8

На вечер у нее была книга «И солнце взойдет», но Делия не смогла ее дочитать, потому что все время отвлекалась. Была пятница, начало выходных. Движение под окнами было более оживленным, а голоса прохожих громче.

– Хоу-и! Мы идем! – крикнул подросток.

Делия моментально потеряла место, на котором остановилась читать. Около восьми кто-то ступил на крыльцо, не Белль, а некто в туфлях на плоской подошве, и шел медленно, как будто был усталым или грустным, поэтому Делия отложила книгу и прислушалась. Открылась входная дверь, человек вошел в дом, ступеньки заскрипели под его шагами. Потом заскрипела ручка двери напротив, и Делия подумала: «А, это – другой жилец».

Она вернулась к книге, но то и дело ей мешал какой-нибудь звук – глухой кашель, позвякивание металлических вешалок в шкафу. Услышав, как полилась вода в душе, она на цыпочках подошла к своей двери, чтобы проверить, заперта ли та. Потом забралась обратно в кровать и перечла абзац, который только что читала.

Через час или около того приехала Белль. С ней был мужчина. Делия слышала его теплый, громкий смех – никто из ее знакомых так не смеялся.

– Ну, будь серьезнее! – сказала Белль.

Внизу включили телевизор, и глухо стукнула дверь холодильника.

Мистер Лэм оказался худым мужчиной слегка за сорок, с прямыми каштановыми волосами и ввалившимися глазами. Делия встретила его в коридоре наверху на следующее утро.

– Здравствуйте, – сказала она и прошла мимо, заранее решив свести их общение к минимуму. Но ей незачем было волноваться. Мистер Лэм, прислонившись к стене и грустно улыбаясь, глядя на свои туфли, пробормотал что-то неразборчивое. Он, должно быть, не больше нее обрадовался необходимости делить с кем-то ванную.

Делия искала банк, который работал бы по субботам. Она хотела обналичить чек, полученный в пятницу. Чек был выписан в банк «Фёрст Фармерз», находившийся к северу от площади, но тот оказался закрыт, поэтому она пошла в федеральный банк Бэй-Бороу. Стоял прохладный ветреный день, сверху нависали темные облака, из-за которых небо казалось почти лиловым, и эта часть города, в которой она не была с того вечера, как приехала сюда, теперь выглядела совершенно по-другому. Краска на зданиях выцвела, и казалось, будто их раскрасили вручную, как старинные фотографии.

– Вы не могли бы это обналичить? – спросила она у кассира в федеральном банке Бэй-Бороу.

Кассир – женщина в узких очках, отделанных стразами, – едва взглянула на подпись.

– Зек Помфрет? Без проблем, – кивнула она.

Так Делия подписала свой первый в жизни чек и получила взамен несколько хрустящих купюр. Она удивилась тому, как мало остается от зарплаты после взимания налога и платы за банковскую операцию.

Уэбер-стрит, Ист-стрит. По диагонали через площадь. Делия высоко держала голову и ступала с чувством собственного достоинства. Она могла быть героиней какой-нибудь пьесы или фильма. А Сэм, конечно же, ее предполагаемым зрителем.

Делия не хотела, чтобы он приехал. Она боялась, поскольку знала, какими пустыми и противоречивыми покажутся ему ее объяснения. И, тем не менее, еще вчера она произвела в уме кое-какие вычисления: «Скажем так, до Балтимора отсюда два часа езды. Элиза будет дома наверняка в четыре тридцать, так что Сэм появится тут в половине седьмого. Может, в семь. Или, если предположить, что он захочет сначала закончить дела в офисе, к тому же ему нужно будет заправиться...» А потом, позже ночью: «Он, должно быть, ждет выходных. Это будет гораздо удобнее».

