее голос в это время достигал неслыханных децибелов. Но стоило папочке уехать, как Хилари превращалась в послушную и жизнерадостную очаровашку.
      - Извините. Мне кажется, что в будущем Хилари ждет блестящая театральная карьера.
      - А папуля не может понять, что на девяносто процентов это притворство?!
      - Вы угадали. Вряд ли я сумею повлиять на папулю насчет глушителя, но обещаю поработать с Хилари.
      - Знаешь, дорогуша, иногда по утрам меня одолевает желание заткнуть им обоим рты раз и навсегда, - деланным голосом произнес Таннер, копируя героя какого-то сериала. И лукаво сверкнул глазами. - Жаль, что вы потеряли двоих.
      - Угу. Это урезало мой бюджет, так что свинину на ребрышках можно позволить себе лишь раз в месяц. Но думаю, что весть о детском саде на дому скоро распространится и у меня появятся местные клиенты.
      - Боже! Вам никогда не хотелось найти более спокойную работу?
      Кэтрин поперхнулась и прижала к губам салфетку.
      - Вы имеете в виду работу с девяти до пяти? Куда в обязательном порядке надо напяливать на себя платье, а в брюках или джинсах - ни-ни? Где нужно платить за ленч, вместо того чтобы самой приготовить макароны с сыром и салат? До которой надо добираться сорок минут туда и сорок обратно, да еще платить за бензин? А так моя машина стоит себе в гараже и никому не мешает.
      - Вы чрезвычайно консервативны, Кэтрин.
      - Возможно. Но я лучше сама испеку шоколадное печенье и буду дома, когда Майк придет из школы.
      - Таннер! Что ты здесь делаешь?
      За стулом Таннера остановилась женщина. На ее руках блестели кольца и золотые браслеты. Светлые волосы были замысловато причесаны в узел на затылке.
      - Барбара? А я и не заметил тебя. Только что вошла?
      - Да нет, уже ухожу. Мы часто заглядываем сюда после работы.
      Молодая леди словно пригвоздила Кэтрин к месту неприязненным взглядом.
      - И кого же ты привел сюда на этот раз? Кэтрин могла бы поклясться, что Таннер поморщился, как от зубной боли. Но лишь на долю секунды, не дольше. Затем на его лице снова заиграла пленительная усмешка любимца женщин.
      - Это новый член нашего клуба скаутов, Майкл. А это его мама, Кэтрин Беннет. Кэтрин, позвольте представить вам мою сестру, Барбару Кляйн.
      - Добрый вечер. - Кэтрин вежливо улыбнулась и протянула руку. Сестра и брат были совсем непохожи друг на друга. Черты лица Барбары были тонкими, резко очерченными. От нее так и веяло холодом. Даже ладонь была ледяной. Таннер пригласил нас на порцию мороженого.
      Барбара не потрудилась даже улыбнуться в ответ.
      - Да, у него есть привычка потакать своим детским капризам. А все остальные в семье терпеливо ждут, когда же он повзрослеет.
      Если она подобным образом шутила, то шутка явно не удалась. Все замолчали. Положение спасла официантка, принесшая поднос с заказанными сладостями. Пока она расставляла вазочки с мороженым на столе, голос Барбары вдруг потеплел.
      - Ну что ж, желаю вам повеселиться. Было очень приятно познакомиться с вами, мисс... - она еще раз обвела взглядом сидящих за столом, заметно смягчившись лишь на Майкле, - миссис Беннет. Я мало кого знаю из новых друзей Таннера.
      Сердце Кэтрин чуть не выскочило из груди.
      - Вообще-то мы соседи, - поправила она. - Поселились в соседнем доме. Вы, возможно, уже видели нас из окна.
      - Возможно. - Барбара повернулась к Таннеру. - Как удобно, Таннер. Это что-то совершенно новенькое... Подружка, живущая прямо под боком. Тебе редко так везло в прошлом.
      Кэтрин чувствовала, как краснеет, пока Барбара изливала на них свой яд. Когда она наконец ушла, Кэтрин вытерла губы салфеткой и ложкой подобрала упавшую вишню. "Зачем вообще кладут в напитки ягоды? Все равно они остаются на дне бокала".
