Ваша тайна - Магия Вуду. Практика ритуалов и заклинаний

Он без ума от сигарет и часто курит одновременно две. Его всегда удивляет поведение людей, именно поэтому он так много шутит и смеется. Этот дух не является ни хорошим, ни злым. Но, как ни странно, Guede является и защитником детей. Он не любит, когда дети умирают, считая, что они должны жить. Поэтому он – лоа, к которому прибегают за помощью для больного ребенка. Он также имеет силу над зомби, и только он решает, действительно ли люди могут быть превращены в животных.

Baron Samedi из семейства лоа Guede является Хозяином Кладбища и опекуном родового знания. Он гораздо более темный и мрачный лоа чем Guede, и имеет множество лиц, в том числе Baron Cimitiere, Baron la Croix и Baron Criminel. Но во всех своих ролях он выступает как мужской Лоа с гнусавым голосом, который несет в руке трость или жезл и одевается в черное или фиолетовое. В жертву ему приносят черных козлов или цыплят. Его символы – гробы и фаллосы. Вселившись в кого-либо, он может начать ругаться. Считается, что к его помощи прибегают в последнюю очередь, в случае смерти, вызванной колдовством. Потому что, если колдовское заклинание должно привести кого-либо к смерти, если вдруг Барон откажется «рыть могилу», человек не умрет. У Baron Samedi, есть жена – Maman Brigitte, и они оба являются ответственными за души мертвых и их препровождение к Guede. Интересен тот факт, что Baron Samedi может быть призван в случае бесплодия, он же является божественным судьей, к которому люди обращаются, исполняя ритуальную песню, в случае несправедливости.

Могила первого человека, захороненного на кладбище на Гаити, всегда посвящается Baron Samedi. На ней обязательно устанавливается церемониальный крест. В сельской же местности семьи имеют право устанавливать собственный крест, посвященный Baron Samedi. И никакое строительство храма не может быть завершено без установки креста Baron Samedi.

Baron Samedi можно вызывать в любое время. Но он настолько силен, что может появиться и без зова. Пьет этот лоа исключительно ром, в который был погружен двадцать один перец чили и который никто смертных не смог бы даже проглотить. Его любимая пища – черный кофе, хлеб, жареный арахис. Он – отличный танцор, хотя бывает и охульником когда помещает свою трость или жезл между ногами, имитируя фаллос.

Гаитяне однажды рассказывали, что однажды Baron Samedi вошел в человека, который был гомосексуалистом. Проходящая мимо него женщина обозвала его «masisi» («педик»). Baron Samedi очень разозлился и закричал ей в след: «Я – великий Baron Samedi! Этот человек – педик, да, но я – Baron Samedi, я занимаюсь сексом с самой прекрасной женщиной в мире – Maman Brigitte!». А дальше он еще долго преследовал ее, угрожающе махая своим жезлом.

Maman Brigitte, очень удивительная лоа для Вуду ведь по происхождению она британка. Maman Brigitte – производное от Brigid или святой Brigit, кельтской богини поэзии, кузнечного дела и врачевания. Наверное, она, попала на Гаити стараниями высланных ирландских или шотландских служащих. Об этом даже есть строчка в песне, которую исповедующие Вуду поют в церемониях. Но сейчас Maman Brigitte стала женой Baron Samedi, Хозяина Кладбища и главы всех умерших предков.

Могила первой женщины, захороненной на любом кладбище на Гаити, обязательно посвящена Maman Brigitte, и на том месте всегда установлен ее церемониальный крест. Ее так же, как и Baron Samedi, призывают для того чтобы «воскресить мертвого», то есть вылечить и спасти тех, кто находится при смерти от болезни, вызванной колдовством.

Maman Brigitte, как и Baron Samedi, разговаривает грубо и использует много ругательств. Она также пьет горячий и обжигающий ром с перцем, настолько обжигающий, что если человек, не одержим этой лоа, он никогда не смог бы выпить его. Она также может легко поместить красные гаитянские перцы на свои половые органы. Когда женщины подозреваются в фальсификации одержимостью Maman Brigitte, таким способом проверяют, лгут они или нет. Этот дух танцует сексуальные танцы, всегда очень красивые и эротичные.

Maman Brigitte и Baron Samedi – мать и отец, которые преобразовывают души мертвых в лоа Guede.

Лоа Guede – это духи мертвых и это огромное семейство лоа, которое произошло из душ умерших. Все они – члены одного и того же семейства, духовные дети Baron Samedi и Maman Brigitte, и все имеют одну и ту же фамилию – La Croix, что означает «крест». И независимо от того, есть ли у них другое имя, их подпись всегда – La Croix.

