Сии обстоятельства только некоторую вероятность представляют, что руссо-славяне тем или другим случаем письмо обрели прежде сочиненного Кириллом, ибо в объявленном законе речения и обстоятельства включены, которых задолго до Владимира и нигде у славян во употреблении уже не было, но были только в самой древности, Ярославу же вымышлять причины не было. И хотя о письме готическом совершенно не приемлю из-за того, что точного доказательства не имею, но и противоречить этому не меньшая трудность; следственно, требуется больших к доказанию о том изысканий. Посему, если письмо имели, то несомненно и об имении истории верить следует.

9. Что же до древних историй, то видим у разных славянских писателей такое мнение, якобы славяне более упражнялись в войнах, нежели в описаниях своих дел, сами не писали. Кромер, Бельский, Стрыковский, Гваньини, стр. 3: славяне более в войнах, нежели в сложении сладкоречивых историй, прилежали, и для того дела их от них самих остались не описаны. Все польские и русские историки почитают за первейшего Нестора, но и Нестор свою историю писал в 11-м веке после Христа, а никаких историков древних, прежде его бывших, ни даже об Иоакиме епископе, что оный писал, не упоминает. Однако ж по сказаниям видимо, что они древние истории письменные имели, да оные давно уже утрачены и до нас не дошли, а к тому изустные предании служить могли, как Иоаким и о песнях народных воспоминает.

10. Нестор древней истории. Несторовой истории верность. Историй погибель. Тацита книг утрата. Нестор, рассказывая о происходивших задолго прежде него приключениях, хотя свидетельство других писателей не показывает, может, потому что не думал, что та единственная его летопись в такую вечную память осталась, или не желая хвастать, что много древних текстов читал, умолчал, или, может, в подлинной было показано, да чрез много сот лет, переписывая оное, за незнание сих писателей их выкинули. По обстоятельствам же видимо, что он не со слов, но с каких-либо книг и писем из разных мест собрав, в порядок положил, например, войны с греками Кия, Оскольда, Олега, Игоря, Святослава и пр., о которых греческие и римские тех времен писатели подтверждают. Договоры с греками до него лет за 150, со слов так порядочно написаны быть не могли, ибо все их включения так несомненны, что за точные списки счесть можно. О пришествии же славян на Дунай, нашествии на них волотов и римлян, пришествии угров и аваров в Паннонию и пр., что за много сот лет прежде Нестора делалось, его сказание с греческими, римскими и венгерскими историки согласуется, а в ином у Нестора и обстоятельнее; и потому, несомненно, прежде Нестора и задолго писатели были. Иоаким новгородский был задолго до Нестора, но история его при Несторе и после него, из-за неуказания его имени, осталась безызвестна, однако ж весьма несомненно, что оная у польских была, потому что многие древние русские дела, у Нестора не упоминаемые, у оных и северных находятся и в новгородских к Несторовым прибавлены не иначе, как из Иоакимовой. И тем самым достоверно видим, что прежде Иоакима и Нестора историописатели были и книги ими были оставлены, да оные погибли или еще есть, где-то хранятся, да нам неизвестны. И это тем достовернее, что многие по разным местам находящиеся истории разное в себе заключают и одна пред другою прибавку или яснейшее сказание имеет, которые мне все собрать и свезти крайне сложно. Окончательной пропажи историй наших в великих разорениях весьма случаев много было, и не дивно, если посмотрим на ассирийцев, египтян, финикийцев, греков и латинов, которые весьма давно о том прилежали и древности хранить тщились, да случаи несчастные их все равно лишали. Сему пример видим в книгах Корнелия Тацита³⁸, которые император Марко Клавдий, несколько раз списав, роздал в разные библиотеки, чтоб их целыми сохранить, но от несчастия не избавились, ибо немалая часть оных погибла, как Плутарх в Житии Тесея, н. 14, воспоминает; как римляне Корнелия Непота³⁹ книги высоко почитали и хранили, но из них также много погибло. О других славных писателях не упоминаю.

