Он и Она: тайный шифр сказки отношений

– Хорошо, я сейчас же еду обратно, – сказал Сигурд, радуясь, что ему не нужно больше притворяться.

– Подожди, Гуннар, – остановила его Брунхильд, снимая с пальца кольцо. – Возьми кольцо Андвари от меня. Говорят, что на нем лежит проклятье и оно приносит гибель тому, кто его носит. Если ты не боишься, прими его. Мне оно больше не нужно.

– Кольцо Андвари! – вскричал Сигурд; он хотел добавить: «Это мое кольцо! Откуда оно у тебя?»; но вовремя сдержался и более спокойно спросил: – Спасибо, Брунхильд, я беру его. Но скажи мне, как оно попало к тебе?

– Не все ли тебе равно, Гуннар? – печально ответила красавица. – Может, когда-нибудь ты сам об этом узнаешь. А сейчас поезжай. Я буду ждать твою свиту.

Так Сигурд покинул замок Брунхильд с тяжелым сердцем. Погруженный в свои думы, он и не заметил, как вторично прошел сквозь пламя и оно исчезло. Он рассказал Гуннару, как все произошло. Умолчал лишь о кольце Андвари, которое спрятал у себя на груди.

В тот же день Брунхильд покинула свой замок и в сопровождении Гуннара отправилась в королевство Гьюкингов. Молодой король любовался необычайной красотой своей жены и был счастлив. Брунхильд же, увидев Сигурда, принявшего свой прежний облик, изменилась в лице и всю оставшуюся дорогу была мрачной.

Сигурд тоже потерял свое былое веселье. Он ехал, погруженный в размышления: «Сон это или явь? видел ли я ее прежде? если видел, то как мог позабыть?». Гутторн внимательно наблюдал за ним и думал: «Видно колдовской напиток моей матушки начинает терять свою силу. Посмотрим, что будет дальше!»

Гуннар с нетерпением ожидал возвращение в родной замок, предвкушая счастливую жизнь с красавицей женой. Но, лишь войдя в дом мужа, Брунхильд холодно приветствовала Хогни, а Гудрун, выбежавшую ей навстречу, оттолкнула с ненавистью, и молча прошла в свои покои.

– Странная у тебя жена, брат, – заметил Хогни. – Она, действительно, необычайно красива. Но у нее злое сердце.

– Ничего страшного, – пожал плечами Гуннар, стараясь не смотреть в полные слез глаза сестры. – Ей нужно время, чтобы привыкнуть к нам. Через несколько дней все будет иначе.

Проходил день за днем, но ничего не менялось. Брунхильд старалась редко встречаться с Гудрун и говорила с ней враждебно. Сигурд стал мрачным и подолгу уезжал из дома под разными предлогами. Кольцо Андвари жгло ему грудь. Теперь он почти не сомневался в том, что сам когда-то отдал его бывшей валькирии. Но память его была еще затуманена, и он не понимал, как и когда это случилось. Наконец, чтобы не думать больше о роковом кольце, он отдал его жене, рассказав ей историю сватовства Гуннара и трюк с переменой обликов.

Гудрун, поразмыслив, пришла к выводу, что Брунхильд подозревает, что ее обманули, оттого она так мрачна и враждебно настроена. Но она не могла даже допустить мысли о том, что невестке может не нравится ее славный брат, король Гуннар. Она решила при первой же возможности поговорить с Брунхильд и попытаться подружиться нею.

И вот, наконец, такой случай представился. Гудрун увидела Брунхильд купающейся в озере. Никого поблизости не было, и Гудрун, быстро раздевшись, нырнула в воду.

– Не смей подплывать ко мне близко, – закричала Брунхильд, – я не хочу, чтобы вода, омывающая твое тело, касалась и меня! Я – королева, а ты лишь жалкая служанка, жена слуги моего мужа!

– Победитель дракона не нуждается в короне, – возразила Гудрун, гордо подняв свою белокурую головку. – Сигурд никогда не был и не будет ничьим слугой! Короли гордятся дружбой с ним, и среди них нет никого храбрее и богаче моего мужа!