Большинство Лоа Guede – мужчины, но среди них есть одна женщина, именуемая Guedelia. Лоа Guede может вселяться в любого человека в любое время. Поскольку такие духи являются переходными существами, поскольку они находятся между жизнью и смертью, между предками в Ginen – царстве мертвых и живущими людьми. Возможно, именно поэтому лоа Guede почитаются в середине церемонии Вуду, после Rada и перед Petro.

Лоа Guede выглядят как их отец Baron Samedi – в черной или фиолетовой одежде, шляпах, темных очках, иногда с выбитыми линзами, с тростью или жезлом. Они танцуют ритуальные танцы, но всегда сохраняют индивидуальность того человека, от которого они произошли. Так, например, если лоа Guede говорит по-испански, то он держит свой жезл как гитару и делает вид, что играет на ней, исполняя любовные песни. Хотя это немного и нетипично для Вуду, но многие лоа Guede открыто демонстрируют свое географические происхождение.

Семейство лоа Guede, включая самого Guede, a также Baron Samedi и Maman Brigitte, более всего известно из-за их любви к ругательствам и вульгарным сексуальным терминам. Но наказать кого-то из лоа Guede за его неприличное поведение невозможно, потому что он мертв. Да и эти ругательства никогда не бывают оскорбительными и не используются для того чтобы «проклясть кого-либо». Они всегда достаточно смешные и ироничные. Есть много очень величественных песен, исполняемые для лоа Guede. Но сейчас, все больше акцент делается на сексуальный и непристойный юмор.

Лоа Guede любят воровать. Хотя обычно воровство ограничивается лишь несколькими кусочками пищи. Обычно для Пира Предков – Fet Guede – большинство храмов готовит пищу специально для сотен лоа Guede, которые в это время появляются и блуждают по улицам.

Azaka (Azacca, Zaka) – простой фермер, очень почитаемый крестьянами, ведь он любит работать. Обычно он ходит босиком, носит котомку и соломенную шляпу. Характер у этого лоа подозрительный, и он испытывает ненависть и злобу к горожанам. Он любит петь, правда, пение его состоит из неразборчивых звуков, чем-то напоминающих блеяние. Azaka также любит распространять сплетни и весьма неравнодушен к женщинам. Azaka молод и в свободное от работы время любит поиграть. Azaka, лоа сельского хозяйства, но в тоже время и брат Guede. Поэтому Guede часто приходит во время церемонии для Azaka.

Лоа Azaka всегда в курсе того, кто с кем общается, кто с кем флиртует, и у кого какие отношения. И если он вселяется в человека, он сразу выбалтывает все местные сплетни. Подобно Guede, Azaka любит хорошо поесть. Но, в отличие от своего брата, он абсолютно невежлив и жаден, часто убегает, чтобы тайком и быстро съесть пищу.

Djab – креольское слово djab происходит от французского diable – «дьявол», но в контексте гаитянского Вуду этот термин имеет другое значение. Лоа – очень разные; некоторые из них индивидуальны, им служит только один жрец, и они являются личной собственностью этого человека. Такие лоа не входят в службу Вуду, их нет ни в Rada, ни в Petro группе. Другим лоа служат многие жрецы (например, Makaya лоа), они обычно и называются djab. В этом случае более точно перевести это слово можно как «дикий дух». Djab связан с колдовством. Чаще всего Djab вызывается магами Вуду от имени клиента, чтобы совершить некий обряд против врага или делового конкурента этого человека. Человек, вызвавший djab, обязуется оплатить его услуги, обычно это регулярно приносимые жертвы.

Те люди, которые служит djab, защищаются от их возможных агрессивных действий с помощью garde, ритуала колдовского «щита». Во время него в небольшие порезы на коже втираются специально подготовленные высушенные травы. Ритуал garde проводится ежегодно во время зимнего солнцестояния. Шрамы, оставшиеся от этого ритуала, выглядят своеобразным знаком и служат отличительным признаком.

Особенно злые djab призываются для того, чтобы забрать жизненную энергию человека, привести его к смерти. Когда такой дух становится ответственным за смерть человека, гаитяне не говорят «djab убил человека», а говорят «djab съел человека». Имеется в виду, что djab поглотил жизненную силу человека. В Вуду также можно призывать djab, чтобы убить человека, если он убийца, вор, насильник и т. д.