11. Вольное книгопечатание. Должны мы Бога благодарить, что даровал разум к изобретению книгопечатания, чрез которое мы не только множество древностей сохранили и вовеки сохранить можем, хотя оное гораздо позднее, лишь в 15-м веке после Христа обретено, многое же до того растеряно, что с сожалением вспоминается. А ежели бы оное до сих пор обретено не было, то несомненно можем верить, что из известных нам еще многие весьма нужные окончательно пропасть и вечному забвению предаться бы могли. Но к тому любомудрие государей способствовало, что это искусство против папистского безбожного негодования (которому весьма тяжко видеть, чтоб народ науками и знанием древности просвещался) вольно всем писать и печатать полезное позволили, чрез что все науку от стали все выше и выше почитать. Мы же хотя не очень пред прочими в том укоснели, что тиснение в Москве во время Иоанна Первого и Великого употреблено, но поскольку единственно казенное, а вольных не допущено, из-за того у нас исторических и других полезных наук книг не печатано, множество окончательно пропало, и впредь, если вольного книгопечатания допущено не будет, никак книгам полезным и наукам нужным распространяться невозможно, и многие из древних полезные нам письменные книги совсем пропадут, так что оных потом и знать не будем, тем более, что таковое запрещение распространению наук препятствует, о чем пространнее толковать оставляю.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ОБ ИДОЛОСЛУЖЕНИИ ПРЕЖНЕМ

1. Закон иудеев порочен. Христос – свет во тьме. Уставы человеческие разоряют Божии. Выше я сказал, что Христовым пришествием второе мы просвещение очей душевных и телесных обрели, которое, должно быть, за просвещением обретением письма последовало. Но порядок требует показать, что прежде, до принятия закона Христова, было, ибо, не зная зла, невозможно внятно о добре рассудить или, не представив чернейшего, нелегко познать отличие от него белизны. Так же и здесь, если не вообразим себе, в каком мерзком зловерии и злоключении до проповеди нам Христовой предки наши пребывали, то не можем в точности се великое благоденствие понять; ибо насколько первое было безумно и вредно, богослужение мерзко, настолько другое благостию и пользою душевною и телесною превосходно. Мы знаем, что законы иудеев во время Христово хотя весьма порочны и гнусны, но все же значительно языческих лучше и ближе к правильным были, но святой Иоанн и то тьмою, а Христа Спасителя светом именует, говоря: «свет во тьме светится». То коль скорее болванхвальство тьмою именовать причину имеем, ибо иудеи, хотя преданиями человеческими и обрядами самовымышленнымн и богослужения закон Божий исказили, но истинного Бога еще признавали; а сии нисколько о том не знали, тварь тленную за творца почитали, о чем после скажу, а здесь о существе болванхвальства, что по-гречески идололатрия называемого, представлю.

2. Различные формы язычества. Имя идолопоклонение разное в себе заключает. У разных народов в числе богов, названиях, изображениях и им служениях великое различие было, ибо одни того божишка, другие другого более почитали, о чем разные писатели немало книг сочинили, мерзость, ложь и обманы их служителей обличая. Но нам о тех, а также об их прославившихся по всему миру оракулах, или провещателях, великих капищах и знаменитых чудесами болванах воспоминать нет нужды, поскольку книга Гаутрухия⁴⁰ иезуита с примечаниями и изъяснении об идолах и богослужениях, а также Антония Далия⁴¹ и Фонтенеля⁴² об оракулах на русский язык переведены. Здесь же только о том, что у нас было.

3. Да не воспримет же кто, чтоб я это к поношению и поруганию предков или для соблазна настоящих и будущих внес, ибо оное самое сказание и примеры предков соответствуют. О первом мы за ту мерзость предков наших стыдиться причины не имеем, так как видим от истории божественной и светской, что до пришествия Христова весь мир (кроме самой малой частицы израильтян или иудеев) в то погружен был; и ныне еще более двух третей народов в этом упрекнуть можем, не говоря уж о незаслуженно носящих имя христиан; пример же имеем от святого Давида, который на многих местах такие мерзкие дела предков своих воспоминает, особенно в псалме 105; Моисей разве в поношение старшего своего брата и первосвященника Аарона мерзкое Богу дело воспоминает, и какой из пророков первым грехопадения предков своих не обличает? Также же и о соблазне нет причины опасаться, ибо кто разум имеет, никогда не соблазнится, но более имеет причину того, что Богу противно, опасаться, потому что Моисей и пророки не для соблазна бывшие идолослужения, но скорее для омерзения их описали. Невеждам же слово крестное или писание святое, согласно апостолу, соблазн и юродство.