– Да, я слышала, что он убил какого-то дракона, – презрительно усмехнулась Брунхильд. – Но самый храбрый человек не он, а мой муж. Не Сигурд, а Гуннар прошел сквозь пламя и смог получить меня в жены!

– Не Сигурд, а Гуннар прошел сквозь пламя? – повторила Гудрун. – Так значит, ты ничего не знаешь?

– Да, да, не Сигурд, а Гуннар! – закричала Брунхильд. – Твой Сигурд жалкий трус, по сравнению с моим мужем, и ты недостойна даже стоять рядом со мной, женой такого героя!

Кровь бросилась в голову Гудрун. Не стерпев оскорблений, она шагнула к Брунхильд и поднесла к самому ее лицу свою руку, на которой красовалось кольцо Андвари.

– А это кольцо ты тоже дала Гуннару? – спросила она, дрожа от волнения. – Тогда как оно попало ко мне? Уж не думаешь ли ты, что мне его отдал мой брат?!

Брунхильд отшатнулась и схватилась рукой за сердце.

– Откуда оно у тебя? – еле слышно спросила она.

– Я получила его от того, кто прошел сквозь огненную стену, от моего мужа Сигурда! – торжествующе сказала Гудрун.

– Ты лжешь! Ты лжешь! Ты лжешь! – закричала Брунхильд.

– Я лгу? И это говоришь ты, мудрая валькирия?! – рассмеялась Гудрун. – Да разве конь Сигурда пошел бы под кем-нибудь другим, кроме своего хозяина? Разве ты сама не сумела отличать голубых глаз Сигурда от серых глаз моего брата?

Но Брунхильд уже не слушала невестку. Разбрызгивая воду, она выбежала на берег, подхватила платье и, не оборачиваясь, побежала к замку. Там она заперлась в своих покоях, надолго отказавшись от еды и питья. Много дней сидела она, забившись в угол, глядя в одну точку на стене. Она словно окаменела, не двигаясь с места и не отвечала, когда ее о чем-либо спрашивали. Никто не мог ни разговорить ее, ни исцелить.

Сигурд же, между тем, был в отъезде. Он навещал свое родное королевство, прощаясь с матерью, ушедшей в другой мир. Он вернулся домой мрачнее обычного. Но не горе потери матери было тому основной причиной. Сигурд вспомнил всю историю своих отношений с Брунхильд, собственные клятвы и осознал непоправимость произошедших событий. Колдовской напиток старой королевы окончательно потерял власть над ним.

Гуннар, Хогни и Гудрун умоляли Сигурда пойти к Брунхильд и поговорить с ней. Они были уверены, что та заколдована и как всегда ожидали от Сигурда спасения. Гудрун, правда, уже понимала, что причина состояния Брунхильд в их недавнем разговоре, и предупредила мужа о том, что бывшая валькирия все знает о кольце Андвари и подмене обличий.

Когда Сигурд открыл дверь в королевскую спальню, Брунхильд уже не сидела в своем углу, а стояла у окна, и глаза ее вновь блестели, как прежде.

– Я ждала тебя, Сигурд, – промолвила она спокойно. – Ждала, чтобы пожелать тебе смерти! Ты забыл свои клятвы, и заставил меня не выполнить мои. Я поклялась выйти замуж за самого храброго человека на свете. Но разве меня разбудил Гуннар? Разве это он дважды проехал сквозь пламя?! Я догадываюсь, что тебе дали колдовской напиток, затуманивающий память. Это могла сделать только старая королева. О горе мне! – воскликнула она, хватаясь за голову. – Мое сердце рвется к тебе, а ты меня ненавидишь!

– Как могу я ненавидеть тебя?! – с горечью спросил Сигурд, садясь с ней рядом. – Я ненавижу себя за то, что смог позабыть нашу встречу! Я ненавижу себя за то, что женился на другой! Я снова люблю тебя! Люблю больше, чем когда бы то ни было! Уедем отсюда, поедем в мое королевство, или к твоему брату Аттиле, или в любое другое место, и там будем жить вместе!