Есть интересный факт: Жрица Марина призвала Erzulie Dantor, часто именуемую как djab, и принесла ей в жертву борова на церемонии Bwa Caiman в 1794 году, когда началась Гаитянская революция. Во время Гаитянской революции djab были очень важны и, как считалось, давали неуязвимость от пуль, которыми стреляли французы. Даже смерть большинства членов экспедиции генерала Ле Слерка из-за желтой лихорадки была расценена как результат работы djab.

Зомби – миф или реальность?

«Мертвеца окружила тесная группа голых африканцев, которые, повинуясь знакам жреца, низкими гортанными голосами затянули ритуальную песню. Темп ее убыстрялся с каждой секундой, мелькание рук и ног танцующих становилось все стремительнее, пока, наконец, не перешло в душераздирающие вопли. Казалось, от такой какофонии небо вот-вот расколется и упадет на землю. Но произошло не менее непостижимое: жрец вдруг взмахнул рукой, заставив поющих умолкнуть. Человеческий круг тут же распался, позволив всем остальным жителям племени узреть нечто фантастическое: охотник, которого они так недавно оплакивали, стоял перед ними живой и невредимый!»…

Описанное действо – не плод воображения сумасшедшего и не писательская выдумка. Это свидетельство одного из европейских путешественников, посещавших Гаити. У некоторых африканских племен обряд воскрешения из мертвых – явление чуть ли не обыденное. Естественно, оживление трупов – это не только пассы руками и песнопения жреческой команды. Представлению, как правило, предшествует тщательная обработка тела специальными препаратами, известными лишь посвященным. Однако окружающим этого знать не обязательно, для них достаточно внешней стороны ритуала.

Нечто подобное путешественникам приходилось наблюдать и в некоторых индийских племенах. Правда, среди индусов ритуал воскрешения из мертвых (по местному «рланга») – не самоцель, а средство, с помощью которого оказывается помощь душе умершего в ее посмертном состоянии. Оживление, как и у африканцев, происходит при большом скоплении народа, но – в полнейшей тишине. Это – непременное условие церемонии, которое должно неукоснительно соблюдаться. После чудесного воскрешения человек встает, делает с закрытыми глазами несколько механических неуверенных шагов, затем вновь ложится на землю и теперь уже умирает «по-настоящему». Но не всегда «второе рождение» – благо для умершего.

В начале семидесятых годов прошлого века спецподразделение гаитянской полиции разыскивало в джунглях особо опасного преступника. Во время поисков случайно была обнаружена плантация сахарного тростника, на которой работали до крайности изможденные существа, похожие на людей лишь телосложением. Остекленевший тупой взгляд и неестественные движения этих биороботов вызывали ужас и оцепенение. Один из полицейских обратил внимание на молодого парня, который кого-то ему смутно напоминал. Вглядевшись пристальнее, он узнал в нем своего брата, умершего и похороненного им лично десять лет назад! По данному факту прокуратурой было возбуждено уголовное дело, но далеко оно не продвинулось: внезапно нагрянувший на тайную плантацию десант никого там уже не нашел…

«Вуду – сложная, многоплановая религия, адепты которой используют мистические ритуалы и поклоняются своим идолам, начиная с божественной змеи Дамбаллы и кончая менее важными божествами, – говорит известный исследователь культов Африки и Центральной Америки профессор Антонио де Боно. – Обращаются к этим божествам приверженцы культа Вуду во всех случаях, прося о выздоровлении или о ниспослании мести своим врагам».

Магия – составная часть этого культа, и не только белая, но и черная. Самая известная церемония Вуду, без сомнения, – «воскрешение » мертвых. Колдуны культа Вуду, так называемые «бокоры», просят при этом о помощи «барона Самеди» и вызывают душу мертвого словами: «Морту томбу, мийи!», что означает: «Ко мне, мертвец, из могилы!». В этот момент тело покойника должно ожить. Если оно в хорошем физическом состоянии, то вернувшийся к жизни человек может стать настоящим зомби, выполняющим все приказы своих хозяев. Однако чтобы постоянно поддерживать это состояние «жизни-смерти», тело необходимо кормить.

Но, ни в коем случае ему нельзя давать соленую пищу: если только это произойдет, тогда случится что-то страшное и зомби жестоко отомстит тем, кто поднял его из могилы. Это самая непонятная сторона культа.

В существовании зомби сейчас уже никто не сомневается. Ученые собрали множество свидетельств о живых биороботах – зомби. Сегодня уже доподлинно известно, что основой для приготовления чудовищного препарата, с помощью которого людей превращают в бессловесных скотов, является яд тетродоксин, извлекаемый из внутренностей рыбы двузуб. В Японии эту рыбу называют «фугу» и готовят с особой тщательностью: по утверждениям японских фармацевтов, блюда из фугу – причина, по крайней мере, ста смертельных случаев отравления в год».