4. Об идолопоклонничестве. Суеверие. О начале идолослужения, где и кем произнесено, и о разностях в народах здесь неуместно, да первое более за неизвестное счесть следует, ибо видим из писания святого, что люди до потопа от пути истинного заблудили. Другие полагают либо от отца Авраамова, либо от Нинуса⁴³, иные иное начало искали. О разных же мнениях хотя многие, трудясь достаточно, не учинили, но, оставив сие, представлю о существе и свойствах болванохвальства, о котором знатный богослов Вальх⁴⁴ в Лексиконе философском так положил: «Идолопоклонство, по-гречески идололатрия, есть то бедное состояние души, когда кто что-либо за бога почитает и божескую тому честь воздает, каковое никак богом быть не может. Чрез это все силы души объемлются, ум погружается в заблуждении, что мнит того богом быть, что не есть бог. И это заблуждение возбуждает в желании бессмысленные склонности и страсти, что человек беспричинно чего-либо, не могущего ни зла, ни добра учинить, боится или надеется, а из сего состояния происходит внешнее их богослужение». Идолопоклонение же в зависимости от сути суеверия бывает разным, ибо суеверный хотя истинного бога признает и почитает, но не в пристойных обстоятельствах и безумным образом; противно же тому идолопоклонник в представлении видимом, а не в свойстве и порядке почитания блуждает. Однако ж иногда суеверие в том же самом разуме берется, как идолослужение, или оное в себе заключает.

5. Многобожие. Безбожность. Различность идолослужения. Светила небесные. Грубое идолопоклонение. Скрытное. Легкое. Многобожие большею частью с идолослужением так связано, что иногда за одно и то же счесть можно, хотя всегда истинного бога от прочих различают; иногда же, из того в крайнее неистовство впадая, никакого бога не признают, и сии именуются безбожники, по-гречески атеисты. Или почитая единого бога, да не сущего, или неистовым исповеданием отъемля что-либо божеству свойственное, или прилагая непристойное, и это уже есть многобожие; а ежели истинного бога непристойно чтить, тогда разумеется суеверие. Идолослужение от обстоятельств на разные части разделяется. Томазий во Введении нравоучений⁴⁵, гл. 3, стат. 6, полагает, что тела небесные, как солнце, луна и звезды, ввиду их слабого естественного света, суть иного состояния и причины к почитанию их, нежели прочие; ибо хотя ум наш разумеет, что это не есть в действительности сам Бог, а также за Бога почесться не может, потому что видимо и конечно, однако ж не вижу, какими бы достаточными доказательствами идолослужителя, солнце за бога почитающего, обличить можно, что оное не есть причина земных тварей изменения, ввиду того, что наш разум действо оного во всех телах видит и признает, это, кроме как писанием святым, доказать невозможно. По сему Томазиеву рассуждению можем мы идолослужение на неразумное и совсем глупое разделить. Первое, когда кто небесные телеса или другие невидимые вещи за бога почитает, а вторые земным видимым и никоего в себе действа и силы поклоняются, на них надеются, их боятся. Богословы разделяют идолопоклонение на грубое и легкое. Грубое состоит в том, когда твари божескую честь воздают или, как апостол Павел, К римлянам, гл. 1, стр. 23, написал: «И славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся». Это же творят или прямо, как когда тварь Богом именуют и оной божескую честь воздают, или скрытно, когда, хотя Богом не именуют, но оной такие свойства и силы приписывают или честь воздают, которые единому только Богу принадлежит, так что ворожеи или колдуны, которые думают что-либо чрез диавола сделать или уведать и его о том просят и надеются, по сути или несмышлены, или Богу того злостно противопоставляют. Легкое же идолослужение есть, когда хотя Бога единого, творца всемогущего всюду присутствующего и всемилостивого, исповедует, но лицом только ему служат и поклоняются, а сердцем далече отстоят, иным вещам подвергаются и оные за крайнее свое блаженство почитают, как страстей своих желания, любочестие, любоимение и плоти угодие. Но это происходит от повреждения ума и необузданной воли человеческой.