Итак, Сэм смотрит, как она направляется в библиотеку за субботней книгой. Или как остановилась по пути домой, выбирая кружку на лотке напротив магазина «Кухонные принадлежности Кэти». Или как она вышла из магазина «Пинчпенни» с платьем в сумке. Вот он на крыльце пансиона, а Делия появляется из-за угла Джордж-стрит. Она идет в платье «профессионального» серого цвета, которое очень подходит к этому городу, которого он никогда раньше не видел. Он подумает: «Неужели это действительно Делия?»

Или вот она поднимается по лестнице, а он ждет ее у двери комнаты. «Но, Сэм...» – спокойно скажет она, доставая ключи из сумки – «официальные» ключи от комнаты и от офиса мистера Помфрета на хромированном кольце, – отопрет комнату и кивнет, приглашая его войти. Или он уже будет внутри, убедит Белль впустить его. Муж будет стоять у одного из окон. Обернется и увидит, как Делия входит со своей ношей – библиотечной книгой, чайной кружкой и новым платьем. «Позволь мне помочь тебе», – попросит он. А она ответит: «Спасибо. Я справлюсь».

Но Сэма не было, и она поставила свои вещи на кровать в полной тишине.

Затем спустилась вниз, чтобы заплатить за жилье. За дверью, выкрашенной в салатный цвет, слышались какие-то звуки. Она постучала, и Белль крикнула:

– Входите!

Что-то одновременно пискнуло и взвизгнуло. Когда Делия вошла в комнату, она поняла, что это велотренажер. Белль крутила педали с бешеной скоростью, она раскраснелась, на ней был розовый спортивный костюм, расшитый крошечными шелковыми бантиками.

– Ух! – выдохнула хозяйка, когда увидела Делию. Ее гостиная, как и другие комнаты в доме, казалось, была обставлена мебелью, от которой отказались предыдущие жильцы. Обитый грязным плюшем диван стоял перед телевизором, кофейный столик украшен беспорядочным узором круглых отметин от чашек.

– Я только хотела заплатить за жилье, – извинилась Делия.

– О, спасибо, – сказала Белль и, не сбрасывая скорости, засунула купюры в рукав, – все в порядке?

– Да, все хорошо.

– Отлично. – Белль пригнулась ближе к ручкам, когда Делия снова закрыла дверь.

Делия собиралась пойти в магазин «Наедайся» за продуктами к обеду, но, когда она выходила из дома, молодой человек в униформе подъехал к крыльцу. Она сперва приняла его за военного, его униформа была цвета хаки, а волосы коротко подстрижены.

Мисс Гринстед? – спросил молодой человек.

Да.

– Я – Чак Акерс из полиции.

Делии потребовалась минута, чтобы понять смысл его слов.

– Могу я с вами поговорить? – спросил он.

– Конечно, – сказала Делия.

Она обернулась, чтобы пригласить его внутрь, но потом осознала, что ей некуда его приглашать.

В спальню позвать неловко, и гостиную Белль использовать тоже было нельзя. Поэтому она повернулась к нему опять и спросила:

– Что я могу для вас сделать? – И они начали разговор прямо на крыльце.

Вы мисс Корделия Ф. Гринстед? – спросил он.

Да.

– Правильно ли я понимаю, что вы приехали сюда по доброй воле?

– Да, это так.

– Никто не похищал вас, не принуждал вас...

– К этому никто не имеет никакого отношения.

– Ну, я очень надеюсь, что в следующий раз вы ясно дадите это понять остальным, прежде чем уедете.

– Простите, – сказала она. – В следующий раз я так и сделаю.

«В следующий раз!»

Она подумала: неужели такое когда-нибудь повторится?

Суббота, воскресенье. Бесконечное течение пустых часов, когда ты с радостью набрасываешься на любое самое пустяковое дело. В субботу вечером Делия ела дома, купив китайской еды навынос, и до ночи читала «Дэйзи Миллер». В воскресенье утром на завтрак она выпила в постели чаю с кексом из продуктового магазина, а вот обед превратила в событие. Делия обедала в ресторане «Бэй Армз», скучном заведении с тяжелыми портьерами и коврами, в котором все прочие столики были заняты семьями, одетыми на службу в церковь. Ей захотелось расправиться с едой как можно быстрее, но она заставила себя заказать суп, основное блюдо и десерт и поедала все это не спеша, останавливая свой взгляд в точке на небольшом расстоянии от себя.