      Когда она подняла глаза, Таннер смотрел на нее в упор.
      - Барбара вообще-то воспитанная женщина. Но смерть моей жены дурно повлияла на ее манеры.
      Глава 4
      Кэтрин чихнула и потерла нос обратной стороной ладони. Руки у нее были в тесте, и на носу осталась мучная полоска. Красный свитер был усыпан сахарной пудрой, и казалось, что вышитый крестом на груди медвежонок танцует под снегопадом.
      Майкл задумчиво отламывал кусочки бисквита и скармливал их Хилари, довольно стучавшей пухлыми ножками по подставке для ног на высоком стуле для малышей.
      - Как ты думаешь, ма, на Рождество будет снег или нет?
      - Кто знает. Давно пора. Уже достаточно холодно. Кэтрин обмазала последний кругляш теста взбитым яйцом и уложила его на противень. Волна жара от печи разрумянила ей щеки.
      - Хочешь, в этот уик-энд поставим елку?
      - Ты серьезно? Так рано?
      - А почему бы и нет? Где лучше - у окна или в углу?
      - У окна. Тогда можно будет подсветить окно снаружи. Кэтрин вопросительно выгнула бровь и взглянула на сына. Обычно этого жеста хватало, чтобы остудить активность Майкла. Занявшись мытьем посуды, Кэтрин снова покосилась на сына. Тот, не глядя на нее, ковырял угол стола.
      - Там даже крюк специальный приделан, осталось только повесить лампочки. Он по-прежнему смотрел в сторону. У Кэтрин стиснуло сердце от любви к сыну.
      - Я так надеялась, что ты его не заметил. Она знала, что придется уступить. В конце концов, это такая мелочь, а Майкл будет сиять от удовольствия ярче новогодней елки. К тому же она хотела, чтобы первое Рождество в новом доме стало особенно памятным для него.
      - Я сам бы повесил эти гирлянды. В этом году я здорово подрос.
      Кэтрин опустила глаза на ставшие короткими джинсы сына.
      - Да, растешь как на дрожжах. Два дюйма за два месяца.
      Она вытерла испачканные губы Хилари, прежде чем убирать поднос с ее тарелкой и снять девочку со стула. - Там в кладовке лежат две гирлянды. Только сначала проверь их.
      Наверное, несколько лампочек придется заменить.
      Майкл с готовностью побежал выполнять поручение. Кэтрин взглянула на Хилари с толстенькой из-за двух памперсов попкой. Та деловито ползала по полу, не желая утруждать свои ножки.
      - Как только последний противень будет готов, мы с Хилари придем помочь тебе.
      - Ма?
      - Что, малыш?
      - Что-то давно Таннера не видно. Он будет на новогоднем празднике в клубе?
      Кэтрин пожала плечами, хотя мысленно уже не раз задавала сама себе тот же вопрос.
      - Не знаю. Джен говорит, что он никогда не пропускает клубных встреч.
      - А он тебе не звонил?
      Это был даже не вопрос, а констатация факта, причем с явным разочарованием.
      - Нет.
      - Я знаешь о чем подумал? Мы же все равно поедем в одно и то же место...
      - Ты хочешь, чтобы он подвез тебя на своей машине?
      - Ну и что? Разве это плохо? Там нам обоим хватило бы места. - Во взгляде Майкла читалось раздражение. Он сунул обе руки в карманы и привалился к стене.
      - Майкл, ты возлагаешь на Таннера неоправданные надежды. Да, он наш сосед. И президент клуба скаутов. Но это не значит, что мы имеем право ожидать от него каких-то услуг. У него хватает собственных забот.
      - А Джим сказал, что его семью Таннер никогда не приглашал в кафе - ни в первую встречу в клубе, ни в какую другую.
      Кэтрин установила таймер на духовке и повернулась к сыну.
      - Вот как? И вы с ребятами болтаете об этом?