Тетродоксин в сотни раз превышает степень воздействия на организм цианистого калия. Именно поэтому, как свидетельствуют очевидцы, при его приготовлении гаитянские колдуны тщательно затыкают носы ватой, надевают плотные шапки и одежду из толстой мешковины.

У намеченной к превращению в зомби жертвы после принятия внутрь дьявольского зелья сразу же прекращается дыхание, тело синеет, а температура его быстро падает, глаза стекленеют. Но человек не умирает, в нем продолжает теплиться искорка жизни, о которой, правда, знают лишь единицы. После однозначного врачебного диагноза тело хоронят. А через несколько часов, под покровом ночи, вновь извлекают из могилы. Заключительный этап превращения в зомби – вливание в рот парализованной жертвы сильнейшего наркотика, после чего человек «оживает», но полностью и навсегда теряет память, волю и сопротивление. Из могилы встает существо, которое практически лишено мозга и готово выполнить любое, даже самое абсурдное поручение. Те, кто видел зомби, рассказывают о них как о людях, которые «бессмысленно смотрят перед собой мутными, мертвыми глазами». Превращение гаитянскими колдунами людей в биороботов имеет под собой солидное «правовое» обоснование. Экзекуции подвергаются только те, кто «нарушил священные законы Вуду», кто обижал родных и близких, воровал, жульничал, убивал. Местные жители, однако, не очень доверяют суду старейшин, поэтому похоронный ритуал на Гаити включает в себя ряд действий, которые исключают любые попытки похищения мертвеца и насильственного возвращения его к жизни.

И, тем не менее, по некоторым данным, по дорогам небольшого островного государства Гаити бродит сегодня около шести тысяч зомби!..

В одну из летних ночей 1962 года на кладбище недалеко от гаитянской деревушки Эстере появились двое мужчин с лопатами в руках. Они украдкой приблизились к могиле только что захороненного крестьянского паренька Клервиуса Нарцисса, который внезапно скончался от отека легких, и с большой осторожностью начали рыть могилу, пока не добрались до гроба. Затем они очень аккуратно открыли его. Лунный свет осветил лицо Клервиуса. Казалось, что он просто спит, попав в царство мертвых.

Мужчины стали делать над телом мертвого странные пассы руками, произнося одновременно магические фразы и время от времени ударяя в маленький барабан. Внезапно, как в самом жутком фильме ужасов, мертвец открыл глаза. В тот же момент колдуны связали ему руки веревкой, подняли на ноги и повели ожившего мертвеца с собой. Клервиус Нарцисс больше уже не был трупом, он стал зомби!

Спустя 32 года после описанных событий, в 1994 году, сам «живой мертвец» поведал свою страшную историю гаитянскому психиатру Ламарку Доуйону, который долгое время занимается изучением культа Вуду и эффектами этого верования, производимыми на людей.

Доктор Доуйон нашел Клервиуса Нарцисса в его маленькой хижине на окраине деревушки Эстере, недалеко от кладбища, где ему «дали» вторую жизнь.

«Прежде чем встретиться с этим крестьянином, – рассказывал в свое время психиатр итальянскому изданию STOP, – мне удалось побывать в госпитале города Порт-о-Пренса, столицы Гаити, куда Клервиус был доставлен для лечения за несколько дней до смерти. Я проверил его историю болезни и свидетельство о смерти. В документах все было правильно. Смерть наступила в результате отека левого легкого. Естественно, захоронен был абсолютно мертвый человек. Сомнений нет никаких».

Самое странное, что больше всего поразило Ламарка Доуйона при встрече с этим крестьянином, – его глаза. Взгляд их был совершенно застывшим, стеклянным, он не выражал ни малейших признаков жизни. Движения Клервиуса были замедленными, скорее, механическими. Этот человек очень напоминал собой робота. Еле слышным голосом он сказал психиатру, что помнит абсолютно все, начиная с самого первого момента болезни. Он помнил врачей, склонявшихся над ним, зеркальце, которое они подносили к его устам, чтобы проверить, дышит ли он еще. Он также помнил и руки санитара, закрывшего ему веки, когда жизнь покинула его, и отлично помнил, как его положили в гроб, затем опустили в могилу и медленно стали засыпать ее землей. По словам доктора, зомби постоянно прерывал свою историю и повторял механически одну и ту же фразу: «Я не мертвец, я не мертвец» – очень тихим голосом.