Однажды во время увлечения феминизмом Сьюзи заявила, что каждая женщина должна научиться обедать в общественном месте одна, не прикрываясь книжкой. Жаль, что Сьюзи ее сейчас не видит.

На самом деле, может быть, Сэм захотел бы взять с собой детей, когда приедет сам. Может быть, они пришли бы прямо в «Бэй Армз», где вполне могли ее разыскать. Делия полагала, что выглядит очень привлекательно в новом платье в матросском стиле из «Пинчпенни». Она заказала вторую чашку кофе и немного подождала.

У Делии неожиданно возникло желание закурить, хотя она не курила с десятого класса.

Выйдя из ресторана, Делия направилась на север, к библиотеке, собираясь выбрать себе чтение на вечер. Но дверь и окна библиотеки были плотно закрыты. Можно было догадаться, что это заведение не работает по воскресеньям. Теперь придется покупать книгу – и тратить деньги.

В аптеке на Джордж-стрит Делия нашла одну стойку с книгами в бумажных обложках – в основном фантастика, но было и несколько романов. Она выбрала роман под названием «Луна над Уиндэмским болотом». На обложке была изображена женщина в длинном плаще. Бородатый мужчина поддерживал ее, обнимая левой рукой за талию, в то время как в правой сжимал меч. Заплатив, Делия спрятала книгу в сумку. А потом быстрыми, уверенными шагами направилась к пансиону, так что любой, кто увидел бы ее, мог подумать: «Эта женщина выглядит совершенно самодостаточной».

Но никто на нее не смотрел.

Делия вспомнила, как в детстве усаживалась на парадном крыльце, когда должны были прийти посетители. Вспомнила, как один раз должен был прийти двоюродный дядюшка Роско, и она поставила кукольную колыбельку на траву и уселась рядом в картинной позе, пока дядюшка Роско не появился из своей машины.

– Вы только посмотрите! – закричал он. – Это же маленькая леди Делия!

От него пахло горькой микстурой от кашля. Она подумала, что не знает, что за человек дядюшка Роско, и удивилась, что он так тяжело ступает. Дядюшка переложил большую потертую сумку из одной руки в другую, чтобы сжать ее плечо, когда они входили в дом. Но вот по какому случаю дядюшка приехал, надев мятый черный костюм? Она подумала, что ответа ей лучше не знать.

– Я пела моей кукле колыбельную, – сказала тогда ему Делия доверительным тоном.

Она всегда была не настоящим ребенком, готовым повести себя так, как ожидают взрослые.

«Луна над Уиндэмским болотом» разочаровала ее. История не показалась Делии убедительной. Она все время отвлекалась от книги, глядя в темные, пустые углы комнаты. Затем проверяла, сколько осталось страниц. Она вздрагивала, когда мистер Лэм включал радио. Оно работало у него все выходные, но не настолько громко, чтобы можно было разобрать слова диктора. Капли дождя стучали по навесу над крыльцом. Делия больше не слышала шума от жильцов из дома напротив. Должно быть, из-за непогоды они закрыли окна.

«Неужели он вообще не приедет?»

В понедельник утром мистер Помфрет между делом дал ей понять, что знает правду.

– Я вижу, у вас новое платье, миссис Гринстед, – сказал он, внимательно ее разглядывая. Но она притворилась, что не поняла, и к полудню он снова называл ее «мисс». Не то чтобы это особенно волновало Делию. Сегодня она чувствовала себя на удивление спокойно.

Днем пошел дождь. Она была вынуждена купить зонтик и недорогой серый синтетический плащ.