      - Ну и что? - Майкл на мгновение умолк. - Между прочим, Кэла Макбрайда и его маму Таннер тоже никуда не приглашал, - а они переехали сюда всего полгода назад.
      - Майкл!
      - Что? - Его обвиняющие глаза отказывались подчиняться. - Я считаю, что это было самое настоящее свидание. И меня интересует только одно: что случилось? Почему он исчез? Может быть, если бы Таннеру было известно, что у тебя нет опыта, то он понял бы, почему ты вела себя скованно... Иногда ты не знала, куда деть руки, что сказать... А если бы он понял, в чем дело, то дал бы тебе второй шанс.
      - Второй шанс?!
      Кэтрин даже не знала, чего ей хочется больше: рассмеяться или заплакать. Но боль в груди была ощутимой. Она действительно страдала после исключительно вежливого, но странного прощания с Таннером в машине.
      - Может быть, он попытался поцеловать тебя или что-то в этом духе? Поэтому ты и окрысилась на него?
      - Майкл! Не болтай глупостей! Вовсе я не окрысилась, как ты выражаешься. И если я и схожу с ума, то вовсе не из-за Таннера. Из-за нашего скудного бюджета, это точно, а Таннер здесь ни при чем.
      - Ну, они всегда пытаются сделать это на свидании. Я имею в виду поцеловать.
      Кэтрин гневно уставилась на сына, но губы ее дрожали от сдерживаемого смеха. Слава Богу, строптивый сын смотрел в пол, а кончики его ушей предательски покраснели. Но он не сдавался.
      - Мне кажется, что ты могла бы быть.., поприветливее с ним. Ну.., вести себя как всегда. Честно, мам, ну что ему за интерес обсуждать с тобой планировку новостроек или то, что закрыли кафе "Семь - одиннадцать"? У него, наверное, терпения не хватает слушать эту скукотищу.
      - Майкл. - Глаза Кэтрин сузились до маленьких щелок. Она сосредоточенно терла грязную посуду. - Дома, кафе - именно о таких вещах и говорят соседи.
      - Но, ма, - мягко перебил ее он, - вы с Таннером уже гораздо больше, чем просто соседи. И ведешь ты себя с ним совсем не так, как с мистером Голдуэйтом, жившим через дорогу от нас в Дансинге. И не так, как с мистером Амундсеном.
      - Я веду себя иначе, потому что мистеру Голдуэйту было шестьдесят пять. А мистер Амундсен вообще каждый вечер пропадал в пивнушке у Бадди. - Кэтрин швырнула в мойку венчик для взбивания яиц. - Таннер же обожает делать все то, что любят делать дети. Не зря его сестра так и сказала - он еще не повзрослел. - Она вытерла руки полотенцем. - Есть более важные вещи в жизни, чем детские забавы, а уж ответственности столько, что чувствуешь себя вьючным животным.
      - Жаль, что ты никогда не говоришь Таннеру те глупости, которые иногда шепчешь мне. Ему просто необходим кто-то, кто заставит его смеяться.
      Кэтрин нервно сглотнула. Она знала, что вела себя в тот вечер так, словно в нее вселился бес, но признаться в этом , мужчине, да еще такому, как Таннер... И так она не уверена в себе, а тут вообще никакого самоуважения не останется.
      - Знал бы ты, как это трудно, Майкл.
      - Не труднее, чем взрослеть. Ты сама мне не раз говорила: взросление тяжкий труд.
      Кэтрин отвернулась и уставилась в окно, сочтя разговор законченным. Майкл пошел копаться в кладовке. Все, что сказал сын, было правдой. Она часто думала о Таннере. Слишком часто.
      Две недели назад он наконец накрыл бассейн голубым брезентом. Она пришла домой поздно, с полными сумками покупок, и увидела это яркое пятно во дворе Таннера. Теперь этот брезент провис в центре - от щепок, листьев и еще какого-то мусора.
      Трава на лужайке пожухла и почернела, а желто-коричневые листья дуба носились по двору как маленькие торнадо, пока их не прибивало ветром к проволочной изгороди. На дощатом помосте у бассейна остался один-единственный шезлонг, с которого убрали мягкую подушечку.