6. Архиепископ Прокопович⁴⁶ в Слове о посте, произнесенном 1717-го во вторую неделю поста: «Тяжкое есть идолослужение, когда кто, оставив истинный закон Божий, а своему или других людей вымыслу последует и оным надеется царство небесное приобрести или неисполнением лишиться за таковое обстоятельство, которое Бог за обыденное и нам на волю и рассуждение каждого оставил, ибо Господь тем многократно фарисеев обличает. Апостол Павел, имеющим неразумно своевольное мнение о пище и питии, Римлянам, гл. 14, стих 17; 1-е Коринфянам, гл. 8, стих 8; 1-е Тимофею, гл. 4, ст. 3; Евреям, гл. 13, ст. 9; и предполагающим оным небо обрести или лишиться, само чрево их идолом нарицает, говоря: „Их Бог – чрево“, Филиппийцам, гл. 3, ст. 19. Равно Господь и добродетели, повеленные и весьма нужные, такие как молитву, пост, милостыню, в лицемерии злоупотребляемые, как языческие, запрещает. Матфей, гл. 5 и 6. Это же все ни от чего более, как от незнания закона Божия и отсутствия прилежности оный совершенно разуметь, происходит, а пустосвяты слабым умом оное утверждают».

О русском идолослужении Нестор, в происхождении народов, о славянах говорит, что почитали солнце, луну, огонь, озера, колодцы и деревья за богов. Потом в разных местах имена кое-каких божишков указал, что ниже объявлю.

Боги славян. Триглав бог. Святовид. Всевидящий. Бел бог. Черный бог. Паревид. Паренут. Прове. Погода. О славянских богах Арнкиел⁴⁷ пространно описал, которых у пафлагонов, болгар (болгор), вандалов было немало. В Пафлагонии у галатов славян был Триглав, которого и в Болгарии чтили, и от него может народ триглавы, а у латин испорчено триглифы именованы. В Вандалии на острове Ругине тот же Триглав весьма славен был, о чем Кранций⁴⁸ в Вандалии и Арнкиел, кн. 1, гл. 13. Святовид у вандалов был наивысший бог с четырьмя лицами, которого Гельмольд и Саксон Грамматик описали, именуя Свянтовид, толкуя, якобы они проповедника римского Вита обоготворили; но это весьма неправильно, ибо сей идол гораздо прежде Вита был почитаем, а паписты от самохвальства, Вид в Вит переменив, натяжку делают. Фабриус в Истории мира, часть 1, гл. 2 и 4, рассказывает так: «У богемов есть бог богов Святовид, что на их языке значит святый свет». И хотя это неправильно переведено, однако ж ближе к уразумению, ибо вид может двояко толковаться. Если по их наречию сказать Святовид, то подразумевается вид мира и четыре лица значат 4 стороны: восток, юг, запад и север; ежели же Свентовид, то значит святое видение, равно как бы сказать всевидящий или святое изображение. У них же были Бел [Белый] бог злой, Черный бог добрый. Гельмольд, кн. 1, гл. 53, Кранций, Вандалия, кн. III, Паревид, думаю Пятивид, с пятью лицами, Паренут с четырьмя лицами. Были же боги по городам особо почитаемые: Прозе или Проне в Стареграде, Погода (от немец превратно Подаге) в Плене, Гельмольд, кн. 1, гл. 84; Кранций, кн. 4, гл. 3. И хотя Арнкиел о богослужении, жертвах, украшениях и празднествах пространно описал, только я книги оной ныне не имею и выписка утратилась.

8. Сверх сего у разных писателей древних разные боги имен славянских имеются и, не упоминая других, здесь тех покажу, которых германин Гедерих в его Лексиконах древностей и мифологическом⁴⁹ объявил; он многих изображения, вид и украшения описал, что я здесь, как неуместное, опущу, но в Лексиконе точно покажу, а здесь только кратко упомяну.

Абелио, бог галлиев, думаю, не испорчено ль из Белы или из Велии, а к тому А приложено; галлы же были славяне, гл. 33.

Бел бух, правильно Бел бог, выше указан.

Беленус, бог нориков. Это имя из Бел испорчено. А о нориках гл. 14, н. 5.

Едуса и Едука, может, Едуния или Едуша, которая детей еде обучала.

Енил, бог вендов. Имя что значит, дознаться невозможно, но скорее, думаю, от еды или ежи, или един.

Флиис или Плиис, бог аботритов славян.

Один или Водин и Водой, смотри ниже.

Паревид, бог вендов, см. выше.