Из-за дождя Делия не могла устроить пикник на своей обычной скамейке в парке, а в «Рик Рак» или «Бэй Армз» идти не хотелось, поэтому вместе со стаканчиком йогурта она вернулась к себе в комнату. Делия открыла парадную дверь и, переступив через почту, поднялась по лестнице. Потом спустилась обратно, чтобы посмотреть на один из конвертов, лежащих на полу.

Конверт был сливочного цвета или, точнее, горчичного. Она хорошо знала этот оттенок. И прекрасно знала имя, напечатанное коричневым в верхнем левом углу: СЭМЮЭЛЬ А. ГРИНСТЕД, МЕДИЦИНСКИЕ КОНСУЛЬТАЦИИ.

Он решил ограничиться письмом?

Делия нагнулась, чтобы поднять конверт. На нем было написано: «Миссис Делии Гринстед, Джордж-стрит, дом с низким крыльцом рядом с продуктовым магазином «Наедайся», Бэй-Бороу, Мэриленд».

Перед тем как распечатать, она отнесла письмо к себе в комнату. «Делия...» – писал он. Не «дорогая». «Делия, я понял из рассказа Элизы, что...»

Он печатал на офисной машинке, на той, у которой западает буква «и», и он не удосужился переставить поля, после того как она печатала счета. Текст письма был около четырех дюймов шириной.

«Делия, я понял из рассказа Элизы, что из-за различных стрессов, которые ты переживала в последнее время, включая недавнюю смерть твоего отца и прочее, тебе требуется провести некоторое время наедине с собой.

Я, разумеется, предпочел бы, чтобы ты известила нас заранее. Ты не могла не отдавать себе отчета в том, как мы будем волноваться из-за того, что ты просто ушла с пляжа и исчезла. (Представляешь ли ты, каково это)зачеркнуто

К тому же мне не совсем понятно, на какие «стрессы» ты ссылаешься. Конечно, я понимаю, что вы с отцом были очень близки. Но, в конце концов, он умер четыре с половиной месяца назад (и если честно, я чувствую)-зачеркнуто. Возможно, ты считаешь меня одним из источников стрессов. Если это так, то мне жаль, но я( всегда старался быть достойным муж)-зачеркнуто в молодости поклялся, что мои жена и дети будут за мной как за каменной стеной, и мне очень хочется верить, что эту клятву я сдержал, ( и я не понимаю, что)-зачеркнут, но если у тебя есть какие-либо претензии ко мне, я, разумеется, готов их выслушать.

Тем временем ты можешь спокойно отдыхать, не опасаясь, что я нарушу твоеуединение. ХХХХХХХХХХХХХХ

ххххххххххххххххххххххххххххххххх

XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX

хххххххххххххххххххххххххххххххххххх

хххххх

Сэм».

Первые четыре исправления муж зачеркнул при помощи дефисов, поэтому Делия легко смогла их прочесть, но пятое было замазано настолько, что его невозможно разобрать, даже посмотрев страницу против света. Но это, без сомнения, к лучшему. Там, наверное, было что-то еще более обидное, чем его предыдущие замечания, а видит бог, и этих довольно.

Не нарушит ее уединения! Да он просто забыл о ней, как будто она была просто пропавшим животным, или перчаткой, или монеткой!

Делия должна была это предвидеть. Все это только доказывало, как она права, что ушла.

Зубы у нее стучали, а от нового свитера тепла было немного. Вместо того чтобы поесть, она скинула туфли и забралась в постель. Дрожа, Делия лежала под одеялом, крепко обхватив себя руками.

9

Неудивительно, что Делия не могла представить себе зимы в Бэй-Бороу! Теперь она поняла, что где-то глубоко внутри себя надеялась, что Сэм приедет и заберет ее задолго до этого. Она напоминала себе тех сбежавших детей, которые никогда, независимо от того, насколько далеко забрались, никогда по-настоящему не хотели оставлять дом.