– Нет! – твердо сказала Брунхильд. – Никогда не будет у меня второго мужа. И недостойно тебя, Сигурд, предлагать мне это.

– Я не понимаю тебя, Брунхильд, – покачал головой Сигурд. – Ты говоришь, что я тебе дорог, а сама желаешь моей смерти. Ты не желаешь видеть Гуннара, но хочешь остаться ему верной женой. Чего же ты хочешь?

– Разве я сама знаю?! – подняла на него полные слез глаза Брунхильд. – Я хотела твоей любви, но она принадлежит не мне, а этой ненавистной белокурой и голубоглазой Гудрун. Я хотела выйти замуж за Сигурда, а вышла за Гуннара, а теперь не хочу ни того, ни другого. Ах, если б мы оба умерли! Для нас это было бы лучше всего! Прощай! – и она показала Сигурду на дверь.

Повинуясь ее знаку, Сигурд безмолвно вышел. Сказал Гуннару, что его жене лучше, и она снова разговаривает. А сам же пошел прочь из замка. Он долго бродил по лесу, и в голове его стучали последние слова Брунхильд: «Ах, если б мы оба умерли! Для нас это было бы лучше всего!».

Услышав, что жене лучше, Гуннар сразу же вошел к Брунхильд. Она не стала таить от мужа того, что знает всю правду о перемене обличий, как Сигурд вместо Гуннара прошел пламя. Бывшая валькирия требовала от мужа смерти Сигурда, она угрожала тем, что навсегда уедет к своему брату, если Гуннар не выполнит ее приказ.

Гуннар не знал, как поступить и решил посоветоваться со своим братом Хогни. Тот не думал долго, и сказал королю:

– Пусть твоя жена уезжает куда угодно!

– Но я слишком люблю ее и не могу потерять! – возразил Гуннар.

– Но как же ты можешь убить Сигурда – вы же с ним кровные братья?! – спросил Хогни.

– Гутторн не давал клятвы быть Сигурду кровным братом. За золото он сделает все, что угодно. Я могу пообещать Гутторну сокровища Сигурда в обмен на его смерть, – промолвил тихо Гуннар.

– Послушай, Гуннар, то, что ты затеял – бесчестный поступок и он принесет нам множество несчастий. Я понимаю, что страшно потерять любимую жену, но еще страшнее потерять верного друга. Или, может быть, тебя пленили сокровища Сигурда?

– Да, сокровища Сигурда велики и могут сделать нас еще могущественней, – проговорил Гуннар. – Сигурд предал меня и нашу дружбу, он познал Брунхильд в ту ночь, что они провели вместе, и за это моя жена подарила ему кольцо! Теперь Сигурд должен умереть.

– Я не верю в вероломство Сигурда, брат мой, – ответил Хогни. – Но ты – король и мой старший брат. Тебе принимать решения, я же должен повиноваться. Но помни таким поступком ты навлечешь на нас беду.

– Ступай и приведи ко мне Гутторна, – не глядя на брата, сказал Гуннар.

Хогни вздохнул, но пошел выполнять приказ короля. Через несколько минут он вернулся с Гутторном.

– Сигурд изменил мне, – сказал Гутторну король. – Согласен ли ты его убить? В награду ты получишь третью часть его сокровищ.

– Я давно знаю о его измене, – засмеялся Гутторн. – Конечно, я исполню твою просьбу. Мать перед смертью рассказывала мне, что Сигурд, еще до встречи с Гудрун, знал Брунхильд и хотел на ней жениться. Я боялся тебе сказать об этом, ведь ты слишком любил своего коварного друга и не поверил бы мне.

– Ты слышишь, Хогни? – вскричал Гуннар, обращаясь к младшему брату.

– Даже если бы это было правдой, даже тогда убивать Сигурда бесчестно, – пожал плечами Хогни.

«Хорошо еще, что я не рассказал им про колдовской напиток моей матери, – подумал Гутторн, глядя на Гьюкингов, – а то бы, чего доброго, они и вовсе переменили свое решение. А так сокровища попадут в мои руки!».