      Да-а, Таннер Пирс умел наслаждаться летом и солнцем.
      Каждый день был для него праздником: водные игры, фантастические надувные игрушки всевозможных расцветок, лед в стаканчиках с коктейлями, мороженое, фрукты, поп-корн... Все пространство вокруг бассейна было заставлено шезлонгами, и ни один не пустовал. В них, развалясь, сидели гости в весьма экономные купальниках. Они вопили, азартно лупя по мячу, заразительно хохотали над анекдотами, сталкивали друг дружку в воду, поднимая визг и фонтаны брызг. Шум раздавался на всю округу.
      Его тело, покрытое капельками влаги, было таким здоровым, загорелым и.., сексуально притягательным, что у нее дрожали и подгибались коленки. Когда же он растирался полотенцем, то Кэтрин могла - несмотря на расстояние разглядеть даже встававшие дыбом волоски на бронзовых от загара руках. Курчавые волосы на груди от влаги распрямлялись, прилипая к телу. Стоило ему, однако, повесить полотенце на шею, как они тут же снова скручивались в кольца... Такие, что пробуждают воображение женщины, от них пылают щеки и увлажняется лоно. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз переживала что-то подобное.
      И вот теперь Таннер Пирс... Как ни старалась, она не могла прогнать думы о нем.
      Она уже поняла, что летом он умеет развлечь себя. Но вот доступен ли ему смысл такого праздника, как Рождество?
      Вряд ли он удосужится хоть как-то украсить свой дом к празднику. Скорее всего тот так и будет стоять темной громадой. Да будет ли он вообще праздновать Рождество? Если и решится, то наверняка это будет нечто, блистающее дорогущими подарками, профессионально завернутыми и купленными в самый последний момент.
      После кафе-мороженого она надеялась, что их отношения перерастут в более дружелюбные. Но ничего не вышло.
      Несмотря на то что его сестра испортила им настроение, беседа за столом все же велась, правда, довольно вяло.
      - Мне очень жаль, - сказала она тогда, узнав, как умерла его жена.
      Он сдержанно отозвался:
      - Несчастный случай.
      Но краткость его ответа и затаившаяся в глазах боль позволили Кэтрин понять его чувства.
      С тех пор Кэтрин часто пыталась представить, какой была его жена.
      . У нее обязательно должны были быть длинные Волосы с выгоревшими на солнце прядками. Стройная высокая фигура - глаза на уровне его губ. Изящные руки с прекрасным маникюром. И карьера ее была примерно такой же, как у Таннера: в любой мелочи она соответствовала ему - в жизнелюбии, постоянно хорошем настроении, энтузиазме, доброте...
      Воображение не давало ей покоя, особенно в полночь. Неудивительно. Ведь кровать в это время была пугающе пустой, а ей так хотелось тепла. Или за завтраком. Стоило ей задуматься, как кофе остывал. Выливая вторую чашку в мойку, она остро ощущала, как не хватает ей того, с кем можно было бы разделить завтрак. В такие моменты новости по радио теряли свою злободневность, а веселые мелодии, под которые она иногда пританцовывала, вытирая посуду, действовали на нервы.
      И за всем этим то пряталась, то вновь беззастенчиво являлась одна-единственная мысль - каково это, любите такого мужчину, как Таннер Пирс?
      Сердце Кэтрин начинало бешено колотиться, а воображение разыгрывалось не на шутку. С тех пор как не стало Марка, она ни разу не задумывалась о другом мужчине, тем более о физической близости.
      Но в случае с Таннером этот барьер был успешно преодолен. Она так и представляла его вылезающим из бассейна и окидывающим ее одобрительным взглядом, поскольку ради него надела свой самый открытый купальник. Такой, в каком можно показаться только своему любовнику. В обычные дни его надежно прячут в самом дальнем уголке ящика с нижним бельем.
      Но воображаемая ею картинка была больше, чем мираж или фантазия. Потому что она ощущала прикосновение гладкого шелка к своей груди так же четко, как видела слегка кривоватый зуб в улыбающемся рту Таннера. Или легкую дымку страсти в его глазах, когда он поддевал пальцем одну из четырех тоненьких бретелек, на которых держался купальник. Или слышала собственное прерывистое дыхание, когда он ласкал ее чувствительную кожу.