Проноте, выше Проне.

Радегаст и Радоист.

Ругиевич, в Ругине острове, с семью лицами.

Сабатус или Забота, бог слезиан.

Сива, Сиеба и Дсива, думаю, Диво или Дева, ибо на западных наречиях дзева. Это богиня поляборов. Имя сие, думаю, прилагательное, как греки Юнону Парфеною именовали, то же значит.

Свянтовид и Святовид, знатнейший бог вендов, выше упомянут.

Триглав в Стетине, смотри выше.

Витислав, он же и Свянтовид, про которого Кейслер⁵⁰, много толкуя, от незнания славянского языка погрешил. Я думаю, скорее Вышеслав или Вечеслав.

Водин и Один едино, или Водим.

Зерни бог, вместо Черный бог, добрый, смотри выше.

Зит Тибер, бог вендов, думаю, святый мир испорчено. Бог примирения, или скорее Житобор, т. е. собиратель жит, коему и празднество в осень отправлялось.

9. Боги русские. Перун. Тор. Стрибо. Мокос. Хорс. Дидо. Ладо. Купало. На Руси же, может, у славян были те же или с другими славянскими названиями, но нам о них никакого известия не осталось, а которых Нестор описал, то все суть названия сарматские или варяжские, как в летописи, № 151, показано. Стрыковский в кн. 4, гл. 4 из русского древнего летописца рассказывает: 1) Перун, бог грома, ему же неугасимый огонь поддерживался от дров дубовых, подобно как у греков Юпитеру, у варяг же Тор именовался. 2) Стрибо, скорее всего Марс. 3) Мокос, бог скота. 4) Хоре, подобный Бахусу. 5) Дидо, богиня любви и брака, подобна Венере. 6) Ладо или Лело, сын Дидо, равный Купидону, Димитрий полагает, что Лело равен Меркурию. 7) Top, тот же что и Перун, оба значат гром. 8) Купало, думается, Нептун, ибо, празднуя ему, в воде купались. 9) Русалки, Мауроурбин полагает нимфы. О сих Димитрий Ростовский⁵¹, как достохвальнейший рачитель о просвещении народа, пространно писал, что я у него лет 45 назад видел и читал, но в его остальных книгах, Келейном летописце, О бородах и в Розыске на раскольников, не находится, разве есть особое не печатанное. В Берлине, памятую, напечатана была о сих книжка под названием «Московитская религия», только я ее ныне достать не мог.

10. Боги скифов. Веста богиня. Юпитер. Аполлон. Венера. Марс. Сабля за бога. Люди в жертву. Что же древние иностранные о том писали, то, кроме Геродота, ничего обстоятельно не нахожу. Геродот же, кн. 4, гл. 9, написал: «Из богов скифы почитают следующих: особенное почтение воздают богине Весте, после нее Иовишу [Юпитеру] и Земле [Гере], в том мнении, что Земля есть жена Юпитеру; потом чтят Аполлона, небесную Венеру, Геркулеса и Марса; сим поистине во всей Скифии честь воздают. Но базилеи упомянутые почитают Нептуна. Веста по-скифски Табити называется, Юпитер – Папеус, Землю называют Апия, Аполлона – Остерум, Венеру небесную – Артампаса, Нептуна – Фамимасад (но сии имена, видится, переведенные на греческий, ибо сарматы значения их сказать не могут). Они рассуждают, что непристойно Божий образ, алтарь или храм делать, за исключением только Марса, которому в честь они все это делают. Храм же Марсов есть груда великая хвороста сложенная, наверху оной плоскость и всход с одной стороны. На сем костре или груде поставляют старую персидскую саблю, и оной ежегодно кони и другие скоты в жертву убиваются, из пленных ему сотого приносят в жертву, и кровью оного помазывают ту саблю». В книге же IV, гл. 40 рассказывает о четыредесятнице, Бахусу греками празднуемой, которую скифы за мерзость почитали.