Сигурд, между тем, не спал всю ночь и пришел к такому решению: «Мне нельзя здесь дольше оставаться, – думал он. – Это причинит горе и мне, и Гуннару, и нашим женам. Надо сегодня же вечером сказать Гьюкингам, что мы уезжаем в Данию, ко двору моего деда. Сокровища дракона не тронуты, а с ними мы при любом дворе будем желанными гостями». Успокоившись, он заснул. Гудрун не стала его тревожить и ушла к себе.

В это время коварный Гутторн пробрался в покои Сигурда и пронзил его, спящего, мечом. Глаза богатыря открылись и Гутторн, не выдержав взгляда, в ужасе бросился бежать. Но тут Сигурд, собрав последние силы, бросил свой меч вдогонку убийце, и тот упал, разрубленный пополам.

На шум прибежали Гуннар с Хогни и Гудрун. Она села оплакивать мужа. А Гуннар сказал:

– Теперь золото Сигурда в наших руках и Брунхильд останется со мной!

– Нет, она с тобой не останется! – услышал он голос. В дверях бледная, с горящими глазами, стояла Брунхильд. – Она не станет жить с презренным убийцей! Ты убил того, кому клялся в вечной верности, и убил безвинно, потому что я солгала тебе – Сигурд никогда не изменял вашей дружбе!

– Как смеешь ты винить нас в смерти Сигурда? Не ты ли грозила брату бросить его, если он не убьет Сигурда? – не выдержал Хогни.

– Да, грозила! Но если бы он был верен своей клятве и своей дружбе, он не послушал бы меня! – возразила Брунхильд. – Гуннар прельстился сокровищами Сигурда!

– Не сердись, Брунхильд, – примирительно сказал Гуннар. – Подумай лучше о том, как помочь Гудрун. Смотри, она совсем без сознания.

– Гудрун скоро успокоится, – презрительно сказала валькирия, – и даже помирится с тобой, Гуннар. Такие, как она, не умеют любить. А я последую за тем, кто мне дорог. Уходи прочь отсюда!

Брунхильд схватила меч Сигурда и твердой рукой вонзила его себе в сердце.

Гудрун не последовала на погребальный костер за Сигурдом. Первые дни она горько плакала о муже, но потом постепенно успокоилась и даже помирилась с братьями, простив им его смерть. А спустя еще два месяца она вышла замуж за Аттилу, просватавшему ее. И в положенный срок родила ему сына. Гуннар и Хогни женились и около года жили вполне счастливо. Однако тень содеянного висела над ними. И в скором времени пришло возмездие, предсказанное Брунхильд перед смертью. Ее брат, Аттила, отомстил своим новым родственником за смерть Сигурда и сестры. Род Гьюкингов был истреблен полностью. Но это уже совсем другая история.

Что касается Сигурда и Брунхильд, пламя погребального костра охватило их тела и высоким столбом устремилось к небу, унося их души по дороге бессмертия…[3]

Вот такая история. Как откликнулось на нее ваше сердце? Кому-то она могла показаться печальной, кому-то красивой, а некоторым и поучительной. Где-то она перекликается с историей Ромео и Джульетты, а где-то с историей Тристана и Изольды. Но самым удивительным является то, что она нередко разыгрывается в жизни наших современников. Правда, уже в измененных декорациях.

Представьте себе тридцатидвухлетнюю женщину. Назовем ее Ольгой. Она замужем за «хищником».[4] Сюжет «Красавица и Хищник» не завершен ею красиво и корректно. Она не живет с мужем, он остался в другом городе. То есть Ольга не победила «хищника», а просто сбежала, получив тем самым некоторую передышку в отношениях. Ее перестали интересовать мужчины и окружающая жизнь. Она как будто «погрузилась в сон». Изо дня в день она автоматически совершала жизненно важные действия. Так продолжалось три года.