Еще он говорил, что чувствовал, что кто-то рано или поздно освободит его из гроба. И этот момент наступил. Когда врач обследовал тело Клервиуса, он обратил внимание, как тихо и медленно бьется его сердце. Это просто чудо, что он может жить в таких условиях. На протяжении 18 лет после того, как его «воскресили», он вел полурабскую жизнь. Его жизнью распоряжались «бокоры» – колдуны, которые сделали из него зомби. Все это время он жил один, батрача за небольшой кусок хлеба на плантаторов, владельцев угодий сахарного тростника. Впоследствии они бросили его на произвол судьбы. Слава богу, что он нашел работу батрака на хлопковых полях. Прежде чем проститься с психиатром, зомби признался ему, что он со страхом ожидает прихода смерти во второй раз. «Я не хочу быть зомби», – сказал он и посмотрел на врача таким взглядом, который тот никогда не сможет забыть.

Есть и другие истории зомби! Так, например, сотни людей стекаются сегодня со всей Восточной Капской провинции в небольшой южно-африканский городок Hluleka, чтобы услышать невероятную историю таксиста микроавтобуса, который в сентябре 2011 года, спустя восемь лет после своих похорон, вернулся «живым и невредимым» домой.

С раннего утра и до позднего вечера 39-летний Нкошинати Нтсент рассказывает всем желающим одно и то же: как он был застрелен в таксистской разборке, публично похоронен, а затем выкопан и прожил восемь лет в каком-то лесном селении, питаясь человеческой кровью, сорго (южноафриканский злак) и дикими ягодами.

«Я устал рассказывать одно и то же каждый день, но люди все приходят, и их интерес нужно уважать», – говорит он. Согласно полицейским данным, Нтсент был застрелен в августе 2003 года во время одной из кровавых разборок, связанных с дележом «рынка пассажирских перевозок» между ассоциациями такси Ncedo и Border. «Во время перестрелки, – рассказывает Нкошинати, – я видел, как человек, стоявший на с другой стороне улицы, прицелился в меня из пистолета и выстрелил. Я почувствовал боль в правом колене, животе, а затем во лбу, после чего потерял сознание. Очнулся я уже в больнице. Вернее, не очнулся, а увидел себя лежащим на больничном столе. Я сразу понял, что умер и вижу свое мертвое тело. Но не испугался и не запаниковал. Мне было легко и лишь немного грустно».

Из разговора двух патологоанатомов таксист понял, что его тело находится в морге больницы в городе Ubode. Он видел, как его тело вскрыли, вынули внутренние органы, положили их в холодильник, а тело убрали в камеру.

Далее Нкошинати рассказывает, как «присутствовал» на своих похоронах и как ночью на его могилу пришли четыре женщины, выкопали его труп, перенесли в автофургон, вновь вскрыли его, положили внутрь вынутые из переносного холодильника внутренности и начали колдовать над ним. В следующее мгновение Нкошинати оказался уже в собственном теле. Его куда-то привезли и оставили в сарае, где он оказался среди десятка людей, которые ему рассказали свои истории, очень похожие на его собственную. В течение восьми лет он работал в качестве раба на лесной плантации сорго.

– Нас кормили злаками и дикими ягодами, а вместо воды давали пить человеческую кровь, – продолжает свой рассказ Нкошинати. – А потом меня решили освободить. Главные ведьмы, которые заправляли всем в лесном селении, сказали, что спустя столько лет так и не смогли, как ни старались, сделать из меня послушное «орудие мести» в отношении их врагов, а потому я могу идти на все четыре стороны. Перед моим уходом, они произнесли надо мной какие-то заклятия, и я очнулся уже на центральной улице своего города. Кстати, именно там меня и нашли мой дядя и моя мать!

Родственники сразу признали Нкошинати, однако его дядя Вашингтон Кэлингома полагает, что следует все же раскопать могилу племянника, чтобы, как он говорит, «все встало на свои места», но это решать не ему, а его сестре – Мэбхикэни Нтсент, которая пока не соглашается на эксгумацию. Мэбхикэни говорит, что главное для нее сейчас – заботиться о своем воскресшем сыне.

– Я безмерно счастлива, что мой сын снова рядом со мной и больше мне ничего не нужно, – восклицает она.

Не особенно заморачиваются и бывшие коллеги – таксисты Нкошинати Нтсента, устроившие по случаю возвращения их приятеля из «объятий смерти» грандиозную вечеринку. Старый друг Нкошинати по этому поводу заявил: «Мы собираемся поддержать его, пока он полностью не выздоровеет, однако могу прямо сейчас сказать, что он совсем не кажется мне зомби и сумасшедшим».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.