11. Невежды мудрейших злоречат. В обрядах точно так же славяне от сарматов отличались, как то Нестор н. 29 и 30, о погребениях, н. 25 и 132, о будущем воздаянии, н. 103, описал, из которого многое с описанным у Геродота согласуется. Многие же из того как у сарматов некрещеных, так у невежд во христианстве в употреблении осталось, что я в Лексиконе гражданском русском пространнее описал, а много и в Географии сибирской⁵² в описании народов показано, особенно же нечто в гл. 49 показано. Это все только к знанию древностей и научению тех, которые от неведения истинного закона христианского в суеверии потоплены и в невежестве гибнут. Небезызвестно же всем нам, что невежды, потопшие в суеверии, всегда злобою преисполнены, ищут противоречащих им и обличающих их безумие оскорблять, чего действом если не могут, то порицанием ереси беззакония или, наконец, безбожием или атеизмом порицать и поносить, толкуя слова сказанные по своей страсти и уму; да когда того мало, не скупо вымышляя, клевещут, и не разумеют, что тем сами себя беззаконниками делают, потому что презирают закон Божий, о клевете и ненависти запрещение, и не боятся страшного его суда.

12. Отличие икон от идолов. Не все написанное для почтения. Таких безумных нужно остерегаться, чтоб объявленное мною о мерзости идолослужения не приняли за то, что якобы я оное с почитанием святых мужей или икон равным полагаю, на что кратко можно ответствовать словами святого Павла: какое согласие между Христом и Велиаром? Ибо идолослужители почитали саму суть видимой вещи, на оную надеялись и боялись, от нее самые милости просили. Мы же напротив не веществу пред нами стоящему и видимому, но существу, в мыслях воображенному и совершенно милость и гнев изъявить могущему, честь и поклонение воздаем, на того надеемся и милости просим; а икону, как вещь святую, для воспоминания нам написанного почитаем, на честном месте поставляем и от любви к написанному оную украшаем; так же книгу закона и чудес Божиих Библию ставим, но на нее ни надеемся, ни боимся, ни милости от нее просим, что Вселенский собор седьмой жестоко и под клятвою запретил, как о том в Катехизисе и заповедей Божиих истолковании ясно показано. Мы же и на иконах вещи написанные не все для почтения, но некое иногда только для воспоминовения изображаем, например, Христова страдания образ есть нам, по апостолу Павлу, для всегдашнего в памяти имения весьма нужен, но при том изображенных мучителей не почитаем; равно образ страшного суда представляет самого Бога, ангелов и благоугодивших, а при том диавола и осужденных на вечное мучение. Да кто ж бы так безумен был, чтоб всех написанных на одной доске равно почитал? Если же кто иначе иконы святые почитает, нежели устав собора определил, потому что на нее, а не на первообразного надеется, или ее боится, одну, коего-либо обстоятельства ради, более, нежели другую, почитает, ей, а не Богу чудотворения приписывает, тот воистину по определению того собора невеждою назваться может, о чем в Розыске на раскольников Димитрия, архиепископа ростовского, пространно изъяснено. Следственно, разумеющему разность свойств между иконы святыми и древними идолами нет причины сомневаться, соблазняться и сравнивать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

О КРЕЩЕНИИ СЛАВЯН И РУСИ

1. Ученые в язычестве. Христианства просвещение. Иероним учитель. Хотя это бесспорно, что до пришествия Христова во многих народах люди мудрые и ученые, а также и к научению других достойные, иногда попадались, и полезные книги разных наук нам оставили, но пришествие Христа спасителя, его благовестие и апостольское учение, как гл. 1, р. 1, все оное, как солнце восшедшее, все звезды на небе помрачило и невидимыми сделало, ибо чрез оное принявшие словеса его не только душевное спасение, царство небесное и вечную благость приобрели, но все науки стали возрастать и умножаться, идолопоклонение же и суеверие исчезать, гл. 2, р. 1. Это святой Златоуст в поучении 2-м о непостижимом божестве утверждает. Что же касательно славян, когда оные первую проповедь евангелия и от кого приняли, о том есть разные сказания. Как то польские писатели утверждают, что Иероним, великий на востоке учитель, и Кирилл иерусалимский первые славянам слово Божие проповедовали, о чем выше, гл. 1, показано; богемы и вандалы чрез разных папистских проповедников оное не прежде нас получили; болгары, моравы, сербы и казары получили вместе или одновременно с руссами.