Удивительным образом судьба сводит ее с мужчиной, существенно моложе ее. Она как будто «просыпается». Но тень незавершенных отношений с мужем не дает ей возможности без оглядки погрузиться в переживание женского счастья. Ольга уверена, что все складывается «слишком хорошо», такого не бывает. Сердце ее переполнено противоречивыми чувствами: в нем одновременно сосуществуют радость, любовь и страх.

Постепенно страх начинает побеждать и оформляться в конкретное убеждение: из-за разницы в возрасте счастье невозможно. Ольга начинает убеждать своего возлюбленного, что их отношения ни к чему не приведут, потому что она будет стареть быстрее, чем он. На этом основании, она не принимает его предложение о замужестве, предлагая оставить все, как есть.

Проходит некоторое время, молодой человек встречает очаровательную девушку и влюбляется в нее. Ольга в шоке. То, чего она ожидала, наконец, случилось. Но, как всегда, «совершенно неожиданно». Теперь ей кажется, что в ее жизни уже два «хищника»: муж, который периодически дает о себе знать, и молодой возлюбленный, который стал «хищником» вследствие своей «измены». Он нарушил свою клятву любви.

В ее внутреннем мире новая любовь только-только начала восстановительные работы, и вдруг снова – удар. Что ей делать? Конечно, думать о смерти, желать ее прихода и приближать его. На языке событий это означает – попытка суицида.

Она выжила. Удивительно то, что после этого Ольге захотелось разобраться в том, что привело ее к таким разрушительным намерениям и трагическим событиям. И нам с ней пришлось вспомнить и подробно разобрать сюжет «Дорога в бессмертие» на примере отношений Брунхильд и Сигурда.

Действительно, в ее сюжете отношений и древнем мифе много общего. Брунхильд намного старше Сигурда. Верховный Бог Один погрузил ее в сон, как и Ольгу в сон погрузил муж-«хищник». Молодой возлюбленный появляется в жизни Ольги, как Сигурд в жизни Брунхильд. И также, как и ее древняя предшественница, Ольга отсрочивает их свадьбу. Ее возлюбленный повинуется ее воле, как Сигурд принимает волю Брунхильд. В результате, Ольга остается связанной незавершенными отношениями с мужем, и через некоторое время у ее возлюбленного появляется невеста, как Гудрун у Сигурда. Дальше по древнему сюжету предполагается смерть героев. Поэтому попытка суицида закономерна.

В процессе нашего общения и разбора древнего сюжета, возлюбленный Ольги возвращается к ней. Он не смог сделать окончательного выбора между Ольгой и своей юной пассией. Он просит нашу героиню сделать выбор за него, вновь предлагая жить вместе. Как вы думаете, какое решение она принимает?

Я позволю себе некоторое время подержать вас в напряжении и не скажу, чем закончилась эта история. Вместо этого, я приведу наши с Ольгой рассуждения на тему древнего сюжета о Брунхильд и Сигурде. Развязка истории Ольги ожидает вас в конце размышлений о сюжете «Дорога в бессмертие»… Итак…

Начнем с того, что Сигурд – могучий богатырь, герой, воин. Но самая большая часть истории о нем посвящена не его подвигам, а его взаимоотношениям с Брунхильд. Что подчеркивает их значимость для него, для его развития.

Брунхильд – бывшая валькирия, одна из младших богинь. Существо, наделенное большой силой и знаниями. И для нее сюжет отношений с Сигурдом является самым значимым в жизни.

Для этих двух ярких и самодостаточных героев взаимоотношения оказываются доминантой жизненного пути. Почему же эти сильные люди оказались не способными построить личное счастье? Это загадка первого сюжета отношений. Нам предстоит прикоснуться к отгадке.

Начнем с того, что Брунхильд изначально не верит в возможность счастливых отношений. В отличие от Сигурда, сердце которого не знает страха.

Брунхильд, ослушавшись верховного бога Одина, фактически получила независимость. Это состояние новое для нее. Ведь вся ее прежняя долгая жизнь была посвящена служению Одину и его воле.