      При свете дня он лишь стиснет ее грудь, а потом, оглянувшись на соседний дом и заметив колыхнувшуюся там занавеску, обнимет за плечи и уведет к себе в спальню, где никто не помещает им заниматься любовью.
      Она будет лежать под ним на кровати и спиной чувствовать каждую складочку на простыне. Когда его голова опустится на ее грудь, а язык начнет искусную игру с сосками, она обхватит ногами его бедра и ладонями ощутит каждую клеточку восхитительного мужского тела.
      Его ласки станут все более неистовыми. А она превратится в пламень, отвечая на его страсть: восторженно встретит его первый неистовый толчок, будет активно помогать ему. Они забудут обо всем на свете, кроме своих волшебных ощущений...
      Она почувствует, как он задрожит, не выдержав напора, и изольется в нее. Аромат их разгоряченных тел наполнит комнату. Он освободит ее от тяжести своего тела и ляжет рядом. Приятная усталость сморит их тела.
      И тут ее фантазии - сны - миражи резко обрывались.
      Ей трудно было вообразить их вместе после любовной сцены. Невозможно было представить себе даже то, что они просыпаются рядом. Или о чем-то тихо беседуют в кровати, что порой сближает гораздо больше любовных объятий.
      - Вероятно, она подсознательно боялась расставания. Боялась пустоты, которая немедленно воцаряется в сердце, когда двое перестают быть единым целым. И наступает момент, когда он снова превращается в беззаботно смеющегося мужчину с вызывающими манерами, а она возвращается к сыну и своим нелегким обязанностям.
      И ничегошеньки их не связывает, нет у них ничего общего.
      Так было у нее с Марком.
      Господи, да что с ней происходит? Сейчас-то ей чего переживать? Ведь жизнь у нее наконец-то наладилась. Можно даже сказать, что она начала ее с чистого листа.
      В основе их брака с Марком лежала страсть, вспыхнувшая и сгоревшая дотла задолго до того, как злые слова и припадки гнева потушили ее. За короткие месяцы они успели испытать и пьянящую радость от близости, и молчаливую борьбу характеров, и гневные баталии... Они умудрились совершенно охладеть друг к другу и пойти каждый своим путем. В первые годы вдовства она испытывала не печаль и траур, а только раздражение и злость.
      Потому что он подло бросил ее перед родами ради удовольствия провести недельку в лесу. Наградив ребенком, не удосужился обеспечить его самым необходимым. Кэтрин почти полгода пришлось выплачивать из своих скудных средств долг за его похороны, отказываясь от самого необходимого. А за роды в городском госпитале она вообще расплачивалась несколько лет, частями.
      Вспоминая все их с Марком разногласия, она иногда даже улыбалась, так они были полярны во всем. Десять лет назад ей было не до улыбок.
      Она начала откладывать свою зарплату, чтобы скопить на собственный дом. Он же потратил эти деньги на моторную лодку. Она хотела посещать колледж, обучающий нянь широкого профиля и воспитательниц, а он заплатил за год обучения на курсах механиков, но бросил их, так и не получив даже самой низкой квалификации. Она мечтала пригласить друзей на пикник, он же покупал ящик пива и, не спросив ее, звал дружков, чтобы играть с ними до полуночи в карты.
      Она не хотела сразу заводить ребенка, он же, обнаружив противозачаточные таблетки, швырнул их в унитаз.
      - В чем проблема-то? - прорычал он. - Выдумала тоже, глотать химию. Нечего травить организм. Ты ведь знаешь, что я думаю по этому поводу. - А глядя на презервативы, он презрительно фыркнул:
      - Резинка? Знаешь что, беби, когда я получаю удовольствие, то хочу, чтоб оно было стопроцентным, а не через какую-то резиновую дрянь. Чего ты трясешься? Если забеременеешь, так это нормально, у тебя ведь есть я. Это моя забота.