2. Андрей апостол. Петр апостол. Андроник апостол. Однако сии сказания у Гагека, Кромера, Стрыковского и других либо недостаточны и неясны, либо и недостоверны. Но верное утверждение имеем от писания святого, что славяне первую проповедь слова Божия от трех верховных апостолов, а именно: 1) От Андрея, которому Пафлагония, галаты и истры или геты и даки по Дунаю, под именем скифов, по жребию достались, как ниже обстоятельнее показано. 2) Святой Петр учил галатов, самых настоящих славян, но бывших во иудействе, как сам в его 1-м послании, гл. 1, пишет. 3) Святой Павел, как учитель, язык тем же галатам, погрязшим в язычестве, и иллирианам славянам проповедовал, как сказано в Деяниях, гл. 16, ст. 6, гл. 18, ст. 23; 1-е Коринфянам, гл. 16, стих 1, и его Послание к галатам. Об иллириках Римлянам, гл. 15, стих 19, свидетельствует. Или ж Нестор, н. 17, по которому и польские историки рассказывают, якобы ученик Павлов святой апостол Андроник был в Паннонии и Моравии первый епископ. И хотя Моравия и Паннония тогда славянами были владеемы, как ниже в главе о славянах показано, но об Андронике сомнительно, ибо Дорофей Тирский, в 363-м замученный, говоря о 70 апостолах, Андроника указывает епископом в Испании, которую Нестор может ошибкою за Паннонию принял.

3. Войцех. О руссо-славянах Бароний рассказывает, якобы руссы чрез Войцеха и Вонифатия [Бонифация], папистских проповедников, первую проповедь получили, но это не так, ибо он, гуриан за руссов приняв, погрешил, о чем часть II, н. 69 показано. Другие иных проповедников римских описывают, гл. 17, н. 28.

Крещение славян. Андрея участие. Апсарь гр. Ахайя. Наши писатели полагают 5 крещений разных времен, как то в Кормчей книге, Патерике печерском и других наших церковных деяниях рассказывается: 1) От апостола Андрея, который, придя, на горах киевских крест водрузил. 2) В Болгарии при царе греческом Михаиле и при князях болгарских Святополке, Ростиславе и Коцеле чрез Мефодия и Кирилла в 863-м году. 3) Чрез кир Михаила митрополита в 886-м, о чем показывает Зонара⁵³, том III, и Бароний. 4) Княгини Ольги при императоре Константине в 955-м году. 5) Владимира Великого при императорах Константине и Василии в 988-м. Это есть не совсем правильно, ибо, забыв про бесспорную истину, недоказательное утверждали. Потому я следующим кратко изъясню: 1) Что до апостола Андрея касается, то довольно от древних писателей известно, что он по вознесении Господни учил в Каппадокии, Галатии, или Пафлагонии, Понте и Вифинии до пустынь Скифских и Понта Евксинского, или Черного моря. Евсевий⁵⁴, кн. III, гл. 1, написал: Андрею по жребию досталась Скифия; а Назианзин⁵⁵ рассказывает, что он учил саков и сакжиан в Индии (сей предел ныне в Персии за Каспийским морем, с Индией граничащий), смотри ниже, гл. 13. Наконец, возвратясь в Ахайю, во граде Патрос мученический венец принял. Евсевий в Истории, кн. 3, гл. 3, Назианзина Речь против ариан, Никифор⁵⁶, кн. 2, гл. 39 и кн. 3, гл. 6, Августин⁵⁷ О вере, гл. 38, Дорофей Тирский о 12-ти апостолах: Андрею брату Петрову вся приморская страна Вифиния, Понт, Фракия и Скифия досталась, он замучен во граде Апсаре при реке Фазис, гл. 16, р. 3, и в Ахайе, его отечестве, погребен. В Прологе же новембрия [ноября] 30, в житии апостола Андрея написано, что крестил в Синопии, Неокесарии, Самосатах, Пелопонесе и до Днестра, а где замучен, не показано, но это вышеобъявленному не противоречит, ибо Ахайя и град Патрос – в Пелопонесе, Синопия град – в Пафлагонии. А того ж числа в Прологе в Слове о крещении Руси написано точно выписанное из Несторовой летописи, что в Киеве, на горах водрузив крест, был у варяг и потом в Риме.

4. Андрея апостола крещение. Саки и сакжиане. Здесь имеются следующие сомнительства: 1) Ежели б святой Андрей на пустых горах крест водрузил, то за проповедь и крещение принять невозможно, ибо они проповедовали не горам или лесам, но людям и крестили людей, веру принявших.