В мифах валькирии считаются дочерьми Одина. В различных источниках их насчитывается либо девять, либо тринадцать. Число девять в скандинавской мифологии считается самым волшебным числом. Число тринадцать символизирует тринадцать лунных месяцев солнечного года и играет существенную роль в древних женских мистериях.[5] Валькирии – воительницы, облаченные в латы и шлем, вооруженные копьями. Их основная задача – сопровождение падших в бою героев в Валгаллу на пир Одина. Обычно они выполняют приказание Одина, но иногда им дается право самостоятельно решать исход битвы. Брунхильд особенна тем, что вышла из повиновения Одина, перестала быть продолжением его воли, приобрела самостоятельность. И теперь перед ней встает задача иного рода – научиться быть человеком, научиться быть женщиной, научиться прислушиваться к мужчине.

Отношения с Сигурдом должны были научить бывшую валькирию быть земной женщиной. Можно ли постичь этот путь за одну земную жизнь?! Это очень непросто. Особенно когда попадаешь во все возможные ловушки расставленные на дороге отношений.

Начнем с того, как Брунхильд выбирала свою судьбу. Она поклялась, что мужем ее будет тот, кто ни разу не изведал чувства страха. Это было ее единственным критерием отбора супруга. Почему? Кто не ведает страха, тот свободен. Даже от воли богов. Она, освобождаясь от воли Одина, пожелала в мужья себе подобного. Того, у кого есть хороший старт, чтобы обрести собственную судьбу на основе свободного выбора.

Однако мало желать быть свободной, необходимо научиться пользоваться этой свободой. Сигурд для Брунхильд – этот тот, кто может научить ее распоряжаться свободой. Сигурд едет туда, куда глаза глядят. Свой долг перед отцом он выполнил – отомстил за его гибель. Он сдержал данное своему наставнику-гному слово – одолел дракона Фафнира. Теперь он свободен от обязательств. Он доверяет дороге, которая посылает ему проводников – ласточек. Он свободен прислушиваться к их пророчествам, принимать их всерьез или игнорировать. Он заинтригован возможными встречами, но также легко он может от них и отказаться.

Итак, встречаются два свободных человека, Она и Он. Однако их свобода обременена: у Нее – предчувствием беды, у Него – кольцом Андвари, несущим гибель владельцу. С этой точки зрения встречаются не два свободных, а два обреченных человека.

Фактически, герои в начале сюжета отношений оказываются перед выбором – по какому пути следовать. По пути обреченности, или по пути свободы. Сигурд склонен следовать по пути свободы, Брунхильд – по пути обреченности.

Так в начале сюжета отношений закладывается конфликт между Ней и Ним. У них разные представления о перспективе их взаимоотношений. Разность видения перспектив отношений у Нее и у Него – вот конфликтная основа данного сюжета.

В конфликте побеждает сильнейший. Брунхильд сильнее, в итоге побеждает ее видение перспективы. В бывшей валькирии слишком много мужских энергий. Сила ее приказа так велика, что даже богатырь Сигурд, не ведающий страха, безропотно ей подчиняется.

Она желает установить полугодовой срок разлуки и запрещает ему сопровождать себя к брату, – он покорно принимает ее волю. Она отвергает его предложение о совместной жизни, – он подчиняется ее решению. Она желает совместной смерти, – все так и происходит.

Брунхильд – носительница колоссальной силы намерения. Она провоцирует проявление в Сигурде проявление состояния ведомого, мало ему свойственного.

Так и многие женщины, возможно, сами того не ведая, неосознанно провоцируют мужчин идти по тому пути, который выбирает Она. Так Брунхильд провоцирует Сигурда пройти путем обреченности, переносит на него собственное видение трагической перспективы их отношений. То же произошло и с нашей героиней – Ольгой.

Итак, первая ловушка этого сюжета – следовать путем «обреченности отношений». Суть ее состоит в следующем. Женщина (или мужчина, или оба) видит, что обстоятельства и окружение против их любви. Она «опускает руки», начиная верить, что их любовь обречена. У него обязательства, у нее – долженствования. Их любовь не вписывается в сценарий уже имеющихся у них отношений. Она – замужем, он – женат, они принадлежат разным системам, социальным слоям, родам и прочее. Всё и все вокруг против них. Их Любовь – луч Света в царстве тьмы и взаимных должествований. Окружение, близкие люди оказывают на них давление, в результате которого становится ясным – перспективы отношений в «этом мире» нет.