Ну, тем не менее, вот она здесь. И перед ней огромное пустое пространство, которое называется «до конца жизни».

По вечерам Делия садилась в кровати, уставившись в пустоту. Сказать, что она размышляла, было бы преувеличением. У нее не было никаких четких мыслей или, по крайней мере, таких, которые имели бы значение. Большую часть времени она просто смотрела перед собой, как в детстве. Маленькой она часами смотрела на крохотные частички, которые порхали в воздухе по комнате. Потом Линда сказала ей, что это пылинки. Почему-то после этого смотреть на них стало не так интересно. Кому есть дело до пыли?

Но теперь она думала, что Линда была не права. Она смотрела на воздух, ощущая его бесконечность, и чем дольше смотрела, тем большее облегчение чувствовала, тем спокойнее становилась.

Делия научилась ценить скуку – скука очищала сознание. Делия всегда знала, что ее тело – только оболочка, в которой она временно существует. Однако теперь она почувствовала, что сознание – тоже еще одна оболочка. В таком случае, кто же «она» такая? Делия прочищала свое сознание, чтобы понять, что останется. Может быть, ничего.

Часто она принималась за вечернее чтение не раньше девяти или половины десятого и не могла закончить книгу в один прием, поэтому с романов она переключилась на рассказы. Делия прочитывала рассказ, некоторое время смотрела в никуда и начинала другой. Она помечала страницу библиотечной закладкой и слушала звуки с улицы: шипение машин, жужжание насекомых, голоса детей в доме напротив. В особенно жаркие ночи старшие дети спали на балконе на втором этаже, они всегда болтали друг с другом, пока родители не вмешивались.

– Мне что, подняться к вам? – каждый раз спрашивал их отец.

Это их утихомиривало, но лишь на минуту.

Делия гадала, знал ли Сэм, что Кэролл записан на теннис на две недели в середине июля? Полагаться на память Кэролла в этом не стоило. И помнил ли кто-нибудь, что в этом месяце они обычно ходили к зубному? Ну, наверное, Элиза помнила. Если бы не было Элизы, Делия никогда бы не оставила свою семью с такой легкостью.

Но она не была уверена, стоит ли за это быть благодарной сестре.

Дело в том, что Делия была исключительной. Особенной. Она прожила свою замужнюю жизнь, как маленькая девочка в кукольном домике, а рядом всегда стоял кто-то взрослый – сестра, муж или отец.

Можно было бы подумать, что она находила это удобным (она так боялась умереть, когда ее дети были маленькими). Но вместо этого она страдала от зависти.

Почему, к примеру, все обращались к Сэму в трудную минуту? Он всегда был разумным, спокойным, на него можно было положиться, а жена была так, для красоты. Но как так вышло? Где она была, пока все это складывалось таким образом?

И следил ли кто-нибудь за здоровьем Сэма? У него была привычка перенапрягаться во время спортивных занятий. Но Делия напоминала себе, что это – не ее забота. Его письмо освободило ее. Больше не нужно считать граммы холестерина, не нужно помнить, что в «Наедайся» следует купить обезжиренный майонез.

Она вспоминала некоторые фразы из письма: «Ты не могла не отдавать себе отчета...» и «мне не совсем понятно». Пустые фразы, бесчувственные слова. Наверное, все соседи знали, что он женился на ней по расчету.

Делия снова представляла себе трех сестер на кушетке (вообще-то это было воспоминание Сэма, но казалось, оно ей передалось). Она видела отца в его кресле и Сэма в бостонском кресле-качалке. Мужчины обсуждали новое лекарство от артрита, в то время как она потягивала шерри и бросала взгляды на руки Сэма – они казлись ей умелыми и знающими, они абсолютно соответствовали ее представлению о руках врача. Должно быть, из-за шерри, к которому она была непривычна, девушка чувствовала себя так странно.