В таком положении очень многое зависит от женщины, от ее чувств, от ее веры в Любовь и возлюбленного. Во многом, именно Она выбирает по какому пути будут следовать их отношения – по пути свободы или по пути обреченности. Брунхильд, Изольда, Виолетта (Травиата), Джульетта уже предупредили нас к чему приводит установка на путь обреченности. Возможно, это – дорога в бессмертие. Однако…

Однако в случае обычных людей, мужчин и женщин, жизнь вносит весьма неприглядные, а иногда и смехотворные коррективы. Чтобы немного отвлечь вас от возвышенных рассуждений, позвольте обратиться к Михаилу Веллеру, к его рассказу «Суицид».[6] В нем идет речь о двух несчастных влюбленных, не имеющих собственной жилплощади и поддержки родителей. «Деться некуда, не на что, никаких просветов и перспектив: нормальный трагизм юных душ. Ленинград, как известно, не Таити, бананом под пальмой не проживешь. Целуются они в подъездах, читают книги о любви и ходят в кино, держась за руки. И тут им в эти неокрепшие руки попадает биография, чтоб ей сгореть, дочери Маркса Женни, как они с мужем-марксистом Полем Лафаргом вместе покончили с собой». Девушка взяла у знакомой санитарки сильных таблеток от бессонницы, юноша попросил у знакомого ключи от его комнаты в общежитии.

В назначенный день они заперлись в комнате общежития, расположенной на четвертом этаже, выбросив ключ в форточку. Влюбленные разделили поровну таблетки, приняли их и легли «ждать вечного забвения». «От сна отвлекало только металлическое ощущение в желудке. Возник холодок по всему телу, выступил пот. Кольнуло в животе, там появились спазмы; забурчало. Крутить стало в животе, нет уже мочи терпеть». Просто санитарка, не желая греха, снабдила влюбленных хорошим слабительным. «Если им и раньше жизнь была не мила, то сейчас они и умирать тоже больше не хотели, потому что хотели только одного – в сортир. И любовь, и смерть, конечно, прекрасны, но все это ерунда по сравнению с туалетом в необходимый момент».

Когда хозяева комнаты открыли ее запасным ключом… Отключив обоняние, вы можете нарисовать эту картину в своем воображении. «Так высокая кульминация и низменная развязка завершили отношения злосчастной пары: разбежались. Его потом дважды ловил знакомец и бил морду; а она, напротив, подружилась с санитаркой».

Итак, у нас есть предупреждения о ловушке следования «путем обреченности отношений» как трагические, так и комические.

Некоторые женщины спрашивают: «Как же не попасть в эту ловушку, если всё вокруг против нас?!». Но, с другой стороны, если бы все складывалось красиво и гладко, как могли бы влюбленные научиться защищать свое чувство?

Вибрация Любви, созданная женщиной и мужчиной, должна пройти проверку на жизнеспособность, жизнестойкость. Вибрация Любви – это символический ребенок, рожденный возлюбленными. Мужчина и женщина – родители Любви.

Ни у одной хорошей матери не возникает сомнений в том, что за новорожденным дитем нужно ухаживать, оберегать его, кормить, скрывать от дурных глаз и прочих опасностей. Почему же у женщины не всегда проявляется здоровое древнее чувство материнства по отношению к новорожденной Любви?! Почему она, будучи матерью, вдохновляет партнера на защиту ребенка, а будучи просто любящей женщиной не дает мужчине возможности послужить их Любви, оберегая ее?!

Брунхильд не дает Сигурду возможности послужить их новорожденной Любви, уберечь ее. Напротив, она подвергает их новорожденную Любовь жесткому испытанию. А вслед за нею также поступают и многие наши современницы.

В некоторых культурах, например, в Спарте, с хилыми детьми расставались без тени сомнения, сбрасывая со скалы в пропасть. Жрецы и родители видели, что новорожденный не выживет. Его состояние здоровья давало им основания для того, чтобы следовать «путем обреченности».

Что же дает основание влюбленной женщине «сбрасывать в пропасть» новорожденную Любовь? Ведь, даже будучи совсем юной, Любовь прекрасна и здорова. Ответ здесь прост: женщина боится, и этим подписывает новорожденной Любви «приговор». Если мать несет внутри себя разноликие страхи будет ли это основанием, чтобы «сбрасывать в пропасть» здорового крепкого младенца? Согласитесь, само по себе такое предположение абсурдно. Страх женщины за отношения и перед отношениями не является основанием для уничтожения Любви.

Вернемся теперь к женскому вопросу: «Как же не попасть в ловушку следования путем обреченности отношений, если всё вокруг против нас?! Как поддержать, сохранить Любовь?». Ответ прост и труден одновременно. Если женщина и мужчина будут относиться к своему взаимному чувству, как Новорожденному Ребенку, станут заботиться о Нем, внимательно относиться, прислушиваться к Его потребностям, – они никогда не попадут в первую ловушку этого сюжета. Если женщина пробудит в себе чувство древнего здорового материнства к новорожденной Любви, она никогда не обречет ее на жесткие испытания.

Представьте, что было бы, если бы родители, вместо того, чтобы заботиться о своем младенце, всё своё время стали бы посвящать конфликтам с ближайшем окружением. При этом, они даже забывали бы покормить ребенка, увлекшись боями с несправедливостями. Сколько бы времени выдержало их дите?

Представьте себе мать, которая ежедневно говорит своему ребенку: «Ты ни на что не годен, ты нежизнеспособен, у тебя ничего никогда не получается и руки не из того места растут; зачем только я тебя на свет родила!». Будет ли ребенок счастливым, если в него сама мать не верит и закладывает разрушительные программы? А ведь то же самое происходит, когда некоторые наши современницы говорят возлюбленным: «У нас с тобой ничего не получится». Именно это делала Ольга, и она поняла это.

Итак, чтобы не попасть в ловушку «обреченности отношений», нужно подойти к новорожденному чувству Любви с позиции мудрых родителей, которые верят, что их ребенок вырастит сильным, здоровым, достойным, красивым. Женщина – мать новорожденной Любви, новорожденных отношений. Мужчина – отец. Важный урок отношений состоит в заботе о взаимном чувстве Любви, как о младенце.

Идем дальше, и развернем историю Сигурда и Брунхильд под другим углом зрения. До встречи друг с другом герои имели свою историю. В результате, он – владелец проклятых сокровищ и кольца, приносящего смерть. Она – наказанная отступница. Так в их новорожденные отношения вмешиваются «тени прошлого».

«Тени прошлого» – это вторая ловушка этого сюжета. Действительно, создавая настоящее и будущее, мы опираемся на собственный опыт. А он – «тень прошлого», то, что уже было.

Чтобы нам было на что опираться, необходимо навести порядок в собственном прошлом, завершить незавершенные сюжеты. Поэтому большинство психологических упражнений связано с осознанием прошлого, его принятием, пониманием значения различных ситуаций и символическим их «отпусканием».

Каковы же «тени прошлого» у наших героев? Брунхильд всю свою жизнь исполняла волю Одина, принадлежала к могущественному клану богов. Ее жизнь была организована по определенному не ею порядку. Ее задачей было – повиноваться и служить. В процессе собственной эволюции она начала обретать свою волю, свой взгляд на жизнь и порядок вещей в нем, свой взгляд на справедливость.

То же самое происходит и с женщиной, рано вышедшей замуж и подчиняющейся закону семьи мужа. Или с женщиной, выросшей в крепкой патриархальной семье, в которой отец был безусловным авторитетом и создавал в доме удобный ему порядок. По мере психологического взросления женщина начинает обретать собственную волю, собственные желания и стремления. Она сначала потихоньку, а потом и более активно, начинает протестовать против существующего порядка. И после очередного конфликта семья объявляет ее отступницей.